Текст книги "Женщина его мечты"

Глава 6

Делия вошла в прихожую Эффингтон-Холла и глубоко вдохнула воздух, насыщенный запахами, пробудившими воспоминания о детстве. Благодатные ароматы старинного дома, содержащие тонкие оттенки корицы и гвоздики, растительных масел и свечей, напоминающие о давно ушедших днях и о привязанности, остающейся навсегда.

Несмотря на то что Делия почувствовала себя так же хорошо, как и раньше, она не могла отделаться от мучительного смятения. Разумеется, она и должна ожидать чего-то подобного, поскольку впервые после замужества встречалась с большинством членов своей семьи и не представляла, как ее примут. Бабушка, безусловно, желала ее присутствия здесь, но как отнесутся к ней остальные?

Делия воспринимала свой приезд сюда как своеобразное испытание, хотя сама идея пренебречь обычаем и открыто игнорировать правила соблюдения траура казалась неприемлемой. Ей недоставало духу пройти через предстоящее испытание.

– Не могу поверить, что ты так долго отсутствовала, – проговорила Кэсси, заключая сестру в объятия. – Я ждала тебя в течение двух дней и боялась, что ты вообще не приедешь.

– Бабушка требовала моего присутствия, и я не могла отказать ей. В отличие от моих прочих преступлений такое я бы себе не простила. – Делия высвободилась из объятий сестры. – Полагаю, мама тоже здесь?

– Конечно. – Кэсси окинула взглядом сестру, и ее брови сошлись вместе. – Боже, ты ужасно выглядишь в черном. Я заметила тогда, у тебя, еще раньше, но не хотела ничего говорить.

– Спасибо за сдержанность.

– Сейчас тебе не стоит придерживаться такого тона. – Кэсси улыбнулась. – Удивительно, но черный цвет мне очень идет.

Делия ответила ей мягкой улыбкой.

– Тогда тебе надо стать вдовой.

– Именно такая мысль у меня в голове, – подтвердила Кэсси с насмешливым выражением глаз.

– Что ты хочешь сказать? – Делия не первый раз слышала от сестры подобные слова, и они не нравились ей.

– У нас будет время для объяснений позднее. – Кэсси взяла сестру под руку и повела ее к лестнице. – Твоя комната готова. Она соединяется с моей, так что мы сможем обсудить все, что произошло.

– Мои новости займут не более двух минут. – Делия вздохнула и начала подниматься по лестнице вслед за сестрой. – В моей жизни не произошло ничего особенного со времени нашего последнего разговора, если не считать, что я решила потратить деньги Чарлза на обновление дома и очень хотела бы, чтобы ты помогла мне.

– Как здорово! Я с удовольствием помогу. В твоем доме довольно мрачновато и мебель тяжеловесна, на мой вкус. На твой тоже, насколько я представляю. Кроме того, теперь ты имеешь полное право переделать его на свой лад.

– Однако я чувствую некоторые угрызения совести. Кэсси остановилась и посмотрела на сестру:

– Какого черта ты должна испытывать угрызения совести? Чарлз обошелся с тобой не лучшим образом, а потом погиб. Я полагаю, использование его состояния по своему усмотрению – самое малое, что ты можешь извлечь из нынешней ситуации.

– Кэсси!

– О, дорогая, мои слова звучат весьма корыстно и несимпатично, не так ли?

– Разумеется.

– Извини, дорогая, но именно так я думаю обо всем случившемся. Твой муж плохо обошелся с тобой…

– Но он женился на мне.

– Тем самым дал тебе право наследовать его состояние. Чертовски благородно с его стороны сделать тебе единственное одолжение при всем своем безобразном поведении. – Кэсси продолжала подниматься по лестнице. – Ты хочешь, чтобы я оставалась откровенна с тобой, не так ли?

– Не всегда, – тихо пролепетала Делия. Сестра рассмеялась:

– Сейчас ты устроишься и освежишься после дороги, а потом, о, чуть не забыла, – умышленно небрежным тоном проговорила она, – бабушка ждет встречи с тобой.

– Что? – Делия остановилась и недоверчиво посмотрела на Кэсси. – Прямо сейчас?

– Не сию минуту, конечно. – Кэсси сморщила носик, – однако как можно быстрее. Как только твоя карета появилась вдалеке, бабушка послала меня встретить тебя и собрать всех остальных…

– Всех? – удивленно воскликнула Делия. – Что значит всех?

– Ну, не совсем всех, разумеется. Не будет отца, герцога и других дядей, кузена Томаса и…

– Кто же тогда будет?

– Тетя Кэтрин, конечно, тетя Эбигейл, тетя Грейс и…

– А мама? Кэсси кивнула.

– Боже праведный! – Внутри у Делии все сжалось. Она знала, что тягостный момент наступит. Ради такой встречи вдовствующая герцогиня и настояла на ее присутствии в Эффингтон-Холле, где соберется вся семья. И главное – женская половина.

– Будут и Джиллиан, и Пандора, и Марианна.

– Конечно, они тоже включены в список, не так ли? – В голосе Делии звучали мрачные нотки. – Они ведь новые члены клуба эффингтонских матрон. – Она с трудом поднималась по лестнице, словно взбиралась на эшафот.

Кэсси следовала за ней.

– Да, но они настроены сочувственно к твоей, ммм…

– Неприятности, которую я сама создала в своей жизни?

– Я не уверена, что выразилась бы именно так… Пойдем, Делия, тебе нечего опасаться, – успокоила ее Кэсси наигранно-оптимистичным тоном. – Соберется всего лишь твоя семья, которая желает тебе…

– Они устроят настоящее судилище, Кэсси, – пробормотала Делия сквозь стиснутые зубы. Как она могла поступить так глупо, не поняв раньше их замысла? Она ни за что не приехала бы сюда, если бы представляла, что ее ждет здесь. – Ты знаешь все не хуже меня.

– Судилище – слишком резкое слово, – тихо произнесла Кэсси. – Я бы так не сказала. Собрание – более подходящее определение. Собрание дам, какое бывает в светском обществе. Можно назвать клубом или чем-то в таком роде. О, по-моему, общество женщин семьи Эффингтон. Нуда, конечно, так мне больше нравится. Звучит довольно мило.

– Ну прямо как трель малиновки. – Делия тяжело вздохнула. – Похоже, я обречена.

Делия и Кэсси заметили еще несколько лет назад, что их бабушка собирала всех женщин вместе, когда возникала важная причина, касающаяся кого-то из членов семьи. Мужчины никогда не включались в число судей, и Делия полагала, что они только радовались подобному обстоятельству.

Сестры под влиянием занятий французским языком между собой называли их собрания трибуналом, частично оттого что оно выглядело очень грозным, частично оттого что все происходящее на нем не выходило за пределы комнаты. Ни бабушка, ни мать, ни тети даже намеком ни разу не обмолвились, что обсуждалось на том или ином собрании. Такая секретность выглядела весьма зловещей, особенно среди женщин Эффингтонов.

Согласно наблюдениям сестер, трибунал собирался в случаях скандалов, неприятных событий или представления будущих супругов. Перед свадьбой Пандоры ее будущего мужа женщины вызвали на собрание, предварительно взяв с него клятву не разглашать то, что ему станет известно в дамской гостиной Эффингтон-Холла.

– «Обречена» – тоже довольно резкое слово. – Кэсси вздохнула. – Если от моего присутствия тебе станет легче, то знай, что я буду рядом с тобой.

– Почему? – Делия подозрительно посмотрела на сестру.

– Потому что я твоя сестра и ближайшая подруга. – Кэсси гордо подняла подбородок. – Потому что, невзирая на то что ты сделала, я буду стоять рядом с тобой, ведь между нами существует связь, которую никто не сможет разорвать.

– Потому что никто не верит, что ты непричастна к моему скандальному поступку? – насмешливо спросила Делия.

– Да, поэтому тоже. – Кэсси пожала плечами. – Во всяком случае, все давно считали, что если кто-то из нас двоих способен совершить поступок, достаточно серьезный для трибунала, то скорее всего я. Поскольку ты когда-то обещала быть рядом со мной, я сделаю то же самое для тебя.

Опасения Делии немного уменьшились. Она и ее сестра всегда составляли единую команду, участвуя в детских проступках, и оставались верными союзниками в отстаивании своих прав. Вместе с Кэсси она могла встретить любую опасность. Даже трибунал. Она импульсивно обняла сестру.

– Не могу выразить, как много твой поступок значит для меня.

– Кроме того, – Кэсси улыбнулась, – мне представлялась единственная возможность узнать, что же происходит в таинственной гостиной, не заработав привилегии находиться там в числе судей.

Делия посмотрела на нее и рассмеялась:

– Мне следовало догадаться о твоих мыслях.

– Ты знаешь, что я шучу, хотя, полагаю, если однажды мне самой придется предстать перед трибуналом, я буду к нему лучше готова, чем ты. Я всегда думала, что мне не избежать его, тогда как оказалось, что ты..-.

– Да, да. – Делия вздохнула. – Никто не ожидал, что я могу нарушить правила приличия.

Женщины достигли верхней площадки лестницы и, свернув в фамильное крыло, двинулись по коридору, увешанному портретами представителей различных поколений Эффингтонов. В юности сестрам казалось, что лица, смотрящие на них, имели угрожающий и даже осуждающий вид, словно предки выносили свой приговор потомкам.

Однако когда девочки стали постарше, они заметили в лицах предков намек на улыбку, веселый блеск в глазах и стали относиться к ним по-другому. Они изучали наследие и традиции Эффингтонов не только потому, что надо было следовать им, но в большей степени потоку, что им доставляло удовольствие подобное изучение, которое накладывало отпечаток на их воспитание и предопределяло, кем они могут стать.

И если когда-то лица, смотрящие с портретов, казались устрашающими, то сегодня они вливали в сестер дополнительные силы, как будто больше не относились к ним критически, а, наоборот, поддерживали их. Конечно, Делия допускала в своей жизни ошибки, но разве никто из изображенных на портретах людей не делал их? И Делия улыбнулась своим предкам.

– Однако теперь, когда я пополнила ряды Эффингтонов, которые жили не совсем так, как предписано, – Делия расправила плечи и посмотрела в глаза сестре, – первым шагом на пути к большому приключению в моей новой жизни является необходимость набраться храбрости, чтобы встретиться лицом к лицу с последствиями моей ошибки.

Кэсси настороженно посмотрела на нее:

– К большому приключению?

Делия улыбнулась и взяла сестру под руку:

– Я очень много размышляла в одиночестве и все объясню тебе потом. А сейчас я хотела бы освежиться, прежде чем предстать перед трибуналом.

– Мы вместе будем там, – твердо проговорила Кэсси. Делия с чувством сжала руку сестры.

– Несмотря на то что ты узнала о предстоящем судилище раньше меня, я сомневаюсь: есть ли у тебя план защиты? Какие-нибудь предложения или мудрые советы?

– Нет. Хотя я слышала, что, когда тебе угрожает опасность, ни в коем случае нельзя показывать свой страх. Кроме того, полагаю, у меня хватит мудрости не употреблять такой термин, как, – Кэсси усмехнулась, – трибунал.

Делия и Кэсси обменялись осторожными взглядами. Они сидели рядом на небольшом диванчике перед остальными женщинами – членами семьи Эффингтон. Непосвященный человек мог бы подумать, что в подобном расположении сидений нет ничего зловещего и мебель поставлена просто для обыденной беседы.

И действительно, в данный момент обстановка не выглядела угрожающей. Напротив, все больше походило на обычное собрание светских дам, чем на судилище, обладающее властью отправить на гильотину, в переносном смысле, конечно.

Бабушка, как всегда, восседала по-королевски в середине алого дивана, справа от нее – тетя Кэтрин и герцогиня, слева – тетя Эбигейл и леди Эдвард. Тетя Грейс и леди Гарольд устроились на подлокотнике, а мать стояла позади них, очевидно, слишком взволнованная, чтобы сидеть. Жена кузена Томаса, Марианна, леди Хелмсли, кузина Джиллиан, леди Шелбрук, а также кузина Пандора и леди Трент сидели в стороне. Пандора уловила взгляд Делии и подмигнула ей в знак поддержки.

Собрание выглядело достаточно миролюбивым, однако тигр-людоед тоже не кажется слишком страшным, пока не откроет пасть.

– Не стоит так волноваться, – успокоила Делию тетя Кэтрин, мило улыбаясь. – Ты выглядишь так, словно тебя должны судить. Мы собрались совсем не для того.

– А для чего? – спросила Делия.

– Нас беспокоит твоя жизнь, Филадельфия, – твердо произнесла бабушка.

– Я так и думала и очень сожалею о том, что стала причиной скандала, и…

– Пустяки. – Бабушка махнула рукой. – Прошлое уже не имеет особого значения.

– И все-таки минувшее событие можно назвать самым впечатляющим из тех, в которое меня вовлекли, – тихо пробормотала Пандора, обращаясь к Джиллиан. Та сокрушенно посмотрела на нее.

Бабушка не обратила внимания на ее реплику.

– В настоящее время, Делия, поскольку твой муж погиб, мы не станем обсуждать твой выбор, однако твое поведение, приведшее к скандальному замужеству, весьма огорчительно подействовало на нас.

– Я знаю, бабушка, но я никогда не хотела…

– Правда, – продолжила бабушка, – среди здесь присутствующих нет никого, кто бы в свое время не грешил неподобающим или неблагоразумным или даже скандальным поведением.

– И тетя Кэтрин тоже? – спросила Кэсси. Бабушка кивнула:

– Особенно тетя Кэтрин.

– Я бы не сказала, что особенно, – тихо возразила тетя Кэтрин, выглядевшая сейчас скорее как наказанная школьница, нежели как правящая герцогиня Роксборо.

– Но вы-то, конечно, никогда… – начала Делия, не подумав. – Я хотела сказать…

– Моя дорогая Филадельфия, как ни трудно сознавать сейчас, но я не всегда обладала такой мудростью, почтенным возрастом и безупречностью поведения. – В глазах бабушки промелькнули озорные искорки. – У меня тоже случались рискованные приключения в молодости, но я пережила их, и ты переживешь.

Делия внимательно посмотрела на нее и пролепетала, тщательно выбирая слова:

– Боюсь, я не понимаю, бабушка. Значит, вы не сердитесь на меня?

– О, мы никогда не сердились на тебя, Делия, – быстро выпалила тетя Эбигейл. – Мы хорошо понимаем, какой импульсивной бывает молодость.

– Мама тоже не сердится, – подтвердила Кэсси многозначительно.

Все в комнате, за исключением вдовствующей герцогини, как по команде повернулись к Джорджине, которая стояла, взволнованно скрестив руки на груди.

– Конечно, она не сердится, – невозмутимо согласилась бабушка. – Также, как и все остальные.

– В самом деле? – Делия посмотрела на мать.

– Возможно, – высокомерно ответила та.

Тетя Грейс подавила смех. Тетя Кэтрин и тетя Эбигейл обменялись понимающими взглядами. Бабушка выглядела невинной, и Делия не имела ни малейшего представления, какой смысл таился в их словах. Да она и не хотела знать о возможных неосмотрительных поступках, совершенных в молодости, или о рискованных приключениях своей молодой когда-то бабушки, и даже мысль о возможных прегрешениях матери в давние времена вызывала у нес мучительные спазмы в животе. И все же сознание того, что стремление совершать безумные поступки, очевидно, перешло к ней по наследству, доставляло Делии некоторое утешение.

– По-видимому, твое неблаговидное поведение – продолжение фамильной традиции, – чуть слышно пролепетала Кэсси, наклоняясь к сестре.

– Нет ничего неизбежного, Кассандра, кроме смерти, – возразила бабушка, пронзив ее острым взглядом. Кэсси благоразумно приняла огорченный вид. – Не принимай то, что ты слышала сегодня здесь, как санкцию на неуместное поведение. Тот факт, что мыс пониманием относимся к ошибкам молодости, не означает, что мы одобряем их.

– Разумеется, мэм, – пробормотала Кэсси, и щеки ее залил румянец.

Делия пожала руку сестры в знак молчаливой поддержки.

Бедная Кэсси. Ее беда, что она не умеет держать язык за зубами.

– Дорогая Кассандра, я не понимаю, о чем ты беспокоишься. Я никогда особенно не волновалась за твое будущее. – Бабушка слегка подалась вперед, словно она и Кэсси остались наедине и вели конфиденциальный разговор. – Нас всегда настораживают те, кто ведет себя тихо и спокойно. Ты же никогда не отличалась спокойствием. Ты честная, открытая и достаточно умная девушка. По правде говоря, ты напоминаешь мне меня в молодости. – Она выпрямилась и заговорщически улыбнулась внучке. – Возможно, у тебя есть о чем беспокоиться. Однако ни твое поведение, ни твое будущее не являются предметом нашего разговора сегодня, – продолжала бабушка, взглянув на Делию. – Филадельфия, у тебя есть уже какие-то соображения относительно твоего будущего?

Делия твердо решила в глубине души стать опытной женщиной, однако совершенно уверенная в том, что подобные мысли о будущем едва ли найдут здесь понимание и одобрение, не стала их афишировать.

– Нет еще, бабушка, – ответила она.

– Понятно. Данного ответа следовало ожидать. Твоя жизнь круто изменилась в течение короткого времени. – Бабушка долго смотрела на нее изучающе. Наконец она проговорила, словно решив что-то про себя: – Если ты нуждаешься в совете или помощи, знай, ты всегда можешь получить их от каждой из нас. Мы твоя семья, и ты должна рассчитывать на нас. Мы все считали твой брак глупостью. Если бы ты доверилась нам, прежде чем совершить необдуманный поступок, мы, несомненно, попытались бы отговорить тебя от замужества с лордом Уилмонтом. Однако сделанного не воротишь. Тем не менее, думаю, ты должна извиниться за свой поступок.

– Конечно. – Делия сделала глубокий вдох. – Примите мое смиренное извинение…

– Нет, дорогая, – перебила бабушка. – Не твое извинение.

Все снова повернулись к Джорджине.

– Хорошо. – Мать Делии воздела глаза кверху, словно прося звезды о помощи, затем расправила плечи и встретилась взглядом с дочерью. – Я… так сказать…

Делия вскочила и бросилась через комнату в объятия матери.

– Мама, прости меня!

– Нет, дорогая, виновата я. – В голосе матери послышалось всхлипывание. – Мне следовало всегда находиться рядом с тобой, а не бросать тебя…

– Но я заслужила неодобрение всей семьи. Я ввела тебя в заблуждение…

– Ты мой ребенок и, несмотря ни на что, навсегда останешься моим ребенком. Но меня беспокоило, что ты отказалась следовать предначертанию звезд.

– Суеверный вздор, – пробормотала бабушка.

– Вовсе нет, – возразила Джорджина со страдальческим вздохом. – Некоторые прогрессивные мыслители нашего времени подтверждают влияние звезд на нашу жизнь.

– Абсолютная чушь, – резюмировала бабушка. Джорджина пристально посмотрела на свою свекровь. Ее суеверные взгляды, особенно приверженность к астрологии, всегда служили причиной препирательств между ней и остальными членами семьи. Отец Делии посмеивался над своей женой, дети тоже, но бабушка и остальные Эффингтоны считали абсурдом увлечение Джорджины астрологией и другими видами предсказания будущего. Никто всерьез не считал мадам Пруше – астролога Джорджины – истинной провидицей. Мадам Пруше представляла собой дружелюбную, розовощекую женщину, которая жила в небольшом коттедже в тихой деревушке, расположенной вблизи Лондона.

– Наши поступки определяются не звездами, а нами самими, – тихо высказала свое мнение тетя Грейс.

– Возможно, но звезды сильно влияют на поступки, – резко воспротивилась Джорджина.

– Тем не менее, – громко заявила бабушка, – мы не должны допускать ни скандалов, ни бесчестья, ни того, чтобы небеса стали причиной раздора в семье.

Джорджина кивнула в знак согласия:

– Вы, как всегда, правы. Бабушка одарила ее нежной улыбкой:

– Я знаю, дорогая.

В комнате все облегченно вздохнули.

– Итак, – обратилась бабушка ко всем собравшимся, – если вы будете столь любезны удалиться, я хотела бы обсудить кое-что с моей внучкой наедине.

Дамы поколебались секунду или две, испытывая естественное любопытство и желание не пропустить что-то очень интересное, затем встали и, попрощавшись, направились к выходу, обмениваясь мнениями.

– Должна сказать, я разочарована, – заявила Пандора, обращаясь к Марианне. – Я впервые присутствовала на столь необычном собрании и ожидала чего-то более волнующего.

Марианна пожала плечами:

– Может быть, следующий скандал тебя удовлетворит.

– Кэсси вечно нас обнадеживает, – улыбнулась кузине Джиллиан.

– В следующий раз постараюсь оправдать ваши ожидания, – насмешливо ответила Кэсси.

Джорджина, прежде чем уйти, снова обняла Делию.

– Мы поговорим позднее, дорогая. – Она кивнула свекрови и последовала за остальными женщинами. Тетя Кэтрин вышла последней и закрыла за собой дверь.

– Ты доставила всем нам много неприятностей своим поступком, не так ли? – Бабушка кивком пригласила Делию сесть. Делия вернулась к диванчику и опустилась на него. – Что ты скажешь в свое оправдание? – Она вопросительно приподняла бровь.

– Да, – ответила Делия, тяжело вздохнув. – Я доставила много неприятностей вам.

– Однако благодаря усилиям твоей сестры этот безрассудный поступок теперь воспринимается как романтический. А ты стала у нас трагической героиней.

– Да, но… – Делия взволнованно пощипывала обивку дивана. Ей не нравилось, что ее воспринимают не такой, какая она есть на самом деле.

– В действительности же то, что тебе пришлось пережить, называется позором. Я имею в виду скандал, траур и прочее.

Должно быть, – тихо произнесла Делия. Ее постигло своеобразное наказание, и, вероятно, она ЮЗ заслужила его. Бабушка права: она испытала позор, который останется с ней навсегда.

– Другое дело, если бы ты любила этого человека. Делия посмотрела в глаза бабушки. Между тем та продолжала:

– Думаю, тогда ты выглядела бы безмерно подавленной. Делия осторожно спросила:

– Почему вы считаете, что я не подавлена?

– Дорогая деточка, ты можешь дурачить кого угодно рассказами о необыкновенной любви, но меня ты не можешь обмануть. Я слишком хорошо знаю тебя. – Бабушка сложила свои руки на коленях. – Во-первых, твои глаза не покраснели от слез.

– Я оплакивала его, – возмущенно воспротивилась Делия. «Или, может быть, утраченную возможность быть вместе», – подумала она.

– Конечно, дорогая. Я удивилась бы, если бы ты не страдала. Смерть любого известного нам человека огорчает нас так или иначе. Но когда кто-то теряет любовь, в душе возникает пустота, и горе не ослабевает со временем. Как давно он погиб?

– Более шести месяцев назад. – Делия вдруг осознала, как на самом деле мало времени прошло после смерти Чарлза.

– Всего полгода? – тихо подтвердила бабушка, явно подразумевая, что шесть месяцев – незначительный срок, чтобы забыть о потери настоящей любви. – Во-вторых, я хорошо знаю твою мать. Она очень добрая женщина, хотя с некоторыми странностями, касающимися судьбы, звезд и всякой всячины. Любая мать всегда знает, когда в сердце ее ребенка вселяется любовь. Джорджина не вела бы себя с тобой так строго, если бы верила, что ты действительно страдаешь. И в-третьих, признавая свою ошибку, ты ни разу не обмолвилась о любви.

– Я просто не хотела выставлять свои чувства на показ.

Бабушка снисходительно улыбнулась. Делия вздохнула:

– Что ж, признаюсь, я действительно не очень горевала о смерти Чарлза, хотя сожалела о случившемся. – Она встала и прошлась по комнате. – Он, вероятно, заслуживал лучшей жены, чем я. Я не могу даже по-настоящему оплакать его. Я чувствую себя ужасно в такой ситуации.

– Значит, ты не любила его?

– Нет, не любила. – Делия обхватила себя руками. – Я даже не знала его как следует.

– Очень многие женятся без любви, недостаточно зная партнера. Любовь приходит со временем.

– Именно на такой оборот событий я надеялась, но у нас не оказалось времени… – Делия покачала головой. – Я не знаю, как все произошло, бабушка. События развивались так быстро… – Она посмотрела в глаза собеседнице. – Трудно объяснить.

– Прошло очень много времени с тех пор, как мне минуло двадцать два года и за мной ухаживали порядочные молодые люди, но без тени волнения в глазах и без страсти к приключениям в душе, – поведала бабушка будничным тоном, явно предаваясь воспоминаниям.

Делия не отрываясь смотрела на нее.

– Не удивляйся. Молодые люди всегда склонны думать, что они и их обстоятельства уникальны. Что никто в мире не изведывал их чувств, страданий, волнений. Возможно, ты не испытывала страстной влюбленности, но ты не первая женщина, стремившаяся познать эмоциональный накал чувств и искавшая приключений в объятиях красивого повесы.

– Бабушка! – воскликнула потрясенная Делия.

– Не думаю, что шокировала тебя, – бабушка прищурилась и внимательно посмотрела на внучку, – но, возможно, все совсем не так?

– Нет, нет, все так, – призналась Делия, и щеки ее покраснели. – Просто странно слышать это от вас.

– Я стара, детка, но еще не мертва. Иногда я помню дни моей юности лучше, чем то, что случилось на прошлой неделе. – Она помолчала, очевидно, вспоминая далекое прошлое, затем усмехнулась совсем не по-стариковски. – Хорошие были времена!

Делия засмеялась и присела на диван рядом с бабушкой.

– Я совершила ужасную ошибку, – заметила она.

– Конечно, дорогая. Но ты все-таки вышла замуж за него. В жизни можно совершать бесчисленное множество ошибок и заслужить прощение, как только исправишь их согласно правилам общества, установленным для соответствующих вещей. Молодая женщина, ищущая запретных приключений…

– Бабушка, – прошептала Делия, чувствуя, как ее щеки снова краснеют.

– …должна в конечном счете выйти замуж. Фактически это единственное правило, которое служит женщинам и часто выручает их гораздо лучше, чем мужчин, поэтому мы не должны слишком громко протестовать против него. – Она похлопала внучку по щеке. – Что касается скандала, даже полгода назад его нельзя было назвать таким уж крупным, как могло показаться. В Лондоне достаточно пикантных новостей, которые быстро обрастают сплетнями. Не далее как сегодня Эбигейл рассказала мне об инциденте в Лондоне, участниками которого оказались несчастный лорд Брумфилд и вдовствующая леди Форест, которая обладает огромным богатством и не знает, что с ним делать. История с ними напоминает мне… – Бабушка остановилась и нахмурилась. – Насколько мне известно, Уилмонт оставил тебе большое состояние.

Делия кивнула.

– Понятно. – Бабушка задумчиво смотрела на нее некоторое время. – Ты богата, независима и молода – великолепное сочетание, однако чреватое соблазнами и опасностями.

– Бабушка, я…

– Я окажу тебе поддержку, но надеюсь на твой ум, данный тебе от рождения, чтобы ты могла следовать правильным курсом в опасных водах, лежащих впереди. Будь осторожной, дорогая. – Бабушка посмотрела в глаза Делии и мудро улыбнулась. – Хотя ты, конечно, пренебрежешь моим советом.

– Вы не хотите присоединиться к моей матери в предсказании будущего? – насмешливо предложила Делия. – Почему вы так решили?

– Потому что ты очень похожа на меня.

– А я думала, Кэсси имеет больше сходства с вами.

– Сознаешь ты или нет, но твое сходство с сестрой не ограничивается только внешним видом. Кассандра всегда обладала большой моральной силой, которую ты при желании обнаружишь в себе. Я вижу себя в вас обеих. – Бабушка печально улыбнулась. – Да поможет нам всем Бог.