Текст книги "Поединок ревнивцев"

– Бетти дитя мое! – снова наставительным тоном принялась распекать ее мать. – Мы тебя ждем в гостиной. Мне пришлось самой разыскивать Вас, леди Элизабет! Такое впечатление, что в замке перевелась прислуга! – холодно взглянув на девушек, она повернулась и быстро исчезла за дверями.

Бетти поняла, что ей необходимо сейчас же оставить Марту в покое, иначе той грозили нешуточные неприятности. Леди Мэрион уже дважды отправляла Марту на грязные работы на кухню, и девушке приходилось очищать от сажи огромные закопченные кастрюли, перебирать и мыть огромное количество овощей в холодном каменном подвале, потрошить дичь и забитых животных, вместо того, чтобы ухаживать за неприхотливой юной хозяйкой.

Бетти догнала мать в конце коридора и, немного опередив ее, стала быстро спускаться по крутой лестнице.

– Я снова и снова застаю благородную леди в доверительных беседах с девицами низшего сословия, Элизабет! Не думаю, что твой будущий муж одобрит такое близкое якшанье с простолюдинами, дитя мое! Соблюдай дистанцию, дорогая Бетти! Дистанция и еще раз дистанция! Сколько можно повторять одно и то же?

– Хорошо, мама! Я буду делать все, как ты прикажешь! – сейчас Бетти не хотелось спорить с матерью.

Мысли ее заняты были другим – ей предстояло во многом либо убедиться самостоятельно, либо опровергнуть разговоры прислуги о своем властном женихе, любителе девственниц. Но, не удержавшись, она все же возмутилась:

– Мама, говорят, что лорд Эдвард запретил мне покидать замок?! Это правда? Что ты скажешь?

– Правда! И я полностью согласна с ним! Хотя твой отец, конечно, возражает, считая, что конные прогулки необходимы тебе для физического здоровья. Но сам он еще не оправился хорошенько и потому не может сопровождать тебя. А лорд Эдвард занят расследованием убийства Мэтью и поджогом твоих покоев.

– Как жаль, дорогая леди Мэрион, что Вы не родили мне старшего брата! Ведь ему Вы доверили бы мою жизнь! Но… Может, стоит пригласить в сопровождающие сэра Эмерика Ноттингема, леди Мэрион?! – Бетти испытующе посмотрела на мать.

– Поговори с отцом, Бетти! Мне кажется, племянник твоего жениха подходящая кандидатура для сопровождения леди во время конных поездок! – благосклонно согласилась мать, привыкшая доверять титулам.

– А ты уверена в его благонадежности и преданности моему будущему мужу, мама?! – Бетти с легкой иронией поглядывала на свою излишне доверчивую мать, играя концами шелкового пояса с золотым шитьем. – Я должна быть уверена в своем провожатом, и мне кажется, что в большей безопасности я буду находиться в компании с Томом Паркином, леди Мэрион!

– О, Боже, Бетти! О чем ты говоришь?! Ты никак не поймешь моих увещеваний! Том Паркин всего лишь конюх, дорогая! Что общего может быть у тебя с ним?!

– Мама, я росла без твоего присмотра! Ты вспоминала обо мне лишь под Рождество, чтобы прислать дорогой подарок! – обрушила Бетти поток негодования на голову леди Мэрион. – А Том Паркин, случалось, выручал меня из беды! Он человек редкой доброты и привязан ко мне, так же, как моя няня Анна Торн! Это она всегда помогала мне нужными советами. А ты отняла у меня возможность встречаться с ней! Что сделала тебе плохого эта старая, почти ослепшая женщина?! Ведь это она, а не ты выкормила меня грудью! Какое желание руководило тобой тогда, мама: нежелание портить фигуру или стремление придерживаться бесчеловечных правил, придуманных непонятно кем?! Прости, но я люблю ее не меньше, чем тебя!

– Ты жестока, Бетти! – голос леди Мэрион задрожал от обиды. – Лорд Ричард годами находился на службе вне дома! Могла ли я оставить его в объятиях других женщин! Я люблю его!

– Я не осуждаю тебя, мама! Твоя беда, что ты слишком ревнива! Я же считаю, что любовь ребенка гораздо важнее измен твоего мужа, то есть моего отца' И теперь ты потеряла самое главное – мое доверие к тебе! И напрасно ты пытаешься вернуть его своими бесконечными наставлениями!

Продолжая спорить, они спустились в гостиную. Лорд Ричард поднялся им навстречу и огорченно посетовал:

– Мои милые леди снова спорят! Что произошло, дорогие?

– Но, отец, я не могу отправиться на прогулку! Почему я должна сидеть летом взаперти, когда так замечательно в лесу и на реке? Отец, почему ты не сказал лорду Эдварду, что я зачахну в каменном каземате?

– Ты считаешь казематом родной дом, Бетти? Впрочем, я с тобой согласен, прогретый солнцем лесной воздух полезнее, чем холод каменных строений!

– Уговори лорда Эдварда отпустить меня на прогулку… А сопровождать меня будет Том Паркин! Ты еще не оправился от ранения, но Том вполне здоров и силен! Он защитит меня даже ценой своей жизни, хотя и не благородный рыцарь! – Бетти умоляюще глядела на отца своими нежными голубыми глазами, зная, что отец не устоит перед ее просьбой. Ни за что!

– Хорошо, хорошо, Бетти! Я согласен на эти условия! Но надеюсь, что очень скоро поправлюсь и буду сопровождать тебя сам!

– Замечательно! Я так благодарна тебе, папочка! – Бетти кинулась к отцу на шею и нежно поцеловала его, отчего суровый лорд совершенно растаял и даже не заметил обиженного взгляда своей супруги.

– Но Бетти еще даже не завтракала, Ричард! – леди Мэрион решила оставить за собой последнее слово.

– Мама, мамочка дорогая! Жена Тома Ив всегда укладывает в его седельную сумку сверток с отличными домашними лепешками и запеченной рыбой! Она отличная хозяйка – рачительная и чистоплотная!

– О, Бог мой, Бетти! Такое чувство, что ты побывала за столом у каждого крестьянина в деревне! Неужели их дома с глиняными полами и соломенными крышами не кажутся тебе убогими и неуютными?! Можно подумать, что жизнь в удобных и уютно убранных комнатах тебе в тягость?!

– Вовсе нет, леди Мэрион! – Бетти улыбнулась и рванулась к двери. – Но, пойми, мама, среди этих людей мне легче будет пережить вчерашнюю потерю! Анна Торн была не только моей кормилицей, но и кормилицей Мэтью! Нам с ней есть о чем поговорить и что вспомнить!

– Делай, как считаешь нужным! – леди Мэрион сокрушенно махнула рукой. – Надеюсь, после венчания ты станешь мудрее и осмотрительнее!

Бетти бежала в сторону конюшни по двору замка. Она была молода, и кровь бурлила в ее артериях, требуя движения и действия. Она, действительно, ощущала страстное желание встретиться со своей кормилицей. Ведь в доме старушки она обязательно получит именно то, что ей необходимо – искреннее сопереживание и горячую любовь. Бетти понимала, что простые люди не скованы нормами светского поведения и потому не так сдержаны в чувствах. Леди Мэрион очень опоздала со своими наставлениями о том, что благородная девушка должна быть сдержанной и холодноватой в отношениях с близкими людьми. Выросшая на свободе, Бетти считала, что сдержанности она еще успеет научиться, а пока ей хотелось нежности и любви окружающих, потому что привыкла смотреть на мир широко раскрытыми глазами.

– Том! Том! Где ты?! – Бетти ворвалась под навес возле конюшни, точно вихрь. – Том, седлай коней, мы едем в Ашборн! Слышишь? Том, ты где? – остановилась она, точно вкопанная. – Том, что с тобой?!

Том Паркин сидел на козлах и, разостлав на верстаке конскую шкуру, плакал, оскабливая с мездры остатки жира и сухожилий с тонкими полосками мяса. Вокруг бродили собаки и подбирали падающие из-под его острого ножа кусочки. Том даже не пытался отгонять их. При появлении хозяйки конюх приподнял голову, посмотрел на Бетти и устало вздохнул:

– Вот так все вышло, леди Элизабет! Бриз был самым красивым рысаком в округе, и теперь его больше нет!.. Конечно, я понимаю сэра Эдварда! Понимаю!.. Но он приказал сохранить белоснежную шкуру Бриза, чтобы положить ее в склеп к покойному! А потом он приказал отнести его мясо на ледник, чтобы скормить охотничьим псам! Мой Бог, наш великолепный Бриз так и не успел оставить жеребенка!

– Не плачь, Том! Не надо! – Бетти не смогла заплакать, настолько все в ней заледенело от увиденной картины. – У Мэтью тоже никого не осталось и он даже не успел никого полюбить по-настоящему! Знаешь… Вчера он сделал мне предложение! Но я не смогла сказать ему даже ласковых слов! Я виновата перед ним!

– Вам показалось странным и смешным его предложение, леди Элизабет? – Том вывернул локоть и отер глаза закатанным рукавом выгоревшей сорочки.

– Оно показалось мне нелепым и неправильным, Том! Согласись со мной – ведь наши отцы родные братья! А он не захотел понять, что меня ему можно любить лишь, как сестру! Но он был хорошим, и мне его очень жаль!.. Вот что – мне разрешили выезжать под твоей охраной. Поедем к Анне Торн, Том! Моя мама отлучила ее от нашей семьи, а я сильно скучаю по старушке! Наверное, до нее уже дошли слухи о гибели Мэтью! И она ждет хоть каплю утешения, потому что любила его, как родного сына!

Том согласно кивнул:

– Само собой, леди Элизабет! Старушка смогла выкормить вас двоих только потому, что ее собственный мальчик умер спустя месяц после рождения! – конюх свернул шкуру в большой сверток и засунул под стропила крыши, поясняя: – Осталось совсем немного оскрести! Завтра закончу. Главное спрятать, чтобы собаки не достали и не разорвали. Вам заседлать, как всегда, Вайолента, леди?

Бетти кивнула:

– Конечно, Том! Пожалуйста, возьми на кухне чего-нибудь вкусного для Анны и своих детей! В замке горе, но нам все же предстоит жить и надеяться на лучшее!

Глава 4

Деревня Ашборн не выделялась ничем особенным среди подобных селений. Бедные дома, порой даже без окон, с низко надвинутыми соломенными крышами и глинобитными полами, стояли в изрядном отдалении друг от друга, разделенные полями и перелесками.

Лачуга Анны Торн располагалась неподалеку от конюшни Тома Паркина и его жены Ив. Торн жила под покровительством и присмотром молодых супругов уже второй год. Несмотря на молодость, Ив и Томас имели двух сыновей-погодков, и все вместе они заботились о брошенной кормилице.

После возвращения из Франции леди Мэрион приказала удалить из замка няню леди Элизабет Анну Торн. Ей показалось, что кормилица неправильно воспитала Бетти, и девушка, по мнению матери, выросла слишком общительной. Хотя Анна отнеслась к появлению матери своей подопечной со всем уважением, леди Мэрион всей душой невзлюбила пожилую женщину – слабую и почти слепую.

Бетти подозревала, что ее мать просто ревнует свою дочь к няне-кормилице. Эта женщина все время напоминала леди Мэрион о невыполненном материнском долге перед единственной дочерью.

Всадники промчались мимо кузницы и хлебной лавки. На улице Ашборн было безлюдно, как бывает всегда в этот час. Только у порога дома кузнеца копались в пыли двое младенцев под присмотром девочки-подростка.

– Это братья и сестренка Сары Смит? – поинтересовалась Бетти почти уверенная в ответе. – Давай, их угостим чем-нибудь, Том! И я сейчас же скажу миссис Смит, что взяла Сару себе в служанки! – и она потянула поводья, направляя Вайолента к дому Смитов.

– Мэри, детка! – окликнул девочку Том Паркин, восседающий на сером меринке, спокойном и добродушном. Малышка испуганно уставилась на нарядную леди-всадницу и на ее мощного рысака. – Не бойся, Мэри! Крошка, кликни маму!

Девочка засунула в рот большой палец и продолжала таращить на Бетти свои большие серые глаза, окруженные черными пушистыми ресницами. Несмотря на любопытство, она дичилась и медленно отступала к камню, заменяющему крыльцо.

– Не бойся, дитя мое! – Бетти спешилась и подошла к низкому крылечку. – Мэри, скажи, есть дома кто-нибудь?!

Мэри молчала, но потом отрицательно замотала головой:

– Нет! Дома нет никого, благородная леди! – при этом она продолжала настороженно пятиться к двери.

– А где твоя мама, Мэри? – поинтересовалась Бетти, но в это время из-за угла дома появилась усталая женщина. Подол простого платья и босые ноги ее были запылены.

– Добрый день, леди Элизабет Стэнли! – женщина бросила на Бетти не слишком приветливый, пристальный взгляд. – Я ходила на поиски Сары. Говорят, что ее видели вечером на панихиде по убитому сэру Мэтью! А потом она куда-то пропала! Я думала, что она отправилась к своему суженому. Но ее там нет, и, похоже, не было!

– Сара провела ночь в замке, в моих покоях с Мартой, миссис Смит! Извините, что заставила Вас беспокоиться. Я взяла ее себе в прислуги и положила хорошее жалованье, – но при этих словах Бетти взгляд женщины стал почему-то недоверчивым и напряженным.

– Если Вы говорите правду, благородная леди, то Сара сможет поработать в замке только до осени, а после уборки урожая ее ожидает свадьба, она выходит замуж за кузнеца Барноби! Слава Господу, что нашелся человек, посватавший ее. Но он будет очень недоволен, когда узнает, что Сара нашла работу у богатых господ! – глаза миссис Хелен Смит тревожно блеснули. – Джон не так давно овдовел и очень ревнив, леди Элизабет.

– В замке Сару никто не обидит, миссис Смит. Ведь сегодня она спасла мне жизнь. Она будет жить вместе с Мартой, в комнате напротив моих покоев, спать по ночам на мягких перинах и чистых простынях и есть то, что подают на хозяйский стол! – Бетти отвязала от пояса небольшой бархатный кошелечек с несколькими золотыми монетами и протянула женщине. – Это – часть ее заработка, миссис Смит! По-моему, здесь хватит на то, чтобы купить корову или несколько коз, чтобы у ваших детей было вдоволь молока!

– Нам ни к чему перины и чистые простыни, миледи! Вы чересчур щедры! – женщина поклонилась и потянулась, чтобы поцеловать Бетти руку, но девушка от растерянности и неожиданности дернула повод. Вайолент вскинул голову и, приседая, попятился назад, испугав крестьянку.

– Тихо, Вайолент!.. Не надо целовать мне руки! – Бетти всегда было стыдно, когда простые люди, живущие в нужде, норовили отблагодарить ее за щедрость подобным способом, – Том, дорогой! Достань из корзины лепешек, масла, сыра и пирогов! Отнеси на кухню, в дом миссис Смит! – распорядилась она.

– Благодарю Вас, леди! Спаси Вас Господь! – Хелен поклонилась и взяла одного малыша на руки. – Мэри, – обратилась она к дочери, – поблагодари щедрую леди за помощь! – однако девочка продолжала недоверчиво бычиться.

– Том, догонишь меня, хорошо? Всего доброго, миссис Смит! – попрощалась Бетти и, вскочила в седло, не дожидаясь благодарности от диковатой Мэри. Развернув жеребца, она неторопливо продолжила путь.

Пыльная дорога, разбитая колеями от колес и следами конских подков, привела ее к полю, засеянному колосящимся овсом. Похоже, что у дома Паркина нынче ожидался неурожай. Его участок находился на самой вершине холма, а лето задалось сухим, ведь дожди шли очень редко и потому овес так и остался низкорослым. Бетти мысленно отметила это, понимая, что конюху будет трудно прокормить своих рабочих лошадей, и надо бы оказать ему помощь или хотя бы немного прибавить жалованье.

На краю поля, возле перелеска, приютились два домика, а поодаль растянулось длинное, неказистое строение.

– Это моя конюшня, леди Элизабет! – Том Паркин, догнавший госпожу, с гордостью взмахнул рукой. – Я так люблю коней, миледи. Правда, хороших чистопородных скакунов мне не приобрести никогда… Посмотрите, миледи – моя Ив вышла с мальчиками погреться на солнышке!

– Много ли у тебя коней? Ты так хорошо знаешь повадки лошадей, что можешь быть и конюхом, и оруженосцем! – и Бетти улыбнулась.

– И лучником, леди, тоже, – Том заметил, как вздрогнула и помрачнела леди Элизабет, и спохватился: – Не подумайте плохого, я не убивал Вашего кузена. Да и сболтнул про лук не для того, чтобы напомнить о гибели Вашего брата. Я находился в конюшне, когда Вы примчались на взмыленном рысаке! А лучником я могу быть только во время войны! Господь запретил покушаться без причин на жизнь любого человека, а христианина – подавно! Я против войны, миледи, и против убийства!.. Простите, леди, но вчера я едва сдержался, чтобы не ударить Вашего дядюшку!

– За то, что тот размозжил ударом голову Бриза. Такого прекрасного жеребчика, которого любил Мэтью… Том! Я понимаю дядюшку, но мне тоже очень жаль породистого скакуна! – Бетти сокрушенно вздохнула. – Я знаю, что ты настоящий добропорядочный христианин, Том, но ты не ответил на мой вопрос. У тебя много лошадей?

– У меня всего лишь два тягловых мерина, леди, и я сдаю их в аренду тем, у кого нет коней или волов, чтобы все могли получше взрыхлить поля перед посевами! Потому и живу немного справнее других в деревне, но боюсь, что новый управляющий обложит меня непосильной податью… А раньше я еще держал две пары волов, но с тех пор, как стал работать конюхом в замке, я очень полюбил лошадей! Они сильные, красивые и верные животные. И не ленивые, как волы!

– Том, можно тебя спросить кое о чем? – поинтересовалась Бетти, выслушав его тираду, и мужчина понял, что ее мысли заняты другими проблемами. Томас испытующе взглянул на Бетти, придерживая своего рысака на полкорпуса позади коня девушки.

– Конечно, леди! – конюх всегда подробно и доверительно рассказывал Бетти о том, что происходит в деревне. Несмотря на то, что она и знатная леди, но Том все же считал ее умной и серьезной девушкой.

– Говорят, что мой жених предполагает восстановить право первой ночи, Том? Это правда? – Бетти стеснялась смотреть на мужчину, задавая такой прямолинейный вопрос.

Молчание было ей ответом. Бетти оглянулась.

Том не смотрел на нее – он нагнул голову и молчал, теребя поводья. Бетти стало ясно, что молчание подчас бывает красноречивее слов.

– Простите, леди! – Томас заговорил спустя некоторое время. Голос его стал приглушенным и, как ей показалось, немного испуганным. – Я не должен говорить с Вами, леди, на подобную тему. Это разговор для мужчин, и он оскорбителен для Вас! Тем более что Вы являетесь невестой лорда Гарольда Ноттингема! А лорды сами никогда не озвучивают свою волю перед простыми крестьянами и ремесленниками! Для этого у них есть управляющие и шерифы!

– Как странно ты говоришь, Том… Ты не доверяешь мне? Я могу предположить, что мой отец и дядя тоже пользовались этим правом? Скажи правду! Ты ведь всегда был моим другом, Томас Паркин, – но, требуя ответа, она отвернулась от мужчины и потупилась.

– Не обижайтесь, леди Элизабет! – голос Тома зазвучал приветливо, и Бетти невольно обернулась. Конюх смотрел на нее с любопытством и сочувствием. – Я просто не знал, что такая постыдная тема интересует юную леди Стэнли. Как бы мне сказать так, чтобы Вы не слишком обиделись, миледи?

– Говори, как есть, я не обижусь. Можешь ничего не скрывать от меня, – Бетти была готова выслушать все, что скажет Том, ведь она должна знать всю правду.

– Леди Элизабет, в нашей деревне здоровые и крепкие дети именно потому, что деревня свободна от примеси господской крови. Так, по крайней мере, говорят жители других деревень, и повитухи убеждены в этом тоже!

– А ты сам уверен в этом? Я ведь тоже совершенно здорова! Что тут такого? Неужели здоровые дети рождаются только у простолюдинов? – Бетти не понимала, что имеет в виду Том.

– Господа часто женятся на кузинах, чтобы не дробить владения на части! А потом дети рождаются не совсем здоровыми. Они часто болеют и становятся, скажем так, бесноватыми, юродивыми, слабоумными… Вы правильно сделали, что отказали лорду Мэтью. Возможно, он сумел бы настоять на своем, смешать родственную кровь!.. Вот Господь и подослал убийцу!.. – Том с опаской посмотрел Бетти в спину, но она даже не оглянулась, возмутившись:

– Том, как ты можешь говорить такое?! Мэтью не сделал ничего дурного никому и никогда! Он не грешник! Он глупый влюбленный мальчик! Я уверена, что ни одна девушка, ни один молодой муж в Ашборне не затаили на моего кузена зла! Он был беззлобен и беззащитен, точно агнец Божий! Что же касается моего жениха… А если предположить, Томас, что управляющие не всегда честны перед своими сеньорами и зачастую диктуют свою волю, прикрываясь господским авторитетом?

– Возможно, миледи! Возможно! Но кто может поверить этому? Нужны доказательства, – Том с удивлением посмотрел на Бетти и казался сильно озадаченным.

– Вот то-то и оно, Томас! Здесь надо хорошенько подумать, прежде чем делать выводы, – и девушка принялась подгонять Вайолента, который шел под ней ровной, неспешной рысью.

– Том! – послышался звонкий радостный крик. – Том! Наконец-то ты вернулся, дорогой мой! – навстречу всадникам бежала молодая женщина с ребенком на руках.

Она была прехорошенькая, с золотистыми вьющимися волосами и голубыми глазами. И Бетти внезапно подумала, что, вполне вероятно, она с Ив дальняя родственница. Не так уж чиста кровь крестьян и ремесленников в Ашборне от господской примеси! Ну ладно, про отца и дядю она выяснила! И готова верить в их непогрешимость!.. Но за деда и прадеда, она бы не поручилась. Право первой ночи прежде было распространено среди сеньоров повсеместно и почти узаконено. Много веков с ним все мирились.

В мочки ушей Ив Паркин были вдеты небольшие золотые сережки с маленькими бриллиантами. Бетти удивилась тому, что у этой прелестной крестьянки имеются столь дорогие украшения. Том догадался о ее мыслях и, загадочно улыбнувшись, предупредил ее вопрос:

– Эти сережки достались Ив в наследство от бабушки, миледи! Но Ваше предположение меня не возмущает, напротив, мне по сердцу Ваше сходство, – Томас быстро взглянул на леди Элизабет и странно улыбнулся. Бетти молча кивнула ему в ответ, проглотив горячий соленый ком, внезапно подкативший к горлу, и вытерла набежавшие на глаза слезинки.

– Добрый день, леди Элизабет! Добрый день, Том! – Ив протянула сынишку мужу, и тот, легко подхватив белокурого мальчика, посадил его в седло перед собой.

Малыш тут же возбужденно засмеялся и что-то радостно залопотал. Томас так нежно и бережно придерживал сына в кольце надежных рук, что у Бетти от созерцания подобной картины защемило сердце.

– Леди Элизабет, каким ветром занесло Вас в нашу скромную деревню? Соболезную Вашему горю, миледи… – Ив прищурилась от ветра и заслонила глаза ладонью, поглядывая на юную госпожу печальными нежно-голубыми глазами. Бетти даже показалось, что в очах Ив она видит отражение собственных глаз.

– Благодарю тебя, милая Ив! Я приехала к своей кормилице! Наверное, до нее дошли слухи о гибели Мэтью! Он же ее молочный сын! Мы всегда любили нашу Анну! – голос Бетти вздрогнул и, расчувствовавшись, она едва сдержала рвущиеся наружу рыдания.

– Вы правильно сделали, леди Элизабет! Анна ждет Вас очень давно. Она знает, что Вы помолвлены с лордом Гарольдом Ноттингемом, миледи! И хотела бы Вас благословить перед свадьбой!

– Ну, тогда я оставляю Тома с Вами, Ив, а сама быстрее отправлюсь к Анне Торн, – Бетти с невольной завистью взглянула на молодых супругов, которые не сводили друг с друга влюбленных взглядов.

Чувствовалось, что Ив испытывает к своему мужу самые теплые и искренние чувства. Чистый ангел осенил этих двух молодых людей своей благодатью и любовью… Как же Бетти хотелось, чтобы подобные узы благодарности и нежности связали ее с лордом Ноттингемом!

Она подъехала к ограде, отделяющей лачужку Анны Торн от большого поля, засеянного ячменем. Толстые короткие колосья топорщили вверх свои зеленые усы, душистая пыльца дымила под порывами ветра… Спешившись, Бетти накинула повод Вайолента на кол, поддерживающий хилый заборчик и громко окликнула:

– Нянюшка, ты дома? – никто не отозвался, но на плоский камень, заменяющий крыльцо, из хибарки медленно вышла пожилая женщина, осторожно ощупывая ногами тропинку перед собой. Подслеповато щурясь на солнце, она прикрыла ладонью лоб и попыталась рассмотреть гостью:

– Кто это ко мне пожаловал? Леди Мэрион, это Вы? Вы снова чем-то недовольны, миледи? Но теперь я никому не мешаю! Ив и Том присматривают за мной, помогают заготовить на зиму топливо, а я уж помаленьку собираю целебные травы и съедобные корешки, да потихоньку повиваю младенцев, появляющихся на свет, лечу родовую горячку, исцеляю гангрену и выгоняю из подвалов крыс и мышей! Этим и живу. Но если Вы прикажете, то я переселюсь в глухой лес, леди Мэрион! Ради спокойствия миледи Бетти я сделаю все, что мне прикажут!

Бетти совершенно растерялась и растрогалась от такой речи Анны. Она подошла к старушке, положила ладонь на ее худенькое плечо:

– Няня, это я – твоя крошка Бетти! Прости, что так редко навещаю тебя, дорогая моя, любимая моя нянечка! Неужели я стала так похожа на свою мать, на леди Мэрион, что ты приняла меня за нее? – Бетти с жалостью смотрела на ввалившиеся глаза нянюшки, на ее поседевшие волосы.

Тощую фигуру Анны Торн прикрывало длинное платье из грубой полосатой ткани, а на все еще густых волосах, собранных в пучок, чудом держался серый чепец из неотбеленного льна. Вены узлами вздулись на натруженных руках кормилицы, и девушка с горечью подумала о том, что простые женщины отчего-то намного раньше стареют, чем благородные леди. Она очень любила свою няню и кормилицу Анну, и сердце зашлось от боли при виде беспомощной, совсем ослабевшей женщины.

А ведь еще совсем недавно Анна была крепкой и красивой. Она овдовела, когда ей было немногим больше тридцати лет, и к этому горю добавилось то, что ее поздний сын, родившийся после смерти мужа, умер, не прожив и года. Говорили, что Анна немного повредилась умом, ведь она отчаянно пыталась сохранить молоко. Никто не знал, зачем она это делала, но в это время родился Мэтью, и Анна Торн пошла в замок наниматься кормилицей. Она была все еще хороша собой, и к ней стали свататься многие мужчины, но Анна наотрез отказывала им. А когда выкормила Мэтью, то стала кормить грудью Бетти, родившуюся вскоре за двоюродным братом.

– Бетти! Дорогая моя Бетти! Детка моя! Неужели я слышу твой звонкий чудный голосок, моя ласточка! Как жаль, что мои глаза ослабли и не могут насладиться твоей прелестью, свежестью и красотой! Пойдем, пойдем в мой дом! – и Анна Торн принялась вытирать слезящиеся глаза краешком чистого фартука. – Благодарю, благодарю тебя, моя Бетти, что ты вспомнила о своей старой няне в такой тяжелый час!.. Мне сказали, что умер мой котеночек, мой ласковый ягненок, мой крошка-ангелочек, мой Мэтью?! Неужели это правда?!

– Он не просто умер, нянечка! Его кто-то убил, и прямо на моих глазах! К моему стыду, я не смогла проводить его в часовню, няня!.. – Бетти не сдержалась и заплакала, обняв старушку за шею. От чистой одежды кормилицы пахло сухими травами, которые она засушивала на зиму в огромном количестве. – Ты все еще собираешь травы, милая Анна? – удивилась Бетти. – Но мне говорили, что ты почти ничего не видишь! – и девушка принялась всматриваться в глаза женщины, почти полностью затянутые непрозрачной голубоватой пленкой.

– Травы совсем не обязательно видеть. Я различаю их по запахам! Помнишь, как я клала тебе под подушку несколько листочков лимонной мелиссы, чтобы тебе снились добрые сны? Поила отваром валерианы и боярышника, чтобы излечить от испуга, после того, как ты чуть не утонула в мельничном пруду!.. Выгоняла из подвалов замка крыс и мышей, рассыпая по углам пижму и черную полынь… Надеюсь, что на том свете Мэтью не гневается ни на тебя, ни на меня! Он такой беззлобный и безгрешный ангел, что способен простить всех! – вздрагивающей ладонью Анна проводила по золотистым волосам девушки, приговаривая ласковые и нежные слова. – Овечка моя! Ласточка-лопотунья! Детки мои драгоценные!

– Помню, няня! Я все помню! И как ты меня утешала и успокаивала, когда я обижалась на то, что мама во Франции, и ее нет со мной рядом! Мне так необходимы были ее советы! И только ты всегда была рядом со мной – нежная, ласковая, любящая, настоящая!

– Тебе необходимо быть очень осторожной, детка! Особенно теперь, когда ты выходишь замуж! – внезапно нянюшкино лицо, обращенное к Бетти, исказилось гримасой негодования и отвращения: – На днях в лесу мне встретился один дурной человек – коварный и хитрый, точно лис! Он спрашивал меня о травах, отварами которых можно отправить человека на тот свет! Сначала вел себя вежливо и предупредительно, а потом обещал хорошо заплатить, если я назову и дам ему немного таких трав! И неожиданно стал угрожать, когда я сказала ему, что не знаю таких трав и снадобий, которыми травят людей. К сожалению, я не могу рассказать, как выглядит этот странный человек, каков его облик, рост, глаза и волосы, но обязательно узнаю по голосу, если будет нужно! Этот человек очень опасен!

– Не думай о нем, нянюшка! Он не сможет причинить тебе зла! – Бетти успокаивала старушку, но на сердце у нее было отвратительно. Она даже встревожено огляделась, и подслеповатая Анна тут же ощутила ее взволнованность:

– У тебя все в порядке, дитя мое? Больше ничего плохого не случилось? Ночью я слышала набат! Он доносился с колокольни деревенской церкви. Я вышла на двор и в темноте увидела зарево, а ветер принес запах пожара.

– Увидела?! Как ты могла видеть, няня? Если ты даже не узнала меня, спутав с мамой, то вряд ли смогла увидеть зарево!

– Видела! Как сквозь туман, но видела! И сердце вздрагивало – оно подсказывало мне, что ты в опасности, дитя мое! Бетти, девочка, будь осторожна, когда окажешься в замке своего мужа. Там, именно там затаился враг твой! Будь осмотрительна! Будь осмотрительна, моя детка!

– Ну, что ты, няня! Я верю, что лорд Гарольд Ноттингем не даст меня в обиду! Он сильный и смелый человек! – Бетти сама не верила словам, которые произносила, но знала, что ее старая кормилица должна завершить свою жизнь спокойно, без тревоги за свою молочную дочь.

– Я знаю, что он обязательно полюбит тебя, Бетти – тебя невозможно не полюбить, детка. Но у этого человека, хоть он порядочный и добрый, и оба глаза у него зрячие – подслеповатое сердце! Я вижу, что змей-искуситель свил гнездо в его замке! – и няня перешла на таинственный шепот, словно впала в прострацию: – Я боюсь, что его посланники проникли везде! Возможно, они сейчас не слышат нас, но подсматривают за нами! Ты должна помочь сердцу лорда Ноттингема стать зрячим, Бетти! Это будет трудно, очень трудно!

– Что я могу сделать для тебя, нянюшка? – Бетти оказалась в полной растерянности.

Она с недоверием слушала свою кормилицу, опасаясь, что старушка сходит с ума от одиночества и тоски. Ей было неизвестно, что, ослепнув, Анна Торн обрела дар пророчества и внутреннего ясновидения и по одному только голосу могла определить, искренне ведет себя человек или скрывает таящиеся в его сердце злобу и коварство. Не важно – поверила ли Бетти своей старой няне, но ей хотелось сделать что-либо приятное Анне:

– Хочешь, няня, я попрошу лорда Гарольда Ноттингема приютить тебя в его замке? Ты будешь жить рядом со мной в тепле и спокойствии. Тебе ведь не нужны просторные покои, достаточно небольшой и теплой комнатки! – Бетти твердо решила обратиться с подобной просьбой к жениху, хотя и не была уверена, что тот согласится приютить старую женщину.