Текст книги "Ночные существа"

Глава 5

Через десять минут я подъехал к бару, где убил на днях, как уже известно, Сергея Соколова. У этого типа была маленькая дочь. Я не знаю имени девочки, но надеюсь выяснить в скором времени.

Я припарковал автомобиль у обочины, рядом с двумя высокими зданиями. На первом этаже одного из них как раз располагается нужное мне заведение.

Пройдя пару шагов от своей машины, я остановился, увидев впереди пьяную компанию людей. Их поведение насторожило меня. Оставляя Лексус наедине с этими типами, я обрекаю свой автомобиль на «надругательство». Я надеялся, что этого делать не придется, но пришлось поставить машину на сигнализацию.

Оставив Лексус под тусклым светом уличных фонарей, я двинулся к бару. Над входом в заведение мигает, бросая на темный асфальт розовые тени, большая неоновая вывеска с названием бара «Фламинго». Перед дверями меня остановил какой-то пьяный тип.

– Здорово, сынок, – сказал он, затем сделал затяжку сигаретой.

Какой я черт возьми ему сынок?! Это слово вообще не применимо в моем случае. Тоже мне, отец. Знал бы он что с моим настоящим отцом, и сколько ему лет, челюсть бы нижняя отвисла.

– Чем могу помочь? – осведомился я, с суровым выражение лица снимая очки.

– Сигареты не найдется?

– Мне кажется, она тебе не нужна.

– На эту не обращай внимания, – усмехнулся незнакомец. – Она щас кончится.

В руке этого мужика дымился двухсантиметровый бычок. Он сделал последнюю затяжку и бросив остаток сигареты под ноги, растоптал. Незнакомец был похож на байкера. Об этом красноречиво говорили его одежда и прическа. Одетая на голый торс кожаная жилетка была расстегнутой, и выдавала на показ огромный, округлый живот с черными волосами, дорожкой идущими от пупка. Обувью служат черные берцы на тяжелой подошве. Кожаные брюки-клеш, закрепленные широким коричневым ремнем на талии. Да что перечислять, вся одежда на нем из кожи, разумеется из искусственной, это я понял по запаху (про другие запахи я промолчу). На шее натянут чокер, вдоль усеянный шипами. На голове байкера одета кожаная бандана из под которой вниз до плеч свисают светло-русые, засаленные волосы.

– Рад за тебя, – равнодушно хмыкнул я и шагнул вперед. Но назойливый собеседник перегородил мне путь.

– Э-э.., постой. Не хочешь выпить? Я тебе бабу подгоню, – не унимался тип; он указал пальцем на группу людей, стоящих около входа в бар.

Компания состоит не из многих, всего человек пяти. На троих мужчин две женщины. Одеты они так же как и мой настырный собеседник, в кожу, под стать ему. Одна из женщин носила редко встречающуюся в природе прическу – ирокез, но в данном случае это не удивительно. Дама с экзотической прической одета в короткую кожаную юбку, на шее ошейник без шипов, торс прикрывает красный маленький топик без лямок. Такое ощущение что она попросту натянула на грудь свою самую короткую юбку в гардеробе. Ноги упакованы в колготки в большую сетку, и обутые в лакированные сапоги на высокой шпильке, а на лице красуется смертельно-ужасный мэйк-ап. Другая женщина выглядит более человечно. Длинные черные волосы, прямой стеночкой идущие от корней до лопаток закрывают половину лица со скромным макияжем. Черные джинсы, миниатюрные кроссовки на маленькой ступне, косуха, под которой еле скрывается синяя майка, закрывающая все девичьи зоны бикини и декольте – вот все, что составляет прикид этой вполне даже милой дамочки, которую назвать женщиной, все равно что осла назвать конем. Я дам ей лет семнадцать, не в коем случае не больше.

– Не интересует, – раздраженно отмахнулся я. Спросите, почему я разговариваю с ним, вместо того чтобы ударить по физиономии?! Я пришел сюда ни как сильный и бессмертный, который может превратить в пыль камень, а как обычный посетитель. Это маскировка.

– Ну подожди, – запротестовал мужик. – Я даже не представился. Меня Митей зовут. А тебя?

– Ты голубой что ли?

– Чего? – ошарашенный моим вопросом собеседник, протянул последнюю букву «о». Его лицо приняло такое смешное выражение удивления.

– Прицепился ко мне как педик, – с каплей омерзения отразившейся на моем лице сказал я. – Тебе твоих олухов мало?!

– Не, ты чего? Я ж как к другу… Не-не-не…

Промолчав, я обошел преграду в виде надоедливого панка байкера и пошел дальше. Он махнул на меня рукой, кинув в след что-то типа: «Придурок», и пошел. Перед дверьми в бар я остановился, отложив вход внутрь на несколько секунд. Мой взор упал на девушку с черными длинными волосами до лопаток, что стоит в компании неформалов, которые громко смеются, нагло выпивают у всех на глазах алкоголь из бутылок и ругаются всевозможными матами. По ее лицу видно нежелание и даже презрение ко всему, что происходит с ней сейчас, как будто что-то, или кто-то заставляет ее идти неправильным путем. Маленькая бунтарка, ростом метра полтора, в протест родителям устраивает сумасшедшие загулы, пьянки, чтобы потрепать «предкам» нервы. И где же глупышка отыскала этих недалеких. Девушка стоит, делая вид что ей весело и хорошо. Она поймала мой взгляд, и мы молча секунд десять смотрели друг другу в глаза. Поняв что переглядки затянулись девчонка опустила голову, я вошел в бар.

Оказавшись внутри, первое что пришло в голову – панки на улице, и даже тот не совсем приятный тип, не самые худшие субъекты на пути за недолгое время путешествия во Фламинго. Какой-то странный запах я ощутил, будто один из пьяных посетителей уснул за самым незаметным столиком, и умер, а «аромат» мертвечины теперь господствует в атмосфере. Но остальные, желающие выпить дешевого, разбавленного пива отдыхают здесь несмотря ни на что. Такая удивительная, офицерская стойкость. А куда же делся запах, мусор..? Барная стойка у дальней стены справа окружена столпотворением подвыпивших мужиков. Одного только что вырвало, на другого и разразилась драка. Самый трезвый, и по габаритам здоровенный персонаж с суровой гримасой, длинной своей достигающий двух метров, схватил обеими руками двух разбойников, треснул лбами одного о другого, подтащил к выходу, пнул ногой одну из дверей, и швырнул «сладкую парочку» наружу. Все остальные стояли смирно, и, похоже, боятся этого громилу.

Пространство всюду заполняют круглые столики обставленные маленькими табуретами. В центре площадка квадратной формы с шестом, вокруг которого крутится полненькая стриптизерша в голубом парике. Редкое уродство. Мне по вкусу женщины, с естественным цветом волос, со стройной фигурой и большими, выразительными глазами.

Я подошел к бармену.

– Приятель, ты знаешь Сергея Соколова? – обратился к нему.

– Извини, нет, – помотал головой молодой человек.

На вид бармену не больше двадцати годков. Когда я с ним заговорил, он украдкой поднял голову, продолжая начищать уже и без того сверкающий кристальной чистотой бокал. Его опрятный, бежевый фартук, говорит о добросовестности труда молодого человека, а еще об этом говорит его старание чуть ли не протереть в стакане дырку сухим полотенцем, уж так усердно он выполняет свою миссию. А я бы на его месте не старался так для этих отморозков.

– Может ты его видел?

– Извини, – вновь помотал головой парень. – Но ты можешь узнать у посетителей.

Молодой человек со светло-русыми волосами, немного сивый, с большими, голубыми глазами и длинными ресницами, напомнил мне принца которого похитили ужасные тролли. Его голубая футболка довершала королевский образ и придавала ему еще большую невинность.

– Не желаешь чего-нибудь выпить? – устало поинтересовался бармен, продолжая чистить стакан.

– Нет, спасибо, – ответил я, осматриваясь по сторонам.

– Как знаешь.

– А ты что такой кислый?

– Я тебя здесь раньше не видел.

– Я здесь раньше и не был.

– Ясно. Обычно мажорики вроде тебя ищут развлечения в местах поприличнее, – с некими плохо замаскированными обидой и призрением высказал молодой человек.

– С чего ты взял что я мажор?

– По тебе видно.

– Хм, – я застенчиво улыбнулся. – Как зовут?

– Меня? Вася.

– Я Коля. Приятно познакомиться, – я протянул руку через стойку, парнишка нехотя пожал ее.

Я улыбнулся Василию в половину рта и отправился изучать территорию.

Вокруг шумно. Кто-то выплясывает под тяжелый рок. Кто-то громко смеется над пошлыми шутками своих приятелей. Кто-то бросает в стриптизершу копеечную мелочь и железные пробки от стеклянных бутылок из под пива, при этом громко что-то выкрикивая с ржачным смехом. Вот оно, местное развлечение! Надо же, как это захолустье отстало от современного города. Все ведут себя как дикари, как сбежавшие из тюрьмы преступники, как звери из зоопарка.

За столиком у окна, рядом с главным входом я завидел одного бородатого мужичка. Он сидит на своем месте так, будто оно – его собственное и личное. Пьяный мужчина в гордом одиночестве допивает оставшиеся два глотка пива из своей кружки. Выражение лица его грустное, одинокое; а может мне кажется, и он просто хочет спать.

Я вернулся к барной стойке, и попросил знакомого уже мне бармена наполнить полтора литровую кружку пивом.

– Держи, сдачу оставь себе. – Я положил перед барменом тысячу рублей, и взяв пиво отправился к мужчине с седой бородой.

Я сел к нему за столик, поставив перед носом алкоголика стакан с янтарной жидкостью. Тот вытаращив пьяные глаза, уставился на пузырьки в своем любимом напитке, идущие от дна до верха. Я сел за столик, напротив мужика.

– Ты кто? – переведя удивленный взгляд на меня, спросил он заплетающейся речью.

На голове пьяного мужчины высится небольшая пятнистая шляпа с круглыми полями, а рот полностью спрятан за седой бородой, распространившейся до груди. Его небольшие глаза и вытянутый нос с горбинкой гармонируют с остальными чертами лица, в том числе с забавной бородой, которая придает своему обладателю схожесть с детским новогодним героем дедом Морозом.

– Я тот, кто хочет поговорить с тобой.

– И о чем же, мил человек? – пьяный мужчина вопросительно заморгал.

– Сейчас узнаешь, – начал я.

– Как звать тебя?

– Николай.

– Меня, Валентин Михайлович.

– Раз уж мы познакомились, перейдем к делу, – слегка раздражительно вымолвил я. – Ты знаешь Сергея Соколова?

– А кто его не знает…, – выдохнул мой нынешний собеседник, влюбленным взглядом окинув кружку с пивом. Он сложил перед собой руки, и задал глупый вопрос, – это мне?

Я молча кивнул.

– Спасибо, – сказав это, мужик схватил бокал и принялся опустошать.

– Как я понял, ты знаешь Сергея Соколова, и значит, сможешь что-нибудь о нем рассказать?!

– Как же мне не знать все о лучшем друге, – оторвавшись от пива сказал он и со стуком поставил на поверхность столика полупустой бокал.

– Скажи, у него есть дети?

– Дети… есть, дочка, маленькая.

– А жена – мать ребенка?

– Это старая история, – мужчина немного нахмурился, – она плохо кончилась. По секрету скажу, у Сереги вообще нет детей, по крайней мере, он мне сам так говорил, – добавил он подставив ладонь вертикально к уголку рта.

– И…

– И… Я не знаю, зачем тебе все знать про Соколова.

– Можно повторить, – я сделал соответствующий жест, попросив бармена принести новую порцию пива.

Через двадцать секунд бармен услужливо преподнес к нашему столику свежую кружку пива. Мне показалось, что человек, с которым в данный момент я веду диалог, посчитал недостаточным тот «дар», что я преподнес ему по приходу за его столик. Того стакана пива оказалось мало, и мне просто пришлось заказать другой от острой необходимости. Поразительно!

– Это мне? – скромно спросил мужик.

– Можно подумать, ты не знаешь! – ухмыльнулся я.

Поняв чего я хочу, мой собеседник принялся послушно выкладывать трагическую историю. Выслушав ее, я узнал море интересных фактов. Оказалось, что дочь Сергея Соколова не его кровная. Это не было тайной. Дело в том, что мать ребенка, молодую восемнадцатилетнюю Дарью обесчестил какой-то парень. Когда Сергей узнал об этом, нашел мерзавца и наказал, но сделал это как бы случайно. В суде признали убийство по неосторожности и дали ему пять лет. Когда Соколов освободился, Даши уже не было в живых. После надругательства она забеременела. Оказалось, что родив ребенка, Даша не смогла смириться с той участью, которую ей пришлось испытать и покончила с собой, спрыгнув с пятого этажа. Этой высоты хватило чтобы от молодой женщины осталось большое красное пятно на асфальте. Опекуном новорожденной девочки стала бабушка ребенка по отцовской линии. После выхода из мест лишения свободы, Соколов не торопился принимать участие в воспитании девочки, или хотя-бы помочь своей матери в этом. Вместо этого мужчина стал много выпивать. Вынес из дома все ценные вещи. Так заказать, заливал алкоголем свое бессмертное горе. Даша была дорога Сергею, и он ее очень любил. Он не раз говорил другу Валентину о своих снах, в которых его посещает дорогая Дашенька и зовет с собой.

– А ведь девчонка была молодая совсем, восемнадцать лет всего, – добавил Валентин Михайлович, направив задумчивый взгляд в пол.

– Они были женаты?

– Да, были. Соколов старше Дашки своей на десять лет был. Но как говорят, любви все возрасты покорны.

Спустя полгода, после освобождения Соколова, его мать получила инфаркт, которому старательно поспособствовал горем убитый сынок, неблагодарный эгоист. В итоге, девочка лишилась бабушки, которая умерла прямо дома, так как некому было вызвать скорую. Пятилетнего ребенка отправили в детский дом. На то время Соколов уже был лишен родительских прав. И все закончилось тем, что единственному родному человеку, на земле оставшемуся, маленькая девочка была не нужна. Что говорить, не осталось в мире человека, которого ребенок вообще хоть как-то волновал.

– В каком детдоме находиться девочка?

– Понятия не имею, – пожал плечами Валентин Михайлович. – Ее забрали больше трех лет назад, как раз когда бабка померла.

Глядя на своего собеседника, я проникся неприязнью и даже ненавистью к нему и к отцу девочки. Это равнодушие, это себялюбие просто выводило из себя. Этим пустоголовым алкоголикам просто наплевать на всех кроме себя. Но того уже нет в живых, он ответил за свое поведение. Вот теперь я ни капли не жалею что убил Соколова Сергея. А тот кулон, что так бережно он хранил, теперь ни о чем не говорит мне, разве что о том, как он тосковал по своей самоубийце жене и мечтал о смерти.

– Парень, пиво закончилось, – сказал Валентин и беззаботно улыбнулся. – Слушай, могу назвать адрес Соколова.

Мужчина достал из нагрудного кармана постаревший помятый билет на трамвай.

– Ни у кого ручки не найдется? – громко спросил он у посетителей бара. И тут же в его сторону полетел простой карандаш, заточенный до маленьких размеров, и упал ему под ноги. – Спасибо, друзья.

– Валентин Михайлович поднял с пола карандаш и нацарапал что-то на своем билете. После, протянул его мне. Не успел я прочитать содержимое записки, как на улице снаружи завыла сигнализация.

Выскочив из бара, я стал оглядываться по сторонам, пока не остановил взгляд на своем автомобиле. Перед глазами предстала возмутительная картина. На заднее колесо новенького Лексуса пускал струю тип, с которым я изначально столкнулся перед тем как попасть внутрь бара. На улице все еще стояла та компания, и она с гордостью наблюдала за «подвигом» своего чокнутого друга.

– Что это ты делаешь? – злостно крикнул ему я, затем подошел и отпихнул от своей машины.

Шатаясь и запинаясь обидчик моего транспорта отскочил в сторону.

– Ты охренел, – зарычал пьяным голосом он.

Тем временем я оглядел бампер своей машины, на котором тоже оказались мокрые пятна, которые появились благодаря этому «писающему мальчику».

– Я тебе покажу, сукин сын…, – прозвучало рядом.

Обернувшись, я тут же успел увернуться от летящего в мою сторону кулака. С разбега мужик упал на землю и разодрал себе локоть об асфальт. Он заревел от боли, сквернословя в мой адрес. Но я не расслышал этих слов, так как был занят кое-чем. Его кровь! Его кровь! Его кровь! Голова остановилась только на этом. Я не голоден, но эта жидкость просто сводит с ума. А его руки испачканы ею.

– Ты урод, козел, пидор тупой, – истерически прорычал мужик.

– Эй, ты не хочешь извиниться? – заорал женский голос. И тут же на глаза появилась дама с ирокезом.

Появилось такое чувство, будто я зверь, загнанный в угол. Все из-за крови, вытекшей из раны этого типа. Он сидел, схватившись за свой разодранный локоть, покачиваясь вперед, назад. Я почувствовал, как глаза покрылись черной пленкой. Вы знаете какие ощущения выдаю это? Будто в центр зрачка впивается острая иголка, входящая глубже и глубже.

– Что с тобой, парень? Ты псих? – сказала все та же женщина.

Ну уж нет, психом меня еще ни кто не называл. Когда наступают такие моменты, я просто не могу контролировать себя и свои поступки. Не думайте что я и правда какой-нибудь там псих и конченый урод. Поймите, я – животное, хищник.

– Что ты там сказала? – тихо спросил я.

– Псих долбаный, посмотри что ты с ним сделал.

– Я его ведь даже не тронул, – спокойно, лаконично произнес я, подходя ближе.

– Эй, лучше держись подальше, – с легким испугом на глазах вымолвила женщина с фриковой прической.

– А то что? – еще тише сказал я, будто вдыхая запах розы и делая ей комплимент.

– Жора, это он че, наезжает, что ли типа на меня? – открыла слюнявый рот взвинченная дама.

– Ты напросился, – бросил раненый мужик, которого теперь как я понял, зовут Жора. Он поднялся с сидячего положения, и направился ко мне. Остальная часть их компании молча наблюдала за происходящим, находясь в тени и попивая пиво из бутылок.

– Тебе видимо мало?

– Это тебе сейчас мало не покажется.

Все произошло буквально за несколько секунд. Тип опять налетел на меня с кулаками, и я снова увернулся, скрутил ему руки и швырнул на землю. Тот упал и потерял сознание.

– Ты че наделал? – завопила его подруга и подскочила к своему Жоре.

– Не ной, живой он, – кинул я, раскрыв дверь машины.

Сев в салон, я достал из кармана бумажку, которую мне отдал Валентин Михайлович. На ней он написал адрес дома Соколова Сергея. Чтение маленькой записки отняло у меня не более пяти секунд.

Я тронулся, и моя машина вскоре пропала из поля зрения тех неандертальцев. Напоследок, я взглянул сквозь тонированное стекло. В стороне бара я заметил, как Жора, чьему стремительному падению я только что поспособствовал, потихоньку поднимается на ноги, держась свободной рукой за окровавленный подбородок. Его подруга старательно пытается помочь ему встать, но тот, оказавшись на ногах, оттолкнул женщину от себя, заорав на нее.

Глава 6

Моя машина мчится по длинной трассе. Во всех сторон леса, широкие. Высокие тени деревьев бросают черные тени на без того темную, непроглядную дорогу. Фонарей нет.

Я свернул на обочину и заглушил мотор. В ладони так и остался сжатым старенький билет на трамвай, с нацараной на нем парой слов. Я забыл положить его в бардачок. На небольшом кусочке пожелтевшей от времени бумаги накарябаны слова, которые нормальный человек скорее не понял бы. Я покрутил ручку на двери, и стекло медленно сползло вниз. В салон дунул прохладный ветерок. Незаметно, он выхватил записку из моей руки и унес куда-то вдаль. Я не принял эту глупость в серьез, к тому же, адрес хорошо запомнил, и забыть его мне не реально, по крайней мере, в ближайшие несколько часов. Еще одно неплохое качество вампира – безусловная память.

Где искать это место, этот дом, эту улицу? Я не знаю. Все из-за того неудачника, который не нашел места достойнее, чем моя машины, чтобы пописать. Я не успел уточнить у Валентина Михайловича конкретные координаты нужного мне места, и как-то из головы это вылетело. А всему виной этот неотесанный Жора, будь он неладен.

Подумав немного, с упавшей на руль головой, я развернул машину, и вернулся обратно к бару.

Мрачный свет, зловещие здания, переулок, где расположен бар – место напоминает склеп с одним маленьким оконцем. Неоновая вывеска потухла, и безжизненно господствует над дверями.

Машину я оставил за углом. На этот раз ни кого из тех неандертальцев не видно, как на пустыре. Из дверей бара, вышел знакомый молодой человек, бармен по имени Вася.

– Ты опоздал, – увидев меня печально вымолвил парень, запирая двери, проворачивая ключ в навесном замке.

– Ты помнишь типа, с которым я разговаривал в баре, совсем недавно?

– Какого?

– Он сидел за столом у окна, такой в шляпе с длинной, седой бородой.

– Вспомнил, он как раз покинул бар после того как ты ушел, даже пиво не допил, странный какой-то, – молодой человек хмыкнул, оттянув один уголок рта.

– Куда он пошел ты не знаешь, я прав? – безнадежно вымолвил я, и уперся спиной о стену.

– Ты прав, – ответил парень.

Василий стоит передо мной, с заточенными в карманы голубых джинс руками. Сверху на нем старомодная бежевая ветровка, а на ногах заношенные черные мокасины. На одном плече его висит черная сумка на длинном ремешке того же цвета, которую обычно носят рабочие железных дорог. Он походит на бедного студента.

– Ты студент?

– Да, – протянул Вася.

– Подрабатываешь?

– Ну да, приходиться, – выдохнул он.

Ни сказав ничего, я отвел взгляд от собеседника на противоположную стену.

– А.., ты тоже студент? – неуверенно поинтересовался молодой человек после нескольких секунд безмолвия.

– Нет.

– Понятно, – неуверенность парня росла, он начал ковырять носком своей обуви голый асфальт.

– Не боишься работать в таком месте?

– Нет выбора, даже если боюсь. Ни куда больше не берут, а Льву Борисовичу все равно кто будет пиво разливать в его заведении.

– Лев Борисович – это хозяин?!

– Да. Платит правда копейки, но на еду хватает.

Зато на одежду – нет. Эта мысль проскочила в мозгу. Жестоко и некрасиво так думать. Хорошо, что перед тем как что-либо высказать, мы можем обдумывать и отфильтровывать свой речевой текст.

– Как же родители?

Вася опустил голову, и немного погрустнел.

– А их у меня и нет, – сказал он, добавив, – никогда не было. Парень посмотрел на небо, запрокинув слегка голову.

– Сочувствую, я тоже потерял родителей, давно. Кроме сестры никого не осталось. Если что-то случится с ней, не знаю, как буду жить.

– Иметь сестру наверное круто.

– Не поверишь насколько, – иронично вымолвил я.

Неожиданно в мою сторону прилетел маленький камешек.

– Что это? – выкрикнул Василий.

Пожаловал еще один камешек, и еще один, и еще один. И так несколько штук.

– Я наверное пойду, – прозвучали слова бармена.

– Постой, – сказал я.

– Издеваешься?!

– Добрый вечер, – послышалось неподалеку. Это был девичий голос, голос, который показался мне смутно знакомым.

Из-за угла здания, стоящего напротив бара, вышла юная девушка, лет семнадцати. Ее бледное лицо, ее черные глаза, ее блондинистые волосы, увенчанные в хвост на затылке, и челка, колышущаяся от ветра… показалось, что все это я уже где-то видел. Я не чувствую что она живая. От девушки веет холодом, кладбищенской прохладой, которая исходит от меня. Значит, она вампир. Только ни это.

– Ты не помнишь меня? – со взглядом, полным искренней надежды спросила она. Этот вопрос адресован мне.

– Нет.

– Кто это? – прозвучала реплика Василия.

Девушка подошла ко мне, и чуть ли не прижавшись всем телом, шепотом сказала:

– Вот я и нашла тебя, дорогой.

Она дотронулась своими тонкими пальцами до моей щеки. Я отстранился. Девушка посмотрела на меня детским взглядом, полным обиды и разочарования.

– Кто ты? – Мне не удалось вспомнить ее.

– Я Даша, но тебе ничего не скажет мое имя. Ты сделал со мной что-то такое, я не могу понять до сих пор что.

Что ты с ней сделал? – встрял Василий.

– Тебе лучше не знать, – отмахнулся я.

– Ничего не понимаю, – проговорил парень себе под нос.

– Какой хорошенький, – Дарья перевела взор на Василия, сказав эту двусмысленную фразу.

– Его оставь в покое, – монотонно проговорил я.

– Что вообще здесь происходит? – задал вопрос Вася.

– Уходи, – кинул я ему.

– У тебя свидание?

– Убирайся, – крикнул я более грубо.

– Ладно, ладно.

Парень поправил сумку на плече и пошел в сторону дороги.

– Думал, нормального чувака встретил.., – пробубнил он себе под нос.

Я смотрел Василию вслед и ждал, пока он пропадет из виду. Только что он мог стать свидетелем того, что знать ему не нужно, иначе, как обычно говорят «свидетелей убирают».

– Откуда ты взялась? – кинул я девушке.

– Я искала тебя, искала долго, и наконец, ты встретился мне.

– Я не знаю тебя.

– Как же, ты спас мне жизнь.

– В первый раз слышу.

– Но как же так, – Даша обхватила своими руками мое запястье.

Я сжал кисть в кулак, и она сразу же ее отпустила. Я взглянул девушке в глаза – в них вновь замерцал блеск двух смешанных эмоций – радости и печали. Кажется, я что-то вспомнил. Эту девушку я видел раньше. Я прикасался к ее коже… пил остывающую от смерти кровь. И сейчас, когда она дотронулась до моей руки, я ощутил близкое тепло.

– Зачем ты меня искала?

– Разве ты не знаешь, что я люблю тебя.

Услышанное отдалось в ушах звонким эхом. Этого я не ожидал. Нет слов, действительно, свидание.

– Чего ты этим хочешь добиться? – выкрикнул я.

– Не кричи на меня, – Дарья виновато опустила голову.

– Прости, я не хотел, – начал оправдываться я.

Девушка отошла назад на два коротких шага, глядя на меня печальными глазами.

– Я думала, ты добрый, рас спас меня, – проговорила она. Не осмелюсь назвать голос Даши писклявым, он просто звучит так тонко, мелодично, как гитарная струна.

– Извини. – Я подошел к ней медленно и обнял, прижав к себе. Я сделал это с чувствами, не иначе, как сожаления и отцовского сочувствия. Мне стало жалко глупого ребенка. Она теперь вампир; пусть будет так, главное что жива. Но есть ошибка, грубая и неаккуратная, она возникла без всякого желания моего и Даши. И в эту секунду мне стало жалко девушку. Я конечно мог дать ей умереть в ту роковую ночь, но дело даже не в этом. Мог просто вызвать скорую, в конце концов обойти бедняжку стороной, сделать вид что не заметил. А теперь, боюсь, Дарье придется умереть, и возможно, от моей руки.

– Я очень, очень люблю тебя, – прошептала девушка, крепко обхватив меня руками.

– Мы не можем стоять здесь вечно, – спокойно проговорил я, освобождаясь от объятий.

– Возьми меня с собой, – взмолилась Даша, как котенок жалобно глядя мне в глаза.

– У тебя есть свой дом?

– Нет.

– А родители?

– У меня их больше нет, мама и папа мертвы, – растягивая по слогам каждое слово, ответила Даша.

Что я мог подумать, какие выводы сделать после того что сказала эта девушка? Я склоняюсь к зверскому варианту, что убила родителей именно она. И я в силах это понять. Что могу сделать в секунду признания, так это посочувствовать. Больше ничего. Даша – молодой вампир. Я обратил ее полгода назад. Девушка полна эмоций, чуждых ей когда-либо, и знаком я с ними не понаслышке. Ее тело холодно как лед, сердце бьется реже и впитывает в себя без остатка всю кровь, употребляемую юной кровопийцей. И пусть, душа ее обновилась, как и тело, Даша сильнее только на пять процентов. Через два года барышня привыкнет в себе новой, привыкнет к тому, что больше не сможет греться в лучах дневного солнца, загорать на пляже, есть пищу, считающуюся ранее самым изысканным деликатесом, и на смену которому уже пришла сладкая, ни с чем несравнимая кровь. Смирившись с отсутствием некоторых человеческих удовольствий, Даша станет сильнее, сознательнее и немного опытнее.

– Я хочу быть с тобой рядом, – пропела ласковым тонким голоском Дарья.

– Тебе пока со мной нельзя, – оторвал я девушку от грез.

– Я люблю тебя.

– Ты можешь пожить у моего друга.

– За…

Не успела произнести Даша слово «зачем?», я перебил ее жестом руки. Она заметила мой красноречивый взгляд и поменяла реплику:

– Как скажешь.

– Я отвезу тебя к нему.

Положив руку девушке на плечо, как бы укрыв Дашу своим крылом, повел ее к машине.

Не могу я сегодня, и даже завтра привести Дашу к себе домой. Это не входило в мои планы; в мои планы вообще не входила встреча с ней. Происходящее не вычеркнешь, не перемотаешь назад как кино, но можно прогнуть под себя, немного.

Как джентльмен, я открыл перед Дашей дверь автомобиля. Прежде чем погрузиться в салон, она остановилась передо мной и несколько секунд глядела мне в глаза. Но я смотрел мимо нее, в ожидании, когда она исчезнет. Когда это произошло, я захлопнул дверь.