Текст книги "Молитвы на все случаи жизни"

Келейное молитвенное правило и «умное в сердце Богу предстояние»

Святитель Феофан Затворник давал удивительно простые и точные наставления, вызывающие радость на душе и ясность в уме:

Спрашиваете о молитвенном правиле. Да, надобно иметь молитвенное правило немощи ради нашей, чтобы, с одной стороны, лености не давать хода, а с другой – ревность держать в своей мере. Самые великие молитвенники имели правило молитвенное и держали его. Всякий раз они начинали молитву с установленных молитв и потом уже, если в продолжение их находила молитва самодвижная, оставляли их и молились сею молитвою.

Что же такое молитвенное правило? Это молитвослов утренних и вечерних молитв.

В молитвенное правило обязательно входят молитвы к Спасителю, Богородице и Ангелу-Хранителю. В утренние молитвы нельзя пропускать поминания и молитвы о здравии близких.

Довольно трудно установить последовательность действий при выполнении утреннего правила для людей работающих или учащихся. Но в выходные и праздничные дни необходимо встать перед иконами уединенно или с семьей, зажечь свечу. Семейная молитва является церковной молитвой, поскольку члены семьи – часть церкви.

Порядок действий и молитв приведен в разделе «Молитвенное правило и другие ежедневные молитвы».

Личное молитвенное правило устанавливает для христианина его духовный отец. Считается, что отступление от молитвенного правила является исключительным случаем, и о нем надо говорить на исповеди. Но многие учителя церкви не столь строги и видят в молитвенном правиле сердечное предстояние перед Господом, выражение любви более, чем исполнение обязанности.

Можно выделить три основных молитвенных правила:

• Полное молитвенное правило, которое читают опытные миряне (мы не будем его приводить, поскольку в этом случае миряне пользуются «Православным молитвословом»).

• Краткое молитвенное правило. В него входят следующие утренние молитвы: «Царю Небесный», Трисвятое, Господня молитва, «Богородице Дево», «От сна восстав», «Помилуй мя Боже», «Символ Веры», «Боже, очисти», «К Тебе, Владыко», «Святый Ангеле», «Пресвятая Владычице», призывание святых, молитва за живых и усопших; и такие вечерние молитвы: «Царю Небесный», Трисвятое, «Отче наш», «Помилуй нас, Господи», «Боже вечный», «Благаго Царя», «Ангеле Христов», акафист Богородице от «Взбранной Воеводе» до «Достойно есть».

• Краткое молитвенное правило Серафима Саровского для обстоятельств, в которых человек не может читать свое молитвенное правило полностью. В это правило входят три раза «Отче наш», три раза «Богородице Дево, радуйся» и один раз «Символ Веры» – эти молитвы вы найдете в параграфе «Краткое молитвенное правило».

Шесть главных наставлений по внутренней подготовке к чтению «Правильника» позаимствуем у Феофана Затворника:

Феофан Затворник, в миру Георгий Васильевич Говоров (1815–1894) – епископ Русской Православной Церкви, богослов, проповедник. Прославлен в лике святителей.

Получил богословское образование в Киевской и Петербургской духовных академиях. Служил в Русской Духовной Миссии в Иерусалиме и Константинополе. Был ректором Санкт-Петербургской духовной академии. С 1863 года – епископ Владимирский.

В 1872 года святитель Феофан ушел в затвор в Вышенской пустыни Тамбовской губернии, где молился и, сколько позволяло зрение, писал сочинения и письма духовным чадам.

«Никогда спешно не читайте, а читайте будто нараспев… В древности все читаемые молитвы брались из псалмов… Но нигде не встречаю слова “читать”, а везде “петь”…

Во всякое слово вникайте и не мысль только читаемого воспроизводите в сознании, но и чувство соответственное возбуждайте…

Чтобы подсечь позыв на спешное чтение, положите – не то и то вычитывать, а простоять на читательном молитвословии четверть часа, полчаса, час… сколько обычно выстаиваете… и затем не заботьтесь… сколько прочитаете молитв, – а как пришло время, если нет охоты стоять далее, переставайте читать…

Положив это, однако ж, на часы не посматривайте, а так становитесь, чтобы стоять без конца: мысль и не будет забегать вперед…

Чтобы способствовать движению молитвенных чувств в свободное время, перечитывайте и передумывайте все молитвы, которые входят в ваше правило, – и перечувствуйте их, чтобы, когда на правиле станете их читать, знать, наперед, какое чувство должно быть возбуждаемо в сердце…

Никогда не читайте без перерыва молитвы, а всегда перерывайте их своеличною молитвою, с поклонами, в средине ли молитв придется это сделать или в конце. Как только вспадет что на сердце, тотчас останавливайтесь читать и кладите поклоны. Это последнее правило – самое нужное и самое необходимое для воспитания духа молитвенного… Если какое иное чувство займет очень, вы и будьте с ним и кладите поклоны, а чтение оставьте… так до самого конца положенного времени.

…Вот вам и все о молитвенном правиле. Но и еще повторю: помните, что все сие суть пособия, главное же – умное в сердце Богу предстояние с благоговеинством и болезненное к Нему припадание».

Помыслы, воображение, искушения, мешающие молитвам

Во время молитвы возникает такое количество помех, соблазнов, искушений, что их впору классифицировать! За любой из помех всегда стоит определенный грех, чаще всего – маловерие, которое провоцирует рассеянность, торопливость и невнимание. Имея любовь в сердце, всегда будешь внимателен к тому, кого любишь, и не поспешишь удалиться к другим интересам, если есть возможность быть рядом с любимой личностью.

Даже опытные молитвенники часто испытывают досаду от несобранности своего сердца. Вот что сказал об этом о. Иоанн Кронштадтский:

137. Вот ты молишься, молитва твоя совершается успешно, ты имеешь внутреннее свидетельство, что Господь и слышит ее и благоволит к ней; у тебя мир помыслов, легко и сладостно на сердце; но вот под конец твоей молитвы из-за самого малого расслабления твоего сердца и помышлений, в твое сердце ввергается какое-то тяжелое бремя, расслабляющий сердце огонь, и ты чувствуешь и крайнюю тяжесть молитвы и отвращение от нее вместо прежней легкости и расположения к ней. Не отчаивайся, друг – это козни врага, который любит посмеиваться над нами, особенно в конце наших благочестивых занятий, чтобы мы впали в уныние и сочли потерянными все предыдущие труды свои в святом деле (Выборки из писаний о. Иоанна Кронштадтского «О молитве», гл. XIV «О мраке и кознях врага в молитве»).

Другие искушения происходят от греха гордыни и тщеславия. Эти искушения способны привести человека к новым тяжким грехопадениям и даже разлучить его с церковью Христовой. Такую опасность таит в себе «прелесть духовная». В наше время это слово претерпело смысловое изменение, поэтому термин требует истолкования.

Слово «прелесть» происходит от славянского «лесть», то есть «ложь» и означает самообман, прохождение по ложному пути. Под воздействием собственных страстей человек пребывает в состоянии ложного самосознания и воздействия на тело (и плоть) лукавой силы. При этом воздействие такое истолковывается прельщенным как «Небесная благодать» и даже «святость». Как же изжить в себе маловерие и тщеславие в самом зародыше?

«Практически богомыслие и молитву часто смешивают, но в этом нет опасности, если богомыслие перерастает в молитву. Опасность возникает только тогда, когда молитва перерождается в размышление», – пишет Антоний Сурожский.

Святые праведники, учителя церкви, священники дают верующим уроки молитвенного делания, поскольку преуспели в нем и знают по опыту, какой молитвы ждет Спаситель и Небесные покровители. Не только миряне, но и монахи пользуются этими наставлениями. Молитвенный труд не дается легко, хотя он обязательно произрастает из долгих размышлений о Боге. Эти размышления упражняют и дисциплинируют ум больше, чем занятия наукой, они требует сосредоточенности, внимания, и постепенно дают предчувствие озарения. Озарение не дает отвлечься от предмета размышления ни на секунду, до тех пор, пока не наступит определенное понимание. Это может быть осмысленное слово или строчка из Евангелия или Псалтири, из какой-либо молитвы. Возможно, ранее услышанные или прочитанные слова сообразовались с новым опытом, и прояснились – толчком к пониманию может стать что угодно: ветер в поле, пение птицы, прочитанные стихи: то ли богомыслие подверстывается под жизнь, то ли жизнь вмещается в него целиком.

Но молитва – иное дело, она требует, чтобы жизнь не отвлекала на себя нашего внимания. Даже если молимся о жизни, о спасении жизни. Во время такой молитвы нам кажется, что мы сосредоточены полностью, но предмет сосредоточенности – не Господь, а спасение жизни, то есть человек. Поэтому слова «да будет воля Твоя» не могут быть прочувствованы. Если же мы произносим менее значимые (для нас, маловерных – сегодня и сейчас) молитвы, рассеянность и вовсе губит дело.

Почерпнем опыт молитвенного делания у Феофана Затворника:

Одно затруднение: мысль летучая все будет отбегать на другие предметы. Тут вот что надо: надо употребить напряжение на сохранение внимания, зная наперед, что мысль отбегать будет. Потом, когда во время молитвы она отбежит, – возврати ее; опять отбежит, – опять возврати; – так всякий раз. Но всякий же раз, что прочтено будет во время отбегания мысли, – и следовательно, без внимания и чувства, – снова прочитывать не забывай; – и хоть бы мысль твоя несколько раз отбегала на одном месте, несколько раз читай его, пока не прочтешь с понятием и чувством. Одолеешь однажды это затруднение, – в другой раз, может быть, оно не повторится, или повторится не в такой силе. – Так надо поступать, когда мысль отбегает и рассеивается («Четыре слова о молитве»).

Зная о молитве многое, святитель Феофан предугадывал любую причину нашей рассеянности, и как истинный пастырь заботился о том, чтобы не перепутать собственное размышление во время молитвы с внезапным Господним уроком или ниспосланной благодатью, которых нельзя растратить из-за установленного нами порядка чтения:

Но может быть и то, что иное слово так сильно подействует на душу, что душе не будет хотеться простираться далее в молитвословии, и хоть язык читает молитвы, а мысль все отбегает назад, к тому месту, которое так подействовало на нее. – В таком случае: остановись, не читай далее; а постой с вниманием и чувством на том месте, попитай им душу свою, или теми помышлениями, которые оно будет производить. – И не спеши себя отрывать от сего состояния; – так что, если время не терпит, оставь лучше недоконченным правило, а этого состояния не разоряй. Оно будет осенять тебя, может быть, и весь день, как Ангел-Хранитель! Такого рода благодатные воздействия на душу во время молитвословия означают, что дух молитвы начинает внедряться, и что сохранение сего состояния есть самое надежное средство к воспитанию и укреплению в нас духа молитвенного («Четыре слова о молитве»).

Православные просветители, объясняя душевное состояние молящегося, напоминают новозаветный рассказ о слепом Вартимее, дождавшемся прихода Мессии – Христа.

Приходят в Иерихон. И когда выходил Он из Иерихона с учениками Своими и множеством народа, Вартимей, сын Тимеев, слепой сидел у дороги, прося милостыни. Услышав, что это Иисус Назорей, он начал кричать и говорить: Иисус, Сын Давидов! помилуй меня.

Многие заставляли его молчать; но он еще более

стал кричать: Сын Давидов! помилуй меня. Иисус остановился и велел его позвать. Зовут слепого и говорят ему: не бойся, вставай, зовет тебя.

Он сбросил с себя верхнюю одежду, встал и пришел к Иисусу. Отвечая ему, Иисус спросил: чего ты хочешь от Меня?

Слепой сказал Ему: Учитель! чтобы мне прозреть.

Иисус сказал ему: иди, вера твоя спасла тебя.

И он тотчас прозрел и пошел за Иисусом по дороге. (Мрк., 10:46–52)

Вартимей не мог обратиться к Спасителю: «Иисус, Сын Божий!» Господь еще не открылся своим ученикам. «Иисус, Сын Давидов» означает «Мессия», ожидаемый по пророчествам Старого Завета. Слепой Вартимей не видел Христа, но уверовал, потому что ждал Его всю жизнь. Можно предположить, сколько врачевателей пыталось исцелить незрячего от рождения человека – и все напрасно! Лишенный возможности видеть, Вартимей расслышал ветхозаветное пророчество лучше других и узнал Христа внутренним взором. Толпа мешала несчастному слепому звать Спасителя, многим хотелось говорить с Христом. Вартимей кричал изо всех сил: «Помилуй меня!», взывая к единственному Спасителю – Христу, и Христос обернулся на зов. Он мог услышать слепого сразу, мог исцелить его за много лет до встречи. Но физическая слепота позволила Вартимею прозреть душевно и не упустить своей возможности спасения.

Евангельский рассказ объясняет нам, что молитвенное обращение угодно Спасителю, когда оно является проявлением единственной надежды. Не в том дело, что все возможности разрешения нашей нужды должны быть опробованы и исчерпаны до молитвы – а в том, чтобы с самого начала положиться на Господа. Незрячему Вартимею надо было ждать прихода Мессии, расслышать и узнать Сына Давидова.

Почему же, зная Христа по Евангелию, некоторые верующие разменивают образ Спасителя на собственные вымыслы? Чаще всего это происходит от чрезмерного интереса к собственным ощущениям во время молитвы. Вместо вдумчивого отношения к произносимым словам внимание может быть сосредоточено на вибрациях собственной психики. Тогда слова становятся второстепенны, произносятся механически, и начинается дьявольская игра, которую отцы церкви называли «прельщением» или «прелестью». Прельщенные во время молитвы могут слышать «голоса духов», ощущать запахи райского сада, создавать в своем воображении ангельские образы, в реальность которых сами же и поверят. Результатом может стать уверенность в собственной избранности и желание снова и снова испытывать убийственные по сути своей мистические чувства. Такие занятия можно называть «медитацией», «религиозной практикой», чем угодно – но они не имеют ничего общего с христианской молитвой, с осознанным, вдумчивым и благоговейным общением христианина с Небесным Отцом.

Материальный мир отражает духовный мир только как метафора, то есть перенос, символ. Человеческих возможностей не хватит для представления о Небесном свете, и посягать на это опасно – здесь заложен грех большой гордыни, плотоядно подстерегаемый лукавой силой. У православного христианина понимание веры сообразуется с уверенностью в невидимом, по слову апостола Павла. Эта уверенность передается нам с ветхозаветных времен: еще воинственные римские язычники, ворвавшиеся в иудейский храм, были потрясены тем, что в храме нет золотых идолов – здесь обитает Невидимое, и Его оберегают от осквернения.

Для пребывания в Святом Духе, полноты общения со Спасителем и святыми заступниками у христиан существует единственный инструмент – слово. Молитва должна быть такой, чтобы ни одно слово не было произнесено бесчувственно. Однако Антоний Сурожский удивительно тонко заметил, что слова хороши тогда, когда за ними существует глубокое безмолвное понимание – и понимание взаимное!

«Однажды “Арский Кюре”, французский святой начала девятнадцатого века, спросил старого крестьянина, что он делает, часами сидя в церкви, по-видимому даже и не молясь; крестьянин ответил: “Я гляжу на Него, Он глядит на меня, и нам хорошо вместе”. Этот человек научился говорить с Богом, не нарушая тишину близости словами. Если мы это умеем, то можем употреблять любую форму молитвы. Если же мы захотим, чтобы сама молитва состояла в словах, которые мы употребляем,[1]1
  … чтобы сама молитва состояла в словах, которые мы употребляем — то есть молитва была бы механическим произнесением слов, без участия чувства.


[Закрыть] то безнадежно устанем от них, потому что без глубины молчания эти слова будут поверхностны и скучны. Но каким вдохновляющими могут быть слова, когда за ними стоит безмолвие, когда они наполнены духом правым: Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою (Пс. 50:17)».

Несколько вопросов, которые требуют разрешения

На пути молитвенного делания возникает много трудностей, сомнений и вопросов. Какие-то вопросы непредсказуемы, поскольку очень индивидуальны.

Некоторые сомнения продиктованы влиянием извне (чаще всего речь идет о представителях протестантских церквей), например: не будут ли нарушением Божиих Заповедей молитвы перед иконой и молитвы святым заступникам?

Общим для многих является вопрос, можно ли молиться своей молитвой. Это не самые трудные вопросы, поэтому разрешим их сразу.

Один священник служил в храме, где находится известная чудотворная икона Божией Матери, и глубоко ощущал ее действенное участие в богослужении. За многие века икона очень потемнела; с места, где он стоял, он не мог различить ее черты и продолжал служить с закрытыми глазами. Внезапно он почувствовал, что Матерь Божия на иконе как бы понуждает его молиться, направляет его молитвы, воздействует на его ум. Он почувствовал исходящую от иконы силу, которая наполняла храм молитвой и собирала рассеянные мысли. Это было почти физическое присутствие, это стояла живая личность, со властью требовавшая.

Антоний Сурожский. «Молитва и жизнь»

Почитаемый православный святой Серафим Саровский на иконах изображается в молитвенном предстоянии перед своей любимой иконой Богородицы «Умиление». Эта икона, которую преподобный Серафим назвал «Всех радостей Радость», была его единственной келейной святыней. Елеем от лампадки, горевшей перед иконой, преподобный помазывал страждущих, и они исцелялись. Богородица много раз являлась преподобному Серафиму при его земной жизни, а умер он, совершая молитву перед ее образом.

Неужели Серафим Саровский не мог узреть Богородицу в своем сердце? Вероятно, он видел ее повсюду (и взамен всего!), но прикипел душой к любимому святому образу. Человек таков: изображение любимой личности для нас священно, и мало кто может обойтись без фотографии любимых людей, пребывая в разлуке. Когда члены протестантских церквей упрекают нас в почитании святых образов, как кумиров, они подменяют понятия. Икона не содержит изображения того, что на земле или на небе – образ на иконе взят из души. Являясь святым праведникам, Богородица принимала любимый ими образ. И святые праведники являлись верующим такими, будто сошли с иконы на стене. Это дает надежду, что образы, рожденные в душе иконописцев, не тяготят Небесных заступников, хотя и не соответствуют им, как все земное.

154. Вы смотрите на икону Спасителя и видите, что Он взирает на вас пресветлейшими очами, это взирание и есть образ того, что Он действительно взирает на вас яснейшими солнца очами Своими, слышит все ваши сердечные желания и вздохи. Образ – образ и есть, в чертах и знаках он представляет то, что неначертаемо и неозначаемо, а постижимо только верой (о. Иоанн Кронштадтский «О Молитве», гл. XV «О молитве перед иконами»).

От чудотворных икон подается исцеление и помощь страждущим, иконы обновляются и мироточат, заостряя наше внимание на мирских добродетелях или несправедливости. От красного угла с иконой наполняется благодатью весь дом. Все происходит оттого, что через святые иконы Господь и Небесные покровители ведут с членами церкви бессловесный разговор, и мы должны быть чуткими к языку икон.

Этот язык не допускает подмены понятий. Икона – не подобие Спасителя, Распятия или Богородицы, и она больше, чем символ. Икона – окно в Страстные дни, в часы Преображения Господня или Успения Богородицы… Если окно не распахивается, если изображение заслоняет величественную тайну, надо проделать над собой работу. Чтение Евангелия, Псалтири, Жития святого, которого мы просим о заступничестве, должно заново опалить нашу память. Молитве перед иконой должен предшествовать священный ужас от пережитой трагедии, трепет перед величием личности, благоговейное чувство, глубокое смирение перед Спасителем, Богородицей, Небесным заступником. Если сердце не обожжено воспоминанием, молитва будет обращена к символу. Такое обращение может быть расценено как наша неготовность к молитвенному предстоянию, даже если обращение будет услышано по величайшей Божией милости.

Особое место в русской иконографии занимают иконы Богородицы. Каждая икона имеет свою дату празднования. В день празднования любимой вами иконы нельзя пропустить молитву перед ней, можно заказать молебен в храме. Даты празднования иконе в нашем молитвослове приведены перед текстами молитв.

Список (копия) иконы не считается «вторичным» по отношению к оригинальной иконе. И список, и оригинальная икона, с церковной точки зрения, являются подлинными, и молитва перед ними имеет единое духовное наполнение.