Текст книги "Пристанище для уходящих. Книга 2. Обреченность"

Глава 4. Под крылом пролетающей птицы

От испуга я растерялась, потом быстро запихнула папки обратно и заперла ящик на ключ. Закрыла дверь, выключила свет и тут же услышала, как распахнулась дверь из холла в офис. Наверное, охрана делала обход. Сердце билось так громко, что заглушало все звуки. Как спрятаться в пустой комнате с тремя стульями, узким шкафом и кипами бумаг? Закопаться в договора?

Визитер зажег в коридоре свет – под дверью появилась тонкая светлая линия. Черт! Я до боли сжала кулаки. Нет, это всего лишь ключ. Нужно вернуть его на место. Но как? В замочную скважину виднелась только стена напротив.

Дверь резко толкнула, ударив по лбу и носу. От боли в глазах сверкнула вспышка, я отлетела и шлепнулась на договора. Ключ выпал из руки, во рту появился терпкий вкус крови. Нос! Больно!

– Что, амбара поблизости не нашлось? – послышался язвительный голос Джоша.

Я лежала на куче бумаг в прямоугольнике света из коридора, как лягушка под цепким взглядом энтомолога, пытаясь остановить кровь из носа. Если уберу руку, кровь польется прямо на бумаги. Черт побери Джоша! Сбил все планы, придется ночевать на лавочке.

– Что ты забыл в офисе ночью?

– А ты? – он включил свет и нагнулся. – По лбу получила? Так тебе и надо, нечего врать, что уходишь.

– Не твое дело! – я села, чтобы кровь не стекала на пол, но она потекла по руке.

– Как сказать, – буркнул он. – Нос что ли расквасила? Ну-ка, встань.

Он помог подняться, и я ощутила его замешательство.

– Блин, прости, – он достал из кармана платок и сунул мне. – Я же не знал, что ты под дверью сидишь. Подними голову. Может, тебя опять в больницу отвезти? – Он захихикал. – Это становится традицией.

– Иди к черту! – пробурчала я через платок. Нужно найти в завалах бумаг маленький ключ и положить на место, пока никто не заметил. – Лед принеси.

Пока он будет бегать в поисках льда к охране или еще куда, верну ключ.

– Да, в холодильнике вроде был.

Джош убежал. В холодильнике? На кухне даже ни разу не ели, а лед в холодильнике есть?

Я быстро разворошила бумаги на полу. Только бы не оставить следы крови. Платок уже промок почти насквозь, и время на исходе. Я опрокинула последнюю кучу – работа нескольких часов насмарку. Есть! Схватила ключ и кинулась в кабинет босса. Кухня прямо по коридору, и там гремел Джош, словно бил колотушкой по жесткому. Вот же любитель пошуметь. Следя за выходом из кухни, я приоткрыла дверь и сунула ключ в карман кожанки.

Можно выдохнуть. Успела! Джош перестал греметь, а дверная ручка нагло ухмыльнулась мне моими же кровавыми отпечатками. Дьявол! Джош пулей вылетел в коридор и чуть не натолкнулся на меня. Я вытирала кровь с ручки, делая вид, что просто держусь за дверь.

– На, – он протянул холодный мешочек из салфеток и льда и поморщился. – Да уж, видок тот еще. Точно не сломала?

Спрятаться бы в туалете, но Джош пошел за мной, наблюдая как я умываюсь и пытаюсь остановить кровь. Еще и на лбу ссадина. Она щипала, а нос отекал и болел.

– Слушай, я правда не хотел, прости. Охрана бизнес-центра позвонила Чарли, сказала, кто-то тут ходит, камеры же в коридоре. Он позвонил мне.

Я похолодела, и на секунду сперло дыхание. Камеры? Какая же я идиотка! И босс теперь знает, что я лазила в его кабинете? Хотя речь шла про камеры в коридоре, значит, никто не видел, как я копалась в картотеке, да и меня вроде не волокли в полицию за взлом.

– Хотела закончить с договорами, – буркнула я в раковину.

– Ну да, ну да, мы все так и поняли, – довольно промурлыкал Джош. Я покосилась на его загадочное лицо – что-то задумал. – Ты совершенно не умеешь врать, у тебя появляется такое виноватое выражение лица…

– Я не вру! – я выпрямилась над раковиной и сжала кулаки.

– Вот как сейчас, точно! – Джош назидательно ткнул в меня пальцем. – И про деньги. Амбары, чужие офисы. Тебе негде спать, да?

– Не твое дело! Опять полицией пригрозишь? – Ярость превратилась в бессильные слезы. Нельзя же без конца драться с Джошем.

– И где твои богатства, морган1212
  Династия Морганов – одна из самых влиятельных в США и в мире. Семья стала известной в конце XIX – начале XX века благодаря деятельности в банковской отрасли. Также Джон Морган приложил руку к основанию корпорации General Electric, телекоммуникационной компания American Telephone and Telegraph, Western Union и других.


[Закрыть]? – с интересом спросил Джош. – В казино что ли проиграла?

– Меня ограбили, ясно? Нет больше денег.

– В «Оазисе»? – Джош удивился.

– Нет, в «Черном коте», – неохотно призналась я.

– Что же за дыру ты нашла?

Пока не наделала глупостей, я швырнула мешок со льдом в раковину и рванула к двери. Только бы Джош не хватал. Адский коктейль тогда родится в моей голове.

– Эй, эй, стой, – он кинулся за мной. – Да подожди же, Скай. Блин, да чего ты все время злишься? Я же помочь хочу.

– Ты помог! – я пронеслась по коридору, но у выхода из офиса так резко остановилась, что Джош чуть не налетел на меня. – Отвез в больницу, накормил, работу нашел. Я устала. Я не знаю, что делать, – душили ярость и гнев, но Джош был тут совершенно ни при чем. Я злилась на себя, за то, что все делала неправильно и никак не могла нащупать верный путь.

– Для начала не стоит бродить по улице с расквашенным носом. Блин, это я виноват, – он протянул руку, но не дотронулся. – Босс вроде как меня главным назначил над стажером. Над тобой, понимаешь? В выходные офис будет закрыт и куда ты пойдешь? Если тебя арестуют за бродяжничество, ты не выйдешь на работу, мне придется выплатить за тебя залог, работу прогуляешь, босс сделает выговор. В общем, все вокруг будут недовольны.

Я фыркнула, заныл разбитый нос. Если меня арестуют и увидят поддельные документы… Посадят в тюрьму? Выяснят настоящую личность, и все старания пойдут прахом.

– Ладно, – свело скулы от злости на себя, на свою дурацкую жизнь, на глупость, которая не дает принимать верные решения и быть собой. На обреченность вечно ходить по кругу, наступая на пятки своим ошибкам. Я вцепилась в Джоша в надежде успокоить безумный кавардак эмоций, поддавшись его жизнелюбию и оптимизму. Он удивился моему жесту, но виду не подал, просто уверенно перехватил мою руку и наполнил верой в свои силы. У него было решение. Джош всегда знал, что делать. – И что ты предлагаешь?

– А драться не будешь? – он похлопал меня по руке. Легкая вина, которую он ненадолго испытал, уже превратилась в нетерпение и самодовольство. Точно, что-то задумал, но сопротивляться сил не было.

Мы спустились на парковку, и он усадил меня в машину. Правда после пришлось вернуться в офис и забрать из туалета мой рюкзак. Через двадцать минут мы остановились у симпатичного двухэтажного домика с большим садом. В свете фонарей он выглядел как иллюстрация к сказке. Из-за низкой изгороди виднелись аккуратно подстриженные газоны и разноцветные клумбы. Кто бы ни жил в этом доме, он очень любил цветы.

– Пошли, – позвал Джош, открывая калитку.

– А нам туда можно? – я несмело выбралась из машины.

– Странный вопрос от человека, который спал в чужом амбаре. Не думал, что тебя смутит жалкая изгородь, – он улыбался до ушей и подпрыгивал от нетерпения. – Давай же, тебе понравится.

– Кто здесь живет? – я в нерешительности косилась на дом и на клумбы.

– Моя мама и сестры. Пошли.

– А они не будут против?

– Да пошли уже, – Джош нетерпеливо махнул рукой.

Мы прошли по узкой дорожке и завернули за угол. Там стоял еще один маленький домик, затерявшийся среди зелени. Явно самодел, больше похожий на пристройку к дому или гараж, но уютный и аккуратный.

– Так, так, где-то же был, – бормотал Джош, шаря под входным ковриком и в траве вокруг входа. – Ага! – он торжествующе воскликнул, потрясая ключом, и я вздрогнула. Он распахнул дверь. – Заходи. Добро пожаловать! – гордо провозгласил Джош и включил свет.

Я топталась при входе, растерянно заглядывая в проем. Джош закатил глаза.

– Думаешь, я затеял все ради того, чтобы затащить тебя в постель? Знаешь же, ты не в моем вкусе.

Щеки запылали. Так я не думала, но все равно смутилась. Джош нетерпеливо постукивал ногой по маленькому крылечку, и я рискнула зайти. Домик состоял всего из одной комнаты со светлой плетеной мебелью, стеклянные двери напротив вели в сад.

– Это твой дом?

– М-м-м, нет. Твой, —твердо сказал Джош.

– Что? – вот уж огорошил, так огорошил.

– Я жил тут раньше, но уже давно не живу. Домик пустует, – он небрежно прислонился к стене у входа. – Вот я и подумал, может, тебе пригодится, чтобы не спать на улице. Или на документах в офисе, – он хохотнул.

Я застыла посреди комнаты, пока Джош демонстрировал удобства: открывал дверцы кухонного шкафчика и платяного. Потом он скрылся за маленькой дверцей, послышалось журчание.

– Вода в ванной есть, – вынырнул он обратно. – Я сам здесь все налаживал, а потом прожил три года. Ничего не ломалось. Но если вдруг сломается, ты мне скажи.

Бескорыстное великодушие Джоша казалось подарком с небес в самый черный период жизни. Если я сейчас что-нибудь скажу, то не смогу скрыть дрожи в голосе.

Показав все, что можно, Джош вопросительно посмотрел на меня. Его выражение лица постепенно изменилось, превратившись в вежливо-сосредоточенное.

– Ну, лады, – мягко произнес он и положил ключ на столик. Он тихо звякнул о деревянную столешницу. – Тогда я пойду, а ты лучше посиди тут пару дней. Пока нос не заживет, – он поморщился. – Я тебе сюда документы привезу. – Перед выходом он обернулся. – Отдыхай, – и скрылся за дверью.

– Спасибо, – запоздало пробормотала я в дверь.

Я еще раз оглядела домик. Одна комната-студия: спальня, кухня, распашной плетеный шкаф. В шкафах стояла посуда, лежало постельное белье. За маленькой дверцей обнаружился туалет и миниатюрная душевая кабинка. В мыльнице лежало нежно-салатовое мыло, а на вешалке висело желтое полотенце, как в настоящем доме. Мыло пахло фиалкой, а махровое полотенце свежестью, будто его только что повесили.

Это и есть настоящий дом. Место, куда возвращаются вечером. Уходят утром, а потом опять возвращаются, если не теряют раз за разом. Тишину нарушил сдавленный звук, и я не сразу поняла, что он рвется из груди. Ее будто стянуло железными обручами, воздуха не хватало, щипало глаза. От ванны до стеклянных дверей оказалось всего восемь шагов.

На газоне, залитым лунном светом, стало легче. Конечно, это всего лишь очередное временное пристанище, не мой дом, но теперь мне есть, где спрятаться.

* * *

Ночью я проснулась от гулкого стука. Землетрясение! Когда сердце перестало колотиться и зрение прояснилось, я почувствовала себя идиоткой в банном халате посреди тихой и пустой улицы. На небе перемигивались звезды, а тяжелая поступь преследования слышалась лишь в моей голове.

Утром я не знала, что делать: ехать в офис или ждать Джоша. Возможность принять горячий душ, постирать белье и причесать волосы отвлекали от мысли, что я прогуливаю работу. Рана под пластырем и не думала заживать, даже наоборот – воспалилась. В детстве я частенько откуда-нибудь падала, но почти всегда отделывалась синяками и шишками. Не представляю, что делать с ножевым ранением. Травы, наверное, уже не помогут.

Приехал Джош и приволок кучу коробок с документами, а еще еды. Вывалил бумаги на стол, на диван и пол и сунул мне гамбургер.

– Больше не боишься, что я тебя ограблю?

Джош поднял на меня неожиданно серьезный взгляд.

– Ты кажешься беспомощней кролика, но если я ошибся, и ты причинишь вред маме или сестрам, – он многозначительно помолчал и твердо добавил, – то пожалеешь. Ясно?

За кого он меня держит?! Хотя он прав, он защищает свою семью. Разве я на его месте не сделала бы тоже самое?

– Ясно, – я кивнула. – Спасибо за помощь.

Я попыталась вложить во взгляд всю благодарность, которую испытывала, он помедлил и слегка кивнул.

– Сиди тут и работай, – наказал он напоследок и смылся. Наверное, боялся, что я попрошу его помочь.

Куча документов была внушительная – придется начинать заново. И почему не в офисе? Я взглянула на себя в зеркало и рассмеялась: отек отлично оттенял ссадину на лбу. Наверное, и правда лучше пока никуда не ходить, и не попадаться на глаза семье Джоша. От смеха разбитый нос заныл, я вздохнула и пошла разбирать документы. Работы хватит на сутки.

Субботний рассвет застал меня на Оушен-Бич. Пара миль бега по мягкому песку вдоль океана почти примирили с ситуацией: Джош действовал бескорыстно, не хотелось его обижать, но и надолго оставаться в домике нельзя, рискуя вмешать его семью в мои неприятности. Он говорил про сестер, детей в это впутывать точно не стоит. Отказаться от помощи и уйти сейчас будет глупо: после бега рана начала кровоточить и закружилась голова. Куда идти в таком состоянии? Но как только встану на ноги – съеду.

Несколько часов я бродила по городу и потратила оставшиеся деньги на краску для волос и солнцезащитные очки. Зашла в супермаркет, но мелочи хватало только на одну маленькую бутылку воды и пяток яблок.

На обратном пути опять почудилась слежка. Бросило в холодный пот, и задрожали ноги. Если Виктор меня нашел, то отец уже мертв, а я – следующая! Вдруг они добрались до Ника и его семьи? Сердце заколотилось, я не смогла вдохнуть, в глазах потемнело.

Столкнувшись в толпе с женщиной, я слетела с тротуара и чуть не попала под машину. Фрукты рассыпались, руки дрожали, когда я собирала яблоки в пакет. Пара яблок закатилась под припаркованные автомобили, пришлось их бросить. На ватных ногах я прошла еще несколько кварталов, каждую секунду ожидая тяжелой руки на плече, потом рискнула обернуться. По тротуару шли две девушки, женщина с детской коляской переходила дорогу, на другой стороне улицы мужчина в костюме разговаривал по телефону.

Нужно опасаться машин, которые резко тормозят рядом, и избегать пустынных улиц. Как быть с пробежками? В толпе не очень-то побегаешь.

Если беглую принцессу выследили, то пусть лучше ее и найдут, чем навредят кому-то в поисках. Я добрела до домика, но перед калиткой замешкалась. Это чужой дом, а я даже не знаю, успел ли Джош предупредить хозяев.

Пока я раздумывала, калитка распахнулась, и оттуда вылетели две девочки, похожие на взбесившихся бельчат – обе младше меня, но уже не маленькие, лет двенадцати или тринадцати. Пихая друг друга, и, то и дело хихикая, они наперебой вывалили кучу информации. Девчонок звали Диана и Миранда, и я никак не могла понять, кто из них кто – они вертелись, не переставая. Джош просил позаботиться о новой гостье и не давать ей скучать. Надеюсь, в его понятие о развлечениях не входили прыжки с тарзанки или песни и пляски у костра. Мы остановились у гостевого домика, и за следующие пять минут я узнала, в какой школе они учатся; что два года назад их отец умер от сердечного приступа, когда полез на крышу чинить водосток; что теперь они продают старую ферму в Роки-Ридж; что Чарли им как еще один старший брат; что Диана хочет стать модельером, а Миранда – юристом, как Джош. Они так увлеклись, что их было не остановить.

Они обе были похожи на брата: растрепанные светлые волосы, сияющие глаза, искренняя улыбка. Ненароком коснувшись Дианы, я ощутила, каково быть обычным подростком: непосредственным, живым, открытым. И немного позавидовала. Мое детство кончилось в тот день, когда убили Келли.

– Надеюсь, эти болтушки еще не всю душу из тебя вытрясли? – со смехом спросила подошедшая женщина, словно не укоряя дочерей, а хваля. Аккуратная и почти такая же невысокая, как я, она держала в руках большую корзину. Мама Джоша?

Болтушки весело захохотали и загалдели еще громче.

– Доброе утро, Скай, – женщина улыбнулась, сразу напомнив Джоша. – Я – Марта. Принесла тебе кое-что. Не возражаешь?

Я отступила, давая ей занести в комнату корзину. Не представляя, что там может быть, я наблюдала, как она поставила ее на стол и подошла к плите.

– Проверю, можно ли на ней готовить, – ответила она на мой вопросительный взгляд. – Она давненько стоит без дела.

– Спасибо, – я нахмурилась. Ей и девочкам лучше держаться от меня подальше.

– Собрала немного по мелочи, – Марта кивнула на корзину.

– О, не хочу причинять вам беспокойство и уйду, как только смогу.

– Да, – печально покачала головой Марта, – Джош предупредил, что ты так скажешь, и просил уговорить остаться. Уж не знаю, помогут ли в этом запасы одежды и кое-какие закуски, – она снова показала на корзину на столе. – Здесь тебя никто не побеспокоит, и мы будем только рады принять гостью.

Марта тепло улыбнулась, и я снова увидела Джоша в ее лице. Внешне он не очень походил на мать, но улыбался так же. Марта напомнила мне Лорейн – безусловный и надежный оплот дома.

Решение остаться таяло, как первый снег – его семью точно вмешивать не стоило.

– Приходи сегодня на ужин. Я испеку сырный пирог. Посидим, поболтаем. Хорошо?

Я напряглась. Значит ли это, что у меня будут спрашивать о прошлом? Но отказать сейчас Марте казалось неправильным.

– Хорошо, – я медленно кивнула. Могу ли я давать такие обещания, если готова сорваться с места в любой момент? – Я постараюсь.

Она внимательно посмотрела на меня.

– Ну и отлично. Ждем тебя к семи. Мы ужинаем рано. – Марта направилась к двери. – Если что-то понадобится, я рядом.

– Спасибо, – пробормотала я ей вслед и долго смотрела на корзину на столе, но, в конце концов, подошла к ней. Сверху лежала одежда: джинсы, майки, футболки. Внизу – бутылка с водой, яблоки, пара банок то ли с вареньем, то ли с повидлом.

Я бессильно опустилась на плетеный стульчик, стирая непрошенные слезы. Пару дней назад у меня ничего не было – ни дома, ни друзей, ни будущего. Даже собственного имени. Я ничего не ждала и не просила.

Теперь у меня есть крыша над головой, работа, Джош. Все само пришло в руки. Что это: случайность или промысел высших сил? Или мне просто невероятно повезло? И самое главное, что из всего этого выйдет и смогу ли я когда-нибудь достойно отблагодарить людей, что мне помогают?

От ужина с Мартой и ее дочерями я все-таки отказалась. Конечно, это было невежливо, но я опасалась, что меня завалят вопросами. Выходные посвятила изучению инструкций, которые дал Джош, и карт города – искала маршруты для бега. Боясь лишний раз показать нос на улицу, я выучила кучу материала, а заодно всю область залива Сан-Франциско. На территории площадью семьдесят пять тысяч квадратных миль точно хватит места для пробежек. Выйти все равно придется, вычислили меня или нет. Проведя пятницу и субботу в четырех стенах, я начала задыхаться без неба и солнца.

Ночью меня снова разбудили стуки и шорох. Я долго лежала, глядя в темноту, а тишина вокруг вопила о том, что шум по-прежнему только в моей голове.

В воскресенье я нещадно обкорнала волосы. Они отросли почти до талии и жутко мешали. Да и внешность изменить не помешает. Пока я стриглась, из зеркала на меня недовольно смотрела бледная девчонка с запавшими серыми глазами и опухшим носом. Каштановые пряди слетели на пол, теперь волосы едва прикрывали уши, а я стала похожа на мальчишку после драки. Намазалась краской и застыла в ожидании. После душа в зеркале возникла настороженная брюнетка. Она покрутила головой и осталась довольна результатом.

* * *

В понедельник в восемь утра Джош был у моей двери. Как только раздался стук, я схватила стопку разобранных по датам и клиентам договоров и ринулась к машине.

– Доброе утро, – бросила я на бегу.

Уже сидя в салоне, нетерпеливо ждала, когда он перетаскает все коробки с документами, и мы поедем.

– Вот это энтузиазм, – озадаченно пробормотал Джош, забираясь в машину. – Наверное, еще настоящей рутины не видела.

Он окинул взглядом мой новый образ, хмыкнул и промолчал, хотя я ожидала массу комментариев.

Надо придумать другой способ добираться до работы. Нельзя же напрягать его каждый день, но такси мне пока дороговато. Буду ездить на автобусе.

– Между прочим, из-за тебя мне пришлось понести физический ущерб, – произнес Джош.

– Что? Как? – всполошилась я, думая о обо всем, что учудила в офисе в четверг. Неужели обвинит в незаконном взломе картотеки или разгроме? В последнем он сам виноват. Может, он вообще про охрану выдумал. Я покосилась на напевающего за рулем Джоша – такой вполне способен.

– Ты отказалась прийти к моей маме на ужин, и пришлось съесть твою порцию.

Я же извинилась перед Мартой за то, что не приду. Они меня ждали? Джош улыбался, выруливая на шоссе. Ну конечно, он был на том ужине. Почему же не зашел? Я опять накосячила: обидела хозяйку и поставила Джоша в неловкое положение. Пусть он и подтрунивает надо мной, но наверняка у них с Мартой ко мне тысяча вопросов.

– Готова к трем месяцам учебы? – деловито прервал молчание Джош. – Сегодня ты со мной и Уилером на объекте. Перевозим частную коллекцию картин. Уилер уже на месте, пригнал грузовик. Наша задача – довезти барахло целым и невредимым.

– И все?

– А ты считаешь, этого мало? – вскинул брови Джош. – Знаешь, сколько всего может пойти не так? Картины могут повредиться во время перевозки и превратиться в ненужный хлам. На нас могут напасть и забрать ценные экземпляры.

– Правда?

Джош рассмеялся.

– Ну мы же все-таки охрана. Нам бы не платили за просто так. Но ты не переживай, перестрелки возможны, но маловероятны. К тому же мы сами не лыком шиты – у нас тоже есть оружие.

– У меня нет, – встрепенулась я.

– Ха, не скажи. Пока будешь отвлекать бандитов красивыми глазками, мы их всех перебьем.

Я фыркнула. Разговаривать с Джошем серьезно невозможно. И буквально на днях он заявлял, что я не его тип. И не претендую.

– Ладно, не парься, – улыбнулся он. – Груз застрахован, так что, в случае опасности, спасай себя, а не эту мазню.

Стало понятно, как относится Джош к искусству, но все еще не очень ясно, что делать в случае форс-мажора. Инструкции и брошюры умалчивали об этом, описывая только действия лицензированного охранника с оружием. Рядом с Джошем все равно было спокойнее, его уверенность в том, что жизнь прекрасна, передалась мне, и я в нетерпении подпрыгивала на сиденье.

Мы остановились у большого загородного дома. Человек с красивой татуировкой орла на шее, Уилер, уже ждал. Скользнул по мне невидящим взглядом и отвернулся к Джошу. Я наблюдала, как грузчики таскают в грузовичок ящики с маркировкой, и думала, если меня достанут шутки Джоша, под рукой будет Харви Уилер – дотронусь до него и осознаю собственное совершенство. Потом мы уселись в грузовичок и поехали в порт. Парни перекидывались шутками, а я читала договор и приложения.

В порту Джош отнял у меня бумаги и отправил гулять. Я топталась вокруг, наблюдая за огромным лайнером «Эмбаркадеро», куда загружали картины. Никогда не была в порту и не видела корабли так близко. Удивительно, как в мой широко открытый от удивления рот не залетела чайка.