Текст книги "Богословские работы И. Сикорского"

Понять необъятную значительность первых двух слов молитвы в полной мере совсем непросто. Редко и целый том сможет передать послание столь мудрое и значительное, как заключенное в этих словах.

Выражение «Отче наш» знакомо нам, сама молитва часто обозначается этими двумя словами, и мы как-то приучены произносить их, не сознавая их глубокого значения. Большая часть средневековой и даже некоторые из современных религий не принимают эти слова в их прямом значении. Для того чтобы согласовать слова обращения с подобным толкованием, они должны бы читаться как «Наш вечный диктатор и неумолимый судия», но, слава Богу, это не так.

Слова «Отче наш» определяют и объясняют взаимоотношения, существующие между Богом и человеком путем сравнения их с хорошо знакомым типом человеческих отношений. Ошеломляющее чувство оптимистичной уверенности и ярчайшая надежда появляются в сердце каждого, кто принимает эти слова со всей серьезностью их полного значения.

Как правило, хороший отец является самым благожелательным человеком по отношению к своему ребенку. Он обычно снабжает свое потомство всем необходимым для жизни и развития, не рассчитывая обычно получить от него что-либо значительное в ответ на заботу. Отец может в случае необходимости наложить временное наказание для улучшения характера и личности своего ребенка, но он никогда не заставит ребенка страдать, если он не чувствует, что это не отразится на нем благотворно. Самое сильное временное наказание, которое хороший отец может предпринять вне зависимости от меры вины, – это отказаться от ребенка и велеть ему покинуть его и никогда не возвращаться.

Веря и понимая, что даже лучший и благороднейший из отцов должен быть во всех отношениях несравненно ниже Отца Небесного, человек получает глубочайшую душевную уверенность и успокоение, обращаясь к Владыке Вселенной со словами «Отче наш».

Необходимо признать тот факт, что не все человеческие существа являются детьми Божьими. В одном из самых суровых изречений, содержащихся в Евангелии, Христос говорит группе противников: «Ваш отец диавол; и вы хотите исполнять похоти отца вашего. Он был человекоубийца от начала и… он лжец» (Ин., 8: 44). Это было ответом на самоуверенное утверждение: «Одного Отца имеем, Бога» (там же, 8: 41).

Столь точным и суровым изречением нельзя пренебречь. Оно прямо указывает, что среди человеческих существ одни являются детьми Бога, другие же не относятся к ним. Я верю, что этот вопрос в целом относится непосредственно к внутренней духовной природе отношений между Богом и отдельным человеком.

Несколько из изречений Христа и, более того, Его деяния подтверждают ярчайшие надежды подобных отношений.

Молодой человек в Притче о блудном сыне или женщина, уличенная во грехе, и даже разбойник на кресте, вероятно имеющий убийства на совести, были прощены даже без словесного наказания. Все они были приняты как утерянные сыновья Божьи, но не как отпрыски дьявола.

Но если это так, то кто же эти несчастные, которым Христос адресовал такие ужасные слова «Ваш отец диавол». Не пытаясь объяснить это заключение философскими или библейскими ссылками, автор вкратце набросает свое личное мнение по этому вопросу.

Среди различных прегрешений и проступков, отделяющих человека от Бога, возможно выделить две отдельные группы, первая из которых относится к человеческим слабостям, в то время как другая – к спесивой и самодовольной власти дьявола. Последняя группа представляется более серьезной и опасной. Она может быть распознана в первую очередь как преднамеренная ненависть к Христу и оскорбление Его Божественной власти. Предупреждение из Евангелия от Матфея (12: 31) «Всякий грех и хула простятся человекам; а хула на Духа не простится человекам» адресовано группе фарисеев, утверждавших, что Христос изгоняет дьявола дьявольскою силою. Подобным же образом упомянутое ранее утверждение «Ваш отец диавол» адресовано людям, говорившим Христу «Не правду ли мы говорим… что бес в тебе?» (Ин., 8: 48). Таким образом, величайшая опасность сопряжена с обдуманной ненавистью, оскорблением и насмешками над Богом и Христом. Очевидно, что тот, кому присущи подобные чувства, и не будет приносить Молитву Господню.

Поэтому автор уверен, что для совершения Великой Молитвы не требуется и не может быть дано никаких разрешений или запретов мирской властью. Любой человек, испытывающий доверие, веру и любовь к Богу, может «войти в комнату свою и, затворив дверь свою, молиться Отцу своему… втайне» с чувством счастья и смелой надежды, что его духовное послание достигнет своего высшего Предназначения.

Торжественное и глубокое значение этого выражения может быть лучше понято внутренним чувством, чем выражено словами. Я верю, что это предложение имеет отношение к настоящей жизни, но в большей степени оно относится к конечному предназначению и будущему образу бытия. Представляется, что эта фраза имеет и другое значение и цель. Если человеку позволено называть Творца Вселенной Отцом, он может начать думать о себе как о чем-то большем, чем ему предписано быть на самом деле. Вторая фраза, произносимая с благоговейной любовью и по собственной воле, подобна принесению присяги на жизнь и вечность и тем возвращает человека на предназначенное ему место. Это место несравненно скромнее положения Того, кому он приносит свою бесконечную почтительность.

По моему твердому убеждению, основанному на логике и интуиции, люди на нашей Земле ни в коем случае не являются единственными сознательными существами, произносящими подобное положение. Действительно, звезды, обладающие планетарными системами, являются редкими исключениями, но, принимая во внимание колоссальное множество звезд во Вселенной, вряд ли есть сомнение, что, по крайней мере, некоторые из них могут быть окружены планетами, и вероятно, что помимо нашей Земли могут существовать и другие населенные миры. Коль скоро предмет религии понимается как высшая реальность, а не продукт человеческого воображения, было бы естественным ожидать, что все живые существа, будучи духовно просвещены тем же Духовным Провидением и духовно развиты теми же фундаментальными законами Вселенной, выражали бы свое преклонение перед своим Создателем подобным же образом.

Религиозные идеи во все времена указывали, что кроме материальной жизни существуют и высшие степени духовного бытия, которые представляются нам как бессмертные, свободные от ограниченности нашего физического бытия, не подчиняющиеся гравитации, способные появляться в любом месте по своему желанию или перемещающие через пространство быстрее молнии. Эти высшие существа, чье существование может быть только объектом веры, поскольку оно не может быть ни доказано, ни опровергнуто, не молятся о пришествии Царства, ибо они уже живут в Царстве Божьем. Но, видя и понимая силу и славу Божественных небес-Вселенной с ясностью, превосходящей наше воображение, они, наверное, выражают свою глубокую преданность неким образом, который на нашем скудном языке можно бы наилучшим образом выразить словами «Да святится Имя Твое».

Произнося Молитву Господню, мы объединяем себя с сотнями миллионов христиан на Земле и даже со всем человечеством, поскольку все люди нуждаются в том, что испрашивается в Молитве Господней, хотя многие и не осознают этого. Но слова «Да святится Имя Твое» фигуральным образом стирают границы нашей маленькой планеты. Произнося их, мы ощущаем себя членами некоего необъятного семейства сознательных существ различных степеней, которые населяют Вселенную и объединены выражением благоговейного восхваления их общего Создателя и Отца.

Два оставшихся предложения первой молитвы приведены здесь вместе, поскольку они относятся к одной и той же мысли, дополняя и усиливая друг друга. В самом деле, простейшим и в то же время верным определением царства было бы утверждение, что это есть большая общность людей, на которых распространяется воля Царя.

Рассматриваемые изречения могут быть поняты как наша молитва о том, что воля Божья, в объяснении Христа, была бы постепенно воспринята людьми, принеся мир и гармонию на Землю. Подобное объяснение является истинным, но я полагаю, что оно раскрывает только вторичное значение этого понятия, тогда как основное и наиболее важное значение его указывает на определенное событие, более близкое к индивидуальной личности и, в конечном счете, ко всему человечеству, а именно на временную, земную эпоху компромисса и страданий, и открывает принципиально иной вид существования, называемый Царствием Небесным.

Анализируя истинное и полное значение выражения «Да приидет Царствие Твое», мы находим в нем два важных послания. В самом деле, для того, чтобы «прийти», необходимо, чтобы объект (а) не находился еще в рассматриваемом месте; (б) существовал в другом месте, из которого ожидается приход.

Эти два заключения являются обязательными логическими последствиями правильного использования слова «прийти», что в данном случае находится вне сомнений. Если принять, что рассматриваемое царство еще не существует, более правильным было бы выражение «Царствие Твое» да будет создано или учреждено, но никак не «приидет». Если, с другой стороны, Царство Божье подобно тому, как к нему обращается молитва, воспринимается как уже существующее на Земле, было бы логично просить о его продолжении или победоносном распространении, но слова «да придет» не были бы абсолютно точными. Таким образом, значение, приданное слову «прийти», представляется автору верным.

Эта мысль еще более подтверждается и поясняется следующим предложением: «Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли». Слова «да будет воля Твоя… на земли», взятые отдельно, могут быть поняты как указание на лучшую часть человечества, которая постепенно научится жить и действовать на Земле в соответствии с волей Господней. Но оставшаяся часть предложения дает возможность более широкой и оптимистичной интерпретации. В то время как добрые люди, живущие в соответствии с волей Господа, всегда существовали на Земле, они были и всегда будут в меньшинстве. Превалирующей особенностью жизни на Земле было и всегда будет смешение доброго и злого.

Я верю, что этот вывод хорошо согласуется с посланием Нового Завета. Каждый автор, цитируя Христа, равно как и выражая собственное верование, предвидит войны, наказания, ненависть и беспорядки. Поэтому я верю, что выражение «яко на небеси» помещено в Молитву, чтобы предупредить нас от восприятия этих слов как относящихся к чему-то, что может быть достигнуто в сердце одного или многих людей, в то время как исторический процесс находится еще в развитии. Глядя правде в лицо и принимая основной факт о сущности и истории человечества, мы должны прийти к довольно печальному заключению о том, что высшие достижения, ожидаемые в будущем даже при самых оптимистических допущениях, всегда будут чем-то вроде временного перемирия, компромисса между добром и злом, истинным и ложным.

Слова «яко на небеси» вероятнее всего определяют значение всей фразы. Царство Божие может существовать и существует в сердцах наиболее чистых из людей, но Молитва Господня позволяет и поощряет нас молиться за это, а также за достижение несравненно высшей и счастливой цели.

Когда Христос умирал, несколько из Его страдающих последователей стояли «вдали» и наблюдали трагедию. Их отважные сердца были полны верой, но внешне они были беспомощны, и безмерная трагедия была таким же символом Царства Божьего, каким оно было на Земле. Темные силы, которые подстрекали ослепленную толпу выкрикивать смерть Христу, и сегодня являются таким же злом, активным и агрессивным, каким они были две тысячи лет назад. Под ненадежным внешним глянцем цивилизованности существуют те же злобные твари с вожделением власти и готовностью пролить реки невинных слез и крови для того, чтобы завоевать или удержать господство над людьми.

Существуют и сегодня представители рода человеческого, являющиеся миротворцами, милосердными и идеалистическими. И эти, лучшие среди людей, часто простирают свои руки к небу и вопиют в физической или душевной агонии: «Господи, почто Ты оставил нас?» Их взывания и молитвы адресованы Небесной Силе, которая, как следует изо всех существующих на Земле свидетельств, остается равнодушной к их страданиям, как она была равнодушна тем немногим мужьям и женам с Царством Небесным в разбитых сердцах, которые глядели на то, как медленно уходит жизнь Христа из Его страдающего тела, тем, кто слышал хохот и насмешки ликующей ненависти. Таково Царство Божие на Земле, и ужасное моральное падение человечества, наблюдаемое нами, приводит нас к заключению, что так называемый прогресс человечества в рамках существующего образа жизни не оставляет надежд на сколько-нибудь определенные и подобающие достижения даже и в будущем.

Более того, в критические периоды искра Царства Божьего в сердце может стать источником страданий. Христос повелел Своим последователям нести свои кресты. В этом заключается большее значение, чем терпеливо сносить бремя жизни. Крест – это не только тяжелый груз, но и инструмент, которым пытки и смерть причинялись тем, кто носит его. Правоверное ношение креста приводит к пониманию, что малое пламя Божественного света в сердце человека не может победить могущественную агрессивную темноту вокруг. Оно только обостряет понимание того, что правда и доброта обречены в этом мире на насмешки и преследование.

Во времена относительного затишья и мира, когда цивилизованная учтивость и традиционное лицемерие заслоняют от нас дьявольскую сущность, мы становимся готовыми к тому, чтобы отрицать его реальность и думать о том, что вся бесчеловечность осталась в далеком прошлом. В такие времена легче иметь веру в триумф прогресса и идеализм. Но когда наступает кризис, Божественное пламя в сердце может стать светом, который приведет на крест и Голгофу, способные стать реальными, даже если только причиняют душевные страдания. Те, кто является духовно возвышенными и сильными, могут вынести свой крест, хотя это и бросает вызов их вере и мужеству. Не только смертные люди, но даже Христос с Его сверхъестественной силой был отягощен в саду Гефсиманском и затем на кресте, когда Он воскликнул: «Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил?» (Мф., 27: 46). Христос и величайшие из Его последователей остались верными и лояльными Богу, Кто, как казалось внешне, «оставил» их, предав их беззащитными в руки ликующей дьявольщины. Но это внутреннее деяние высшего духовного героизма может быть выше возможностей более слабых людей, несмотря на их веру и идеализм. Кажущееся безразличие Божественной силы по отношению к ликующей злобности может разрушить сердце и привести к восстанию даже против самого неба. Это, вероятно, крайнее проявление человеческого бунта и отчаяния.

Это не бунт уверенных в своих силах радикальных мечтателей, чей успех обыкновенно означает смещение одного, слабого, правительства другим, безнравственным по сути, которое сразу же приступает к уничтожению своих идеалистических обещаний, как только захватывает власть. Это не поверхностный бунт атеиста, кто может быть искренним в отрицании существования Бога потому, что его искалеченное духовное развитие слепо к высшим реалиям бытия Вселенной.

Но это высший духовный бунт человеческого существа, обладающего верой и идеалами, чья уверенность в путях Господних потрясена невыносимым видом торжествующего зла. Эта бездна человеческого отчаяния и смятения была исследована гением Достоевского в его романе «Братья Карамазовы». Во время одной из дискуссий главный герой, Иван, выражает свои чувства следующим образом: «Пока еще время, спешу оградить себя, а потому от высшей гармонии совершенно отказываюсь. Не стоит она слезинки хотя бы одного только того замученного ребенка, который бил себя кулачёнком в грудь и молился в зловонной конуре своей неискупленными слезками своими к «боженьке». И если страдания детей пошли на пополнение той суммы страданий, которая необходима была для покупки истины, то я утверждаю заранее, что вся истина не стоит такой цены… Не бога я не принимаю, Алеша, я только билет ему почтительнейше возвращаю».

Способ представления подобного образа мыслей может показаться преувеличенным подчеркиванием темной стороны бытия. Тем не менее реальность и непрерывность этой стороны земной жизни не может отрицаться. Когда напряжение становится слишком большим, душа человеческая может стать обескураженной и смущенной. Она будет сомневаться не только в высших качествах человека и предназначении человечества, но даже в моральных ценностях и значении целого процесса творения по отношению к земной жизни.

Сомнение, являющееся результатом искреннего, убежденного и идеалистического поиска истины, является законной и разумной человеческой реакцией. Когда святой Фома выразил сомнение перед лицом единодушного свидетельства десяти других апостолов, Христос не осудил его, но представил ему необходимое доказательство. И, сталкиваясь с безграничными и трагическими вопросами, человеческая душа имеет право искать объяснения.

Религиозная и философская мысль с незапамятных времен пыталась понять причины страдания невинных и торжество грешников. Много раз вопрос этот объявлялся неразрешимым. В некоторых случаях решение предлагалось, но ни одно из них не было убедительным.

Наиболее традиционное объяснение заключается в том, что все страдания начались с изначального греха Адама и Евы. До этого люди и животные жили в раю, где страдания, насилие и смерть были неизвестны. Единожды согрешив, человек принес страдания и смерть и себе самому, и всему животному миру. Библейская история падения человека представляет великое таинство, интерпретация которого нуждается в пересмотре. С современной точки зрения что бы ни делал человек лично или сообща, он не является ответственным за тот факт, что насилие и смерть являются общим правилом в царстве природы. Они существовали на Земле за сотни миллионов лет до появления человека. Таким образом, в противоречие фундаменталистским идеям, человек не является причиной физического зла в природе, но скорее одной из жертв его.

Этот факт поддерживает пессимистическую точку зрения. Кажется очевидным, что усилия нескольких идеалистов, появляющихся время от времени среди человечества, вряд ли смогут перевернуть основные принципы, систематически вколачиваемые природой во все живые существа на Земле несколько сот миллионов лет. Однако внутреннее значение и дух послания Христа совместно с пусть малым, но Божественным огнем в сердце вдохновляет и оправдывает совершенно иное понимание.

Отчаяние и бунт, упомянутые ранее, на самом деле никогда не являются результатом действительно чистого Божественного пламени и веры. Пессимизм и горечь могут возникнуть как подмена Царства Божьего мировым идеализмом и сентиментализмом. Внешне они похожи на Божественную искру, но не обладают даже и малейшей частицей ее силы. Истинно Божественная искра в сердце, помимо необычайного усиления способности человека понимать значения и таинство жизни, всегда является источником величайшей поддержки и мужества. Это происходит несмотря на кажущийся триумф зла и только сильнее подчеркивает безграничную важность и реальность вечности. Это Божественное пламя приводит нас к пониманию того, что Бог рядом, Он не безразличен, Он близок, все видит и наблюдает за всем; более того, это пламя и есть Его помощь и поддержка в трудные минуты, хотя приходит она по большей части невидимым материальным образом.

Глубоко успокаивающие идеи о значении и последствиях процесса печали земной жизни опосредованным образом обозначены в Молитве Господней. Если бы мы предположили, что рассматриваемый текст читался «Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя на земли», то это образовало бы законченное логическое изречение, но значение было бы совершенно отличным. В этом случае было бы необходимым исследовать, каково было бы значение этого будущего Царства Божьего на Земле, пришествие которого было бы целью нашей молитвы.

Но текст указывает на совершенно другое направление. Нет упоминания ни о каких земных зле или несправедливостях, нет предложения или обещания ни Божественного, ни человеческого исцеления от них; они оставляются без внимания как несущественные, как предназначенные к самоуничтожению и поэтому не существующие с точки зрения вечности. Молитва Божия указывает нам, что нужно молиться для Царства Божьего на небесех. Эти слова и определяют значение и цель нашей молитвы.

Придавая великий смысл этому изречению, я сделаю попытку его анализа. С точки зрения логики эта фраза подобна, например, следующему: курс обучения должен быть таким, «как это принято в Йельском университете». То есть человек, интересующийся вопросом о правильном процессе обучения, должен был бы выяснить, как это делается в Йельском университете.

Оставляя обсуждение библейского свидетельства более сведущим исследователям, я обращаюсь к другому источнику информации. Свидетельство, к которому я прибегну, обычно не находит места в религиозных дискуссиях, но мне эти реальные вещи представляются не только обоснованными, но обязательными свидетельствами. Человек прошлого или современный ребенок, будучи спрошенным, что такое небо, обыкновенно поднимает палец кверху, что, как я думаю, указывает вполне правильное направление. Священная литература наряду с современной астрономией называет Солнце, Луну и звезды небесными телами. Традиционная христианская доктрина, как правило, не усматривает ничего общего между небом астронома и небом религиозного человека. В этом отношении религиозная доктрина следует заключениям ранних христиан, которые находились под влиянием их веры о том, что Земля является основанием Вселенной с Солнцем и звездами в качестве придатков к ней.

Их Вселенная была малой структурой, созданной, как они думали, в течение шести дней где-то около 4 тысяч лет назад. Создание пошло неверным путем почти с самого начала, и ожидалось, что будет вскорости разрушено, сожжено пламенем и заменено совершенно новой конструкцией. Для современного просвещенного человека общая картина представляется другой. Вселенная, сотворенная или получившая импульс энергии много миллиардов лет назад, вероятнее всего, останется существовать примерно такое же время. Ее размер и величие находятся за пределами нашего разума. С современными нам малыми знаниями уже удалось открыть многочисленные явления красоты и инженерной точности, несопоставимые с высочайшими достижениями нашего разума.

Я упоминаю об этом, так как думаю, что слово «Вселенная» должно пониматься в его высшем значении как очень близкое, если не идентичное, слову «небо». Отдаю отчет в том, что такое понимание может повлечь пересмотр основных представлений об этом предмете. Я должен также сказать, что не следует это принимать слишком прямо. В наши телескопы мы не видим небо как оно понимается религиозным человеком, вместо этого мы наблюдаем необъятное скопление каких-то таинственных конструкций, назначение которых нам недоступно, но которые, несомненно, сотворены Богом и функционируют по Его Воле. В то время как наблюдения событий материального характера являются вполне очевидными, внутренняя убежденность зачастую приводит меня к мысли, что они являются лишь отражениями событий высшего порядка, происходящими в соответствии с определенной Волей, сущей на Небесах.

Современная наука вряд ли сможет предсказать завтрашний дождь с точностью до часа. Обычно прогноз на утро или вторую половину дня является лучшим, чего мы достигли. Что касается небесных явлений, ученые предсказывают время и место затмения с точностью до нескольких секунд на тысячи лет вперед. Это предполагает чудесный порядок точно так же, как солнце и звезды предполагают мудрость и разум, заложенный в их создание.

Основатель христианства вложил большое значение в понятие свободы. Как это может сочетаться с чудесным порядком, предполагаемым в нашей аналогии с видимыми небесными механизмами? На Земле порядок и эффективность почти неизбежно ассоциируются с дисциплиной и ограничением свободы. Обращаясь снова к аналогиям в небесной механике, земной и небесной, мы находим некий смысл, который имеет глубокое значение. Для скрепления частей механических конструкций люди используют болты, скрепы, тросы и т. д. Сломанный болт или лопнувший кабель в самолете может привести к несчастью. Буксир тянет судно при помощи троса, прикрепленного к крюку или кольцу, в то время как другие части корабля, не участвующие в буксировке, остаются «безучастными». Лопнувший трос или сломанное кольцо приведет к разъединению судов. Небесная же механика построена по совершенно другому принципу. Земля вращается вокруг Солнца, и ее орбита направляется колоссальной силой притяжения, равной примерно 4 триллионам тонн (4 × 10¹⁸)[2]2
  В некоторых современных научных работах слово «гравитация» заменено словами «искривленное пространство». Наверное, правильно утверждать, что этот термин не представляет нового объяснения, но дает только новое словесное обозначение для той же самой великой тайны взаимодействия между частицами материи и небесных тел. Соответственно, термины «гравитация» или «притяжение» все еще являются правильными.


[Закрыть].

В отличие от двух судов, связанных тросом, каждая частица небесных тел сама по себе независимо притягивает каждую частицу в самой себе, равно как и в других небесных телах. Каждая песчинка и каждая капля воды «чувствует» и притягивается всеми и каждой частицей Солнца.

Каждая капля крови в наших телах испытывает притяжение каждой пылающей частицы Солнца. То же справедливо для солнечного тепла и света, посылаемых для поддержания нашей физической жизни не Солнцем в целом, но скорее суммарным действием его частиц. Это не работа под действием принуждения. Это скорее работа коллективная, свободное и добровольное взаимодействие бесчисленных триллионов и триллионов частиц, свободных по отдельности, но поддерживающих чудесную точность работы небесного механизма, которая позволяет предсказывать астрономическое явление с точностью до секунды на тысячи лет вперед.

В любом механизме, сотворенном человеком, мы находим то или иное количество трения, генерирующего тепло и снижающего эффективность работы.

В фигуральном смысле это в гораздо большей степени справедливо по отношению к человеческой деятельности. В то время как координация усилий и взаимодействие являются необходимыми для различных групп или классов людей одной страны или различных стран нашего мира, всегда проявляется столько «трения», что производимое «тепло» существенно снижает эффективность и результат усилий. Обращаясь к астрономическим явлениям, мы находим, что тела огромной массы движутся со значительными скоростями и никакого трения при этом не преодолевают.

Функционирование небесных механизмов дает нам представление о том, что может происходить в явлениях высшего порядка, находящихся вне видимости, где силы гравитации и притяжения заменены доброй волей и любовью в их высшем значении. Мы можем представить множества разумных и могущественных живых существ порядком выше, чем мы с вами, и действующих в этой небесной Вселенной совершенно свободно и между тем в абсолютной гармонии, воссоединенные между собой и объединенные с Властелином Вселенной непреодолимым чувством доброй воли. Слова «Да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли» должны быть поняты как молитва о том, чтобы жизнь в полной гармонией с волей Бога, о вере в существование которой во Вселенной говорит нам Божья Молитва, спустилась бы на нашу Землю и приняла ее.

Аналогия с астрономическим небом предлагает нам еще одно соображение, на этот раз трагического и зловещего характера. Мы понимаем, что материальные частицы держатся вместе в этой Вселенной силами взаимного притяжения и что это – то самое притяжение, которое вызывает и контролирует чудесную надежность и точность работы небесных механизмов. Но что случилось бы с частицей, которая потеряла бы силу притяжения, если бы такая частица могла существовать? Это мы можем представить со всей определенностью. Движимая давлением света, таковая частица была бы унесена прочь от Солнца, прочь от нашего островка Вселенной, от всех туманностей. Так как число их ограниченно, то, скорее всего, размеры нашей материальной Вселенной тоже ограниченны. Современный астроном мог бы сказать, не погрешив перед научной корректностью, что она была бы движима во «внешнюю тьму». Современная наука полагает, что это пространство каким-то образом взаимозависимо с материей и гравитацией. Это может быть понято в смысле отсутствия вещества там, где нет гравитации и пространства, и что частица, лишенная гравитации и уносимая прочь, должна быть рассматриваема не только с практической, но и с научной точки зрения, потерявшей существование, уничтоженной.

Это, вероятно, представляет некоторую аналогию с трагической судьбой несчастных, не достигших, несмотря на Божественное руководство, тех качеств, которые требуются и необходимы для постоянного пребывания в Царстве Божьем. Насколько я помню, Толстой сказал, что «грех – это не то, что человек делает, но то, чем он становится». И Достоевский называет дьявола мудрым и ужасным духом саморазрушения и небытия.

Идея ада как места, которое Бог замыслил и которое снабдил персоналом, необходимым для обдуманной вечной пытки множеств несчастных творений Его, является, на мой взгляд, неприемлемой. Но представляется вполне определенным, что счастливой вечной будущей жизни на небесах соответствует трагическая, ужасная альтернатива. Это внешняя тьма, саморазрушение в небытие – окончательная смерть.

Термин «саморазрушение» не должен быть в этом случае понимаем как самоубийство. Осознание чувства, что ты растворяешься в темноту и окончательную смерть души и индивидуальности после ясного осознания славы вечной жизни, будет одним из высших отчаяний, несравнимо большим, чем может быть испытано узником, приговоренным к пожизненному заключению. Последний сознаёт, что его потеря ограничена максимум несколькими десятилетиями земного существования и что еще остается надежда на будущее после смерти тела, в то время как уносимый в небытие понимает безбрежность потери и определенное отсутствие всякой надежды.

Предмет вечного наказания является серьезным, противоречивым вопросом. Сам термин может быть понят двумя путями, именно как окончательная абсолютная смерть или как воскрешение в вечную жизнь в агонии. Отдельные тексты из Писания могут быть найдены в поддержку любого из предположений, и существуют добропорядочные христиане, все еще настаивающие на реальности бесконечной пытки в аду. Не так уж давно искренно верующие подобным же образом уверенно цитировали библейские тексты для защиты абсурдных научных доктрин, оправдывая сожжение у столба, протестуя против вакцинации, строго осуждали попытки облегчить муки деторождения и т. д. Подобные факты делают весьма сомнительными сам метод использования избранных текстов Писания подобно тому, как юристы трактуют статьи закона в судебном процессе.