Текст книги "Заложница командора"

Вот тут, если честно, я разинула в изумлении рот. Но мне не дали и слова сказать:

– Не спеши отказываться. Осмотришься, попробуешь свои силы. Если не понравится, то по завершении операции я дам тебе рекомендации. И ты сможешь устроиться тут, в Аргранадале. – Голос Старффа вдруг сделался вкрадчивым: – Подумай, как будут гордиться тобою родители, если ты будешь служить тут.

Это был удар ниже пояса.

Глава 8

Этой ночью не смотря на нечеловеческую усталость я почти не спала. Стоило только уснуть, как мне сразу же что-то снилось, и я просыпалась. Чтобы повернуться на другой бок и снова уснуть. И так всю ночь напролет.

 В голову без конца лезли вкрадчивые слова Старффа: «Подумай, как бы тобою гордились родители…». Да, служба в столице Альянса дала бы им повод не только гордиться мною, но и устроить из нашего скромного дома мемориал в мою честь. За все время с момента вступления Земли в Звездный Альянс из нашей местности я вторая поступила на обучение в Первую Звездную Академию. Самой первой была девчонка из соседнего городка – Кристина Шваб. Я была еще школьницей, не задумывающейся о будущем в силу своего возраста, когда она отправилась поступать в Академию, не имея даже денег на обратный билет. Когда факт поступления был подтвержден, весь земной шар буквально взорвался от этой новости. На тот момент Земля меньше полугода была членом Звездного Альянса и Кристина практически совершила подвиг, самостоятельно изучив всеобщий язык и подготовившись к поступлению. При чем, она поступала на самое что ни на есть военное отделение – она стала пилотом. Я пыталась разузнать о ее дальнейшей судьбе, но на курсантов гражданских и полувоенных отделений, к которому и относилось лингвистическое, на военной кафедре не особо жаловали. Мне сообщили только, что Кристина успешно завершила обучение и получила диплом специалиста.

Иногда мне было страшно от вот такой неопределенности: закончила обучение и словно сгинула на просторах космоса. Но уже к третьему курсу я точно знала, что меня тоже ждет такая судьба. Ксенолингвисты либо служили в кабинетах, перекладывая бумажки, либо в Приграничном патруле, общаясь с плененными пиратами, либо в экспедициях по освоению дальних секторов.

Первое мне не светило ни при каких условиях. Я была не той расы и без связей. Это яоху и киллы без проблем занимали кабинетные должности. Мне же, землянке, чтобы попасть на такое место, нужен был очень серьезный покровитель. А я так жить не хотела.

Патруль меня тоже ни капли не привлекал. Слишком уж там было опасно. Если из экспедиции я могла не вернуться в силу слишком короткого по меркам Альянса жизненного цикла землян, то в Патруле я рисковала быть убитой даже не ежедневно. А ежесекундно. Были уже прецеденты.

Надо сказать, что после фееричного поступления Кристины многие уверовали в то, что поступить легко. И именно в Первую Звездную. На Лурану началось настоящее паломничество землян. И… все мимо. Но об этом я узнала уже после поступления в Академию. На Земле старательно замалчивался тот факт, что все не так просто как кажется.

Нет, были и другие поступившие на обучение. В основном парни. И в другие академии. О них тоже писали в СМИ. Как и о том, что Джонатан Раут, Крис Уайт и еще три человека, после обучения отправившиеся на службу в Приграничный патруль, прослужили там от полугода до двух лет. И на всех них родителям прислали похоронки. Не было даже тел. Хоронить было некого. Только крупные денежные компенсации остались безутешным родителям в память об их безвременно ушедших детях.

Улетая на Лурану, я видела страх в глазах мамы и папы. Страх больше не увидеть меня живой. И хоть они очень хотели, чтобы о их дочери говорила вся Земля, я точно знала – они не хотели, чтобы это случилось посмертно. Пусть некоторое разочарование от моего поступления на лингвистику у них и было, они оба бурно радовались, что у меня есть возможность не рисковать своей жизнью.

И вот теперь предложение Старффа. Невозможное, на грани приличий, и такое соблазнительное. В очередной раз перевернувшись на спину и уставившись в неосвещенный потолок усталыми глазами я неожиданно представила, как прилетаю в отпуск на Землю и с гордостью говорю: «Мам, пап, я служу в таком-то отделе в городе Аргранадале, столице Альянса. И там, кроме меня, нет ни одного землянина». На самом деле я не знала, есть ли тут еще мои соотечественники. Но почему-то мне казалось, что нет. Иначе Старфф бы не рискнул так нагло всех обманывать. Потому что хоть кто-то, но признал бы во мне землянку.

Снова сменив позу и устроившись на животе, я обхватила руками подушку. Поведение командора меня и пугало, и раздражало. Я не понимала его, не могла предсказать, что он сделает в следующую минуту. А ведь мне предстоит находится рядом с ним едва ли не круглые сутки. Чем для меня это закончится? Отказаться от задания я уже однозначно не могу. Как говорится, поздняк метаться. Старфф уже сделал все, чтобы не оставить и камня на камне от моей репутации в обществе Альянса. И если я не хочу, поджав хвост, вернуться домой, то мне придется научится с ним уживаться и надеяться, что он не обманет, не бросит потом барахтаться самостоятельно.

На утро после такой кошмарной ночи я поднялась с постели, ощущая себя древней старухой. Отражение в зеркале было под стать ощущениям: бледная до серости, с рубцами на щеке, отпечатавшимися от складок постельного белья, с глубокими тенями под потухшими, измученными глазами. Я была отвратительна сама себе. Неудивительно, что килл, бодрый, как будто не ночь проспал, а месяц на курортной планете отдыхал, при виде меня присвистнул:

– Каролина, у тебя все хорошо?

Осторожный и вкрадчивый тон командора вызвал у меня почти неконтролируемый приступ желания чем-нибудь его треснуть. Представляю, как бы килл отреагировал, если бы я обвинила его в проведенной мною бессонной ночи. Мне стоило немалых усилий сдержаться, сделать свой голос нейтральным, не выдать того, что бушевало внутри меня.

– Я просто не выспалась. Это пройдет.

Темные глаза недоверчиво за мною следили. До тех пор, пока не проснувшийся толком мозг не подкинул возможную причину такого пристального внимания. Я подняла голову и посмотрела на Старффа в упор:

– Вы что, решили, что это последствия отравления?

Килл осторожно кивнул. А я недоверчиво покачала головой:

– Нет. С этой стороны у меня все в порядке. Я просто ночь почти не спала.

– Почему? Если было неудобно…

– Да не в этом дело! – Раздражение все же прорвалось наружу. В запале я даже позабыла, что перебила старшего по званию. Но командор промолчал. – Я просто всю ночь думала над вашими словами.

Старфф неодобрительно покачал головой:

– Ночью спать нужно. А не думать о всяких глупостях.

Килл молча отвернулся от меня к кухонным автоматам. А я разинула рот. И все?! Глупостях? Вот это вся его реакция? Неужели ему совсем не интересно, что я решила? Или настолько уверен, что мне некуда деваться?

Злость опять пенной волной поднялась во мне, грозя перехлестнуться через край. Чтобы опять нечаянно не сорваться, не наговорить ему гадостей, я молча утопала назад в ту комнату, в которой провела ночь. Пара минут наедине с собой и ледяная вода для умывания помогли прийти в себя. Выходя назад из комнаты, я чувствовала себя не в пример лучше и гораздо спокойнее. И почти гордилась собой. Впрочем, ровно до того момента, когда я произнесла:

– Я принимаю ваше предложение.

По смуглому лицу Старффа расползлась понимающая улыбочка.

***

«Пара дней», обещанная мне командором, чтобы прийти в себя и потренироваться с гримом, растянулась на почти три дня. И превратилась для меня в ад.

Начать с того, что из-за непонимания поступков и слов Старффа я постоянно балансировала на какой-то невидимой грани между спокойствием и абсолютным бешенством. Килл умудрялся выбить меня из колеи даже просто одним мимолетным взглядом. Про слова и поступки молчу. Как вспомню его откровенную, как приговор, улыбочку, когда я дала свое согласие учится у него, так ладони начинают зудеть от желания стереть эту мерзкую ухмылочку с холеной рожи Старффа.

С дрогой стороны, меня восхищала работоспособность командора. Он отправлялся на службу очень рано. На часах еще не было семи утра по местному времени. Возвращался около семи-восьми вечера. Но и дома, что-то наскоро перехватив у кухонного автомата, снова садился за терминал. Все три дня я уходила спать около одиннадцати, когда от бесконечных тренировок в глазах уже рябило, а он еще что-то проверял и искал в сети. И при этом по утрам по нему нельзя было сказать, что Старфф практически не спал. Железный он, что ли?

Как и обещал, для тренировок превращения в киллу командор предоставил мне набор профессионального грима. И не только. Я была очень рада, когда мне на ладонь лег чип с фотосессией с бала, где меня запечатлели фотохудожники практически в образе принцессы. Его командор изъял у меня в тот вечер, когда запер в поместье в горах. И благодаря этому снимки сохранились. Правда, Старфф запретил отправлять снимки родителям до конца операции. Но это уже были мелочи. Главное, что он позволил мне с его терминала связаться с родителями, чтобы они были уверенны, что со мной все хорошо. И это было сделано очень вовремя.

Родители встретили меня настороженно. Я не сразу поняла в чем причина. Лишь когда папа хмуро поинтересовался во что я ввязалась, что меня повсюду разыскивают, я поняла, что родителей уже просветили на счет моей «особой опасности».

Это было и грустно, и смешно: под пристальным взглядом сидящего сбоку командора заикаться и краснеть, пытаясь пояснить родителям, что со мною все хорошо. Рассказать про операцию, ничего про нее не говоря. Лишь под конец нашего десятиминутного разговора папа, кажется, что-то понял. Потому что он напрямую спросил:

– Дочь, ты сейчас работаешь на военных?

Старфф, все слышавший и пристально за мной наблюдающий, утвердительно кивнул головой, разрешая мне дать ответ. И я с облегчением прошептала:

– Да, папа. Прости, не могу больше ничего пояснить. И, пожалуйста, никому ничего не говорите. Пусть болтают, что им в голову взбредет. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы в конце вам было чем заткнуть рты сплетникам.

Мама тихо всхлипывала, поминутно причитая: «Ну как же так, доченька?». Папа недовольно хмурил брови. Но он же мне и кивнул:

– Хорошо, дочка. Только береги себя. И помни: тебе всегда есть куда вернуться!

У меня на глаза невольно навернулись слезы. А тут еще сидевший сбоку от стола вне зоны видимости командор выразительно постучал себя по наручному комму. Мол, время. Пришлось проглотить застрявший в горле комок и вымученно улыбнуться родителям:

– Мам, пап, я вас очень люблю! Помните об этом! Скорее всего, я больше не смогу выходить на связь пока все не закончится. Но вы за меня не волнуйтесь. У меня очень хороший и опытный командир сейчас. Все будет просто отлично!

Папа недоверчиво покачал головой. Но произнес положенные слова прощания. А у меня еще долго после завершения разговора с родителями тряслись руки и губы.

Командор странно как-то при этом смотрел на меня. То ли презирал за слабость, то ли удивлялся ей. Но не сказал мне ни слова. И уже за одно это я была ему безумно благодарна.

Кроме чипа с голофото, Старфф вручил мне еще один планшет, забитый под завязку видеофайлами с особенностями поведения молодых килл. Чтобы мне было на что опираться в своих тренировках. Так и проходили мои дни. Только в самый первый день полдня со мной провела такая миниатюрная и изящная игумарка, что я заподозрила в ней полукровку. Кожа слишком бледная, глаза не такие круглые, как у остальных ее соплеменников, да и комплекцией Марикана не слишком от меня отличалась. В то время, как остальные женщины-игумарки были не в пример крупнее.

Игумарка придирчиво изучила фото с чипа и покачала головой:

– Просто так, с первой встречной такого не достичь. Тебя тщательно выбирали из толпы претендентов. Великолепная работа. На изображении и не отличить от настоящей киллы. – Марикана окинула меня придирчивым взглядом: – Добиться внешнего сходства я тебе помогу. Немного потренируешься, и будешь сама накладывать грим, не глядя. Но, я думаю, ты понимаешь, что тебя это не спасет. Слишком уж ты неуверенно и зажато держишься. Киллы даже в раннем детстве себя так не ведут.

Именно после этого памятного разговора у меня и появился планшет с целой кучей самых разнообразных роликов. Чего тут только не было! Килльские девушки в магазинах, кафе, ресторанах, на улице, в салонах красоты, и даже пару роликов условно порнографического характера. Честно. Я просто позеленела, когда их увидела.

Хвала всем богам космоса, до главного там не дошли! Но у меня уши горели и сердце в груди бухало, как паровой молот, когда я наблюдала, как мужские ладони нежно скользили по плечам молодой киллы, одновременно утаскивая за собой бретельки шикарного кружевного белья. Томные вздохи эхом разносились по пустой квартире. Зачем я это смотрела? Я и сама не знала. Но мои глаза проследили каждое движение мужских рук. Я не могла оторваться, наблюдая, как его ладони властно сминают податливую жемчужную плоть, пальцы нежно перекатывают напрягшиеся горошинки сосков. Девушка на дисплее стонала все громче, извиваясь в удерживающих ее руках, жадно тянулась к мужским губам. Запись оборвалась на том моменте, когда килл хищно втянул в рот сосок левой груди любовницы и приподнял ее за бедра с явно недвусмысленными намерениями.

Я минут пять тупо пялилась в потемневший экран планшета. А сердцебиение все не торопилось замедляться. Внизу живота все пылало огнем и скручивало тягучими спазмами. Когда я последний раз была с Мираком? Две недели назад? Нет, меньше.

Я отшвырнула планшет, как будто это была кайренская жаба, от яда которой до сих пор не нашли антидота, и помчалась принимать ледяной душ. Очень, очень, очень ледяной душ. И только после того, как я окоченела под холодными струями, возбуждение постепенно улеглось. Но меня еще долго трусило от одного только вида планшета. Зачем Старфф подсунул мне эту запись? Что ему от меня еще нужно?

Кинефрид

– Кин… – В приоткрытой двери кабинета появилась голова Арвена. – Уже почти семь. Ты просил напомнить…

Оторвавшись от монитора терминала, я некоторое время непонимающе смотрел на помощника. Что ему от меня нужно? Глаза болели и жгли. Словно в них насыпали песка пополам со жгучей уламией. Мысли в голове ворочались тяжело и неповоротливо.

– Кин, – Арвен нетерпеливо дернул головой, – мне нужно сегодня уйти по личным обстоятельствам. Я не могу больше задерживаться в управлении. Не сегодня. А у тебя там девчонка дома одна…

Наконец все встало на свои места. Тряхнув головой и с усилием растерев лицо ладонями, чтобы разогнать туман усталости, я кивнул:

– Конечно. Иди. Я тоже скоро…

– Кин, ты меня, конечно, прости, но так дальше продолжаться не может. – Арвен решительно вошел в кабинет и закрыл за собой дверь. – Можешь меня уволить. Но сейчас ты выключишь эту проклятую технику и отправишься домой. Ты почти загнал уже себя! А ведь на тебе держится все в этом демоновом управлении. Если ты сейчас угодишь к мозгоправам, то заговорщики будут праздновать победу. Ты своими руками дашь им то, что пытаешься у них забрать.

Арвен был прав. С момента взрыва в поместье я почти не давал себе возможности отдохнуть. Меня гнало вперед четкое понимание того, что пока противник на шаг, а то и на два опережает меня. Да еще и это происшествие с землянкой! Я рассчитывал просто воспользоваться ее именем, чтобы перекрыть кислород Аверноо, а оказалось, что засунул девчонку в самое пекло. И это было плохо. Очень плохо. Это означало, что в управлении завелась крыса. Другого объяснения тому, что все мои планы и шаги становились известны противнику уже через несколько часов после их принятия, я найти не мог. И потому, как одержимый, проверял все, просиживая за терминалом с утра и до поздней ночи.

Была мысль поручить это Арвену. Но интуиция почему-то просто взбесилась, вопя, что адъютанту эту работу нельзя доверять. И от идеи пришлось отказаться. Но помощник прав в одном. Я долго так не протяну.

Сообщение прилетело за мгновение до того, как я нажал кнопку «Завершить сеанс». И это был не личный почтовый ящик. Я скривился:

– Иди, Арвен, тут сообщение. Я задержусь.

Парень нерешительно топтался у стола не более пары секунд. Не иначе, как для очистки совести. Не успел я еще распаковать полученные файлы, как за ним закрылась входная дверь. Я невольно поморщился. Что-то с Арвеном было неладно. Раньше у него никогда не возникало «личных обстоятельств». Хотя, я, наверное, слишком пристрастен. Не все могут и хотят жить одной службой, как я. Может, парень подцепил какую-то красотку, а я его тут сразу в предатели записал.

Голова болела нещадно. До такой степени, что на дисплей смотреть было больно. И медикаменты уже почти не помогали. Сегодня даже пришлось посетить медицинский кабинет отдела. Штатный медик только головой покачал. Фарн служил у нас десятый год и давно привык к моим проблемам. Обычно он спокойно делал нужную инъекцию и на этом все заканчивалось. Но сегодня разразился целой пятиминутной речью, что для него было верхом красноречия. И, не слушая возражений, запихал меня в медкапсулу.

Полчаса отлежки немного помогли. Боль утихла, свернувшись тяжелым свинцовым шариком где-то в глубине моего черепа. Но, провожая меня до дверей своих владений, медик-фарн продолжал меня сердито отчитывать, сыпя такими терминами, как нервное истощение, общий упадок сил и еще какая-то мутотень.

И вот сейчас боль проснулась снова. Потирая ноющие виски, я впервые за очень долгое время почему-то подумал, что, наверное, и вправду стоит взять отпуск пока в самом деле не выгорел до конца. Вот доведу операцию с последним заговором до логического конца, и махну куда-нибудь подальше от всех. Подойдет любой необитаемый астроид. Лишь бы вокруг была тишина.

Все это промелькнуло в моем измученном мозгу мгновенно, электронный мозг еще даже не завершил распаковку присланных файлов. А когда распаковка завершилась…

Если бы в эту минуту ко мне в кабинет заглянул кто-то из моих подчиненных, он бы сильно удивился. Я всегда настаивал на том, что превыше всего, что мы – лицо Альянса, и служащие моего департамента могут шокировать граждан Альянса нецензурной бранью только намеренно, чтобы выбить из колеи. А теперь и сам со вкусом закручивал тысячеэтажную конструкцию. Письмо пришло от Мидес. И содержало в себе около десятка видеозаписей наших интимных встреч. И все бы ничего, мне в принципе было наплевать, кто и где будет мною любоваться. Но эта тварь пригрозила не просто обнародовать эти записи. Мидес ставила меня в известность, что терять ей уже нечего. И если я не пойду ей на встречу, то эти записи с соответствующими комментариями получит ее теперь уже экс супруг.

Я невольно прикрыл глаза. Угораздило же эту сучку заключить брак с самым злопамятным и самым мстительным киллом во всей Вселенной. Огар – далеко не идиот в политических вопросах, но слеп и недальновиден во всем, что касается личной жизни. Мидес довольно долго удавалось крутить им, как ей хотелось. Не сомневаюсь, она хорошо знает, на какие кнопки надавить, чтобы натравить Огара на меня.  Как же это все не вовремя! Весомых неприятностей мне Огар доставить не сможет. Но вот охота за заговорщиками пойдет в черную дыру. Я окажусь у них как на ладони.

Виски ныли все сильнее. Я смотрел, как я, будучи на десять лет моложе, на дисплее пялю Мидес, распластанную на капоте моего флайта, и думал о том, что нужно связаться с ее бывшим и предупредить о том, что его эксблаговерная что-то задумала. Ведь наверняка шумиха повредит не только моему расследованию. Но, чтобы убедить Грэйна в том, что он полный идиот, одних только слов будет мало. Значит, придется добывать доказательства. Здравствуй, бессонная ночь. Я вздохнул. И не одна. Самому быстро перелопатить огромный объем информации не выйдет.

Размышляя над тем, кого могу привлечь в помощь себе, я быстро рассылал запросы на видеофайлы.  Размышления не радовали.  Выходило, что к такой щепетильной работе привлечь мне некого. Против Арвена возражала интуиция. Хотя парень вроде и был проверен. Поморщившись от одного, особенно жесткого, приступа головной боли, я сделал себе мысленную пометку поинтересоваться новостями личной жизни адъютанта. Обычно моя интуиция не истерила на пустом месте. Возможно, пришло время расставаться и с Арвеном. А что? Посажу на его место девчонку-землянку. Будет хоть на кого полюбоваться.

Фыркнув на собственное глупое допущение, я начал собираться домой. Все равно файлы по запросам начнут поступать в лучшем случает завтра к обеду. Значит, здесь делать нечего. Нужно передохнуть, посмотреть, чего моя пленница достигла за день. Пора уже ей появляться на сцене. И кстати, ее можно будет привлечь к просмотру присланных файлов. Она не кажется глупой. А из-за того, что сейчас полностью зависит от меня, будет из шкуры вон лезть, чтобы урвать кусок послаще. Правда, скорее всего записи будут далеки от пуританских, и девчонка может взбунтоваться. Но что мне мешает проверить ее на моральную устойчивость сейчас?

Я ухмыльнулся и добавил к ее учебным видеофайлам парочку пикантных записей.

Каролина

С командором я и так пересекалась редко. Я даже старалась поесть до того, как он возвращался домой. И по вечерам выходила из отведенной мне комнаты только по крайней нужде. Не сомневаюсь, что Старфф в курсе того, что я поставила в своей комнате стакан с водой на случай непредвиденной жажды и положила пару илчункилов, фруктов, похожих на помесь земного огурца и земного же яблока. Но я предпочитала думать, что моя комната – это моя крепость. Так было хоть немного, но легче на душе.

Сегодня я закрылась в комнате задолго до прихода командора. И пыталась проанализировать сложившуюся ситуацию. Пыталась разложить по полочкам все аргументы. Но все мое спокойствие, вся решимость разбивались вдребезги, стоило мне только вспомнить содержимое роликов. И оставался только один вопрос: что задумал Старфф?

Нет, я не была законченной идиоткой, и глупых мыслей на тему нас у меня в голове не возникало. Я слишком хорошо понимала всю ту пропасть, которая разделяла меня и высокопоставленного килла. И это были не только социальные причины. И мое воображение не подставляло на место любовников в пикантных видеороликах меня и командора. Но все же что-то существовало такое, отчего мое сердце пускалось вскачь. А дыхание становилось рваным и хриплым. Что-то витало вокруг меня. А что именно, я понять не могла.

Хуже всего было то, что чуть более, чем через сутки мое затворничество должно было закончится. И я, в образе незнакомой мне самой киллы, должна была бок-обок войти с командором в его департамент, работать с ним. Выполнять его приказы. Чего-то достигать. Чему-то учится. И притворяться той, кто делит с ним постель… Ну не смогу я так!

Я вскочила и заметалась по комнате, поминутно натыкаясь на предметы обстановки. Словно зверь, загнанный в ловушку, но еще не сдавшийся. Все еще ищущий выход. Сердце в груди опять пустилось вскачь. И я опять начала задыхаться.

Отбросив в сторону подвернувшуюся под ноги странного вида банкетку, я подошла к темному стеклу, заменявшему комнате одну стену. Стекло было односторонним, но штор не было. И я поначалу жутко стеснялась этой открытости, мне казалось, что все вокруг видят, что я делаю в комнате. Да я и до сих пор не привыкла к огромному окну. Не далее, как сегодня утром переодеваться ходила в санкомнату. Но сейчас стекло меня манило само своей способностью отражать обстановку, как в зеркале.

С темной матовой поверхности на меня смотрела бледная, испуганная девчонка с огромными, лихорадочно горящими глазами. Я покачала головой. В таком состоянии мне никогда не сойти за киллу. Командор придумал глупость. Да еще и эти записи… Словно специально выбивает у меня почву из-под ног.

Захотелось в голос завыть, но командор уже был дома, и я постеснялась выдавать свою слабость. Заткнула себе рот, прикусив кожу на тыльной стороне руки и медленно осела на пол перед окном. Пора признать очевидное: разведчица из тебя, Кара, как бластер из лазерной указки. Ты слабачка. У тебя ничего не выйдет. На балу получилось лишь потому, что каждое твое действие контролировала парочка опытных интриганов. Ведь про Аверноо, что про папочку, что про дочку, нельзя сказать, что они новички в подковерных играх. Вон, даже Старффа провели. Хотя, он тоже должен быть опытным игроком закулисья.  Я медленно покачала головой, все еще не решаясь отнять руку ото рта. В квартире было тихо. Но часом ранее я слышала, как вернувшийся командор что-то берет себе из пищевого автомата. И в этот момент меня озарило.

Мне понадобилось еще с полчаса, чтобы решиться наконец и выйти за дверь. Принять решение оказалось куда проще, чем воплотить его в жизнь. Я бы охотно и с удовольствием приняла бы какого-нибудь успокоительного, настолько сильно и рвано колотилось сердце в груди. Но в квартире килла, по-моему, даже аптечки не было. Командор выглядел здоровым как бык. Так что в моем распоряжении сейчас были только дыхательная гимнастика и самовнушение. Но они слабо мне помогали. Вернее, не помогали совсем.

В конце концов я поняла, что чем больше пытаюсь взять себя в руки, тем больше я дергаюсь и нервничаю. В итоге, я просто резко распахнула проклятую дверь, и почти вывалилась в коридор. Чтобы не было времени подумать, не было времени пожалеть себя и остановиться. Потому что разговор мне предстоял до крайности непростой.

Все эти умные мысли вылетели из моей дурной головы в туже секунду, как дверь встретилась с препятствием, которого по идее в коридоре быть не должно. Препятствие замычало сквозь зубы что-то невнятное. А я с ужасом сообразила, что моя решимость сыграла со мною очень злую шутку – я ударила Старффа дверью по затылку. Вот и поговорили.

Я испуганно и торопливо захлопнула проклятущую дверь. Командор так и стоял, прислонившись к стене. И не двигался. У меня в груди шевельнулся страх. Неужели я так сильно его ударила?

– Командор?..

Килл медленно отлепился от стенки, и так же медленно повернулся ко мне. Смуглая кожа его лица в неярком освещении коридора казалась серой. Под темными глазами залегла чернота. У меня по спине пробежался озноб. Боги, что я натворила?!

– Я всегда знал, Каролина, что вы меня не любите, – Старфф поморщился и непроизвольно потер висок. А мне стало еще хуже. – Но чтоб пытаться убить дверью в моей собственной квартире… Это вообще за гранью моего понимания. Неужели я настолько вам отвратителен? Зачем тогда согласились на стажировку?

Я обиженно надулась:

– Вы безусловно привлекательны и, уверенна, прекрасно это знаете и с удовольствием этим пользуетесь. Так что не нужно на меня зазря бочку катить.

Командор вновь оперся спиною о стенку:

– Что катить? Я не понял тебя.

Мне захотелось побиться головой об ту же стену, о которую Старфф опирался спиной. Как объяснить инопланетнику значение фразеологизма, если он, судя по всему, не знает даже, что такое бочка?

– Не важно. Это такое земное выражение. Катить бочку – значит придираться, предъявлять претензии, наговаривать на кого-либо, упрекать кого-либо в чём-либо без оснований.

Командор усмехнулся и снова сжал виски:

– Хочешь сказать, что я упрекаю тебя безосновательно? А на самом деле ты тайно в меня влюблена?

Я смутилась так, что коже щек от краски стало больно. И, не зная куда девать глаза, замямлила:

– Командор, я вас сильно ударила? Может, вам помощь нужна?

Еще не договорив фразу, я уже мечтала откусить к черту свой болтливый язык. Мало мне было предложения его пожалеть, когда только прилетели сюда из института? Опять двусмысленностей захотелось?

Килл понимающе усмехнулся, но против всех ожиданий не воспользовался ситуацией, не стал говорить гадости.

– Не переживай, Каролина… Скарх, какое же у тебя длинное имя! – Он снова поморщился. И виновато на меня покосился: – Ты что-то хотела? Это не может подождать до утра? Боюсь, я сейчас не в самой лучшей форме…

Я осторожно приблизилась к мужчине. На коротком расстоянии хорошо было видно, как сильно запали его глаза и какие они мутные.

– Вам нужна медицинская помощь…

Командор скривился:

– Мне нужен отдых. Медики тут ничем не помогут. Пожалуй, Каролина, я готов забрать тебя в управление уже завтра. Мне отчаянно нужна еще одна пара глаз. Да и лишние руки тоже не помешают. Утром все поясню.

Глядя, как за Старффом закрывается дверь его спальни, я застыла на месте, словно громом пораженная. Как завтра???