Текст книги "Научиться любить"

Соавтор Бондарчук Максим

ГЛАВА 1

В очень неудачное для королевства время начали происходить тревожные перемены. Впервые за долгие годы из далеких краев, где редко бывал человек, стали приходить дурные вести. Гонцы и разведчики докладывали о наступлении орков, чья сила и мощь была подобна необъятной и бесконтрольной буре.

Пройдя путь от дальних границ, где пустыня Ранкар и бурлящие воды неугомонной Кри встречаются и смешиваются в едином объятии, войско врагов пронеслось по вспаханным полям королевства, уничтожая и грабя все, что встречалось на пути. Сопротивления практически не было. А то, которое поднималось, тут же подавлялось. Орки наносили стремительные удары топорами, вбивая их клинья в любую броню. Они насмерть рубили каждого, кто осмеливался не подчиниться. Пощады не существовало. По округе разносились плачь и крики о помощи. Под натиском орд падали даже те, кто еще несколько недель назад были уверенны в своей победе. За несколько дней войска противников подошли к стенам замка.

И вот сейчас стоя на балконе, король наблюдал за ними. Видел их огромные шатры и усеянные человеческими костями да черепами изгороди, которые молча указывали на то, какая участь ждет тех, кто продолжит сопротивление.

– Мой сир, – гонец подошел к королю со спины.

Не повернулся. Он не захотел, потому как знал, какие вести ему принесли, какие условия будут предъявлены теперь.

– Мой сир, – вновь произнес гонец, но уже немного громче. – Орки вместе с телом пленного пикинера оставили это возле дверей.

Трой неохотно повернулся. Увидел в руках гонца тяжелую ношу, внутри которой, судя по отвратительному запаху и падающим каплям крови, можно было обнаружить лишь одно.

– Они предъявили ультиматум.

– Чего хотят? – спустя небольшую паузу спросил король.

– Вашей головы, сир.

Трой глубоко вздохнул. Исход будущего сражения был предрешен. Стены замка, какими бы огромными и неприступными не казались на первый взгляд, были все-таки воздвигнуты людьми. Если не завтра так через неделю или месяц, но орды могучих воинов пройдут сквозь разломленные ворота и вырежут всех, никого не помиловав. Незавидная участь.

– Что говорят наши полководцы?

– Они в смятении, сир, – ответил гонец. – Войско орков слишком велико. Нам не выиграть битву даже ценной всех воинов, которые находятся в нашем распоряжении.

Он хотел было что-то еще сказать, но король его перебил.

– Сдаться – значит погубить всех. Нужно нечто иное, что поможет избежать этой участи.

– Но что, сир? – уважительно, но с нервом осведомился гонец. – Им ничего не нужно. Они не просят золота и земель, их воины беспощадны и неумолимы. Если в мире было бы хоть что-то, что могло остановить их, то мы бы непременно это

Король отвернулся от гонца и взмахом руки приказал ему удалиться, унеся за собой голову пикинера, чья кровь мелкими каплями скопилась в небольшую лужицу прямо посреди зала. Наступило время решений. Трой молча посмотрел вперед. Солнце еще грело, несмотря на то, что уже было готово закатиться за горизонт. Король до сих пор не мог поверить в случившееся. Даже стоя почти на самом краю высокого балкона, его взгляд не мог охватить и половины той страшной черной тучи, которая точно единый тягучий организм ползла к стенам великолепного замка.

Конец был почти неминуем. Почти. И он это понимал. Самое страшное было то, что условия орки никогда не выдвигали. Люди откупались от них, предлагая взамен все, что у них было. Если предложенный выкуп являлся слишком мал или каким-то образом оскорблял могучего воина, то человека моментально убивали на глазах у остальных. Это был показательный урок, после которого оставшиеся в живых отдавали все, что имели. Вот и сейчас вопрос был лишь в цене.

Трой развернулся и, подняв с пола тянувшийся край королевского плаща, направился вглубь церемониального зала. Там по его приказу уже собралась вся королевская знать. Трой вошел быстро, время на формальности истекло. Увидев в каком он состоянии прошел перед подданными, все тут же притихли. Не дойдя до трона, он на секунду остановился и бросил взгляд на постаревшего за долгие годы полководца Гирма. Заняв свое место, Трой дал знак, что готов выслушать каждого.

Поднялся гам. Все наперебой стали умолять короля, чтобы тот попросил милости у предводителя орков, послал ему самые дорогие и ценные дары, о которых человек может только мечтать.

– Золото, драгоценные камни! Отдайте им все! – прокричал упитанный представитель знати. Его второй подбородок трепыхался точно желе. – Что нам от этого металла, если наши головы будут насажены на пики, а дома сожжены? Мы не нужны им. Они хотят лишь крови и наших женщин. Вы слышали, как они расправляются с ними, чем приказывают заниматься?! Они отправляют их в пустыню, где несчастные погибают от жажды и голода. Нам нельзя позволить, чтобы такое случилось!

Он продолжал что-то кричать, но король его уже не слушал. Истерика знати его интересовала в самый последний момент.

– Что скажут другие? – спросил он, окинув взглядом полководца и его верных офицеров. Все они сидели поодаль от королевской знати. – Какова ситуация на самом деле? Сколько мы можем продержаться?

Вопрос больно ударил по Гирму, ведь ему сейчас предстояло сказать королю то, что тот хотел услышать меньше всего на свете.

– Положение критическое, сир. Наши войска отступили с последних рубежей и спрятались за стенами замка. Долго они не продержатся. Соседние деревушки опустошены, запасов хватит от силы на две недели, после чего нам придется либо дать бой, либо умереть от голода. Итог в любом случае будет очевиден. Мы не выдержим. Они займут замок с нами, либо с нашими мертвыми телами.

Сказать ему больше было нечего. Стукнув по столу металлической перчаткой, будто показывая безысходность положения, он медленно опустился на свое место. Пригубил из железного кубка местное вино.

Споры возобновились. Каждый хотел спастись. Любой ценой, даже если она будет стоить жизни сотен и тысяч невинных жителей, успевших скрыться за стенами замка. Знати на них было плевать. Важным являлось лишь одно, избавиться от ненавистных орков, вставших бесчисленным войском у стен замка.

– Что же, – сказал король, чувствуя, как голова его начинает болеть от криков подданных. – Вы хотите заключить с орками сделку. Хорошо. А кто-нибудь знает, что им нужно? Кто выйдет за пределы и спросит у них об этом? Кто тот смельчак, готовый взять на себя священную миссию дипломата, чтобы урегулировать данный вопрос? Заплатить-то мы можем. Но чем? В каком количестве?

Наступило молчание. Мертвое как на кладбище, куда каждый из них хотел попасть как можно позже. Все понимали, что кто бы не взял на себя эту роль, выйдя за пределы ворот уже никогда не вернется оттуда живым. Такие были правила у орков. Гонцов они не жаловали и все, на что могли рассчитывать смельчаки – быструю смерть, которую гарантировала огромная секира орочьего вождя.

Как и было понятно в самом начале желающих не нашлось. Более того, на любые просьбы короля знать открещивалась и просила избавить их от этой участи. Все они плакались перед ним как маленькие дети, которым судьба преподнесла не самую приятную вещь и заставляла принять ее в свои руки.

Это было похоже на безумие. Никто из тех, кто когда-то клялся ему в верности до последнего вздоха, не желал помочь королевству в минуту опасности и решительных действий, не на его защиту хотя бы в роле переговорщика. Купцы молчали, вельможи и высшие чины, угрюмо опустив глаза, старались ничего не говорить, таким образом отводя любые намеки в свою сторону.

Солнце нырнуло за горизонт, оставив на небе кровавые разводы. Резко стало темнеть. Подул сильный ветер. Наступали тяжелые времена. Казалось, сама природа желает спрятаться в ночи, дабы избежать бойни. Именно бойни, иначе это было назвать никак.

«Моя смерть ничего не изменит, – подумал Трой. – после нее все выйдут на поклон к оркам и сдадут все, чтобы спасти собственные шкуры».

Он знал и видел это в глазах трусливых чиновников, купцов, падких на деньги, офицеров и полководцев, желавших сохранить свои жизни. Все они хотели жить и меньше всего умирать за королевство.

Поданные за считанные секунды вышли из зала и растворились в каменных коридорах громадного здания, стены которого хранили память всех своих королей.

Трой размышлял о том, насколько постыдно будет, если орки осквернят замок своим присутствием, но больше всего его заботила участь дочери. Лориэль была прекрасна и одним только этим фактом снискала славу самой желанной королевской дочери на всем огромном Побережье. Её звонкий смех, будивший Троя поутру каждый раз, когда она вместе с подругами убегала в сторону моря, его радовал. Вот и сейчас этот голосок доносился откуда-то снизу. Он то затихал, почти пропадая, то усиливался, становясь слышимым даже в этом огромном зале. Спустя минуту двери распахнулись. Трой повернулся к ним и увидел дочь. Та, подняв подол платья, помчалась к нему.

– Ты выросла, милая моя, – пытаясь отстраниться от дурных мыслей, он начал гладить ее по золотистым волосам. – Всего-то каких-то пару лет назад бегала у моих ног, а теперь выросла в настоящую принцессу.

Она подняла глаза и приобняла его за плечи.

– Мы ведь победим этих проклятых орков? Правда, отец? Скажи, что мы прогоним их с наших земель, и они больше никогда не появятся здесь.

– Конечно, дорогая. Именно так и будет.

Трой взяв дочь за руку.

– Ты должна мне кое-что пообещать.

– Что именно?

– Помнишь, я тебе рассказывал о том, как мой отец, а до этого и его отец строили этот замок, укрепляли королевство и всячески обогащали его, вознося все выше к самым небесам. Мне было примерно столько же лет сколько сейчас и тебе, когда мой отец повел меня по этому залу, показывая портреты наших предков, положивших жизнь на этот огромный алтарь, – он взглядом указал на трон. – Все из нашего великого рода были скреплены клятвой верности и преданности собственному королевству.

– Почему ты об этом говоришь? – спросила Лориэль, почувствовав неладное.

– Мы подошли к моменту, дочь моя, когда необходимо принять решение. К сожалению, его последствия могут быть разными. Либо мы пожертвуем частью нашего общего королевства и сохраним хотя бы его остатки, либо сгинем в огне и уже никто и никогда не вспомнит о нас.

Они вышли на балкон и подошли к его краю. Лориэль бросила вперед едва уловимый взгляд, но и этого оказалось достаточно, чтобы увидеть, какая армада расположилась под стенами замка.

– Как их много, – вдруг сказала она.

– Да, очень много. И с ними мне придется договариваться.

Лориэль схватилась руками за край балкона и тут же отвернулась.

– Ты пойдешь к ним?

– Мне придется это сделать. Кто, если не я? Все мои подданные решили бросить короля в самую трудную минуту, предпочли остаться в стороне… А ведь это предательство! Я мог бы поступить иначе, отправить кого-то другого, но как показал последний визит гонца, вместо слов и условий орки будут присылать нам лишь головы собственных людей. Они уже это делают…

– Но ведь они убьют тебя!

– Это вероятно. Но мы в любом случае умрем, если просто останемся сидеть, сложа руки. Это лишь вопрос времени.

Трой повернулся лицом к своей дочери и поцеловал ее в лоб.

– Поклянись, что будешь верна своему королевству до самого конца. Несмотря ни на что, ни на какие препятствия и жизненные проблемы будешь помнить свои корни, помнить, какая кровь течет в твоих жилах. Поклянись, девочка моя, и знай, чтобы не случилось со мной ты законная владычица всего королевства.

Она покорно поклонилась. Все, что было сказано отцом, болью отдавалась в сердце. Она вновь его обняла, после чего они вернулись в зал.

Под его сводами, где по периметру величественных стен весели портреты всех поколений их великого рода, она чувствовала себя в безопасности. И пусть теперь никто из них уже не мог встать с мечом в один ряд с теми, кто готов был положить голову за мирное будущее королевства, девушка отчетливо понимала, что сейчас тот самый момент, когда поддержка для отца была куда более значимой, чем тысячи солдат, спрятавшихся за стенами замка.

Спустя время Лориэль вернулась в свои покои в сопровождении Троя. Тот, простившись с ней, побрел обратно, когда по замку разлетелся тревожный звон охранного горна. Трубили тревогу. После семи дней осады орки решились на первые решительные действия. Буквально взбежав по крутой лестнице и вновь оказавшись на широком балконе, Трой увидел лишь небольшую группу врагов, которая двигалась в разомкнутом строю с высоко поднятыми топорами. Никто кроме них не был способен владеть этим оружием с такой легкостью. Они будто в руках держали не топоры, а гусиные перья. Тела орков были покрыты в тяжелыми костяными доспехами.

«Что это? Почему они ведут в бой всего несколько десятков воинов?»

Сотни вопросов стали атаковать Троя, точно разозлённые осы. В сгущающихся сумерках высокие и могучие воины выглядели еще более устрашающе, чем при ярком дневном свете. Дойдя почти до самых врат, группа орков остановилось. Красный штандарт взвился над ними и рокот десятков мощных голосов, как взрыв, разлетелся по всей округе.

– Чего они хотят? – невольно спросил король, не осознавая, что вокруг него никого.

Грозный орк вышел вперед. Взмахнув еще раз массивным топором, он начал кричать на защитников крепости. Те стояли на самом верху, натянув тетиву, дабы разом обрушить ливень из стрел. Но орк не боялся. Более того, всем своим видом он показывал презрение к защитникам крепости, во всю раскрыв грудь перед их стрелами и как бы говоря: «Давайте! Стреляйте в меня!» Но ничего не происходило. Ожидая приказа, лучники молча следили за действиями огромного орка, чье туловище, казалось, было отлито из железа. Его голос был громок, а слова не предвещали ничего хорошего. Язык, скомканный, резкий и рубленный, как удары их основного оружия, вскоре утих. Группа, не сделав ни одного шага, так и осталась стоять на своем месте.

Позади Троя послышался чей-то шаг. Офицер из личной охраны короля стремительно приблизился к нему и, поклонившись, начал говорить о случившемся. Голос дрожал, страх явно владел им. Разговор был похож на раскаяние провинившегося мальчугана, пойманного за мелким хулиганством.

– Они выдвинули требования, сир, – говорил он, – Хотят говорить с королем.

– Что-нибудь еще?

– Остальное мы не смогли разобрать. Их язык слишком сложен.

Момент истинны неумолимо наступал. Нужно было действовать, иначе промедление могло привести к неминуемому уничтожению всего живого.

– Снарядите своих лучших солдат, – приказал король. – Поднимите наш флаг так высоко, как только это возможно. Мы выйдем к оркам и встретимся с ними лицом к лицу. Если не можешь отрубить руку врагу, придется ее целовать.

Это был для него позор. Великие предки даже в самые страшные и тяжелые времена гордо сражались за королевство, не желая преклонять колен, а он, Трой, струсил. Предал своих предков, свой род. Но что теперь стоит гордость, когда на кону стоит вопрос существования королевства? Нужно было решать, и Трой принял неизбежное.

Все заняло не больше десяти минут. Когда он вышел к своим подчиненным, которые уже были выстроены в боевой строй, ожидавшие его появления, он уже знал, что будет говорить и о чем просить. Люди молча следили за ним. Солдаты и лучники, занявшие свои боевые посты на высоких крепостных стенах замка, провожали короля в его, казалось бы, последний путь. Женщины плакали. Священники, круглосуточно служившие мессы и взывавшие к высшим силам за помощью, молитвами укрепляли веру людей в благоприятный исход будущих переговоров.

Король встал в самый центр группы оруженосцев, поднявших над собой штандарты, и приказал открыть ворота. Тяжелые, выдержавшие за свою многолетнюю историю десятки атак, они медленно распахнулись перед глазами короля и открыли вид на черные вражеские орды. Солдаты зашагали вперед. Холод подступающей ночи облизал кожу.

Солдаты приблизились к оркам и остановились всего в нескольких шагах от их главаря. По сравнению с грозными и бесстрашными врагами, люди казались маленькими жалкими существами, не способными выдержать даже одного удара.

Король вышел из-за спин солдат, встал впереди всех и уважительным поклоном протянул оркам дипломатический свиток, как и требовали того правила.

Но главарь орков отказался его принять. Сплюнув в сторону короля, сделал вперед несколько шагов и оказался прямо перед ним, чье тело на его фоне было меньше почти наполовину.

– Бумага ничто, – прорычал орк. – Бумага хрупка, как и ваши тела.

– Ты знаешь наш язык? – удивленно спросил король, наблюдая за тем, как орк снимает со своей головы костяной шлем.

– Учил. Долго учил. Я хотел знать, что вы говорите.

Это несколько успокоило короля. И хоть громадный вождь мог раздавить его, схватив рукой за горло, Трой почему-то верил, что сейчас у него появился шанс спасти свое королевство.

– Значит, ты можешь нас понять.

– Нет, – громко рыкнул орк. – Я Шахгар! Предводитель орков и их полководец! Я тот, под чьими ударами склонилась ни одна сотня противников. Я не собираюсь понимать тех, чья жизнь сейчас висит на волоске.

– Ты не можешь так с нами поступить! Мы ведь ничего тебе не сделали!

– Я здесь, чтобы получить свое. Здесь хорошая земля. Хороший скот. Много воды и солнце долго греет на небе. Здесь наша будущая родина. Здесь мы сможем основать наше новое королевство. На ваших костях или нет, но оно будет здесь.

Король сглотнул подкативший к горлу комок. Руки вспотели. Он уже начал чувствовать, как страх, не дававший о себе знать последние несколько минут, вдруг охватил все его тело.

– Мы можем договориться…

– Нет! – вождь опять громко зарычал. – Орк ничего не покупает. Орк все берет своими руками. У тебя ничего нет, король. Я все забрал. Земли, вода, скот и рабы отныне мои. Тебе нечего мне предложить.

Группа тяжеловооруженных орков начала окружать вышедших вместе с королем солдат. Взяв их в плотное кольцо, они стали постепенно сжимать его, загоняя свиту короля в самый центр, тем самым заставляя их жаться друг к другу.

– Послушай меня, – попросил король, отступая назад. – Заклинаю тебя! Послушай меня, Шахгар! Перед встречей с тобой я приказал своим магам совершить одно важное действо, если не вернусь в замок после разговора с тобой! Приглашенные мной из затерянных земель маги отравят всю землю вокруг этого места. Здесь ничего не вырастит. Никогда моя земля не даст тебе плодов, а вода будет убивать любого, кто захочет испить ее. Если нападешь, то смерть тысячей людей ничего хорошего тебе не принесет. Пепел от городов и замка развеет ветер, ты останешься жить на пустыре, если захватишь королевство.

Это был крик отчаяния. Когда король сделал последний шаг назад, его спина уперлась в спину солдата. Он понял, что время его подошло к концу. И пусть ничего из того, что он только что выкрикнул прямо в лицо оскалившемуся орку не могло быть приведено в действие, оно возымело положительный эффект и воин, уже замахнувшийся своим топором на короля, внезапно опустил оружие к земле.

Рыкнув что-то на своем языке в сторону своих солдат, кольцо постепенно стало разжиматься.

– А ты не так труслив, как те, что встречались мне ранее, – заговорил Шахгар. – Значит, уничтожишь все?

– Подчистую, – стараясь подавить дрожащий голос, ответил король. – Ничего тебе не оставлю. Ты вернешься в свою пустыню ни с чем.

– Хм…

Орк отвернулся от него и посмотрел туда, где сейчас были выстроены его солдаты, готовые ринуться в бой по одному его приказу. Ветер налетел, и дым сгоревших неподалеку сел и окрестных деревень вонзился в легкие короля. Он заставил его говорить еще увереннее, дабы такая же участь не постигла и его королевства.

С высоких стен на него смотрела любимая дочь. Трой повернулся к замку, увидел ее и внутри себя слезно закричал, чтобы она ушла оттуда, скрылась из вида вражеских глаз, которые так же как и он смотрели на крепостные стены. Один из орков подошел к предводителю, наклонился к его уху и что-то шепнул, указав своей громадной мускулистой рукой на те самые стены, где сейчас стояла Лориэль. Шахгар увидел ее. Сделал несколько шагов вперед и, обойдя короля с солдатами, стал приближаться к воротам замка. Он не спускал своих коричневых глаз с красоты, которую он только что увидал.

Лориэль скрылась. Не выдержала такого внимания и стремительно умчалась вглубь каменных коридоров, где ее уже никто не смог найти. Орк остановился, крикнул ей что-то в вдогонку и быстро вернулся к королю.

– Это твоя дочь? – он вытянул закованную в доспехи руку и указал на стены замка. – Я видел ее там. Это твоя дочь?

Король молчал. Красота дочери теперь была для него слишком опасной. Орк желал услышать ответ, но что было сказать королю? Даже если бы это была простая крестьянка, чей род никому и никогда не был известен, он не мог ею пожертвовать, что уже говорить о собственной дочери. Его единственной дочери, которая была для него дороже всего на свете. Никакие блага, золото и драгоценности не могли сравниться с его единственной Лориэль.

– Это твоя дочь? – Шахгар спросил еще раз. Теперь его голос стал угрожающим. – Ты можешь молчать сколько угодно, человек, но войдя через ворота замка, сегодня или через несколько ночей, я все равно найду ее.

Теперь все стало ясно. Цена. Вопрос всегда был в ней. И теперь, когда она стала известна, король был загнан в тупик, из которого был лишь один выход.

– Да, – тихо ответил он.

Шахгар отошел в сторону и вновь окинул взглядом высокие стены замка. Он мог взять их в любую минуту – это не было чем-то сложным для такого великого воина. Но король был прав хотя бы в том, что мёртвая земля для него ничего не будет значить. Орки по одному подходили к вождю, просили его послушать слабого человека.

– Мы так долго жили впроголодь, Шахгар, – говорил один из них. – Вдруг он говорит правду, вдруг он убьет эту землю и отравит всю воду? Зачем тогда мы шли сюда?

– Нам нужен новый дом, – говорил второй. – Наши дети нуждаются в пище, в воде и солнце. Пустыня ослабила нас. Мы не можем упустить такой шанс.

Потом к нему подошел последний. Тихо прошептал ему на ухо:

– Я знаю, Шахгар, о чем ты сейчас думаешь, остерегайся их женщин. Они слабые, у слабых не может быть сильных детей. Красота их не вечна, а тело хрупко. Однако, – он на секунду замолк, – она может помочь нам. Король не убьет свою землю, если его дитя будет продолжать жить на ней. Возьми ее в жены, а потом, когда все будет в наших руках, мы избавимся и от него, и от этой слабой женщины.

Король видел, как орки подходят к своему вожаку и что-то шепчут ему, время от времени поглядывая в его сторону. Понимал, что именно сейчас решается судьба не только его жизни и жизни тех, кто стоял позади него, но и всего королевства в целом. Когда же разговор прекратился и странные орочьи слова перестали долетать до его ушей, великий вождь Шахгар приблизился к нему и с прямотой, свойственной его народу, сказал:

– Мы оставим в живых твой народ, если ты отдашь свою дочь мне.

– Только не это! Проси все, что хочешь, но только не мою дочь!

– Если ты откажешься, то мы убьем вас всех! Нам будет всё равно, что сделают твои маги с Тройтийскими долинами.

Шахгар надеялся, что король все же пойдет на его условие. При отказе короля на сделку, Шахгару придется для сохранения своей чести убить всех людей в долинах и тем потерять плодородную землю, которая могла бы стать для орков новым домом. Вождь был уверен в силах своей армии, но ему не хотелось терять своих соплеменников в бесполезной войне. Ведь после длительного похода и схватки на границе, он и так потерял много своих воинов. Перспектива же получить лакомый кусок без лишнего кровопролития, если король все-таки отдаст ему свою дочь, как залог честной сделки, очень приглянулась Шахгару.

– До завтрашнего рассвета. Ты должен принять решение. Дочь в обмен на жизни твоих слуг и твоего народа или же смерть каждому.

С этими словами он пропал где-то вдалеке и над вражеским станом тут же поднялся черный столб дыма. Диалог был окончен, условия выставлены.

Король вернулся за стены замка через несколько минут. Увидев дочь, упал перед ней на колени. Заплакал, не зная, что ей сказать. Слух об условии мира стал распространяться, и вскоре Лориэль узнала о том, какую судьбу ей уготовили.

– Прости меня, дочь моя, – молил ее отец, – я не смог уберечь тебя.

Он целовал ее и не хотел отпускать из рук. Его дочь, его прекрасная Лориэль стала предметом торга, как какая-то вещь. Она смотрела на него, и помнила клятву отца, помнила то, что обещала ему быть верной своему королевству и его предкам до самого конца. И вот теперь, в момент опасности она была почти готова сделать все, чтобы спасти людей.

– Нет, – просил ее отец, – не надо. Я что-нибудь придумаю, – твердил он, не желая отдавать самое дорогое.

– Не стоит, отец. Ты знаешь, что ничего не получится. Они не уйдут и возьмут свое. Пусть лучше будет так как они просят. Мы сможем избежать смертей.

Они еще раз крепко обнялись. Нехотя Трой отпустил Лориэль, дав возможность уйти к себе и еще раз обдумать принятое решение.

ГЛАВА 2

В стане орков уже несколько часов все было тихо. Гарнизон спал, бодрствовали лишь часовые и патрули. Они обходили периметр огромного лагеря и внимательно следили за тем, что происходит на территории замка.

Шахгар был рад, что долгий поход из безлюдных и давно ставших бесплодных пустынь подошел к своему логическому завершению.

«Дом. Здесь будет мой дом», – думал орк, снимая тяжелые доспехи и укладывая их рядом со своей постелью.

Вдалеке слышался вой волков. Те явно чувствовали приближающуюся трапезу, поэтому заранее и подошли к лагерю с юга, чтобы в момент кровавой бойни оказаться как можно ближе.

– Ты говорил с ним? – спросил старейшина Горл. Он уже несколько часов ожидал возможности один на один поговорить с Шахгаром, дабы узнать, что тот думает насчет сложившейся ситуации. И лишь сейчас получил эту возможность.

– Да, – ответил Шахгар, уже раздевшийся до пояса.

– Ты заставил короля молить о пощаде? Заставил рыдать у своих ног?

Шахгар помедлил с ответом. Положив топор на оружейную полку, повернулся к собеседнику. Окинул его тяжелым взглядом.

– Я получу то, что хочу. И для этого мне не придется убивать всех и каждого.

Он прошел мимо старейшины, чем еще сильнее разозлил того.

– Ты стал слабеть, Шахгар. Проявляя жалость к врагу, ты в первую очередь проявляешь жестокость к самому себе, – старейшина гордо поднял голову и поправил волчью шкуру, укрывающую его плечи. – Им нельзя доверять. Люди злы и опасны. Ты должен уничтожить их всех, а те, кто останется в живых станет нашими рабами.

Он продолжал говорить, иногда постукивая своим посохом по каменному полу, раскинувшегося шатра. Никак не мог понять, почему полководец не взял штурмом замок, который уже утратил всю свою прежнею мощь.

– Я знаю, что делаю, – ответил Шахгар.

– Ты погубишь нас всех.

– Я знаю, что делаю! – он оскалился, обнажив большие клыки. – Если бы я не отдавал себе отчета в своих же поступках, действовал по велению сердца, а не исходя из анализа ситуации, то никогда бы не стал вожаком. И тебе, Горл, стоило бы помнить об этом, – мускулистой рукой медленно потянулся к топору, давая понять собеседнику, кто из них есть вождь, кого надо слушаться и что будет за неповиновение.

– Ты обезумел, Шахгар. Мы прошли долгий и сложный путь, преодолели пустыню в поисках новых земель и нового дома. И вот теперь, когда до цели осталось сделать последний шаг, ты просто взял и остановился.

Могучий воин обошел старейшину, посмотрел в его старые и почти потерявшие былой блеск глаза. Затем подошел к костру и подкинул в него дров. Присел на землю.

– Король не будет сопротивляться, – сказал Шахгар. – Знаю это. Я заставлю отдать его все, что у него есть, даже не замахнувшись топором. Иногда, Горл, стоит прибегнуть к хитрости, а не к оружию.

– Они обманут тебя, – продолжал возмущаться старый орк. – Люди слабые, но очень хитрые. Им неведома честь. Они не знают, что такое сила. Вся их власть всегда держалась лжи. Будь осторожен, когда будешь заключать с ними сделки.

Шахгар наклонился к столу, стоящему от него слева. Взяв с него глиняную кружку, наполовину наполненную элем, отхлебнул несколько глотков. Продолжил смотреть на огонь.

– Женщина… Я видел женщину. Дочь короля. Она поможет нам взять из этих земель все, что я захочу.

Услышав это, Горл замер, но спустя пару секунд быстро подошел к вождю.

– Шахгар, одумайся. Ты не можешь быть с ней. Не можешь, Шахгар. Наша кровь никогда не смешивалась с кровью людей. Ты осквернишь все наше племя, весь свой род, если возьмешь женщину людей в жены. Клянусь богом войны Барруком, ты обезумел.

«Безумие…Безумие…Безумие», – как мантру стал говорить Горл, пока эль в кружке вождя не закончился и тот, поднявшись, не подошел к нему и не взял его за плечи.

– Я не собираюсь брать ее в жены. Она человек и нужна мне лишь на время. Когда я войду в город и установлю свою власть на всей территории королевства, он и ее отец, а так же и все его слуги пойдут на корм волкам.

– Ты играешь с огнем, Шахгар. Никто не может сказать, чем это закончится. Подумай дважды, прежде чем идти на такой риск.

Погода портилась. Тяжелые черные тучи заволокли небо. За шатром послышался шум дождя. Вождь орков не стал перечить старейшине и молча выслушал все упреки. Судьба огромной орды целиком и полностью зависела от него – от Шахгара, великого воина, чей путь к трону и власти был устлан костями и кровью врагов. Но сейчас он понимал, нужно действовать куда более осторожно, чем прежде.

– Король поклялся, что уничтожит свои земли, превратить их в такую же безжизненную пустыню, из которой мы так долго шли. Он был готов сделать это, Горл, и я поверил ему. В минуты отчаяния каждый способен пойти на крайности.

Старейшина удивился услышанному. Хотел было выйти, но холодный дождь убедил остаться в шатре.

– Помнишь ее? – он будто задал вопрос в пустоту. – Ранкар, королеву и мать всех пустынь в этом мире. Она так долго оберегала нас, наше племя и род. Скрепила всех нас единой кровью и заботой о тех, кто хотел жить рядом с нами и вместе с нами. Ее суровый край придал нам сил и сделал такими, какими мы являемся сейчас.

– Она убивала нас, – отвечал Шахгар, – пустыня всегда нас убивала.

– Только слабых, – продолжал старейшина, – те, кто выживал, становились сильнее. Ты выжил, как твой отец и дед, которые прошли испытание пустыней и в награду за это получили от Ранкар невиданную силу даже для орка. Без нее мы были никто, но и ее милости рано или поздно приходит конец.