Текст книги "Проклятая жена, или Жребий судьбы"

Проклятая жена, или Жребий судьбы
Автор: Виктория Стрельцова

Пролог

…Гнев будоражил кровь. Я всем сердцем ненавидела этого мерзавца, что нависал надо мной, словно огромная статуя.

– Я еще не ваша законная супруга, лорд, – напомнила я мужчине, что сверлил меня взглядом уже несколько минут.

– Это поправимо, – парировал он в ответ, даже не думая отступать.

Какая наглость! Хотела бы я взглянуть на его родителей, что воспитали из него столь эгоистичного, самоуверенного мерзавца.

– Вы безумны, – бросила я ему в лицо, делая шаг назад.

Позади меня стена. Больше бежать некуда.

– Так все говорят, – лорд отстраненно пожал плечами. Казалось, мнение общества его заботило меньше всего. – А вы, Элла, слишком упрямы.

Я? Упряма? Да будь я упряма, ноги бы моей в этом чертовом замке не было!

– Мой господин, – процедила я сквозь зубы, бросив на своего собеседника довольно красноречивый взгляд.

– Лиар, – поправил меня Безумец.

– Лиар, – кивнула я, впервые произнеся имя будущего супруга вслух. – Ты заставил меня вести хозяйство, готовить, убирать, стирать, – я невольно закатила глаза, вспомнив об огромных нестиранных простынях, коих в замке было с лихвой, и даже не заметила, как перешла на «ты», – но вынудить меня совершить ЭТО, – я ткнула пальцем в сторону кровати, окутанной предрассветными сумерками, – у тебя не выйдет.

Лорд шумно выдохнул воздух. По его сужающимся и расширяющимся ноздрям можно было догадаться, что их обладатель очень сильно злится. При этом на лице Безумца больше не дрогнул ни один мускул. Оно словно застыло. Окаменело.

– Нет, нет, и еще раз нет, – я выставила вперед вытянутые руки, надеясь остановить Лиара и не дать ему приблизиться ко мне.

Попытка отстоять себя была обречена на провал. Горячее дыхание мужчины обожгло шею.

Время остановилось. Секунды потекли слишком медленно.

Сердце гулко стучало в груди. Дыхание перехватило от терпкого мужского аромата. Пальцы дрогнули от волнения. Никогда еще мужчина не был так близок ко мне. Страх и волнение смешались в коктейль, дурманящий разум.

– Леди, Элла, – выдохнул Лиар, едва касаясь губами моего уха, – если вы не сделаете это сами, я буду вынужден вам помочь, – сказал он, и, в знак подтверждения своих слов, потянул вниз за шнуровку платья…

Глава 1

Мертвая невеста, или назад дороги нет

– Ну же, девочки, пошевеливайтесь! – гневный раскатистый голос матушки эхом разлетелся по дому, внушительного размера.

Затянув потуже ворот платья, Эмма поправила миниатюрную шляпку с тонкой паутинкой вуали, и в последний раз взглянула на свое отражение.

– Скромница, – я театрально закатила глаза и с силой потянула за шнуровку корсета, заставляя свою небольшую грудь хоть немного приподняться.

В свои восемнадцать Эмма предпочитала лаконичные, простые наряды без излишеств, хоть и могла позволить себе большее. Я же, хоть и не отличалась чрезмерной расточительностью, но все же любила красивые платья, коих у меня было предостаточно.

– Мне незачем демонстрировать свое тело, Элла. Ведь у меня есть Майк, – едва улыбнувшись, ответила сестра.

– Смотри, как бы Майка не утащили прямо у тебя из-под носа, Эмма, – я поправила белокурый локон, выбившийся из сложной прически. – К тому же, – я метнула в сестру ироничный взгляд, – предложение он тебе так и не сделал.

– Это поправимо, – улыбнулась сестра. – Когда-нибудь я смогу назвать Майка своим мужем.

Я звонко рассмеялась.

– А по-моему он с тобой лишь для того, чтобы пялиться вот сюда, – я указала пальцем на грудь Эммы внушительных размеров, наглухо закрытую платьем с высоким воротом, и усмехнулась.

Да, природа не наградила меня пышными формами, как младшую сестру. Моя грудь без труда помещалась в самую маленькую ладошку. Мои ресницы не были такими длинными и пышными, как у Эммы, а губы не манили мужчин украдкой сорвать с них горячий поцелуй. И, тем не менее, я не считала себя дурнушкой.

– Элла и Эмма! – матушка перешла на крик. – Если вы сейчас же не спуститесь, то пойдете до центральной площади пешком!

Звонко смеясь, я спустилась по лестнице первой. Следом по ступенькам сошла на первый этаж Эмма. Укоризненный взгляд матушки едва не прожег у меня во лбу дыру. Она явно была недовольна столь долгими сборами дочерей.

Мой взгляд скользнул по огромной картине, что висела в холле. Я поморщилась, отводя взор.

Я не любила это полотно с тех самых пор, как отец повесил его у парадной двери. Тогда я была еще совсем ребенком.

Стоило спуститься вниз по лестнице, как перед тобой возникало это угнетающие творение: девушка, руки и платье которой перепачканы кровью, сидит у алтаря, а рядом, в пляшущих языках пламени, угадываются очертания человеческих фигур. Порой, мне казалось, что я слышала их душераздирающие крики и стоны…

– Экипаж подан, леди Фьера, – Чарли покорно склонил голову и отворил входную дверь.

Прикладывая колоссальные усилия, чтобы удержать дверь, слуга терпеливо дожидался, когда мы выйдем на крыльцо. Проходя мимо него, я заметила, как капелька пота блеснула на виске гнома и, соскользнув, скрылась за воротом его рубахи.

После смерти отца, управлять имением пришлось матушке. Ей, как женщине несведущей в подобных делах, пришлось нелегко. В течение первого полугодия она втрое уменьшила капиталы отца. Спустя еще месяц наша семья погрязла в долгах. Содержать прислугу мы больше были не в силах.

Смирится с тем, что отныне ей придется самостоятельно вести хозяйство, матушка не смогла. Она наняла два десятка гномов, чья рабочая сила стоила в десятки раз дешевле обычного человека. Вот только производительность труда у них была отнюдь не высока. Тем не менее, это избавляло хозяйку имения от уборки, готовки и работы в саду.

– А-а-а, – взвизгнула я, когда за нами с грохотом захлопнулась дверь, едва не ударив Эмму по затылку.

Чарли кувырком скатился с крыльца, путаясь в длинных дамских юбках. Ее круглое лицо, красное, словно помидор не то от смущения, не то от перенапряжения, было опущено. Стараясь не смотреть на хозяйку, под ее бранные крики он попятился к кустам, росшим вдоль дорожки. Еще секунда и он, извиняясь, скрылся за зеленой изгородью, которая в последнее время заметно поредела.

– Нахлебник! – кричала ему вслед матушка. – Самую простую работу выполнить не можешь!

Поспорить с этим было трудно. Все гномы королевства славились отменной ленью и чрезмерным пристрастием к яблочному элю.

Экипаж поджидал нас у ржавых ворот, ведущих из усадьбы. Их створки пронзительно заскрипели, пропуская нас вперед. Видимо гномы давно их не смазывали.

– Куда едем, леди Фьера? – окликнул матушку еще один гном с густой рыжей бородой, что сидел на козлах.

–На центральную площадь, дубина, – не сдержалась она, стукнув пухлым кулаком по старой красной обивке сидения, утратившей былую привлекательность. Увесистые перстни с драгоценными камнями на пальцах матушки невольно звякнули, стукнувшись друг об друга.

– Есть, леди Фьера, – тут же откликнулся кучер, и карета рванула с места, оставляя позади себя облако дорожной пыли.

На центральной площади яблоку было негде упасть. Кругом сновали дамы разных возрастов. Кое-где можно было заметить мужчин, которые пришли сюда, дабы удовлетворить свое любопытство или просто поглазеть со скуки.

Большинству собравшихся девушек не было и двадцати. Это были незамужние дамы из разных сословий. Здесь можно было встретить и посудомойку из трактира, и юную дочь кузнеца, и сестру казначея, и даже дочь Его Величества, красавицу принцессу Белару, что с гордо поднятым подбородком восседала на специально сооруженном помосте, по левую руку от короля.

– Эмма, ты только посмотри, – я ткнула сестру локтем в бок, заставив повернуться. – Здесь даже дамочки из дома греха. Вот уж точно кому скромность чужда, – фыркнула я, не скрывая своего презрения.

Сестрица проследила за моим взглядом. Чуть поодаль от нас, сбившись в кучку, стояли три девушки. Их шелковые наряды едва прикрывали все самое сокровенное и я, видя, как щеки Эммы наливаются краской от стыда и смущения, поспешно отвернулась, едва сдерживая смех.

Тоже мне, ранимая натура! Будто у них есть то, чего нет у нее. Чрезмерная скромность когда-нибудь погубит Эмму.

– Фьера, дорогая, – раздался прямо за моим плечом высокий, женский голос, – как же я рада тебя видеть.

Матушка натянуто улыбнулась даме, что в сопровождении своих детей приблизилась к нам. Это была женщина пятидесяти лет. Высокая, статная, с тонкой талией, затянутой в тугой корсет. Медные волосы, собранные в высокую прическу, украшены россыпью черного жемчуга. Подол платья благородного изумрудного оттенка расшит золотыми нитками.

Я тут же приветливо поклонилась, продемонстрировав свою стянутую корсетом грудь сыну леди Тины, кавалеру ордена Желтого Почета, юному Энтони. В свои двадцать лет юноша уже дважды участвовал в боевых действиях, за что был удостоен награды, врученной Его Величеством королем лично. Леди Тина возлагала на сына большие надежды и подумывала о том, чтобы в ближайшие месяцы найти ему подходящую невесту из благородного и знатного рода, под стать Энтони.

Мое лицо озарила лучезарная улыбка и я, зардевшись, игриво облизнула губы, не сводя взгляда сапфировых голубых глаз с парня. Тот в свою очередь едва коснулся губами моей вытянутой руки и перевел свой взгляд на сестру.

– Прекрасно выглядите, Эмма. Это платье вам к лицу, – в доказательство своих слов Энтони одобрительно кивнул.

Куда там! Да она в этом платье выглядит словно монашка, отлучившаяся из монастыря.

– Поговаривают, Элла выходит замуж? – старшая дочь леди Тины, шагнула вперед, оттесняя своего брата от нас с сестрой.

Ада высокая, темноволосая, с бледной кожей и неподвижными чертами лица. Она напоминает мне каменную горгулью, застывшую на крыше их огромного дома.

Вот же зараза! И кто только тянул ее за язык?

Да, через неделю у меня свадьба, но ведь Энтони более лакомый кусок. Пожалуй, ради него я бы отказалась от Стефана.

– Это правда, – матушка кивнула, неустанно обмахивая веером лицо. – Скоро наш дом опустеет. Дети взрослеют, а что остается нам, Тина? Старость и одиночество.

– Быть может, Фьера, твой дом и будет погребен под слоем пыли и паутины, в моем же всегда будет слышен детский смех. К тому же, я не собираюсь ставить на себе крест, – леди Тина загадочно улыбнулась.

Судя по всему, у нее появился новый ухажер. Иначе как объяснить ярко накрашенные губы и густо подведенные брови? Ее кавалерам редко было больше тридцати пяти. Поэтому леди Тина всегда пыталась выглядеть моложавой.

Матушка сомкнула губы, но промолчала. Ни для кого не секрет, какого труда ей стоило «проглотить» столь унизительное оскорбление.

– Тина, дорогая, я и сама была бы рада внукам. Взгляни на Эмму, – матушка обняла сестру за плечи и уже в следующее мгновение развернула ее тело на сто восемьдесят градусов. – Какая широкая кость! Она родит нам дюжину наследников!

Леди Тина криво усмехнулась. Она прекрасно знала, что наследовать детям Эммы будет нечего. Разве что сестрице удастся выйти замуж за богатого и влиятельного мужчину из знатного рода.

– У нас в роду все женщины плодовиты, – с гордостью добавила матушка.

Она хотела сказать что-то еще, но Тина, взмахнув рукой, прервала ее речь:

– Довольно, Фьера, – едва не выплюнула она, – я прекрасно понимаю, к чему ты клонишь. Моему сыну нужна не кошка, а супруга! Ищи денежный мешок в другом месте!

Приподняв подол длинного платья, леди Тина с гордо поднятой головой обогнула матушку и вскоре затерялась в толпе. Дети последовали за ней.

– Рад был повидать вас, Эмма, – Энтони на мгновенье замер, повернув голову в сторону сестры.

Не найдя что ответить, та лишь улыбнулась одними уголками губ, провожая его высокую, статную фигуру взглядом. Я же смотрела вслед уходящему счастью и нервно покусывала губу.

– Будь ты проклята, старая карга, – прошипела вслед Тине матушка, грозно сверкая глазами. – Не переживай, доченька, – обратилась она уже к Эмме, – мы найдем тебе жениха богаче, чем этот самодур.

– Но у меня есть Майк, – в голосе сестры я расслышала неприкрытые нотки досады и раздражения.

Матушка бросила на меня короткий взгляд и обхватив лицо младшей дочери ладонями, горячо прошептала:

– Нет, Эмма. Майк беден. Ты достойна лучшего, дорогая.

Сестра покорно кивнула, но от меня не укрылось то, как она стиснула пальцы. До боли, до хруста.

Эмма любит Майка, но вместе им быть не суждено. Матушка никогда не выдаст дочь замуж за фермера. Это будет позор.

На площади было несколько тысяч девушек. Я медленно обернулась вокруг своей оси, пытаясь вычислить ту, чья жизнь сегодня кардинально изменится.

Присутствовать на подобном мероприятии мне доводилось до сегодняшнего дня всего единожды. Это было год назад. Мне едва исполнилось восемнадцать. Мы с матушкой вдвоем отправились на площадь. Эмме было семнадцать и она не участвовала в «темном» отборе.

Почему его назвали «темным»? Ответ на этот вопрос не знает никто. Быть может по той причине, что никто по сей день не ведает, по какому принципу выбирают ту «единственную», что навсегда покинет отчий дом.

Эта традиция зародилась еще несколько тысячелетий назад. Королевство Антхаар еще не был столь большим и величественным, как сегодня. В то время лишь закладывали первые камни, из которых впоследствии выросло несколько десятков городов и поселений.

Согласно древней легенде, когда наши предки стали возводить первые здания они обнаружили пещеру. Нет, скорее это был узкий лаз, ведущий в подземный храм. Стены святилища были покрыты защитными рунами, а в центре зала зияла дыра, в которую без труда мог поместиться человек. Ни конца, ни края ей не было. Казалось, это бездонный колодец, упади в который и сгинешь навсегда.

Подумав, что место это проклято, люди решили засыпать колодец. Сколько не сыпали они земли, все было тщетно. Казалось, чем больше они трудились, тем глубже становилась яма.

Спустя несколько недель непрерывной работы, в один из дней люди обнаружили, что колодец доверху наполнен водой, а на поверхности его плавает каменный шар. Несмотря на то, что был он тяжел, с легкостью покачивался на поверхности и не шел ко дну.

На свою беду вынули люди шар из воды и тут же на нем вспыхнули алые буквы, выжигая на ровной поверхности рельефные письмена, которые не стереть, не свести было уже невозможно.

Первое женское имя, которое было выгравировано на шаре, до сих пор аккуратным почерком выведено на первой странице книги «Падших во блага королевства Антхаар». Его знал каждый житель. Анда – первая падшая во спасение.

С тех пор периодически колодец наполняется живительной влагой до краев, принося одной из нас смерть. Сгинуть в глубинах его вод во благо королевства – почет. Тех, кто не желает жертвовать собой во спасение, принуждают силой.

Порой колодец не тревожит нас десятками лет. Мы удовлетворяем его жажду крови, не давая студеным водам разлиться по Антхаару, в поисках своей избранницы, сметая все на своем пути. Но с прошлого жребия прошел всего год, и это не на шутку встревожило всех.

– Элла, – сестра тихо обратилась ко мне, – как ты думаешь, что происходит с теми, кого выбирает колодец? Зачем ему загубленные девичьи жизни? Ведь должен быть в этом какой-то смысл?

– Разве это важно? Главное, чтобы эта яма не тревожила нас как можно дольше. И если для этого, туда нужно сунуть какую-то пастушку, то я не против, – отозвалась я.

– А если выбор падет на кого-то из нас? – воскликнула Эмма, удивляясь моему хладнокровию.

Нет, я вовсе не жестока. Просто сестрица порой бывает такой занудой!

Я стряхнула с пышной юбки невидимые пылинки и взглянула на нее:

– Год назад он забрал Роззи, – едва ли не по слогам произнесла я. – Дочь пастуха. До нее была одноглазая прачка с королевского двора. А еще раньше девица из дома греха, верно матушка? – дождавшись, пока мама кивнет, я продолжила. – Ни одной особы из знатного рода. Ни одной! – мой пальчик взметнулся вверх. – Об этом во всех королевских летописях написано.

Конечно, я знала это не из самих летописей, а скорее из сплетен и слухов. Чтение довольно скучное занятие. Зато Эмма светским беседам предпочитала пыльные свитки и фолианты с историческими заметками.

– Среди «избранных» были и знатные особы, вот только было это так давно, что большинство позабыли об этом, Элла, – нравоучительным тоном продекламировала сестра. – А те, кто помнит, стараются не афишировать, чтобы не сеять панику среди знати.

Знати… Мы уже давно балансируем на грани, перешагни которую и тут же окажешься за чертой бедности.

Наш род уже давно обнищал и утратил былое могущество. После смерти отца все стало настолько плохо, что нас перестали приглашать на балы, устраиваемые каждую новую луну при дворе короля. Брэдстоны ныне были не в почете. Поэтому я не исключала то, что мы можем оказаться в  числе претендентов, которые могут прийтись по душе бездонному колодцу, если таковая у него конечно имеется.

– Смотрите… Идет… – шепот пронесся по площади от входа в пещеру до жилых домов, у которых столпилась большая часть людей, не решаясь подойти ближе.

Я привстала на цыпочки, силясь разглядеть служителя «темной» святыни, который должен был вынести каменный шар и огласить имя «избранной» девушки.

Вдалеке мелькнул фиолетовый балахон с серебристой оторочкой, переливающейся в лучах полуденного солнца. Руки служителя крепко сжимали шар. Выбор был сделан. Ему оставалось только огласить его и увести к бездонной яме ту несчастную, чье имя выведено невидимой рукой на камне.

Руки, испещренные сеткой морщин, подняли над головой проклятый артефакт, демонстрируя начертанные на нем символы. Оттуда, где стояли мы, написанное было не разглядеть. Но это и не требовалось. Имя волной пронеслось сквозь толпу, раз за разом произносимое вслух. Тысячи голосов повторяли его словно мантру, избавляющую их семьи сегодня от горя.

– Элла, – долетели до меня отголоски женского голоса, словно далекое эхо. – Элла Брэдстон. Ее имя на шаре.

В следующее мгновение на меня уставились несколько сотен пар глаз. В них читалось явное облегчение. Оно и понятно. Сегодня оборвется моя жизнь, а не  тех, кто дорог и мил их сердцу…

***

…Удивительно, но мое сознание все еще оставалось ясным. Прошло уже достаточно времени, но поток моих мыслей все никак не обрывался. Казалось, вот-вот легкие заполнятся мутной водой, и мое бренное тело пойдет ко дну. Но нет. Этого не происходило. Тем не менее, открыть глаза я так и не решалась. В какой-то момент закралась мысль, что я никогда не достигну дна, не умру, а буду ждать своей кончины в черной бездне, целую вечность. До тех пор, пока душа не унесется ввысь по узкому тоннелю, а кости не превратятся в прах, который станет вечным пленником бездонного колодца.

С того момента, как почва исчезла у меня из-под ног, прошло уже больше минуты. А быть может и меньше. Сложно ориентироваться во времени, когда ты каждую секунду ожидаешь смерти.

Я переступила черту сама, не дожидаясь, когда сморщенные пальцы священнослужителя толкнут меня в спину. Без лишних слез и истерик я готова была сделать то, что было предначертано судьбой.

Несколько минут назад под шепот ни на секунду неумолкающей толпы я приблизилась к лазу. Здесь я обняла растерянную Эмму, поцеловала припудренную щеку матушки и шагнула внутрь.

– Как же так? – донесся до меня голос мамы. – Элла же должна была выйти замуж за Стефана, – причитала она, глотая соленые слезы. – Этот брак вернул бы нашей семье хотя бы часть былого влияния и могущества. Сегодня же примерка платья, Элла, – кричала она мне вслед, словно сейчас что-то зависело от меня.

Сердце сжалось от боли и обиды. Матушка никогда не любила меня по-настоящему. Для нее я всегда была лишь тем рычагом, потянув за который она могла вновь обрести несметные богатства.  Для этого нужно было лишь выбрать верно, ту сторону, куда тянуть. А если точнее, выбрать жениха.

– Не плачьте, матушка, – я едва различила голос сестры, которая, как и все собравшиеся, осталась снаружи. – У вас есть я.

– Конечно, дорогая, – всхлипнула матушка. – Думаю, Стефан не станет возражать, если…

Я отчаянно затрясла головой, не желая этого слышать. Впрочем, мне и не пришлось. Лаз уходил вниз, оставляя мою прежнюю жизнь снаружи.

Звуки стихли. Наш путь освещал лишь факел в руках служителя. Старик шел позади меня, опасаясь, что я решу сбежать. Зря. Бежать мне было некуда.

Еще минуту назад я была счастливой невестой, а что теперь? Ходячий труп, обреченный на скорую смерть!

– Эй, чего застыла? – сквозь толщу воды донесся до меня приглушенный мужской голос. – Жива?

Тут же меня рывком выдернули из холодной воды. Я закашлялась и ухватилась за сморщенную руку, что только что вытащила меня едва ли не с того света. Я хотела было поблагодарить своего спасителя, но вместо этого лишь громко выругалась.

– Вы мне клок волос вырвали, – мои глаза округлились, глядя на светлую прядь, свисающую между пальцами моего не то спасителя, не то обидчика.

Издав нечленораздельный звук, священнослужитель подхватил меня подмышки и усадил на край колодца. Старик оказался сильнее, чем я думала.

– А ты чего топиться вздумала? Нам тебя доставить нужно в целости и сохранности, а ты едва не захлебнулась прямо в гроте!

– Ну, в целости уже вряд ли, – я с досадой покосилась на белокурый завиток.

Священнослужитель лишь отмахнулся от меня и жестом велел следовать за ним.

Отжав подол платья, и отбросив с лица влажные волосы, я догнала своего провожатого.

– Вы меня разве не будете убивать? – спросила я, не скрывая сомнения и недоверия.

Старик вздохнул и покачал головой:

– Что не отбор, то какое-то чудачество! Почему вы все вбили себе в голову, что идете на верную смерть? Вы вообще летописи изучали? – негодовал священнослужитель. – То челом о камни бьются, то пытаются напиться из колодца. Ты вон вообще топиться вздумала! И ведь нахлебалась бы, не помоги я тебе! Где бы мы потом новую невесту искали?

– Невесту? – с любопытством переспросила я, на ходу пытаясь заколоть мокрые волосы.

Перспектива остаться в живых, да еще и выйти замуж не могла не радовать. Все лучше, чем рыб кормить на дне колодца.

– Пошевеливайся, – бросил через плечо старик, поднимаясь по каменной лестнице, со стороны, противоположной лазу, через который мы вошли в пещеру.

Солнечный свет ослепил глаза, свыкшиеся с полумраком пещеры. Я зажмурилась, потирая тыльной стороной ладони веки.

– А лорд не дурень, – донесся до меня чей-то голос.

Присмотрелась и увидела повозку, на которой восседал невысокий мужчина. Он то и дело накручивал на палец рыжий ус, с любопытством рассматривая меня.

– А где экипаж?

Разочарованию не было предела. Вместо кареты телега, груженная сеном. Кажется, я рано обрадовалась, узнав про замужество. Не иначе как собрались выдать меня замуж за какого-то бродягу. Иначе как это объяснить?

– Столицу нужно покинуть до захода солнца, оставаясь при этом незамеченной, – терпеливо объяснил священнослужитель. – Экипаж наделает много шуму и привлечет излишнее внимание.

– К чему такая скрытность? – удивилась я.

Старик взял меня за руку. Его ладони крепко сжали мои пальцы. Серые, выцветшие зрачки, полные скорби, уставились на меня.

– Отныне ты, Элла Брэдстон, для всех мертва. Будет лучше, если твои родные никогда не узнают, какая участь уготована тебе судьбой.