Текст книги "Собственность нефтяного магната"

Глава 12

За все время полета мы с Шаховым пообщались лишь один раз, остальное время Рустам был занят работой в своем ноутбуке, и я его постаралась не отвлекать. Да и тем более я так нервничала, что связно пару слов сказать все равно бы не смогла. Этот полет на самолете был первым в моей жизни, так что я пыталась не смотреть в иллюминатор и отвлечься на фильм, сути которого из-за постоянной тревоги все равно не уловила.

Какое же счастье было оказаться на земле! Я так перенервничала, что большую часть дороги на машине попросту проспала! Дремала, как младенец, никогда так быстро еще не засыпала. Лишь за минут пятнадцать до приезда открываю глаза и сонно тру их.

– Рустам? Мы еще не приехали?

– Почти, – мужчина уже не занят ни работой в ноутбуке, ни телефоном, разглядывает меня со спокойной улыбкой.

– А почему ты меня не разбудил?

– Жаль было. Ты так спала мило, как котенок крохотный, – хмыкает Шахов и обнимает меня за плечи. Я почти тут же оказываюсь рядом с ним, и действительно чувствую себя маленькой по сравнению с комплекцией Рустама. Его карие глаза разглядывают внимательно, и я слегка тушуюсь.

– Что такое?

– Ничего. Любуюсь, – отвечает он вот так просто, заставляя меня смущаться еще сильнее.

Шахов склоняется, но не целует, как я ожидала, а проводит носом по виску, а потом касается губами. Короткая утренняя щетина слегка царапает кожу, щекочет, рассылая мурашки по телу.

– Даже пахнешь соблазнительно.

Его рука скользит от колена выше по бедру и мужчину совсем не смущает, что я в джинсах. Это даже хуже, потому что сквозь плотно облегающую ткань чужая горячая ладонь ощущается слишком хорошо. Я в панике бросаю взгляд на передние сиденья, где сидят водитель с Тимуром, заливаясь краской от одной мысли, что нас застукают в таком положении, но, к счастью, машина останавливается перед воротами частного дома и рука Шахова исчезает, совсем чуть-чуть не приблизившись к внутренней части бедра.

Дом выглядит таким огромным снаружи. Перед входом выстроена открытая веранда, на которой расположены мягкие диваны и стол, а снизу разбит прекрасный цветник с кустовыми розами всевозможных цветов. Чуть дальше за домом виднеется небольшой фонтан, от которого расходятся прогулочные дорожки, а еще повсюду сочно-зеленый газон. Как будто все, что я вижу, сошло с фото глянцевого журнала, не иначе.

Едва я выбираюсь из машины, как Рустам притягивает меня к себе, уложив руки по-хозяйски на талию, и целует. Я смущаюсь, потому что, во-первых, со мной еще никто так уверенно и властно себя не вел, а во-вторых, потому, что это происходит на глазах у кучи других людей. И если охране в целом наплевать, судя по абсолютно сосредоточенным на работе лицам, то вот другие глазеют с удовольствием. Это ведь прислуга?

Я отвечаю неловко на поцелуй, но Шахов уже отстраняется.

– Увидимся вечером. Буду поздно, так что поужинай без меня.

– А как же ты? – удивляюсь, – Уже уезжаешь??

– Да. Пора по делам. Вечером поужинаю с бизнес-партнерами, – он чмокает меня в кончик носа на прощание.

Мне хочется удержать Рустама за руку, спросить: а как же я? Неужели он оставит меня в незнакомом месте прямо в первый день одну? Но я, конечно же, сдерживаюсь. Я ведь не маленькая девочка, да и оставляет меня Шахов не неизвестно где, а в своем доме. К тому же он не просто парень с соседнего двора, а серьезный бизнесмен с огромной кучей дел и грузом ответственности. А у меня наверняка даже права его останавливать нет, я же просто… содержанка? Девочка для хорошего времяпрепровождения, хоть и с привилегиями. Так что я с тоской провожаю уезжающую машину взглядом и разворачиваюсь к особняку.

Мой рюкзак с вещами уже занесли в дом, так что я, чувствуя себя неловко под кучей взглядов, потираю плечо и шагаю ко входу. Как по мановению палочки абсолютно вся прислуга исчезает с глаз, разбегаясь кто куда, и я растерянно останавливаюсь, как вкопанная. Лишь через секунду понимаю, почему: Тимур взмахом руки молчаливо приказал всем испариться. Жуков как раз обгоняет меня на подходе к дому, и бросает через плечо:

– Не стой столбом, иди за мной.

Вот с кем мне меньше всего хочется проводить время, так это с этим гадом! Но делать нечего, я послушно плетусь следом.

– На второй этаж, – этот наглец даже разговаривает приказами. Конечно, с Шаховым он все время в подчиненном положении, вот и тянет его покомандовать. На ком же еще отыграться, как не на человеке, который тебе слова в ответ не скажет толком?

Я мельком оглядываю окружающую обстановку, но отмечаю только то, что в доме уютно и просторно, а еще преобладают светлые цвета в интерьере. Но мне приходится ускорить шаг, чтобы догнать помощника Рустама, так что детали, судя по всему, разгляжу потом…

У одной из комнат Жуков останавливается, распахивает дверь и кивком головы указывает зайти внутрь. После первого моего в жизни перелета, слишком нервного, вообще нет ни сил, ни настроения спорить или что-то спрашивать, хочется лишь, чтобы Тимур побыстрее ушел. Так что я без лишних слов захожу внутрь, быстро оглядывая обстановку. Здесь тоже просторно и светло, большая кровать по центру, рабочий стол с дорогущим компьютером, туалетный столик, заваленный косметикой. Слева и справа есть две двери, но так как они закрыты, узнать, что там, получится только после того, как Тимур уйдет. А делать это он явно не торопится.

– Поскольку я за тебя отвечаю, выслушай короткие правила, которым ты должна подчиняться, – прикрывая за собой дверь, сухо чеканит Жуков.

Разворачиваюсь к нему всем корпусом и фыркаю пренебрежительно:

– Почему я должна слушать их от тебя? Рустам об этом ничего не говорил, так что…

– Потому что он поручил твою безопасность мне, – Тимур кривится, словно от кислого лимона, – Так что не ерепенься, а выполняй, что тебе скажут. Не хочешь – я доложу Рустаму, объясняйся с ним сама.

– Ладно, – сдаюсь я тут же. Проблемы с Шаховым мне нужны меньше всего.

– Из дома без охраны ни ногой, – сразу переходит к сути Жуков.

– Зачем мне охрана? – удивляюсь. Я же не знаменитость какая-то и не жена Рустаму. Вроде бы статус у меня не настолько высокий в наших отношениях… Но помощник разъясняет быстро.

– Под Шахова довольно часто копают, так что никуда не ходи без сопровождения. Если собралась выехать куда-то одна, получи разрешение у начальника охраны.

– И он разрешит?

– Может быть. А что, уже планируешь шастать по любовникам? – кривит в усмешке уголок губ Тимур.

– Очень смешно, – саркастично фыркаю на его попытку задеть и спрашиваю в лоб, – Мне охрана нужна для моей безопасности или ты боишься, что я кому-то что-то лишнее расскажу?

– Какая ты умная баба, Алиса, – язвительно хвалит Жуков, – Формально первое. Но лично я уверен, что ради бабла ты ни перед чем не остановишься. Ноги же раздвинула по первому зову.

Моргаю растерянно, сначала решив, что мне послышалось, что помощник Шахова всерьез напрямую решил меня оскорбить. Но нет, не показалось точно, потому что Тимур смотрит нахально, расплываясь в издевательской улыбке, и я закипаю:

– Мне кажется, ты слишком много себе позволяешь для помощника, – цежу сквозь зубы.

Он склоняет голову набок:

– Правда глаза колет?

– Я действительно считаю, что тебе стоит поменьше болтать подобное. Не думаю, что Рустаму понравится такое твое поведение, – стараясь сохранить остатки спокойствия, говорю как можно медленнее.

– О, теперь ты решила напугать меня любовником? Придумала бы что-то пооригинальнее, – цокает языком несколько раз осуждающе Жуков, а потом его выражение лица становится жестким, – Ты всего лишь очередная кукла для ублажения. Не последняя в постели Шахова, уж поверь. И я не собираюсь возиться с такой соплячкой и отвечать за то, что ее пустая голова придумает. Можешь попросить Рустама назначить кого-то другого. Но, поверь мне, другие еще хуже меня.

Он разворачивается, чтобы уйти, и я, быстро оценив ситуацию, окликаю его в спину:

– Стой! Какие еще правила? – сложив руки на груди, спрашиваю нехотя. Действительно неизвестно, кто придет Тимуру на замену. Надо хотя бы дослушать для начала.

Жуков, стоя вполоборота, говорит:

– Для тебя изготовят карту, средства с нее можешь тратить, как хочешь. Но учти, что большие или подозрительные транши всплывут очень быстро и ты вылетишь отсюда туда, откуда приехала.

Даже такие намеки унизительны, но я не показываю, как меня задевает чужой тон, копирую усмешку Тимура:

– А ты, я вижу, только и ждешь этого?

– Чего именно? Того, что ты будешь выводить деньги на сторону или того, что вскоре тебе придется зарабатывать на панели тем же местом, каким заслужила находиться здесь?

Вот теперь я вспыхиваю от переполняющей ненависти и ярости.

– Ты…

– Ага, я, – игнорируя то, что я стою перед ним, стиснув руки в кулаки, и буквально готова броситься на него, чтобы влепить пощечину, Жуков продолжает, – Прислуга тебе подчиняется, но не переделывай здесь всё под свои колхозные вкусы. Кстати, про вкусы… скоро прибудет твоя личная помощница – она профессиональный стилист, так что подберет тебе подходящий гардероб. Перед каждым выходом в свет, если, конечно, Рустам будет тебя с собой брать, советуйся с ней. Ты – лицо Шахова, так что надеюсь, не упадешь в грязь лицом.

– Ты… ты просто невыносим! Ненавижу тебя!

– Сочувствую, – без капли сожаления, тянет Тимур, – Потому что отныне ты под моим надзором. И ты мне не нравишься. Ставлю пять кусков на то, что через неделю ты вылетишь отсюда с треском. Так что удачи, Алиса.

– Что я тебе сделала?! – не выдержав, вскрикиваю я.

Жуков, в отличие от меня, сохраняет просто титаническое спокойствие.

– Мне? – вскидывает он бровь вопросительно, – Ничего. Видишь ли, я терпеть не могу меркантильных баб вроде тебя.

– Что такое? От ворот поворот получил однажды и теперь всех женщин ненавидишь? А может на тебя совсем внимания не обращают? Бедняжка, – сохраняя совершенно невинный вид, тяну с притворной жалостью.

Тимур встречается со мной взглядом, опасно сужает глаза.

– Змея, – припечатывает он.

– Придурок, – не остаюсь я в долгу.

– Не убирай далеко чемоданы, они тебе еще понадобятся. А, подожди. Ты же приехала с одним захудалым рюкзачком.

Так ведет себя, будто я не просто второй сорт, я вообще грязь под ногами. И это просто из-за того, что я из небольшого городка и денег у меня так много, как у него, нет? Будто бедность – это порок какой-то… В порыве злости отшвыриваю от себя стоящую рядом вазу в сторону Жукова, и она со звоном разлетается на осколки. Вот же сволочь! Уверена, он мне еще столько крови попортит… а ведь еще неизвестно, что этот гад задумал, чтобы меня выжить отсюда. Не зря же про неделю говорил.

– Пошел. Вон, – чеканю ледяным тоном.

– С удовольствием, принцесса. Наслаждайся жизнью, пока можешь, – желает напоследок Тимур, а я еле подавляю желание схватить стоящий на столике рядом торшер и запустить прямо в его спину.

Почти сразу после ухода Жукова я решаю заняться разбором вещей и осмотром комнаты, в которой теперь буду жить. За одной из дверей я обнаруживаю гардеробную размером чуть ли не со спальню, уставленную разнообразными шкафами и полками разных видов. Я со своим небольшим рюкзачком застываю в дверях, разглядывая с приоткрытым ртом интерьер. Когда же я раскладываю вещи, то они выглядят совсем уж сиротливо в просторной комнате. Даже не представляю, сколько всего нужно купить, чтобы завешать здесь все полностью.

За дверью напротив я обнаруживаю ванную комнату с душевой со стеклянными дверцами и изогнутой ванной, стоящей на невысоком пьедестале. Ну надо же… практически все, что нужно, в одном месте. Надеюсь, меня не запрут тут с запретом передвигаться по дому, иначе это будет совсем плохо.

Звоню бабушке сразу после осмотра комнаты и разговор с ней меня успокаивает. Главное, что с ней все в порядке, а с остальным я как-нибудь разберусь… Вниз спускаюсь только после этого. Хочу познакомиться кем-нибудь из обитателей дома. Судя по тому, сколько человек на нас с Рустамом глазело в самом начале, прислуги здесь предостаточно.

Едва спускаюсь по широкой лестнице вниз, как почти сразу наталкиваюсь взглядом на высокую худощавую женщину лет сорока в форменной одежде. Ее темно-русые пряди зачесаны в идеально ровно, ни один волосок не выбивается из прически, даже из пучка на затылке. Услышав шаги, она тут же перемещает на меня внимательный взгляд зеленых глаз.

– Здравствуйте. Я Алиса… просто Алиса, без отчества, – улыбаюсь приветливо, останавливаясь напротив.

Надеюсь, что я хотя бы с прислугой подружусь, потому что одна попросту взвою тут. Город незнакомый, дом чужой, подруг нет, зато недоброжелателей хоть отбавляй. А так хоть с кем-то смогу парой слов перекинуться.

– Добрый день. Алиса Дмитриевна, рада знакомству. Я – Юлия, управляющая, – она улыбается открыто и вежливо, – вас что-то беспокоит? Скажите мне, я все решу.

– Я бы хотела познакомиться с работниками этого дома.

Кажется, просьба ее слегка сбивает с толку, но Юля почти сразу берет себя в руки и отвечает сдержанно:

– У нас довольно большой штат персонала: горничные, повара, садовники, водители. Не думаю, что это возможно, так как не все люди на месте.

Из-за угла появляется девушка в переднике, и я тут же обрадованно окликаю ее:

– Стойте! Вы ведь здесь работаете, да? Я Алиса. А ваше имя?.. – интересуюсь я дружелюбно.

Горничная смотрит растерянно на Юлию, и я замечаю, что та отрицательно мотает головой.

– Поверьте, вам необязательно знать имена прислуги, – вмешивается управляющая, – весь наш штат работает качественно и быстро, и вы вряд ли столкнетесь с посторонними в доме, вам совсем не будет никто мешать! А если у вас возникнет какая-то просьба или пожелание, просто скажите мне и я все исполню. Внутренние телефоны есть в каждой комнате, вам нужно просто поднять трубку, нажать кнопочку «один» и я сразу буду на связи.

Юля растолковывает мне все это с любезной улыбочкой, как не совсем сообразительному человеку, мягко скажем. А параллельно еще и знаки делает, чтобы горничная побыстрее скрылась с глаз долой.

– Я поняла, – отвечаю сдержанно. В самом деле, не грубить же ей. Лучше попытаться наладить нормальные отношения, чем сразу перечеркивать эту возможность, поэтому я не говорю ничего лишнего.

– Тимур Юсупович назначил вам встречу со стилистом. Она уже ждет вас в гостиной, – Юля указывает мне рукой на соседнюю комнату за закрытыми высокими дверями, украшенными росписью.

– Спасибо.

Очевидно, что Юлия исполняет свои обязанности от и до, так что на контакт не пойдет. Я переключаюсь на стилистку. Ей оказывается женщина лет шестидесяти на вид, одетая в стильный брючный костюм приятного персикового цвета, а пепельные волосы уложены легкими волнами в короткой стрижке.

– Здравствуйте, я Элен, – она поднимается с места, как только я захожу в гостиную.

– Алиса, – представляюсь коротко, пожимая протянутую ладонь.

– Тимур сказал, что вам нужно помочь подобрать гардероб.

– Поверьте, я справлюсь.

– Но…

– Я справлюсь самостоятельно, – отрезаю уже тверже.

– И все же, – настаивает Элен, – Не поймите меня неправильно, но я все-таки просто выполняю свою работу. Тимур потом спросит с меня за то, что вы отказались…

Колеблюсь. Все же подставлять человека не хочется, она ведь не виновата, что ей пришлось работать под началом Жукова…

Уже спустя шесть часов я жалею о собственной слабости в сотый раз. Я так и не успела отдохнуть и поесть толком, так что энергия почти полностью на нуле. Если до этого я еще как-то пыталась спорить, пока Элен выбирала вещи в первых двух брендовых бутиках, то после я просто сдулась и только согласно кивала. Ровно до момента, пока стилист не заявила, что ей еще и поручено выбрать наряд на какой-то званый ужин, который состоится через два дня.

– Ужин? Я ничего не знаю об этом.

– Наверное, вас поставят в известность позже. Мне только поручили подобрать аутфит, – лучезарно улыбается она.

Элен выбирает какой-то совершенно нелепый наряд: платье со слишком глубоким декольте зебровой расцветки длиной до колена. Я пребываю в таком недоумении, когда она протягивает вешалку, что даже удивления не скрываю.

– Разве там не будет дресс-кода? – выдавливаю еле-еле.

Стоит только вспомнить, как проходило мероприятие в моем родном городе, как сразу становилось ясно, что это платье точно не подходит для таких сборищ. А ведь это, можно сказать, провинциальное мероприятие было. Очень сомневаюсь, что правила выбора одежды для всяких званых ужинов в столице кардинально отличаются.

– Оно вписывается в дресс-код, поверьте мне, – уверяет Элен, настырно пихая в руки вешалку.

То, что это возможно дело рук Жукова и тот решил попросту вот так опозорить мой выход в свет вместе с Рустамом, мне становится очевидно, когда я примеряю в кабинке платье. Оглядываю себя с ног до головы: ткань слишком тесно обтягивает тело, а помимо выреза еще и спина открытая, так что поневоле ощущаешь себя полуголой. Окончательно я уверяюсь в этой мысли, когда Элен восторгается моим видом.

Забавно. Жуков что, считает, что я настолько дурочка, что легко поверю всему, что скажет мне женщина, гордо себя стилисткой называющая? Он правда думает, что у меня даже интернета никогда не было?

Но я не спорю. Пусть думает, что он выиграл. Позволяю запаковать все покупки, включая странное платье, и узнаю на кассе, что все уже оплачено. Вот даже как. Тимур, похоже, постарался заранее, даже денег из своего кошелька не пожалел?

С облегчением я прощаюсь с Элен и еду наконец в новый дом. Жаль лишь, что Шахова я так и не застаю. Я все-таки надеялась, что Рустам появится дома пораньше и мы сможем увидеться и хотя бы немного поговорить. Но нет.

Во время ужина я занимаю место посередине огромного обеденного стола, устеленного белоснежной скатертью. На столе горят свечи, стоит серебряная ваза с фруктами, цветы, а блюда приносят, как в ресторане, сменяя тарелки, но я чувствую себя неуютно, хотя и не подаю вида. Мне тоскливо, хочется закрыться в комнате, обнять подушку и расплакаться. Я никогда надолго не уезжала из дома, а сейчас и вовсе одна в таком огромном особняке: прислуги не видно, Юля хоть и разговаривает со мной, но больше по работе, чем на отвлеченные темы, Рустам… он занят, ему точно не до меня.

Благодарю девушку, что забирает последнюю тарелку, и поднимаюсь наверх. Пока что за прошедший день я уяснила только одно: абсолютно никому в этом доме верить не стоит. А учитывая, что Жуков всерьез решил испортить мне жизнь, вообще расслабляться нельзя. Кто знает, какую пакость он мне устроит? Вполне возможно, что безобидным выбором дурацкого платья он не ограничится.

Глава 13

С Шаховым мне удается встретиться лишь ночью следующего дня, и то лишь потому, что я специально его поджидаю. Рустам и правда очень занятой человек, ведь с самого момента приезда я его не видела и, подозреваю, что не встретила бы всю неделю вплоть до выходных. И то не факт. Думаю, у таких людей, как Шахов, выходных в общепринятом смысле не бывает вообще, постоянно работа, встречи, поездки.

Как только слышу знакомый голос в коридоре, выхожу из комнаты и тороплюсь к спальне, которую, как я узнала раньше у Юли, занимает Рустам. Стучу пару раз костяшками пальцев и приоткрываю дверь. Мужчина разворачивается ко мне, стягивая с себя галстук.

– Ты еще не спишь? – удивляется он и расстегивает верхние пуговицы рубашки.

– Нет, – улыбаюсь уголками губ.

– Тогда иди сюда, Лиска, – усмехается Шахов и ловит меня в свои медвежьи объятия, стоит лишь подойти ближе. Его губы тут же находят мои и он без вопросов целует меня.

– Готова к завтрашнему вечеру? – интересуется, отстранившись.

– Готова, – улыбаюсь я. – Рустам…

– М?

– На самом деле я не просто так тебя ждала, у меня к тебе пара вопросов. Точнее, даже не вопросов, – замявшись, поправляюсь я, – а просьб…

– Говори.

Начать решаю с не такого важного, потому что о главном заводить разговор страшнее. Набрав в грудь побольше воздуха, я выпаливаю:

– Можно убрать от меня Тимура? Не хочу с ним контактировать никак.

Рустам сводит на переносице брови, садится на край кровати и проводит ладонью рядом, призывая сесть. Я тут же опускаюсь на место рядом, глядя на него с плохо скрываемой надеждой.

– Что такое? Вы с ним не поладили?

– Ну… можно сказать и так.

– Он отлично выполняет свою работу, Алиса. Пока проколов в отношении тебя нет, менять его на другого я не планирую, – говорит уже строже Рустам.

И мне становится стыдно, потому что в его тоне так и слышится «у меня есть дела поважнее». И ведь действительно есть… Сникнув, кусаю губы растерянно.

– Иди сюда.

А вот Шахов терять времени даром не собирается. Хватает за талию и легко, как пушинку, усаживает себе на ноги. Широкие горячие ладони тут же проникают под футболку, оглаживают голую кожу спины, вызывая волну дрожи по телу от обжигающих касаний.

– Подожди… – тороплюсь я, чуть отстраняясь, пока это не зашло слишком далеко, – бабушка… помнишь, я говорила тебе о ней? О том, что ей нужна операция.

– Давай потом, – бормочет Рустам, приникая губами к шее и прочерчивая языком дорожку от ключицы вверх.

– Это важно! Правда важно!

Шахов выдыхает медленно, и я буквально кожей чувствую нарастающее недовольство и раздражение. И я его понимаю, да. Я ведь права не имею что-то требовать, всего пару дней здесь, а уже «права качаю». Но бабушка… мне ведь ничего не нужно, только ей помочь. Мы и так очень долго тянули с операцией из-за отсутствия денег, у меня в голове ни одной мысли, кроме как о том, что каждый ее день может быть последним.

– Давай обсудим одно важное условие, – ссадив меня с колен обратно на постель, холодно говорит Шахов, – Мы до сих пор не обговорили их, не было времени на это. У меня их несколько, и ты выслушаешь их все. И выполнять тоже будешь все.

Такая резкая перемена в настроении заставляет поежиться, но я не подаю вида, пытаюсь неловко пошутить:

– Даже если они мне не понравятся?

Но Рустам абсолютно серьезен.

– Даже если, – отрезает, – Я тебя купил, лисичка, так что будь добра исполнять приказы своего хозяина и послушно садиться, когда я даю команду «сесть».

Сглатываю. Он даже не намекает, он напрямую говорит о том, что может и будет отдавать приказы, сравнивая меня с дрессированной собакой, которая должна беспрекословно слушаться. И это… совсем иначе, чем как Рустам разговаривал со мной до этого…

– Начнем с главного, – откинувшись назад и облокотившись на руки, продолжает он, – Никакой беременности. Никаких уловок, связанных с этим, я не потерплю. При первом же проколе ты вылетишь отсюда. Послаблений не будет, сколько ни умоляй.

У меня даже дыхание перехватывает от того, каким выглядит сейчас Шахов. Пугающим, жестким, абсолютно чужим.

– За контрацепцией следишь сама, съездишь к врачу, он подберет тебе таблетки. Я сплю со своей женщиной и пользоваться резинками не собираюсь, так что будь добра, займись этим вопросом сразу утром.

– Х-хорошо, – бормочу едва слышно.

То, с какой прямолинейностью Шахов говорит об этом, выбивает из колеи.

– Второе: ты не лезешь в мои дела. Не выспрашиваешь, не вынюхиваешь, не знакомишься ни с кем. Ты красивая картинка, которую я вожу на деловые ужины, если дресс-код требует явиться со спутницей. Тупая, глупая картинка, которая ничего не понимает. А если понимаешь – делай вид, что нет, для своего же блага.

А вот это слышать уже не очень приятно. Но терпимо, конечно. Рустам прав, тут не я выставляю условия, так что с молчаливым кивком проглатываю эти слова, соглашаясь. Как будто выбор у меня есть…

– И третье. Меня не интересует, болит у тебя голова, что там с твоей бабушкой и какие у тебя проблемы. Я плачу достаточно, и я буду приходить в твою спальню тогда, когда захочу. В какую я хочу позу, в такую ты и встанешь, как захочу тебя, так и возьму. Никаких запретов, никаких отказов. Не обольщайся по поводу того, что у тебя есть какие-то права, что ты можешь проявлять ревность или еще что-то. Ты – кукла для постельных развлечений, так что открывать рот будешь лишь тогда, когда я попрошу, и не для того, чтобы что-то сказать, а для других целей. Всегда помни свое место.

Горло передавливает и на этот раз я как будто явственно ощущаю затягивающуюся на шее удавку – ни глотка воздуха сделать, ни вдохнуть. Все внутри дрожит и лишь спустя несколько мгновений я понимаю, почему. Мне страшно. Я смотрю в глаза Шахову и мне дико страшно, потому что это совсем не тот человек, с которым я сходила на ужин и провела ночь… Жесткий цепкий взгляд карих глаз сканирует, проникает за грудную клетку и, кажется, одним этим сдавливает в кулаке сердце, потому что оно почти не стучит.

– Я… я понимаю, – еле получается выдавить, – Просто… это ведь серьезно. Операция…

– Ты плохо уяснила правила, – хмыкает он, – плохая девочка, тебя стоит наказать.

Шахов медленно расстегивает ремень и вытягивает его из шлёвок, заставляя вздрогнуть от резкого характерного хлопка кожи. На автомате я отползаю чуть дальше, испуганно распахнув глаза. Он думает, что я играю и нарываюсь так на наказание?

– Рустам! Я ведь серьезно! – лепечу быстро, чтобы он понял, что на самом деле разговор очень важный, – Я переживаю за бабушку, вдруг с ней что-то случится? Меня ведь даже нет рядом!

Я жду хоть немного понимания, не поддержки даже. Но Шахов ловит мой подбородок пальцами в болезненный захват и вздергивает вверх так высоко, что становится больно.

– Третье правило, – чеканит он сухо, – Выполняй. Свои. Обязанности.

Хочется верить, что он шутит. Я смотрю в глаза Рустама три секунды, пять, восемь, но…

– Уходи, – поморщившись, отталкивает Шахов, – Можешь собирать вещи.

Он встает с кровати, стягивает с себя рубашку на ходу к ванной. Меня накрывает такая волна паники, что я вскакиваю следом и, даже не отдав отчета, восклицаю громко:

– Нет! Нет, я все поняла. Правда поняла! Прости. Прости, пожалуйста.

Рустам поворачивается ко мне, окидывает взглядом, словно сомневаясь, но кивает наконец:

– Тогда раздевайся и докажи свои слова на деле.

В горле стоит комок, мне противно самой от себя, но я шагаю ближе и послушно стягиваю с себя футболку. Как там сказал Шахов?

Помни свое место.

И оно, кажется, в самом низу пищевой цепочки. Прямо у ног Шахова, к которым я и опускаюсь.