Текст книги "Пустая карта. Уравнение измены"

– Я-то? – Мужик потер репу, поморщился. – Брат он мне. – Он повернул голову налево, и Полина, сделав то же самое, увидела, как вдалеке, сверху по улице, спускается молодая женщина с девочкой. Сопровождающий резко застонал и перевел взгляд направо. Там по тротуару в шортах и белой майке лихо бежала какая-то кошелка лет сорока. Полина отошла в сторону, пропуская бегунью, чтобы все-таки выпытать, где и с кем сейчас Витольд. Надо же знать, с какой напастью они с Инной столкнулись.

Но великовозрастная спортсменка остановилась рядом и фыркнула противно:

– Ты еще до дома не успел дойти, а уже склеил какую-то стерлядь!

– Прости, милая! – хмыкнул мужик. – Это к Витольду телка притащилась.

– К моему Виташечке? – грозно поинтересовалась тетка.

– А ты сама кто такая? – встряла Полина. – Он у тебя?

– У меня, – кивнула «спортсменка» и, заметив приближающихся людей, грозно добавила: – Вали отсюда! И чтобы я тебя больше никогда здесь не видела.

Полина решила пойти ва-банк.

– Ты, дура старая, все равно он мой! – вскрикнула она и замахнулась сумкой.

– Ой, – поморщился красавец. – Это вы зря! – И отошел в сторону.

А тетка, разозлившись, перехватила сумку и, вцепившись Полине в волосы, подтянула к машине.

– Вали, пока я добрая!

Полина попыталась вывернуться.

– Что ты себе позволяешь? – Она вырвалась и снова замахнулась сумкой. – Я тебе покажу!

Женщина сделала шаг назад, будто отступая.

– Милая, нет! – вскрикнул красавчик, точно зная, что сейчас последует. Но Майя уже не слышала его. Она приподняла согнутую в колене ногу, а затем, закрутив тело в сторону удара, резко выпрямила ее. Удар пришелся Полине в плечо.

– Классный маваши гери, любовь моя, – похвалил красавец, подхватывая падающую девицу. – Майка, не стоило так.

– Она первая начала! – огрызнулась тетка и направилась к калитке. Дверь отворилась, и мерзкая баба тут же столкнулась с Витольдом.

– Доброе утро, любовь моя! – протянула жеманно и поцеловала в щеку.

– Привет, детка. – Стрельников, обняв старую каракатицу, перевел удивленный надменный взгляд на Полину.

– Доброе утро, Полина Игоревна. Какими судьбами? Что-то случилось в клинике? – строго и отстраненно поинтересовался он.

– Не-е-ет, – проблеяла Белова. – Я просто мимо ехала и встретила знакомого. Остановилась поболтать.

– Счастливого пути, – официально кивнул Витольд, обнимая тетку.

Полине пришлось сесть в машину и дать по газам. Нестерпимо болело плечо.

«Я тебе покажу, сволочь», – зло пообещала Белова наглой дамочке.

Глава 9

Проводив раздраженным взглядом машину бывшей любовницы, Витольд наблюдал, как к нему бежит дочь, а следом спешит Мэри.

– Их у тебя две, что ли? – пренебрежительно поинтересовался Сергей. – Один белый, другой серый? Два веселых гуся?

– Ну ты даешь, Вит, – горько прошептала Майя, собираясь стукнуть по ребрам старого друга. – Кобель хренов.

– Майя, нет, – поморщился Стрельников. – К моей печени только что Чапай приложился. Достаточно!

– Что здесь произошло? – настороженно осведомилась Маша. – Что за женщина приезжала?

– Сережкина бывшая телка права качала. Ну я и проучила немного, – хмыкнула Майя. – Хороший маваши гери, как отворотное средство. Больше лезть не будет!

– Точно Сережина? – Маша растерянно посмотрела на мужа, потом на брата.

– Да, Машка, я ее бросил давно, а она все никак не отстанет! – моментально заверил Сергей.

– Папа, папа! А мы каовку видели и гусей! – закричала Ева и попыталась тут же залезть к отцу на руки.

– Иди ко мне, котенька, – поморщился от боли Стрельников, когда дочка, забираясь, ногой задела правый бок.

– Что? – обеспокоилась Маша, догадавшись: – Тебя папа ударил?

Витольд передал дочку Сергею и попросил угрюмо:

– Идите в дом, Серый. Мы сейчас.

Когда за братом и Майей закрылась калитка, Маша вопрошающе уставилась на мужа.

– Что случилось?

– Фирменный удар Чапая. Но не ругай отца. Это наше мужское дело. Я заслужил.

– Не буду, – согласилась она слишком быстро.

«Странная ситуация, – подумала Маша. – Вот эта вульгарная деваха, одетая как „воровка огурцов“, приезжала к Сергею. И Майя приревновала… За что же Стрельников получил от отца? Неужели Чапай не сдержался? Хотя я просила и он обещал…»

Она всмотрелась в лица родных. Сердитые и понурые. Мама украдкой промокнула заплаканные глаза, Агата деланно отвернулась к мойке и нарочито медленно принялась мыть посуду. Даже сын и тот воззрился исподлобья. На отца.

«И от меня взгляд отводит, – отметила про себя Маша. – Что же произошло?» – мысленно поинтересовалась у самой себя. Но решила ни о чем не спрашивать. «Соврут – не дорого возьмут. А потом скажут, что для моей же пользы».

Ложь… Бесконечное вранье во благо… Она почувствовала, как ее начинает сотрясать крупная дрожь. Захотелось остаться одной и, закутавшись в толстый плед, отрешиться от неотвязных мыслей о муже.

Витольд, развалившись в кресле, наблюдал, как на дорожке Майя учит Леньку правильному замаху, показывая удар ступней в грудь, в шею или в лоб. Рядом пристроилась Ева и тоже старательно задирала ноги. Майя подхватила ее, закружила в воздухе.

– Ты – наше солнышко, – громко рассмеялась она, прижимая малышку к груди.

«Только наши с Мэри дети – продолжение рода. Больше ни у кого нет, и не предвидится. Майка – сухое дерево, никогда не даст поросли. Сережка – однолюб, влюблен в нее с молодости. Агата с Эльзой уже давно в тираж вышли. Остался один Никита. И Лида… твою мать».

Он вгляделся в хмурые лица старших Архиповых. Как там укорила мамОля?

– Ты сильно разочаровал меня, Виташа, – прошептала она грустно и отвернулась, чтобы дочка не увидела ее слезы. Хотя весь спектакль прошел на ура. Мэри вроде ничего не заподозрила. А Майя, бросив на него испепеляющий взгляд, пригрозила:

– Еще раз увижу, снова пяткой ко лбу приложусь!

– Тебя закроют на пятнадцать суток, – встрял Сергей, поморщившись.

– Не-а, – хмыкнула Майка. – Муж вытащит. Или ты?

Сергей выскочил из-за стола.

– Ты хоть до пенсии определись, слышишь? – рыкнул он и сбежал по ступенькам во двор, прошел в сад, закурил.

Витольду хотелось закричать. Сколько лет длится эта свистопляска? И почему в свои двадцать пять Майя выбрала мужчину в два раза старше нее, а не вышла замуж за любящего ее Сережку? Деньги и власть решили судьбу влюбленных.

– Не зыркай на меня, – насупилась Майя. – Сам хорош! – Она подскочила и под настороженные взгляды собравшихся понеслась за Сергеем.

– Это моя жена все твердила, что раз Сережка красивый, гулять станет, а он, вишь, однолюбом оказался, – пробубнил Сказочник.

Витольд перевел взгляд на мамОлю, она встрепенулась было, но Чапай просто похлопал ее по руке и раздраженно заметил:

– Я посмотрю, как Майка замечется, когда Сергей в другую влюбится. Скажи ей, Коля, пусть разводится с Валеркой и за Серегу замуж выходит. А то не по-людски как-то!

Витольд подумал, что ничего не меняется, и любые посиделки заканчиваются именно на этом разговоре.

– Вот сам и скажи, раз такой умный, – хмыкнул Сказочник. – И замуж ее никто не зовет. Твоего сына и так все устраивает.

– Твою дочь тоже.

Стрельников собирался встать на защиту старого друга и объяснить дяде Коле, что Сережка мучается такой неопределенностью. А все равно, как осел на веревочке, идет за Майкой. Но стоило ему только открыть рот, как рядом кто-то подергал за брючину.

– Папа, я хочу писать! – заявила Ева. К ней тотчас же бросилась Агата с горшком, засуетилась мамОля. Витольд обвел глазами террасу и вскинулся удивленно:

– А где Мэри?

Никто не знал, куда запропастилась его жена. Вот же только была рядом. Или нет? Со двора не выходила. Чапай позвал громко, но младшая любимая дочка так и не отозвалась.

Истошно заверещала Ева. Витольд краем глаза успел заметить недетский испуг в глазах сына. Он рванул наверх, в светелку. Никого. Потом пронесся мимо столпившихся родственниц, ахающих и причитающих над рыдающей малышкой.

– Ева, а ну-ка, прекрати, – оборвал он дочкин плач. – Я сейчас найду маму, слышишь?

– Леня, – крикнул он сыну. – Пробеги по всем комнатам, не стой столбом!

А сам рванул в пристройку, где располагалась сауна. Даже с порога Стрельников почувствовал нарастающий жар. Ручки на дверях слегка обожгли пальцы. Он бросился в парную, где, распластавшись на лавке, неподвижно лежала Мэри. От такой жары сердце может остановиться запросто.

Витольд заскочил в парилку. Горячий воздух обжег дыхание, золотая цепь, болтавшаяся на шее, мгновенно нагрелась и защипала кожу. Стрельников, подхватив на руки жену, кинулся к дубовой бочке, привешенной под потолком, рванул толстый шнур, окатывая ледяной водой себя и Мэри. Она забрыкалась в его руках и, вывернувшись, набросилась на него с кулаками.

– Тебя кто просил обливать меня ледяной водой? Что за выходки?

– Ты заснула в сауне, – недовольно пробурчал Витольд и зло добавил: – Или хотела свести счеты с жизнью таким способом? На глазах у родни?

– Не надейся, Стрельников! Из-за тебя я точно руки не наложу. У меня дети, мне их поднять надо!

– Это и мои дети тоже, – зло вскинулся Витольд. – И я не позволю тебе так поступить с ними.

– Мама, – издали позвал Леня.

– Все нормально, сынок, – тут же заверил сына Витольд. – Мама немножко перепарилась. Сейчас мы тут посидим недолго и вернемся.

– Я в порядке, Ленечка, – прошелестела одними губами Мэри перепуганному сыну. Она, укутавшись в махровую простыню, свернулась клубочком на кожаном диване.

– Дурак ты, Вит, – поморщилась Маша. – И выводы из очевидных вещей делаешь идиотские. Я люблю подолгу лежать в парилке. Это расслабляет. И что бы ты там себе не напридумывал, мне дороги мои близкие. Никогда так не поступлю, не предам детей, не убью родителей подобной выходкой. Я не ты, чтобы топтать чужие чувства ради собственного облегчения. Зачем ты вернулся? Что затеял?

– Испугался, что могу вас потерять, – признался Витольд, в мокрых штанах и майке усаживаясь рядом с женой. – У меня что-то оборвалось внутри, когда я понял, что оказался у черты. Дальше нельзя!

– Ты давно заступил за эту черту, – тихо пробормотала Маша. – Боюсь, у нас с тобой ничего не получится. Вот приехала сегодня какая-то девушка к Сережке, а я подозреваю, что к тебе. И все тебя покрывают, чтобы меня не расстраивать. Так жить страшно. Ты задержишься на работе, а я вся изведусь, думая, что ты у любовницы. У тебя телефон сядет, а мне всякие страшилки в голову полезут. Где ты и с кем? Не сможем мы начать все заново, не получится у нас.

– Но ты же любишь меня, вчера сама говорила, – опешил от отповеди жены Витольд.

– Люблю, – согласилась Маша. – Как брата. Но если нет доверия, то и любовь уходит.

– Придется мне втереться к тебе в доверие, – хмыкнул Стрельников, схватив жену за руку. Приложил пальцы и глянул на часы. – Пульс чуть ниже нормы. Нужно давление померить.

– Спасибо, профессор, – едко заметила Маша. – Диагноз «усталость» я могу поставить без ваших манипуляций.

– Отдыхать нужно больше, а ты еще на работу устроилась. Характер показываешь.

– Нет, – усмехнулась Маша. – Просто мне работа нужна, чтобы саму себя уважать.

– Получается? – улыбнулся он ласково.

– Да, – легко заверила она. – И самое главное, другие люди видят во мне личность, а не приложение к детям.

– Я никогда так не считал, Мэри. И делал все, чтобы ты с детьми ни в чем не нуждалась.

– Материально да, но как быть с чувствами, Вит? За эти два года мне тысячу раз хотелось, чтобы ты вернулся…

– А сейчас?

– Уже нет. Все отболело. Рана затягивается, так стоит ли заново ее бередить? Мы с тобой по сути родные люди. Просто любовь ушла. Бывает и так. Нужно расстаться по-хорошему, чтобы потом могли спокойно сидеть за одним столом.

– Как же ушла? – вскинулся он. – Ты же вчера говорила.

– Обманула, – передернула плечами жена.

– Мне кажется, врешь ты сейчас, – пробормотал Витольд и добавил упрямо. – Дай мне шанс.

– Я не вижу смысла. Прости, пожалуйста. Как говорит папа, нечего мучить скотину.

– Я прошу тебя…

– Что конкретно ты просишь, Витольд? – тяжело вздохнула Мэри, поднимаясь с кресла. Она словно королева в мантии, прошла в парную, волоча за собой мокрую махровую простыню. Дала понять: аудиенция окончена.

Витольд подскочил, прошел следом, встал в ногах, возвышаясь над ней, головой чуть ли не упираясь в деревянный потолок. Завернувшись в простыню поплотнее, Маша глянула на мужа, прищурившись.

– Выйди, пожалуйста, я хочу немного полежать.

– Мне нужно обсохнуть, – пробормотал он. – И я тебе не мешаю.

– Я нигде не могу остаться одна. Даже в сауне… – пожаловалась она. Не ему, а просто вслух.

– Откуда такая потребность в одиночестве? – фыркнул Витольд, сдирая с себя майку.

– Ты сегодня хорошо спал? – устало осведомилась жена, стараясь не смотреть на голый торс.

– Не очень, – честно признался Стрельников.

– А у меня такой сон два года. Ева страшно боится, что ее могут бросить. Со временем пройдет, но пока тяжело.

– Нужно отлучать от груди и давать успокоительное.

– Гений медицины! – сев на лавке, воздела руки к потолку Маша. – По-твоему, грудное молоко вредно, а таблетки нет? Мы справимся. Она уже может оставаться без меня ночью несколько часов. А там, глядишь, все наладится. Только, будь добр, не мучай меня. Живи как жил. Девочки, работа, конференции…

– Мэри, пожалуйста…

– Я устала, Вит. Мне сил хватает только на детей и работу. Ты думаешь, почему я с Суворовской не переехала? Тебя ждала? Нет. Просто там мне спокойней, чем на Майском у родителей. Не нужно выполнять папины команды и подстраиваться под его образ жизни. Мне так спокойней, – повторила она. – И с тобой то же самое. Я не хочу растрачивать душевное здоровье на твои шашни. Давай разведемся. Пожалуйста!

– Дай мне шанс, – прохрипел Витольд. – Один-единственный. Ради нашей любви, ради детей.

Маша посмотрела внимательно на мужа, стоявшего рядом в мятых брюках и с голым торсом. Занятное зрелище.

– Эта девица к тебе приезжала или к брату? – строго переспросила Мэри.

– Ко мне, – зло фыркнул Стрельников. – Только я не звал ее. Но тебя больше никто не побеспокоит.

– Все врут. Постоянно врут, – прошептала Маша, закрывая лицо ладонями. – Как можно жить в круговороте сплошной лжи? Мама, отец… ну и ты, конечно!

Витольд рухнул перед ней на колени, начал укачивать, будто маленькую.

– Прости меня, мое сердечко, – прошептал нежно.

Маша почувствовала, как ее словно ударили током. Именно так звал ее муж лет с шестнадцати и до того момента, когда получил от официанта счет в ресторане.

– Не называй меня так. И перестань лапать. Я же просила тебя держать дистанцию.

Она подскочила на ноги и выскочила в душевую.

– Посушись еще немного, – буркнула, хлопнув дверью.

Витольд усмехнулся, забавляясь поведением жены.

«Нужно немного сбавить натиск, а то сбежит. Улетит на зонтике, – сам себя предостерег Стрельников,» – Он вспомнил, как Сережка с Никиткой дразнили младшую сестру, называя ее Мэри Поппинс, а Машка, которой тогда только-только исполнилось пятнадцать, окинула старших братьев снисходительным взглядом и весело заявила.

– Тогда вы тоже Поппинсы!

Снова что-то щелкнуло в груди, когда Витольд будто со стороны увидел, как смеясь, подбежал тогда к Мэри и радостно чмокнул в щеку. Словно младшую сестру. И тут же ощутил совсем другую реакцию, совершенно далекую от братских чувств. Память услужливо преподнесла зимний понурый вид из окна, около которого Стрельников застыл на несколько минут, приходя в себя. А еще мамин смеющийся голос, как галлюцинация пронесшийся в голове.

– Не сестра она тебе, Витольд. Ох не сестра!

Стрельников вздрогнул, словно очнулся. Одежда высохла, шум воды в душе прекратился. Витольд вышел из парной и поискал глазами жену.

Завернувшись в банный халат, Мэри сидела в кресле, снова свернувшись клубочком.

Он навис над ней, словно и не слышал вовсе ее рассуждений о разводе.

– Я не могу тебя потерять, мое сердечко, – прошептал, склонившись над ней.

– Ты как не слышишь, что я тебе пытаюсь втолковать, – попыталась отодвинуться Маша, поморщившись от досады.

– Ага, до меня туго доходит, – осклабился Витольд и добавил серьезно и нежно. – Давай отнесу тебя в спальню. Поспишь немного.

– Шутишь, что ли? А Ева? – отмахнулась Маша.

– Пойду с ней гулять. А ты отдохни.

Маша задумалась на минутку. Предложение показалось заманчивым. А главное, никакого подвоха.

– Куда вы пойдете? – неохотно уточнила она, прижимая руки к груди.

– Да хоть к озеру. Спрошу Майку, может, она собак возьмет, прогуляемся все вместе.

– Ева любит Баженовских шпицев, – слабо улыбнулась Маша. – Называет их лисичками.

– Мерзкие псины, терпеть их не могу, – поморщился муж. – Ладно, хватит болтать. Пошли, провожу в светелку.

– Сама дойду, – пробурчала Маша.

– Ну нет, – фыркнул Витольд. – От тебя нужно отогнать нашу дочь.

Маша уснула, как только голова коснулась подушки. Она не слышала, как в комнату заходила мать, трогала лоб и качала головой, потом заглядывала Агата. Она спала и во сне видела красочные карты, появившиеся из ниоткуда и кружившиеся в воздухе.

На фоне огромного солнца шли дети, влюбленные обнимали друг друга, и нарядная колесница увозила вдаль пассажиров.

Солнце. Влюбленные. Колесница. Хорошие карты, предсказывающие удачу. Вот только кому?

Ему удалось перехватить Еву на лестнице. Дочка опрометью неслась наверх.

Маленькие ножки топали по ступенькам. Тонкий хвостик, завязанный на макушке, прыгал в такт движению.

– Папа! – возмутилась она, когда Витольд загородил ей дорогу. – Пусти!

Он подхватил ее на руки и понес вниз.

– Не вздумай реветь, – сурово предупредил он. – Иначе не пойдешь на озеро с лисичками.

Начавшие опускаться вниз губы тотчас изогнулись в улыбке.

– Собаськи, – согласилась Ева, обнимая отца за шею. – Подалишь такую?

«Хитрая манипуляторша!» – мысленно усмехнулся Витольд, еле удержавшись от соблазна пообещать Еве собаку. Мэри не простит ему это.

Он спустился вниз и прошел на террасу, где народ и не думал расходиться. Нашел взглядом Сережку, глянул на Майю.

– Пошли к озеру погуляем, пока Мэри спит, – предложил он друзьям. МамОля с Агатой всполошились.

– Как спит? Почему?

– Устала, – недовольно бросил Витольд и повернулся к сыну. – Леня, ты с нами?

– Не хочу, – скорчил рожицу сын, вытянувшись на диване. – Мне и тут хорошо.

Витольду казалось, что время остановилось или повернуло вспять. Ничего не поменялось. Опять, как двадцать лет назад, он бродил с друзьями по берегу. Босые ноги утопали в песке, а штанины подвернутых белых брюк плотно облегали ноги. Ева с тремя рыжими собаками бегала по кругу. Как когда-то и они с Сережкой на этом самом месте играли в футбол.

Майя оглянулась по сторонам.

– Все лавки заняты.

– Постоим, – бросил Серый и настороженно добавил: – Так что там с Лидой?

– Не знаю, – поморщился Витольд. – Мы больше об этой дряни не разговаривали.

– Почему Маша ни разу не спросила меня? – пробормотала Майя.

– Палишься, Баженова, – хмыкнул Сергей. – У тебя алиби. Ты за день до этого в Сочи к жениху уехала. Забыла?

– Такое забудешь! – недовольно хмыкнула Майя. – Неслись как бешеные.

– Я вот до сих пор думаю, не уедь ты тогда к Гурьянову, не выйди за него замуж…

– Хватит, – одернул Витольд. – Вечно все к своим шашням сводите. Я собираюсь пересказать Мэри официальную версию с некоторыми подробностями.

– Хочешь про наркоту добавить? Чапай запретил, – настороженно предупредил Сергей.

– Папе тоже это не понравится, – добавила Майя.

– У меня нет другого выхода, – отмахнулся Витольд, пнув ногой песчаный холмик. – Важно, чтобы моя жена перестала ворошить кучу старого навоза. Это опасно.

– Чем? – хохотнул Сергей. – Она и так в курсе, что наша сестрица убила собственного мужа.

– Известный факт, – удрученно добавила Майя. – Но, Вит, не вижу ничего страшного. Чем так опасны подробности?

– Лидка уверяет, что не убивала Марка. И если это так, то кто тогда? – Засунул руки в карманы, он слегка покачивался, перенося вес с пятки на носок. Нагретый песок слегка обжигал ступни.

– Да никто! Никого рядом не было! – вскрикнула Майя. – Я последняя видела брата за полчаса до смерти. Он никого не ждал. Принял дозу и веселился. В другой комнате Лидка спала после очередного выхода в астрал. Ты вспомни, как он страшился, что за ним придут. Посторонних даже на порог не пускал. И жили они с Лидой обособленно. Кто к ним мог зайти запросто и убить? Кто?!

– Остаемся только мы, – пробурчал Сергей.

– Но мы не убивали! – прошипела Майя. – Боже, все годы думаю, и в голове не укладывается… пока мы с тобой трахались, Серый, твоя сестра убивала моего брата.

– Перестань, Майя, – предупредил Витольд. – Мы это сто раз обсуждали.

– И еще сто будем, – процедила Майка и отошла в сторону. Подняла глаза к небу.

– Я с детства не любил Лиду, а теперь просто ненавижу. Из-за этой твари она не вышла за меня замуж. – Он вздохнул и скосил глаза в сторону Майи. – Еще и аборт сделала.

– Знаю, – проскрежетал Витольд. – А если теперь что-то случится с Мэри…

– Я найду ее и разорву голыми руками.

Стрельников хлопнул по плечу друга.

– Если жена не примет меня обратно, все равно постараюсь уберечь ее.

– Добивайся, чтоб приняла, – зло пробурчал Сергей. – Очень тебя прошу, брат.

Витольд собирался объяснить старому другу, что он-то приложит все силы. Но за эти два года Мэри тоже изменилась. А он не заметил. Они все проглядели. Но в ту секунду, когда Стрельников только открыл рот для отповеди, истошно закричала Майя:

– Вит, она ест песок!

Стрельников кинулся к дочери, которую уже отряхивала Майя. Присмиревшие собаки сидели рядом и косились в сторону хозяйки.

Витольд подхватил на руки свою неразумную дочь и помчался к дому.

«Нужно срочно промыть желудок, дать полисорб! Неизвестно, какой заразы наелась Ева. Мэри точно меня со свету сживет и никогда не простит», – горестно подумал он, убирая облепленные песком ладошки от своего лица.