Текст книги "Маленькая помощница большого босса"

Маленькая помощница большого босса
Автор: Виктория Волкова

Глава 1

Константин Исаев

– Константин Иванович!  У нас кассир пропал! – вломившись ко мне  в кабинет, вопит новая помощница. Не обращает никакого внимания на сидящих за длинным столом топов.

– Серьезно? – откинувшись в кресле, бросаю холодно.

– Да, не вернулась с перерыва! И телефон не отвечает…

– Сейф проверили? – напрягаюсь я. Только кражи мне сейчас не хватало.

– Так она туда не поместится, – изумленно пялится на меня девица.

– Что? – морщусь недовольно. И даже сразу понять не могу, она шутит или серьезно.

– Татьяна Семеновна в сейф, – под хихиканье сотрудников блеет  помощница.

Непроходимая идиотка, блин! Таким бы запретить размножаться.

Усмехаюсь устало, только бы сдержать раздражение.  Настроение и так ни к черту! Еще приходится терпеть эту дуру. Швырнуть бы в нее чем-нибудь тяжелым. Может, тогда уберется из моего кабинета? Или пусть уволится на хрен…

– Свободна, – цежу ощерившись. И довольно наблюдаю, как перепуганная девица исчезает за дверью.

– Понаберете дебилов по объявлению, – пеняю топам. Они вроде ни в чем не виноваты. Но опускают глаза, явно не желая попасть под раздачу.

– Зачем ты отпустил Нателлу? Нормальная ж девчонка была, – ухает сидящий рядом Эдик Морозов, мой старый приятель и зам по финансам.

Хороший вопрос, твою мать! Честно говоря, я и сам жалею. Была бы все время под присмотром. Глядишь, и сейчас не пришлось бы землю рыть.

 Но я же принципиальный, блин! Играю по правилам. И по фиг, что они установлены мной. Никаких романов в офисе. Никогда. Только дай слабину и сразу работа встанет. Народ начнет по подсобкам шарахаться. Поэтому, как только мы с Нателкой оказываемся в койке, сразу ставлю условия.

– Выбирай. Мы или любовники, или сотрудники…

– Почему так строго? – дует губки она.

– Мне целый день не выдержать, – шепчу, прижимая малышку к себе.  –  Вижу тебя и сразу башню сносит. Просто сил нет.

Моя сладкая девочка легко делает выбор. В тот же день пишет заявление об уходе. Сдает дела и переезжает ко мне. И целых три  месяца я, как дурак, витаю в облаках. Эта девчонка заводит меня нереально. Даже думать о ней спокойно не могу. И считаю, что мне повезло, придурку.

Тихая покладистая курочка всегда на все согласна!

Но вчера вечером после пустой и нелепой ссоры Нателла хлопает дверью. Я даже сейчас понять не могу, чем обидел ее.

– Решила подрессировать меня? Не выйдет! – морщусь как от боли. А чуть остынув, звоню первым.

– Кончай дурить. Возвращайся! – рычу в трубку.

– Завтра все решим, Котя, – мурлычет она. – Я уже дома. Ложусь спать.

– Заеду за тобой в половину восьмого. Будь готова, – велю я хрипло и, услышав в ответ нежно «да», засыпаю сном младенца.

А утром, в надежде забрать Нателлу домой и перед работой поваляться немного, сонный и мрачный еду по знакомому адресу. Дверь мне открывает заспанный мужик в трениках. Задумчиво чешет пузо и, обернувшись, кричит кому-то.

– Тебя как звать? Натела?

Молчание длится всего лишь несколько секунд. Но я уже готов врезать мужику по сопатке. Ворваться в квартиру и, схватив за плечи  вероломную любовницу, вытрусить из нее всю дурь.

– Ксюха! – доносится из коридора. – А что?

Голос чужой. Хриплый. Прокуренный. И слава богу!

– А ты давно тут живешь? – немного повеселев интересуюсь у мужика.

– Так третий месяц пошел, как  с зоны откинулся. Мать хату сдавала. А перед самым моим возвращением последняя квартирантка съехала. Может, твоя Натела?

Зашибись, блин!

Чувствую, как закипаю от злости. И уже из машины звоню любовнице.

– Ты где, чертова кукла? – рыкаю не сдержавшись.

– У родителей, – спокойно заявляет она. А я в тот момент ни о чем не подозревая, продолжаю выговаривать.

– Могла бы предупредить. А то я приехал на Ленина как дурак…

– Ну извините, – фыркает она.

– Говори адрес…

– Зачем? –  мурлычет маленькая дрянь.

– Заберу тебя. И давай больше без фокусов, а? Помариновала и хватит. Что-то я забодался за тобой бегать…

– Отвали, Исаев…

Собираюсь отчитать маленькую стерву, но из трубки слышатся  протяжные гудки.

В запале тыкаю в контакт снова.

Абонент вне зоны действия сети!

Вот же дрянь! Отключила сотовый!

 В ярости откидываю телефон на соседнее сиденье. В висках пульсирует от боли. Устало кладу голову на руль, пытаясь понять, что присходит.

Телефон отключен. Местонахождение неизвестно.

Приехали, блин!

Заявившись на работу в непривычную рань, первым делом требую у отдела кадров личное дело Звонаревой Нателлы Тариэловны.  И сразу пускаю по следу собственных ищеек.

Вот только следов почти нет. Это случайность или подстава? Промышленный шпионаж или обычная девичья придурь?

Снова и снова звоню как дурак. В который раз слушаю механический голос. И еле сдерживаюсь, чтобы не шваркнуть айфон об стену.

Ловлю на себе настороженные взгляды топов и, повернувшись к Морозову, велю.

– Разберись с кассиром.

 Кивком головы даю понять, что совещание закончено. Народ торопливо покидает мой кабинет. Никто не хочет попасть под горячую руку.

– А как же бюджет? – непонимающе бубнит Эдик. – Нужно срочно утвердить.

– Потом, – отмахиваюсь как от надоедливой мухи. И оставшись в кабинете один, устало тру лоб, переносицу, нос.

Думаю, твою мать!

Нателла, девочка моя, что за игру в прятки ты затеяла? Куда пропала? Возвращайся скорее. Подурила и хватит! Давай, возьми трубку. Позвони!

Но сердце ноет от предчувствия какой-то немыслимой ж.пы. Да еще сильно саднит за грудиной. Душа? Так у меня ее нет…

Тыкаю на автомате в номер главного безопасника и услышав знакомый бас, выдыхаю как раненый зверь.

– Где она, Петрович? Что-то удалось узнать?

– Сейчас зайду, – мямлит тот и через минуту вваливается ко мне в кабинет с увесистой папкой.

– Пришлось покопать, – заявляет гордо. Оглядываю его непонимающе, а затем открыв папку, охреневаю окончательно.

С двух фоток на меня смотрят похожие, но совершенно разные девицы.

Два мира, два кефира называется!

Одна при полном боевом раскрасе и в богатых шмотках стоит около белой навороченной Аудихи последней модели. А другая, без грамма косметики на лице спешит  куда-то по улице. Осторожно обходит лужи, стараясь не запачкать белые кеды.

И ту, и другую я знаю. Вот только пока не врубаюсь, какое отношение  к моей Нателле имеет  Стелла Щербетова.

– Может объяснишь? – цежу раздраженно. – Нет времени твои ребусы разгадывать…

Петрович молчит, мнется, стараясь подобрать слова. А я напряженно вглядываюсь улыбающееся мне с фотографии личико любовницы, и неожиданно замечаю поразительное сходство со Стеллой. Если ее умыть…

Найдите два отличия? А их нет, мать вашу!

Девчонки похожи как родные сестры. Или…

– Мы приняли на работу родственницу Щербетовых и ничего не знали об этом? – интересуюсь холодно. Но где-то в башке уже тренькает подозрение.

– Это сама Стелла была, Константин Иваныч, – тянет жалобно безопасник. Взрослый мужик, полковник в отставке. А сейчас похож на обделавшегося ребенка. – Я провел небольшое расследование. Имеет место подкуп нашего сотрудника.

– Пусть даст признательные показания. А затем сразу увольняй, – цежу я снова всматриваясь в фотографии.

«Зачем тебе понадобился этот маскарад, стервочка?  – мысленно спрашиваю гламурную красавицу. – Тоже мне нашлась барышня-крестьянка!»

– Какие-то еще будут указания? – вкрадчиво интересуется безопасник.

– Нет, – сокрушенно мотаю башкой. – Дальше я сам порешаю.

Дело тонкое, твою мать. Никому его не доверю. И лучше бы о нем знали как можно меньше людей.

Стелла – Нателла – нутелла – фрутелла!

– Сделай мне чаю, – прошу новую помощницу. Как там ее? Лена, что ли?

И обняв высокую пузатую кружку, пытаюсь понять, что предпринять дальше. Чувствую, будто по башке бетонной сваей огрели. Подумать только, я спал с дочерью самого Платона Щербетова! Охренеть! Если этот упырь узнает, мне несдобровать. Никакие отмазки не помогут. Знал, не знал, никого это не интересует. Вендетту, конечно, не объявит, но наверняка заставит жениться на своей драгоценной доченьке. А я Стеллу терпеть не могу. Ну, какая из нее жена? Мелкая изворотливая дрянь. Змея!

Отхлебываю мутное пойло из чашки и раздраженно морщусь. То ли от слишком сладкого чая, то ли от собственной беспомощности. Тут ногой не топнешь и на хрен никого не пошлешь. Только дурак дает волю чувствам на минном поле. А опытный сапер доходит до края живой и невредимый.

Стелла, чтоб тебе скиснуть! Какого ты вперлась в мою жизнь?

На столе трезвонит сотовый и, потянувшись, я в ужасе вчитываюсь в короткое сообщение. «Нам нужно увидеться. Срочно!»

Щербетов! Твою ж налево!

– Тема какая? – печатаю чуть онемевшими пальцами.

– Твоя работа? – сразу отвечает Щербетов и отправляет следом какую-то фотку.

На автомате открываю снимок и застываю от ужаса. На розовой мраморной столешнице одиноко белеет тест на беременность. И на нем, точно неоновым светом, горят две бирюзовые полоски.

Фак! – сжимаю кулаки и, отправив сообщение «через час приеду», кладу на руки тяжелую пустую голову.

«Что за подстава, Нателла? – вздыхаю, пытаясь совладать с собой. И неожиданно понимаю, что по привычке называю наглую девицу левым именем. Кругом ложь. Ни слова правды. Оторвать бы тебе голову, дрянь!»

– Жду, – приходит чуть с опозданием сообщение от Платона.

«Жди, жди», – вздыхаю, тяжело поднимаясь из кресла. Плетусь в комнату отдыха и завороженно гляжу на бар, встроенный в невысокий офисный шкаф.

Надраться бы сейчас в дупель. Но не могу. Долбаные правила. Никакого спиртного на рабочем месте.

Быстро захожу в санузел, отделанный авторской плиткой. Задумчиво глазею на изумительную роспись по кафелю. По каждой стене бегут кони, нарисованные талантливым художником. Смотрю на них, и кажется, что сейчас этот табун снесет меня к едреной фене.

– Спокойно, – говорю своей небритой роже, отсвечивающей в узком зеркале. – Еще не вечер. Нужно придумать план…

Умываюсь холодной водой в надежде, что полегчает. От холодной воды действительно ненадолго становится легче. Побриться бы!

Да и так сойдет! Можно подумать, я предложение еду делать!

– А вот это мысль! – усмехаюсь криво. – Кольцо в зубы, и вперед! А то тебе Платоша как медведю железное кольцо в нос проденет и будет водить на поводке.

Если ребенок мой, то придется жениться на этой стерве! «Так, – раздраженно морщусь. – Кольцо пока отменяется. Когда там можно тест сделать? Вот после и поговорим…»

Настроение тотчас же меняется.

«Подожди, девочка, – рычу, мысленно обращаясь к Стелле. – Ты свою партию отыграла, теперь моя очередь! Извини, но мало тебе не покажется!»

Вернувшись в комнату отдыха, рывком открываю шкаф. Достаю свежую рубашку, болтающуюся под целлофаном на плечиках. Быстро переодеваюсь и, накинув  пальто, выхожу из кабинета.

– А вы куда? – орет мне вслед придурковатая Леночка.

– Да пошла ты, – отмахиваюсь недовольно. И сбегая по лестнице, звоню Щербетову.

– Я выезжаю, Платон Георгиевич. Куда ехать?

– Домой, Костя, – печально вздыхает Щербетов, и я словно вижу его, потирающего коротко стриженную седую голову.

– Странно, – бурчу себе под нос. – Почему при таком крутом папашином нраве Стелле все сходит с рук?

Так она же папина любимая дочка! Принцесса! Миксер ей в ухо!

Особняк Платона на другом берегу реки встречает меня зловещей тишиной. Вышколенный помощник приветствует меня в холле. Плохой знак. Очень плохой!

– Платон Георгиевич ждет вас…

Киваю, стаскивая пальто. И в этот момент слышу знакомые шаги на лестнице. И подняв голову, вижу застывшую на ступеньках Нателлу. Волосы собраны в хвостик, невинный взгляд. Вот только костюм от Баленсиаги выдает с головой дочку хозяина.

– Погоди, Стелла, – рычу, устремляясь к ней. – Нужно поговорить!

Но маленькая дрянь круто разворачивается и несется вверх по лестнице.

От меня не убежишь,  девочка!

Глава 2

Константин Исаев

Перепрыгивая через ступеньки, несусь следом и, догнав на последней, хватаю за руку.

– Что за фигня происходит? – цежу, испепеляя взглядом.

– Пусти, мне больно, – пытается вырваться она.

Разжимаю пальцы на запястьях и тут же кладу обе ладони на хрупкие Стелкины плечи.

– Говори, что затеяла, стерва? Специально от меня залетела? Я тебе устрою счастливую жизнь, – рявкаю в бешенстве.

– Костя, – хлопает она глазами. Специально тянет время, давая охране  возможность среагировать.

Встряхиваю ее хорошенько.

– Отвечай сейчас же…

– Константин Иванович, – раздается сзади покашливание. – Платон Георгиевич ждет в кабинете.

– Стелла, все в порядке? – интересуется подошедший коренастый мужик. Видимо, личный телохранитель.

– Да, Тимур, – блеет она, стряхивая с плеч мои руки. – Костик сильно спешит…

– Только с тобой, красавица, – снова перехватываю Стелкину руку. Давлю взглядом Тимурчика. Мужик не из слабаков. Смотрит на меня вызывающе.

– Отпусти ее, – просит глухо и угрожающе.

– Я не причиняю ей боли. Можешь идти рядом в целях безопасности, – усмехаюсь криво и добавляю еле слышно, чтобы меня слышала одна Стелла. – Башку бы тебе оторвать за твои выходки…

Она одаривает меня гневным взглядом, но руку из моего захвата не выдирает. Так и входим в кабинет к Платону, как жених и невеста. Дурость сплошная!

– Ну, что скажете, дети? – хмуро бросает, не вставая из-за стола, Щербетов. Усаживаюсь. В мудрых глазах плещется боль и усталость. – Когда свадьба? Вы уже порешали между собой?

– Э-э, Платон Георгиевич, – тяну я. – Как порядочный человек, я выполню все условия. Женюсь на вашей дочери. Но только после теста. Мне нужна уверенность, что ребенок мой.

 Стелла закатывает глаза, а ее папаша приподнимается с кресла.

– Ты понимаешь, что это оскорбление? – словно от боли морщится он.

– Минуточку, – заявляю хладнокровно. – Я не снимаю с себя ответственности. Но я тоже не последний лошок. И никому не позволю ставить меня ра… делать козла отпущения. Стелла обманом пробралась в мою постель. И мне до сих пор не ясны мотивы. Это не простая детская шалость… Я требую объяснений для начала. Потом сделаем тест и вернемся к разговору о свадьбе.

– Справедливо, – кивает Щербетов, повернувшись к своей любимице. – Что скажешь, дочка?

Взгляд теплеет, а голос становится мягче. Это видно невооруженным глазом. Из всех своих детей Платон обожает только Стеллу, маленькую лживую дрянь.

– Ничего, – фыркает она, убирая за ухо выбившуюся прядку. Смотрит на отца сердито. – Свадьбы не будет, папа!

– Почему? – охает Щербетов, а я изумленно вглядываюсь в печальное девичье лицо.

– Не хочу, – вздыхает, обращаясь к отцу. Пожимает плечами, полностью игнорирует меня. Морщится недовольно. – Нечего эту тему мусолить. Зря ты позвал к нам Константина, он…

Стелла сбивается с мысли, будто подыскивая слова. Обреченно машет рукой, давая понять, какой я ничтожный тип.

– А ты не хочешь ничего объяснить? – спрашиваю с усмешкой. – Зачем прокралась в мой офис, подкупила персонал? Выдала себя за другого человека?

Стелла вжимается в кресло. Цепляется пальцами в резные деревянные подлокотники, но держится до последнего. Не дает загнать себя в угол.

– Подумай сам, – мотает головой. И поднявшись с места, спокойно идет к дверям. – Разговор окончен, Исаев. Больше мы к нему возвращаться не будем. Пока.

– Вернись, дочка! – очнувшись, рявкает Щербетов. – Мы не закончили!

– У меня полно дел, папа, – со вздохом смотрит она на часы и как ни в чем не бывало выходит.

Своенравная манерная пустышка.

Тупо пялюсь в закрывшуюся дверь.

– Костя, – выводит меня из ступора Щербетов. – Я – пас. Теперь это твои проблемы. Понимаешь?

– Не совсем…

– Стелла – твоя женщина. Вы были вместе, не отрицай. Мои безопасники вас сразу срисовали. Ребенок, по всей видимости, тоже твой. Вот и занимайся. Только сразу предупрежу, долго сопли не жуй. Не жди тестов дурацких. Стелка от отчаяния на многое способна.

– Не понял, – мотаю башкой я, словно хочу забодать Щербетова.

– Ну, сам знаешь эти бабьи выходки. Они сначала наворотят дел, а нам разгребай, – сжимает зубы Платон и растягивает их в улыбке. Акула, блин.

– Вы имеете в виду аборт… – спрашиваю и боюсь продолжить. – Надеюсь, Стелла не решится на такую глупость. Мы взрослые люди и всегда можем договориться…

– Да, – сердито крякает Щербетов. – Но ты же не с того боку зашел. Тест сделае-ем, тогда реши-им, – кривится он, передразнивая меня.

Вглядываюсь в щекастую усатую морду и ожесточенно тру лицо. Разбудите меня кто-нибудь!

Из дома Щербетовых я вылетаю как ошпаренный. Сейчас бы врезать кому-нибудь.

– Что там с кассиром? – из машины звоню Морозову. – Нашлась? Бабки на месте?

– Татьяна Семеновна потеряла сознание в магазине. Сейчас в больнице. К ней кто-то из бухгалтерии съездил. Ключи забрали. Это дура, твоя новая помощница, навела панику. Верни Нателлу, Кос. Христом богом прошу!

Верни! Как же!

Задумчиво гляжу на высокие кованые ворота. Сразу видно, кто здесь живет. Уважаемый в городе человек. Владелец заводов, газет, пароходов…

Вот только за каким хреном дочери одного из самых богатых людей в городе устраиваться ко мне секретаршей? С какого перепуга притворяться бедной мышкой? Про койку вообще молчу… Ничего не понимаю!

Тру лоб, затылок, переносицу. Вглядываюсь в потемневшее свинцовое небо, предвещающее непогоду или полный трындец. И с удивлением наблюдаю, как плавно и почти бесшумно разъезжаются в стороны кованые створки. Черный Гелик привычно выезжает на улицу.

Кажется, это машина Роберта. Старшего брата Стеллы. А он для любимой сестрички на все готов. Это известный факт. Наверное, весь город знает, как дружны дети Щербетовых.

Не скрываясь, пристраиваюсь сзади. Мой расчет прост. Если Стелла в Гелике брата, то он постарается отвязаться. Увеличит скорость. Попытается проехать на мигающий сигнал светофора.

А если Роберт один, то позвонит и спросит, какого хрена.

Но люди предсказуемы, как ни крути! Роб ударяет по газам, пытаясь оторваться.

– Сейчас, придурок, – рычу, пристраиваясь сзади. И ни на шаг не собираюсь отставать.

Куда там едет эта Стелла-стерва? На маникюр или мулевать черные брови шириной в палец?

Но куда бы ни собралась эта красавица, я ее перестрену и выбью правду. Пусть даже для этого мне придется набить морду ее братцу.

– А где охрана? – бью себя по лбу. – Почему наследнички Платона сами разъезжают по городу?  Странно все это…

Я не успеваю подумать дальше или провести логические параллели, когда на обгон Щербетовского Гелика и моего Субару идет старый Рэндж. Прижимает машину Роберта к обочине.

Интересный поворот. Торможу в сторонке и с ужасом  замечаю, как из Рэнджа выскакивают двое парней с битами и угрожающе замирают около Гелика. Такие торпеды-отморозки, словно телепортировавшиеся из девяностых. Даже прикид с тех времен. Короткие бомберы, треники, кроссовки «Адидас».

Нормальный поворот!

Не задумываясь, достаю из-под сиденья пистолет. Провожу пальцами по черной вороненой стали. Ствол Макарова приятно холодит руку. То, что надо сейчас! Проверяю патроны. Все на месте. И вылетаю из тачки, когда пара отморозков начинает крушить бедный Гелик. Удары приходятся по капоту. Еще немного, и выбьют лобовое.

А там Стелка и мой ребенок.

В два прыжка оказываюсь рядом и самому себе напоминаю Кинг-конга.

– Отошли! Быстро! – рявкаю в полный голос, возвышаясь над бандюками. Демонстративно снимаю пистолет с предохранителя. – Два шага в сторону! Я сказал…

– А ты кто? – ощерившись, спрашивает самый смелый. Лицо в прыщах. Зубы кривые. А туда же!

– Я? – переспрашиваю с усмешкой. – Тот, кто сейчас прострелит тебе ногу, баклан. Пошли вон, я сказал!

– Э-э, Исай, погоди, – раздается сзади знакомый противный голос. – У шефа вопросы к Щербетову…

Поворачиваю голову и натыкаюсь взглядом на спешащего от Рэнджа Серегу Никольского, известного под погонялом Лабаз. Престарелый решала. Правая рука криминального авторитета Шоты.

– Какими судьбами, мой дорогой? – тянет ко мне руку Лабаз.

– Прости, Сергей Иваныч, сейчас не до рукопожатий. Отзови своих пудельков.

– Зачем ты встреваешь? – качает башкой Лабаз. – У нас дело к Щербету. – Хочу взять его и девчонку в заложники. Платон с Шотой порешают, и их отпустят. Ничего личного, только бизнес…

– У кого как, – цежу, переводя взгляд на второго отморозка, размахнувшегося битой.

Треск лопнувшего лобового перекликается с выстрелом. Красивое звучание. Бандитская баллада, блин!

Глупый баклан падает, хватаясь за простреленную лодыжку.

– Это ты зря, – морщится Лабаз. – Шоте не понравится.

– Я с ним сам все улажу, – морщусь неприязненно и добавляю неохотно. – Увози своих орлов, Серега. Сейчас менты налетят, ты останешься крайним…

– Мне нужны Стелка с Платоном, – мотает головой Лабаз. Не сдается, сук-ка!

– Тогда будешь вместе со своими недоумками валяться на обочине. Кто и когда тут остановится, большой вопрос, – хмуро оглядываю пустынную дорогу, ведущую от коттеджного поселка к трассе. – А запах крови привлечет диких зверей, – замечаю с усмешкой.

– Не пойму, в кого ты такой отморозок, – пожимает плечами Лабаз. – Я же твоего отца знал. Иван был правильным мужиком.

– Подумай на досуге, – фыркаю я и добавляю серьезно. – У вас две минуты, чтобы убраться. Потом начну расстреливать, как собак.

– Шоте не понравится…

– Время пошло.

Краем глаза наблюдаю, как Лабаз с помощником тянут к Рэнджу раненого недоумка. И только сейчас поворачиваюсь к Гелику. Задумчиво смотрю на паутинную сетку, расползшуюся по лобовому.

– Открывай, Роберт, – командую резко. Вижу бледное лицо младшего Щербетова и перепуганную Стеллу, выглядывающую с пассажирского сиденья.

Ее губы складываются в короткую команду. Но я и так знаю, о чем она просит брата.

Не открывай!

Роберт хватается за сотовый. Кому-то звонит, тыкая в экран дрожащими пальцами.

Мажор хренов!

Ладно, малыши. Сотрудничать с дядей Костей вы не желаете. Придется действовать другими методами.

С ухмылкой оглядываю покореженный Гелик. И со всей дури бью локтем по треснувшему лобовому. Стелла кричит, пряча лицо на коленях. Зажимает голову руками.

– Открывай, – снова приказываю Роберту.

Храбрый мажорик сейчас же отключает блокировку двери. И как только я слышу долгожданный щелчок, оббегаю разбомбленную тачку и, рывком открыв дверь со стороны Стеллы, протягиваю этой мерзавке руку.

– Выходи.

– Да пошел ты! – огрызается она, отворачиваясь. Но мне удается заметить плещущийся в глазах страх.

– Никто никуда не уехал, – рычу, даже не пытаясь совладать с собой. – Или вы пересаживаетесь ко мне, и мы уезжаем все вместе. Или я уеду один. Ваша охрана просто не успеет. Вы это понимаете?

– Да, – жалостливо шепчет Стелла. – И что же делать?

– Слушать меня, – рявкаю, хватая за рукав девицу. – С вещами на выход. Живо.

Первой из машины выходит Стелла. А вслед за ней – Роберт. Тянет из багажника какой-то розовый чемодан. Видимо, понял мои слова буквально.

И только когда Стеллочка забирается на заднее сиденье моей тачки, до меня доходит. Решила сбежать маленькая стерва!