Текст книги "Маленькая помощница большого босса"

Глава 5

Шестью месяцами ранее

– Роберт, у тебя деньги есть? – тихонько, чтобы отец не слышал, спрашиваю брата на званом обеде. Но папа так занят нашей гостьей. Подкладывает ей лучшие кусочки рыбы и даже, забывшись, облизывает пальцы. Уверенно подсекает жертву. Да и сама дамочка не против. Милая пухленькая блондинка. Мне ее даже жалко становится. Сколько их тут перевелось с маминой смерти? Десяток? Три? Не знаю. Не считала.

– А сколько тебе надо? – вопросом на вопрос отвечает брат. – Кое-что наскрести могу.

– Пол-ляма, – шепчу украдкой.

– Ну, ни фига, – задумчиво тянет Роб. – Таких на кармане сейчас точно нет. Подожди до следующего месяца, когда будут платежи по трасту…

– Тогда я и своими смогу воспользоваться, – фыркаю я. – Сейчас тоже снять можно. Только папа узнает…

– Да ему, по-моему, не до нас, – криво усмехается брат и буравит меня взглядом. – Говори, на что такая сумма нужна?

– Мне нужно дать взятку, – светски улыбаясь, сообщаю я. – Тетке в отделе кадров двести, еще по стольнику двум безопасникам. Они данные анкет проверяют. Снять квартиру поблизости. Хозяйка за три месяца вперед берет. И купить на рынке люмпенские шмотки… Должно хватить.

Роберт смотрит на меня внимательно. А затем вздыхает украдкой. Косится на отца с его дамой.

– Их уже пора оставить одних. Папа в этот раз, боюсь, до десерта не дотерпит…

– Десерт ему обломится, – тихо хихикаю я и, отложив салфетку в сторону, поднимаюсь из-за стола. – Папочка, мы пойдем, – пою елейным голоском. У меня что-то зуб разболелся. Роба сейчас к Ирине Александровне отвезет.

– Хорошо, Стеллочка, – папа смотрит на меня расфокусированным взглядом. Как только мы выйдем, сразу потащит свою блонду в койку.

– Это добром не кончится, – недовольно бубнит Роберт, стоит нам выйти из столовой.

– Да пусть развлекается, – беспечно отмахиваюсь я. – Должна быть и у папы личная жизнь. Эта милфа тут долго не продержится.

Брат смотрит на меня недоверчиво, как будто подозревает в тайном сговоре с этой бабой. В глазах плещутся тревога и страх.

– Я вообще-то имел в виду твою аферу с Исаевым. Папа узнает, по репе настучит.

– Да еще все под вопросом, – морщусь я, проходя через холл. Накидываю пуховик, выхожу на крыльцо.

– Когда уже эта зима кончится? – кривится Роберт, становясь рядом. – Надоело…

– Поедем, прокатимся, – предлагаю неожиданно. – Не хочу дома оставаться…

– Давай, – пожимает плечами брат.

И как только мы выезжаем из поселка, выруливает в сторону озера.

– Подожди, – велит, тормозя около маленькой забегаловки с огромными буквами на борту. ШАШЛЫЧНАЯ.

– Куда ты меня привез? – охаю недовольно.

– Сиди, я сказал. Идешь в народ, привыкай жрать простую еду.

Роберт резко хлопает дверцей. И быстро вбегает внутрь странного шалмана. А минут через двадцать возвращается с полным кульком снеди.

– А теперь куда? – живо интересуюсь у брата. Втягиваю носом аромат жареного мяса и какой-то выпечки.  И заявляю капризно. – Есть хочу. Давай уже где-нибудь прибомбимся…

– Потерпи, – улыбается Роб и, чуть не доехав до пляжа, паркуется. Выпрыгиваю из Гелика и радостно озираюсь по сторонам.

Знакомая с детства база отдыха. А там дальше виднеется крыша нашего старого дома. Кто-то там живет сейчас. Вон, из трубы дым идет. Топят камин, сидят в зале с эркером и лениво беседуют. А рядом носятся дети. Мальчик и девочка. Как мы с Робертом. Перед глазами тотчас же встает мамино лицо, обрамленное темными кудряшками. Как же мне не хватает ее улыбки, мимолетной ласки или наших посиделок… Смаргиваю слезы. Но они, заразы, льются сами по себе. И нет на них управы.

На мое плечо ложится тяжелая рука брата.

– Давай пожрем, что ли, – бросает он отрывисто и, обняв, ведет к небольшой беседке, стоящей прямо на пляже.

– Я сюда часто приезжаю, – сообщает, откусывая половину куска мяса. – Помнишь, как мы тут с тобой носились? Самое счастливое время…

– А мама сидела на пледе и вязала тебе жилет…

– Ага! – кивает брат. Смотрит печально. – Я его до сих пор храню.

Долгое время едим молча, жадно выбирая огненные куски из-под мягкого чуть сморщенного лаваша.

– Будь осторожна, Стелка, – предупреждает брат, отхлебывая томатный сок прямо из пакета. – Исаев – мужик опасный. Непредсказуемый, сука…

– Да все будет нормально, – в который раз как мантру повторяю я. – Он ничего не узнает, бро. А если что, ты подстрахуешь. Подкинешь в аэропорт. В Прагу Штирлиц за мной не попрется.

– Только в Берлин, – ехидно усмехается Роберт. Тонкие красивые губы складываются в кривую улыбку. Брат впивается в меня печальным взглядом. Долго смотрит, о чем-то думая, и наконец роняет неожиданно. – Павка тоже так говорил. Съезжу, срублю бабла. Все будет нормально, – передразнивает он давнего друга и добавляет горько. – А в итоге хоронили в закрытом гробу…

– Брось, – отмахиваюсь я. – Не гони волну, Роба. Я тут, рядом. В одном городе. Поработаю помощницей у Штирлица. Влюблю в себя этого дурака, и назад. Я все время буду на связи. Нет смысла волноваться…

Роберт, прищурившись, глядит вдаль. Что он там пытается рассмотреть, непонятно. Кругом белая мгла. И черные деревья, как грифелем начерченные.

– Обещай мне, – сурово просит брат. – При первой же опасности ты звонишь мне, и я тебя вывожу с поля боя. Поняла?

– Йес, сэр! – дурашливо прикладываю руку к виску и тут же тянусь за последним куском шашлыка. – Вкусно, не передать! Ты все-таки самый лучший брат в мире!

– Кто бы сомневался, – хмыкает Роберт. – Только если отец узнает, живьем с меня шкуру сдерет.

– Папе точно не до нас, – смеюсь я, утыкаясь жирными губами в Робкину щеку. – Он сейчас свою блонду по койке гоняет. А как у него гон пройдет, я уже с Исаевым поквитаюсь и домой вернусь.

Брат все еще смотрит на меня недоверчиво. Вытирает бумажной салфеткой мой жирный поцелуй и, тяжело вздохнув, кивает.

– Ладно, Стелла. Может, ты и права. Кто я такой, чтобы тебе указывать? Но сейчас мы выкинем мусор. Вернемся в машину, и ты мне расскажешь все подробности. Идет?

– Конечно, бро, – подскакиваю радостно и снова тянусь к Роберту, собираясь чмокнуть его в щеку.

– На вот, – протягивает мне салфетку. – Вытри губы, систер.

Откуда-то со стороны базы к нам подбегают собаки. Большой черный пес и его рыжая подружка.

– Где вы пропадали? – пеняет им мой брат, доставая из отдельно стоящего пакета еще один судок. Открыв его, ставит на снег перед животными.

Сначала важно ест пес, а затем к еде подходит его дама. Ест торопливо, оглядываясь на Черного.

– Хомо сапиенс эволюционировал, конечно, – замечает негромко Роберт. – Но основные инстинкты никто не отменял. Мужик всегда сильнее и выносливее любой бабы. Какой бы умной или хитрой она ни была. Помни об этом, систер.

– И все-таки, это неправильно, – вздыхает Аня, встретившись со мной в парке на следующий день.– Ты же понимаешь, Стелс, это очень глупая затея.

–Да все выгорит, Ань, -уговариваю я, складывая ладошки  в молитвенном жесте. – Я уже все продумала. Осталось только денег достать… Не подведи меня!

– Ладно – бурчит Аня, отдавая паспорт. По лицу пробегает тень недовольства.

– Не боись, – подмигиваю подруге и, заметив знакомую фигуру спешащую по соседней аллее, тяну Аню за руку.

– Смотри, Агурский кажется… Не оглядывайся. Он прямо на нас идет.

– Век бы не видела, – недовольно морщит нос Анька. – Этот урод меня вычислил в аэропорту. Хотел увезти в Егоршино. Я не позволила. Теперь точно житья не даст…

– Что ему надо?

– Ничего конкретного. Несет всякую чушь. То хочет срочно на мне жениться, то угрожает забрать Асю.

– Жаль смыться не удалось,  печально киваю я. – Но знаешь, Глеб мужик нормальный. С ним всегда можно договориться, – добавляю поспешно.

Анька бухтит, жалуется. На себя, на маму, на Лешу. И спохватившись снова бежит в свой ДК. А я медленно бреду по аллее и усиленно размышляю, где взять деньги.

Брат отпадает. К отцу обращаться нельзя. Снять без его ведома тоже не получится.

– Господи, помоги! – взываю к небесам и минут через пять изумленно гляжу на высветившееся имя звонящего абонента.

Агурец! Будь ты не ладен!

– Помоги мне, – просит ласково. – Хочу Ане купить сапоги. На старые смотреть страшно.

«Если клиент созрел, нужно трусить, – фыркаю мысленно и лихорадочно соображаю на какую бы сумму раскрутить Глеба. Он – мужик богатый. Вот пусть и купит Анечке какую-нибудь брендятину!»

– Хм… –  фыркаю, ликуя в душе. Вот кто мне займет пол-ляма и не поморщится. Главное сейчас, не проявить лишней заинтересованности. – Скажу, если пообещаешь помочь, – смеюсь в трубку.

– Вообще не вопрос. Если что-то надо, только скажи, Стелка!– басит Агурский. Он сейчас на все готов. Нужно брать теплым. Жаль Анька этого не понимает. А мне сейчас объяснять некогда.

– Заметано, – стараюсь казаться равнодушной и быстро перевожу разговор на другую тему.  – У Анютки тридцать седьмой размер. И если хочешь угодить, Глеб… -

– Говори, – нетерпеливо обрывает он  на полуслове.

– Зайди в «Симфонию». Это магазин у самого входа…

– Знаю, – рычит нетерпеливо. – Я стою рядом.

– Ботинки от Джимми Чу, – описываю Анькину любовь с первого взгляда. – У них широкая кожаная петля сзади и ремешок с бусинками. А лучше зайди в магазин и дай трубку продавцу. Я объясню. Мы с Аней на днях там побывали. Я сапоги покупала, а она не утерпела померила. Ей они очень понравились. Только у нее таких денег нет, а мои тратить она не желает.

– Она и свои не хочет, – охает Агурец и неожиданно сварливо интересуется. – Это ты их познакомила, Стелла?

– Конечно, – заявляю прямо. Нет никакого смысла скрывать. – Они были самой красивой парой на свете. Идеально подходили друг другу. Ты разберись, пожалуйста, в Павкиной гибели, Глеб. Очень тебя прошу! – всхлипываю тихо.

– Обещаю, – глухо клянется Агурский. – Я твой должник, Стелла Платоновна.

– Взыщу в ближайшее время, – быстро соглашаюсь я и пока Глеб не передумал, сбрасываю вызов.

«Спасибо, Глебушка дорогой!» – усмехаюсь мысленно и, осмотревшись по сторонам, уверенно иду через площадь. Бесполезно возвращаться к машине, припаркованной неподалеку. Проще дойти пешком. Тут несколько  кварталов до главного офиса «Агур-продукта». Есть время прогуляться и подумать. И пока моя горда подруга не надела ботинки от Джимми Чу на голову Агурскому, я просто обязана схватить удачу за хвост.

Не обращая внимания на ветер в лицо и снег, быстро иду по главному проспекту. Составляю в уме договор с Глебом. Сроки займа, проценты.

И готова расцеловать Агурского, когда спустя полчаса ожиданий, он наконец появляется в приемной.

– Ты бы хоть позвонила, – бурчит добродушно, а на лице мелькает глупейшая улыбка. Но Глебу удается ее спрятать и напустить серьезности.

– Так мы же договаривались, – мурлыкаю довольно и, отправив Аньке сообщение, поднимаюсь из кресла.

– Прошу, – пропускает меня вперед Агурский.

И как-то странно дергается, когда в кармане пальто раздается дребезжание сотового.

Странно-странно! Особенно учитывая, что свой айфон Глеб сжимает в руке. Набравшись наглости, отправляю два сообщения. Роберту и Аньке. И снова дребезжит где-то сотовый. Но Агурский не торопится его вытаскивать.

– Заканчивай переписываться, – предупреждает строго. – Если есть дело, излагай. Вон, полная приемная народа.

– Просители-посетители, – хихикаю весело и, отправляю Ане еще одно сообщение. – Глеб, – заявлю с ходу, – одолжи мне полмиллиона. Наличкой. Чтобы никто не знал. А я через пару недель верну. А то в этом месяце весь лимит в ноль выгребла.

Вижу как в изумлении вытягивается лицо Агурского. Но он быстро берет себя в руки. Откинувшись в кресле, смотрит внимательно.

– Хорошо, – кивает коротко. – Я задам тебе несколько вопросов и поставлю одно условие. Если ответы меня удовлетворят, сможешь прямо сейчас получить заём. Договор подпишем. Но он никуда не пойдет. Сама понимаешь, отчетность.

– Давай, – соглашаюсь легкомысленно. Ну какие еще условия и вопросы? Я вас умоляю!

– Тебя кто-то шантажирует? – серьезно и спокойно спрашивает Глеб.

– Нет, – передергиваю плечами.

– Подсела на наркоту?

– Да ты чего, Агурский, с дуба рухнул? Конечно, нет, – подскакиваю возмущенно.

– Нужно дать взятку?

– Тоже в молоко, – вру не краснея.

– Тогда на что тебе такая сумма? – интересуется обалдело. – Только не говори, что на новую сумку от Фурлы. На нее бы  и Платон ссудил.

– Тебя не касается, – цежу недовольно. – Давай свое условие.

– Отдай мне Анин паспорт, – резко заявляет Агурский и я чуть со стула не падаю от неожиданности. – Сейчас, Стелла. Я знаю, он у тебя, – давит он буром.

– Ты все-таки подглядывал, – замечаю разочарованно. И понимаю, что попала… И если паспорт мне ссудит любая знакомая девчонка, то деньги так легко найти не удастся.

Аня, прости, дорогая! Но у меня нет другого выхода.

«Можно остановиться, – подсказывает здравый смысл. Но когда бы я прислушивалась к нему?

Раздумываю минуту-другую. И шмыгнув носом, лезу в сумку.

– На! – двигает через стол паспорт . – Деньги дашь, или продинамишь? – спрашивает понуро.

– Конечно. Я же обещал, – возмущается Глеб. Самый честный человек на планете. И чего Анька ломается. Не понимаю. – Только, Стелла… давай договоримся…

– Ну, что еще?

– Если влипнешь в историю с этими бабками, придешь ко мне. Поняла? – рыкает строго.

– Да, конечно, Глеб! Ты самый лучший! – тараторю я и, радостно подлетев к Агурскому, чмокаю в щеку. – Все будет сасно!

– Ладно тебе!  – усмехается Глеб. – Вовремя внеси сумму. И никто ничего не узнает.

«Ну не сволочь ли, – мысленно вздыхаю я, завороженно наблюдая как в пересчетной машинке мелькают красные купюры.  А сложив свои сокровища в шоппер, снова бодро иду пешком через площадь. И плюхнувшись за руль собственной тачки, пишу сообщение бывшей сокурснице.

«Ната, хочешь заработать? Есть шикарное предложение!»

Глава 6

Костя

По дороге в аэропорт Мале мы с Юлькой мало разговариваем. Вернее, она смотрит на меня как нашкодившая собака и никак не может понять, от чего хозяин сердится.

Да я и не сержусь вроде… Просто решил поставить точку в наших отношениях. Почему? Надоело! Не люблю я этот театр юного зрителя. Хочется наконец вздохнуть и жить полной жизнью, а не участвовать в очередной постановке. Имитации восторга, оргазма. И, наверное, остальных чувств, включая ту самую волшебную любовь, в которую я на фиг не верю.

Вот только Юля пока сообразить не может, что все кончено. Блондинка, блин…

– Ты из-за Глеба расстроился? – спрашивает она тихонечко. В глаза заглядывает. Накрывает своей ладошкой мою  руку и тихонечко вздыхает. Видимо, так выражают заботу и беспокойство в тех сериалах, которые она смотрит практически все время. Вроде молодая девчонка… А туда же!

– Конечно, – киваю я коротко. И всем своим видом показываю крайнее раздражение. И пока не объявили посадку, поудобнее усаживаюсь в кресле и закрываю глаза.

Есть о чем подумать! Но как ни жаль мне Агурца, попавшего в СИЗО по сфабрикованному делу, помочь я ему ничем не могу. Своих безопасников предоставил в полное пользование. А больше никак.

Мысли плавно перетекают на работу. И в груди снова закипает злость на сисадмина Женьку Карташова. Животное! Пакостник гадский! Нет, чтобы свои половые трудности решать за пределами Иван-города! Так эта сволочь употребил мою Дашку! И когда я на свадьбе этих двух придурков пообещал оштрафовать жениха за порчу главного административного ресурса компании, все рассмеялись. А я и не думал шутить, мать вашу!

– Ты себе замену нашла? – отправляю сообщение Дашке.

– Да, все в порядке, – не сразу приходит ответ. – Выбрала очень толковую девочку. За неделю ввела в курс дела. А с понедельника уже ложусь в больницу.

– Погоди, – останавливаю помощницу. – Задержись еще на пару недель. Вдруг эта девица не справится.

– У меня ПДР в следующую пятницу, Константин Иванович, – быстро печатает Дарья. – В понедельник госпитализация. Это крайний срок.

– Что такое ПДР? – поворачиваюсь к Юле.

– Что? – вспыхивает она. – Предполагаемая дата родов. А тебе зачем, Котик?

– Просто интересуюсь, – отмахиваюсь как от надоедливой мухи. И услышав, как объявляют наш рейс, подскакиваю с места, на ходу печатая сообщение своей незаменимой помощнице.

– Даш, попробуй оттянуть этот ПДР. Договорись с кем-нибудь. Травки попей.

– Это невозможно, Константин Иванович! – присылает кучу смайликов Даша. – Но не беспокойтесь! Ната очень ответственная девочка. Она вам понравится.

«Да гребись оно все конем!» – думаю я, наблюдая, как самолет поднимается над голубой лагуной. Мелькают маленькие островки, сплошь уставленные темными домиками. Чуть дальше реют белоснежные паруса яхт.

– Очень красиво, Котик, – воркует Юля, вцепившись красными ногтями в мою руку. – Мы же еще сюда вернемся? Пообещай мне!

И снова эти глаза, как у кота из «Шрека».

– Посмотрим, – киваю односложно. Объяви я сейчас о разрыве, эта дура весь перелет будет рыдать, умолять передумать, театрально закатывать глаза и звать на помощь весь экипаж.

Ну как объяснить  чокнутой бабе, что я не верю ни одному ее слову? И когда она клянется в любви, и когда, имитируя оргазм, стонет «ты мой супербог, Ко-о-тя!». Но даже зрачки не расширены и пульс нормальный.

Если любишь притворяться, девочка, сходи на курсы актерского мастерства. И только потом прыгай в койку к мужику.

Снова выглядываю в иллюминатор. Лениво любуюсь облаками, окрашенными заходящим солнцем. И откинув затылок на подголовник, снова думаю о Дашке.

Коза! Как же не вовремя рожать надумала. А еще декрет… Ну на фига? Плохо жилось, что ли?

– Новую помощницу СБ проверила? – печатаю, как только самолет приземляется в аэропорту Бангкока. И тут же получаю сообщение от Женьки.

– Девка классная, Иваныч. Красотка такая! Тебе понравится. Такая, знаешь. Из серии «Я-бы-вдул!» По СБ все чисто.

– Ты уже вдул, спасибо! – отсылаю с десяток разгневанных дьяволов. И в ужасе смотрю на часы. Дома сейчас два часа ночи. Дашка наверняка устала и спит. А я тут со своими вопросами. Ладно, на месте порешаю.

И после очередного «Котик!» переключаю все внимание на Юлю. Благо нам в Тае тусить только два с половиной часа. В город не выйдешь. Зато можно купить побрякушку в ювелирном и красиво попрощаться.

– Давай зайдем, – киваю я на первый попавшийся бутик.

– Зачем? – изумленно таращится на меня Юлька.

– Тебе купим что-нибудь на память. Сережки там или кулончик…

– А может все-таки колечко? – подмигивает глупая девочка. – Мы уже с тобой почти год встречаемся.

– Нет, зайка, – усмехаюсь криво. – У нас с тобой про колечко уговора не было. Поэтому можешь выбрать что-нибудь другое.

– Ты бросаешь меня? – шепчет она, догадавшись. И схватившись рукой за горло, медленно опускается вдоль стены. И тут начинается ад.

Так что на работу в понедельник я выхожу злой, небритый и невыспавшийся. Убью каждого, кто подвернется под руку. И если эта новая овца налажает, выкину из офиса без сожаления.

– Сделай мне кофе, – зайдя в приемную, бубню вместо приветствия.

Молодая улыбчивая девчонка тут же подрывается с места и через три минуты вносит в кабинет чашку на небольшом подносе. Аромат кофе настигает меня около рабочего стола, где скопилось бумаг до хренища.

Взираю на темную жидкость в маленькой чашечке и изумленно пялюсь на новую помощницу, застывшую неподалеку.

– Спасибо, м-м… – силюсь вспомнить имя.

– Ната, – напоминает она и добавляет непринужденно. – Какие еще будут указания?

Киваю, лениво рассматривая худенькую фигурку в черных джинсиках и водолазке. Отмечаю высокие сиськи, затянутые черным трикотажем, покатые бедра и тонкую талию. Поднимаю взгляд выше и сталкиваюсь с насмешливыми глазами.  А девица с норовом, как я понимаю!

Огромные зеленые глазища, высокие скулы и черные волосы, собранные в хвост.  Красивая девчонка. Такой бы действительно вдуть. Но, во-первых, я не завожу романы на рабочем месте. А во-вторых, не мой уровень. Да и у нас в компании всегда найдутся желающие. Такие, как Карташов. Сука…

– Сейчас попью кофе, и решим, – добавляю хрипло. – Нужно заполнить планинг на месяц. Даша тебе объяснила?

– Конечно, – кивает Ната. – К вам Морозов просится. Говорит, важный вопрос.

– Зови, – милостиво соглашаюсь я. Если не удалось отыграться на помощнице, значит, врежу Морозу. Сам напросился, придурок.

Отхлебываю чуть остывший кофе и замираю от восторга.

Очень вкусно, мать вашу!

Даже у Дарьи не получался такой. Просто напиток богов. Амброзия, блин! Нечто подобное я пью иногда в «Щербете», крутом клубе на другом берегу реки.

– Подожди, я позову, – отмахиваюсь от Морозова, появившегося  в дверях. И закрыв глаза, смакую каждый глоток.

«Девочка моя, – шепчу, осклабившись. – Даже если ты больше ничего не умеешь, печатаешь одним пальцем левой ноги, пишешь «фторник» и говоришь « а че такова», ты прошла испытательный срок и остаешься!»

Из-за Юли настроение ни к черту. Устроила скандал в аэропорту. Сразу же подтянулись зрители. Кто-то даже снимал на телефон, когда она кинулась на меня, орала и царапалась. Кошка драная! Да по таким психушка плачет.

– Морозова запусти, – говорю по громкой связи Нателле. – И мне еще чашечку кофе.

– Сделай мне тоже, – кивает моей помощнице Морозов, когда она ставит передо мной еще одну порцию обалденного допинга. – Такой аромат! Аж слюнки бегут.

– Подбери слюни, Эдик, – рычу я, замечая, как мой зам по финансам смотрит вслед новенькой. Плотоядно пялится на задницу.

– А что я такого сказал? – обиженно тянет Морозов. – Только кофе попросил. Мне сейчас и так хреново. Работаю как ишак. Головы не поднимаю. Таня на развод подала…

– Если устал, иди на пенсию, – флегматично пожимаю плечами. И злорадно ухмыляюсь. Кому-то хуже, чем мне самому. Вижу, как по лицу моего заместителя пробегает мрачная тень. Но он привычно берет себя в руки.

– Нам возместили НДС, уплаченный на таможне, –  рапортует весело. – «АМА-девелопмент»  расплатился по кредит-ноте. Плюс камеральная по прибыли прошла без нареканий.

– Это хорошо, – киваю я и про себя отмечаю, что моя помощница не спешит принести Морозову кофеек. Дашка бы уже расстаралась. Но такое пренебрежение к чужим поручениям – похвальная черта. Девчонка должна подчиняться мне, а не всему коллективу.

Морозов достает из папки план по движению денежных средств и заунывным голосом объясняет, почему пришлось внести в  документ изменения. Слушаю, лениво прикидывая, к чему бы придраться, и, переведя взгляд на окно, неожиданно замечаю чисто вымытые цветы. Каждый листик натерт до блеска. Не иначе как Дашка постаралась перед уходом.

– Даше премию выпиши, – бросаю коротко и, заметив изумленный взгляд Морозова, добавляю. – Вон как постаралась к моему приезду. Даже цветы намыла.

– С ее-то пузом? – вздыхает Эдька. – Я видел этот дирижабль. Нет, бро. Это новая девчонка в пятницу порядок навела. По собственной инициативе. В приемной и у тебя в кабинете. Даже пересаживала что-то.

– Ну, оно и понятно, – усмехаюсь криво. – Хочется, чтоб оставили. Вот и старается.  А мы ей мешать не будем!

Морозов подхихикивает. Только когда я вызываю Нату, снова пялится на ее грудь и попу. Вот прибил бы на месте.

Сержусь на заместителя и сам удивляюсь, откуда такая злость? Я эту девчонку впервые вижу. А Морозову уже готов открутить башку.

Павлин, блин!

– Пришел специалист по аквариумам, – тараторит она, войдя в кабинет с планингом наперевес. Лениво гляжу на свой аквариум, где по водной глади курсируют разноцветные рыбы, и недовольно замечаю.

– А за те две недели, что меня не было в офисе, он не мог приехать и почистить? Я вроде просил Дашу…

– Он приезжал, – мурлычет Ната и смотрит на меня преданным взглядом. – Но мне не понравилось качество работы. За такие деньги можно найти специалиста покруче.

– Это только так кажется, – нетерпеливо отмахиваюсь я и сам как дурак залипаю на стройных ножках, обтянутых черными брючками. Честно говоря, я пробовал поменять мастера. Но раз от раза у меня выходило все хуже и хуже. Либо с профессиональными качествами проблема, либо в цене.

Как заломят, прости господи! Будто у меня на дне аквариума клад закопан.

– Я позвонила в «Аквамир», – щебечет помощница. – Они прислали лучшего специалиста.

– Это кого же? – бросаю пренебрежительно. – Захарова или Нусика? – называю самых отмороженных сотрудников.

Девчонка лишь на минуту теряется и заявляет нахально.

– Если б я только знала, что вам нравятся криворукие спецы, вызвала б их. Но был свободен Некрасов…

– Ты серьезно? – во все глаза смотрю на помощницу. – Игорь Некрасов?

– А что вас удивляет? – фыркает нахалка, и когда через минуту ко мне в кабинет входит лучший мастер из «Аквамира», я от радости готов повысить девчонке зарплату.

– Тебе Даша говорила, – выхожу вслед за ней в приемную. – У меня в три встреча с инвесторами. Нужно нарезать бутерброды и прикупить какое-нибудь печенье…

– Вы серьезно, Константин Иванович? – изумленно таращится на меня Ната. – Ну кто сейчас сам делает бутерброды? Я закажу в «Эклере». У них есть готовые наборы для фуршета. Сколько человек планируете принять?

– Четверо, – бурчу я, прекрасно представляя красиво оформленные бутербродики и корзиночки с начинками. Отличный вариант.

– Согласен, – киваю довольно. И снова без причины пялюсь на девчонку. Ни грамма косметики, открытый взгляд. Чуть припухшие губы. Красавица!

Нужно достать из гаража бейсбольную биту и гонять всех, кто решит только глянуть в сторону Нателлы.

«Я бы вдул!» – вспоминаю сообщение Женьки Карташова.

«Вам бы вдуть, а мне потом новую помощницу ищи. К этой никого не подпущу!» – мысленно одергиваю Женьку.

«Интересно, а у Нателлы парень или муж есть? – вздыхаю я и сам себе противен за такой интерес к жизни новой сотрудницы.

Уже собираюсь вернуться к себе в кабинет, когда в приемную с бумагами  из канцелярии радостно влетает Маша Нестерова. Увидев меня, весело здоровается.

– Здравствуй, Костик!

– Привет, – довольно киваю я. – Как дела?

– Все отлично!

Если честно, Маша – мой социальный проект. Года три назад по просьбе одноклассника Жорки Нестерова я взял на работу его сестру. У Маши какие-то серьезные проблемы со здоровьем. Я никогда не вдавался в подробности. Но на лицо недостаток интеллекта плюс слегка косящий глаз. Девочка очень хорошая. Исполнительная, если давать несложную однотипную работу. Искренняя и жизнерадостная.

А еще Маша Нестерова – это такой мой личный тест на человечность сотрудников. Люди по-разному воспринимают любые отличия, пусть даже легкие отклонения. Кто-то равнодушно проходит мимо. А кто-то относится с нескрываемым презрением. Для меня это маркер. Сразу!

Задерживаюсь в дверях  кабинета. И завороженно наблюдаю, как Маша протягивает напечатанные документы Нателле, а та с улыбкой их принимает. Шушукаются, склонив головы.

– Да, все верно, – улыбается Ната, раскладывая всю пачку по нескольким стопкам. – Ты -молодец, Машунь. Так быстро и четко работаешь!

– Да, я такая, – искренне смеется Маша.

 Нателла расписывается в тяжелой амбарной книге и тянется к своей сумке.

– У меня для тебя сюрприз! – шепчет громко. Девчонки заговорщицки переглядываются. И Ната, к моему немалому изумлению, достает из сумки пакет.

– Выбирай, какое тебе больше нравится? – весело предлагает Ната. – Ты в пятницу говорила, что любишь яблоки!

– Да! Очень! – радуется Маша, заглядывая внутрь. – Зеленые люблю! Спасибо, Ната! Ты – самая лучшая! – громко восклицает она, выуживая большое яблоко Грэнни Смит.

– На здоровье! – кивает Нателла. И я вижу, что помощница моя совершенно искренна.

И это мне нравится.

Вернувшись в кабинет, сразу звоню в службу безопасности и велю инспектору по кадрам.

– Сергеич, принеси мне личное дело новенькой!

Сердце ухает, будто вот-вот выскочит. Может, вторая чашка кофе была лишней? Потираю грудину, желая обуздать странный ажиотаж обезумевшего миокарда.

– Ну и кофе ты варишь, девочка? – усмехаюсь, глядя на красивое личико, смотрящее с меня с фотографии. И заметив на столе пустую чашку, снова как наркоман тянусь к ней. Вдыхаю кофейный запах. Еще и еще. Никак не могу насытиться, но и третью порцию заказывать еще рано.

Странное дело!

Откинувшись в кресле, закрываю глаза. Кажется, у Агаты Кристи был роман, где парочка пенсионеров, держащих пекарню, присыпала булочки кокаином.

Неужели новенькая красотка подсыпала что-то в кофе?

Из-под полуоткрытых век лениво смотрю на меленькую белую пару. Кажется, такой посуды у нас не водилось в офисе? А еще салфетки… Белоснежные, в меру плотные, без всякого рисунка. В отличие от безумного кича, который пачками закупала Дарья.

– Зайди, – велю помощнице. И кивнув на чашку, лениво осведомляюсь. – Новую посуду закупили? Кто подписал счета?

– Нет, – мотает головой Нателла. – Это я из коробки достала. У вас в ящиках полно всякого скарба. Хорошая посуда там годами стоит. А вы пьете из каких-то непонятных кружек, напоминающих унитазы.

Бинго, девочка!

Смеюсь в душе, стараясь сохранить серьезное выражение лица. Но девчонка права. Управление маркетинга закупило странные чашки, узкие у основания и расширяющиеся к верху. А я все голову ломал, что они мне напоминают. Унитаз! Молодец, Ната!

– А салфетки тоже в ящике лежали? – осведомляюсь ехидно. Не люблю самодеятельности. Каждый шаг в компании согласовывается со мной и учитывается в бюджете движения денежных средств. А тут пришла коза малолетняя. Навела свои порядки. Хоть умница и красавица, я живо на место поставлю.

– Салфетки я заказала. Счет согласовал Морозов. Они на два рубля дешевле, чем тот психоделический ужас, который покупали в соседнем магазине. Для обслуживания такого большого офиса лучше работать с оптовыми поставщиками. Дешевле.

«Да ну?» – хочется заорать мне. Но девчонка права. Да и салфетки классные. Как в дорогом ресторане.

– Спасибо, – киваю скупо. – Бери планинг. Давай пройдемся по важным встречам. Ты всех внесла?

– Да, – тут же отзывается Ната. – Я сразу вписываю, когда вы говорите.

Получается, и проверять особо нечего. Дарье иногда приходилось напоминать. То отвлекли. То вышла. А эта работает как часы. Ну и пусть старается.

– Скоро обед, – тяну я лениво. – Приглашаю тебя в «Рафинад». Давай съездим. Поедим. Пообщаемся.

– Нет, спасибо, – твердо заявляет девчонка. – Во-первых, у меня уже назначена встреча. А во-вторых, я не люблю общепит. Простите. Если у вас все…

– Да, иди, – киваю недовольно.

Здорово ты меня обломала, красавица! Не очень-то и хотелось.

И хоть сама идея пообедать в «Рафинаде» еще пять минут назад мне не приходила в голову, то сейчас я звоню младшему брату и приглашаю весело.

– Соскучился, бро. Давай встретимся через час в «Рафинаде».

– Ты в курсе, что Юля наглоталась таблеток? – угрюмо интересуется Матвей. – В больницу доставили. Сейчас промывают. Зачем ты так с ней, Костя?