Текст книги "День под плохой звездой. Колонизация Марса II"

– Макс Бауэр, – представился седой крепкий мужчина.

– Мой друг и коллега Ганс Зее, – Гюнтер представил его немного более молодого спутника, который пил кофе из тонкой чашки. Он был одет в костюм. Буркхард заметил, как хорошо сидит на нем одежда. Только после некоторого размышления он понял, что дело не в хорошем портном, а в особенности фигуры и выправки Ганса. Его можно было принять за потомка аристократов.

– Вы хотите узнать, что такое наша нынешняя светская жизнь, Отто?

Макс добродушно поинтересовался у нового знакомого его планами, как бы оценивая его.

Эти места, как и большинство провинций Восточной Германии, называли городом-призраком. Звать переселенцев для того, чтобы хоть как-то заполнить умирающие от отсутствия детей города решили не Георгий Романов и его отец, прусский принц из Гогенцоллернов Франца-Вильгельм, который был правнуком последнего короля Германии Вильгельма и потомком двоюродного брата Николая II. Русским из бывших царей страны этой ветви было страшно отказаться от притязаний на престол страны в надежде на реставрацию монархии еще после революции, когда Кирилл Романов, несмотря на протесты Марии Федоровны, объявил себя претендентом на престол. Но его семья оказалась в стороне, когда родина уже их прусских коронованных родственников, тоже отстраненных от власти революцией, появилась во всех сетях мира в разделе загадок цивилизации. Путешественники выкладывали кадры, где на чистых и ухоженных улицах совершенно не было людей. Застать их вне дома не удавалось почти никому. Семья Тути Виссарбайтера была из тех, кто приехал когда-то из Москвы, заняв после переселения места в управлении социальной сферой и сделав настоящий переворот в понимании благотворительности. Однажды он был свидетелем по делу о переводе средств через третьи заграничные компании, но Отто, который вел это дело, предпочел отпустить человека, который всем вводом показывал, что он и его знакомые делают все только ради возрождения собственной родины. Почти с той же удалью, что и потомки королей, его жители конца 20 века делали все, чтобы защититься от беженцев, а первой половины 21 века – искали русских или русских немцев, чтобы хотя бы в родном городе предложить им остаться королями, способными противостоять всем тяготам судьбы. Не все усилия были тщетны, но Шведт, несмотря на трудности, не сдавался. В первом десятилетии 21 века там жили 35 000 отчаянно сражающихся за клан покрупнее. Уже к середине века удалось не только блестяще провести рекламную компанию по никому не нужным землям королей Германии и России, но и заполучить из обоих стран переселенцев. Ажиотажный спрос был в бывших коммунистических странах, не отличающихся слишком тугими кошельками, но за отсутствием прочих новоселов, были рады и этим. Они оказались приятными людьми, которые любят вступать в контакты по личному без особого желания отобрать все, что было у растяпы.

***

Сама компания по переселению восточных немцев с ее шумными историями началась в качестве компенсации за возрождение страны переезжающим братьям. Сейчас потомки всех трех королей, включая советских, держались вместе и к чужакам относились жестко. Тути Виссарбайтер был тому прекрасным примером. Отто пришлось несколько раз пообещать дополнительные вложения в программы и микросхемы из золотого запаса, прежде чем ему пообещали хотя бы доступ к простенькой камере для нанокино. Все найденные им потом данные содержали информацию, но не занимали какой-то конкретной позиции по ее оценке. Серьезных секретов не было. Для предъявления результатов все было слишком мелким, ничтожным. Но он все же решил передать материалы, чтобы их посмотрел кто-то с более свежим взглядом.

На предоставленных опросах был всего один разговор с агентом, опрашивающих спецов под видом перекупщика, который немного заинтересовал Вольфа. Это был некий Сиси Ройхшпетер.

– За определенную цену я готов предоставить вам информацию по определенному количеству единиц доступа к базам этого товара. Вы правы по поводу невозможности получения "белого входа" или "черного входа". В самих контрактах скрыто все. Но если вы готовы предоставить мне определенную финансовую свободу, любое деловое соглашение между нами должно включать дополнительные гарантии по свободе для меня и моих людей. – Только сложность работы заставляет нас вообще обращаться к вам, – отвечал ему Мартин Ваале, один из офицеров, который выступал в роли покупателя.

– Бумаги превыше всего, – нараспев еще раз повторил неприятный и слишком жирный тип.

– Я посоветуюсь с моим приятелем, которому понравилась эта идея, он платит половину.

– Не слишком много знакомых, иначе сделка отменяется.

– Готов к передаче всего через меня. Под охраной, конечно.

– Мои люди будут следить за тобой.

Вольф подумал, что Ройхшпетер врет, рассказывая про людей, а действует один или с кем-то из родственников. Тем не менее через некоторое время он смог дать несколько папок данных, которые нельзя было найти в мировой сети в таком же порядке сложенными на одном из порталов тех, кто искал работу. Потом он подумал, что короли Германии были бы довольны тем, что на земле, в которой под их зорким оком росли их самые лучшие подданные, нашелся тот самые человек, что принес нужные бумаги в тайную полицию.

После того, как он прочитал несколько сотен страниц, ему стало ясно, что он имеет дело с информацией, которая уже много лет обходит все системы взлома НАТО. Дело было не только в защите, хотя профессионалы старались. По данным документов Ройхшпетера еще несколько десятков лет назад Совет безопасности РФ принял решение о вложении в космические программы как психологическую задачу, которая поставит в тупик их противников. Они решили отдать часть секретов тем, кто рвется в бой из-за амбиций, чтобы оставить этот достаточно широкий слой населения воевать за сугубо мирные задачи. Нужно было оставаться уроженцем потомков ГДР, чтобы понять, что все рассуждения о прибылях и конкурентной гонке, которые оставались главной темой для обсуждения, еще в те годы были ширмой для главной задачи, остановки армии мародеров, способных только погубить человечество. Когда Отто Буркхард передавал ему материалы, он уже ознакомился с ними и молчал, не спеша с комментариями до того момента, пока Вольф не увидит все своими глазами. После прочтения всего материала Герман Шнеешварцвальде задумался о той же проблемой. Ею не было понимание того, почему, несмотря на техническое превосходство тех же США, тайны русских открываются так поздно. Он решил, что ему необходимо еще три дня на принятие решения.

Сейчас Вольф, который уже понимал, что слишком пристальное внимание к программам повлечет масштабные действия, понимал, что они скорее всего прокатятся под лозунгом защиты собственных финансовых интересов. Он не хотел остаться в дураках из-за неумения вовремя защитить интересы страны. Но в этом случае он все больше убеждался, что русские ошиблись. Их непродуманное решение было продиктовано желанием скорейшего начала работ. Они выкинули собственные накопления, надеясь, что стихийно рынок сложится, выбивая самых бесчестных. Система космических игр уже давно приучила всех к своей силе облагораживания, которая появлялась как по мановению волшебника. Но это было не так. Сила стабилизации держится на настоящих философах, способных предложить систему, где каждый найдет место, на котором он будет другим приносить максимум пользы и минимум вреда.

Так, например, Англия и Германия в определенные периоды истории становились метрополиями с огромными завоеваниями. Но против владычества немцев сопротивление поднималось гораздо охотнее из-за того, что их власть побежденные считали более жестокой. Англию превозносили за хорошие манеры, собственный дендизм, который приятен внешне и требует избегать откровенной подлости. Из-за стремления к воспитанию настоящих леди и джентльменов из всего нецивилизованного мира Великобритания становилась столицей с колониями в Америке и Австралии, потом она удерживала весь мир поклонником собственной культуры из-за языка. С трудом и не полностью у нее перехватили инициативу в США, когда сделали английский языком программистов, почти бесплатно раздавая их версии, существенно помогающие жить. Вольф не забыл даже Древний Рим, который дал государство и право, создав систему, способную сопротивляться внешним врагам, которые одни только и были препятствием к расширению границ.

Силой Германии на протяжении всей ее истории, по мнению Вольфа, была внутренняя крепость самих немцев, их почти физически ощущаемая твердость, которую сторонний наблюдатель связывал только с личной силой конкретного человека. Наверное, мало какой цивилизованный народ мог похвастаться своим умением держаться позиции маленького человека и быть довольным своим положений так, как немцы. Из-за этого умения раствориться в чужом государстве как граждане, многие его соотечественники зарабатывали в глазах иностранцев репутацию, которая уже после выносила на высшие места тех, кто не оправдывал доверие, чье поведение становилось поводом для бунта.

Взвесив все, он решил посоветоваться с Отто и Германом. Еще не прошли те времена, когда улицы городов бывшей ГДР были настолько пустыми, что всем вновь прибывшим казалось, что они попали в город-призрак. Поэтому, чтобы не привлекать внимание и поговорить где-нибудь подальше от вездесущего прослушивания, данные которого были уже доступны каждому идиоту, он предложил им проехать до небольшого леса за городом и прогуляться. Он уже нашел место для разговора под линией электропередач. Любой его разговор мог быть достоянием прослушивания, поэтому Вольф надеялся, что силовое поле заблокирует ту часть передачи, с которой не справятся его защиты.

Он хотел понять, как военные, которые хотят своей стране добра так же, как и он, отнесутся к его предложению. После того, как он понял, что программы русских нужны для того, чтобы отвлекать от войны, ему нужны были союзники. Если бы Берггеен или кто-то из его силовиков получил бы информацию в таком виде, его реакция была бы слишком предсказуемой. Так же, как и его партнеры по альянсу, он готов будет сделать все, чтобы не пойти по дороге, которую ему подготовили чужие военные. Его службы могли оценить планы по декриминализации, но из-за того, что они были придуманы противником, Вальтер пойдет на все, чтобы очернить их создателей. Ему можно было преподнести информацию иначе, но нужна была поддержка всех, кто хорошо знает восточных немцев, чтобы убедить шефа контрразведки.

Труднее всего было найти способ поговорить без свидетелей. У военных были самые хорошие охранные системы. Но еще выше было качество тех, что принадлежали их руководству. Поэтому пришлось придумать повод для того, чтобы вызвать обоих друзей за город с инспекцией по нескольким базам, а потом, уже по дороге домой, выйти из автомобиля для того, чтобы обсудить будущие действия. Шпетербаум считал, что причина ухода из радиуса действия общих систем слежения, обсуждение мер по контролю и проверкам, которые должны быть неизвестны подчиненным, будут достаточно весомыми, если позднее Берггеен будет интересоваться радиомолчанием. Всю дорогу до места Вольф говорил о развитии науки. Разговор о выводах по делу с мирными программами в космосе был коротким не только из-за того, что у офицеров было не более получаса времени с отключенной связью, чтобы не возбудить подозрения.

– Вы согласитесь со мной, если я скажу, что проверки военного трибунала почти всегда сталкиваются с чем-то подобным гражданской войне русских? – Вольф начал, надеясь найти понимание в опытных офицерах.

– Ты о том, что каждый хочет не сопротивляться, если на него нападают?

– Не только. Военный трибунал – это люди, которые поддерживают армию в боевом состоянии, не давая армии стать бандой мародеров. Она остается сильной в том числе и под влиянием трибунала. Но он состоит из живых людей, в действиях которых есть система. В том числе и основные ошибки.

– Они бывают такими же, как и у большинства командиров. Человек из спецслужбы считают себя сильным, но в расследовании часто переоценивает собственные возможности. Из-за этого его гражданская позиция проходит испытание желанием заключить мир там, где войска противника не остановятся, а только воспользуются ситуацией, чтобы завоевать все.

– Ты ведь говоришь не только о проведенной сейчас инспекции, – догадался Отто.

Он и Шнеешварцвальде уже понимали, что Шпетербаум вызвал их на совещание из-за космических программ русских. После того, как они пришли к выводу о причине действий армии РФ, тайно продвигающей космические программы, чтобы отвлечь мир от войны, всем было немного не по себе. Они хорошо представляли себе слабость армии противника и опасность, которую таило в себе распространение биологического и химического оружия. Мир был слишком богат, чтобы производить яды и психотронные устройства в огромных масштабах под влиянием только личного каприза слишком богатого человека. Генералитет России когда-то пришел к выводу, что у армии страны со всем ее влиянием не найдется сил и средств для того, чтобы защититься от биологического оружия. То же самое думали сейчас в Германии те, кто когда-то мог жить с ними в мире после тысячелетия непрекращающихся войн.

– Я думал о том, как выложить Берггеену информацию о программе космических игр. И меня все больше настораживает его реакция.

– Если ты хочешь спросить мое мнение о том, будет ли он бороться, то я считаю, что он не сможет оставить это дело без внимания, – осторожно начал Шнеешварцвальде.

– И не сможет не препятствовать, хотя бы для того, чтобы показать свою силу, – поддержал его Отто.

– Но если мы получим приказ по армии не пускать русских вперед по этой программе, сможем ли мы другими способами сдерживать орды желающих отравить мир?

– Это будет трудно, даже если бы мы их полностью поддержали, – Шнеешварцвальде хотел было рассказать о перспективах войны в Юго-Восточной Азии, но замолчал, понимая, что его выводы уже очевидны для всех.

– Я считаю, что русские настолько привыкли к положению защищенного, которое им давали подвиги военных прошлого, что они просто расслабились. Ты согласен со мной, Отто?

– Мне самому кажется, что агрессивного желания обойти нас не было. Но программы открывали русские, а они часто делают все лишь на четверть.

– Тем не менее, если мы так и скажем, Берггеену это не понравится.

– Ты никогда не думал, что талант коммерсанта проявляется в умении поставить все с ног на голову?

– Контрразведке нужны факты, ей же необходима определенная доза истории, иначе мирные граждане перестанут считаться с ней, когда она найдет настоящего врага. Я хочу предложить не губить компанию русских по контрудару, не рассказывать, что основная часть разработок призвана увлечь потенциальных ядерных и биологических террористов чем-то, что заставит людей с их темпераментом пойти в бой в другом месте.

– Ты предлагаешь выход, при котором нужную часть способа действий мы будем объяснять только как прикрытие для более существенной, но пустой на самом деле? – Отто спросил, понимая, что согласится с другом.

– Мы справимся. Вспомни первого президента США, который сумел пройти все предвыборные прения без единого крика оппозиции: «Вы же не выберете человека с женой коммунисткой?» Он как раз был немцем. Ты помнишь, он был кем угодно, кроме программиста, но придти к власти ему помогли хакеры?

– Да.

– Ты никогда не думал, что это были скромные жители бывшей ГДР, которые надеялись на возрождение собственной родины, которая умеет строить? Пусть даже и силами новых союзников.

– Они, по крайней мере, сумели сохранить секретность на века. Будем считать их дух той частью национального характера, который мы попытаемся спасти. Я поддержу тебя в окончательных выводах, – сказал Шнеешварцвальде. – И, похоже, только в нашей компании не найдется человека, способного ради призрачного лидерства устроить новую войну только из-за нежелания признать маленькую заслугу других.

– Согласен. Говорим о минералах и рынке?

– Это будет понятно Берггеену и союзникам.

***

Выдержки из прессы, газета «Бах»

… после того, как обнаружилось, что наши союзники помнят только о собственных экономических интересах. Разведку Германии опять можно обвинить в умении остаться в стороне. Но можно и поздравить, ведь ее ум и мужество помогло защитить страну от умелого выбивания в число третьих стран, что для нас было бы немыслимо. Только после того, как наши экономические партнеры готовы были занять рынок, забывая о былой дружбе и квалификации, которой всегда отличалась Германия, терпению канцлера пришел конец. Германия из последних сил пыталась показать свои достоинства и скромно оставаться в стороне, ожидая награды. Но она же не хочет ждать слишком долго, ведь после полного занятия рынка места на нем можно получить лишь после войны. Мирная страна будет действовать мирными способами. Международные переговоры по обустройству космических геологических разработок искусственным солнечным светом уже зашли в тупик из-за невозможности поправить существующую систему документооборота. Но решение канцлера о совместном проекте поддерживают все слои населения Германии. И оно будет частью жизни тех, кто хотел самостоятельно заниматься строительством. Наша страна будет участвовать в программе хотя бы потому, что она дает огромный вклад в науку. Дипломаты Германии обещают пересмотра контрактов уже в ближайшем будущем. Только их усилиями теперь можно будет покупать у тех граждан России и США, которые уже имеют часть цехового дела, определенную часть их контрактов, размещать на отведенных им местах свое оборудование. По мнению доктора Т. Штайнмайера это приведет к развитию программ и защитит от злоупотреблений, которые могут возникнуть при слишком замкнутой системе оборота финансов.

Вечная жизнь

Врач, который был сыном прославленных военных авиации в медицине, а не прямым потомком самого Гиппократа в соблюдении помощи больному, думал о своем призвании совершенно не так, как любой из работников ИТА. Но сегодня был день, когда каждый начальник блок поста во внеземном коридоре казался им большим человеком. Любой, кроме них самих.

По полю медленно, как бывает, когда парение в невесомости можно зафиксировать только с другой планеты Солнечной системы или с близлежащего камня, летел шлагбаум поста технической таможни. Он был одним из немногих мест на Поясе, имеющим собственный воздух за счет земной казны.

Суммы, на которые решились раскошелиться политики, включали не только их собственные гонорары за внедрение инноваций, покупку новой породистой собаки со служащим для ее ухода, группой для подготовки питомца к лучшим отечественным и зарубежным выставкам, дома для всей системы заботы о четвероногом друге и самолете для него. Траты на государственные нужды были необходимостью. По рангу служебного положения дающий добро на станцию не имел права доверить собаку и квалифицированную заботу о ней чужакам, не нарушая секретности. Допуск к его персоне осуществлялся с такой же тщательностью, как и к секретным данным, которые стекались в его архивы.

Но не только это траты стали казенными вливаниями в безопасное будущее человечества. Пост на пути с пояса астероидов на Марс был оборудован так, чтобы стать первым по проверке способности человека отправиться за пределы орбиты Земли. На астероидах автоматические станции создавали купол с радиомаяками в разных диапазонах и пластиковой защитой. Под его конструкциями воздух был предназначен для проверки тех камней, которые уже были дезактивированными частниками. Анализировали не только опасный рентгеновский фон. На образцах тканей людей и животных проверяли все возможные опасности, таящиеся в обломках. Санитарно – эпидемиологический надзор работал медленно, но пропускал только то, к чему придраться было почти невозможно.

– Как ты считаешь, нас уважают?

Андрей гордился своей работой. Если к нему в ведомство поступал робот, он мог хотя бы дать ему возможность подметать пол в офисе на фирме или регулярно снимать щель в астероиде, если тот ломался уже будучи прикрепленным около места разлома. Но сегодня все роботы ИТА стали пустышкой в глазах попечителя института, который мог дать им возможность действовать под покровительством обоих стран. Бандиты могли торжествовать. Несговорчивость иностранца принесла им возможность шантажировать мальчишек и девчонок, которые верили в науку и собственные силы так мужественно, что надеялись на силы властей всех стран, непогрешимых при выборе способов защиты бизнеса соседей.

– Мне кажется, что для того, чтобы с ними договориться, нужно много людей, посвященных во все планы.

– Ты считаешь, что менталитет позволит им не сбежать сразу же и только ради того, чтобы солидных куш не достался другим?

– Нет, конечно. Сила наших зарубежных партнеров в умении наших научных авторитетов не помогать честным купцам из Евангелия.

– Ты думаешь, что им не хватает на это научной мысли?

– Скорее, военной.

– Тогда можно назвать эту привычку победой в холодной войне.

Андрей устал. Выставка и несколько раундов переговоров уже закончились. Большинство тайных покровителей были предъявлены за круглым столом, но их ранг скорее испугал партнеров, чем вызвал доверие и желание устроить «встречу на Эльбе». Саша помогал ему распаковывать проекционное оборудование. Часть файлов пойдут на доработку. В компании не любили использовать на встречах перед крупными руководителями одну и ту же презентацию дважды. Но экономия все же позволяла переделывать и дополнять предыдущие, чтобы создать следующую. Материалы по рыбе Луне и ее коже, бионика защиту от отравлений, которые только что возили на презентацию, нашли свое место на полках мастерской. Уже прошли те дни, когда стендисты показывали новые системы, которые смогли не только смоделировать часть процесса биохимии рыбы с самой толстой кожей, которая самой природой была предназначена для защиты организма Луны, которая питается ядовитыми рыбками. Ее кожа, точно так же, как человеческая, вытягивала из организма токсичные вещества. Клетки ее ткани толщиной семь сантиметров стали предметом изучения биофизиков. Они смогли повторить процесс их создания за 3D принтере и даже найти несколько систем естественного фильтра с естественной сменой клеток, которые, в случае создания искусственного машинного аналога, могли бы стать великолепной системой фильтрования. Но интеллигентности презентации оказалось слишком мало, чтобы найти партнеров среди тех, кто мог легко потратить нужные для дальнейшей работы суммы для покупки еще пары самолетов.

– Обидно, но пора думать о хорошем, чтобы не накапливать эмоциональную усталость.

– Андрей, как ты думаешь, Д. Карнеги предлагал называть всех по имени чаще только из-за того, что в его стране традиционно это почти приравнивалось к сглазу? Помнишь, почему у испанцев так много имен?

– Он об этом, безусловно, знал и сумел оставить свои намерения в тайне, если и собирался устроить всему человечеству цыганское… нет, испанское проклятие.

Если от тебя уходит самый лучший заказ, никогда не думай, что не надо расстраиваться из-за отсутствия славы, денег или признания. Чем больше собственных сил души будет потрачено на тревоги и беспокойства, тем меньше останется на здоровье. Благополучие любого человека не только в умении найти себе еду, одежду, тепло, хорошую компанию и уметь поддерживать собственное здоровье на уровне не ниже среднего.

Вошла Вера.

– Ты умеешь читать мысли?

– Отказали?

– Из тебя получился бы идеальный разведчик, – отвлекся от своей работы Андрей.

Вера, как и многие сотрудники, постоянно проходили тренировки на умение угадывать. Нельзя сказать, что неудачливых считали первыми кандидатами на увольнение, но и без развитого шестого чувства карьеру в полиции, особенно космической, не сделать. Проверки были постоянными, среди сослуживцев и друзей они превращались в подобие светских отношений. При ошибках не обижали, но называли правильное решение, чтобы в следующий раз прежде, чем высказать предположение, испытуемый оценил бы все ощущения и нашел, какое подсказывает ему правильный ответ. Конечно, в борьбе с биологическим терроризмом профессионалы бил посильнее. Но и космические посты могли похвастаться специалистами, достойными уважения.

– Я не считаю, что пора отчаиваться. Это была лишь надежда на хорошие перспективы, а не реальная жизнь, в которой мы потеряли что-то родное и важное, – с грустью заметила Вера.

– Я тоже стараюсь не думать о том, что начало реализации самых лучших планов опять откладывается.

– Нажми на кнопку отключения собственного гнева. И скажи врачу, когда у тебя получится таким образом снять стресс, – грустно пошутил Андрей.

Саша улыбнулся. Само понимание хорошей жизни у других возникает тогда, когда видишь собственное умение быть довольным тем, что человек уже имеет. Уметь не корить себя за неудачи, не надоедать жалобами на провалы и лишения. Мнение о высоте той планки, которую взяли другие, чаще всего складывается с подачи других. Не многие в жизни видели президентов, миллионеров или королей. Рассказы о них почти полностью стали кухней журналистов или писателей, если речь идет об уже давно ушедших из жизни или прославленных современниках. Литературный талант не дает им возможности показать предмет описания немытым, глупым, скучным, не прибегая к приемам искусства. Они оттачивают совершенство изложения идеи, делают материал интересным, но сами ошибки или неудачи героев под этим прессом уходят куда-то в сторону, делая героев репортажей почти людьми, которым не свойственно ничего существующего у людей рядом с тобой.

– Придется смириться с одиночеством и думать о том, чтобы теперь возвращаться к привычному графику.

– Надо быть еще внимательнее, чтобы поправлять поступившие работы.

– Они нужны для того, чтобы люди, увлеченные компанией постройки Марса, учились.

– Я тоже думаю, что мягкий прием молодых членов кланов только пойдет на пользу самым признанным. У них будет больше поклонников.

Только принцип «не навреди», который давно стал частью жизни врачей-биофизиков ИТА, сдерживал их недовольство тем, что они не получили контракта для работы в более спокойном режиме. Они попробовали почти все способы найти расположение иностранного авторитета, но получили отказ. Даже сама идея обратиться к нему вызывала сомнения с самого начала. Он распоряжался деньгами, но оказалось, что слишком сложно будет договориться о том, чтобы он относился к работникам лаборатории более спокойно, как к маленьким людям. Почему-то самые обычные проявления жизни, которые не замечали дома, в нем вызывали желание искать более сильных или известных людей. Скромность, без которой невозможно сделать карьеру в русской части России, была в его стране слишком мягкой, чтобы останавливать непривычные для России нападки, привычно и почти физически сдерживаемые его соотечественниками.

– Ты думаешь, позже он не появится?

– С какой-то стоящей идеей? Вряд ли.

Нельзя сказать, что магнат переступал через все границы или был хуже всех, занимающих положения и пониже его из-за несносности характера. Он был лучше. Но мягкость русских врачей, похоже, привела к провалу переговоров. Управляющий фондом в длинных предварительных переговорах, казалось, затронул все больные и совершенно посторонние для почти нищих ученых темы. Их образование и опыт в его глазах уступали перед умением держаться на публике (зачем оно в работе, где большинство операций происходит по сети, а специалисты редко отрываются от компьютера?) Он интересовался политиками и влиянием, ставя в тупик работников контроля, которые всей своей жизнью в медицинских проверках были подобны Фемиде, если приходилось взвешивать все попытки нарушить границу защиты человека и его экологической безопасности. Почему газеты и телевидение никогда не научат даже самых лучших ученых, как не попасть нелепое положение, если у тебя идут переговоры с тем самым знаменитым миллиардером, которого они называют достойным человеком? Особенно, если уже который год они посвящают описанию его характера или предсказанию его действий материал за материалом. Нелепая ситуация, которая оставила ИТА без контракта, уже не могла разрешиться к лучшему. Его согласие давало бы возможность наложить вето на ту часть полетов, которые нарушали интересы проверенных и честных частников. Даже выгнать вон тех, кому не по силам уживаться с соседями, прославившимися благородством и непомерной щедростью к людям (конечно, если они не были их прямыми конкурентами). Но теперь об этом не стоило даже мечтать. Сейчас неудачу придется только пережить.

– Вера, как образцы выживания в среде Стоп-3679?

– Я берегу оборудование, поэтому не тороплюсь использовать его на полную мощность. Но все-таки живого кислорода лучше было бы добавить. Усилим свет у контейнера с водорослями?

– Думаю, это надо будет сделать. Порадуем живые клетки обходом врача с новым назначением.

– Они будут принимать новый витамин с удовольствием.

– Только держи нормативы. Наша сила в точности измерений.

Далеко за пределами комнаты, в которой сидел оператор, оставалась среда, для изучения которой когда-то были куплены все компьютеры вокруг, нанят он сам и его коллеги. На Поясе астероидов располагалось много лабораторий. Они занимались всем тем, что публиковали научные журналы, пытаясь сделать все для того, чтобы через столетия их потомки могли жить не только на Земле. Не так много из них изучали системы защиты жизни. Биологические организмы, попадая в чужую среду, мутируют. Большинство лабораторий по изучению изменения биосферы находилось на Земле. Поэтому экология Пояса могли похвастаться тем, что разработки их техников помогают найти пределы прочности живых организмов еще до того, как образцы грунтов начинали свой путь на Землю. Этой работой и занимался псковский институт ИТА.

– Принтеры для клонирования клеток работают?

– Да, хотя их наладка стала все труднее. Слишком мало опытных инженеров.

Можем ли мы жить вечно? Оглянувшись назад, поймём, что это невозможно. Каждый новый миг собственного существования своими яркими красками затмевает воспоминания о прошедших победах и радостях. Даже если жить, одновременно делая много дел, есть предел их количества, существующего в данный момент для человека. Если он помнит, что сейчас надо разогреть яичницу, дописать письмо другу, подготовить папку для завтрашней презентации и не забыть остаться вежливым с детьми, само количество дел можно посчитать. Оно невелико. В то же самое время он помнит о множестве сюжетов фильмов, учебники по профессии и анекдоты. Тут все пересчитать сложнее.