Текст книги "Брачный приз"

Глава 3

Алиса де Клар по праву могла гордиться черными как ночь волосами, ниспадающими до плеч, белоснежной кожей и темными глазами, которые казались еще больше и глубже благодаря искусной подводке сурьмой, привезенной из Египта за большие деньги. Она уже успела изучить все тонкости флирта и пыталась соблазнить всех знакомых мужчин, кроме собственного мужа.

Сейчас ей был двадцать один год, но даже в шестнадцать, только прибыв из Ангулема, она ухитрилась обвести своего дядюшку короля Генриха вокруг пальца и заставить его плясать под свою дудку. Король в приступе великодушия выдал ее замуж за богатого наследника семьи де Клар. Алиса, поняв свою выгоду, и не подумала возражать, хотя Гилберту в то время было всего десять лет. В один прекрасный день ему предстояло стать графом Глостером. Отцу Гилберта Ричарду де Клару льстил союз с родственницей короля, но многие бароны открыто выражали недовольство тем, что еще одной чужеземной авантюристке удалось запустить алчные руки в английские сундуки.

Алиса опустила пальчик в кубок с вином и, многозначительно взглянув на соседа по столу, принялась посасывать.

– М-м-м… восхитительно!

Роджер де Лейберн вопросительно приподнял бровь:

– Тебе известно, что это мое вино?

– Разумеется! Что за удовольствие мочить палец в собственной… чаше?!

– Ты прирожденная кокетка, и к тому же ненасытная, – проворчал Род.

– И сгораю от нетерпения, – добавила она, дразня его розовым язычком.

Род с веселой снисходительностью покачал головой:

– Держи это во рту!

– О, бьюсь об заклад, ты говоришь это каждой женщине, которую удастся затащить в постель!

– Мне нет нужды долго их убеждать, – ухмыльнулся Род.

– Род… Род… В твоем имени есть что-то такое… волнующее. Я его просто обожаю. Такое греховное и манящее.

– А по-моему, это относится скорее к тебе, Алиса.

– Да, у нас немало общего.

– Именно, дорогая, – согласился он, поднимая кубок и лукаво подмигивая. – Но прошу тебя потерпеть еще немного и вести себя прилично.

Алиса подала знак Гриффину, оруженосцу сэра Роджера, убрать со стола и постучала по столу длинными ногтями.

– Говорят, предвкушение только укрепляет удовольствие, да?

– Усиливает, – поправил Род, – хотя, пожалуй, первое более справедливо.

Алиса с трудом отвела взгляд от красивого лица Роджера и обернулась к Гилберту.

– Перестань жевать, – прошипела она, хлопнув его по руке, – иначе мы никогда отсюда не уйдем.

– Просто у всех разные аппетиты. Кое-кому не терпится набить живот, – смеясь, пояснил Род.

Зато у Розамонд аппетит исчез совершенно – ей было безразлично, что подавали на ужин. Смахнув с головы уродливый плат, она заметалась по комнате, пытаясь сорвать гнев на тех, кто безжалостно нарушил ее покой. Перед глазами стояла Алиса, с ее прекрасными волосами, модным нарядом, красивая, неотразимо влекущая.

– Ну почему она так чертовски изящна? – вопрошала Розамонд, хотя никто не мог ее услышать. – И почему заявилась в Кенилуорт? – И тут же громко, отчаянно громко ответила: – Да потому, что тут полно мужчин, а Алиса жить без них не может!

Что ж, пусть она их получит! Всех! Розамонд была вполне довольна жизнью, пока сюда не прибыли лорд Эдуард со своим похотливым управителем, чтобы напомнить о помолвке и напрочь уничтожить ее тихий мирок.

В мыслях Розамонд Алису сменил Роджер де Лейберн, смуглый красавец, неотразимый рыцарь, и она вдруг отчетливо поняла, почему жена Гилберта примчалась в замок.

– О Боже! Да ведь этот зеленоглазый дьявол спит с замужней женщиной, хотя связан клятвой со мной!

Еще через несколько мгновений Розамонд осознала, что это поможет ей избавиться от нежеланного жениха. Она пойдет к нему и прямо попросит освободить от данного слова. При сложившихся обстоятельствах он вряд ли откажет, особенно если она застанет его с Алисой.

Розамонд даже не знала, какие покои отвели принцу Эдуарду и его рыцарям, но именитые гости наверняка поселились в одной из пяти основных башен Кенилуорта. Неприступная башня Цезаря остается царством Элеоноры и Симона, они с Деми живут в Женской башне. Скорее всего молодые дворяне расположились в башне Уорвика, которая была больше остальных и к тому же находилась ближе к купальне.

Розамонд порылась в сундуке и разыскала плащ с капюшоном, полностью скрывшим ее золотистые волосы. Проходы и коридоры замка в этот час почти не освещались, но она не хотела, чтобы ее увидели вблизи рыцарских покоев, а волосы непременно ее выдадут.

Накинув темно-фиолетовый плащ, она старательно убрала каждую прядь в капюшон. Снизу, из зала, доносилась музыка. Значит, у нее хватит времени подняться на стену замка до того, как закончатся вечерние развлечения.

Обогнув караульную и держась в тени, Розамонд сумела проскользнуть незамеченной мимо ночной стражи и добралась до башни Уорвика. Там она взобралась на парапет, откуда можно было наблюдать за происходящим сквозь амбразуру, и, поплотнее завернувшись в плащ, стала ждать.

Прошло немало времени, прежде чем лорд Эдуард поднялся по каменным ступенькам в сопровождении своих друзей, среди которых был и Роджер де Лейберн. Розамонд заметила, что он занимал комнату по соседству с принцем. Оставалось набраться терпения и подождать, пока оруженосцы и слуги выполнят последние распоряжения молодых дворян. Когда все наконец стихло, Розамонд засомневалась, стоило ли ей приходить сюда. Разве какая-нибудь леди отважится проникнуть в этот оплот мужской силы в столь поздний час? Сама Розамонд до этого вечера никогда не осмеливалась так поздно выходить из замка. Судя по всему, полночь уже близка.

И тут она увидела ее. Дама накинула плащ, но прикрыть волосы забыла, так что ошибки быть не могло – именно Алиса де Клар спешила на свидание. Темноволосая ведьма дважды постучала в дверь Роджера де Лейберна и в мгновение ока исчезла внутри.

Род, улыбнувшись стройной красотке, снял плащ с ее плеч.

– Алиса, а я уже посчитал, что ты передумала.

Привстав на цыпочки, Алиса поцеловала рыцаря.

– По-моему, ты достаточно хорошо знаешь меня, дорогой. Куда лучше, чем все окружающие, вместе взятые. Сегодня моя страсть горит еще жарче, чем пять лет назад!

– Предвкушение укрепляет удовольствие, – хмыкнул Род и, задув свечи, услышал соблазнительное шуршание шелка в темноте. Он шагнул к кровати и невольно вспомнил ту незабываемую ночь.

Союз Алисы Ангулемской и Гилберта де Клара был освящен в Вестминстерском дворце, где отец невесты жил в роскоши и безделье.

Замужество королевской племянницы стало знаменательным событием и праздновалось целую неделю за счет Генриха, жаждавшего произвести впечатление на своих единокровных братьев-французов.

Темноглазая невеста получила фамилию де Клар, едва ли не самую благородную во всей стране, фамилию, которая принесла ей неслыханные богатства. Гилберту же, десятилетнему жениху, достался в утешение лишь охотничий пес. Однако Род помнил, что тогда посчитал проигравшим не только его, но и себя. Всю неделю невеста безбожно флиртовала с ним. В шестнадцать лет она вполне созрела для близости с мужчиной. Очевидно, она не собиралась дожидаться, пока ее супруг повзрослеет, чтобы осуществить свои законные права. Род решил утолить жажду Алисы – вкусить запретный плод и одновременно получить в награду невинность истомившейся девственницы.

И сейчас он с веселой усмешкой воскрешал в уме подробности их первой встречи. На Алисе тогда было платье из тонкого кремового кружева. Они поили друг друга вином. Кормили сладостями. Смеялись над опьяневшими гостями. Когда Алиса стала открыто ласкать его, Роджер поднял ее на ноги и повел лабиринтами Вестминстера в свою спальню.

Ах, как долго он снимал с нее платье, прежде чем распахнуть смежную дверь, ведущую в апартаменты пятнадцатилетнего принца Эдуарда!

– Господин мой, позвольте представить вам несчастную покинутую невесту. Она отчаянно нуждается в вашем утешении. Знаю, что вы, как принц и благородный человек, не оставите ее в беде. – И, галантно поцеловав ее руку, добавил: – Алиса, передаю тебя рыцарю, которого ты никогда не забудешь.

И сейчас, лежа на кровати с подложенными под голову руками, Род удовлетворенно улыбался в темноте. Через день после того, как лорд Эдуард провел ночь с Алисой, он назначил Рода управителем своего двора.

Розамонд ждала за дверью, решив дать любовникам побольше времени. Пусть полностью скомпрометируют себя! Она не станет стучать – учтивость здесь неуместна. Просто распахнет дверь и предстанет перед слившимися в объятиях грешниками.

Собравшись с духом, она сжала железное кольцо и всем телом налегла на дубовую створку. К ее досаде, в комнате было совершенно темно и царило полное молчание. Тяжело вздохнув, Розамонд нерешительно шагнула через порог. Постепенно глаза привыкли к темноте, и она заметила тонкий луч света, пробивавшийся из-под смежной двери. Поняв, что парочка в соседней комнате, Розамонд подкралась поближе и прислушалась. До нее донесся чувственный женский смех.

Но тут чья-то сильная ладонь запечатала ей рот. Розамонд от неожиданности едва не лишилась сознания и, несомненно, взвизгнула бы, но, увы, это оказалось невозможным.

– Не смей открывать рот, Розамонд.

Угрожающий шепот был таким тихим, что она не разобрала бы ни слова, если бы жесткие губы не касались ее уха. Розамонд сразу поняла, кто пленил ее, и попыталась вырваться. Но не тут-то было. Стальная рука обвилась вокруг ее талии, удерживая на месте.

– Молчи! – повелительно приказал Род, и Розамонд ничего не оставалось делать, кроме как покориться. Шорох и смех подсказали, что жена Гилберта даром времени не теряет.

– Эдуард, у тебя и впрямь самое длинное копье во всем королевстве! – воскликнула Алиса.

– Копье? Это королевский скипетр, моя маленькая бесстыдница!

– Ничего не скажешь, грозное оружие. Спрячь его в ножны, пока я не сомлела!

– Клянусь Богом, я заставлю тебя сомлеть, – свирепо прорычал принц, вонзаясь в нее.

До Розамонд донеслись крики Алисы, мерные ритмичные удары в дверь, продолжавшиеся, казалось, бесконечно и сопровождавшиеся стонами и вздохами.

– О, я так люблю, когда ты прижимаешь меня к двери и берешь грубо, поспешно, сгорая от нетерпения!

Розамонд почувствовала, как горячо стало щекам. Как тепло распространяется по шее… груди… до самого низа живота. Ее всегда ограждали от разговоров и пересудов о плотских наслаждениях, и теперь происходящее за дверью потрясло ее.

– Сейчас, сейчас, о, пожалуйста, Эдуард, сейчас!

– Ты так мило молишь, Алиса, как мне устоять?

Удары все учащались и становились громче, пока из груди женщины не вырвался вопль. После непродолжительного молчания Алиса попросила:

– Твои губы дарят ни с чем не сравнимое наслаждение… отнеси меня в постель.

Смех игривой пары постепенно удалялся: очевидно, они и в самом деле отошли от двери. Наконец опять стало тихо. Розамонд слышала только биение собственного сердца. Закрыв глаза, она бессильно обмякла в руках Роджера. Господи, да ведь Алиса де Клар согрешила с принцем Эдуардом! Какое распутство!

Роджер отнял ладонь от ее губ, молча повел к дальней стене комнаты и зажег висевший на стене факел. И только потом он сбросил с Розамонд капюшон. Волнистые пряди накрыли ее плечи и грудь. При одном взгляде на ее побледневшее лицо и дрожащие губы он понял, что испытывает девушка, и, налив вина, поднес ей кубок.

– Откуда ты узнал, что это я? – прошептала она.

– Твой аромат неповторим. Выпей, – мягко попросил он, усаживая ее на стул.

Розамонд подчинилась, чувствуя, как в груди расцветает огненно-красная роза.

– Розамонд, ты проникла в тайну, о которой не знает никто, кроме тебя и меня.

– Я… я считала, что она с тобой.

– Так и было задумано. Не только ты, но и все остальные думают так уже пять лет. Каждый готов смотреть сквозь пальцы на маленькие шалости молодых людей. Но не дай Бог, если кто-то проведает, что лорд Эдуард спит с женой Гилберта де Клара! Ты и словом не должна обмолвиться об этом опасном секрете.

Только сейчас Роджер как следует рассмотрел взволнованное лицо Розамонд Маршал. Да она совсем невинна… по крайней мере была невинна до сегодняшней ночи! Вознамерилась поймать его с Алисой, но подслушанные вольные речи, очевидно, выбили ее из колеи.

– Пойдем, я провожу тебя в Женскую башню, – предложил он, потянувшись к ее капюшону, но Розамонд испуганно отпрянула, словно боялась запачкаться. Щека Роджера нервно дернулась, но он лишь молча открыл дверь и вышел на залитую лунным светом крепостную стену.

Проходя мимо стражника, Розамонд надвинула капюшон пониже, а Роджер обменялся с воином тихими приветствиями, будто для него было совершенно естественно разгуливать с женщиной по замку ночью.

Наконец они добрались до Женской башни. Розамонд попыталась проскользнуть внутрь, но не тут-то было. Род остановился и прислонился плечом к двери, преградив ей дорогу. Розамонд растерянно подняла глаза и обнаружила, что рыцарь буквально навис над ней, так, что их тела почти соприкасались.

– Так ты сохранишь тайну?

Она не ответила. Молчание длилось, становясь все более напряженным. Роджер приподнял ее подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом.

– Ты будешь нема? – допытывался он.

– А ты разорвешь нашу помолвку?

Роджер ошарашенно уставился на нее:

– Ты смеешь торговаться со мной?!

– Если тебе нужно предотвратить скандал, то…

– Не скандал, а убийство! Ты знаешь, как вспыльчив Ричард Глостер, как неуемно горд! Он воспримет все это как личное оскорбление! Его ссора с принцем может закончиться смертью одного из них.

– Ладно, я поклянусь не выдать их, но и ты освободишь меня от моего обещания.

Роджер с силой сжал ее плечи мощными руками.

– Нет, Розамонд, я никому тебя не отдам. И ты станешь моей любой ценой.

Гримаска отвращения на ее лице больно ранила Роджера. Похоже, рыцарские шпоры и высокая должность при дворе ничего для нее не значили.

– Почему ты не хочешь выйти за меня? – взорвался он.

– А почему я должна держать слово, данное глупой двенадцатилетней девчонкой? – вызывающе парировала Розамонд. Ей совсем не хотелось менять свою безмятежную жизнь. Но в то же время смуглый рыцарь, возвышавшийся над ней подобно сказочному великану, пугал и притягивал ее. Отдав состояние и будущее в руки этого человека, она потеряет власть над собственной судьбой.

– Дай мне немного времени… позволь поухаживать за тобой… может, ты и передумаешь, дорогая, – уговаривал он.

Глядя в его глаза, Розамонд снова и снова вспоминала о пылких излияниях, доносившихся из чужой спальни. На какое-то мгновение ей показалось, что Роджер де Лейберн сейчас подхватит ее на руки, завладеет губами, и тогда ее сопротивление будет сломлено.

Все чувства обострились, она словно впервые ощутила его силу, мужской запах, безжалостную решимость. Сердце Розамонд забилось в предвкушении того, что сейчас случится. Мысли путались, голова шла кругом. Да что это с ней такое? Наверное, зря она пила вино на пустой желудок.

Но Роджер без дальнейших слов распахнул дверь, и Розамонд поспешила скрыться.

Стараясь не разбудить Деми, она тихо прокралась в спальню, хотя воздуха ей по-прежнему не хватало и она дышала так тяжело, будто несла непомерный груз. Раздевшись в темноте и сложив тунику и плащ в изножье кровати, она скользнула под одеяла. Но сон не шел. Розамонд перебирала в памяти события прошедшего вечера, дрожа от унижения и гнева. Впрочем, злилась она в основном на себя. Почему она так упряма, так порывиста? Зачем пошла к Роджеру? Теперь ее покой нарушен навеки, прежней ей уже не стать. Если бы только она могла повернуть время вспять и начать все сначала, то надела бы лучшее платье и с радостью спустилась в парадный зал к ужину. Ей совсем ни к чему чужие тайны, особенно те, что связаны с принцем.

В конце концов, решив выкинуть из головы Роджера, принца и Алису, она погрузилась в сон.

В ноздри проник присущий ему одному запах.

– Нет! – выдохнула она, но он подхватил ее на руки, завладел ртом, словно подтолкнув к сопротивлению.

Когда она стала вырываться, он притиснул ее к жесткой дубовой двери, просунул упругое мускулистое бедро между ее ногами и впился губами в губы. Она, ослабев, прижалась к нему. То ли он наказывал ее так, то ли давал понять, что ей не устоять перед ним. Утвердив свое господство, он поднял голову.

Опаленная изумрудным сверканием его глаз, она вдруг осознала, как приятно ощущать спиной твердые доски, а грудью – прижавшийся к ней мускулистый торс.

– Скажи еще раз, – прошептала она.

– Я никому тебя не отдам. И ты станешь моей, любой ценой.

Огненное возбуждение охватило ее. Он хочет ее не на одну ночь. Навсегда. Хочет жениться не только ради приданого. Ради нее самой. Как это восхитительно – заставлять его ждать, молить, заклинать… жаждать свершения!

Ее пальцы скользнули по тому месту, где на его горле бешено билась жилка, очертили контур губ. У него самый требовательный, самый красивый рот на свете. Неужели этот человек способен лгать ? Он клялся, что желает ее, именно ее, а не денег, не наследства Маршалов… О, как ей хотелось поверить ему! Поверить, что и ее можно любить.

Розамонд задохнулась и вздрогнула, опьяненная его близостью. И поспешно опустила длинные ресницы, чтобы он не сумел разглядеть в ее глазах безумного желания. Его руки скользнули по ее телу, погрузились в пышные волосы, удерживая Розамонд на месте те бесконечные минуты, пока он терзал губами ее губы. Пил сладостный нектар. Пожирал со свирепой неукротимостью. И Розамонд пропала. Пропала…

Она открыла рот, приветствуя безжалостные толчки его языка, приникая к нему всем телом, так, что и он наконец затрепетал.

– Я больше не ледяная дева, которой нужно оттаять… Люби меня, Род, люби меня!

Розамонд открыла глаза. В окна пробивался серый предутренний свет. Перед глазами еще стояли обрывки странного сна. Припомнив все откровенные подробности, Розамонд покраснела. Какое бесстыдство! Как могла она позволить ему целовать себя и ласкать, пусть хотя бы и во сне? Ах, во всем виноват вчерашний вечер! Она вовсе не находит де Лейберна привлекательным и сейчас сгорает от стыда при одной мысли о том, чему стала свидетельницей. Положение в тысячу раз ухудшается тем, что любовниками оказались лорд Эдуард и леди Алиса де Клар.

Это открытие шокировало Розамонд, и она попыталась найти убежище в гневе: не будь этого негодяя де Лейберна, она никогда бы не узнала о скандальной связи.

Взгляд упал на фиолетовый плащ, и щеки зарделись еще ярче. Что это на нее нашло! Закутаться в плащ и явиться в комнату де Лейберна в темноте ночи! Пора забыть о прежней беспечности и прислушаться к голосу разума. Она пойдет к единственному человеку, который ей поможет. К даме, ставшей для нее матерью и ангелом-хранителем. Роджеру де Лейберну ни за что не сладить с графиней Элеонорой де Монфор!

– Леди Элеонора, можно поговорить с вами о том, что с некоторых пор не дает мне покоя? – осведомилась Розамонд.

Хозяйка замка, только что закончившая завтракать и готовая покинуть зал, молча села на прежнее место и, вопросительно взглянув на подопечную, кивнула:

– Ясно. Это насчет твоей помолвки, не так ли, Розамонд?

– Да! Как вы догадались?

– Ты желаешь поскорее выйти замуж?

– Нет! Я хочу поскорее разорвать помолвку, а не выходить замуж!

– Розамонд, дорогая, тебе уже семнадцать. Ты получила образование, отлично усвоила знания и станешь прекрасной женой и хозяйкой.

– Я не хочу выходить за Роджера де Лейберна! Не хочу покидать Кенилуорт!

– О, милая, боюсь, мы слишком усердно ограждали тебя от мира. Зря я не предлагала тебе почаще навещать твои владения и учиться управлять ими. Понятно, что наш замок стал твоим убежищем с самого детства. Но теперь ты взрослая. Жду не дождусь, когда ты расправишь крылья и займешь подобающее тебе место в обществе.

– Роджер де Лейберн охотится только за наследством Маршалов!

– Розамонд, это неправда! Должность управителя очень доходна, и сэр Роджер уже приобрел значительное состояние. Если тебя угнетает мысль о суматошной жизни в королевском дворце, забудь о своих тревогах. Ты привыкнешь к новому положению. Вестминстерский дворец расположен в самом центре Лондона, а Виндзор – чудесное место прямо на реке Темзе.

– Меня угнетает не это, а мысль о сэре Роджере, – призналась Розамонд.

– Но, дорогая, сэр Роджер сегодня завтракал со мной и неустанно восхвалял тебя. Он просто голову потерял! Прими мой совет и не противься замужеству, как я в свое время. Ничего хорошего это тебе не принесет: этот рыцарь сумеет настоять на своем.

– Будь он проклят! – воскликнула Розамонд. – Этот хитрый дьявол опять перебежал мне дорогу, подольстившись к вам! Он не потерял голову, а просто притворяется.

– Розамонд, ты сама не представляешь, как красива! Волосы – чистейшее золото, а глаза – фиалки. Ты напоминаешь длинноногую газель, которую я когда-то видела. А твое негодование подсказывает мне, что ты совсем не так равнодушна к Роду, как хочешь показать. Умная женщина вроде тебя сумеет поладить с ним. Познай свою женскую власть, Розамонд, и не бойся пользоваться ею.