Текст книги "Порабощенная"

– Куда ты собралась, Диана?

– На прогулку по Гайд-парку с Питером Хардвиком. Ты же приняла за меня приглашение.

– Почему ты решила, что он приедет, после того как ты так грубо вела себя с лордом Хардвиком?

– Питер никакой не лорд, – поправила Диана, недоумевая, откуда тетке известно, как она себя с ним вела.

– Я говорю о Марке Хардвике, графе Батском.

Диана поразилась:

– Брат Питера – граф Батский?

– Пожалуйста, не делай вид, что ты ничего не знаешь о Хардвиках, Диана. Ты слишком умна, чтобы изображать из себя дурочку.

– Честное слово, я никак не связывала этих двух джентльменов. Ни малейшего понятия не имела, что Питер – родственник графа.

– И это единственная причина, по которой я считаю молодого Хардвика подходящей партией. Именно он рассказал графу о библиотеке.

Как раз в этот момент Питер Хардвик позвонил у дверей.

– Господи, что же мне делать? – в смятении пробормотала Диана.

– Считай себя одной из самых везучих молодых леди в Лондоне, поскольку он предпочел не обращать внимание на недостатки твоего воспитания и сдержал обещание.

Через полчаса Диана уже сидела в фаэтоне рядом с Питером Хардвиком и наслаждалась свежим воздухом и прекрасным лондонским днем.

Пара чистокровных лошадей, запряженных в фаэтон, производила внушительное впечатление. Диана поддерживала светский разговор, пока Питер вез ее до Гайд-парка. Она все время гадала, о чем он думает и что его брат ему рассказал.

Между прочим, Питер Хардвик думал о том, какой же он везучий прохвост. Диана могла похвастаться не только замечательной красотой, но и двадцатью тысячами фунтов годового дохода. «Стервятники» – как он называл Ричарда и Пруденс – предложили ему лишь половину, но он поторговался и выговорил себе сначала пятнадцать процентов, а потом и вовсе шестьдесят тысяч в год. Как только он наденет кольцо Диане на палец, никто и ничто не помешает ему добраться и до основного капитала. Он бросил довольный взгляд на ее профиль: просто подарок судьбы!

Почувствовав на себе его взгляд, Диана решила, что больше не может выносить напряжения. Она глубоко вздохнула и повернулась к нему:

– Боюсь, мне придется кое в чем признаться.

Он добродушно улыбнулся, как бы говоря, что женщине можно многое простить.

– Вчера вечером я была в «Пантеоне» на маскараде, – сказала она тихо. Поскольку ее спутник не впал в ярость, она продолжила: – И ваш брат принял меня за женщину легкого поведения, потому что у меня не было настоящей дуэньи, и… это ужасно, но я вы плеснула шампанское ему в лицо…

Питер откинул голову и громко расхохотался, представив себе эту картину.

Воодушевленная такой реакцией, Диана перешла к последней части своей исповеди.

– Я хочу быть откровенной, Питер. Мне кажется, что ваш брат меня возненавидел. Утром он приехал, чтобы купить библиотеку, и я на него накричала.

– Представляю себе, насколько вы прекрасны в гневе.

Она недоверчиво смотрела на него:

– Разве вы не рассердились?

– Бывают моменты, когда я сам своего брата на дух не переношу. У нас мало общего. Он страстный археолог. Его интерес к развалинам, очевидно, и привел к тому, что он предпочитает женщин постарше. Я удивляюсь, что вам удалось привлечь его внимание.

«Ну, он-то уж, вне всякого сомнения, привлек мое, – призналась себе Диана. – Почему его молодой брат не вызывает во мне таких же чувств?»

Диана невольно рассмеялась. Странный, однако, у них получался разговор!

– Ну, я отказалась продать отцовское собрание и уверена, что теперь, скорее всего, вызываю у него лишь отвращение.

– Это хорошо. Мне с ним тягаться довольно трудно, он ведь граф.

– Титулы меня не интересуют!

Он поднял одну бровь.

– Что же вас интересует?

Ее страстно интересовали книги. Ей даже хотелось самой написать что-нибудь историческое, чисто женское, но у нее хватило ума не ставить джентльмена в известность о своих эксцентричных мечтах. Диана открыла зонт, гадая, должна ли она снова перебраться на надежную почву и вести себя, как пристало молодой леди, или же сказать правду. Она решила ответить честно.

– Больше всего меня интересует свобода – свобода выбора. Сейчас у меня очень мало свободы – в одежде, разговорах, действиях, даже в мыслях, потому что я молода и потому что я – женщина. Я понимаю: старше-то я стану, но все равно останусь женщиной.

– И слава Богу! – поддразнил он, позволив себе задержать взгляд на ее великолепном бюсте. – Разве вы предпочли бы быть мужчиной?

Конечно, нет! Но я хочу быть свободной женщиной. Только подумайте: в наше время молодую леди передают от отца к опекуну или мужу и не спускают с нее глаз ни на минуту. Пруденс сидела бы с нами в фаэтоне, найдись здесь для нее место, но правила на

столько строги, что я могу проехать с вами лишь вокруг Серпентайна[10]10
  Искусственное озеро в Гайд-парке.


[Закрыть], где по меньшей мере тысяча глаз следит за нами и сотни языков готовы разболтать по всему городу, дай только повод.

– А вы не желали бы поехать куда-нибудь, где не так людно? – с надеждой поинтересовался Питер.

– Нет, не желала бы! Вы не понимаете, о чем я говорю. Или делаете вид, что не понимаете, – на смешливо сказала Диана.

– Простите. Я весь внимание.

– Кельтские женщины пользовались большой свободой. Они сами выбирали, за кого выходить замуж, они сохраняли права на свою собственность. Некоторые даже становились вождями племен. В Средневековье женщины управляли замками и землей, пока их мужчины годами воевали или ходили в крестовые походы. Сегодня к женщине относятся так, будто у нее нет никаких желаний, своего мнения и мозгов, и только мужчины могут чего-то добиваться, путешествовать по миру, заниматься спортом и делать все это с завид-ным энтузиазмом.

– Я торжественно, прямо сейчас, клянусь, что когда вы будете со мной, я дам вам полную свободу.

Диана вздохнула. Типичный мужчина, считающий, что свободу можно дать или не дать.

– Вы позволите мне сопровождать вас завтра вечером на бал к Ричмондам?

– Спасибо за предложение, но я не думаю, – спокойно ответила она.

– Я не отпущу вас сегодня, не взяв с вас какого-нибудь обещания.

Меньше всего Диана собиралась давать обещания. Ей нужно было время, и она рассчитывала на пару сезонов без требований и опеки мужа.

– Вероятно, я снова буду в «Алмаке» в среду, впрочем, это зависит от Пруденс. К сожалению, ее слово последнее, – угрюмо сказала она.

Питер тихонько выругался, сохраняя, однако, вежливую маску на лице. Милостивый Боже, на какие только жертвы не приходится ему идти, чтобы расплатиться с долгами и заполучить тугой кошелек! Ну что же, придется пойти в «Алмак». Он не может позволить этому лакомому кусочку ускользнуть. Хотя, глядя на леди Диану Давенпорт, никак не скажешь, что он ей очень нравится, Питер надеялся, что все это игра с ее стороны. Так или иначе, он намерен привести ее к алтарю. Есть ведь старый и проверенный способ заставить леди умолять о замужестве, а сделать именно эту леди беременной будет истинным удовольствием…

Кровь Питера бурлила в предвкушении вечера. Хоть он и терпеть не мог просить денег у брата, выбора у него не было. Решив напасть на льва в его же логове, Питер вошел в библиотеку и остановился, ожидая, когда Марк поднимет голову от стопки деловой корреспонденции на столе перед ним.

Не поднимая головы, Марк Хардвик промолвил:

– В библиотеке, в ящике стола.

Питер рассмеялся:

– Почему ты решил, что мне нужны деньги?

Марк поднял на него глаза.

– А разве я ошибся? – холодно спросил он.

– Нет, но черт меня побери, если бы я с этого начал!

– А, понятно!.. Сначала бы ты посочувствовал мне насчет библиотеки Давенпорта, потом поинтересовался, где я собираюсь обедать, затем спросил, спал ли я с кем-нибудь накануне, как будто тебе все это интересно. И только затем ты попросил бы у меня денег. – Хардвик бросил перо на стол и потянулся. – Видишь, как я облегчил тебе жизнь.

В ящике оказалась всего тысяча. Таким способом брат боролся с его пристрастием к картам. Хотя Питер испытывал лишь злость, он благодарно улыбнулся и быстро удалился, спеша на встречу с друзьями, с которыми собирался пуститься вечером в загул.

– Пит, ты опять опоздал! – укорил его Хелл-гейт. – Мы запланировали потрясающую ночь! Разве ты не хочешь побыстрее начать?

Питер присоединился к своим друзьям в «Вид Уитби», пабе в Уоппинге.

– Я всегда готов! – весело заявил он.

– Я на всякий случай заказал на твою долю, – заметил Джереми Монтегю, когда официантка принесла блюдо с пятьюдесятью сырыми устрицами.

Секунда, и рука графа Барриморского скользнула под юбку девушки, а когда та попыталась шутливо отбиться, он схватил ее за бедро и сильно ущипнул. Друзья захохотали. Ведь недаром все их называли «кровожадными». Эти развратники считали себя бесшабашными удальцами. Вся троица жаждала крови, и все их развлечения отличались жестокостью.

Они направились в самые грязные трущобы Лондона. На улицах было полно шлюх, и друзья бравировали тем, что выбирали самых непристойных, рисовались, предаваясь извращенной nostalgie de la boue[11]11
  тоска по грязи (фр.).


[Закрыть] и получая удовлетворение в грязной постели немытой шлюхи.

На другом конце Лондона, на модной Парк-лейн, граф Батский проследовал за горничной в роскошную гостиную.

Рядом в опочивальне Вивиан, графиня Белгрейвская, улыбнулась своему отражению в зеркале. Провела унизанными бриллиантами пальцами по огненно-рыжим волосам и потянулась за большим флаконом духов. От этого движения черный атласный пеньюар соскользнул с плеча, и, взглянув в зеркало, она удостоверилась, что никому и в голову не придет, что ей уже за тридцать. Только во второй раз лорд Хардвик принял ее приглашение, но она уже знала, что он ей нужен. Навсегда.

Внезапно она отодвинула флакон с духами, и хитрая улыбка изогнула ее губы. Позволив пеньюару полностью открыться, она опустила руку между ног, смочила палец скопившейся там влагой и провела этим пальцем за ушами, по груди и горлу. Повторив процедуру, она коснулась кожи под коленками, на запястьях и внизу спины – на всякий случай.

Открыв дверь, она сделала вид, что удивилась.

– Марк, дорогой, ты пришел рано, я еще не готова.

Оба понимали, что это – притворство, потому что на самом деле лорд Хардвик опоздал.

– На мой взгляд, ты вполне готова.

– Мы можем никуда не ходить, а поужинать здесь, – сказала она внезапно охрипшим голосом.

– Я уж думал, ты так никогда и не предложишь, – прошептал он, подхватывая ее н» руки и ногой распахивая дверь спальни. Он положил ее на кровать и, любуясь ее белым телом и огненными волосами, рассыпавшимися по черному атласному покрывалу, начал медленно раздеваться, слегка удивленный нетерпеливой жадностью в ее взгляде. Она выгнула спину на подушках и раздвинула колени, призывая его сразу приступить к делу. Он охотно пошел ей навстречу и быстро овладел ею. Еще будет время насладиться всеми нюансами любовной игры.

Следующие два часа Марк Хардвик всячески ублажал Вивиан. Его первым правилом было удовлетворить женщину. Слава Богу, все женщины в постели разные, и он всегда старался узнать потребности и желания новой леди, что ей нравится, а что нет, и показать ей совершенно определенно, что требуется для удовлетворения его самого.

Он не собирался оставаться на ночь – это было его вторым правилом. От ее реакции на его уход зависело, как скоро он вернется и вернется ли вообще. Оказалось, что Вивиан так насытилась, что не стала протестовать, когда он спустил ноги с кровати и потянулся за рубашкой.

– Животное! Я пальцем пошевелить не в состоянии, а ты собираешься еще мотаться по Лондону.

– Есть возражения? – беспечно спросил он, внимательно наблюдая за выражением ее лица.

Она была женщиной умной и слишком много могла потерять, чтобы протестовать. И, честно говоря, ей грех было жаловаться после страстных часов, проведенных вместе.

Он наклонился, поцеловал ее спутанные волосы. Тело Вивиан сладострастно выгнулось, тяжелые веки опустились. Она что-то тихо пробормотала.

Хардвик улыбнулся про себя, довольный, что оставляет ее мурлыкающей от наслаждения.

Глава 5

Диана подавила зевок. Они с теткой пили чай в Девоншир-Хаусе. Зал был переполнен и излишне натоплен. Корсет впивался ей в ребра, и она всерьез подумала, как бы не умереть со скуки. Диана ненавидела светскую болтовню в отличие от сидящих вокруг нее людей, которым она казалась главным делом жизни. Она наблюдала, как юные леди таяли под взглядами молодых людей в атласных бриджах, а мамаши тем временем хвастались своим происхождением.

Леди де Уоррен сообщила Пруденс:

– Вы знаете, наш род берет свое начало от норманнских завоевателей.

Диана взглянула на молодого де Уоррена, жонглирующего стаканом и табакеркой, и с сожалением подумала, какой жидкой и анемичной может стать кровь за какие-то семьсот лет! Отгородившись вежливой улыбкой, Диана позволила своему воображению унести себя далеко-далеко. Боже милостивый, как же, наверное, прекрасна была встреча английской леди с норманнским завоевателем!

Она впервые заметила его, когда скакала на лошади по лугу. Верхом на массивном жеребце он показался ей огромным. Она содрогнулась, увидев, что он заметил свою жертву, и тут началась погоня! Она стремилась под защиту леса, а ее преследователь выглядел опаснее всех мужчин, которых ей когда-либо приходилось встречать. Он сокращал расстояние между ними так быстро, что она уже могла разглядеть закрывающее нос забрало и кольчугу, облегающую его мощный торс. Не успела она достичь деревьев, как он настиг ее, стащил с лошади и посадил впереди себя в седло. Она сопротивлялась, вуаль слетела с ее головы, и шелковистые золотые волосы упали на его руки в шрамах.

– Объявляю тебя своей! – Голос был таким повелительным, что она не посмела возражать. Он снял шлем и провел рукой по темным волосам. Взгляд его дерзких глаз был так полон желания, что у нее перехватило дыхание. Он завладел ее губами; поцелуй все длился и длился, становясь более страстным и глубоким. Она подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но он был такой огромный, сильный, изголодавшийся! Она ощутила разливающуюся по телу истому. Пульс участился, покалывало грудь. Тут она услышала: «Уступи мне». С нежным вздохом Диана сдалась на милость победителя.

– Уступи мне, – снова услышала она голос. Диана быстро моргнула, заметив, что бледная рука пытается забрать у нее чашку, которую она непроизвольно сжала.

– Ой, прости меня, Уильям!

Уильям Лэмб взял чашку с блюдцем из ее рук и вздохнул:

– Смею ли я надеяться, что ты мечтала обо мне, Диана?

– Ты можешь сметь все, что хочешь, Уильям, – коварно ответила она. Если ей приходится терпеть все эти обязательные выходы в свет, то может же она хотя бы развлечься!

Когда они вернулись из Девоншир-хауса, Пруденс, к ее удивлению, позвали в кабинет Ричарда.

– Тут кое-что неожиданно выяснилось насчет Питера Хардвика, и требуется твой деликатный подход к Диане.

– С ней нелегко справиться, Ричард. Сейчас в карете эта девчонка, можно сказать, насмехалась надо мной.

– Чем скорее мы ее сбагрим с рук, тем лучше, моя радость. Хардвик – вот ответ на наши молитвы, но боюсь, что обстоятельства изменились. Его брат, граф, приказал ему вернуться домой, потому что он узнал, что Питер играет в карты. Граф, судя по всему, тиран, но у этого тирана в руках тесемки от кошелька, так что Питер не может его злить, поскольку по уши в долгах.

– Он не был бы в долгах, если бы не играл, – осудила молодого повесу Пруденс.

– Если бы он не пошел по кривой дорожке, – сухо заметил Ричард, – он бы не вступил в сговор с нами.

– Я тебя поняла, Ричард.

– Нам теперь нужно уговорить Диану поехать в Бат. – Он поднял руку, останавливая уже открывшую рот Пруденс. – В Бате есть свои преимущества, на которые мне указал молодой Хардвик.

– Ты не думаешь, что он собирается, так сказать, сделать нам ручкой?

– Откуда ты набралась этих выражений, моя радость? Нет, я так не думаю. Он парень не промах. И у него явно не хватает в голове, если он упустит возможность добраться до состояния Дианы, не говоря уже о том, чтобы поставить свои туфли под ее кровать.

– Ричард, нет никакой нужды в такой вульгарности, – выговорила ему Пруденс. – Какие же преимущества?

– Да совершенно очевидные, особенно для такой молодой леди, как Диана. В Бате оздается впечатление, что ты вырвался из тисков общества. Там развлекаются круглосуточно, и вся атмосфера способствует amour. Там же есть возможность пригласить Диану в Хардвик-холл. Он не может ей не понравиться, и ей захочется там жить. Ведь это елизаветинский особняк, постройка которого была начата в конце XV века на реке Эйвон. Ты же знаешь, с каким трепетом относится она ко всему связанному с эпохой Елизаветы.

– Я разобралась с Хардвиками, Ричард. Граф богат как Крез. Он владеет каменоломнями и целым флотом барж для перевозки камня по Эйвону до Бристоля.

Он сомерсетский судья и убежденный холостяк. Нам нечего бояться, что Диана может влюбиться в него.

– Если Марк Хардвик никогда не женится, Диана может стать матерью следующего графа Батского. Полагаю, тебе стоит упомянуть об этом в разговоре с Дианой.

– Вероятно, стоимость сезона в Бате можно удержать из денег Дианы?

– Разумеется, моя радость, это совершенно законно.

– Тогда займись поисками элегантного дома в самой лучшей части Бата и предоставь Диану мне.

–

Когда Диана спустилась вниз в кремовом вечернем платье с розовыми бутонами по вырезу, карета уже ждала, чтобы отвезти их в «Алмак».

Пруденс дождалась, пока они останутся одни в тесном полумраке кареты, прежде чем перейти к волнующей ее теме.

– Диана, у меня появилась прекрасная мысль! Я думаю, нам стоит отправиться в Бат и как следует от дохнуть. Мы снимем небольшой фешенебельный домик на месяц и будем наслаждаться. Сегодня за чаем все только и говорили о Бате. Похоже, нигде в Англии не

собирается столь изысканное общество, как там.

Диана отказывалась верить своим ушам! Что это нашло на Пруденс?

– Но ведь в наши планы такая поездка не входила. Меня пригласили в оперу, и я убеждена, что ты не захочешь, чтобы я пропустила бал у Девонширов, особенно если учесть, что там будет сам Принни? Нет – нет, мы поедем в другое время!

Пруденс на мгновение потеряла дар речи, но тут заметила, что карета остановилась. Придется отложить попытку уговорить Диану.

Хотя Диана и не хотела признаваться в этом самой себе, она с удовольствием ждала встречи с Питером Хардвиком. Он прибыл с опозданием и направился прямиком к ней. Взяв ее танцевальную карточку, он заявил:

– Мы можем ее выбросить.

– С каких это пор вы решаете за меня? – холодно поинтересовалась Диана.

– С сегодняшнего дня, – прошептал он ей на ухо. Он встретился с ней взглядом. Было в нем что-то хищное. – Диана, я хочу, чтобы вы поехали в Бат.

Она правильно расслышала? За последние пару часов ее уже второй раз принимаются уговаривать поехать в Бат. Какое удивительное совпадение! Вот только Диана в совпадения не верила. Она раскрыла веер.

– Вы шутите! – беспечно промолвила она.

Питер отрицательно покачал головой:

– На этот раз я совершенно серьезен. Я вынужден вернуться в Сомерсет и не хочу оставлять вас здесь, ведь я вас только что нашел.

– Это невозможно, – проговорила она.

Он повел ее в танце и, когда они снова приблизились друг к другу, сказал:

– Не говорите «нет», пообещайте подумать. – Фигуры танца снова развели их в разные стороны, но он ни на секунду не отводил от нее взгляда.

Такое безраздельное внимание Питера было приятно Диане. Женщина до мозга костей, она сразу поняла, что он добивается ее, но для себя решила, что дальше простого флирта она не пойдет.

Когда начался следующий танец, он увел ее из-под самого носа Уильяма Лэмба.

– В Бате я позабочусь о том, чтобы вы прекрасно провели время. Общественные нравы там не столь строги, как в Лондоне.

Она чувствовала его теплое дыхание на своем ухе.

– Вы легко переступаете через правила.

– Во мне слишком много настоящей, алой крови.

– А я-то думала, что у вас голубая кровь.

– Значит, вы все же думали обо мне?

– Ни в коем случае.

– Врушка!

Диана успешно избегала его до последнего танца. Начали они легко, но напряжение между ними продолжало нарастать, его руки становились настойчивее, а взгляд жарче. Диана поняла, что он разошелся всерьез, и решила положить этому конец. Дружеским, но твердым тоном она заявила:

– Я крайне польщена вашим приглашением, Питер, но в Бат я не поеду.

Музыка смолкла, но Хардвик не разжимал рук и смотрел страстно, хищно, что и влекло, и отталкивало ее. Его низкий голос прозвучал уверенно и почти угрожающе:

– Вы поедете, обязательно поедете!

Когда танец кончился, Диана вернулась к своей опекунше, не сводившей с них глаз, и заметила глубокое удовлетворение на лице тетки, когда сообщила ей:

– Питер Хардвик пригласил меня в Бат.

– Какое удивительное совпадение!

– Мне больше видится здесь сговор, – спокойно заметила Диана.

– Клянусь, ты самая злая девица в мире! Понять не могу, как такое могло прийти тебе в голову. Разумеется, ты приняла его приглашение?

– Разумеется, я отказалась. Если он так заинтересован, то скоро вернется в Лондон.

– Вряд ли умно разыгрывать из себя недотрогу. В этом сезоне на брачном рынке есть девицы красивее тебя и с более высокими титулами.

– Но ни у одной нет большего состояния, – спокойно ответила Диана.

– Позвольте заметить вам, девушка, цинизм в столь юной особе просто отвратителен! Я могу поклясться, что ты назло мне отталкиваешь Питера. Только потому, что я его одобряю!

«Вот тут, пожалуй, есть большая доля истины», – подумала Диана.

– Ну так позволь мне сказать тебе, что ты не знаешь своей же собственной пользы. Всем известно, что граф жениться не собирается. Питер – его наследник, так что та, на ком он женится, будет не только матерью будущего графа Батского, но и унаследует елизаветинский особняк, каменоломни и все остальное!

Спорить с Пруденс означало высказать свое к ней неуважение, но Диана не собиралась становиться бесхребетной игрушкой в руках тетки, мечтающей взобраться вверх по социальной лестнице. Когда они подъезжали к Гросвенор-сквер, они уже не разговаривали друг с другом.

Диана долго не могла заснуть, перебирая в уме события вечера. Она, в общем-то, ничего не имела против Бата. Там наверняка много старинных вещей, одна палладианская архитектура чего стоит! Не возражала она, честно говоря, и против общества Питера Хардвика. Но она не могла позволить Пруденс руководить своей жизнью. Она уснула в полной решимости остаться хозяйкой своей судьбы.

Утром Диану разбудила необычная суета в доме. Когда Бидди принесла ее утреннюю чашку какао, она вся горела нетерпением выложить последние новости.

– Доктор приехал: хозяйка упала!

– Ох нет! – Диана откинула одеяло и быстро оделась.

Внизу доктор суетился вокруг лежащей на диване Пруденс.

– Что случилось? – воскликнула Диана с искренним беспокойством, заметив гримасу боли на лице тетушки.

– Я так расстроилась из-за нашей ссоры, что поскользнулась на ступеньке и упала. – Она бросила на Диану обвиняющий взгляд.

– Мне очень жаль, – тихо проговорила девушка.

– Могло быть значительно хуже, – объявил доктор. – Вы очень везучая леди, не сломали ни одной кости. Если бы это случилось, вряд ли вы когда-нибудь смогли бы снова ходить.

Пруденс прикрыла глаза при одной мысли о такой беде.

– Даже если все кости целы, ваш артрит – суровая ноша. Я рекомендую лекарства или минеральные ванны. Если вы будете принимать ванны ежедневно, вам вскоре не на что будет жаловаться, мадам Давенпорт. Клянусь, это – единственное средство, способное вам помочь.

– Даже смешно! – с пафосом произнесла Пруденс. – Я умоляла леди Диану поехать на месяц в Бат, но она решительно отказалась.

Доктор поднял кустистые брови и пригладил свои модные бакенбарды.

– Минеральная вода обладает чудодейственными свойствами. При наружном применении она действует как антисептик и помогает от радикулита, при внутреннем применении она имеет антиспазматические и желчегонные свойства. Я уверен: леди Диана пересмотрит свой поспешный отказ. – Тут доктор сделал Диане знак удалиться. – Я хотел бы остаться наедине со своей пациенткой.

– Кто-нибудь видел, как она упала? – подозрительно спросила Диана у Бидди, когда они выходили из комнаты.

Горничная отрицательно покачала головой.

– Я бегала за доктором, но к тому времени она уже сама поднялась и позвала меня.

Диана вздохнула. Теоретически очень приятно самой решать свою судьбу. Действительность – совсем другое дело. Ею манипулировали, как марионеткой, причем за веревочки дергала Пруденс, и она ничего не могла с этим поделать. Ее перехитрили, черт побери! Из нее сделали эгоистичную и бесчувственную стерву. «Пусть будет так», – решила Диана.

Когда доктор уехал, Диана вернулась в гостиную, чтобы проверить, как чувствует себя тетя. Пруденс не сумела полностью скрыть выражение торжества, разумеется, с примесью боли.

– Пруденс, я вот о чем подумала. Бат стал настоящей Меккой в последнее время. На Милсон-стрит одеваются все светские модницы. Если я соглашусь поехать, то полностью обновлю там свой гардероб. И сделаю это по своему вкусу.

Диана увидела настоящую гримасу боли на лице тетки, сообразившей, что с ней торгуются. До чего же хитрая девчонка!

Уже через час все начали готовиться к отъезду. Бидди сбилась с ног, упаковывая вещи Пруденс. Диана брала с собой очень немного: она столько себе накупит в Бате, все поразятся! Потом она отправилась в библиотеку, чтобы выбрать книгу в дорогу. Пробегая пальцами по позолоченным корешкам, она задумалась над тем, как может повлиять поездка в Бат на ее будущее. Она вспомнила Питера Хардвика и их последний разговор:

«– Я крайне польщена вашим приглашением, Питер, но в Бат я не поеду.

– Вы поедете! – поклялся он».

Диана вздрогнула, вспомнив выражение его глаз.

– Бидди, садись рядом с леди Дианой. Мне потребуется все сиденье. Подложи лишь подушку под мое больное бедро… Осторожнее, девушка, осторожнее… И можно ехать.

Диана, с тоской думая о путешествии в сто миль в тесной карете в обществе Пруденс, запаслась томом Овидия из отцовской библиотеки. Зная, что это совсем неподходящее чтиво для молодой леди, она завернула книгу в экземпляр «Бат кроникл». Перелистывая страницы, она наткнулась на раздел под названием «Искусство любви», но не нашла того, что искала, зато узнала, что римляне считали, будто женщины – бесстыжие и похотливые создания для их забавы. Любовная тактика, по Овидию, заключалась в чистой эротике – искусстве насладиться женским телом как можно полнее и изощреннее.

Рассердившись на Овидия за то, что он полностью игнорировал женщину как личность, Диана захлопнула книгу и тут же внутренне застонала, потому что этот звук разбудил Пруденс. С этого момента до их приезда в Ридинг, где они собирались переночевать, ей пришлось выслушивать разглагольствования Пруденс на ее любимую тему – респектабельность!

Следующий день тянулся бесконечно, и Диана позволила себе унестись мыслями вперед, в конечный пункт их поездки. Ей не терпелось увидеть Бат. Он славился своей стариной. Построили его римляне, называвшие город Аква Сулис. Уже само название будоражило ее воображение.

Когда карета съехала с холма и покатилась по мосту с изящными арками, заходящее солнце окрасило Бат в золотые тона. У Дианы перехватило дыхание – настолько красив был лежащий перед нею город. В этот момент она дала себе клятву, что возьмет от Бата все, что сможет. Ее переполняла жажда жизни, и она решила, что проведет здесь время так весело, как никогда в жизни.

Когда Джеймс, заплатив пошлину за въезд в город, спросил, как проехать на Куин-сквер, ему сообщили, что Бат – город пешеходный и ему придется, доведя дам до дому, отвести карету к гостинице «Белый лебедь» и там поставить лошадей на конюшню.

Хотя Диана предпочла бы дом с видом на реку Эйвон и дальше, на леса и поля, где пасутся лошади и овцы, она вынуждена была признать, что у Куин-сквер есть свои преимущества. Эта модная часть города была застроена по проекту Вуда и напоминала дворцовую площадь. Фасад элегантного здания с высокими окнами был отделан батским камнем. Внутри вокруг лестницы – две гостиные в форме буквы «L». Будуары и гардеробные находились на втором этаже, а кухня и помещения для прислуги – в полуподвале.

Диану позабавило, как свободно Ричард распоряжается ее деньгами. Дом он снял вместе с кухаркой, горничной и дворецким. Едва переступив порог, Пруденс принялась отдавать приказания. Она сообщила прислуге, что прибыла сюда на лечение и что у нее слабое здоровье, а потом заказала ужин, который убил бы любую женщину с менее крепкой конституцией.

Когда Пруденс пожаловалась на усталость, Диана и Бидди помогли ей подняться наверх, откуда она до полуночи продолжала давать указания из постели. Она задавала столько вопросов прислуге, что дворецкий принес ей наконец подробную карту города. Но тетка, конечно, не смогла в ней разобраться и держала около себя Диану битых два часа, заставляя ее выискивать, где находятся плац-парад, зал для приемов, бани и восьмигранная часовня.

Когда Пруденс не спустилась к завтраку, Диана воспользовалась этим и отправилась осматривать Бат самостоятельно. Ей хотелось узнать, где находятся магазины, библиотеки, в которые можно записаться, и где у реки начинаются горячие источники. Диана казалась себе птицей, вырвавшейся из клетки. Она с восторгом думала о том, что сможет сама выбирать себе туалеты.

Она шла по Милсон-стрит, разглядывая витрины, внимательно читая надписи на дверях и размышляя, какое заведение предпочесть. Самым большим магазином оказался «Ла Бель мод»; его владелица, мадам Маделена, тепло приветствовала Диану, когда та открыла дверь и вошла.

– Вас интересует что-то конкретное, мадемуазель?

– О, практически все! – Диана пришла в восторг от выставленных платьев. В магазине продавали также и обувь, веера и все другие необходимые предметы женского туалета. Она оглядывалась по сторонам, любуясь изящным французским интерьером, и тут увидела чудесное платье, самое красивое из тех, что ей приходилось когда-либо видеть. Она тут же решила, что умрет, если не получит его! Зеленое бархатное платье с вырезом сердечком, собранное в талии. Его классический покрой будет моден во все времена!

Диана представила себя при дворе Елизаветы в этом платье и жабо из перьев, разумеется. А как ей нравится его необычный нефритовый цвет!

– Зеленое платье – не могла бы я его примерить?

Маделена провела ее в примерочную и помогла снять безвкусное розовое дневное платье. Диане захотелось оправдаться перед модно одетой француженкой.

– Я не люблю пастельные тона. Предпочитаю яркие цвета: они лучше оттеняют мои волосы.

– Я согласна, зеленый вам очень пойдет. – Она изумленно уставилась на старомодный корсет. – И может быть, вам понадобится новый корсет, мадемуазель?