Текст книги "Неискушенные сердца"

Глава 12

Присвоение принцу титула герцога Йоркского происходило в Вестминстерском аббатстве, неподалеку от королевского дворца в Уайтхолле. По случаю выдающегося события целая процессия из украшенных, позолоченных карет, отрядов королевской конной гвардии, телохранителей короля, нескончаемых хоров мальчиков из церквей и храмов Лондона следовала к месту церемонии.

Процессия тронулась с опозданием из-за перебранок – кто важнее, кто главнее и кому где стоять. Отрывистые приказы короля фаворитам менялись так быстро, что в конце концов пришлось всех выстроить по рангу, как того и требовали традиции многих столетий.

Вечером в Уайтхолле был устроен банкет на три тысячи гостей. Двери залов распахнули настежь, и казалось, все гости ужинали вместе с королевскими персонами. Королева Анна настояла на отдельном возвышении для нее и фрейлин.

Табризия решила устроиться рядом с Магнусом – это гораздо безопаснее, решила девушка. Когда появился Стефен Гэлбрэйт с матерью, Табризия предложила им сесть вместе и оказалась в надежном окружении – между Стефеном и отцом. Теперь она могла беззаботно наслаждаться едой и всем происходящим вокруг.

Юного принца, одетого в белый атлас с головы до пят, сопровождала свита из дюжины молодых джентльменов. На всех был совершенно одинаковый наряд. Далее ступала королева с шестью сопровождающими, облаченными в одежды фиолетового цвета. Платье Анны было из золотой парчи, корона усыпана гранатами и рубинами. Табризия размышляла: как же удалось дамам украсить ее столькими драгоценностями? На каждом пальце – не меньше трех колец, руки унизаны браслетами от запястий до локтей.

Потом появилась датская свита герцога Ульриха Голстейнского. Табризии показалось, что каждая входившая процессия одета еще богаче предыдущей. Ульрих – во всем серебряном, с алым подбоем, а свита – наоборот – в алых туниках поверх чего-то серебряного.

Король, в запятнанном камзоле и старых тряпичных туфлях, едва стоял на ногах. Он был совершенно пьян. Однако взгляд мутных глаз, переходивший с одного на другого, ничего не упускал.

Кэтрин пересказывала всякие придворные сплетни, истории, происшедшие с королевой в то время, когда она только что приехала из Шотландии.

– Королева Елизавета оставила после себя больше двух тысяч платьев. Джеймс выбрал те, что подороже, и отправил Анне, когда она перебралась в Англию из Шотландии.

Но Анна отказалась даже встретиться с английскими графинями, которых Джеймс отправил к ней с нарядами. Она заявила, что не собирается надевать ношеное. О, должна я вам сказать, здесь шли такие королевские баталии!

– И что стало с платьями? – поинтересовалась Табризия.

– Ах, с ними! – Кэтрин засмеялась. – Когда Анна обнаружила, что большинство нарядов расшито драгоценными камнями, она быстренько сдала их в свое казначейство.

Еда, стоявшая на столах, больше радовала глаз, чем желудок. В основном это было желе всех цветов радуги. И к тому времени, когда его подали гостям, оно уже несколько размякло. Правда, большинство присутствующих успели накачаться вином и вряд ли обратили на это внимание. Молодые люди из королевского окружения сильно напились и плохо соображали, что делают. Они наскакивали друг на друга, садились верхом, толкались, устраивали шутливые бои, а потом принялись кидаться булочками и пирожными. Магнус испытывал отвращение ко всему происходящему и подумывал, нельзя ли отсюда улизнуть, когда главные двери банкетного зала распахнулись и дюжина духовых инструментов возвестила: наступает самый важный момент. Смуглый молодой человек лет тридцати ступил в залу. Его появление заставило затихнуть всех, даже отчаянных буянов. Повисло торжественное молчание, стало так тихо, что казалось, можно услышать движение времени. Он был одет в старинный наряд из черного бархата, перед грудью держал знамя шотландских горцев. Вслед за ним шагали семеро похожих на него братьев. Самому младшему было лет двенадцать. У ног вошедших замерла стая гончих, сопровождавшая своих хозяев всегда и повсюду. Молодой человек вошел с таким видом, словно Уайтхолл и вообще весь мир принадлежали ему.

– Кто это? – потрясенно спросил Стефен.

– Это Патрик Стюарт. Граф. Владеет Оркнейскими островами. Однажды я встречался с ним при дворе в Эдинбурге, – объяснил Магнус.

Табризия вздохнула.

– Мне кажется, вот так должен выглядеть король!

Магнус хмыкнул и уважительно посмотрел на дочь.

– Почти в точку попала, девочка, Патрик – сын Джеймса Пятого. Он и был бы нашим королем, будь он законным сыном. Но он живет, как король Оркни-Айленде и Зетланд – настоящее королевство. Там он правит всем, можешь не сомневаться.

Когда Патрик Стюарт прошел к королевскому помосту, гости прекратили игры и, широко раскрыв глаза, смотрели на властную фигуру. В зале установилась мертвая тишина, и он заговорил:

– Вы находитесь в присутствии монарха, короля Шотландии, Ирландии и Франции. Не забывайте об этом. Сядьте на место и ведите себя достойно.

Молодые люди посмотрели на Джеймса, ожидая его реакции.

– Э, Патрик имеет на это право. Вы, ребята, слишком разошлись Много себе позволяете. Я очень уж мягок с вами, а вы и рады стараться.

Король и Патрик Стюарт не питали особой любви друг к другу. Король знал, что даже физически проигрывает Патрику. Никогда, ни словом, ни делом, Патрик не давал ему оснований думать, что домогается короны. Время от времени король предъявлял Патрику вымышленные обвинения в том, что он занимается черной магией или еще чем-то в этом духе, но, когда Патрик уезжал обратно на Оркнейские острова Все обвинения снимались Правда заключалась в том, что длинная рука королевского правосудия не дотягивалась до владений Патрика.

Граф Оркни низко поклонился королеве, потом взял ее руку и поднес к губам. Анна улыбалась, ей нравился этот смуглый энергичный мужчина

Несмотря на чрезвычайно утомительную церемонию и банкет, Анна, забрав дам, удалилась в свой двор для танцев, флирта и сплетен на всю ночь. Фрэнсис Говард весело смеялась, ее смех был похож на звон серебряных колокольчиков. Вот у кого никогда не было недостатка в партнерах! Она доверительно говорила Табризии:

– Я получаю удовольствие везде, где только можно. Тем не менее, будучи Говард, я должна удачно выйти замуж. И я это сделаю. Я помолвлена с Нортумберлендом, который хочет объединить родовой клан Говардов с родовым кланом Перси. Меня, кроме всего прочего, хотят использовать и в политической игре , Что ж, я не возражаю! Но пока… о, пока! – И снова звон колокольчиков ласкал слух окружающих. Как замечательно она смеется, не уставала восторгаться Табризия. Ей так нравилась эта милая девушка!

На следующий вечер, едва появившись в зале, Пемброук уверенным шагом направился прямо к Табризии. Она была польщена. Да, ей приятно видеть этого джентльмена, англичанина, который так отличается от несколько неуклюжих на здешнем фоне шотландцев! На сердце стало легко и весело.

– Табризия, пойдем со мной, а то мы всегда видимся только в толпе.

– В толпе безопасней, милорд, – девушка улыбнулась и подняла взгляд на своего воздыхателя.

– Давай пройдемся по Дэнмарк-Хаус. Кстати, здесь полно замечательных комнат, которых, я уверен, тебе не показывал еще никто. – Он выразительно посмотрел на нее. – Ну, скажи, знаешь ли ты, что внизу, под землей, есть часовня, как раз под залом приемов?

Она засмеялась.

– Никак не думала, что вы религиозны, сэр

– Перестань смеяться надо мной! Я живу, как монах, и ты, черт побери, прекрасно понимаешь, кто в этом виноват! – Его взгляд становился все более выразительным. – Ты знаешь, что причина в тебе одной?

– А разве не вы говорили мне, что я лишь вношу некоторую свежесть в вашу привычную жизнь? Ваша встреча со мной – просто немного разнообразия.

– Ты очаровательна, дорогая, и я хочу тебя.

– А, так вы хотите жениться на мне? – сверкая глазами, засмеялась Табризия.

– Нет, мне не нужна жена. Мне нужна любовница. Я честно признаюсь в этом. Мой брат завтра женится.

Табризия смущенно посмотрела на Пемброука. В голове промелькнула мысль – и ей захотелось полюбопытствовать.

– А если сэр Филипп Герберт – ваш брат, то почему у вас другое имя?

– Дорогая моя, я – граф Пемброук. Герберт – наша фамилия.

– Простите, милорд, мою необразованность Я веду себя ужасно, извините меня!

Она покраснела

– Мне так нравится, когда ты краснеешь! Если не хочешь провести со мной ночь, пойдем хотя бы на свадебную церемонию?

– Если ваш брат – один из фаворитов короля, как же его величество разрешает ему завтра жениться?

Пемброук положил руку на талию девушки, вздохнул и проговорил:

– Святая невинность! Король не ревнует своих фаворитов к женщинам Особенно, если фавориты не перестают его угощать теми интимными радостями, которыми он обожает наслаждаться Единственное, чего не должны делать его юноши, – развлекаться с другими мужчинами.

– Понятно, – сказала она удрученно.

Хотя и предполагалось, что церемония бракосочетания сэра Филиппа Герберта и леди Сьюзен Вере, дочери графа Оксфорда, будет происходить лишь в присутствии родственников и близких друзей короля, она стала заметным событием праздничного сезона Еще раз всему двору Анны пришлось пропутешествовать в Уайтхолл Венчание состоялось в королевской часовне, а свадебный пир – в королевском зале.

Королева Анна и ее дамы будто специально оделись так, чтобы затмить невесту. На этот раз королева облачилась в платье глубокого синего цвета, в мантию, отделанную золотом, как и стоячий высокий воротник. Потребовалась помощь двух фрейлин, чтобы нести шлейф, тянувшийся не меньше чем на три шага за королевой. Табризия снова отметила главные цвета – золотистый, красный и фиолетовый. Сама Табризия выделялась из толпы .Она надела зеленое из тонкой дорогой ткани платье с серебристыми лентами Ее волосы горели огнем на фоне наряда, а щеки цвели, словно розы Она понимала, что в ее туалете нет и доли королевского величия, зато ни секунды не сомневалась нет при дворе женщины красивее ее, поскольку наряды присутствующих дам отличались редким, на взгляд Табризии, безвкусием

Никогда раньше ей не доводилось бывать на подобной свадебной церемонии Все тексты читались на латинском языке, поскольку король Джеймс имел к нему пристрастие Тем не менее сама атмосфера, церковные облачения, запах ладана, духовная музыка – все произвело на нее глубокое впечатление Когда пара обменялась торжественными клятвами и жених надел невесте на палец кольцо, Табризия почувствовала, что к ее глазам подступили слезы, – слишком красиво и свято все было!

В банкетном зале актеры королевы играли сцены, изображавшие аллегорию счастливого брака Ангелы с большими золотыми ключами, предполагалось, открывают врата рая Обнаженные дети с луками и колчанами – купидоны и херувимы – стреляли настоящими стрелами, что оказалось весьма опасно. Поэтому живые сцены быстро прекратили

Обед, в отличие от прошлого пира, был довольно приличный. На этот раз столы ломились от мяса и дичи, поскольку король и его люди выезжали на охоту каждое утро Когда закончилась трапеза, столы сдвинули, освобождая место для танцев Хотя прежде Табризия мало танцевала, у нее не было недостатка в партнерах. Даже некоторые из фаворитов короля удостоили ее своим вниманием. Она пришла к выводу, что многие юноши предпочли бы женскую компанию, но боятся, что Джеймс заметит их пристрастие Пемброук посвящал ей почти все свое время. Он бы вообще не отходил от нее ни на шаг, если бы не отвлекавшие обязанности шафера

Финалом свадебной церемонии стала, конечно, «постель» К полуночи, когда шутки, на взгляд Табризии, сделались совершенно неприличными, даже скабрезными, вся компания направилась сопровождать жениха и невесту в спальню. Король обнял Филиппа, и оба с таким невероятным трудом одолевали крутые ступеньки лестницы, что едва ли можно было определенно сказать, кто кого в этой паре поддерживал. И тот, и другой были откровенно пьяны.

Табризия встала как вкопанная, широко раскрыв глаза, когда слуги в спальне раздели Филиппа догола, а фрейлины проделали то же самое с леди Сьюзен Невеста ничуть не смутилась. Никто не принуждал ее ложиться на кровать, она сама улеглась, а когда два фаворита короля устроили рядом с ней жениха, король Джеймс воскликнул:

– Не забудь про наше пари! Ты сказал – дважды, ты, молодой бык! – И, хихикнув, добавил: – Не словом, а делом!

Табризия, красная, как бутон розы, повернулась, чтобы выскочить из спальни. Темная фигура в дверях протянула руку, желая остановить ее, и приятный глубокий голос озабоченно спросил:

– Мадам, в чем дело?

Она подняла голову и прямо перед собой увидела открытый немигающий взгляд серых глаз Патрика Стюарта. Заикаясь и дрожа она проговорила:

– Они… О!.. Они ведь на самом деле… – Она не могла закончить фразу, слова застревали в горле, а румянец полыхал уже на шее. Боже мой, думала она, нет, это невозможно объяснить, что она сейчас чувствует! Ее сердце билось, как птица в клетке.

Медленно, словно впитывая в себя ее нежную красоту, Патрик Стюарт проговорил:

– Скромность при дворе, леди, – это большая редкость. Невероятная, должен вам заметить.

– Я… Я еще недавно при дворе, милорд, – прошептала Табризия, опустив свои длинные ресницы. – Пожалуйста, позвольте мне пройти. – Она требовательно вскинула голову.

– Нет, я провожу вас, скажите куда, – его голос звучал твердо и беспрекословно

– Я возвращаюсь в Дэнмарк-Хаус, милорд. Благодарю вас за лестное предложение, но я провела достаточно времени при дворе, чтобы знать, – мне не стоит оставаться наедине с мужчиной. – Ее голос тоже звучал твердо и уверенно.

– Я отвезу вас в своей карете, со мной вы будете в полной безопасности. – Это было сказано так властно, что Табризия поверила обещанию и перестала сомневаться. Да, оставаясь наедине с Патриком Стюартом, она ничем не рискует.

Большая черная карета подкатила ко входу в тот самый момент, когда граф Оркни показался в дверях. По обе стороны от кучера сидела пара гончих. Когда Патрик помогал Табризии подняться в карету, она оперлась на его руку и почувствовала под черным бархатом камзола сильные мускулы Без усилий он вскочил следом за ней и сел напротив, чтобы наблюдать за нежным очаровательным личиком, столь неожиданно встретившимся на его пути. Бледный свет фонаря падал на девушку, выхватывая из тьмы шелк платья, ласкавшего ее плечи. Она опустила глаза и сосредоточилась на том, чтобы не качаться в такт карете По телу Табризии пробежала волна дрожи, и Патрик Стюарт наклонился, желая завернуть ее в толстую меховую накидку и взглядом приказывая не возражать. Тяжелые ресницы девушки снова опустились, а он продолжал неотрывно смотреть на нее. Он любовался сметанно-белой кожей, мягкими розовыми губами, которые, казалось, специально созданы для сладости поцелуев. Когда молчание стало невыносимым, карета наконец остановилась перед утопавшим в огнях зданием Дэнмарк-Хаус.

– Благодарю вас, милорд, – быстро вскочила Табризия

Он не позволил ей выйти самой.

– Я провожу вас до двери, мадам.

Он выпрыгнул из кареты, уверенно поднял руки и снял ее, поставив рядом с собой Она увидела начинавшийся от уголка рта маленький шрам на его щеке, который как бы запечатлел на лице вечную улыбку Он отпустил довольно длинные усы, наверняка чтобы скрывать этот шрам, догадалась Табризия.

В этот момент она поняла несмотря на повелительную манеру держаться, этот мужчина понравился ей. И почувствовала за его властностью ранимую душу. Они молча дошли до главной лестницы, потом по узкому коридору до двери маленькой комнаты Табризии. Остановившись, он галантно поднес ее руку к губам, и она пробормотала

– Спасибо, милорд, вы были очень добры.

Мужчина смотрел на нее сверху вниз, потом заглянул в фиалковые глаза и сказал.

– Я мог бы быть еще добрее – И все Он даже не спросил ее имени

На следующее утро Табризия поехала к отцу и застала его в прекрасном расположении духа. Он был в восторге от охоты на зайцев в новом королевском имении Ройстане. Там же он услышал, что разнеслись слухи о дочери графа Ормистана. Рассказывая об этом, Магнус ухмылялся. Женихи оценили, какая выгодная партия. Табризия не только наследница большого отцовского состояния, но и сама достаточно богатая вдова.

– Надеюсь, ты сможешь остаться у меня здесь на не сколько дней? Я получил кое-какие предложения на твой счет, мы должны сесть и обсудить их очень серьезно.

Табризия испугалась

– А кто так быстро сделал предложение?

– Ха-ха, они знают, надо поторопиться, а то подарочек утащат прямо из-под носа – Магнус расхохотался – Давай-ка посмотрим Во-первых, лорд Маунтигл и Чарльз Перси, оба англичане Сэр Гарри Линдсей, домоправитель короля и сам по себе богатый шотландец вроде меня.

Табризия разочарованно надула губы. Среди претендентов на ее руку Пемброука не было. Что ж, он честно предупредил – жена ему не нужна.

– Никто из этих джентльменов даже не приближался ко мне, я понятия не имею, кто они такие!

– А никто и не рискнет приблизиться к тебе, моя дорогая девочка, пока я не позволю

– А как же я тогда могу решать? – озадаченно спросила Табризия и пожала плечами. Ей совершенно не по душе были такие порядки.

– А мы устроим развлечение, и ты их всех увидишь, рассмотришь, поймешь, что они за люди. Конечно, ты у нас и сама умница, но, если позволишь, я тебя направлю, ну чтобы ты не ошиблась. Я ведь этих типов о-го-го сколько перевидал на своем веку!

Табризия улыбнулась. Отец снова оседлал своего любимого конька – его так и тянет вести ее по жизни за ручку.

– Ну и кто такой лорд Маунтигл? – она решила не затевать сейчас ссору с Магнусом

– Богатый английский пэр и землевладелец. Единственный недостаток – католик. Но о нем стоит подумать Потом сэр Чарльз Перси Брат Нортумберленда. Перси – самые старинные, богатые и могущественные семьи Англии.

– О, теперь я знаю, кто он! Моя подруга Фрэнсис Говард обручена с Нортумберлендом Я бы не прочь породниться с Фрэнсис.

– Так. Дальше юный Гарри Линдсей. Он шотландец, и в этом его преимущество. Он может высоко взлететь при дворе. Конечно, малый не остановится на достигнутом – сейчас он ведет хозяйство королевы. Насколько мне известно, Линдсей очень и очень амбициозны. И если подвести итог, моя красавица, я бы тебе сказал свое отцовское мнение: самый лучший из них – Перси. Чарльз Перси. Может, пригласим его?

– Ну, если так полагается, пригласи поужинать с нами и между переменой блюд мы его рассмотрим – Табризия помолчала и серьезно посмотрела на отца.

– Но, я надеюсь, мне нет необходимости спешить и немедленно решать?

– Конечно, нет Отведем на это шесть месяцев. Если никто не подойдет, вернемся домой.

В следующие несколько дней Табризия устала от улыбок, развлекая претендентов на ее руку. Очень скоро ей стало ясно, что желание каждого жениться на ней подогревалось размером ее состояния Фрэнсис Говард, возбужденная перспективой породниться с Табризией, посоветовала ей предложить приданое побольше, поскольку Перси отличались ужасной жадностью, хотя очень тщательно скрывали это качество.

Больше остальных Табризии понравился сэр Гарри Линдсей, молодой человек с открытым лицом, широкими плечами, с сильным шотландским акцентом и замечательным чувством юмора Она согласилась сопровождать и сэра Чарльза Перси на новую пьесу Бена Джонсона, самого свежего драматурга королевы, если Нортумберленд и Фрэнсис Говард пойдут с ними. Было очень весело, дамы держали у глаз маски на длинных палочках, скрывая лица от публики. К Магнусу Табризия вернулась, расточая похвалы в адрес пьесы, но мало говоря о Перси.

У Магнуса опять были интересные новости для дочери.

– Сегодня днем меня посетил граф Оркни. Помнишь, он появился с братьями и гончими во время присвоения герцогского титула брату короля?

– Ну разве можно такое забыть? – воскликнула Табризия и вдруг ощутила странную пустоту в животе, будто все куда-то провалилось

– Но самое интересное, с чем он пришел! Давай входи и скорей устраивайся поудобнее. Я горю от нетерпения все изложить. Патрик Стюарт приехал ко двору на этот раз, чтобы женить своих братьев. Он не скрывает, что семье нужны деньги. По крайней мере честно, правда? Он возводит две большие крепости, один дворец в Керкволле и замок в Скэллоувэй. Ты знаешь, я тебе говорил, он правит Оркнейскими островами. Это его маленькое королевство Он, конечно, представитель королевского рода Стюартов, но ему не позволено претендовать на трон как незаконному сыну. А на что ему трон? У него есть собственный в собственном королевстве. У Патрика семеро братьев, один уже женат, двое слишком молоды для брака. Значит, остаются четверо, из которых можно выбирать. И для каждого он ищет богатую наследницу. Он наслышан о тебе и предлагает, если заинтересуешься, старшего брата.

Табризия улыбнулась мечтательной, таинственной улыбкой.

– Ну, думаю, ответ будет отрицательный, но я с удовольствием сама скажу ему об этом, если ты будешь так добр и пригласишь его на завтра.

– Ты думаешь, Стюарт ответит на мое приглашение? – с сомнением спросил Магнус. В его глазах возникла тревога.

– Еще бы, если ему очень нужны деньги, – засмеялась она. – Миссис Холл, где вы? Как вы думаете, не приготовить ли зеленое платье с серебристыми лентами, то, которое я надевала на прошлой неделе, на церемонию бракосочетания?

– О, детка, оно уже выстирано и отглажено, в полном порядке – оно висит наверху у тебя в гардеробе, А ты думаешь, оно подойдет для дневного приема?

– А вы снова подслушиваете! – засмеялась Табризия.

– А ты думаешь, я не вправе слушать? Ты же мой ребеночек!

Табризия нежно поцеловала служанку.

– Что бы я делала без вас!

На следующее утро Табризия увидела Патрика Стюарта из окна спальни. Он вышел из Дэнмарк-Хаус в сопровождении брата, его копии, только помоложе. Они были в торжественных черных бархатных костюмах со снежно-белыми воротниками. Следом за ними дружно выступала неизменная стая гончих.

Она посмотрелась в зеркало, убедилась, что выглядит как нельзя лучше, и легко сбежала по лестнице встретить гостей. Уверенный стук в дверь заставил ее собственное сердце откликнуться быстрым стуком.

Серые стальные глаза Патрика Стюарта широко раскрылись, как только он узнал ее

– Вы, моя смущенная девица? Что вы здесь делаете? – тепло спросил он

Мрачное выражение тут же исчезло с лица его брата, сменившись пламенно-обожающим. А она тем временем, наливая им бренди, веселилась Оба залпом осушили рюмки и поставили на серебряный поднос.

– Мой отец объяснил, что ваш брат хочет сделать мне предложение, ваше сиятельство, – просто сказала Табризия, невинными глазами глядя на Патрика Стюарта.

– Вы дочь графа Ормистана? – он улыбнулся, догадавшись, кто она.

В этот момент дьявольское желание подшутить нам ним овладело ею, и Табризия сладким голосом произнесла

– Я решила принять предложение вашего брата.

Улыбка тут же исчезла с лица Патрика Стюарта. И пока брат напрасно ждал, когда его представят, главный гость буквально ел ее глазами Он смотрел на Табризию не мигая, минуты текли, наконец он велел.

– Позовите своего отца!

Взгляд Патрика не мог оторваться от мягкой округлости ее грудей, поднимавшихся над вырезом зеленого платья.

Через минуту девушка вернулась с отцом и оставила его наедине со Стюартами Патрик не стал терять времени.

– Я беру назад предложение, сделанное вам вчера – Не успел его брат открыть рот и возразить, как он продол жил – Я прошу вас отдать вашу дочь мне, графу Оркни

Магнус был в восторге.

– Это большая честь для меня, ваше сиятельство Я-то – да, но она у меня несколько своевольная особа. За ней надо поухаживать, прежде чем я могу дать окончательное согласие

Патрик поклонился в ответ

– Я повторю визит – Это подтверждало его намерения

Магнус отправился на поиски Табризии, но ему незачем было далеко ходить

– Я не знаю, какую игру ты затеяла, да это и не важно Он действительно сделал тебе предложение!

– Ты не принял его, так ведь?

– Я знаю тебя слишком хорошо И должен сказать – лучшего предложения быть не может Ты станешь королевой в собственном королевстве! – Магнус засмеялся – Младший парнишка, ну тот, что был с ним, чуть не скрежетал зубами бедняга, он просто был вне себя от разочарования.

Магнус сиял. Еще бы, его дочь – это же настоящее сокровище! Жемчужина, не девочка!

– Боюсь, я виновата. Я ведь сказала Патрику, что принимаю предложение его брата

– О Боже, ты настоящая Кокберн! Ну и хитра! Ну и молодец! – Он засмеялся – Сегодня вечером он еще придет, как только избавится от младшего

– А почему ты мне сразу не сказал? Вели повару приготовить ужин получше, а не такую дрянь, которой нас пичкают при дворе Миссис Холл, вы мне снова нужны Я хочу надеть сегодня что то очень красивое, но совсем не похожее на эту легкомысленную финтифлюшку в которой я сейчас.

В конце концов она выбрала черные кружева и бриллианты Миссис Холл сделала Табризии высокую прическу короной и заколола шпильками, украшенными драгоценными камнями Такая прическа подчеркнула совершенный овал лица с чуть выдающимися скулами, а глаза обрели соблазнительный прищур.

Как только Патрик Стюарт увидел девушку, он понял ее ответ – да. Он был достаточно проницателен, чтобы определить это по ее наряду Она демонстрировала ему, что вполне подходит на роль королевы. О, он знал, она еще поводит его на веревочке, не давая ответа, но в ее согласии уже не сомневался. Что ж, он всякое видел в своей жизни, он не мальчик, но если ему предлагают такие правила игры – почему не сыграть!

После ужина Магнус ушел, оставив пару наедине. Табризия принесла графин с бренди, они удобно устроились перед камином.

– Что вы обо мне слышали? – тихо спросил Патрик.

Она повернулась к нему и посмотрела прямо в глаза.

Поняв, что не сможет ему солгать, она решила даже не пытаться.

– Что вам нужны деньги для строительства собственного королевства. Король ненавидит вас, а королева обожает.

Патрик мрачно кивнул.

– Все верно. Но есть еще кое-что. – Он поколебался, а потом, точно сожалея, что вынужден ей открыться, сказал:

– У меня два малыша, мальчик и девочка.

К реакции Табризии он совершенно не был готов.

– О, как здорово! Я обожаю детей! – воскликнула она.

От ее лица исходило такое сияние, что Патрик успокоился: она будет нежна с его детьми. Он поспешил объяснить дальше:

– Вы не понимаете! Если у нас с вами будет сын, он не может стать моим наследником. Мой сын от первого брака унаследует все мои титулы, земли и замки.

– Понятно, – медленно произнесла она. – Но если у вас есть свое королевство, не сможете ли вы построить ему собственный замок и дать новые титулы?

Патрик придвинулся ближе к ней и провел пальцами по ее подбородку.

– Если ты мне подаришь сына, обещаю, я сделаю для него все возможное. – Он улыбнулся. – Думаю, ты так же амбициозна, как я.

Она пожала красивыми оголенными плечами.

– Я поняла, власть – это здорово! На свете нет ничего сильнее власти.

Он поднял бровь.

– Разве не любовь, мой маленький циник?

– Я ничего не знаю о любви, – сказала Табризия совершенно честно.

– Но ты была замужем, – заметил он.

– Я ничего не знаю о любви, – повторила она, не пускаясь в объяснения.

– Тогда я научу тебя, – заявил он хриплым голосом.

– И впился в нее губами.

Рука его легла на тонкую талию Табризии Он привлек ее к себе так тесно, что их тела почти соединились в одно Она стала расслабляться и разрешила себе ответить на его поцелуй, который становился все более страстным. В тот момент, когда он оторвался от нее Табризия выдохнула.

– Парис!

Она так забылась, что имя само сорвалось с губ. У нее перехватило дыхание, когда Патрик отодвинулся, однако он не подал вида, что расслышал имя другого мужчины. Лицо, возникшее перед ее мысленным взором, испугало Табризию. Она принялась доступными способами решительно отгонять видение

– Патрик, давай уладим все дела сегодня же!

– Разве они уже не улажены? – медленно проговорил он

Она пригладила волосы и посмотрела ему прямо в лицо

– Это зависит от того, примешь ли ты мои условия

– Какие?

– Мне будет позволено половину своих денег держать на собственном счету. Если через год мы обнаружим, что несчастливы и не подходим друг другу, ты разрешишь мне

– отделиться и жить самостоятельно.

– Я с радостью принимаю твои условия. Есть и мои, которые, возможно, тебе покажутся странными. Королева не должна знать о нашей помолвке. Ее обожание – единственное, что держит руку короля подальше от моего горла.

– Она влюблена в тебя? – требовательно спросила Табризия.

Он заглянул глубоко ей в глаза и твердо сказал:

– Ревность – чувство, которого ни один из нас не должен себе позволять.

Табризия вспыхнула. Он имеет в виду имя, которое вырвалось у нее!

– Возможно, я вынужден буду очень скоро уехать от сюда, все зависит от настроения короля. Если он станет меня в чем-то обвинять, придется тотчас седлать лошадей. Будь готова обменяться клятвами в церкви в любую минуту. Собери вещи, чтобы их можно было без задержки погрузить на мой корабль.

– Все будет так, как ты захочешь, милорд, – сказала она.

Он поднялся, но перед уходом обнял ее.

– Табризия, я не смогу танцевать с тобой на публике, но все мои мысли – только о тебе одной, и мое сердце с тобой, не сомневайся.

Она приподнялась на цыпочки и легко коснулась его губами.

– Патрик, знаешь, что мне больше всего нравится в тебе? Ты не хвастун!

– А в этом нет необходимости Я – Стюарт.