Текст книги "Пират и язычница"

Глава 3

Лорд Рэндал Сент-Кэтрин впервые в жизни ощущал, как сильно несет от него потом. Незнакомая, неведомая доселе отвратительная вонь. Запах страха. А ведь сначала все шло лучше некуда!

Правда, последнее время удача, казалось, изменила ему, и от былой роскоши остались только элегантный атласный камзол и модный экипаж. Ничего не попишешь: по-видимому, настала пора отправляться в Роузленд!

Но тут внезапно все переменилось, будто сама судьба, везение или счастье, как там это ни называй, наконец-то улыбнулись разорившемуся аристократу. Кажется, невидимый посланец фортуны стоял за спиной лорда Сент-Кэтрин, когда тот усаживался за карточный стол в «Грум-портерз-лодж».

Вначале он был вынужден играть по самым низким ставкам из боязни потерять последние гроши, но по мере того, как шло время, а игра становилась все более азартной, обнаружил, что козыри словно сами собой плывут ему в руки. Стоило лишь Рэндалу пожелать, и при очередной взятке у него оказывались наиболее выигрышные комбинации. Похоже, он заключил договор с самим дьяволом!

Когда добыча составила четыре тысячи фунтов, у Сент-Кэтрина хватило ума прекратить игру и подняться из-за стола. Он тут же заказал двойную порцию бренди, вознося безмолвные благодарственные молитвы Богу за то, что в начале вечера просто не мог позволить себе такую расточительность.

Выйдя на мощеную улицу, Рэндал увидел, что вокруг нет ни души. Темные здания выглядели заброшенными, уродливыми и опустевшими. Здесь, в этом шумном, перенаселенном городе, царили грязь, нищета и все мыслимые пороки, но Сент-Кэтрин чувствовал себя частичкой этой смердящей выгребной ямы, такой же неотъемлемой деталью окружающего пейзажа, как сточные канавы, вырытые по сторонам улиц. Верхние этажи домов, нависавшие над нижними, загораживали свет, отсекали приток свежего воздуха и придавали кварталу зловещий вид места, где нередки кровавые преступления. Собственно говоря, так оно и было – мошенников и воров в столице хватало.

– Прах побери всех кучеров! – пробормотал Сент-Кэтрин, оглядывая улицу и пытаясь сообразить, в каком кабаке накачивается дешевым виски его возница. Дойдя до угла, он заглянул в затейливые восьмиугольные окна «Розы и короны», свернул налево, но тут же отпрянул и витиевато выругался: черный кот нахально перебежал ему дорогу. Немного придя в себя, Рэндал заметил свою карету, стоявшую в конце грязного переулка напротив «Петуха и быка». Обрадованный, что удалось так быстро отыскать загулявшего слугу, Сент-Кэтрин устремился вперед, предварительно убедившись в отсутствии слежки: разгуливать по ночным лондонским улицам было небезопасно даже для нищих. Что уж говорить о джентльменах с набитыми золотом карманами!

За спиной послышались осторожные шаги. Рэндал оглянулся, но увидел лишь блеск золотых галунов. Широкополая шляпа с пером, низко надвинутая на лоб, скрывала лицо неизвестного.

Почуяв недоброе, Рэндал поспешил к экипажу: под сиденьем лежал тяжелый железный лом, с помощью которого обычно вытаскивали увязшие в грязи колеса. Он уже взялся за ручку дверцы, когда раздался едва слышный, но характерный свист шпаги, вынимаемой из ножен. Именно в этот момент он и узнал, как пахнет страх. Но все-таки нашел в себе мужество встретить смерть лицом к лицу. Убийца невозмутимо насадил его на острую сталь, как ягненка на вертел.

Во рту Рэндала появился странный металлический привкус, голова закружилась, и, уже теряя сознание, он понял, что это не было простым ограблением. Слишком часто он плутовал за карточным столом, и теперь настал час расплаты. Какой-то джентльмен хладнокровно и безжалостно расправился с человеком, посчитавшим его легкой добычей. На этот раз Рэндал получил по заслугам.

Кучер нашел своего господина в сточной канаве, где, по правде говоря, ему было самое место. Несмотря на огромную потерю крови и тяжелую рану, Рэндал все еще цеплялся за жизнь.

– Лил, – с трудом прошептал он. – Леди Ричвуд.

Кучер осторожно уложил его на сиденье кареты, с трудом разбирая бессвязные слова:

– Кокспер… стрит… номер… пять…

Взобравшись на козлы, слуга хлестнул лошадей. Экипаж долго катился по узким улочкам, прежде чем достиг Странда. Тут кони помчались рысью, пока не миновали поворот на Темзу, и свернули за угол на короткую Кокспер-стрит.

Кучер подхватил хозяина на руки и понес к небольшому красивому зданию. Дверь открыл ливрейный лакей, но грузный мускулистый кучер оттеснил его и ступил в прихожую. Попытка поставить Сент-Кэтрина на ноги не удалась – тот валился на пол, как тряпичная кукла.

Через несколько минут в холле появилась необыкновенно привлекательная женщина лет тридцати пяти и тут же остановилась как вкопанная, потрясенно глядя на открывшуюся ее глазам сцену.

– Лил, – прохрипел Сент-Кэтрин, – я… я умираю…

– Это я уже заметила, – мелодично пропела женщина. Она никогда не лезла за словом в карман и не собиралась придерживать язычок даже в присутствии умирающего. – Рэндал, дорогой, хотела бы я знать, почему, когда жизнь наносит мужчине удар ниже пояса, а удача поворачивается к нему спиной, он непременно бежит за помощью и поддержкой к ближайшей родственнице?! – Она театрально всплеснула руками и, не переводя дыхания, добавила: – Кстати, невзирая на то, как подло он обходился с этой женщиной в прошлом и предавал на каждом шагу!

Лил немного помедлила, разглаживая складки элегантного шелкового платья.

– Можешь не трудиться отвечать, дорогой, я и так все знаю. Потому что у женщины просто не достанет жестокости захлопнуть дверь перед носом единственного брата, пусть и злейшего своего врага!

– Лил, – выдохнул Рэндал, смертельно побледнев, – пошли… за… моей… дочерью…

– Об этом не беспокойся, Рэндал, все будет сделано!

Леди знаком велела кучеру нести лорда наверх.

– Ты всегда был гнусной, эгоистичной скотиной! Даже сейчас не постеснялся залить кровью мой новый ковер, – процедила она и небрежно бросила лакею: – Прикажите поставить экипаж в каретную, а лошадей – на конюшню, Джеймс. У этого негодяя наверняка нет ни пенни.

Отпустив горничную, Лил направилась в маленькую роскошно обставленную спальню.

– Разденьте его, – приказала она кучеру, без всякого сострадания разглядывая рану, откуда вытекала пузырившаяся красная струйка. Но заметив, что дыхание брата становится все более затрудненным, молча оторвала от простыни длинную ленту и туго перетянула ему грудь.

– Доктора, – взмолился несчастный.

– Доктора? – хладнокровно усмехнулась Лил. – Хочешь сказать, гробовщика?

– Как… ты… жестока, – охнул Рэндал.

– Совершенно верно, дорогой. И хочешь знать почему? Ты без жалости выгнал пятнадцатилетнюю девчонку из родительского дома, предоставив ей самой добывать себе пропитание. А поскольку я уже привыкла есть каждый день, пришлось учиться выживать. Любыми способами. И чтобы не стать панельной девкой, я была вынуждена выйти замуж за гнусного старика. Такого ты не ожидал, правда, Рэндал? Не думал, что я стану леди Ричвуд! Ну а потом, посчитав, что из этого брака удастся извлечь какую-то пользу, присосался к моему мужу, как пиявка, пока не вытянул из него все что можно. Что же, хоть он и умер нищим, но меня принимают при дворе, и только благодаря этому, дорогой Рэндал, мне удается вести тот образ жизни, к которому я давно привыкла. Видишь ли, мне нравятся уютные дома, драгоценности и шикарные наряды.

– Потаскуха! – злобно прошипел Рэндал, однако женщина лишь презрительно скривила губы:

– Вздор, Рэндал! Скорее осмотрительные, благоразумные, без лишней огласки встречи молодой леди безупречного происхождения с джентльменами двора его величества! Только такой наглый грубиян, как ты, способен считать это распутством и торговлей плотью! Но твоя правда, подобное существование действительно может ожесточить любую женщину.

Повернувшись, Лил величественно выплыла из комнаты, уводя за собой кучера.

– Пойдемте, я заплачу, что вам причитается, – резко сказала она.

– Мне прийти завтра, миледи? – нерешительно промямлил тот.

– На вашем месте я бы не трудилась. Что тут говорить: будь он богат, как сам Бакингем, все равно не сумеет подкупить старуху с косой, чтобы та продлила ему его жалкую жизнь даже на неделю!

Кучер с почтительным поклоном удалился, жалея, что хитрющая стерва успела захватить лошадей и карету! Повезло еще, что хотя бы догадалась выплатить жалованье!

Лил послала лакея за доктором, уселась за секретер и, задумчиво нахмурившись, взяла в руки гусиное перо.

«Дорогая Саммер! Произошел несчастный случай. Ваш отец при смерти. Срочно приезжайте. Ваша тетя Лил, леди Ричвуд», – набросала она изящным почерком.

Адресовав письмо леди Саммер Сент-Кэтрин, она приказала немедленно отправить его плимутским почтовым дилижансом, а сама подошла к окну и всмотрелась во мрак.

– Ну что ж, леди Саммер, вы пользовались всеми жизненными благами, в которых мне было отказано, – пробормотала наконец Лил. – Посмотрим, сумеете ли вы с честью выйти из этой передряги! Мне подобные заботы ни к чему – справляйтесь сами, как хотите!

Лил медленно направилась в гостиную, вынула из буфета графин с бренди.

«Смешно, – подумала она, – все считают меня крепким орешком, а ведь это совсем не так!»

Смахнув непрошеную слезу, она понесла графин наверх. Ей предстояла долгая бессонная ночь.

– Смерть и проклятие! – выругалась Кэт, прочтя письмо. – Представляешь?! С таким трудом разжились деньгами, и теперь придется все потратить на эту дурацкую поездку! Вполне в духе нашего папаши.

– Что-то случилось с Рэнсидом? – без особого интереса осведомился брат.

– Пишет тетушка Лил, его сестра! По всей видимости, он попал в беду и желает видеть меня.

– Вероятно, какой-нибудь взбесившийся муж, которому Рэнсид наставил рога, ранил его на дуэли.

– Да какая женщина на него посмотрит?! Он и трезвым-то никогда не бывает! Вечно пьян, как свинья! Нет, скорее причиной всему его плутни за карточным столом. Ему, видите ли, нужна сиделка, а это немалые деньги! Поэтому придется еще и нянчить эту тварь!

– Но до Лондона больше двухсот миль! Сколько же тебе понадобится добираться верхом? – покачал головой Спайдер.

– Не хватало еще загнать Эбони! Кровь Христова, да Рэнсид не стоит его подковы! Почему бы нам не отправиться в Фалмут и не узнать, нет ли в порту судна, отплывающего в Портсмут? Там я сяду на лондонский дилижанс.

Кэт до смерти не хотелось оставлять Спайдера одного. Ее снедала тревога за брата, но она не смела в этом признаться. Спайдер, со своей стороны, боялся отпускать сестру в такую даль, но она, конечно, настоит на своем и не позволит ему ее сопровождать.

Девушка вздрогнула при одной мысли о том, как будет холодно и ветрено на корабельной палубе, и поскорее надела длинную шерстяную куртку горохового цвета и натянула на туго заплетенные косы вязаную шапку. Брат и сестра оседлали коней и поскакали в Фалмут. Они казались мальчишками, удравшими из дому.

До портовых кабачков Фалмута было всего полторы мили, и брат с сестрой как ни в чем не бывало переступили порог первого попавшегося. Кэт заплатила за пинту эля и принялась осторожно выспрашивать собравшихся повеселиться матросов. В гавани было пришвартовано немало судов, и вскоре девушке удалось выяснить, что одно прибыло из Америки. Кэт бесцеремонно уселась за столик капитана и, раскачиваясь на стуле, лениво спросила:

– Каролинские острова?

– Виргиния, – поправил белокурый великан.

– Видно, сбились с курса?

– Возможно, – уклончиво пробормотал тот.

– Полагаю, вы идете в Портсмут или Лондон?

– Возможно, – повторил моряк.

– И с каким грузом?

– Рыба, – подчеркнуто вежливо пояснил он.

Слава Богу, кажется, она нашла то, что нужно!

Лицо обрадованной Кэт расплылось в улыбке.

– Думаю, вы не прочь разгрузить судно, чтобы идти по Каналу[9]9
  Ла-Манш.


[Закрыть] налегке? – небрежно осведомилась она, бросив многозначительный взгляд на Спайдера.

– Да уж, с пустым трюмом это корыто помчится по ветру резвее молодого жеребчика! – кивнул американец.

– Что скажете, мистер, если я найду вам надежное местечко, где вы без опаски можете сложить свой товар? Тогда не придется платить пошлину на Лондонской таможне да еще удастся без лишней спешки найти покупателя повыгоднее. Конечно, вы будете вынуждены переправлять груз сушей, но и эти расходы можно отнести за счет клиента.

Шкипер погрузился в раздумье, явно пытаясь определить, стоит ли доверять невесть откуда взявшимся благодетелям.

– Надеюсь, ваша рыба как следует просолена и не успеет испортиться, – с невинным видом вставил Спайдер.

– А вам-то какая забота? Что хотите за услугу? – без обиняков спросил американец.

– Мне нужно попасть в Портсмут. Подниметесь выше по течению и высадите меня на пристани.

Это, по-видимому, устроило шкипера. Они ударили по рукам, и моряк отправился на поиски своей загулявшей команды.

– Пока меня не будет, – шепотом предупредила Кэт, – возьми немного денег из наших сбережений, вскрой бочонки и замени табак какой-нибудь рыбешкой подешевле, а товар спрячь так, чтобы его сам дьявол не нашел.

– Ясно, – подмигнул Спайдер.

– И пусть попробуют потом скандалить! Сами утверждали, что в трюмах одна рыба! Уж поверь мне, им нечем будет крыть! – коварно сверкнув глазами, добавила девушка, в восторге от своего плана.

Но тут вернулся шкипер с известием, что команда наконец собрана и можно отправляться на корабль. Усевшись в баркас, Кэт с тревогой воззрилась на матросов. С виду гнусное отребье, настоящие каторжники!

Вздрогнув от страха, она подняла воротник, пониже надвинула шапку и шепнула Спайдеру:

– Когда вернемся к пещерам, поднимись наверх и принеси пару пистолетов Рэнсида, для себя и меня.

Брат согласно кивнул. Однако оружие не понадобилось: разгрузка шла споро и без всяких приключений. Бочонков оказалось немного – штук сорок, и Кэт предположила, что большая часть табака была продана во Франции.

К счастью, задул сильный попутный ветер, и Кэт помахала рукой Спайдеру. Более нежное прощание могло бы показаться подозрительным. Да и стоило ли объяснять, что она постарается вернуться как можно скорее?

Очутившись на борту «Чайки», девушка поднялась на верхнюю палубу и, усевшись поудобнее на бухту толстого каната, прислонилась к лееру. Кэт любила море. При виде вздымающихся серовато-голубых волн ее охватило радостное возбуждение. Дикое, неукротимое, непредсказуемое – ничего подобного больше не найти во всем свете! Никому не дано покорить эти таинственные глубины. Морю нельзя доверять. Это опасный противник. Но душа, наполненная ощущением свободы, минутного единения со стихией, радостно пела.

Незадолго до рассвета Рэндал Сент-Кэтрин разбудил дремавшую у его постели сестру:

– Доктор сказал… что со мной… все кончено… верно? – прохрипел он так тихо, что Лил пришлось нагнуться пониже. В неярком сиянии свечей лицо раненого казалось пепельно-серым, а глаза словно подернулись пеленой. Лил потянулась к графину:

– Выпей немного, Рэндал! Ты всегда любил хорошее бренди!

Но брат с трудом отстранил стакан и покачал головой:

– Книга… бумаги… спрятаны… под сиденьем…

Он поперхнулся, закашлялся, но все-таки сумел договорить:

– Саммер… она знает… ша… шант…

– Шатер? – недоумевающе переспросила Лил. – Я правильно тебя поняла? Под сиденьем экипажа спрятана книга, и ты просишь передать ее своей дочери? Пойду посмотрю, все ли на месте.

Она взяла свечу и поспешила вниз. В книге наверняка содержатся какие-то важные сведения, иначе Рэндал не позаботился бы о тайнике.

Лил сунула руку под сиденье и долго шарила, прежде чем нащупала какой-то запечатанный документ и маленький томик в кожаном переплете. Женщина нетерпеливо открыла его, но ничего не поняла. Названия каких-то мест в Корнуолле, даты, наименования кораблей и только.

Лил взбежала по лестнице, сгорая от любопытства, но с порога увидела, что не получит ответа: Рэндал окончательно свел счеты с жизнью, осушив до дна графин с бренди.

Корабль бросил якорь в Портсмутской гавани, когда первые лучи солнца окрасили горизонт розовым цветом. Над мачтами кружили оглушительно горланившие чайки в надежде поживиться рыбкой-другой, и Кэт улыбнулась, вспомнив о табаке, надежно припрятанном в подвалах Роузленда. Теперь она наверняка успеет на лондонский почтовый дилижанс. Правда, плата показалась Кэт просто грабительской, и девушка долго торговалась, прежде чем усесться на козлы рядом с кучером, – так выходило куда дешевле.

Каждый раз, когда дорога шла в гору, карета останавливалась и пассажирам приходилось одолевать подъем на своих двоих, так что только спустя пять бесконечно долгих часов лошади свернули с Грешем-стрит на Лад-лейн.

По дороге Кэт почти не обращала внимания на окружающий пейзаж: за свою жизнь она уже успела насмотреться на стада коров и овец, а все окрестные деревеньки были похожи друг на друга как близнецы. Но как только колеса загремели по булыжным мостовым, она принялась жадно осматриваться. Шпили многочисленных церквей, словно парившие в воздухе, приковали взгляд девушки. Она почувствовала непонятное волнение, как всегда бывало при встрече с неизведанным. Вскоре голова закружилась от обилия впечатлений. Ее оглушила какофония звуков: перезвон церковных колоколов, крики уличных торговцев, грохот ломовых телег, голоса прохожих. В нос бил смрад сточных канав, гниющих овощей, конского пота и немытых тел. Однако девушке до смерти хотелось поскорее разглядеть и понять жизнь огромного города. Лондон был окружен высокой стеной, и, после того как они пересекли длинный мост, по сторонам которого тоже были выстроены дома и лавки, показались городские ворота.

Сколько же тут народа! Откуда все эти люди?! Что их сюда привело?

Изумленно раскрыв глаза, Кэт рассматривала великолепно одетых мужчин и женщин в атласе и шелках, равнодушно проходивших мимо невероятно грязных и жалких калек и нищих. На некоторых дамах были черные маски, другие, по всей видимости служанки и простолюдинки, с корзинами в руках спешили за покупками.

Лавки и магазины уже были открыты, и зазывалы пытались привлечь покупателей. Носильщики шатались под тяжестью товаров; некоторые, очевидно, более состоятельные, катили ручные тележки, нагруженные так основательно, что, казалось, они того гляди перевернутся.

Кэт увидела чумазых детей, вымаливавших мелкие монеты, карманных воришек и ловкачей, срывавших парики с зевак, всадников на породистых жеребцах и пьяниц, отиравшихся у кабаков. Мостовая была так забита, что дилижанс едва двигался в потоке наемных экипажей, карет, фургонов и портшезов. Кэт даже удалось выучить немало отборных ругательств, которых она до сих пор не слышала, прежде чем потерявший терпение кучер не взмахнул кнутом и не пригрозил изувечить всякого, кто не даст ему дорогу.

Захваченная бурлившей вокруг суматохой, девушка поняла, что в этом городе придется держать ухо востро, если не хочешь, чтобы тебя беззастенчиво провели или ограбили.

Рядом с почтовой станцией в Лад-лейн был постоялый двор «Двуглавый лебедь». Какая-то молоденькая служанка усердно скребла полы, и Кэт спросила, как попасть на Кокспер-стрит. Поскольку улица, видимо, находилась в одном из самых фешенебельных кварталов города, та лишь презрительно покачала головой:

– Ишь ты, куда метит! Фу-ты ну-ты! Тоже мне задавала! Еще и нос дерет! Так там тебя и ждут!

– Да говори же, глупая сучонка! – раздраженно прошипела Кэт.

– Подумать только! – охнула возмущенная служанка, окатив ноги «наглого оборванца» ведром грязной воды. Кэт тотчас метнулась к ней и, дергая за волосы, предупредила:

– Либо скажешь, как найти Кокспер-стрит, либо я вытру чертову мостовую твоей рожей!

– Господи милостивый! Да отпусти же! Помогите! Убивают!

– Я тебя сейчас в самом деле прикончу, если не образумишься! Говори!

– Топай вниз по Флиту, пока не выберешься на Странд… а оттуда прямо, почти до дворца.

– Ну держись, Лондон, я иду! – пробормотала Кэт себе под нос. К сожалению, торжественный момент несколько подпортило громкое урчание в голодном желудке, но она поспешила купить у лоточника пирожок с телятиной и, энергично работая челюстями, устремилась по Флит-стрит. Правда, приходилось поминутно останавливаться, поскольку Кэт не могла удержаться от соблазна рассмотреть аптеку, предлагавшую средства от мужского бессилия, лавку подержанной одежды, бесчисленные кабачки и питейные заведения, названные в честь Карла II: «Королевская голова», «Герб короля» или «Королевский дуб». Кэт увидела мальчиков-трубочистов, вымазанных сажей с головы до ног, и крысолова, со шляпы которого свисали дохлые мыши и крысы.

К тому времени как девушка вышла на Странд и, обогнув реку, подошла к Кокспер-стрит, ноги отказывались держать ее. Она смертельно устала, натерла пятки, а одежда посерела от пыли. Однако Кэт заметила, что тротуары здесь были чистыми, а особняки роскошными. Взойдя на крыльцо дома номер пять, она взяла молоток и громко постучала. Дверь открыл лакей и, пренебрежительно оглядев бродяжку, процедил:

– Проваливай отсюда, негодяй, да поживее!

Он уже собрался захлопнуть дверь, но Кэт, ловко сунув ногу в щель, вытащила из-под лохмотьев пистолет. С дылды лакея мигом слетела спесь.

– На помощь! Грабят! – взвизгнул он.

Но тут откуда-то из глубины дома донесся женский голос:

– Джеймс, что бы там ни случилось, прошу вас помнить: в доме все-таки траур.

За спиной лакея появилась элегантно одетая миниатюрная дама. Кэт завороженно уставилась на нее. Вот это да! Очень светлые локоны, румяна, помада и мушки, веер из слоновой кости и белый персидский кот на серебряной сворке.

– Тетя Лил? – нерешительно спросила девушка. Незнакомка недоуменно подняла брови. – Я Саммер, ваша племянница, но предпочитаю, чтобы меня звали Кэт.

Сунув пистолет за пояс, девушка вытащила письмо. Леди Ричвуд удивленно раскрыла рот. Наконец она немного пришла в себя и прижала руку к сердцу.

– Господи, как же ты добралась сюда?

– Пешком.

– Невероятно! Заходи скорее, пока никто тебя не видит!

Сердце Лил сжалось от жалости и сочувствия к ни в чем не повинной девушке.

– О, дитя мое, что же он сделал с тобой! – вскричала она.

До этого дня Лил недолюбливала леди Саммер Сент-Кэтрин, считая ее избалованной капризной девицей, но стоявшее перед ней оборванное грязное создание явно опровергало столь нелестное мнение. Судя по виду племянницы, брат пренебрегал своими обязанностями.

– Сядь, отдохни, дорогая. Боюсь, не смогу сообщить тебе ничего утешительного. Твой отец вчера вечером скончался.

Кэт машинально стянула шерстяную шапку, и длинные волосы беспорядочно рассыпались по плечам. Она не почувствовала ничего. Ни печали. Ни радости.

– Я словно окаменела, – устало призналась она, плюхнувшись на изящный, обитый парчой диванчик.

– Саммер, бедняжка ты моя, можешь ничего не объяснять. Рэндал все-таки мой брат, и кому, как не мне, знать, что за гнусной свиньей он был при жизни! Гробовщик увез тело, чтобы похоронить на кладбище для бедняков, что у церкви Святого Иоанна – в лесу. Я даже не знала, приедешь ли ты!

– У меня нет денег, чтобы заплатить за похороны! Что делать? – беспомощно охнула Кэт.

– Не волнуйся, думаю, мы обе прекрасно научились обходиться сущими грошами! – утешила Лил, отстегивая поводок. Кот немедленно разлегся рядом с девушкой. – Кстати, похоже, ты уже неделю голодаешь.

– Ошибаетесь. Я ела дважды.

– Сегодня?

– На этой неделе.

– О, дорогая, ты ужасно измучена. Надо чем-нибудь поднять настроение! Закажем клубнику на десерт! Обожаю клубнику! – воскликнула Лил. – Сейчас накормим и вымоем тебя, а уж потом займемся любимым женским делом – потолкуем по душам!

Тетка быстро отыскала для Кэт белоснежную ночную рубашки, отделанную лентами и кружевом. Ничего красивее она в жизни не носила. Только что вымытые влажные локоны обрамляли раскрасневшееся личико. Сев у камина, Кэт принялась сушить волосы.

– Вот что, дорогая, – хрипловато сообщила Лил, – твой отец просил меня отдать тебе книгу и эти документы. Еще бормотал что-то насчет то ли шатра, то ли шалаша, но я хорошенько не поняла, о чем он.

Кэт сломала печать и принялась разбирать написанные затейливым почерком слова. Но не дойдя до конца, неожиданно вскочила, так что табуреточка отлетела в другой конец комнаты.

– Пусть душа его горит в аду! – завопила она. – Этот негодяй заложил и перезаложил Роузленд, и срок платежа вот-вот наступит! Господи, не подохни он, своими руками отправила бы его на тот свет!

Метнувшись к столу, она вскрыла второй документ.

– Не может быть! Это акт о продаже моей лошади, Эбони! Старый вонючий ублюдок! Нужно немедленно ехать домой! Придется достать денег, но как?!

– Поверь моему немалому опыту, милочка, поскольку мужчины обычно ухитряются захватить все золото себе, вполне справедливо, чтобы женщина попыталась вытянуть из них все, что можно.

– То есть выйти замуж по расчету? – поморщилась Кэт. – Не думаю, что вообще способна пойти к алтарю, даже ради денег. Мужчины – омерзительные эгоисты, распутники и пьяницы! Конечно, таким образом можно спасти Роузленд, зато моя жизнь будет навеки погублена, и до самой смерти придется терпеть это чудовище! Только этого мне не хватало!

– Дорогая, все далеко не так просто! К сожалению, в лондонском обществе браки совершенно вышли из моды. В свете считается обычным делом завести связь, то есть взять любовника или любовницу, но в твоем случае даже это почти невозможно.

– Почему? – резко спросила Кэт.

Леди Ричвуд, поколебавшись, все-таки решила быть искренней.

– Такая внешность, как у тебя, сейчас не ценится. Мужчины сходят с ума по блондинкам. Темноволосые женщины вроде бедной королевы считаются уродками, дурнушками, над ними попросту издеваются. Позволь мне быть откровенной, детка. Ты расхаживаешь в мужских сапогах, сыплешь ругательствами и говоришь все, что в голову взбредет! Мужчины таких боятся. Им нужны раскрашенные куклы, которые мило улыбаются, едят, как птички, изящно одеваются, в совершенстве знают этикет, обладают прекрасными манерами и при этом покорны, остроумны и привлекательны.

– Покорны? – подозрительно переспросила Кэт.

– Готовы на все в постели, – пояснила Лил.

– Так вот что значит «завести связь»! – пробормотала Кэт, передернувшись. – До чего же отвратительные создания эти мужчины! У них есть все, а несчастные женщины вынуждены им угождать! Плох тот мир, где одни лишь берут, а другим приходится только отдавать! Это несправедливо! Вы предлагаете мне продать свое тело какому-нибудь старому развратнику! Да по мне лучше уж украсть!

– Дорогая, – терпеливо заметила Лил, погладив племянницу по плечу, – лондонские богачи держат деньги у банкиров или менял, а до них так просто не добраться! По-моему, ты рождена с душой великой авантюристки! Почему бы не взять реванш, хотя бы раз в жизни? Отплатить мужчинам их же монетой? Использовать их, как они используют нас? Немного откормить тебя, приодеть, и ты станешь настоящей красавицей. Думаю, ты не только сможешь сохранить Роузленд, но и провести остаток дней своих в роскоши. Главное – вовремя польстить и не скупиться на обещания, и уверена, ты сумеешь прибрать к рукам состояние какого-нибудь дурачка, а когда придет пора платить по счетам, поверь, несложно ускользнуть, отделавшись самой малостью. Таким образом, давать будет он, а брать – ты.

Кэт было нахмурилась, но тут на помощь ей пришло спасительное чувство юмора.

– Признаться, мысль о том, чтобы отплатить какой-нибудь гнусной свинье, весьма соблазнительна. Мой брат охотно поможет, если придется срочно скрыться. Бедный Спайдер! Лорд, который живет хуже последнего конюха!

При воспоминании о брате ее улыбка мгновенно погасла.

– Нет, на это я не пойду, – решила она.

– Верно, дорогая. Для таких вещей ты не годишься, – вздохнула тетка. – Что говорить, ведь ты ни разу веера в руках не держала. Веер – самое главное орудие флирта! Опытная кокетка может так много сказать с его помощью о своих чувствах! Ты даже одеться как следует не умеешь, а ходить в туфельках на высоких каблуках для тебя хуже пытки! Бьюсь об заклад, ты и за тысячу фунтов не сумела бы жеманно хихикнуть! Нет, любовницы из тебя не выйдет, и ни одному респектабельному джентльмену в голову не придет предложить руку и сердце такому чучелу!

Кэт оскорбленно выпрямилась. Если как следует захотеть, она любого обведет вокруг пальца и заставит сделать предложение! Но девушка тут же рассмеялась, поняв, что тетка намеренно подшучивает над ней, чтобы вынудить согласиться.

– Все равно другого выхода нет, так ведь? И как ни противна мне сама мысль о подобных похождениях, вы, кажется, правы. Придется вызубрить все трюки и уловки, помогающие выглядеть истинной леди! Не волнуйтесь, я прекрасная ученица. Позвольте показать…

Схватив веер слоновой кости, девушка кокетливо им взмахнула, состроила глазки и чуть хрипловатым грудным голосом томно протянула:

– Сознаюсь, меня особенно привлекают богатые джентльмены!

– О, дорогая, когда ты научилась так ловко подражать мне?

– Я просто очарована вами! В ваших устах каждое слово звучит восхитительно двусмысленно, даже если речь идет о клубнике!

Лил восторженно рассмеялась, но, тут же став серьезной, заметила:

– Мы продадим его лошадей и экипаж, чтобы заплатить за похороны, а на то, что останется, купим тебе несколько модных туалетов. Ну а пока я одолжу тебе все, что понадобится.

– Вряд ли стоит выбрасывать деньги на одежду, – с сомнением произнесла Кэт.

– Это не пустые траты, Саммер! Мухи летят на мед, сама знаешь! Если хочешь изловить пташку, расставь сначала сети! Ложись-ка ты спать. Завтра днем поедем в театр, там дают пьесу о горничной, которая разыгрывала титулованную даму и сумела поймать графа! Надеюсь, ты извлечешь пользу из этого урока! Ну а вечером отправимся на бал к леди Шроузбери. Держи рот на замке, а глаза и уши открытыми – и сразу поймешь, как следует вести себя в обществе. Остальное зависит от тебя. Знаю, тебе не терпится вернуться домой и, вероятно, в Корнуолле у тебя куда больше возможностей выйти замуж, чем в Лондоне. Придворные слишком избалованы и пресыщены доступными женщинами, а кроме того, чересчур опытны, чтобы не разгадать почти каждую уловку в нашем обширном репертуаре.

– Доброй ночи, Лил. Поверьте, я крайне благодарна за помощь и советы. Должна сознаться в своем прискорбном невежестве.

– Начнем с того, дорогая, что с завтрашнего дня ты забудешь об этой дурацкой кличке Кэт. Саммер – прекрасное имя, именно то, которое привлечет внимание любого мужчины!

Саммер легла в постель, открыла маленькую книгу, оставленную отцом, и принялась перелистывать страницы, не совсем понимая, что означают все эти знакомые названия. И тут ее неожиданно осенило. Стоило лишь дойти до слов «Лизед-пойнт» и даты, как к горлу подкатила омерзительная тошнота. Один из тех кошмаров, которые она так старалась стереть из памяти… но вот они, ужасающие доказательства, строчка за строчкой!