Текст книги "Братство Чёрной Птицы"

Глава 6

– Дункан, прекрати!

– Сэми – глупышка Сэми!

– Прекрати кидаться желудями! Я всё папе расскажу, когда он вернётся!

– Я не боюсь этого старика! Я его ненавижу! Это из-за него погибла мама!

– Не говори так… Это случайность…

– Если ты всё ещё веришь в это, то ты просто дура, Сэми….

Голоса угасли, словно пламя свечи, оставив её, маленькую и напугаю, в темноте. Наедине с той болью, которую она пережила от смерти родителей и исчезновения брата. Тьма, словно невидимый камень, давила на неё, заставляя как можно плотнее прижаться к коленям и стать меньше. Но всё изменилось, когда появились новые голоса. Словно маленькие огоньки, они разгоняли тьму вокруг неё, но были всё ещё слишком слабы, чтобы Сэм могла их разобрать. Лишь спустя некоторое время она смогла понять некоторые фразы.

– Ты идиот! ИДИОТ! Как ты мог подвергнуть её опасности?!

– Не ори на меня! Это была случайность… она…

– Дрозд, если она умрёт… Ворон…

Скрип и лязг закрывающейся двери.

– Эй, мисс Блестяшка.

– Ещё раз меня так назовёшь, и я…

– Ха! Ладно, успокойся, Сова. Присмотри за девчонкой. Мы сделали всё, что смогли, и теперь она сама должна решить – вернуться в этот поганый мир, или уйти куда-нибудь получше.

Огоньки голосов опять погасли. Но их вполне хватило, чтобы открыть проход. Сэм встала в полный рост, и, оттолкнув тьму, словно одеяло, двинулась к яркому свету впереди. Он был всё ближе… ближе…

– Привет.

Девушка открыла глаза и повернула голову. Перед ней предстала небольшая каюта с одиноким иллюминатором под самым потолком и дымящей масляной лампой на прикроватном столике. Сама кровать была неудобной, крепившейся двумя цепями к стене возле массивной металлической двери, а матрас, набитый вперемешку пухом и соломой, жутко колося.

– Не пытайся двигаться. Кинжал не задел важных органов, но из-за потери крови ты ещё слишком слаба.

Голос доносился будто из пустоты, и на секунду Сэм подумала, что он звучит в её голове, и это опять работает мысленная связь Соловья. Но сосредоточившись, поняла: голос создавал эхо от металлических стен, а такого в голове звучать не могло.

Девушка хотела спросить, кто это, но вместо этого прохрипела:

– Воды.

Где-то высоко, под самым потолком, заблестел алый огонёк, и, сияющей точкой, стремительно, подлетела к самому лицу Сэм.

– А ты красивее, чем я смогла рассмотреть в тех садах, – пропищало маленькое существо.

– Воды, – взмолилась Саманта.

– А, точно! Секундочку.

Существо скользнуло в пространстве по направлению к столику, и тут же полыхнула алая вспышка. К нижней полке за кувшином потянулась высокая, стройная девушка с полупрозрачным телом, окаймлённым алым свечением, ярко-малиновыми волосами и чёрными, без белков, глазами, словно у древнего демона Габата из сказок, которые ей когда-то рассказывала мама. Совершенно нагая, она, кажется, этого совсем не смущалась, и, достав глиняный кувшин и кружку, наполнила последнюю свежей водой.

Пока Сэм жадно пила, девушка терпеливо ждала, улыбаясь. Лишь прикончив третью, Саманта, наконец, отставила кружку и смогла полностью рассмотреть свою собеседницу.

– Ты… ты… ты…

– Я? Я рудан! – хихикая, ответила девушка, и, заметив недоумение и удивление на лице Сэм, заулыбалась ещё больше.

– Но вы же…

– Миф? Легенда? Сказка? Так многие говорят, и это, частично, правда. Просто мы редко покидаем Ночной архипелаг, и ещё реже появляемся в Империи, предпочитая Южную Республику. Вот большинство и решила, что мы просто выдумка.

– Невероятно, – Сэм не отрываясь рассматривала собеседницу, не веря глазам.

– Успокойся, и не пытайся шевелиться. Дурак Дрозд тебя слишком сильно ранил, за что уже получил от Ласточки тумаков. Поспи.

Рудан вновь обратилась в маленькую точку и исчезла за приоткрытой дверью каюты.

Сон пришёл не сразу. Если бы не боль, которая неприятной волной раскатывалась по всему от перебинтованной раны на животе, то сон наверняка пришёл бы быстрее. Да и мысль о Сове не давала ей покоя. Рудан! Настоящий, живой рудан! Знаменитая, третья раса, выходцы из Ночного архипелага. Наследники Летних эльфов, которые пошли путём духа, и, в итоге, освободились от физических тел, превратившись в живую энергию. Просто немыслимо!

В древних сказках и текстах их описывали, как секретное оружие Армии Потомков против Адумира. Ни один клинок их не брал, ни один зверь не мог коснуться. Они же в свою очередь уничтожали всё благодаря древней способности контролировать энергию. Если верить свиткам, последняя из битв с Зимней гвардией обернулась бойней, когда руданы, просто выжигали всё на своём пути, обращали эльфов, закованных в доспехи, в куски угля. А потом они, как будто, исчезли. Люди создали Империю, род Грейстоунов начал грызню за земли с новоиспечённым Конклавом дженитов, почти вылившуюся в очередную войну. А руданы… Кто-то говорил, что они вернулись на Ночной архипелаг, кто-то – что эволюционировали, и перешли за грань бытия, оставив простым смертным их жестокие игры. Интересно, что же случилось на самом деле.

Сны были тревожными, полными боли и отчаянья, и вскоре Сэм снова проснулась, обнаружив на повязке свежее пятно крови.

– Ну вот! Я же предупреждала – не напрягайся! – Сова с досадой в голосе приняла человеческую форму и внимательно осмотрела бинты. Сэм тем временем взглянула под одеяло и ужаснулась – она ведь тоже совсем голая!

– А есть что-нибудь накинуть?

Рудан посмотрела на неё, будто не понимая смысла вопроса. Затем быстро встрепенувшись, бросилась обратно за дверь, что-то бормоча себе под нос. Девушке оставалось лишь непонимающе проводить её взглядом. Вернулась она с аккуратно сложенными свитером и штанами из тёплой шерсти.

– Прости меня. Просто я постоянно забываю, что вы боитесь ходить… вот так…

– Голыми, – скривившись, Сэм села на краешек кровати и принялась одеваться:

– Это не страх, а стыд. Нам это неприятно.

– А точно, у вас же есть этот. Ну как же его… О, точно, секс!

Рудан захихикала, словно маленькая девчонка, услышав это слово впервые. Сэм надела свитер через голову и скептически осмотрела её с ног до головы.

– Судя по твоему телу, он у вас тоже присутствует.

– У нас?! О, нет, нет! Мы не имеем физического тела. То, что ты видишь – лишь полиморфная оболочка, которая может измениться для лучшего контакта с физическими существами.

И Сова вновь перевоплотилась. Перед Сэм предстал высокий, мускулистый парень с малиновыми волосами и тёмным глазами. Затем он обернулся маленькой малиновой птичкой, легко порхающей воздухе. Ну а последней трансформацией был саблезубый кот, который грозно зашипел, выпучил глаза и опять стал девушкой с красной аурой.

– Ну как тебе? – задорно спросила рудан, с интересом наблюдая за реакцией собеседницы:

– Впечатляет, правда?

– Очень, – Сэм мотнула головой, чтобы прогнать наваждение и попыталась лечь, стараясь не теребить рану на животе:

– И всё же ты опять приняла эту оболочку. Кто это?

Улыбка на лице Совы погасла, словно кто-то щёлкнул рубильником.

– Её звали Сарой, и она была первой, кого я встретила в Империи. Она была… была… как же у вас называют…

– Шлюхой.

Ласточка вошла в каюту, пихнув ногой дверь. Сова бросила в её сторону холодный, презрительный взгляд и вновь стала малиновым огоньком.

– Опять рассказываешь грустную историю о том, как прикончила первого человека, мисс Блестяшка?

Огонёк раздражённо фыркнул и рывком оказался у самого носа рыжеволосой девы.

– Я же просила меня так не называть!

Но Ласточка лишь отпихнула Сову тыльной стороной ладони, как назойливую муху и обратила свой взор на Сэм.

– Как самочувствие?

– Вроде неплохо, если не считать вновь открывшейся раны.

– Дай посмотрю.

Девушка легла на спину, и рыжеволосая аккуратно сняла бинты. Под ними оказалась небольшая рана чуть выше пупка, сшитая хирургической нитью неровными швами. Несколько из них были порваны, и кровь небольшим ручейком стекали на кровать.

– Это плохо, придёт звать Соловья. Главное, чтобы он успел до заражения крови.

– Заражения?! – Сэм дёрнулась сильнее, чем нужно, и ещё один шов лопнул, сделав поток крови сильнее.

– Проклятье! Я же сказала не дёргаться, безмозглая!

Но было поздно, паника накрыла девушку с головой, и Ласточке пришлось прижать её к кровати, чтобы остальные швы не разошлись.

– Сова, пулей за Соловьём! – рявкнула рыжая.

– Сейчас, – пискнула красноватая точка, и исчезла за дверью.

Остальное Сэм помнила плохо: конвульсия, головная боль, и чувство, будто твои органы выворачивают наизнанку – всё это в купе с ужасом просто разрывало девушку изнутри, заставляя метаться по кровати и кричать, словно её жгли калёным металлом. Ласточка вцепилась в её плечи мёртвой хваткой, не давая ей натворить её больших глупостей, но и её силы были явно на исходе. Дженит подоспел вовремя. Он положил палец на лоб Сэм, и тихо, но настойчиво велел ей уснуть. Чему девушка охотно повиновалась.

На этот раз сон был пустым, без всяких иллюзий и воспоминаний.

– Почему случился приступ?

– Не знаю. Возможно, мы что-то упустили…

Девушка проснулась, но решила не открывать глаза, пытаясь подслушать разговор.

– Что именно? Дрозд обработал рану ещё на земле, а мы хорошенько прочистили её и перевязали. Может это был обычный приступ, спровоцированный страхом?

– Нет, тут что-то другое. От испуга не пускают кровавую пену изо рта, да и кровь не чернеет. И вы проснулись.

Скрывать дальше свои мысли от дженита было глупой затеей, и Сэм медленно открыла глаза.

– Со мной что-то не так?

– Мы пока не знаем, – по лицу Соловья и так было сложно что-то понять, а уж теперь, когда он надел длинный чёрный плащ с капюшоном, полностью закрывающим глаза, это стало вовсе невозможно. С плаща на металлический пол медленно стекала вода, а руки дженита были в порезах и ссадинах, что настораживало. Ласточка стояла рядом, тоже промокшая и угрюмая, одетая в кожаную куртку с мехом писца на вороте и штаны из черного атласа, холодным взглядом смотрела на Сэм, будто в чём-то обвиняя. Саманта поёжилась и перевела взгляд обратно на дженита, стараясь не замечать рыжую.

– Вы сказали, что моя кровь почернела. В смысле?

– В самом прямом. Мы пока не знаем, что это было, но если бы вы не порвали швы, и мы не заметили заражение, возможно, сейчас бы вас уже не было в живых.

– А… если бы… – мысли Сэм путались, и она только и могла, что беспомощно бормотать. Этот нескладный поток слов прервала скрипнувшая дверь, в которую вошла Сова в образе девушки.

– Я закончила анализ.

Дженит беспокойно скрестил руки на груди.

– И? Что это было?

– Волчий сон. Видимо, им был смазан клинок графа.

– Но почему он не убил её сразу? Ведь яд один из сильнейших!

– Малая концентрация, – ответила Ласточка, стряхивая прядь мокрых, рыжих волос со лба:

– Я тоже так делаю, если нужно помучить жертву.

– Я ещё кое-что нашла.

– Может, хватит на сегодня сюрпризов, – простонала Сэм, готовясь к новому потрясению.

– Нет, нет. Это из хорошего. Благодаря тому, что ты пережила это отравление, твое тело выработало антитела, которые способны бороться с Волчьим сном. А раз это смесь…

– То вы получили иммунитет к большинству ядов этой планеты.

– Ну, здорово, – Ласточка скривилась, будто съела что-то кислое:

– На одного человека, которого сложнее убить, больше.

– Хватит нудить, – огрызнулся дженит:

– Всё, ей нужно отдохнуть после всего пережитого. А у нас ещё есть работа. Живо наружу!

– Нет! Только не опять! – со смесью злобы и мольбы воскликнула рыжая:

– Ведь мы закрепили большинство громоотводов!

Ответа дженита Сэм не услышала. Видимо он закрыл свои мысли от девушки, и ей оставалось лишь слушать бессмысленный монолог Ласточки, о том, как это несправедливо, пока они шли прочь от каюты. Сова проводила их взглядом, едва заметно улыбаясь.

– Они всегда такие?

– Сколько я себя помню. А перепалки Дрозда и Ласточки вообще стоит записывать! Ни один лицедей так не рассмешит.

В воздухе повисло молчание. Рудан и девушка думали о своём. Сэм не хотелось больше закрывать глаза – кто знает, что случится, когда она в следующий раз проснётся?

– А ведь ты так и не рассказала, как попала в Братство, – наконец, разорвала тишину Саманта:

– Этот образ, эта девушка – кто она?

Улыбка Совы угасла. Странно, но совершенно чёрные глаза рудана выражали куда больше эмоций, чем людские или дженитские. В этой тьме всегда можно было рассмотреть искры радости и затухающее пламя отчаянья. Сэм невольно отметила, что её тянет к этому народу, и мысленно дала себе зарок когда-нибудь посетить Ночной архипелаг.

– Сара была первым человеком, которого я встретила на своём пути. Она шла по Дороге Царей, вся избитая, с кровоподтёками, в изорванном дорожном платье и дырявых башмаках, – голос Совы казался потусторонним, будто в одном сочетались тысячи, и все говорили в унисон, создавая неповторимый звук.

– Я обернулась светлячком и проследовала за ней. Меня распирало любопытство… и страх. Ведь я никогда не была за приделами архипелага. А тут не прошло и нескольких минут, как я встретила представителя совершенно чуждого мне вида! Лишь Старейшины и Главы потоков могли покидать наши острова и контактировать с другими потомками эльфов. А тут я – совсем ещё молодой рудан, которой всего с несколько десятков лет как отлучился от материнской энергии, и уже летаю по чужой нам все земле. Мне было страшно. Очень. Я помню, как металась из стороны в сторону, напугала несколько зверей своим пульсирующим свечением. Потоки исчезли, был лишь тёмный лес, в котором я летала, не разбирая дороги, да тусклый лунный свет, которой пугал меня едва ли меньше, чем огромные тени деревьев. А потом я набрела на Дорогу Царей. И встретила её.

Сова замолчала. Обняв себя руками, она опустилась на пол и прислонилась к стене каюты.

– Как и говорила, она была вся избита, изранена и напугана. И увидев нечто, что бешено металось, светилось красной аурой и имело совершенно чёрные глаза, то же испугалась и бросилась бежать. Но далеко она уйти не смогла: споткнулась, и, сильно подверну ногу, упала прям в грязь.

Сэм с любопытством слушала, повернувшись на бок и прижимая рану рукой.

– И ты помогла ей.

– Не сразу, – горько усмехнулась Сова:

– А точнее, не в тот раз. Мне было страшно, понимаешь? Когда она завопила и бросилась бежать, я тоже испугалась, и, превратившись в жука, забилась между камнями дороги. Оттуда я и наблюдала за Сарой ещё несколько часов. Она поднялась, и плача от боли, поковыляла к ближайшему дереву. Там-то она и просидела почти до утра. Ночь была холодной, и она постоянно дрожала, куталась в свои лохмотья и пыталась согреться. Её нога распухла – как оказалось позже, это был перелом. Редкие торговцы и путники, что появлялись утром на дороге, проходили мимо и даже не смотрели в её сторону, когда она звала на помощь. А я просто сидела между камня и наблюдала. Глупая… Я тогда запомнила туман, из-за которого мне было плохо видно. Ненавижу туман. Он такой вязкий, липкий. У меня всю энергию внутри передёргивает, когда я с ним соприкасаюсь. Я осмотрелась по сторонам, и, не увидев угрозы, обратилась кошкой. Сара сидела, прислонившись к стволу дерева, и не шевелилась. Было страшно, но чёртово любопытство победила, и я подошла ближе. Она совсем не двигалась, не дышала и.. и…

Рассказ прервал громкий звук, похожий на раскат грома. Вся каюта содрогнулась, и Сова, вскрикнув, вспорхнула прочь от стены.

– Какого чёрта они делают?! Нужны же все громоотводы!

– Что там происходит?

– Мы уже несколько часов, как попали в шторм. Ласточка и Соловей поднимают громоотводы, чтобы молния не попала в баллоны, иначе…

– Я знаю, что будет. Может, нужна какая-нибудь помощь?

– А что мы можем? – скептически спросила рудан:

– Ты ранена. А я – живая приманка для молний. И уж поверь, на пользу они мне точно не пойдут.

– Но…

– Хватит, – нотки гнева в голосе Совы заставили Сэм замолчать:

– Главное доверится Соловью и Ласточке. У каждого из нас своя роль. И лучше бы тебе это запомнить.

Следующие несколько часов Саманта лежала в полной тишине, а Сова, сославшись на то, что нужно приготовить что-нибудь поесть, испарилась. Странно, но здесь не было слышно ничего, что напоминало бурю. Лишь лёгкий стук капель о иллюминатор давал знать, что снаружи непогода, а так же несколько лёгких толчков, которые Сэм едва заметила. Ровный маленький огонёк в масляной лампе был единственным интересным предметом, который притягивал взгляд. Несколько раз девушка пыталась встать, однако боль в животе тут же валила её обратно на жёсткий матрас, и ей ничего не оставалось, как мысленно разбирать лампу на детали. Так, основа с крепёжными болтами, не большой отсек для масла, несколько фильтров для меньшего количества дыма, промасленный фитиль и колба. Если немного изменить строение, добавить в масло гремучий порошок, немного тёртого плода гром дерева для большего эффекта, то вполне может получиться оглушающая граната. А уж если колбу разорвет, то ещё и ослепляющая.

Сэм невольно улыбнулась сама себе. Сколько она себя поняла, постоянно копалась в каком-то механизме. Первым, что она разобрала, был маленький оловянный автомат, которого отец подарил Дункану в пять лет. Он был так счастлив, что не выпускал игрушку из рук на протяжении недели. Автомат умел ходить, издавал шипящие звуки и светился огоньками-глазами, что очень радовало мальчика. А Саманте, как девочке, досталась тряпичная кукла с большими глазами-пуговками и песочного цвета волосами. Сэм, конечно же, улыбалась и благодарила родителей за «прекрасный» подарок, но мысли её были совсем не о нём. Нет, ей нужен был тот автомат. Нужно было понять, как же он ходит, шипит, светится. И вот, спустя некоторое время, когда брат неосторожно забыл робота на полу, вместо того чтобы взять его с собой кровать, девочка исполнила свой коварный план. Дождавшись, пока Дункан захрапит на соседней кровати, она подхватила игрушку, и, пробравшись на кухню, достала отцовский ящик с инструментами. Утром её нашли обложенную со всех сторон деталями, проводками и винтиками, когда Сэм уже почти поняла, как же малюсенький двигатель заставлял ноги автомата дрыгаться. Дункан разревелся и полез драться. Тягал её за волосы и кричал, пока родители не прибежали на крик и не разняли дерущихся детей. В итоге Сэм стояла в углу весь день, плакала и пыталась понять, за что же родители наказали ей. Ведь она просто хотела понять, хотела разобраться.

Вечером брату принесли нового робота, а её позвали на кухню для разговора. Она боялась, что сейчас её опять начнут ругать, но вместо этого отец посадил её к себе на колени и вручил небольшой набор отвёрток, купленный на местном рынке.

– Старый робот твой. Можешь делать с ним, что хочешь. Только не отбирай ничего у брата. Ведь вы самые родные люди в мире и никогда не должны ссориться, – так он сказал тогда. И сделал тот день самым лучшим в её жизни.

– Меня всегда поражало, как люди могут задуматься и не замечать ничего вокруг.

Сэм вздрогнула, и, выйдя из оцепенения, отрешённо взглянула на улыбающуюся Сову.

– Я задумалась.

– Бывает. Ужин готов. Давай я помогу тебе встать.

На этот раз рудан приняла форму высокого мускулистого мужчины, дабы было легче поддерживать Сэм.

– Интересная форма. У её тоже есть своя история? – усмехнулась девушка, опираясь на плечё здоровяка.

– Нет, этого верзилу я увидела, когда впервые попала в Синибас. До сих пор не понимаю, почему вокруг него вилось столько девиц…

– Я тебе как-нибудь потом объясню. Желательно за бокалом чего-нибудь крепкого.

Двигались они медленно из-за постоянных болей в животе Саманты. Но это можно было расценить и как маленькое преимущество – она могла осмотреться. Не большой коридор, полностью обшитый листами стали, имел шесть дверей, пять из которых вели в каюты, подобные той, из которой они только что вышли. На стенах были закреплены несколько масляных ламп, дававшие скудный, едва различимый свет и создавали больше копоти, чем огня. В конце коридора расположилась шестая дверь – массивная, большая и плотно запертая на засов.

– Подожди секундочку, – Сова аккуратно прислонила Сэм к стене и, навалившись всем тело, повернула колесо засова, тем самым открыв дверь.

За ней оказался обширный капитанский мостик с широким обзорным стеклом спереди и двумя лестницами, ведущими вверх и вниз. На панели управления мигали несколько десятков лампочек и датчиков, а большой металлический штурвал был закреплён функции автопилота, и медленно покачиваясь, крутился то вправо, то влево.

– Пойдём, нам сюда, – Сова хотела было увлечь Сэм по лестнице вниз, но девушка затормозила. Небо за обзорным стеклом состояло сплошь из тяжёлых туч, угрожающей клубившихся и то тут, то там выстреливая алыми молниями, целясь в никуда.

– Мы что, в море Красных Штормов?!

– Да. Нам нужно было уйти от погони и…

– Какой это класс дирижабля?

– Чего? – Сова настолько опешила от этого вопроса, что выпустила Сэм из рук, и та тяжело рухнула на пол. В этот момент дверь на верхней лестнице распахнулась, и на капитанский мостик ввалились Соловей и Ласточка. Промокшие до нитки, и злые на весь мир. Рыжая выжимала волосы и что-то бормотала на незнакомом, для Сэм, языке, а дженит просто молчаливо отряхивал плащ и старался не смотреть никому в глаза.

– Та молния была очень близко! – укоризненно рыкнула Ласточка в сторону Соловья:

– Ещё бы чуть-чуть, и…

– Какой класс у корабля? – оборвала девушку Саманта, чем заслужила презрительный взгляд в свою сторону.

– Насколько это известно, это дирижабль класса «Цикада», – отрапортовал дженит.

– Это я знаю. Кой класс точнее? ЛК-7 или 8?

– Мы не интересовались, когда угоняли его, – буркнула Ласточка, отряхивая свою куртку.

– Сова, помоги мне!

Рудан спешно протянула руку и помогла встать. Сэм, опираясь на её плечо, направилась к пульту управления. Там, остановившись возле небольшого люка у задней стенки, она опять опустилась на землю.

– Мне нужен нож! Срочно!

Соловей без лишних слов, достал из-за пояса большой охотничий нож и протянул его девушке.

– Хорошо. А теперь становись за штурвал и постарайся уходить от ударов молний. Если я правильно помню, ещё пару попаданий, и нас просто разорвёт на куски.

Дженит, не задавая вопросов, щёлкнул тумблер отключения автопилота и взялся обеими руками за металлическое колесо штурвала. Сэм тем временем старательно отвинчивала болты.

– Эм, ты не хочешь просветить, что происходит?

– Нет времени. Если я все верно помню, сейчас нам дорога каждая минута. Я прошу вас лишь не мешать мне.

Наконец, справившись с крышкой люка, Сэм отбросила её в сторону, прищурилась, пытаясь разобрать что-либо в частых алых вспышках.

– Нужен свет.

Сова сняла с металлического держателя газовую лампу и поставила её рядом с девушкой.

– Так, – начала бормотать себе поднос Сэм:

– Правая связка питаете генератор, значит левая…

Ласточка стояла неподалеку, беспокойно грезы ногти и явно нервничая из-за того, что её не просветили в курс происходящего. Рудан обратилась в пчелу, и беспокойно металась красноватым огоньком, жужжа и ещё больше раздражаясь свою рыжую подругу. Соловей же был их полной противоположностью: со спокойствием, свойственным для своей расы, дженит уходил от грозных алых молний и всматривался в небеса, пытаясь предугадать следующий разряд.

– Переправить кабели, объединить связки, и… Ай!

– Что? В чем дело?

Сова беспокойно повисла над Сэм, мигая своей аурой, словно запрещающий сигнал.

– Здесь сильное напряжение, – пробормотала девушка, засунув в рот обожённый палец:

– Сова, на панели есть маленький зелёный тумблер. Переключи!

Рудан сорвалась с места, однако Ласточка, словно рыжая кошка, одним прыжком оказалась у панели и щелкнула нужный переключатель.

– И что теперь? – без особого энтузиазма спросила рыжая.

– А теперь молитесь своим богам и держитесь за что-нибудь, – пробормотала Сэм, и покрепче ухватилась за край люка. То, что творилось следующие несколько секунд, можно было сравнить с адом: молнии, будто взбесившиеся, бросились одна за другой бить по обшивке, громоотводам, да и по всему корпусу дирижабля в принципе. Где-то в недрах летающего судна паровой двигателя страшно зарычал от перенапряжения, и, словно раненый зверь, завыл, наполняя коридоры страшным гулом. В командной рубке все было ещё хуже. Их швыряло из стороны в сторону, точно тряпичных кукол, и каждый пытался ухватиться за любой выступ. Дженит, несмотря на все разговоры о хилости тела его народа, твердой рукой держал штурвал и пытался удержать корабль от уничтожения. Сова опять уменьшилась, став просто красной точкой, которая беспорядочно металась по всей рубке.

– Ты что натворила?! – пытаясь перекричать грохота, гневно выкрикнула Ласточка.

– Мы отключили конденсаторы. И сейчас нам нужно в глаз бури! Соловей!

– Понял, – мысленно отрапортовал дженит и крутанул штурвал, направляя дирижабль в самый эпицентр урагана.

– Вы совсем рехнулись?! Вы оба?! Нас разорвет на куски раньше, чем мы туда доберемся! Соловей! Ты что, идешь на поводу у этой умалишённой?!

– Верь мне! – крикнула Сэм и сморщилась – на бинтах вновь проступила кровь.

– С чего вдруг?! – гаркнула рыжая.

– Потому что Равс верил! – ответила Саманта, и попала в точку. Ласточка тут же замолчала, и, побледнев, отвернулась.

– Приготовьтесь! Сейчас самая опасная часть…

Даже голос дженита в голове не мог заглушить ужасный коктейль из ревущего двигателя внутри и грохочущей бури снаружи. Уши закладывало, голову рвало на куски, а пальцы будто срослись с краем люка, побледнев настолько, что уже здорово начали смахивать на конечности покойника. Наемников бросало, вертело, кидало из стороны в сторону, и каждому лишь только и оставалось, что молится своим богам.

И вдруг все стихло. Совсем. Мотор, буря снаружи, даже внутренний голос и тот замер. И эта тишина была оглушительнее любого шума. Они добрались до глаза бури – единственного спокойного места во всем урагана. Буря перед ними клубилась, вертелась и искрила, будто грозя опять поймать в свои сети. И медлить было нельзя.

– Ласточка, живо, большая красная кнопка справа от тебя!

Надо отдать убийце должное – даже в такой критической ситуации её реакция была молниеносной. Размахнувшись, она, что есть сил, ударила кнопке. И воздух в буквальном смысле заискрился, выпуская во все стороны от дирижабля алые молнии.