Текст книги "Terra Nova: «Строго на юг»"

Обычный мужик в возрасте, лет пятьдесят с копейками где-то, без особых примет, вполне себе пролетарского облика, не считая круглых очков с толстыми стёклами. Ну, раз деньги есть, значит, не пролетарий. Это если предположить, что какие-то реальные деньги (кроме потраченных на кофе, бутерброды и аренду зала) имеют место быть. Я, пока что, не готов поручиться, что всё это не является одной большой разводкой. Да, Глеб располагает к себе – солидный, основательный, внушающий доверие мужик-хозяин. Но, будем слегка циничны, это одна из основных «масок» типичного кидалы. Уж тут-то можете мне поверить, я этой публики перевидал более, чем достаточно.

– …касается законов. Устав колонии будет принят здесь, собранием пайщиков, когда определится их состав. Я лично считаю правильным, и буду предлагать собранию, взять за основу Гражданский кодекс Техаса. Он простой, логичный, защищает бизнес и частную жизнь. К тому же, многим, кто ведёт дела с Техасом, он знаком…

Интересно, что там у техасцев за Гражданский кодекс такой? Здесь уже разработали или из-за ленточки взяли?

– По сколько земли будут давать? – кто-то в зале опять не утерпел. Мдя, всё-таки, никак в наших людях не исчезнет вот это «будут давать». Как дадут, так и отберут, знаете ли. Брать надо, а не ждать, пока дадут.

Глеб степенно пригладил бороду. Забавно, кстати – волосы у него цвета «перец с солью», а вот борода – наоборот.

– …знаете, земельные вопросы на неосвоенных землях регулируются правилами Ордена…

– Или Кольта! – очередной выкрик из зала, вызвавший невесёлый смех у многих присутствующих.

Глеб с сожалением кивнул.

– Или Кольта. Но Кольта нам не надо, я думаю? Пастбищных войн и прочего подобного счастья? Вот и я думаю, что не надо. Напоминаю, если кто забыл, или не знает, – он чуть застенчиво улыбнулся, – я вот и сам не знал, пока не занялся вопросом недавно. Так вот – вопросы владения землёй на территории анклава регулирует сам анклав. Но анклав – это устойчивый союз нескольких поселений, тысячи жителей, и, главное – официальное признание такого статуса Орденом. Территория Невада и Аризона, например, стала анклавом, когда здесь жило уже больше двадцати тысяч человек. Сами понимаете, до этого нашей будущей колонии ещё далеко. Мы же, сразу после основания, станем независимым поселением на неосвоенных землях. Здесь, на Севере, таких земель больше нет, но когда-то они были и, соответственно, есть правила их занятия. Орден признаёт юрисдикцию независимого поселения в радиусе двенадцати миль при условии, что там постоянно проживает не менее тридцати человек, принадлежащих не менее, чем к трём семьям, и родился хоть один ребёнок. Всё, что меньше этого, считается отдельно стоящей фермой, которая может занять гомстед55
  Гомстед (англ. homestead) – фермерский участок-усадьба, земельный надел из фонда свободных земель. При освоении Дикого Запада в США стандартный гомстед составлял 160 акров.


[Закрыть] в шестьсот сорок акров земли, пригодной для земледелия, или две тысячи пятьсот шестьдесят акров – пригодной только для выпаса скота. Границы поселенцы определяют сами, но в дальнейшем, по мере освоения земель, они должны быть уточнены землемерами либо Ордена, либо анклава, если таковой сформируется раньше…

Хм… Интересно, шестьсот сорок акров – это много, или мало?66
  640 акров равняются 1 квадратной миле, или 2,6 квадратного километра. Это размер крупной семейной фермы в сегодняшних США или Канаде, например.


[Закрыть] Я как-то далёк от таких вопросов. Судя по воодушевлённым перешёптываниям по-фермерски выглядящей части публики – немало. А если земля для выращивания пшениц и прочих виноградов непригодна, а только для прокорма рогатых, значит, вчетверо больше. Это, насколько я понимаю, территория где-то от устья и тысячи на полторы километров вверх, а то и больше. Любопытно, любопытно…

– …на сегодня, у нас пять семей и больше тридцати человек, решивших переселяться. Так что, независимое поселение у нас, можно считать, уже есть…

Ишь ты, шустрый какой. Доплыви до туда сначала. А если и доплывёшь – кому ты там собрался заявку подавать, на признание? До ближайшего представительства Ордена будет хрен знает сколько тысяч километров.

– …позволит получить у Ордена временную лицензию, и закупить по ней необходимое для самообороны вооружение. Ну, вернее, закупить-то мы здесь и так можем, но его же в порт ещё везти.

Глеб продолжал выступать и отвечать на вопросы, но я уже слушал вполуха. Затея интересная, конечно, и удачи им (если это не кидалово), но как-то нет у меня особого желания тащиться за тридевять морей и земель в необжитые пампасы. Ну вот что я там делать буду? Мини-зал открою, с двумя автоматами? Так с него не проживёшь. В фермеры меня как-то не тянет, от слова совсем, не любитель я физического труда. Крупных рогатых скотов разводить, или мелких? Ну… там тоже нужно вкалывать, будь здоров, сдаётся мне. Даже с учётом того, что можно нанять работников (что тоже не факт, откуда в такой колонии много свободных рабочих рук возьмётся), один хрен… Да и куда этих скотов потом девать? Кто их есть будет? Сам, разве что, вместе с работниками. Виноградник разбить… нет, мечта – это хорошо, конечно, но, реально смотря на вещи, я ни черта в этом деле не понимаю. Купить готовый – это одно, а вот с нуля… Да и вопрос со сбытом остаётся.

В зале присутствует, по грубой прикидке, человек двести пятьдесят – триста. Интересно, сколько из них впишутся в затею? Сдаётся мне, не слишком много. Хотя, чёрт его знает, от местных настроений я пока далёк, может, чего и не понимаю. Ладно, не важно. Когда там уже всё это дело сворачивается?

Свернулось всё довольно-таки нескоро. Глеб ещё минут сорок отвечал на вопросы (в основном глупые и/или повторяющиеся), так что я совсем было собрался попросту встать и уйти, но тут, наконец-то собрание закончилось. Бородатый здоровяк на прощание предложил всем поразмыслить над услышанным и сообщил, как с ним связаться. Ну, поразмыслить-то я поразмыслю, конечно, а вот связаться – это вряд ли. Что в буквальном смысле, что в переносном.

Неспешно бредя с толпой к выходу, вновь ловлю на себе взгляд «троцкиста» (или марксиста, в сортах дерьма не разбираюсь). Он, между прочим, уже у самого выхода. Наткнувшись на встречный взгляд, быстро разворачивается и исчезает в дверях. Странный он какой-то… Ну да и хрен с ним. В любом случае, мероприятие оказалось достаточно интересным, так что время потратил не впустую.

Выйдя на улицу, оглядываюсь по сторонам, но ни объект слежки, ни, что было бы куда интереснее, Ичасо в зоне видимости не обнаруживаю. Что ж, раз так, возвращаюсь к первоначальному плану. Развлечения развлечениями, а работать, всё-таки, надо.

II

Свободная территория Невада и Аризона,

Нью-Рино, Фримонт, бульвар Александра Второго,

игровой зал «Пять тузов»

– Ну а вообще, в целом? Тут же у вас братвы столько… Что, не бывает проблем? С проигравшимися там, или ещё чего…

Юра пожал плечами.

– Да ну всякое бывает, конечно. Но таких, чтоб уж прям вообще – нет. На входе знак видел?

– Ага. Я в курсе уже, что означает.

Администратор «Пяти тузов» вновь пожал костлявыми плечами.

– Ну, вот… Наезжать никто не будет, с «Рашенз» дураков связываться нет. А так, бычка по пьяни если, сами справляемся. Да и ментов можно вызвать, они здесь хорошо работают, это тебе не Красногорск…

– Да уж. Но там тоже порешали тогда, в итоге. Областным проплатили, они этих шустриков выцепили. Азеры оказались. Но это уже после тебя было. Мы, кстати, тогда всё думали – куда ты пропал, ни слуху, ни духу, а оно вона как…

Вообще-то, на самом деле, никто про него не вспоминал. Ушёл человек и ушёл, его дело. Текучку кадров никто не отменял. Да сам Юра не сказать, чтоб был душой коллектива или каким-то сверхкомпетентным сотрудником. Но, наверное, ему приятно будет услышать, что кто-то за ленточкой его не забыл. Мне бы вот приятно было. Впрочем, я-то уверен, что обо мне кое-кто вспоминает. И даже ищет, наверное, хе-хе.

– Да, от друга узнал, что такой вариант есть. Ну и решил, что нечего в том Красногорске ловить.

– Не жалеешь?

– Вот уж нет! – Юра помотал головой так активно, что я испугался за сохранность его шейных позвонков. – Здесь я себя человеком чувствую! А там кем я был? Пустым местом! Там человек без связей наверху – никто.

Ну, не поспоришь. Есть такое.

– …и вообще здесь жить лучше, даже вот чисто по быту. Жильё лучше и дешевле, еда лучше и дешевле, законов самый минимум и только те, которые реально нужны… И тепло… я московскую зиму забыл, как страшный сон. Самому-то тоже нравится, нет?

Молча киваю. Нравится. Только вот амбиций у меня побольше, чем у Юры. Это его, вроде бы, вполне устраивает год за годом работать администратором в одном и том же месте, а я бы от такого уже с ума сошёл, наверное.

Вообще, конечно, забавно. «Мир тесен» – расхожая фраза, но, получается, уже можно её подкорректировать на «миры тесны». Первый день, как человек вышел из отпуска, и встречает своего бывшего начальника, которого в последний раз видел лет семь назад и в другом мире. Не знаю уж, обрадовался он, или не очень, но лично я доволен – пользуясь знакомством, можно добыть куда больше информации, чем пытаясь разговорить кого-то «с нуля».

– И чё, много «Рашенз» берут за крышу?

Собеседник немного помялся, но ответил.

– Пять штук в месяц. Это здесь, если на Стрипе где-нибудь, то там десятка будет, а то и пятнашка.

– Отжать не пытаются?

– Не… Тут такое не принято. Бывает иногда, но это реально накосячить надо.

– Понятно…

– Чё, думаешь зал открывать?

А глазки-то поблёскивают. Не просто так спрашивает, видимо, надеется на предложение о работе. Ну, посмотрим, посмотрим…

– Пока думаю. Скорее всего, что ещё делать-то? Ранчо покупать и коровам хвосты крутить? Неохота…

– А в Кейптауне, говоришь, нормально пошло?

– Да, ничего так… Там сейчас бум, негры самолётами прут. Игорка на подъёме.

– Зачем продал-то?

Ишь, любопытный какой.

– Да задрал этот Кейптаун… Большая деревня, негры ещё эти… мне они и на той стороне надоели.

Юра удивлённо моргнул чуть подслеповатыми голубыми глазами.

– А там-то ты их где взял?

А, точно. Он же не в курсе.

– Я в Африку уехал работать, где-то через пару месяцев после твоего отъезда. Тоже Подмосковье достало. Почти четыре года там провёл.

– В игорке?

– Ага. У Лавальских, младшим партнёром и управляющим.

– Они же неадекваты полные. От них все управляющие разбегались.

– Ну-у… Расстояние этот момент слегка компенсировало. Но да, крови попили. Потом вернулся, опять в Подмосковье работал. И вот зимой прошлой товарищ рассказал, что можно сюда свалить – я ни дня не думал, сразу на лыжи.

Благо, выбора-то особенного и не было, хе-хе. Впрочем, я бы всё равно поехал, наверное. Только подготовился бы получше.

– Слушай, а ты не знаешь такого Глеба Больших? Строительством занимается, вроде как.

Юрин лоб, плавно переходящий в обширную залысину, задумчиво наморщился.

– Мм… лично не знаю, а так слышал, конечно. Он тут, во Фримонте, членом городского совета был, а в прошлом году в Литл-Гроув переехал. Довольно известная личность, конкурсы и гранты всякие вечно оплачивает. А что?

– Да ничего… просто пересеклись случайно, стало интересно, чё за чувак такой.

Политические амбиции у него, значит. В принципе, это говорит в пользу версии, что вся затея – не разводняк. Любопытно…

…

Свободная территория Невада и Аризона,

Нью-Рино, Лас-Вегас-Стрип

Всё-таки, с топливом им тут надо что-то делать. В центре города уже реально дышать нечем. Должны же быть хоть какие-то стандарты?

Перехожу улицу и поворачиваю направо, к центру. На сегодня в планах значится визит в орденское Агентство по закупкам, надо там уточнить…

– Витали!

Обернувшись, ловлю взглядом знакомый «Судзуки Самурай» с травянистой раскраской, укомплектованный рыжей красавицей за рулём.

– Hola!77
  Привет! (исп.)


[Закрыть]

Девушка энергично машет рукой – лезь, мол, внутрь, нечего тут на всю улицу перекрикиваться. Окей, я очень даже «за». Конечно, проверить во время посадки, не спрятался ли кто в багажнике, мне это «за» не помешает.

От зелёных глаз басконки моя предосторожность не ускользает.

– Не бойся, похищать тебя я пока не планирую.

– Ну вот, а уже представил себя привязанным к кровати, и тебя в роли прекрасной насильницы…

– Да запросто. В секс-шоп только заедем, агрегат подлиннее и потолще куплю.

– Э, не! Несогласный я так!

– Ну, вот… только раздразнил девушке фантазию, и сразу в кусты. Все вы мужики такие!

Смеёмся вместе.

– Рада тебя видеть.

Хм… с чего бы вдруг? В прошлый раз, помнится, я на неё впечатления не произвёл. Хорошего, во всяком случае.

– Я тоже!

И насколько случайна наша встреча? Что-то мне подсказывает – где-то между «не очень» и «вообще не».

– Какими судьбами в Нью-Рино?

– Да так, дела всякие… Уже три месяца, как из Порто-Франко перебралась. А ты? Я в «Принцессу Инков» заезжала как-то, но они сказали, ты уже съехал. Где был?

Надо же. Интересно, на самом деле заезжала, или как? Может, зря я тогда решил «нет так нет», надо было активность проявить?

– А я на Юг уехал, в Кейптаун.

Ичасо присвистнула с лёгким удивлением.

– Надо же, куда тебя занесло.

Развожу руками. Мол, вот такой я весь внезапный, ничего не поделаешь.

– Слушай, ты спешишь куда-то? Или есть время угостить девушку обедом?

Радостно киваю.

– Конечно, с удовольствием!

Точно, встреча не случайна.

– Отлично! Я тут хорошее место знаю, неподалёку.

Орденские бюрократы никуда не денутся, с ними и в другой раз пообщаться можно.

– Поехали!

Место и впрямь оказалось совсем близко. И трёх минут не прошло, как наш внедорожник свернул на неширокую улочку, идущую параллельно Авенида-Лопес, и, ещё через минуту, припарковался у ресторанчика с вывеской «D’oc» и незнакомым мне флагом над дверью – на красном фоне чудно́ выглядящий крест и семиконечная звезда в углу. Что-то первый раз такое вижу, и даже ассоциаций никаких не возникает.

– Ты как относишься к окситанской кухне?

Окситания… это где вообще?88
  Окситания – название исторической области на юге Франции и небольшой части Испании и Италии. В основном соответствует южной половине Франции.


[Закрыть] Где-то во Франции, кажется?

– Ээ… честно говоря, впервые слышу о существовании таковой.

Ичасо шутливо закатывает глаза.

– Ох уж эти русские варвары! Ладно, пойдём, буду делать из тебя человека.

Принимаю смиренный вид.

– Слушаюсь и повинуюсь, хозяйка.

Грозит мне пальцем.

– Ты эти свою южные штучки брось! Рабовладелец проклятый! Признавайся, завёл себе гарем из рабынь?

Надо же, проницательная какая. Ну, гарем не гарем, но одну купил, было дело. Впрочем, учитывая политические воззрения собеседницы, делиться этим было бы неразумно, так что машу головой.

– Нет, в Родезии рабство запрещено.

– Ну-ну, так я тебе и поверила.

Так, болтая и перешучиваясь, поднимаемся по узкой деревянной лестнице на второй этаж и занимаем небольшой столик на террасе, выходящей на сад во внутреннем дворике. Уютно тут, даже весьма. Дерево, кирпич, гирлянды чеснока и каких-то очень аппетитно пахнущих сухих трав.

Время для завтрака уже позднее, а для обеда ранее, так что посетителей немного, больше половины столиков свободны.

В связи с моей постыдной неосведомлённостью о яствах окситанской кухни (да и о самом существовании таковой, если уж на то пошло), Ичасо делает заказ на нас обоих. Моё ухо выхватывает среди незнакомых названий «…кассуле,99
  Густое рагу из мяса, фасоли и зелени. Готовится в специальном традиционном горшочке – касалетке.


[Закрыть] рататуй,1010
  Овощное блюдо из перца, баклажанов, помидор, чеснока, лука и кабачков


[Закрыть] нисуаз1111
  Салат из свежих овощей, варёных яиц, анчоусов и оливкового масла (также добавляется лимонный сок или винный уксус)


[Закрыть]…» знакомое слово.

– Погоди, «Рататуй» – это мультик такой был, о крысе-поваре.

Басконка подтверждающе кивает.

– Вот-вот. В этом ресторане лучшая крысятина в городе, специально ради неё сюда приезжаю.

– Хм…

Шутит или нет? Французы – они ведь почти как китайцы, тоже какой только гадости не жрут, от лягушек до улиток и кузнечиков. Ладно, чёрт с ними, с крысами, едали мы вещи и пострашнее. Одна куриная тушёнка из Макеевки чего стоит, после неё никакая крысятина не страшна.

Официант, невысокий, полный и чернявый, как и положено южному французу, принёс бутылку красного вина и ловко наполнил два бокала. Присматриваюсь к бутылке. Написано на …ээ… чёрт его знает, на каком. Что-то романское, несомненно, но на французский как-то не похоже. Я его не знаю, но опознать могу, мне кажется.

– Это окситанский язык. Они у себя вино производят.

Ни фига себе, ещё и язык такой есть? Выражаю удивление вслух, чем вызываю очередной смех Ичасо.

– Ты только при официанте такое не ляпни, а то в рагу плюнет. Есть и язык, и анклав свой – на юго-западе Европейского союза. Столица в Тулузе.

– Я думал, в Тулузе на французском говорят… В той Тулузе, по крайней мере.

На лице девушки промелькнула лёгкая ностальгия. А, ну да, всё забываю, что она не испанская басконка, а французская. Как раз из тех самых «окситанских» краёв, насколько я понимаю.

– Вообще да, но там и свой древний язык есть, хотя большинство его забыли. Но активисты изучают, пытаются возрождать, есть передачи на радио и ТВ. И тут среди переселенцев оказалось достаточно таких активистов, поэтому они поселились не с остальными французами, на севере ЕС, а создали свой анклав. Ну, а потом уже легче – анклав же может сам через Орден нужных людей к себе зазывать. Сейчас в здешней Окситании дети на французском уже и не говорят, там его в школах принципиально не преподают, даже в качестве иностранного.

– Понятно…

Надо же, вот людям заняться нечем. Хотя, почему бы и нет? Вреда от этого окружающим никакого, во всяком случае.

– Ладно, хватит об окситанцах. За встречу?

– За встречу!

А ничего так винцо. Пить вполне можно. Забавно, кстати – кубанское что-то напоминает, хотя и не припомню, что именно.

– Так что ты в Кейптауне делаешь?

– Уже ничего. Я оттуда уехал.

– А что так? Не понравилось? Или работу не нашёл?

– Да как тебе сказать…

– Как есть, желательно. Фантазировать потом будешь.

Улыбается. Интересно, все эти шуточки с эротическим подтекстом – это её обычная манера, или как? И если «или как», то о чём это говорит, применительно ко мне?

Под кубан… ээ… окситанское вино рассказываю о своих приключениях. Не всё, разумеется, лишь ту часть, что можно поведать публике. Ичасо слушает с неподдельным (хочется верить) интересом.

Окситанские блюда с таинственными названиями оказались очень вкусными, но заставили меня в глубине души надеяться, что в горизонтальную стадию моё знакомство с рыжей и зеленоглазой красоткой сегодня не перейдёт. Почему? Ну… Лук, чеснок, фасоль, анчоусы и так далее. Думаю, к концу обеда можно будет дыханием комаров сжигать на лету. Или сбивать и сразу опаливать воробьёв.

– И что, даже стрелять научился?

Вот же язва. Это она о моих великих подвигах, за которые мне гражданство досрочно дали. Никакого уважения к скромному героизму, хе-хе.

– Научился, научился.

– Мм… что-то слабо верится. Ты, насколько я помню, долго не мог сообразить, с какой стороны за пистолет хвататься.

Не, ну вот это уже наглый поклёп! Нормально я стрелял, даже тогда. А сейчас ещё лучше стал. Кстати, надо бы на стрельбище походить. Стрелять – это вам не на велосипеде ездить, тут навык быстро утрачивается.

– Хочешь проверить?

Девушка с лёгкой иронией поднимает рыжую бровь. Мол, вижу все твои уловки насквозь, просто хочешь со мной ещё раз встретиться. А я вроде и не скрываю особо – хочу.

– Ну, можно. Стрельбище «Додж-Сити» знаешь?

– Слышал, но не бывал.

– Кто бы сомневался.

Эхе-хе-х… Стерва.

– Это на северо-западе отсюда, за Чайнатауном. Я там с друзьями часто стреляю. Приезжай во вторник, к одиннадцати.

Даже для приличия не спросила, занят я или нет. Ладно, до определённого предела такое поведение меня привлекает.

– Договорились. Кстати, о твоих друзьях – я, кажется видел одного на прошлой неделе.

Ну, а какой смысл скрывать? Он меня точно видел и, скорее всего, вспомнил. Не очень я верю в случайность сегодняшней встречи.

– Ага, Марка. Он мне рассказывал.

Марк, значит. Что-то я ни капли не удивлён. Этнические коммунисты во всей красе, ага.

– …я смотрю, любитель по таким мероприятиям ходить? Или и правда решил на Дальний Юг переселяться?

А глаза-то заинтересованные, хоть и напускает на себя равнодушно-ироничный вид. С чего бы это, любопытно?

– Да просто мимо шёл, вывеску увидел, решил зайти. Не пожалел, кстати – интересно. А Марк этот, он что, переселяться решил? – вкладываю побольше иронии в голос.

Ичасо качнула кудряво-рыжей гривой.

– Нет, тоже мимо шёл и любопытство у него взыграло, вроде твоего.

Ага, вот только он не шёл мимо, а ты его туда привезла, на машине. Всё интересатее и интерсатее, как говорил …ээ… не помню, кто. Из мультика какого-то, кажется.

– Мне вообще кажется, что всё это …мм…

Попытавшись вспомнить испанский эквивалент слова «разводка» или, на худой конец, «мошенничество», не смог этого сделать и схитрил.

– …«панама».1212
  Слово «панама» стало нарицательным после банкротства в 1889 году Всеобщей компании Панамского межокеанского канала, от которого пострадали свыше 700 тысяч вкладчиков.


[Закрыть]

Блин, надо бы испанский подтянуть. Такое важное слово, а я забыл. Забывается без регулярной практики. Вот, кстати, с Ичасо бы чего получилось, заодно и попрактикуюсь, хе-хе.

Моя потенциальная учительница испанского, тем временем, задумчиво кивнула.

– Вполне возможно. Уже не раз такое было. Ладно, большое спасибо за обед. Мне надо по делам бежать. Тебя подвезти куда-нибудь?

Мотаю головой.

– Да нет, спасибо, я пешком прогуляюсь.

Ни к чему в машине чесноком и анчоусами на девушку дышать. Да и в Агентство я сегодня уже не пойду. В другой раз как-нибудь, спешки-то никакой. Так что пройдусь отсюда и до дома, не так оно и далеко, чуть больше часа. Я вообще пешком люблю ходить, говорил уже, кажется.

– Ну, смотри сам. Вторник, в одиннадцать?

– Ага. Поражу тебя своей меткостью до глубины души.

– Не сомневаюсь. Уже трепещу от сме… ээ… предвкушения, я хотела сказать.

Ну вот язва и всё тут, что ты с ней поделаешь? Блин, сразу в голову полезли мысли, что бы я с ней поделал. Спермотоксикоз, что ли, начинается?

А чтобы время не терять, во время прогулки стоит обдумать, чем именно товарищам троцкистам так интересна потенциальная русская колония на Дальнем Юге, и каким боком тут замешан я. Ибо, что-то мне подсказывает, «это ж-ж-ж – неспроста».

…

Свободная территория Невада и Аризона,

Нью-Рино, Фримонт, Лазарев-стрит

Офис паевого товарищества «Колонизационное общество «Русский Юг» оказался расположен в самом центре фримонтского даунтауна, на втором этаже дорого и стильно выглядящей кирпичной пятиэтажки. Зеленоватый немецкий кирпич, тяжёлая дверь полированного дерева, начищенная бронзовая ручка… С одной стороны, возможно, какой-то смысл в этом и есть – вызывает у потенциальных переселенцев ощущение некой основательности всего предприятия. С другой – аренда, полагаю, влетает в нехилую копеечку, для этих денег нашлось бы куда более практичное применение. Ладно, Глебу виднее.

Что я тут делаю? Да так, побеседовать пришёл. Разумеется, помню, что не собирался поначалу, но вот любопытно мне стало. Что-то темнит моя (ну, потенциально моя) зеленоглазо-рыжеволосая красавица. Есть у МОРФ1313
  Марксистский объединённый революционный фронт – конгломерат различных левых партий и группировок Новой Земли, диапазон участников – от леволиберальной интеллигенции до «хардкорных» боевиков-неотроцкистов и маоистов.


[Закрыть] во всём этом деле интерес, зуб даю…

А? Мне-то что за дело? Мм… Да хрен его знает, честно говоря. Любопытно, вот и всё. Опять же – возможно, этот самый интерес произрастает на денежных корнях, так что…

В солидно, со вкусом обставленной приёмной меня встречает фигуристая (даже несколько чересчур) и брюнетистая девушка лет тридцати, что-то набирающая на компьютере.

– Добрый день! Чем могу вам помочь?

– Здравствуйте. Виталий Чернов меня зовут, я вам звонил с утра.

Брюнетка пару раз кликает мышкой, после чего с энтузиазмом кивает.

– Да-да, конечно. Добро пожаловать! Проходите, Глеб Михайлович у себя. По коридору, третья дверь слева.

Толстый ковёр на полу, бронзовые светильники на стенах, пара картин… Широко живут будущие колонисты, ничего не скажешь.

Глеб, который Михайлович, оказался не один, а вместе с выступавшим на собрании геологом… забыл, как там его. Невысокий такой, загорелый, лысый и худощавый. Что-то объясняет красномордому бородачу, тыча карандашом в разложенную на столе карту Дальнего Юга. С моим появлением оба замолкают и с интересом смотрят на посетителя.

– Добрый день!

– Здравствуйте!

Хм, мы втроём, что ли, общаться будем? Ладно, пофиг, в общем-то.

– Виталий меня зовут. Насчёт колонии хотел разузнать, что да как.

Бородач мельком заглядывает в открытый ежедневник и кивает.

– Да, конечно. Прошу прощения, мы тут увлеклись немного. Вы со мной лично хотели бы побеседовать, или Игорь Дмитриевич тоже будет полезен? Он наш геолог, ну и вообще, исследователь.

Ну, скрывать мне нечего, почему бы и нет…

– Да, я помню. Был на собрании. Конечно, буду рад, если вы тоже останетесь.

Пожимаем руки, тут же решаем перейти на «ты» и располагаемся в углу, на удобных креслах вокруг низкого журнального столика.

– Я так понимаю, ты себя в качестве пайщика рассматриваешь, а не просто поселенца?

Ишь, шустрый какой. Сразу быка за рога.

– Да пока в качестве интересующегося рассматриваю. Но, если решу, то пайщиком. Вот, кстати, я выписку в банке взял, а то фриков много забегает, наверное.

Глеб кивнул, мол, хватает, быстро пробежал глазами по выписке и вернул её мне. Кажется, интереса на его лице прибавилось.

– Раз на собрании был, о нас кое-что уже знаешь. Может, о себе тогда пару слов скажешь?

Логично. Всё-таки, тут практически «в разведку пойдём», можно сказать.

– Холостой. Прошёл ворота в этот сезон дождей, пожил немного в Порто-Франко, осмотрелся, уехал в Кейптаун.

Брови обоих слушателей немного подались вверх. Понятно, Кейптаун – направление для русских не очень типичное, мягко говоря.

– Там открыл зал игровых автоматов, поработал несколько месяцев, подвернулось выгодное предложение – продал. В Кейптауне надоело, поехал сюда, пока что думаю, чем заняться.

– Войнушка там у вас была недавно, я слышал?

– Была.

В подробности пускаться я не стал, собеседники намёк поняли и дальнейших расспросов не последовало.

– А на той стороне откуда?

– Да много где носило. В последнее время в Москве жил.

– Понятно… Женат, пятеро детей, скоро, даст Бог, шестой будет. Я сам из Кировской области, десять лет уже здесь. Местных, в смысле. Первые пять в Москве жил, но, как вся эта херня пошла, с социализмом, перебрался сюда. Строительством занимался. Это, кстати, – он обвёл рукой вокруг, – офис моей бывшей фирмы. Я его уже продал, с отсрочкой выезда. Так что, не думай, что мы тут паевые деньги транжирим.

А я, честно говоря, именно так и думал. Но признаваться в этом не стал, конечно, просто кивнул с глубокомысленным (надеюсь) видом.

«Географ», как я мысленно окрестил Игоря, подключился к разговору.

– А я с Урала. Разведён, сын есть, но взрослый уже. За ленточкой тоже геологом был. Двенадцать лет тут, начинал ещё в Протекторате у «вояк». Амазонский хребет исследовал, западное побережье, низовья Амазонки. Сюда тоже пять лет назад перебрался, но в Нью-Рино только живу, а работал у латиносов, в основном, ну и в Техасе. Один раз по заказу ВИХ, на северных отрогах Эльдорадо работал.

Надо же. Первый встреченный мной белый, бывавший в тех краях. Огромное, сильно расчленённое поднятие, ограничивающее продвижение халифатов и конго-дагомейцев на юг, покрыто совершенно непроходимыми джунглями, насколько я слышал.

– И как там?

Географ невесело усмехнулся.

– Хреново. Целый день надо прорубаться, чтобы сто метров пройти. Кое-что мы там нашли, но, с такой доступностью, толку от этого никакого. Потому и Мекка это дело свернула.

А сейчас правительству в Мекке и вовсе не до того, хе-хе. Они эти земли вообще больше не контролируют, там теперь черноармейцы рулят.

– …кстати, сам же на Юге жил – ничего о наших будущих краях не слыхал?

Ну, этого вопроса я ожидал, разумеется.

– Насчёт Аустралиса – ничего. А вот об озёрах, которые севернее – слышал. Там негры бывают, в основном дикие старатели и те, кто их грабит. Но поселений нет, вроде, только захаживают иногда.

Мои собеседники переглянулись.

– Точно?

Странный вопрос.

– Ну, откуда же я знаю? Сам-то не бывал. Что слышал, то и говорю. Что бывают, хоть иногда – точно, иначе откуда бы они об озёрах вообще узнали.

Игорь задумчиво кивнул.

– Ну да, ну да… А что добывают, не говорили?

– Алмазы, вроде как.

Тут, конечно, я слегка лукавлю. Алмазы точно добывают где-то за южными границами Нигера и Конго, но вот где именно – понятия не имею. Сами «дикие копатели», по очевидным причинам, свои делянки предпочитают держать в тайне. Может, и в районе озёр, а может, на Эльдорадо. В любом случае, о золоте из тех краёв я не слышал, его севернее добывают, в уже более-менее обжитых местах.

– Алмазы… на Эльдорадо алмазы точно есть, значит, и южнее тоже… интересно…

Глеб перехватил нити управления разговором.

– Ладно, Игорь, хорош человека допытывать. Он нас расспрашивать пришёл, а не наоборот. – И, повернувшись ко мне. – Какие вопросы есть, задавай.

Их есть у меня, хе-хе.

– С Орденом какое-то взаимодействие есть, по поводу всей затеи? И вообще, обсуждали с ними? Какая реакция?

Глеб степенно провёл ладонью по бороде. Я заметил, это характерный для него жест, при задумчивости.

– С Орденом я, конечно, проект обсуждал. Даже в Порто-Франко летал, там у них северное отделение департамента колонизации. Реакция, в общем, равнодушная. Типа «вольному воля, хотите – переселяйтесь, мы-то тут причём». Думаю, они не очень верят в наши перспективы, считают, что будем маленьким поселением чудаков у чёрта на рогах, типа Фолькстаата.

Не могу удержаться от ехидной ухмылки. А что, ожидается что-то другое на ближайшие лет пять? Бородач мою реакцию мимо внимания не пропустил.

– Скорее всего, ближайшие два-три года так оно и будет. Но я верю в потенциал колонии. Тех, кто готов быть первым, всегда мало. Высадиться на диком берегу и начать строить всё с нуля готов не каждый. А вот когда уже хоть что-то там появится, тогда народ потянется, уверен.

Ну, возможно, возможно. Вот только какой именно народ – это вопрос, знаете ли.

– То есть, отделение там Орден открывать не будет?

Глеб помотал головой.

– Пока что нет. Они даже в Фолькстаате не открыли, хоть он уже несколько лет существует, и народу там тысячи три, кажется. Мне практически открытым текстом сказали, что сейчас приоритет – это Калифорния и Индийский союз, все ресурсы идут туда, всё остальное – за счёт самих желающих. Так что, мешать Орден не будет, но и помогать – тоже.

– Ясно… Тогда встаёт вопрос – как будет поддерживаться сообщение колонии с миром? Даже в Пуэнт-Руж коммерческое судоходство только-только начинается, хотя туда от Порт-Дели около полутора тысяч километров идти. В Фолькстаат его вообще нет, раз в пару месяцев судно с переселенцами придёт, и всё. Потому они там и живут натуральным хозяйством, практически, как в XIX веке. А до колонии от Фолькстаата ещё пять с лишним тысяч на юг до устья по морю, и потом вверх по реке тысячи три-четыре подниматься…

На лице бородача появилось упрямое выражение, столь типичное для буров. Откуда он там, говорил? Вятка? Ну, да, среди вятских тоже упёртых хватает, это у них ещё от новгородских ушкуйников осталось.

– Ничего страшного. Все колонии так создавались, в своё время. Небольшая изоляция даже будет полезна – внутреннее производство разовьётся.

Э-э.. «внутреннее производство» чего, стесняюсь спросить? Машин? Электроники? Современных медикаментов? Может, тогда уж и фотонных звездолётов, чтоб два раза не вставать? Видимо, мысли эти явно отразились на моей физиономии, потому как Глеб с некоторым раздражением поморщился.