Текст книги "Лесная газета. Рассказы"

Игры и пляски

Журавли устраивают танцы на болоте.

Соберутся в кружок, и вот один или двое выходят на серёдку и начинают приплясывать.

Сперва ничего – только подпрыгивают долгими ногами. Дальше больше: пускаются в широкий пляс и такие коленца выкидывают – помрёшь со смеху! И кружатся, и прыгают, и вприсядку – ну точь-в-точь трепака откалывают на ходулях! А те, что кругом стоят, равномерно, в такт, хлопают крыльями.

А у хищных птиц игры и пляски в воздухе.

Особенно отличаются сокола. Они поднимаются под самые облака и там показывают чудеса ловкости. То, разом сложив крылья, с головокружительной высоты камнем летят вниз – над самой землёй раскинут крылья, широкий круг дадут и снова взмоют ввысь. То застынут высоко-высоко над землёй – и висят с распростёртыми крыльями, как на ниточке подвешенные к облакам. То вдруг примутся кувыркаться в воздухе через голову, как настоящие небесные клоуны, турманом-турманом падают к земле, выкидывают «мёртвые петли», кружатся, крыльями плещут.

Кому смех, кому слёзы

Все в лесу веселятся, а берёзы плачут.

Под горячими лучами солнца сок быстрее и быстрее течёт по всему их белому телу. Через поры коры он выступает наружу.

Люди считают берёзовый сок полезным и вкусным напитком. Они надрезают кору и собирают его в бутылки.

Деревья, у которых выпустили слишком много сока, засыхают и гибнут, потому что сок у них всё равно что у нас – кровь.

Белка лакомится мясным

Белка всю зиму жила на одной растительной пище. Лущила шишки да ела заготовленные с осени грибы. Теперь пришло время ей полакомиться мясным.

Многие птицы уже устроили себе гнёзда и отложили яйца. Некоторые вывели даже птенцов.

Белке это на руку: она отыскивает птичьи гнёзда на ветвях и в дуплах деревьев и таскает из них себе на обед птенцов и яйца.

Этот хорошенький грызун не уступит любому хищнику по части разорения птичьих гнёзд.

Эхолот летучей мыши

Летним вечером в открытое окно впорхнула летучая мышь.

– Гоните её, гоните! – закричали девочки, поспешно набрасывая себе на головы платки.

А лысый дед ворчливо прошамкал:

– Только ей и свету в окошке, что лезть вам в волосы!

До самого последнего времени учёные не могли понять, как ночью, в темноте, находит дорогу в полёте летучая мышь.

Ей залепляли глаза, залепляли нос – она всё равно избегала все препятствия в воздухе, даже тончайшие нитки, натянутые в комнате, и ловко увёртывалась от сачка.

Только с изобретением эхолота разгадали загадку. Теперь установлено, что все летучие мыши издают в полёте ртом ультразвук – тончайший, недоступный человеческому уху писк.

Звук этот отражается от любого препятствия – и чуткие уши летучих мышей «принимают» сигнал: «впереди стена!», или: «нитка!», или: «комарик!» И только тонкие густые женские волосы очень плохо отдают, отражают ультразвук.

Лысому деду, конечно, ничего не угрожало, а пышные причёски девочек на самом деле могли показаться зверьку «светом в окошке», и летучая мышь могла устремиться в одно из этих «окошек».

Иди по грибы

После хорошего, тёплого дождя можешь отправляться за город по грибы: вылезли из-под земли сыроежки, подберёзовики и белые. Это первые летние грибы – колосовики. Так они называются потому, что во время их появления уже начинает колоситься озимая рожь. Скоро они пропадут – до конца лета.

А когда заметишь, что в саду начали осыпаться цветы сирени, – знай: весна кончилась, началось лето.

Лесная газета № 4

МЕСЯЦ ГНЁЗД

(Первый месяц лета)

С 21 июня по 20 июля Солнце вступает в знак Рака

ГОД – СОЛНЕЧНАЯ ПОЭМА В 12-ти МЕСЯЦАХ

ИЮНЬ – розан-цвет. Конец пролетья, начало лета. Самые длинные длятся дни; на дальнем Севере и вовсе ночи нет: не заходит солнце. На сырых лугах цветы теперь всё больше солнечного цвета: купальницы, калужницы, лютики – луг от них весь золотой.

В эту пору – в самую пору солнечного рассвета – собирают люди целебные цветы, стебли, коренья себе про запас, чтобы, вдруг занедужив, передать себе собранную в них живительную силу солнца.

И вот уже прошёл самый долгий день во всём году – 22 июня, день летнего солнцестояния.

С этого дня медленно-медленно – а кажется-то: как быстро! – так же медленно, как прибывает весной свет, день идёт на убыль. И поговаривает народ: «Макушка лета уж через прясла глядит…»

У всех певчих пичужек гнёзда, во всех гнёздах – всех цветов яички. Сквозь тонкую скорлупку просвечивает нежная маленькая жизнь.

Кто где живёт

Наступила пора выводить птенцов. В лесу каждый построил себе дом.

Наши корреспонденты решили узнать, где и как живут звери, птицы, рыбы и насекомые.

Замечательные дома

Оказывается, весь лес сверху донизу занят сейчас под жильё. Свободного местечка нигде не осталось. Живут на земле, под землёй, на воде, под водой, на деревьях, в траве и в воздухе.

В воздухе – дом у иволги. Она высоко над землёй подвесила к ветке берёзы лёгкую корзиночку, сплетённую из пеньки, стебельков, волосков и шерстинок. В корзиночке лежат иволгины яйца. Прямо удивительно, как они не бьются, когда ветер раскачивает ветку.

В траве – дома у жаворонков, лесных коньков, овсянок и многих других птиц. Больше всех нашим корреспондентам понравился шалашик пеночки-веснички. Он из сухой травы и моха, с крышей, вход сбоку.

В деревьях – в дуплах – дома у летяги (белка с перепонками между лапами), у жуков-древоточцев и короедов, у дятлов, синиц, скворцов, сов и других птиц.

Под землёй – дома у крота, мышей, барсука, у ласточек-береговушек, у зимородка и разных насекомых.

У чомги – водяной птицы из гагар – плавучее гнездо на воде, оно из кучи болотной травы, камыша и тины. Чомга разъезжает на нём по озеру, как на плоту.

Под водой устроили себе домики ручейники и водяной паук-серебрянка.

У кого дом лучше всех?

Наши корреспонденты решили отыскать самый лучший дом. Оказалось, не так просто решить, какой дом лучше всех.

Самое большое гнездо у орла. Оно сделано из толстых сучьев и помещается на громадной толстой сосне.

Самое маленькое гнездо у желтоголового королька. У него весь дом с кулачок, да и сам-то он ростом меньше стрекозы.

Самый хитрый дом у крота. У него столько запасных ходов и выходов, что никак его не накроешь в его норе.

Самый искусный дом у слоника-листовёрта (маленький жучок с хоботком). Слоник перегрыз жилки у берёзовых листьев и, когда листья начали вянуть, скрутил их в трубочку и склеил слюнкой. В этот домик-трубочку слониха-самочка снесла свои яички.

Самые простые гнёзда у куличка-галстучника и козодоя-полуночника. Галстучник положил свои четыре яйца прямо в песок на берегу речки, а козодой – в ямочку, в сухие листья под деревом. Они оба не много потрудились над постройкой дома.

Самый красивый домик у пеночки-пересмешки. Она свила себе гнёздышко на берёзовой ветке, убрала его лишайником и лёгкой берёзовой кожуркой и вплела для украшения кусочки разноцветной бумаги, что валялись в саду какой-то дачи.

Самое уютное гнёздышко у долгохвостой синицы. Эту птицу зовут ещё ополовничек, потому что она похожа на разливательную ложку – ополовник. Её гнездо свито изнутри из пуха, перьев и шерстинок, а снаружи из мха и лишайников. Оно всё круглое, как тыквочка, и вход у него круглый, маленький, в самой серёдке гнезда.

Самые удобные домики у личинок ручейников.

Ручейники – крылатые насекомые. Когда они садятся, они складывают крылья крышей у себя на спине и прикрывают ими всё своё тело. А личинки ручейников бескрылые, голые, им нечем прикрыться. Живут они на дне ручьёв и речек.

Найдёт личинка сучочек или камышинку величиной со спичку, склеит на них трубочку из песчинок и залезает в неё задом.

Очень удобно получается: хочешь – совсем спрячься в трубочку и спи там спокойно, никто тебя не увидит; хочешь – высунь передние ножки и ползи по дну вместе с домом: домик-то лёгкий.

А один ручейник нашёл валявшуюся на дне тоненькую папироску, залез в неё да так и путешествует в ней.

Самый удивительный дом у водяного паука-серебрянки. Этот паук растянул паутинку под водой между водорослями, а под паутинку на мохнатом брюшке натаскал пузырьки воздуха. Так и живёт паук в домике из воздуха.

У кого ещё гнёзда?

Наши корреспонденты нашли ещё рыбье гнездо и мышиное.

Настоящее гнездо выстроила себе рыбка колюшка. Строил самец; для постройки брал только самые тяжёлые стебельки трав, которые не всплывают, если их возьмёшь со дна ртом и подкинешь вверх. Укрепил стебельки на песчаном дне. Склеил стены и потолок своим клеем и заткнул все дырочки мхом. В стенках гнезда он оставил две двери.

У мышки-малютки гнездо совсем как птичье. Мышка свила его из травинок и разодранных на тонкие волоконца стебельков. Гнездо висит на высоте почти двух метров на ветке можжевельника.

Кто из чего строил себе дом?

Дома в лесу строят из всякого материала.

Дрозд певчий вымазывает изнутри стенки своего круглого гнезда цементом из гнилушек.

Из грязи, скрепляя её своей слюнкой, лепят гнёзда ласточки – касатка и воронок.

Славка-черноголовка скрепляет тонкие прутики своего гнезда лёгкими клейкими паутинками.

Поползень – птичка, что бегает по отвесным стволам деревьев вниз головой, – поселился в дупле с большим выходным отверстием. Чтобы к нему в дом не могла забраться белка, поползень замуровал двери глиной; оставил только маленькое отверстие, чтобы самому протиснуться.

А всех забавнее устроился изумрудно– коричнево-голубой зимородок. Он вырыл себе глубокую норку в берегу и устлал пол своей комнатки тонкими рыбьими косточками. Подстилка получилась мягкая.

По чужим домам

Кто не сумел или поленился сам себе дом выстроить, устроился в чужом доме.

Кукушки подкинули свои яйца в гнёзда трясогузок, зарянок, славок и других маленьких домовитых птичек.

Лесной кулик-черныш отыскал старое воронье гнездо и выводит в нём своих птенцов.

Пескарям (рыбкам) очень понравились покинутые хозяевами рачьи норки в песчаном берегу под водой. Рыбки выметали в них свою икру.

А один воробей устроился очень хитро.

Выстроил он себе гнездо под крышей – мальчишки разорили его.

Выстроил в дупле – ласка все яйца повытаскала.

Тогда воробей пристроился в громадном гнезде орла. Между толстыми сучьями этого гнезда свободно поместился его маленький домик.

Теперь воробей живёт спокойно, никого не боится. Огромный орёл и внимания не обращает на такую мелкую птаху. Зато уж ни ласка, ни кошка, ни ястреб, даже мальчишки не разорят воробьиного гнезда: орла-то каждый боится.

Общежития

Есть в лесу и общежития. Пчёлы, осы, шмели и муравьи строят дома на сотни и тысячи жильцов.

Грачи заняли сады и рощи под свои гнездовые колонии, чайки – болота, песчаные острова и отмели, а ласточки-береговушки изрешетили обрывистые берега рек своими норками-пещерками.

Что же в гнёздах?

А в гнёздах – яйца, у всех разные.

И неспроста разные у разных птиц.

У бекаса-куличка они все в пятнышках да в крапинках, а у вертиголовки – белые, чуть только розоватые.

А дело в том, что вертиголовкины яйца лежат в глубоком тёмном дупле, их и так не увидишь. А у бекаса – прямо на кочке, совсем открыто. Всякий бы увидал, если б они белые были. Вот они и выкрашены под цвет кочки – скорей наступишь, чем заметишь.

У диких уток тоже яйца почти белые, а гнёзда у них на кочках – открытые. Зато уткам и приходится пускаться на хитрость. Когда утка сходит с гнезда, она выщипывает пух у себя на животе и прикрывает им яйца. Их и не видно.

А почему у бекаса такие заострённые яйца? Ведь вот у большого хищного сарыча они круглые.

Опять понятно: бекас-куличок – птичка маленькая, раз в пять меньше сарыча. Как же он высидит и прикроет своим тельцем такие большие яйца, если они не лягут так удобно – носок к носку, острыми концами вместе, – чтобы занимать как можно меньше места?

А почему у маленького бекаса такие же крупные яйца, как у большого сарыча?

На этот вопрос придётся ответить в следующем номере Лесной газеты, когда выклюнутся птенцы из яиц.

Лесная газета № 5

МЕСЯЦ ПТЕНЦОВ

(Второй месяц лета)

С 21 июля по 20 августа Солнце вступает в знак Льва

ГОД – СОЛНЕЧНАЯ ПОЭМА В 12-ти МЕСЯЦАХ

ИЮЛЬ – макушка лета – у́стали не знает, всё прибирает. Ржице-матушке к земле кланяться велит. Овёс уже в кафтане, а на грече и рубашки нет.

Зелёные растения сделали из солнечного света своё тело. Золотистый океан спелой ржи и пшеницы запасаем мы себе впрок на весь год. Запасаем скотине сено: уж пали леса трав, встали горы стогов.

Примолкать начинают пичужки: им уж не до песен. Во всех гнёздах птенчики. Они родятся голенькими слепышами и долго нуждаются в заботах родителей. Но земля, вода, лес, даже воздух – всё полно сейчас корма для маленьких, достанет на всех!

В лесах всюду полно маленьких сочных плодов: ягод земляники, черники, голубики, смородины; на севере – золотистой морошки… Луга сменили золотое своё платье на ромашковое: белый цвет лепестков отражает горячие солнечные лучи. Жизни творец – Ярило-солнце в эту пору не шутит: сжечь могут его ласки.

Лесные детёныши

Сколько у кого детей?

В большом лесу за городом Ломоносовом живёт молодая лосиха. У неё в этом году родился один лосёнок.

У орла-белохвоста гнездо в том же лесу. В гнезде два орлёнка.

У чижа, зяблика, овсянки – по пяти птенцов.

У вертиголовки – восемь. У ополовничка (долгохвостой синицы) – двенадцать.

У серой куропатки – двадцать.

У колюшки в гнезде из каждой икринки вывелось по мальку-колюшонку, всего – сотня колюшат.

У леща – сотни тысяч.

У трески не перечесть: наверное, миллион мальков.

Беспризорные

Лещ и треска совсем о своих детях не заботятся. Выметали икру и ушли. А ребятишки пускай сами, как знают, выводятся, живут и кормятся. Да как же и быть, если у тебя сотни тысяч ребятишек? За всеми не усмотришь.

У лягушки всего одна тысяча ребят – и то она о них не думает.

Конечно, беспризорным нелегко живётся. Под водой много прожорливых чудовищ, и все они падки до вкусной рыбьей и лягушечьей икорки, до рыбёшек и лягушат.

Сколько гибнет рыбьих мальков и головастиков, сколько опасностей им грозит, пока они не вырастут в больших рыб и лягушек, – прямо подумать страшно!

Заботливые родители

Лосиха и все птицы-матери – вот уж по-настоящему заботливые родители.

Лосиха готова жизнь отдать за своего единственного детёныша. Попробуй напасть на неё хоть сам медведь: она так начнёт брыкаться и передними и задними ногами, так отделает его копытами, что в другой раз мишка и близко не сунется к лосёнку.

Нашим корреспондентам попался в поле куропаткин сын: из-под самых ног у них выскочил и помчался в траву прятаться.

Они его поймали, а он как пискнет! Откуда ни возьмись – мать-куропатка. Увидела сына в руках у людей – заметалась, заклохтала, на землю припала, крыло волочит.

Корреспонденты подумали: она раненая. Куропатчонка бросили, за ней погнались.

Куропатка ковыляет по земле – вот-вот рукой схватишь; но только руку протянешь – она в сторону. Гнались-гнались так за куропаткой, вдруг она крыльями захлопала, поднялась над землёй – и улетела как ни в чём не бывало.

Вернулись наши корреспонденты назад, за куропатчонком, а его и след простыл. Это нарочно мать раненой притворялась, отводила от сына, чтобы спасти его. Она за каждого своего детёныша так заступается: ведь у неё их всего только двадцать.

Колония на острове

На песчаной отмели острова живут на даче маленькие чайки.

По ночам они спят в песчаных лунках (ямках) – по трое в лунке. Вся отмель в лунках – такая большая колония чаек.

Днём они учатся летать, плавать и ловить мелкую рыбёшку под руководством старших.

Старые чайки учат и зорко охраняют своих ребят.

Когда приближается враг, они слетаются стаей и кидаются на него с таким криком и гамом, что всякому страшно станет.

Даже громадный морской орёл-белохвост спешит удрать от них подальше.

Какие вывелись птенцы у бекаса и сарыча?

Вот портрет маленького сарыча, только что вылупившегося из яйца. На носу у него белая шишечка. Это «яйцевой зуб». Им-то птенец и разбивает скорлупку, когда ему пора из яйца выходить.

Сарычонок вырастет и будет кровожадным хищником – грозой грызунов.

А сейчас он – забавный малыш, весь в пуху, полуслепой.

Он такой беспомощный, такой неженка: шагу ступить не может без папы и мамы. Он умер бы с голоду, если б они его не кормили.

А есть среди птенцов и боевые ребята: как только выклюнутся из яйца, сейчас вскочат на ножки – и пожалуйста: уж и пищу сами себе добывают, и воды не боятся, и от врагов сами прячутся.

Вот сидят два бекасёнка. Они только день как из яйца, а уж гнездо своё покинули и сами себе отыскивают червячков.

Потому и были у бекаса такие большие яйца, что бекасята в них подрастать могут. (См. «Лесную газету» № 4.)

Куропаткин сын, о котором мы сейчас рассказывали, тоже боевой. Только что родился, а уж бежит со всех ног.

Вот ещё дикий утёнок – крохаль.

Он, как только на свет появился, сейчас же заковылял к речке, бултых в воду – и стал купаться. Он и нырять уже умеет и потягивается, приподнявшись на воде, – совсем как большой.

А пищухина дочь – ужасная неженка. Целых две недели в гнезде просидела, теперь вылетела и сидит на пне.

Вот как надулась: недовольна, что мать долго не летит с кормом.

Самой скоро уже три недели, а всё ещё пищит и требует, чтобы мать запихивала ей в рот гусениц и другие лакомства.

Страшный птенчик

У тоненьких, нежных трясогузок в гнезде вывелось шесть крошечных голых птенчиков. Пятеро – птенцы как птенцы, а шестой – урод: весь какой-то грубый, жилистый, большеголовый, закрытые плёнкой глаза навыкат, а клювик откроет – отшатнёшься: там целая пасть разверзнется – прорва.

Первый день он пролежал в гнезде спокойно. Только когда трясогузки подлетали с кормом, с трудом поднимал свою тяжёлую толстую голову, слабо пищал и разевал рот: кормите!

На другой день в утреннем холодке, когда родители улетели за кормом, он зашевелился. Он опустил голову, упёрся ею в пол гнезда, широко расставил ноги и начал пятиться.

Наехал задом на братишку-птенчика и начал подкапываться под него. Закинул назад свои кривые голые культяпки-крылышки, обхватил ими братишку, сжал, как клешнями, и с птенчиком на закорках всё задом, задом стал подвигаться к стенке.

В ямке на конце его спины братишка-птенчик – маленький, слабый, слепой – барахтался, как в ложке. А урод, упираясь головой и ногами, поднимал его всё выше и выше, пока птенчик не оказался у самого края.

Тогда, весь напрягшись, урод вдруг резко вскинул задом – и птенчик полетел из гнезда.

Гнездо трясогузок было в обрыве над берегом речки.

Крошечный голый трясогузёнок шлёпнулся внизу о гальку – и разбился насмерть.

А злой урод, сам чуть не вывалившись из гнезда, покачался, покачался на краю его, но толстая голова перевесила – и он свалился назад в гнездо.

Всё это страшное дело длилось две-три минуты.

Потом урод, обессиленный, с четверть часа неподвижно лежал в гнезде.

Прилетели родители. Он поднял на жилистой шее свою тяжёлую слепую голову и, как ни в чём не бывало, разинул рот, запищал – кормите!

Поел, отдохнул – и принялся подъезжать под другого братишку.

С этим ему не удалось так легко справиться: птенчик сильно барахтался и скатывался с его спины. Но урод не унимался.

И через пять дней, когда у него прорезались глаза, он увидел, что лежит один в гнезде: всех пятерых птенчиков-братьев он выкинул прочь и убил.

Только на двенадцатый день от рождения он наконец покрылся перьями – и тогда стало ясно, что трясогузки на горе себе выкормили подкидыша – кукушонка.

Но пищал он так жалостно, так похоже на их собственных погибших детей, так умильно, дрожа крылышками, просил есть, что тонкие, нежные птички не могли ему отказать, не могли бросить его умирать с голоду.

Сами живя впроголодь, в хлопотах не успевая наесться досыта, они с восхода до захода солнца таскали ему жирных гусеничек и, нырнув головой в его широкую пасть, совали еду в его прожорливое горло-прорву.

К осени они его выкормили. Он улетел от них и больше никогда в жизни не встретился с ними.

Кошкин выкормыш

У нашей кошки весной родились котята, но их у неё отняли. Как раз в этот день мы поймали в лесу маленького зайчонка.

Мы взяли и подложили его кошке. У кошки было очень много молока, и она охотно стала кормить зайчонка.

Так зайчонок и вырос на кошкином молоке. Они очень подружились и даже спят всегда вместе.

Смешней всего, что кошка научила зайчонка-приёмыша драться с собаками. Как только собака забежит к нам на двор, кошка бросается на неё и яростно царапает. А следом за ней подбегает заяц и так барабанит передними лапами, что у собаки шерсть клочьями летит. Все собаки кругом боятся нашей кошки и её выкормыша-зайца.