Текст книги "Тайны Витч Фоллс. #112 «P. S. Я люблю тебя»"

Тайны Витч Фоллс
#112 «P. S. Я люблю тебя»
Виталий Григоровский

© Виталий Григоровский, 2016

ISBN 978-5-4483-4005-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Уже длительное время Джейка Тернера донимала бессонница. Хоть с гибели Люка Купера прошло две недели (а если быть точнее, то семнадцать дней), события той ночи по-прежнему преследовали мысли мальчика. До сих пор сложно было поверить, что Люка больше нет.

Думая о нем, Джейк то и дело вспоминал моменты из жизни, в которых участвовал Купер. Первую встречу вспомнить не удалось: мальчики знали друг друга с самого рождения, ведь их родители были друзьями. Лучшими друзьями были также Люк и Джейк. Однако постепенно они отдалялись друг от друга. Они конкурировали за популярность в школе. Конкурировали за лидерство в футбольной команде. Конечно Джейк не выражал какого-то соперничества, какое исходило от Купера. Во всяком случае, может, и не подозревал об этом.

Джейкоб Тернер подошел к окну в гостиной, ожидая лицезреть сонную улицу Пайн Стрит: никого нет, тишина, все спят. Однако его ждал весьма необычный сюрприз. Джейк никак не ожидал увидеть посреди пустынной улицы одинокую девушку в белом платье. Джейкоба передернуло. Он почувствовал себя героем какого-то фильма в жанре хоррор: обычно такие персонажи (как девушка в белом) уже считаются классическим приемом для данного жанра.

«Может, это сон?» – задался мальчик вопросом.

Джейк присмотрелся и удивился куда больше, когда распознал в жуткой девушке на дороге свою одноклассницу – Джулиет Ларсен. Она стояла в двадцати метрах от дома и смотрела на… Джейка? Или же на дом Тернеров?

«Что она здесь делает?».

Джулиет не делала никаких телодвижений. Просто стояла, как окаменелая статуя.

– С каких пор ты у нас ранняя пташка? – прозвучал мужской голос за спиной Джейка. Мальчик обернулся. Голос принадлежал его отцу, который только что спустился на первый этаж.

– Не спится.

Мужчина лишь кивнул, отведя от сына взгляд, и отправился на кухню.

Джейкоб вновь посмотрел в окно, однако к тому времени Джулиет и след остыл; девочка попросту исчезла.

«Неужели разум строил свои дикие игры?» – подумал Джейкоб. «Но ведь кулон снят. Да и не похоже это на… смешивание воспоминаний».

Позже Джейкоб разыскал Джулиет Ларсен в школе, чтобы выяснить, действительно ли девочка появлялась около его дома в шесть утра. Он дождался, когда она подошла к своему шкафчику.

– Что ты делала сегодня утром около моего дома? – сразу спросил Джейк. Без какого-либо приветствия.

– Что?

Джули продолжала брать из шкафчика учебники, абсолютно не придав значения словам мальчика.

– Я видел из окна, как ты стояла в шесть часов утра на дороге и смотрела на мой дом, – пояснил парень.

Глаза Джулиет округлились.

– О чем ты?

– Ты ходишь во сне? – продолжал расспрашивать Джейкоб. – Поэтому ты была у моего дома?

– Что?! Нет. Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – Джули же продолжала отнекиваться.

Джейк замолк.

«Неужели это были галлюцинации?» – несмотря на свою альтруистичность, Джейку было бы намного проще признать, если что-то происходило именно с Джулиет, а не с ним. На него и так многое свалилось: множество попыток убить его, правда о суккубах и прочих сверхъестественных созданиях, да и история с Константином, которая только еще больше все запутывала.

Тернер отступил. Только это ему и оставалось, иначе Джулиет могла принять мальчика за сумасшедшего. Парень развернулся и ушел в полнейшем замешательстве.

Хотя навряд ли бы Ларсен приняла его за безумца: на самом деле она догадывалась, о чем ее расспрашивал Тернер. Однако сама не могла понять, что с ней происходило этим утром. Все было окутано туманом, освобождение от которого произошло чуть позже ее визита на улицу Джейка Тернера. Джули вновь заполучила контроль над собственными разумом и телом недалеко от своего дома. Когда это произошло, девочка в ужасе огляделась по сторонам. По коже пробежались мурашки. Тут страху помог холод: Джулиет стояла на улице в одной ночной сорочке. Без куртки. Без обуви.

Она поспешила добраться до своего дома.

Хотелось бы забыть это приключение, как страшный сон, и никогда больше не вспоминать. Но не все так просто. Пожалуй, Джули стоило разобраться в том, что с ней творилось: многочисленные кошмары, потери памяти, кровь из глаз, а теперь еще и лунатизм.

«Возможно, стоит обратиться к психиатру», – прокручивала девочка в мыслях эту идею уже несколько раз.

* * *

Солнечный свет почти не проникал в комнату Мариссы Бейкер. Несмотря на то, что комната семнадцатилетней девушки была выдержана в светлых тонах, сейчас она была как никогда мрачной. Плотные шторы защищали комнату от света, создавая атмосферу депрессии и безутешного горя. Лишь слабый лучик, пробившийся сквозь шторы, ниспадал тоненькой струйкой на паркетный пол.

Вдобавок ко всему Марисса постоянно слушала унылые песни. Например, сейчас играла песня Madi Diaz «Burn».

Депрессия, уныние, скорбь… Именно такая атмосфера царила в душе Мариссы. Хотя если по комнате раскидать вещи, разбить зеркало, разбросав осколки по полу, тогда вся картина ее нынешнего внутреннего мира могла быть передана в большей точности.

Девушка лежала на своей кровати и отрешенно смотрела в потолок. Это было ее обычное состояние за прошедшие две недели.

Ах да.

Еще она могла лежать на боку и безустанно рыдать. Естественно были перерывы в данном самобичевании: когда она ходила в школу на занятия. Однако последние шесть дней школу она не посещала, так как лежала с температурой. Марисса знала, что все это выражено на психосоматическом уровне.

Первое время ей было сложно поверить в то, что Люка больше нет. Она и сейчас порой просыпалась с мыслью, что трагедия на балу выпускников – всего лишь кошмар, и что, если она позвонит Люку, он обязательно ответит.

К несчастью, это была горькая реальность…

Тот факт, что именно ее руки оборвали жизнь Лукаса, был просто невыносимым мучением для Мариссы. Вина прожигала ее насквозь. Брюнетка ощущала эту вину в своих венах, отчего казалось, что они становились тяжелее и тяжелее с каждой секундой. Да, если бы она ничего тогда не сделала, то умер бы Джейк. Только это ничего не меняло – она убила.

Убила человека, который был ей дорог.

Марисса наконец-то сползла с постели, подошла к комоду и взяла с него рамку с фотографией, на которой была запечатлена она с Люком на карнавале в честь Дня Независимости. Парень улыбался в то время, пока Марисса целовала его в щеку, еле сдерживая смех.

Сейчас же ей было не до смеха. Она еле сдерживала слезы в себе следующие тридцать секунд, пока смотрела на счастливые лица влюбленной пары, запечатленной на фотографии.

Поняв, что предел уже почти достигнут, и она больше не в состоянии смотреть на фото, Марисса подошла к кровати, на которой стояла коробка и положила туда рамку; девушка складывала в эту коробку вещи, связанные с Люком. Она надеялась, что если откажется от воспоминаний и таким образом избавится от них, то ей будет намного легче справиться с потерей. Возникала даже мысль сжечь эти вещи. Но на такой поступок Марисса просто не решалась.

После первого урока, во время перемены Никки Стюард читала «Лолиту» Владимира Набокова, удобно устроившись на широком подоконнике на лестничной площадке. Издалека доносились голоса школьников, их смех. Только девочка была целиком погружена в прочтение романа.

Лишь один голос смог отвлечь Николь. Он цитировал книгу, которую она сейчас читала.

– «Мгновение спустя я услышал шаги моей возлюбленной, бежавшей вверх по лестнице. Сердце во мне увеличилось в объеме так мощно, что едва ли не загородило весь мир».

Николь подняла свои оливковые глаза и встретилась с голубыми глазами, принадлежавшими Кристоферу Денворду. Он, вероятно, возвращался в свой кабинет из кабинета директора. Хотя Никки об этом даже не задумывалась.

«Как он узнал, на каком месте я читаю?» – удивилась девочка.

Конечно в этом не было ничего удивительного. До того, как Кристофер выдал себя цитированием романа, он заглянул в книгу и постарался определить по взгляду блондинки абзац, который она в данный момент читала. Остальное было наугад.

– Вы сейчас проходите «Лолиту»?

– Нет. Решила сама почитать.

– Похвально, – Крис улыбнулся, обнажив свои идеально ровные белоснежные зубы. – Не всех заставишь прочитать хотя бы что-нибудь из школьной программы.

– Я не все.

– Знаю.

Крис вновь заулыбался, только теперь еще смущенно опустил глаза.

«О Боже, я его смущаю», – подумала Николь, радуясь внутри, как маленькое дитя, которое получило на день рождения крутой велосипед. Это напомнило ей моменты из детства, когда она мечтала, чтобы прекрасный Крис Денворд – ученик выпускного класса Старшей школы Витч Фоллс – наконец обратил на тринадцатилетнюю Никки Стюард свое внимание.

Теперь он был учителем, а она – его ученицей. Это могло отдаленно напомнить «Лолиту» Набокова. Однако Николь – не та двенадцатилетняя девочка из книжки, а Кристофер – не старик. Крису было всего двадцать три года. Его запросто можно было спутать с учеником старшей школы. Никки уже было восемнадцать. Небольшая разница в возрасте между ними.

Тем не менее, это не меняло сути: она – его ученица, он – ее учитель.

Весь разговор запомнился девушке довольно смутно. Она часто придавалась своим мыслям. Вскоре Крис уже шел к своему кабинету, а Никки провожала его взглядом. Перед тем, как Денворд вошел в свой класс, он бросил последний взгляд на лестничную площадку. На Николь.

– Ты идешь на психологию? – послышался голос Кэссиди Томпсон, которая только что подошла.

– Да, – опомнилась блондинка.

Никки взяла сумку с подоконника и накинула на плечо. После этого девушки спустились на первый этаж, медленно направляясь в класс психологии. На пути Кэссиди завела беседу на тему «Джулиет Ларсен», когда увидела Джули, входящую в один из кабинетов.

– Мы так и не говорили насчет Джулиет.

– А что с ней?

Никки изогнула левую бровь.

– Помнишь, во время бала выпускников, когда в зале отключился свет, раздался странный шум, похожий на крик? Он исходил из кабинета французского, где в тот момент находилась Джулиет.

– И что ты хочешь сказать? Что это так она кричала? – взгляд у блондинки был весьма скептический.

– Ну да.

– Конечно она кричала. Ведь она труп нашла, – сказала Николь как всегда эмоционально.

– Но крик был таким мощным…

– Там пол школы орало. Вот тебе и показалось.

– Нет. Это точно была Джулиет. Я в этом на сто процентов уверена, – продолжала настаивать Кэсси. – Ее крик даже разбил все окна в том кабинете.

– Ладно, – сдалась блондинка. – И кто же она?

– Я не знаю.

Никки остановилась у своего шкафчика.

– Хм… А знаешь, в тот день из глаза Джули пошла кровь. Будто слеза, – вспомнила Никки.

– Да? Странно, – сказала Кэсси, добавив: – И жутко.

– Угу.

Прозвенел звонок. Кэссиди отправилась на урок. Николь захлопнула за собой шкафчик и последовала за подругой, но прежде внимательно посмотрела через открытую дверь на Джулиет Ларсен, которая усаживалась за парту и не подозревала, что за ней кто-то следит издалека.

«Может, Кэссиди права», – думала Николь, глядя на Джули. «Но тогда кто она?».

До Мариссы Бейкер донесся стук по входной двери. Никого, кроме нее, больше дома не было, поэтому открывать пришлось ей. Марисса спустилась на первый этаж, надеясь, что это не будет кто-нибудь из ее друзей.

«Хотя сейчас они должны быть в школе. Кто же тогда? Неужели Никки решила сбежать с уроков?» – думала Марисса, пока подходила к двери.

Она приготовилась к тому, что это действительно окажется Николь Стюард (пожалуй, она – единственная, кого сейчас хотела бы видеть Бейкер), однако на пороге Мариссу ждал Томас Купер – отец Люка.

Девушка удивилась.

– Здравствуйте, мистер Купер, – промямлила Марисса.

– Здравствуй, Марисса, – сказал Томас и замешкался. – Я… Мы разбирали вещи Люка и нашли диск, который он записал. Он записал его для тебя.

Мужчина достал из нагрудного кармана джинсовой куртки DVD-диск и протянул девочке. Марисса какое-то мгновение помедлила, после чего, наконец, взяла диск. Маркером на нем было написано: «ДЛЯ МАРИССЫ». Подчерк Люка.

– Спасибо, – выдавила она из себя так тихо, что мистер Купер ничего не услышал.

– Эээ… Ну в общем… Я пойду, – сказал Том, развернулся и уже спускался с крыльца, когда Марисса его остановила.

– Мистер Купер! Подождите. Я хотела попросить прощения.

– Прощение за что? – не понял он.

– Это я воткнула кол в Люка.

Мужчина тяжело выдохнул.

– Ты поступила так, как было нужно ради защиты, – спокойно ответил он, не показывая каких-либо эмоций. – Возможно, в глубине души я даже благодарен тебе. За то, что не мне пришлось сделать это. В противном случае я бы просто не пережил этого.

Он развернулся и ушел.

Хоть и, казалось бы, Томас Купер не держал зла на Мариссу Бейкер за убийство Люка, она все равно чувствовала холодность, исходящую от него. Вероятно, что это лишь из-за его траура. Но ей проще было думать, что шериф винил ее. Ей проще было винить саму себя.

Тем временем ребята находились на уроке истории в кабинете 108; Кристофер Денворд все говорил и говорил, а Никки Стюард сидела и наблюдала за движениями его алых губ, зачарованная ими. Она не понимала его слов. Не пыталась хотя бы уловить тему сегодняшнего занятия. Просто наблюдала за его изящными губами – мечтой скульптора.

Однако вскоре Никки отвлекли от любования своим учителем истории: Самара Трегер передала ей маленький сверток бумаги – записку от Кэссиди Томпсон, которая сидела сразу же за Самарой. Николь развернула бумажку. В послании было написано следующее: «Кстати, ты знаешь, что у Тины сегодня день рождения?».

Для Стюард эта новость стала неожиданной.

Девочка обернулась к подруге и вытаращила на нее глаза, проговорив одними лишь губами: «Забыла». Машинально она взглянула в сторону календаря, стоящего на столе мистера Денворда – 29 октября 2012 года.

«Действительно, сегодня же день рождения Тины», – вспомнила блондинка.

Обычно в детстве Тина в свой день рождения раздавала одноклассникам сладости. Она была веселой (правильнее сказать, старалась казаться такой); улыбалась, обнажая металлические скобы на зубах.

Но сегодня Тина-красавица была какой-то грустной. Уставившись в тетрадку, она что-то рисовала.

Николь черканула на бумажке свое послание для Кэсси: «Устроим ей вечеринку-сюрприз. Только не проболтайся!»; а затем передала через Самару. Через полминуты записка вернулась: «За кого ты меня принимаешь?».

– Никки и Кэссиди, – послышался голос Криса Денворда. – Пожалуйста, потерпите еще пять минут до звонка, а потом можете продолжить свое общение.

– Извините, – в один голос произнесли девушки.

Учитель продолжил лекцию. Но перед этим Никки поймала необычный взгляд, которым он ее одарил. От этого взгляда исходила какая-то теплота, доброта. Девушка расплылась в улыбке. И ей показалось, что он тоже улыбнулся ей в ответ. Будь она кусочком льда, то растаяла бы в миг на этом самом месте.

Через пять минут урок подошел к концу, и со звонком все ученики покинули класс.

На выходе Николь поджидала Тина Мейер.

– Что это было? – спросила брюнетка.

– О чем ты? – удивилась блондинка. Она уже мысленно испугалась, что ее назревающая идея с вечеринкой-сюрпризом для Тины вот-вот собиралась с грохотом провалиться.

– Ты втрескалась в учителя?

Вопрос Тины был как гром среди ясного неба. На мгновение Николь потеряла дар речи и подумала, что лучше бы Тина разоблачила секрет о вечеринке, нежели это. Ее оглушительное «Что?!» прозвучало так громко, что на нее оглянулись десятки школьников.

– Ты так пялилась на мистера Денворда…

– Ничего я не пялилась!

– Еще как пялилась, – продолжала Тина. – И это… Влечение.

– Какое еще влечение?

– Сексуальное влечение. Тебя влечет к нему. Я чувствовала это, – щеки Мейер заметно покраснели. – На весь класс разило.

– Что?! – с новой силой воскликнула Николь. – Что за бред ты несешь?

– Я суккуб. Я могу уловить даже сексуальное напряжение между людьми. И между вами что-то есть.

Николь оттащила Тину в сторону, дабы никто из прохожих не смог услышать, о чем они говорили. Не хватало, чтобы еще пошли всякие слухи. Это плохо скажется и на Николь, и на Крисе. А этого блондинка точно не желала.

– С ума сбрендила.

– Да ладно тебе. Я же никому не расскажу, – улыбнулась Мейер и, пару раз оглянувшись через плечо, ляпнула с ехидной ухмылкой: – У вас уже было… ну… это?

– Что?! Тина, прекрати! – фыркнула Стюард. – Ничего у нас не было. Мы не спали. Мы не встречаемся. Что за вздор? Никто ни в кого не втрескался.

– Твои желания на уроке говорили об обратном. И я тебя не виню. Ведь мистер Денворд такой красавчик. Тем более вы с ним были знакомы задолго до того, как он стал учителем. Вы бы классно смотрелись вместе.

– Хватит, Тина. Я и учитель, – продолжала отнекиваться блондинка. – Полнейший бред.

– Конечно-конечно, – не верила Тина.

Все попытки Николь скрыть правду были неудачными и сильно наигранными; Тина действительно поймала подругу врасплох.

– Да это даже невозможно. Он старше меня, – Никки даже забыла о том, чтобы и дальше отрицать свои чувства к Крису.

– Не такая уж и большая разница в возрасте.

– Он – мой учитель, – буквально по слогам произнесла блондинка, чтобы до ее подруги дошло.

– Это, конечно, проблема, – тяжело вздохнула Тина, а затем более оживленно произнесла: – Заметь, ты уже не отрицаешь, что он тебе нравится.

Тина проследила за тем, как на лице подруги появляется злость, и рассмеялась. Никки со всей силы ущипнула брюнетку за руку. Если бы не регенерация, то у Мейер по-любому остался бы огромный синяк.

Марисса Бейкер сидела на краю постели, словно каменная статуя, и не сводила глаз с компакт-диска, который положила на письменный стол. Желание посмотреть его содержимое и страх перед ним столкнулись между собой в бою, мучая семнадцатилетнюю девочку. В таком положении она просидела примерно двадцать минут… если не больше.

«Что на этом диске?» – юная Бейкер постоянно задавалась этим вопросом. И сводилось все к одной мысли: «Возможно, на нем записано видеопрощание Люка. По крайней мере, очень на это похоже».

Глубокий медленный вдох. И не более быстрый выдох, после которого Марисса встала, подошла к столу, взяла диск, достала его из бокса, открыла дисковод на ноутбуке, положила в него DVD-диск и закрыла. Ожидание, пока шла загрузка, казалось, длилось вечность. Наконец, открылось окно с четырьмя видеофайлами. Дрожащей рукой Марисса навела курсор на самый первый файл, датированный 2 октября, время: 23 часа 42 минуты.

Секунда замешательства.

Девушка кликнула по нему; включилось видео, записанное с помощью веб-камеры, которая была установлена на ноутбуке Люка. Юноша начал говорить:

Дорогая Марисса,

Если ты это смотришь, то, вероятнее всего, это означает, что для меня все кончилось весьма скверно. Значит, я не смог одолеть свою темную сторону – сторону кровожадного инкуба.

Ты можешь посчитать меня безумцем, но это правда. Инкуб – это сверхъестественное существо, питающееся энергией живых людей. Да и впрочем, думаю, ты знаешь об этом. Вы находились в школе в Ночь костра не просто так. Возможно, это как-то связано.

Я не питался человеческой энергией уже пять дней три часа и двадцать восемь минут. И, как ты сейчас можешь заметить, вид у меня из-за этого не важный. Я чувствую, как неутолимая жажда поглощает меня. Она пробуждает во мне злость, ярость. Делает меня нервозным.

Но я должен справиться с этим. Ради тебя.

«Ради тебя».

Боже, как Мариссе хотелось зарыдать, забиться в истерике. Все, чего она сейчас хотела – это снова увидеть Люка живым и здоровым. Но это было невозможным, так как она убила его.

Мысленно Марисса вернулась на две недели назад, к тому моменту, когда она осознала, что воткнула кол в сердце своего парня. Сколько раз она жалела о своем поступке. Сколько раз в разговорах с Николь говорила, что не должна была втыкать кол в сердце.

Да куда угодно, только не в сердце!

Если бы кол не был пропитан кориандром (а это был кол из арсенала Джесси – все в этом арсенале было им пропитано), Люк бы не умер. Марисса надумала целую кучу альтернативных вариантов, по которым могла действовать той ночью.

Ничего уже нельзя было изменить. Сделанного не воротишь.

Видео тем временем закончилось.

* * *

На следующей перемене Николь Стюард разыскала Джейка Тернера, чтобы сообщить ему план действий на сегодня. В это время он как раз шел по коридору, с кем-то разговаривая по телефону. Или пытался дождаться ответа – Никки так и не поняла. Впрочем, ей было не важно.

– Вот ты где.

Блондинка подошла к Тернеру. Джейк убрал телефон в карман, так и не дождавшись ответа.

– Что случилось?

– Твоя задача на сегодня – привезти Тину в дом Джесси Конрайда.

– Зачем? – не врубился Джейкоб.

Николь выгнула брови.

– Вообще-то у Тины сегодня день рождения.

– Да? – удивился парень и начал вспоминать, какое сегодня число. Хотя это ему все равно ничего бы не дало: он не помнил дату рождения Тины.

– Да, – сказала девушка и доложила свой план: – Мы решили устроить для нее вечеринку-сюрприз. Кэссиди сказала, что дом, где жил Джесси, выставлен на продажу. Она сможет достать ключи. Так что вечеринку устраиваем там. Мы с Кэссиди все приготовим, а твоя задача немного задержать Тину и потом привезти.

– Хорошо. Будет сделано.

Джейк улыбнулся, но вскоре улыбка исчезла под личными терзаниями. Мальчик не выдержал и поинтересовался у Николь о Мариссе, с которой он не общался с похорон Люка Купера. Хотя то, что было на похоронах, сложно назвать разговором.

Именно Мариссе Джейкоб пытался дозвониться несколько минут назад.

– Как Марисса?

– До сих пор переживает из-за смерти Люка, – ответила блондинка. – Однако сейчас ей получше. В какой-то степени. Начала хоть на звонки отвечать…

– На мои не отвечает, – сказал Джейк с грустью в глазах.

– Сейчас она не готова для драм… Она рассказывала мне про вашу беседу на балу. Значит, ты считаешь, что ты и Марисса – это переродившиеся Константин Тернер и Изабелла Эклс?

Ребята двинулись по школьному коридору.

– Да. Понимаю, что звучит безумно.

– Безумно? – девушка выразила такое яркое удивление, примешивающее в себе сарказм. – Ой, да на фоне последних двух месяцев это ни капельки безумно не звучит. Сейчас я даже не удивлюсь, если скоро мы найдем волшебный шкаф, который перенесет нас в Нарнию, а наша Кэссиди получит письмо из Хогвартса.

Джейкоб испустил краткий смешок. Никки всегда умела поднять настроение.

– Так почему ты так решил? Что ты и есть Константин, – она вернулась к теме.

– После того, как Марисса сняла с меня кулон, у меня все равно случались… так скажем… озарения.

– Может, еще осталось действие кулона? – предположила девушка.

– Не думаю. Вот яркий пример: я никогда не учился игре на фортепиано, но пару дней назад я прочитал с листа половину сборника нот.

– Константин умел играть?

– Да. Не думаю, что кулон научил меня этому.

– Хм…

– Кассандра говорила, что воздействовать он уже не должен.

– Я даже не знаю, что тебе сказать, – честно ответила Никки. – Я в этом не специалист.

– Как и я, – улыбнулся Тернер. – Но нынешние вспышки озарения и то, что я испытывал под действием кулона, различны… Когда я носил кулон, такое чувство, что мне насильно впихивали в голову воспоминания. Сейчас это происходит, если что-то мне напоминает о прошлой жизни: вещь, ситуация,…

– И сейчас ты не сходишь с ума, – вставила Николь.

– Верно. Думаю, кулон просто активировал пробуждение воспоминаний Константина во мне. И он пробуждал их в бесконтрольной скорости, поэтому я и начал… сходить с ума.

– Боже, как это все сложно для понимания.

– И не говори.

– Мне обязательно будет нужно выпить сегодня на вечеринке. Ты еще раз расскажешь мне о своих соображениях, и, возможно, тогда я приду к пониманию сей истории, – Никки вновь начала шутить, выпучив глаза. – Без бутылки тут не разберешься.