Текст книги "Ловела$"

– Ты, что будешь пить? – спросила хозяйка.

– Я люблю сок из авокадо и киви. Но можно просто ананасовый.

– Ты очень милый. Будешь пить со мной шампанское.

Марина вручила мне бутылку шампанского.

– Открывай.

Я открыл бутылку и разлил по фужерам жёлтый искрящийся напиток. Я уже не выпивал полтора месяца и алкоголь быстро ударил мне в голову. Я понял, что без ума от Марины. Если бы я оценивал мою любовь к ней по десятибалльной системе, оценка бы была десять баллов. Сколько в её движениях и жестах было огня и секса! От этого можно было с ума сойти.

– За что пьём? – спросила Марина. – Давай за тебя.

– Нет. Выпьем за любовь.

– Какой хороший тост.

Мы выпили ещё, после третьего раз я предложил.

– У тебя есть музыка. Я хочу тебя пригласить на медленный танец.

Марина включила стереосистему.

Мы начали танцевать. Я приобнял Марину за талию. Я смотрел ей в глаза. Когда песня заканчивалась, я провёл пальцами по её волосам и мочке уха и поцеловал мягко в губы. Музыка закончилась. Марина хотела сесть снова за стол, но я поймал её за руку и притянул к себе. Я поцеловал теперь её уже страстно в губы и крепко обнял, потом поднял на руках, поднёс к кровати, на которую аккуратно повалился с Мариной. Я снимал одежды с Марины, продолжал её целовать и бормотал при этом ласковые слова:

– Марина, как же я люблю тебя! Марина – морская. Ты моё море. Я хочу утонуть в тебе. Опуститься до самого дна. И я останусь на этом дне до конца, в тебе. Марина – любовь моя. Помоги же мне снять бюстгальтер. Милая моя девочка…

С Мариной я провёл волшебную ночь.

Утром я проснулся первым. Моя Джульетта лежала рядом и чуть посапывала. Наконец, она проснулась и тут же поймала на себе мой нежный взгляд.

– Ты чего?! – она немного испугалась. – Я сейчас наверно страшная.

Я поцеловал её в губы и сказал:

– Я люблю тебя.

Потом ещё три раз повторил эту фразу, сопровождая её поцелуями.

– Надо вставать, а то я опоздаю на работу, – сказала Марина.

Я умылся и пошёл на кухню. Марина поставила чайник. Она готовила омлет и делала салат. На разделочной доске лежал длинный огурец, который Марина порубила на меленькие кусочки и сбросила их в стеклянное блюдо. Я подумал, что она замечательная хозяйка.

Мы поели и пили кофе. Марина неожиданно встала и подошла ко мне, положив мне на плечи свои белые узкие артистические кисти.

– Ты любишь меня? – спросила она.

– Да, – сказал я, обнял её руками за плотные ягодицы и прижался головой к её мягкому животу.

Марина мягко взяла пальцами мою шевелюру и подняла мою голову, так что наши взгляды встретились.

– Тогда женись на мне, – заявила она.

Я освободил свои объятия и чуть отпрянул назад, поправил волосы на голове. Марина стояла передо мной.

– Я не слышу ответа, милый. – Марина пристально смотрела на меня. – Я жду.

– Я люблю тебя и…

– И что?

– И я хочу жениться на тебе.

Марина обняла меня и принялась целовать моё лицо.

– Милый, милый, какой же ты милый! Мой Димочка, какой же ты замечательный.

– Успокойся, моя хорошая, – я попытался освободиться из её железных объятий.

Зачем я сказал, что женюсь на ней? У меня не было другого выхода. В голове моей стояла картина, когда Марина резала огурец огромным сверкающим ножом. В её движениях и взгляде было столько огня и страсти, что я предполагал, что она способна на безумные поступки.

Марина довезла меня до ближайшей станции метро.

– Сегодня вечером встретиться я не могу, – сказала она. – Встретимся послезавтра.

– Хорошо, – согласился я.

Мы попрощались и поцеловались. Марина уехала на работу.

Я перевёл дух и пошёл ко входу в метро. Я очень хотел спать.

Весь день я проспал. Марина мне постоянно слала смс. Я замучился просыпаться, чтобы отвечать на них. К вечеру Марина, кажется, успокоилась.

Вечером позвонила Варвара-библиотекарь.

– Привет, Варь, – произнёс я вяло в трубку.

– Привет, у тебя голос какой-то уставший.

– Да заработался немного.

– Ты, смотри там не перетрудись, а то мне не с кем будет общаться. Ты один у меня остался друг.

– Надо зарабатывать, Варь, на жизнь.

– При этом не надо забывать о духовном и друзьях.

– Ты права. Варь, я с тобой смогу встретиться не раньше наверно, чем через неделю. Все дни просто забиты до упора.

– Нет отбоя от клиенток.

– Не только из-за этого. У тебя то, как дела?

– Да как-то скучно.

– Ну, ты это соберись что ли, сходи куда-нибудь. Написала что-нибудь ещё?

– Нет, не пишется что-то.

– Ладно, Варь, ты не грусти, созвонимся ещё.

Я включил телевизор. Посмотрев новости, я выключил адский ящик, сходил на кухню, попил вишнёвого сока и вернулся в комнату.

Достав с книжной полки Жан-Жака Руссо, я повалился на диван и принялся за чтение. Я дошёл до восемьдесят второй страницы, когда зазвонил сотовый телефон. На экране телефона чернели буквы «Юлия». Не может быть.

– Привет. – У Юлии был чуть охрипший голос.

– Привет.

– Не женился ещё?

– Нет.

– Я думала, ты мне позвонишь.

– Неудобно как-то.

– А ты хотел?

– Очень.

– Может быть, ты приедешь ко мне?

– Сегодня?

– Сейчас. Немедленно.

Я начал собираться к Юлии. Перед тем, как выйти из дома я на всякий случай написал Марине сообщение, что если она мне будет звонить или писать сообщения, я не смогу ей ответить, потому что уезжаю в Рязанскую область. Потом я временно занёс номер Марины в чёрный список.

По пути к Юле я купил ей букет из семи розовых роз.

– Сколько я должна за цветы? – спросила Юля.

– Нисколько. Цветы на этот раз бесплатны.

Я носил Юлю на руках по комнате. Она хохотала, как безумная. Если бы я оценил сейчас мою любовь к ней по десятибалльной системе, получилось бы девять с половиной баллов.

Мы быстро оказались в кровати, и я был ласков с Юлей, как и в прошлый раз. Я не уставал ей говорить о том, как я её люблю.

В комнате было темно. Юля положила голову мне на грудь.

– Завтра мы не можем встретиться, – сказал я.

Юля подняла голову и сердито посмотрела мне в глаза.

– Ты завтра встречаешься с очередной бабой? – Она попала точно в десятку.

– Нет. Не в этом дело. Это связано с моей работой. Мне по работе приходится выезжать в другие города.

– Ты врёшь.

– Нет же.

– Скажи, где ты работаешь?

– Не могу.

– Ты обижаешь меня этим.

– Я скажу потом. Не сейчас.

– Ты не похож на бандита или разведчика.

– Я ни то, ни другое. Скоро я тебе всё расскажу.

– В этом нет ничего страшного?

– Нет.

Мы поцеловались, и Юля снова положила голову мне на грудь. Она принялась мечтать вслух:

– Я хочу сделать из тебя человека.

– Как это? – не понял я.

– Мне не нравится, как ты одеваешься. Не знаю, чем ты занимаешься в смысле работы, но я думаю, что это также какая-то мерзость. Я устрою тебя на хорошую работу. Ты будешь делать карьеру, как это делают все правильные мужики, и начнёшь, наконец, нормально зарабатывать. Я права?

– Да.

– Я люблю тебя.

– А я тебя обожаю.

Потом Юля много рассказывала о своей работе. Она работала администратором в салоне красоты и мечтала накопить денег, чтобы открыть свой салон.

– Как думаешь, не взять ли мне кредит для открытия собственного дела? – решила она посоветоваться со мной.

– Не торопись, – сказал на это я. – Не хочу, чтобы ты влезла в эту кабалу.

– У меня уже есть два кредита.

У Юли летом будет день рождения – круглая дата – тридцать лет. Она сказала:

– Я хочу, чтобы в этот день мы были вместе.

– Так и будет.

– Обещаешь?

– Да.

Утром мы расстались. Юля поехала на работу, а я домой.

Я кое-как отоспался и начал собираться в гости к Марине.

Может быть, не ехать к ней? Ведь, я теперь любил снова Юлию моего чёрного ангела. Моя оценка любви по десятибалльной системе к Марине опустилась до пяти баллов. За это Марина может убить меня. Неужели я её боюсь? Я её хотел и боялся одновременно. Я любил Юлию, но понял, что я ей нужен другой не такой, какой я сейчас. Смогу ли я когда-нибудь стать таким, каким она меня хотела видеть карьерным и успешным? В этом я не был уверен.

Всё же я поехал к Марине к моему белому ангелу.

Марина встретила меня в прихожей с тонкой длинной сигаретой меж пальцев.

– Приехал, – холодно она встретила меня.

Я снял обувь, а Марина ушла на кухню. Она курила, пуская дым в открытую форточку.

– Что с тобой? – Я попытался обнять её сзади.

Марина вырвалась из моих рук и сказала зло:

– Сколько я тебе должна, ведь я не расплатилась за ту встречу?

– Нисколько. Я же не думал, что у нас так получится.

– Как?

– Так.

– Как так?

– Серьёзно.

– Ты не отвечал долго на мои сообщения.

– Я же предупреждал… У меня работа…

– Что у тебя за работа такая?

– Я, правда, пока не могу рассказать.

Марина обвила руками мою шею.

– Ты любишь меня? – спросила она.

– Да.

– Ты, правда, уже размечтался о том, что я выйду за тебя замуж?

Я не знал, что сказать.

– Глупый. Я ещё должна подумать, – сказала Марина.

Мы поцеловались.

– Мне, кажется, у тебя кто-то есть ещё, – сказала Марина.

– Нет, у меня никого.

– Не ври мне! Быстро говори имя этой потаскухи!

– Перестань.

– Может быть, их несколько?

– Ты меня удивляешь, любовь моя. Когда есть ты, разве может кто-то заменить тебя.

Я только в четвёртом часу ночи уехал от Марины на такси. Через несколько часов я должен был выйти на работу.

5 глава.

– Нос с горбинкой, лицо узкое, волосы тёмные с обильной проседью, – полковник Воронов зачитывал приметы разыскиваемого преступника.

Я записал в блокнот слово «проседью» и неожиданно заснул. Перед выходом на службу мне удалось поспать два часа с небольшим. Я потерял сознание, и успел увидеть сон. Мне во сне обычно снится всякий бред, как и большинству людей. Я видел, будто я еду в машине ППС. Мы подъехали к точке, где стояли проститутки, среди которых была Марина в маленькой белой куртке. Офицер приказывает мне выйти из машины и проверить у девиц документы. Я сижу и боюсь выйти из машины. Почему я боюсь, непонятно.

– Виноградов! – донёсся до меня страшный голос полковника Воронова.

Я проснулся. Блокнот с ручкой едва не вывалились из моих рук. Кепка валялась на полу. Я поднял кепку и надел на голову.

По помещению пронёсся смех.

– Сержант Виноградов! – рявкнул Воронов.

– Я! – Я встал.

– Спишь! Не успел заступить на службу, а уже спишь?!

– Никак нет.

– А что ты сейчас делал?

– Просто закрыл глаза.

– Просто закрыл? Молодец. Какой у нас сегодня позывной?

Очевидно, Воронов говорил новый позывной, когда я спал. Я никак не мог вспомнить, какой сегодня позывной. Шимпанзе? Или горилла? Нет.

– Орангутанг, – нашёлся я.

Коллеги дружно засмеялись. Только красное алкоголичное лицо Воронова было неподвижным и злым.

– Садись Виноградов. Гибон сегодня позывной. Не нравишься ты мне. Придётся мне заняться твоим воспитанием.

Я сел. Мы сидели в помещении, где после развода записывали приметы всяких преступников, данные угнанных машин и другую информацию, которая, как правило, не приносила в нашей работе никакой пользы. Однажды я поймал себя на мысли, что всю полученную утром или во время вечернего развода информацию я забываю минут через пятнадцать. Иногда я заглядываю в блокнот, но это тоже ни разу не приносило пользы в моей службе. Я полагаю, что со многими моими коллегами происходит та же история. Трудно нести добросовестно службу, когда ты утром находишься в состоянии тяжёлого похмелья или депрессивно-маниакально психоза. На нашей службе много пьющих сотрудников и страдающих другими пороками. Наша патрульно-постовая служба самое нищее и несчастное подразделение в структуре МВД. Сюда не идут те, кто приходит в полицию для заколачивания лёгких бабок. Это место – отстойник для разных неудачников и типов, на которых отдохнула природа. Правда, говорят, что тут встречаются иногда настоящие патриоты и профессионалы своего дела. Возможно это так, но я таких, пока не встречал. Может быть, они хорошо шифруются. Я где-то слышал, что по статистике среди полицейских, сидящих в тюрьмах, большинство мои коллеги из ППС.

Наконец мы выходим из помещения, где находится наше подразделение, и рассаживаемся по патрульным машинам. Мы будем патрулировать улицы втроём. Я, старший наряда старший лейтенант Пашка Синяков и водитель старший прапорщик Григорий Андреевич Лукьянов. Я вооружён, как и Пашка автоматом Калашникова. У Андреича пистолет Макарова. Мы садимся в белую «приору».

Пока разогревается двигатель, Андреич выкуривает сигарету. Он молчун. Что у него на душе, мне непонятно. Ему сорок четыре года. Он женат в третий или в четвёртый раз. У него тёмные волосы, но есть много седых волос, даже в пышных усах. Андреич выкуривает за день три-четыре пачки сигарет. Он как-то признавался, что в свободное время любит выпить.

Старший лейтенант Павел Синяков выглядит очень плохо. Он сильно пьёт. У него уже приличная стадия алкоголизма. Он сидит на переднем сиденье рядом с водителем, а я сзади.

– В бардачке возьми, – говорит ему Андреич, видя его страдания.

Синяков достаёт из бардачка шкалик.

– Спасибо Андреич, – благодарит он спасителя и двумя глотками выпивает водку.

Там же в бардачке лежит бутерброд с сыром, которым Павел закусывает.

– Буду должен, – обращается он к Лукьянову.

Я никогда не любил спиртное, но раньше иногда выпивал от скуки. С Пашкой я тоже пил, и мы были почти друзья. Уже года два я совсем редко выпиваю. И с Павлом мы стали редко общаться в выходные дни. У него было много свободного времени, которое он тратил на пьянки. Он был женат когда-то и имел двух дочерей. Он развёлся четыре года назад. Ему было, как и мне тридцать шесть лет. Три месяца назад я отдыхал с ним в компании его друзей. Мы бухали в задрипаном, вонючем кафе в спальном районе Москвы. Нас было семеро мужиков. Играла блатная и российская музыка девяностых годов. В кафе было небольшое пространство для танцев. К моему удивлению в это кафе уже поздно вечером пришли две компании женщин. Они явно ждали, что на них кто-нибудь обратит внимание, но в нашей компании до них никому не было дела. Я предложил Павлу подойти к какой-нибудь женщине. Он сказал, что ему это неинтересно. Я подозревал, что у него могли быть проблемы в интимной сфере. Однажды мы с Павлом сидели на скамейке в парке в выходной день. Было лето. Паша пил пиво, а я грыз семечки. Напротив нас была такая же скамейка, что и занятая нами. На ней сидела девушка, вполне миловидная, немного пышная с чёрной сумочкой на коленях. Она явно делала знаки внимания Павлу, желая, чтобы тот проявил к ней интерес. Я сказал товарищу, что он может иметь успех у этой девушки. Павел смутился и не сразу перевёл разговор на другую тему. Он не любил разговоры о сексе и женщинах. Павел был худым и черноволосым. У него было достаточно привлекательное узкое лицо, но слишком простое, крестьянское.

Мы поехали.

– Ты с Иркой не общаешься сейчас? – неожиданно спросил меня Павел.

Ирка – это моя бывшая подруга.

Павел часто пил с Иркиным соседом Толиком, который хорошо знал её.

– Ирка говорит часто: «Что она такого сделала, что он меня бросил?», – продолжил неприятную мне тему Павел.

Он это я разумеется. Этот глупый вопрос она, очевидно, задавала Толику, а тот в свою очередь переадресовывал его Павлу. Мы с Иркой около месяца были в близких отношениях. Ирка Косолапова работала продавщицей в продуктовом магазине. Она была хороша собой, имела смазливую мордашку и хорошенькую фигуру. Уже замечено не одним поколением мудрых людей, что когда Господь даёт женщине красивую внешность, в то же время он отнимает у неё мозги. Я же ещё заметил, что женская красота означает отсутствие интеллекта плюс сволочной характер. Конечно, это касается не всех. Здесь, как в любой закономерности, встречаются приятные исключения. Среди некрасивых женщин также полно злобных стерв и сумасшедших сук. Увы, нам свободным мужчинам, которым за тридцать, нелегко выбирать себе подруг, ибо лучшие представительницы алчного и ворчливого прекрасного пола, уже заняты более успешными и ловкими мужчинами. Я отвлёкся от моего рассказа об Ирке. Ирка была достаточно глупа, чтобы не понимать меня: человека, которого провидение наградило способностью к размышлениям, поиску мудрости и духовной гармонии. Для неё эти понятия были тёмным лесом. Она была уже в том возрасте, когда понимала, что никакой олигарх и даже старый мелкий барыга с пивным волосатым животом не клюнет на неё; и была согласна на бедного. Такой бедный ей подвернулся в виде меня, когда мы отдыхали в одной компании. У Ирки был ребёнок от второго мужа. Почему её бросали мужья? Она говорила мне, что они якобы были гулящие и пьющие. Спрашивается, зачем она себе таких выбирала? Мне было скучно с Ириной: поговорить с ней было не о чем. Она даже не знала многих основных российских популярных артистов и певцов. Книги она не читала. Я собственно не собирался с ней расставаться. Она в какой-то момент начала одолевать меня телефонными звонками. Я хотел иногда побыть один: почитать, подумать о важном и духовном. Она этого не понимала. Она думала, что я нашёл себе другую. Я не стал ничего ни подтверждать, ни отрицать и перестал с ней общаться. Так закончился мой глупый роман с Иркой. Иногда я прихожу к мысли, что поиск любви приводит нас порой в такие глупые ситуации, что невольно приходишь к выводу: может быть, лучше и вовсе никого не любить.

– Я её не люблю, – сказал я об Ирке. – Как она это не может понять?

Павел повернулся назад и удивлённо посмотрел на меня. Что его так удивило? Возможно, слово люблю. Я давно подозревал, что он никогда не любил и не умеет любить. Он наверно принадлежал к тем людям, для которых любовь – это смешно. Он, может быть, думает, что я сумасшедший.

Ходили слухи, что наш начальник полковник Олег Михайлович Воронов купил свою должность за десятку штук зелени. Могу честно сказать, что с меня лично никто никогда не требовал денежных поборов из вышестоящих командиров. За других я ничего сказать не могу. Я видел несколько своих коллег из нашего подразделения, разъезжающих на дорогих иномарках. Может быть, они и были не чисты на руку; возможно, они что-то отстёгивали начальству.

По рации поступил сигнал о том, что около автобусной остановки ограбили женщину: украли дорогой сотовый телефон и кошелёк.

Мы выехали на место происшествия.

Потерпевшая оказалась преподавателем из школы, что находилась недалеко от места происшествия. Её мы отвезли в отделение полиции, где был составлен протокол о краже. Нам было приказано отправиться на поиски вора.

Мы знали все основные точки в нашем районе, где обычно наркоманы или мелкие воришки пытались сразу же продать награбленное. Сначала поехали к станции метро. Припарковав машину в метрах пятидесяти от выхода и входа станции метрополитена, мы принялись наблюдать. Здесь было много народу. Опытными глазами мы выцепили блуждающую фигуру в толпе среди выходивших из метро.

– Этот, – сказал Паша и мы вышли из машины, когда тот, кого мы решили задержать был к нам спиной. Мы быстро двинулись в его сторону.

Щуплый в серой курточке кавказец, не успел обернуться, как мы его схватили с двух сторон. Паша выхватил из его руки чёрный предмет.

– Что это? – обратился он к задержанному.

– Нашёл на земле, – пробурчал кавказец, когда я ему застёгивал за спиной наручники.

– Конечно, – ироничным тоном «согласился» Павел.

Это был как раз телефон. Кошелька мы в его карманах не нашли. Нашли около трёх тысяч рублей и мелочь. Кошельки воры, как правило, сразу потрошат и выкидывают, как ненужную улику.

Нам повезло – это оказался тот самый вор. Иногда так бывает, когда удаётся задержать преступника по горячим следам. Вор был конченым наркоманом. Его дальнейшей судьбе не позавидуешь. Он либо сгниёт в тюрьме, либо в каком-нибудь притоне. По этому типу сразу было видно, что он из бедной среды и за него некому заступиться, вытаскивать его из тюрьмы никто не будет. Это наркоманы из богемы, наркоманы-мажоры периодически лечатся в дорогих клиниках и могут прожить долго; а такие нищие торчки сгорают быстро. Получается, что мы помогаем быстрее завершить жизненный путь таким людям. Справедливо ли это? Безусловно, ведь нищий наркоман на свободе в тысячу раз опаснее наркомана с деньгами. Мы делаем грязную работу, а нас не любят, нам мало платят, при том, что без нас общество никак не может обойтись. Из чего я делаю вывод, что чем больше приносит обществу какой-то отдельный его член, тем обычно тяжелее ему живётся в этом самом обществе.

Когда мы сдали вора-наркомана в отделение дознавателю и оперативникам, у нас появилось свободное время. Здесь был следственный отдел, в котором трудился мой приятель Колька Клёнов. Мы с ним учились на одном курсе в институте.

Я постучался в жёлтую дверь и открыл её. За столом, где обычно сидел Колька, сидела девушка невысокого роста, брюнетка с большими голубыми глазами. Она была в форме с погонами капитана. Девушка что-то писала.

– А где Колька? – поинтересовался я.

– Он перевёлся в следственный комитет, – сообщила мне миниатюрная красотка.

– Здорово. – Я немного прошёл в кабинет. – Значит, пошёл на повышение.

– Да. Хороший человек, развивается.

«Оптимистка», – подумал я.

– Меня Вадик зовут, – представился я.

– Наталья.

– Возможно, нам ещё придётся поработать вместе.

– Да. Работы здесь на земле много.

– Я буду рад всегда оказать вам любую помощь.

– За что такая честь?

– Видно, что вы хороший человек. Таким надо всегда помогать.

– Вы телепат?

– Нет. Может быть, я ошибаюсь.

Наталья усмехнулась.

– Ладно, телепат, я вижу, ты с юмором, – сказала Наталья.

– Да. Люблю шутки. Мне надо ехать. Ещё встретимся.

Было начало апреля. Погода стояла прохладная. Весенний воздух бередил разум. Хотелось чего-то несбыточного и чрезмерного.

Вечером я переодевался в служебной раздевалке.

– Ты какой-то странный сегодня, – заметил Павел, переодевающийся рядом со мной.

– Кризис среднего возраста, – ответил я.

– Забей, – сказал Павел. – Может, выпьем?

– Нет. Будет ещё хуже.

Я вышел на улицу. Начало темнеть. Я не поехал домой, а пошёл в отделение, где когда-то работал мой приятель Клёнов.

Дверь его бывшего кабинета была не закрыта. Я постучался и открыл её.

Наталья что-то печатала на компьютере.

Я прошёл в кабинет.

– Ты домой не собираешься? – спросил я.

– А что?

– Я мог бы проводить тебя до дома, поговорили бы по дороге.

– У меня ещё есть работа, которую надо доделать.

Я увидел на столе пачку сигарет.

– Может быть, постоим, покурим на улице, – предложил я.

– Что ж, покурим.

Мы вышли на крыльцо отделения. Серая урна была с горкой усыпана бычками. Около урны крутился рыжий кот. Наталья склонилась и погладила животное.

– Рыжик, Рыжик.

Наталья закурила.

Я смотрел на неё, держа руки в карманах джинсов.

– А ты? – обратилась ко мне Наталья. – Ты куришь?

– Нет.

– Какой ты молодец.

– Ты потрясающе выглядишь, даже, когда куришь.

– В женихи набиваешься?

– Это было бы для меня высокой честью, но где ты, а где я? Я мог бы об этом только мечтать. Быть для тебя добрым другом – предел моих самых смелых мечтаний.

– Добрый друг – звучит забавно.

– Ты очень серьёзная.

– Да.

– Хочешь, я подожду, когда ты закончишь с работой?

– Не надо.

– Давай, обменяемся номерами телефонов.

– Зачем?

– Я буду тебе звонить, как добрый друг, рассказывать о своей жизни, и ты не будешь себя чувствовать одинокой.

– Забавный ты человек, Вадим. Ладно.

Она мне дала свой номер мобильного телефона. И почему я решил, что она одинокая? Я же даже не спросил её, есть ли у неё кто-нибудь…

6 глава.

Я спал дома, в своей кровати, когда меня разбудил звонок сотового телефона. Это была Юля. Я посмотрел на настенные часы. Была половина первого ночи. Вероятно, что-то случилось.

– Да, – ответил я тревожным голосом.

– Привет, – промурлыкала Юля.

– Юль, что-то случилось?

– Ну, да, случилось.

– Что?

– Я соскучилась.

Я напряг свой разум. Она соскучилась. Я ей нравлюсь, а может и больше, чем нравлюсь.

– Почему ты не звонишь, не пишешь?

– Некогда. Работа.

– Где же ты работаешь, милый?

– Потом это обсудим.

– Ты ничего не хочешь мне сказать?

Что она хочет от меня услышать?

– Я люблю тебя. – Может это?

– Я плохо слышу.

– Я люблю тебя.

В трубке послышался звук похожий на короткий стон.

– И я тебя люблю, милый, – промурлыкала Юля. – Приезжай ко мне.

– Как?

– Вызывай такси – я его оплачу.

Завтра я был свободен, и я готов был исполнить Юлин каприз. Я провёл с ней ночь, а утром она снова отвезла меня до станции метро.

Пока я добирался до своей квартиры в метро, я думал о том, что произошло между мной и Юлей. Я думал, в чём таится причина моего успеха в сердечных делах с Юлей. Мои слова о любви, которыми я щедро осыпал мою любовницу из своих уст – не это ли причина успеха? Раньше я не был так милостив с женщинами и редко говорил им о любви. Что ж, волшебные, заветные слова – вот ключ к женским сердцам. Теперь это будет моим первым и мощным оружием в войне за сердца моих возлюбленных. Я буду плести тончайшие и в то же время прочнейшие сети из ласковых и милых женским ушам слов, в которые буду ловить сердца проказниц, милашек, плутовок, красоток, простушек и утончённых богемных стерв в море житейской суеты и скуки. В эти счастливые минуты я чувствовал себя необыкновенно сильным и даже каким-то почти всемогущим. Я испытал сумасшедший прилив энергии и долго не мог заснуть, когда приехал домой.

На службе было всё как обычно: нервно, грустно, безысходно. Тяжёлые часы службы тянулись медленно. Мы сидели с Пашкой Синяковым в нашей патрульной машине. Андреич вышел за сигаретами. Я сидел на заднем сиденье. Достав из нагрудного кармана рубашки фото Юли, я протянул его вперёд Павлу.

– Посмотри.

– Кто это? – Павел взял снимок.

– Юля.

– Твоя подружка?

– Да. Она красивая?

Павел всмотрелся в фото. Он всегда считал, что у меня извращённый вкус.

– Ничего. – В этот раз Павел был милосерден ко мне.

Я забрал фотографию и убрал её обратно в карман. Этот снимок я украл из фотоальбома Юлии, когда она принимала душ.

– Ты знаешь Наталью Ковалёву следователя? – спросил я.

– Кто такая?

– Такая чёрненькая с голубыми глазами.

– А, ну, вспомнил.

– Как ты считаешь, она красивая?

– Да. Нормальная. Можно сказать красивая. Ты, что помешался на женской красоте?

– Нет. Мне интересен иной, отличный от моего, взгляд на этих женщин.

– Доведут тебя бабы, Вадик, до монастыря.

– Бухать лучше что ли?

– И то правда. Ты хоть умеешь с бабами знакомиться, а у меня с ними ничего не получается, поэтому я и бухаю.

Этим вечером я снова провожал Наталью до станции метро. Этот апрель был особенно жесток – так хотелось любви и романтики; но будто бы злобные неведомые силы ставили мне палки в колёса в моих любовных делах, и у меня не всё получалось.

– Как день прошёл? – спросил я Наталью.

– Очень устала, не хочу говорить о работе, службе, – отвечала Наталья.

– А ты знаешь, как будет по-китайски любовь?

– А ты знаешь?

– Знаю.

– Ну?

– Ай.

– Ай?

– Да, просто ай. А по-японски?

– Естественно, я не знаю этого.

– Ай. Тоже. По-моему потрясающе.

– Да ты полиглот оказывается.

– Да, увлекался раньше иностранными языками.

– Что-то ты о любви заговорил. Влюбился?

Выдержав недолгую паузу, я ответил:

– Возможно.

– В кого?

– Я не вижу смысла, пока об этом говорить.

– Ну, ну. – Наталья иронично улыбнулась.

Мне продолжали звонить по моему объявлению в интернете. Звонили Анастасия, Мария и Оксана. Эти женщины хотели со мной встретиться, как с собеседником. Я уже не хотел ни с кем встречаться, даже за деньги, и отказал им.

Однажды позвонила Ирина – первая моя клиентка.

– Привет, Дима.

– Привет.

– Как у тебя дела?

– Всё нормально.

– Ещё не женился?

– Издеваетесь?

– Нет. Прости. Я хотела бы с тобой сходить в театр.

– Когда?

– Через неделю на один очень интересный спектакль. В главной роли Алексей Уткин.

– Что ж, пожалуй, давай сходим. Я кстати последовал вашему совету и пишу книгу.

– Какой ты умница.

– Стараюсь стать лучше, чем я есть.

– Ты и так хороший.

– Нет. Я очень плохой.

– Это комплексы. Созвонимся ближе к встрече.

Потом я встречался с Мариной. Она вела себя опять очень нервно. Я приехал к ней в её квартиру. Ночь я провёл с ней. Мы лежали в кровати, укрытые одеялом и разговаривали.

– Ты очень загадочный, Дима, – сказала Марина.

– Когда-нибудь ты разгадаешь меня, – сказал я.

– И что тогда?

– Тогда? Не знаю. Видимо, что-то возможно изменится в наших отношениях.

– Умеешь ты нагнать туман.

– Я не нарочно.

– Почему ты мне совсем не звонишь?

– Некогда.

– Врёшь.

– Кто я для тебя? Ты королева, а я кто?

– Кто?

– Никто.

– Ты сам себя таким считаешь. Сделай же что-нибудь, чтобы стать королём.

– Я бы сделал, да не знаю, как это делать.

– Какие же мужики все слабые.

7 глава.

Я отправил смс Наталье: «Ай».

У меня незастеклённый небольшой балкон. На балконе находятся только старый стул и потрёпанная коричневая сумка в углу со старыми журналами. Я сижу на стуле и смотрю на звёзды. Небо тёмное с лиловыми разводами. Внизу шумит город. Подростки ругаются матом и что-то громко обсуждают. Кто-то смеётся.

Я посмотрел на телефон. Прошло семь минут, как я отправил сообщение. Ответа нет.

Мне не хочется идти в комнату, продолжаю смотреть на небо.

Через три минуты пришёл ответ. Смотрю. Наталья написала: «Ой».

Мерзавка. Шутит. Кто я для неё?

По всему моему телу от района груди расходится волнами непонятная энергия. Так наверно бывает, когда человек испытывает любовь. Черноволосая богиня с голубыми глазами. У неё видимо много поклонников. Может быть, я для неё шестой подползающий слева. Мне всегда была противна роль одного из какой-то группы. Я хочу быть одним, в едином экземпляре. Эх, Наталья, Наталья. А не придумал ли я прекрасный образ не соответствующий настоящей её сущности? Мы так часто принимаем ангельский вид за суть женщины и, не подозревая, что под ликом ангела скрывается смеющийся жестокий дьявол. Я думаю, что это не про неё. Или мне так хочется думать. Моя любовь к ней равна девяти баллам, если измерять мои чувства по десятибалльной системе. Когда будет десять баллов, будет совсем плохо, это критическое состояние, когда теряешься в пространстве и времени, а перед глазами стоит всё время только образ возлюбленной. Надо держать себя в руках и не давать волю чувствам.

Я в комнате. Я поймал себя на мысли, что тупо стою около кровати непонятно сколько времени. Упав на кровать, я набираю номер Натальи. Длинные гудки. Она не берёт трубку.

Начался май. Вечером, закончив смену, я переодевался в раздевалке. Ко мне подошёл Пашка Синяков.

– Давай прогуляемся, посидим где-нибудь, – предложил он.

– Ладно, давай, – согласился я.

Ещё было светло. Мы пошли в сквер.

– Будешь пиво покупать? – спросил я Павла.

– Я бросил пить. Ты не заметил?

И правда, весь день Павел был какой-то странный не похожий на самого себя.

– А вот в чём дело оказывается, – понял я.

Мы сели на скамейке в сквере.