Текст книги "Последнее искупление только для ангелов. Часть 1. Последний"

Последнее искупление только для ангелов
Часть 1. Последний
Виталий Новокрещенных

© Виталий Новокрещенных, 2016

ISBN 978-5-4483-1815-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог (Endless Dream)

Тьма поглощает меня, она нежно прикасается к моим плечам, медленно скользит по спине, окутывая меня своими руками, и я уже более не в силах сдерживать себя, мой Хранитель. Совсем скоро во мне не останется ничего от Света, моя душа станет черной, взгляд наполнится безразличием ко всему живому, мое сердце превратится в прах, и даже Твое прикосновение меня не спасет… я стану тенью своей.

– Мой король, мы одержали последнюю победу, – хрипя, чуть вскрикивая, с радостью говорил посыльный, – Теперь все земли наши!

– Моя земля, она черна и пропиталась кровью, – повелитель молвил жестко и спокойно, как будто заренее зная все, что скажет прибежавший, – Вокруг разруха и кресты надгробий. Мы проиграли эту войну… хотя теперь весь этот жалкий мир у ног моих. Чуть медля, будто накапливая злость, вновь заговорил король, – А ты гонец, ты побежал, когда последний воин пал. Наши воины легли в одну могилу с врагами, – с нарастающей яростью чуть ли не крича, – Я правлю мертвыми!

Тронный зал вдруг опустел, и настала гробовая тишина…

Король спокойно встал и медленно подошел к узкому окну. Его печальный взгляд устремился вдаль. Уже смеркалось, там, вдали желтел лес. Легкий ветерок манил за собой умирающие листья, и они падали кружась в последнем танце. Нависшие облака сгущались, говоря о том, что быть дождю. Вся природа готовилась к холодной зиме. Все вокруг как будто сжалось в ожидании чего-то. Неизвестность нагнеталась, и как никогда король почувствовал, что открылись двери в мир иной и через них вползает Зло.

Через узкие окна замка падали безжизненные лучи солнца, готовящегося к зиме. Тонкие пряди лучей выхватывали из тронной палаты силуэты чиновников, советников и прислуги. По периметру всего зала стояли круглые колонны, величественно возвышающиеся до самого потолка палаты. Свод был украшен мозаикой – застывшая в вечности битва светлых и темных сил – битва двух противоположностей, двух ангелов. Плиточки мозаики потрескались в некоторых местах и почти скрывали лица двух ангелов, но если всмотреться, можно было заметить, что у двух противоположностей один лик.

Король отошел от окна и сел на трон во главе длинного дубового стола.

– Минул тридцать первый день, как я отправил тринадцать гонцов в тринадцать земель, но не вернулся ни один, – произнесенные слова испарились в пустоте, король и не ожидал ничего другого. Чуть подавшись вперед, он, сдвинув брови, наблюдал за каждым из приглашенных советников. Но как будто бы никто не знал, что происходит. Он дал волю каждому советнику высказаться всласть, но слова каждого пусты. Заканчивая совет, он объявил, что отправляется в путь – к крайним землям государства.

На утро следующего дня выпал первый снег. Он падал хлопьями, медленно, как будто застыв в воздухе. Вокруг спокойствие и тишина. «Так бывает один лишь раз за всю жизнь», – внезапно выйдя из забытья, сказал король коню. Вставив ногу в стремя и отдернув зимний плащ назад, он вскочил на белоснежного скакуна. Конь медленно пошел вперед, все дальше и дальше удаляясь от стен замка.

Глава 1 (Thirteen Horsemen)

Там, где землю накрыла тьма, где не осталось более живых, только безумные твари раздирали друг другу глотки. Там по воле неведомых мне сил открылись двери в параллельный мир. И Темный Властитель, по имени Ронахорн (которое он сам себе дал), послал тринадцать всадников, чтобы поработить мир новый…

В эти осенние дни часто шел дождь, и этот день не был исключением. Крупные капли разбивали хрупкие опавшие листья. Ливень беспощадно долбил черную землю, будто хотел достучаться до маленьких животных, живущих под ней. Но земля уже привыкла к ударам, ее не могли испугать ни гром, ни молнии. Она ждала и ожидание пугало больше, чем удар молний. Равномерный шум дождя нарушил бешеный стук копыт. Кони мчались, неся всадников в бездну дождя.

Земля взрывалась под копытами лошадей и комьями разлеталась в стороны. Она не могла остаться, несмотря на свою древность, жесткой под таким сильным напором облаченных в металл коней. По латам стекали струи дождя, но небесная вода не могла смыть мыла и пота с шей, похожих на демонов, скакунов. Их глаза сверкали грозно, казалось, скакуны сметут все на своем пути, и никакая высшая сила их не сможет остановить.

Всадники все как один смотрели в стену дождя, хотя по их лицам этого сказать было нельзя, так как их скрывали капюшоны. Их темные, как безлунная ночь, плащи развивались на ветру, создавая ощущение того, что всадники летят на крыльях. Но кони скакали так быстро, что это могло оказаться правдой, а не ощущением.

Вдруг вдали будто бы огромными, невидимыми руками кто-то раздвинул шторы дождя, образовав проход, проход в Ничто. Тринадцать Темных Всадников, пришпорив своих безумных скакунов, помчались быстрей, быстрее ветра, теперь уже догоняющего их. Они промчались сквозь прореху в стене дождя и исчезли один за другим. Проливной дождь внезапно прекратился, но вокруг ничего не изменилось. Погода осталась такой же пасмурной, все так же дул порывистый ветер, ища тех, кого он так и не смог догнать.

Король, стороны другой, (его называли Последний, он так долго правил этим миром, что все забыли его истинное имя) продолжал свое путешествие на запад. Конь знал своего наездника так долго и хорошо, он понимал, о чем думает его хозяин, он чувствовал его печаль. И теперь ему приходилось выбирать дорогу вдаль, идти по зову сердца хозяина.

Прошло две недели, а снег шел, прерываясь только на несколько часов, как будто хотел скрыть чьи-то следы. Но вокруг было тихо, могло показаться, что все вокруг вымерло. Правитель побывал в трех крупных селениях, но жизнь в них была обыденной и размеренной. Никто не слышал никаких новостей уже давно и ничего не хотел знать кроме своих насущных дел. Но король ощущал, что что-то пришло в его мир и начинает быстро распространяться, и он очень скоро встретится лицом к лицу с опасностью.

По прошествии еще двух дней, ближе к вечеру, Менол, так звали коня, подошел к Мефильскому лесу и остановился. Король медленно слез со скакуна и погладил его по гриве. Подойдя ближе к деревьям, он прислушался и… его это даже не удивило, абсолютная тишина поглотила весь древний лес – ни пения птиц, ни звуков зверья, даже ветер не пел среди деревьев.

– Мы переночуем возле леса, не смотря на эту тишину, здесь безопаснее, – король медленно, будто думая о чем-то другом, заговорил с конем. Король принес хвороста и развел костер. Немного съел удивительно питательной еды. После чего очистил от снега небольшой островок. Под покровом снега зеленела трава (хоть это радовало глаза), не зависимо от времени года около Мефильского леса всегда росла зеленая трава. Менол принялся с наслаждением щипать свежую траву.

Лес простирался на многие мили на северо-запад и юго-запад, он служил границей со Средними землями. От леса во все времена веяло какой-то мистической силой, она давала особую энергию земле. Вглубь, за несколько миль от границ леса, вообще не было никакой зимы, снег покрывал только верхушки древних деревьев. Деревья там, казалось, были одним целым, они будто держались за руки, вечно не расставаясь между собой, и лишь редкие лучи пробивались сквозь них. К лесу ни с той, ни с этой стороны не было подъездных путей, они мгновенно зарастали лишайником, когда кто-либо пытался войти или, на свою радость, выйти. Мефильский лес был островом, отторгнутым внешним миром, как и Величественные горы, лежавшие на другой стороне к юго-западу от леса.

Когда король был здесь год назад, он не чувствовал настолько сильное влияние леса, задумавшись о том, не случилось ли чего со Средними землями, он заснул. Провалившись в глубокий сон, ему привиделось:

Что он стоит на краю пропасти и заглядывает вниз, будто прислушиваясь к чему-то. Его верный конь, стоявший под навесом скалы, внезапно громко заржал, предупреждая об опасности. Он медленно поворачивается к скакуну и невольно смотрит вверх. Сверху летят большие булыжники, и клубится пыль. Не успев чего-либо, сделать его сбивает с ног камень, и он летит вниз в бездонную пропасть. Сверху появляется, заслоняя солнечный свет, тень летящих камней. Тут сон обрывается, и король резко поднимается…

Тьма ждет

Ронахорн стоял у раскрытого высокого окна. Он смотрел вдаль, и с каждой секундой его переполняла злоба и ненависть.

– Ничто не меняется, зачем я вернулся? Зачем? Впрочем… что-то здесь не так… этот воздух? Этот воздух – наполнен запахом плесени застоявшегося времени и кажется… когда я уходил была война… Хм, меня даже едва не убили, – на лице Ронахорна появилась улыбка – как приятно прикоснуться к прошлому.

Вдруг неожиданно в зале, окутанным тишиной, раздалось шипение.

– Шшшш… хм… так тихо, – прозвучал смешной тоненький голосок с едва заметным скрежетом в интонации, – Умм… так тихо… Хозяин… хозяин.

Ронахорн даже не обернулся и спросил жестким голосом, явно не разделяя, неизвестно по какому поводу, веселья беса.

– Что тебе нужно мразь?

– О… хозяин не добр к Искателю… ммм… почему хозяин не расположен к общению с любимым Искателем? – бесенок, потирая друг об друга маленькими ладошками, будто пытался разобраться, что не удовлетворяет Ронахорна, но ни одна фраза беса будто не достигла ушей Властителя.

Бес покарябал кончик огромного носа указательным пальцем и произнес, будто между делом, будто это вовсе неважно и это совсем не то из-за чего он пришел к Ронахорну.

– Тень отправилась в путь, мой хозяин.

Ронахорн по-прежнему стоял спокойно, на его лице ничего не изменилось, его взгляд так же был направлен вдаль. С его уст сорвалась единственная фраза, которая никому не предназначалась.

– Значит все же здесь ничего не изменилось, кроме этого гнусного запаха плесени застоявшегося времени…

Глава 2 (Mefil’s Wood)

О, долог путь великих героев, и страданиями наполнен он. Не каждый решился бы пройти его. Лишь сильный духом и с храбрым сердцем на него отважится…

Солнце просыпалось. Первые лучи подбирались к краю леса. Спустя полчаса они, врезаясь в крайние деревья леса, наткнулись на непробиваемую стену деревьев. Солнечный свет не мог пройти дальше нескольких метров вглубь леса.

После неспокойной ночи король решил войти в лес, надо было как можно быстрее добраться до Средних земель.

Переступая границу, король почувствовал, что лес хочет поглотить его вместе с конем, чтобы никто более не вспомнил о них. Для леса они были нарушителями спокойствия и тишины. Мефильский лес приготовился к «прыжку», чтобы в любой удобный момент напасть и поглотить в небытие. Повелитель вел своего скакуна за уздечку, внимательно осматриваясь по сторонам, ожидая неизвестного нападения, чувствуя, что за ним наблюдают тысячи глаз.

Множество столетий минуло, когда вместо леса было чистое поле, его называли Менильским (это сохранилось в книгах «Истлевшей Древности»). На чудном поле росли сотни целебных и волшебных трав, это заповедное место было овеяно магическими силами, когда-то здесь возродили жизнь Древние. Но Древние здесь были недолго, Они не смогли защитить эту Святую землю, когда свершилась Великая битва двух миров, одинаковых эпох. Здесь остались души погибших воинов – Светлых и Темных сил, их гнившие тела не кому было предать земле, так как после этой битвы ни один великий воин, ни один простолюдин не остался в живых. После этого сражения взметнулись к небу кроны черных деревьев, они хотели подняться ввысь, подобно птицам, распустившим крылья, но оскверненная земля втянула их корни в себя и, переплетенные между собой, они навечно остались в проклятой земле. Так говорилось в книгах…

А теперь будто все ожило. Почему же король ничего не чувствовал, когда он был здесь всего год назад, ведь лес не менялся сотни лет? Эти мысли тревожили его, пока он ничего не мог понять, но только «пока».

Настал полдень, у короля еще не сбилось ощущение времени. Пребывая в постоянной бдительности, путник решил отдохнуть. Он присел к ближайшему дереву. Оно будто прогнулось под его спиной и склонило ветви, будто прося чего-то, зашелестело листвой. Менол встрепенулся, но сразу же успокоился, получив свой обед. Не прошло и пятнадцати минут, как короля стало тянуть в сон и ему или показалось, или он уже видел сон; ближнее дерево от того под которым он сидел, потянуло к нему колючие ветки, похожие на ладони с длинными пальцами. Не успев опомниться, он оказался схваченным за шею и поднятым над землей. Менол, дико заржав, бросился к дереву, ударив его передними копытами. У дерева задрожали ветви-руки, и оно выпустило задыхающегося пленника и, резко развернувшись, бросило ветки к скакуну, но было уже поздно, король, мгновенно вскочив на коня, во весь опор помчался на запад, определив направление по мху на недолгом отдыхе. Но он не заметил, что деревья развернулись и теперь гнали его на юго-запад в непроходимые болота.

Скакун мчался, перепугавшись, он перепрыгивал на полном скаку сваленные деревья (деревья же лежали перед ним, куда бы он ни скакал, но их лежало меньше там, куда они направляли). Вокруг стали раздаваться разные звуки, и они будто кружись вокруг головы, напоминая то смех, то плачь; смех раздался на высоких тонах, а плачь, долговременно и гулко, будто прощаясь.

Вдруг конь внезапно остановился, увидев непреодолимую преграду, и наездник, не удержавшись в седле, на какое-то мгновение повис в воздухе, выброшенный по инерции пролетел метров шесть-семь и со всего размаху влетел в трясину. Менол вновь неимоверно заржал, зовя на помощь. Король уже не мог что-либо крикнуть, потому что при падении он ударился головой обо что-то и погрузился во тьму…

Последний лежал около плотной стены, образованной различными вьющимися растениями, живая изгородь специально была создана для ловушки. Издали ее невозможно было разглядеть, а при приближении она казалась непреодолимой преградой. Неожиданно раздался шелест и Менол вздрогнул, он повертел мощной шеей по сторонам, но никого не увидел. Пробуя почву копытами, скакун подошел ближе к телу короля и уткнулся ноздрями в лицо хозяина, но Последний не пришел в сознание.

– Тихо, оставь его здесь. Он все равно обречен, – раздался тихий убаюкивающий шепот, а затем приближающиеся хлюпающие шаги четвероногого существа.

– Говорю тебе, идиот, оставь его. Хранители уже знают, – теперь настойчиво проговорил хриплый женский голос. Но существо даже не остановилось, и продолжало двигаться к телу короля.

– Мррр, все теперь, точно пора уходить, я уже чувствую их беспорядочные сердцебиения, их слишком много. Здесь еще полно призраков, тебе их хватит, – с необычной злостью прохрипел голос.

Раздалось рычание и звук резкого прыжка, а затем удаляющиеся хлюпающие шаги.

Запах цветущих деревьев (неизвестно каких, король таких никогда не видел) прояснил сознание. Встав с постели, напоминающей огромный овальный пень, король сел и огляделся. Гость? Или пленник? О последнем варианте хотелось бы меньше всего думать, хотя в действительности было скорей всего первое, чем второе, судя по постели с мягким одеялом, пуховыми подушками и странной, не похожей ни на одну из жизни, комнат. В ней не было окон, где-то под потолком кружились светлячки. Свет от них распространялся так, что попадал в каждый уголок комнаты. На каждой из шести стен висели картинки, созданные самой природой, они были искусно выплетены странными разноцветными цветочками и создавали объемное изображение. Купол потолка образовывался широкими листьями, похожими на листья клена, только они были голубоватого цвета. Ну, а пола как такового, вообще не было, вместо него росла густая коротенькая травка, напоминающая ковер.

Вновь встав с удобной кровати, король, намериваясь выйти, прошелся по чудесному ковру и почувствовал, как в тело влилась свобода и раскрепощение, он снова был полон сил. Выйдя наружу, он невольно поднял голову, и увиденное поразило его еще больше; он стоял у подножия огромного, широченного дерева. Оно возвышалось так высоко, что верхушки нельзя было разглядеть. Дерево-великана оплетало множество висячих лестниц, ведущих в другие комнаты, а одна главная, будто созданная самим гигантским деревом, овивала его и уходила ввысь. Великан зашелестел голубыми листьями, приветствуя вышедшего гостя. Король улыбнулся и поклонился. Посмотрев вперед, он увидел как недалеко от него, сидят на пеньках, похожих на маленькие креслица, не то гномы, не то карликовые лешие, ни на тех, ни на других похожи они не были.

Подставив маленькие ручки под подбородок, они сидели, ожидая кого-то, и смотрели в одну точку, находясь в забытьи. Один из них поднял голову и непроизвольно посмотрел вперед, увидев гостя, он расплылся в улыбке чуть ли не до ушей и звонким голосочком крикнул:

– Наш больной проснулся!

Сидевшие рядом с ним, чуть не попадали с креслиц, подняли головы и расцвели в радостной улыбке. Теперь уже трое вскочили на ноги и, низко поклонившись, торжественным тоном, сказали:

– Лесные хранители рады принимать у себя нашего молодого короля, – хотя по морщинам, изрезавшим лицо, этого сказать было нельзя, – И, по случаю выздоровления, разрешите нам начать праздник в вашу честь.

Не успев ничего сказать, как король уже шел среди приплясывающих вокруг него Нарея, Айнай и Райграса (так звали трех неразлучных друзей, ожидавших два дня, пока король не пришел в сознание).

Вчетвером они вышли на небольшую поляну, окруженную шестью деревьями, похожими на Великана, но намного меньше его. Вся поляна была усеяна дивными травами и цветами, причем ни одно растение не преобладало, будто здесь было собрано все, что только может быть. Над поверхностью земли клубился плотный слой пара. Когда король вместе с тремя хранителями подошел к краю поляны, то на мгновение он почувствовал, что все затихло, как будто бы ожидая, что кто-то из них нарушит безмолвие. Только подумав об этом, как Райграс удивленно, растягивая каждое слово, проговорил:

– Ну вот, а где же праздник?

У Нарея и Айнай, впрочем, как и у Райграса, тут же исчезли улыбки, радостное настроение видимо тоже, они приуныли и встали как вкопанные, не зная, что теперь делать – расплакаться или рассмеяться.

Айнай, так неловко и робко, будто заранее пугаясь того, что произойдет, нарушила тишину:

– Может это шу… – не успев договорить своим дрожащим голоском, она тут же запнулась, пожалев, что нарушила молчание.

Все вокруг внезапно ожило: между деревьев выглянули различные животные, на деревьях, раздвинув ветви, показались лесные тролли и лешие. Все они смотрели в центр поляны. А там, равномерно собирая пар с земли, образовалось облако, и будто листья деревьев зашелестели, трава запела, прозвучал немного строгий голос.

– Нет, это не шутка, – голос смягчился – и праздника, к сожалению, тоже не будет.

– Я так и знала, кто меня за язык тянул, – проворчала Айнай про себя. Но этого никто не услышал, все слушали Зорлока, а это действительно был он – хозяин Мефильского леса.

Он медленно, будто плывя, вышел из облака. Теперь уже зашелестели листья и травы запели, приветствуя его. Зорлок подошел к королю, не пригнув к земле ни одной травинки, и все так же мелодично проговорил, обращаясь к нему:

– Нам нужно поговорить. Как я вижу, ты ни чему уже не удивляешься, поэтому мы перенесемся в другое место… – последние слова прозвучали, затихая. Стало темно и тихо.

Совет 4-го дня (Начало тьмы)

– Господа министры, я, как представитель Третьего государства и уполномоченный всеми собравшимся, прошу начать совет, – голос Дариуса разлетелся эхом по огромному залу.

Министры империи людей, которая образовалась после разрушительной Столетней войны, закончили вести разговоры между собой и все как один обратили взор на большого человека, стоявшего во главе длинного мраморного стола.

Министр Дариус был скорее похож на бескомпромиссного воина, который вряд ли будет заниматься разговорами. Его мощное тело было снаряжено доспехами, которые слегка поблескивали на лучах солнца, падающих из высоких окон зала Правосудия. На левом боку у него был массивный меч в ножнах, инкрустированных драгоценными камнями. Но достаточно было взглянуть на покрытую сединой голову Дариуса, лицо, на котором оставило отпечаток время, в виде небольших морщин и шрамов, глаза, которые излучали мудрость, не оставляло ни каких сомнений, что этот человек обладал даром дипломатии в равной степени с искусством ведения боя.

– Все мы собрались здесь, чтобы, наконец, решить, что нам делать с Призрачными землями. Уже множество людей пропало без вести в тех краях. У кого-нибудь из Вас будут какие-либо предложения? Пожалуйста, я надеюсь, мы все попробуем сегодня решить эту задачу. Дариус сделал жест рукой, разрешая начать дискуссию, и присел на стул с высокой спинкой.

– Может попробовать вырубить Мефильский лес, он как стена в эти земли…

– Вот именно стена! Вы что хотите ее разрушить? Еще никто так толком и не знает, что там за этим проклятым лесом.

– А может попробовать выслать отряд воинов через лес, чтобы узнать, что происходит в Призрачном королевстве.

– Но мы уже пробовали, воины вернулись живые, но они не смогли пройти лес. Мефильский лес, будто живой, он водил их за нос… водил… водил, но так и не пропустил через себя.

Дариус медленно осмотрел спорящих министров. Он уже больше не слышал стоящих предложений. Министр встал из-за стола, но никто из представителей совета этого не заметил, так все были увлечены спором.

– Господа министры, позвольте мне вмешаться и прервать дебаты. Извините, что нарушаю Ваш разговор, но он все больше превращается в спор, который ни к чему нас не приведет. С Вашего дозволения я внесу предложение, а согласиться или же нет, Вам решать. Дариус немного нахмурился.

– Из всего услышанного, я предлагаю создать отряд, из лучших бойцов и следопытов от каждой земли, может, они все же смогут пройти через Мефильский лес и узнать, что стало с некогда прекрасной землей и Главенствующим королем.

Министры согласились с решением главы совета. Дариус наверно это предвидел, в его голове промелькнула мысль: «стоило ли открывать эту загадку или все же цена окажется слишком высокой, чтобы знать правду».