Текст книги "Регрессор"

Глава 2

С незначительными оговорками мой план побега был реализован полностью. В столицу, правда, я попал не через неделю, а через две. Пришлось чуть подольше поплутать, сбивая со следа настырных легашей. Вот же втемяшилось в их головы Кровавого Янака взять! Но зато на перрон железнодорожного вокзала столицы я сошел в полной уверенности, что от хвостов избавился.

Хотя… Сколько товарищей в допросную, а потом на виселицу попали, потому что были «полностью уверены»? Помня об этом, к гостинице «Центральной» я добирался кругами. Петлял, как заяц, менял маршруты и извозчиков, заходил в кафетерии, словом, вел себя как путешественник, прибывший в столицу из провинции.

Костюм мой, как и образ, в пути здорово изменился. Если из провинциального центра уехал мелкий чиновник, то в столицу прибыл богатый купец. Тяжелое пальто с меховым воротником, под которым можно было разглядеть ручной работы костюм синего цвета. Огромная лисья шапка с падающим на спину хвостом. И блестящие черные сапоги. Наряд вышел очень привлекающим внимание, но не к персоне, а к себе самому. Он сообщал всем легашам примерно следующее: богатый провинциал. Вкуса нет, манер нет, терпения нет. А вот склочности и чувства собственной важности – целый грузовой вагон. Подходим, господа полицейские, не стесняемся!

Никто, однако, не спешил подходить и хоть как-то моей персоной интересоваться. И в «Центральную» я прибыл пусть и с задержкой на пару часов, зато со спокойной душой. И сразу же послал запрос на связь местной ячейке.

Вот чего легаши никак в толк взять не могут, так этого того, что искать Движение следует не только по городским низам, рабочим сходкам и конспиративным квартирам, но и в таких вот фешенебельных местах, как гостиница «Центральная». Оставляешь у консьержа записку «господину Церкхеру» до востребования и ждешь. Раз в день, а то и чаще связной, живущий тут же, справляется у того относительно корреспонденции. И получает среди газет и приглашений сообщение от такого, как я. Просто и действенно. Дорого только. Но на то касса Движения и пополняется от цурэка.

Весь остаток дня до вечера, я провалялся в номере. Ожидание не утомляло, с тех пор как я научился читать. Днями бы сидел с книгой под лампой, только еду подавай. В литературных предпочтениях был я, как выразился один из моих старших товарищей, человеком всеядным. Сегодня мог читать беллетристику, наслаждаясь приключениями романтического злодея Пиноти, назавтра восторгаться литературной критикой Дерлинского, а еще через день – штудировать «Аэродинамику» профессора Александра Терри. Разве что недолюбливал пьесы, считая это направление насквозь буржуазным и от реальной жизни оторванным.

На сей день я заготовил себе чтиво не развлекательное, а вполне серьезное. «Паровая механика» того же Терри. Этот ученый меня поражал. Во-первых, казалось, он был сведущ в любой научной области: от астрономии до геологии. А во-вторых, писал языком простым о вещах сложных. Что для меня, человека, с грамотой познакомившегося к двадцати одному году, было очень важно.

Когда я погрузился в строчки «Паровой механики»: во все эти графики, формулы и КПД, – в дверь постучали. Сунув в книгу закладку, я подошел и открыл. В коридоре стоял мальчишка в бордовой форме посыльного. Этакий маленький гвардеец, еще бы шапку ему высокую.

– Господин Дюро? – спросил он.

– Это я.

– Вас ждут в номере «131». Это на третьем этаже.

– Кто ждет? – ничуть не удивленный приглашением спросил я.

– Господин Церкхер.

Вот так. Пока легаши рыщут по предместьям, связной приглашает меня в гостиничный номер для беседы. Используя мальчишку-посыльного.

– Благодарю.

Сунул ему мелкую монету и закрыл дверь. Прошелся по номеру, собирая вещи – вдруг не придется возвращаться? Выкинул барабан револьвера, проверяя количество патронов. С утра не убавилось – шесть. Сунул оружие в карман пальто, подхватил дорожную сумку и вышел в коридор. Через несколько минут постучал в дверь с блестящими золотыми цифрами «131».

Открыл мне среднего возраста худощавый мужчина. Я не встречался с ним раньше, а потому представился:

– Дюро.

– Церкхер, – пожал он мою ладонь. – Проходите.

Правила конспирации: при первой встрече настоящими именами не назывались. Дюро был моим псевдонимом, как и Церкхер – его.

Номер связного оказался на порядок богаче моего, а ведь я, придерживаясь легенды, снял далеко не самый дешевый. Роскошный диван, тяжелые кресла, столик для газет и приглушенный зеленым абажуром электрический свет настольной лампы. От входа виднелась дверь в соседнюю комнату, вероятно, спальню.

– Садитесь, – сказал Церкхер. И сам опустился в одно из кресел. – Курите.

– Не курю, – бросил я. А в голове мелькнуло: «Если только не опиум». Пришлось сжать челюсти и прогнать предательскую мыслишку.

– Зачем в столице?

– Пришлось быстро покинуть провинцию.

– Ищите помощи?

– Ищу себе применения.

Церкхер вопросы задавал быстро, так же быстро отвечал и я. Но обтекаемо, как он и спрашивал. Это было частью проверки. Если бы один из нас оказался агентом полиции, то какие вопросы? Ничего такого мы и не говорили! Так, обменялись парой фраз.

Связной удовлетворенно кивнул и расслабился.

– Вы Серт?

– Я.

Проверка прошла успешно.

– Я вас другим представлял. Повыше.

Я пожал плечами. Бывает. Баек про меня по подполью столько ходит, удивлен, что макушкой потолки до сих пор не цепляю.

– Чисто пришли?

– Чисто. Две недели петляю. Мне нужно дело. А то мозги заржавели.

Впервые за разговор Церкхер улыбнулся.

– Всего две недели, и уже заскучали? Слышал об этой вашей особенности.

Я развел руками. Ну вот так. Терпеть не могу бездействия. Книги – хорошее подспорье, но не абсолютное лекарство.

Связной молчал и разглядывал меня. Что он там искал? Письмена? Порой такая внимательность раздражала. Большей же частью бегущие впереди меня слухи льстили. Я рассматривал его в ответ и ждал. Наконец, мужчина проговорил:

– Завтра в два часа после полудня будьте в кафетерии «Ост». К вам подойдет человек и предложит купить вчерашнюю газету. Вы скажите, что уже все в ней прочли. Затем идите за ним.

И замолчал, продолжая пристально на меня смотреть. Не человек, а кадавр какой-то! Выдал инструкцию – и все. Намекает, что пора уходить. Я не стал расстраивать связного. Поднялся.

– Церкхер.

– Серт.

Вот так и поговорили. Спустя пять минут я уже был у себя в номере, читая Терри.

А вот ночью проснулся. Спину и плечи покрывала противная липкая влага. В глотке, напротив, было сухо. Дыхание вырывалась с едва слышным скрипом. За окном светил уличный фонарь. В холодном и тусклом его свете растворялись обрывки приснившегося мне кошмара.

Снились мои собственные руки. Оторванные взрывом и лежащие у ног. Я стоял, смотрел на них и не мог поверить в то, что вижу. В голове крутилось: «Это сон! Только сон!» – но все было так реально, что в это не особо верилось. Кровь текла из предплечий, поблескивала в красном мясе раздробленная кость. Но боли не было. Шок. Она еще не успела прийти, мозг еще не принял ее. Но скоро она навалится.

Сидя на кровати, я вытянул перед собой руки и внимательно осмотрел их. На месте. Изуродованные шрамами и ожогами, но целые и послушные. Только убедившись в их реальности, я облегченно выдохнул.

Сон! Все-таки сон!

Это случилось со мной в самом начале карьеры подпольщика. Рванула бомба, которую мы собирали, чтобы назавтра кинуть под колеса кареты одного чиновника из военного ведомства. Троих убило, двоим оторвало руки. Мне повезло – предплечье посекло осколками и обожгло огнем. Но руки остались при мне. Зато теперь пару раз в месяц я терял их во сне. Ну и еще после того случая я стал курить опиум.

«Пара затяжек! – шевельнулась мысль. – Всего пара затяжек! И на завтрашней встрече ты будешь куда собраннее!»

Найти притон в столице труда бы мне не составило. Но я знал про себя пару вещей. Первое – не ограничусь парой затяжек, захочу больше, много больше. Чтобы отпустил хоть на краткий миг страх неудачи, терзающий меня в конце каждого дня и перед каждой акцией. И второе – нельзя позволять хозяйничать в своем теле кому-то, кроме себя.

Поэтому не без усилий я прогнал назойливый шепоток за грань восприятия, укрылся одеялом и вызвал в памяти картину моря и парусника. Белое судно стояло в дрейфе на входе в бухту. Качалось на волнах, пуская зайчиков с начищенной меди. Легкая волна тихонько целовала крутую скулу борта. Чайка кричала…

Все прошло, как и сказал связной. Ко мне подошел взъерошенный студент и предложил купить вчерашнюю газету. Выслушав отзыв, кивнул и, не оборачиваясь, пошел прочь. Я поднялся из-за столика, бросив на него мелочь за горячий шоколад и булочку, и двинулся следом. Держа дистанцию шагов в пятнадцать.

Мы шли, срезая улицы проулками и меняя деловой центр столицы на рыночные ряды. Около получаса шагали. Погода была не по зимнему теплой, и я стал потеть в одежде. Шапку снял с головы и нес в руке уже давно. Наконец, студент свернул к втиснутой между двумя доходными домами одноэтажной халупе, над входом в которую криво висела вывеска. «Гадание и чтение будущего от мадам Буссола». Это, видимо, и было место нашего назначения.

Студент первый раз за всю дорогу обернулся, убеждаясь, что я иду за ним, и вошел в халупу. Я, проверившись, повторил его маневр.

Внутри пахло церковными благовониями, горячим воском, восточными специями и пылью. Подходящие запахи для заведения, в котором читают будущее по руке. От входа в глубину дома вел длинный коридор, освещенный газовыми лампами. Света было немного, но его вполне хватало, чтобы разглядеть двери по обеим стенам. Две слева и две справа. И одна по центру. Которая сейчас качнулась и на миг прижала шинель студента.

«Хорошее местечко! – про себя ухмыльнулся я. – Символичное!»

За дверью находилась большая комната. Без окон, но хорошо освещенная. В домах побогаче этого и при наличии окон такую назвали бы гостиной. Посередине стоял небольшой стол, за которым сидели два человека. Обоих я знал достаточно хорошо. Студента, приведшего меня, здесь не было.

«Вышел через заднюю дверь». – отметил я мимоходом. Хотя двери этой и не увидел. И поприветствовал сидящих:

– Здравствуйте, товарищи.

– Здравствуй, товарищ Серт. – поднялся и протянул мне руку высокий сухощавый мужчина с узким лицом. Он походил на гончего пса, при том что был гладко выбрит и тщательно причесан, да и еще одет в военного кроя пиджак темно-синего цвета. Что-то неуловимое в движениях. Кальвин Шенк, глава Круга ячеек столицы. Скорее политик, чем революционер. Но фигура очень авторитетная в Движении.

Второй мужчина просто кивнул и остался сидеть. Работяга-доходяга, вот так я его назвал, увидев в первый раз. Мелкий, худой, будто его голодом морили с раннего детства. Одни углы. И колючие глаза. Раске. То ли имя, то ли фамилия, а то и вовсе прозвище. Никто доподлинно не знал. А выяснять не пытался. Кому охота ворошить прошлое Отца террора?

– Говорят, ты у нас заскучал? – с иронией спросил Шенк. – В провинциях?

Явный намек на то, что им прекрасно известны причины, приведшие меня в столицу.

Я без приглашения подсел к столу. Кивнул.

– Есть немного. Имеется дело?

– Имеется, – взял слово Раске.

Голос у него был противный. Ногти по стеклу. Железо по камню. Я едва удержался, чтобы не передернуться.

– По прямому твоему профилю, – не стал тянуть мой учитель. – Нужно взорвать лабораторию императорской академии наук. И убить профессора Александра Терри, лорда Долтона.

Я верил, что Терри работает над оружием. При его-то таланте! Он занялся бы этим рано или поздно. Догадывался, что Терри сделает что-то, раньше никем не виденное. Нечто такое, что заставит мир содрогнуться. И точно знал, где будет применено его новое изобретение. На фронте одной из бесконечных войн, которые вела империя. Поэтому был согласен с Шенком и Раске. Профессора Александра Терри нужно было убить. Как бы я ни восхищался этим ученым.

Движению совершенно не нужна еще одна блистательная победа имперского оружия. На ее фоне вновь взлетит мещанский патриотизм обывателей. Который не даст разглядеть сотен искалеченных ветеранов, возвращающихся с фронтов. Она зажжет сердца сопляков, и те двинутся в рекрутские центры мутной и бессмысленной волной. И главное, их ярость будет повернута в сторону таких же солдат, как и они сами. Только носящих другую форму и говорящих на другом языке. А своего настоящего врага они опять не увидят.

Дело, однако, это было непростое. Не бомбу под колеса карете бросить. Если ученый занимается оружием, значит, делает это в режиме жесткой секретности. И с настоящей охраной, куда там императорскому семейству! Это, если брать только его самого. А ведь нужно уничтожить и всю лабораторию. Которую тоже, это уж наверняка, охраняют со всей серьезностью. И не вчерашние рабочие, а натасканные волкодавы из главного управления имперской безопасности. Мне пару раз приходилось с ними сталкиваться. Звери, каких мало!

Значит, нужен был план, человек внутри окружения профессора и хорошая команда. Это только молодняк в Движении верит, что для успешной акции достаточно революционного пыла и готовности отдать жизнь за правое дело. Я-то для таких материй уже слишком тертый калач. И слишком много повидавший. На «ура!» не бегаю.

Команду мне обещали предоставить старшие. Вроде как уже даже начали собираться в столицу старые подпольщики. Долгожители, как я. Посмотрим на них. Но не мешает и самому по былым знакомцам пройтись. Криминал, например, подергать – незаменимые люди в революционных делах! Везде у них свои входы и выходы, уши и глаза, а то, что веры в наше дело нет, так это легко банковскими билетами лечится. Кто-то может морщить нос при мысли об использовании бандитов, но не я. Цель оправдывает любые поступки! Не помню уже, где прочел эти слова, но представлялись они мне совершенно верными. Хочешь построить новый мир, в котором не будет грязи сегодняшнего? Бери лопату и вычищай дерьмо! И не бойся запачкаться!

Планом стоит заниматься, когда будет собрана команда. И вся информация по объекту. Оставалось найти человека из окружения ученого. Или из охраны лаборатории на худой конец. А что, они не люди? У кого-то семья имеется, мама больная или дочка любимая. А кто-то, может, золото очень любит. Всегда есть шанс найти червоточинку и надавить. Вот эту задачу я себе поставил как самую первую. И занялся ее решением сразу после встречи с Шенком и Раске. Через упоминаемый криминал.

Со столичными бандитами у меня связи были налажены. Но было это уже очень давно по их меркам. Вполне могло статься, что тогдашний «ночной герцог» уже с год червей кормит, а новый про меня ничего и не знает. Поэтому отправился я в один кабак, где мог обновить информацию. А при достаточном везении – найти нужных людей. Переоделся только в одежду рабочего, которую мне принесли в заведение мадам Буссолы.

Последнюю, кстати, я так и не встретил. Интересно, а эта гадалка вообще существовала в природе?

Кабаки, вроде того, в который я направился, имелись в каждом городе империи. В них всегда была дрянная дешевая выпивка, отвратная еда и такая публика, что обеим рукам находилась работа: одну следовало держать на бумажнике, другую – на пистолете. Зато в них всегда можно было найти информацию. И исполнителей для любого дела.

Мне сразу повезло. Едва войдя, я встретил Флоха[2]2
  Floh – блоха.


[Закрыть]. Бандит соответствовал прозвищу полностью: невысокий, худощавый, с лицом неприметным и волосом цвета неопределенного. Он был вхож в каждую дыру столицы, знал все и обо всем. А чего не знал сам, мог выяснить за награду или услугу.

Меня Флох не узнал. Что было немудрено даже с учетом его цепкой памяти. За прошедший год я несколько раз менял внешность: стригся, отпускал бороды, носил парики, менял одежду. Признаюсь, я даже не помнил, в каком облике виделся с Флохом в последнюю нашу встречу.

– Пивом угостить? – спросил я, присаживаясь за его столик.

Тот недовольно меня разглядывал какое-то время и, наконец, опознал.

– Красный? Ну ты и отъелся! Не откажусь.

Все недовольство исчезло с лица торговца информацией, но и радости на нем не отразилось. Что меня сразу же насторожило – платил я ему хорошо, так что он вроде должен быть доволен случившейся встречей.

Я заказал себе и ему по кружке местного пива. Свое даже пить не стал, а вот Флох отхлебал половину сразу же.

– С чем пришел?

– Ни с чем, а зачем, Флох. За информацией. Меня в городе не было больше года, хочу понять, чем тут дышат сегодня.

– Готовишь что-то?

– Рано об этом. Говорю же, осматриваюсь…

– …обнюхиваюсь. Да, я понял. При деньгах?

– Не бедствую.

– Отслюнявь соточку, и пойдет у нас с тобой разговор.

Цена была высокой. Очень высокой. Но я без возражений протянул ему под столом требуемую сумму. Деньги ничего для меня не значили, а вот информация требовалась больше, чем воздух. Флох принял награду и начал монотонно говорить, изредка прикладываясь к кружке. За полчаса он выдал мне такую полную сводку по столичной жизни за год, что я будто и не уезжал из города.

«Ночной герцог» и правда сменился. Но это не привело ни к каким особым изменениям в укладе жизни городского дна. Произошел небольшой дележ территорий, некоторые источники доходов поменяли хозяев, а в остальном все осталось как прежде. За одним исключением. Очень важным. Когда информатор его озвучил, я понял, почему он запросил так много. Не за информацию.

– С Движением мы больше не работаем. Это жестко решено на сходняке. Ваши беспредельничают, а шмон по нашим хатам идет. Легаши ведь не будут разбираться, за каким интересом мы в ваших делах участвовали. Берут всех и без разговоров к стенке ставят. А если сидим ровно, не трогают. В жизнь не лезут.

– Вот как, – скривился я. – А что за беспредел?

– Ничего такого, чего ваши раньше не делали. Только взялись тут за вас серьезно. У губарей[3]3
  Губари – прозвище сотрудников главного управления имперской безопасности.


[Закрыть] теперь сеть осведомителей, многие из наших. Такой договор: если шавки стучат, то серьезных мужчин не трогают. Всех устраивает.

– Понятно, – сказал я. – А ты?

– И я, – без тени смущения сказал Флох. – Но ты за мое молчание хорошо заплатил. Так что у тебя час, чтобы потеряться.

Внутри у меня все вскипело, но я удержал злость на информатора.

«Вот же сука! – подумал я. И тут же одернул себя: – А кто говорил, что бандиты готовы на все ради денег? Чему удивляться?»

– Час – это хорошо, Флох. Часа мне хватит. Благодарю за науку.

– Всегда пожалуйста, – без выражения ответил тот. И добавил: – Время пошло.

Пришлось вставать и уходить. И весь час плутать по городским кварталам, сбивая возможную слежку. Флох сказал, что час не будет обо мне рассказывать безопасникам, но не говорил, что не отследит меня с помощью шпаны и не сдаст губарям за дополнительное вознаграждение.

Вернувшись в дом гадалки, я переоделся в свою одежду и отправился в гостиницу. Размышляя по пути, как обойтись без помощи криминала. Не то чтобы это было невозможно, но с ними лучше, чем без них. Теперь опираться можно только на осведомителей Движения, да и то с оглядкой. Не все работали за идею. Были и такие, что получали из рук подполья деньги. А там, где деньги – основное мерило, там и до предательства недалеко.

В гостиничном номере я положил на столик несколько листов бумаги, достал химический карандаш и стал рисовать карту. Район, в котором находилась лаборатория Терри я знал довольно хорошо и воспроизвел все по памяти. Назавтра надо будет прогуляться туда да свериться, вдруг что изменилось.

Набережная. Вдоль нее окнами к воде стояли столетней постройки дома: ведомства и службы. Академия наук, Адмиралтейство, Генштаб, Министерство охраны и государственное управление имперской безопасности. Были еще присутствия менее серьезные, но и тех, что я пометил, с лихвой хватало. Да и императорский дворец в трех кварталах всего. Полиции в том районе воз с тележкой, солдаты и губари косяками ходят. На первый взгляд, никаких шансов. Но это только на первый взгляд. Если хорошенько подумать да прикинуть, всегда можно найти способ совершить задуманное.

Плохо то, что я так по-детски вскрылся перед Флохом. Теперь и охранка, и губари знают, что Красный Янак в столице. А с моей репутацией даже тупица поймет, что приехал я не на зимние красоты города посмотреть. Значит, охрана будет настороже, бандитов зарядят носом землю рыть, да и сами легаши начнут шерстить предместья и рабочие районы.

Плохо. И хорошо. Теперь ведь каждую бомбу на меня вешать будут. Что ни взрыв, то Красный Янак. Это можно как-то использовать. Правда, я пока не понимал, как. Но придумаю обязательно.

Пройдемся по очевидному. Понятно, что надо минимум на неделю ставить слежку в том районе. И изучать привычки каждого появляющегося там человека. От чиновника до угольщика. Составить временной график обедов, учесть праздники и гуляния, если таковые будут. Еще нужно изучить привычки самого профессора Терри. Значит, к его дому слежку тоже.

Дальше. Оружие. С этим у Движения проблем нет уже давно, но нужно уточнить у старших. Вдруг что-то изменилось, пока меня не было. Оружия и взрывчатки потребуется много.

Тут меня осенило: я вспомнил про каналы. Даже вскочил и неизвестно кому сказал:

– О!

Здания ведь стоят вдоль набережной? По сути, на воде или на топкой почве. Ох, спасибо тебе, образование! Значит, должны быть отводные каналы для воды. Хорошая и качественная канализация. Целая сеть тоннелей, если подумать! Да, там, скорее всего, решетки, замки и даже посты охраны. Но всего этого меньше, чем на поверхности! Нужно обязательно проверить эту догадку!

Настроение сразу улучшилось. Совершенно некстати выскочила мысль: «Хорошая работа! Может, пару затяжек?»

Без труда послав ее подальше, я записал идею про тоннели и отложил карандаш. Что-то еще свербело в голове. Не зависимость, ее я уже научился различать. Какой-то упущенный факт. Но я не стал насиловать разум. Если это действительно что-то стоящее, само проявится. Так всегда бывает. Тем более что в спешке нужды нет.

«Дождемся команду, обсудим и решим».

С этой мыслью я отправился в кровать.

И примерно через час проснулся в холодном поту. Мне опять приснились оторванные взрывом руки. Но не это было главным. Я понял, как надо все сделать.