Текст книги "Функция. Часть 3"

Он кивнул, и за следующие пятнадцать минут я вывалил ему все, что знал. Про то, как сам стал мутантом, про подобных себе, про кланы и попытки предотвращения вторжения. Ну и про само вторжение, разумеется, ведь именно из-за него половина его отряда обратилась в монстров.

Слушал он внимательно и больше перебивать не пытался. Даже уточняющих вопросов не задавал. Так ведут себя люди, которые еще не решили, верить им в рассказанное или нет. Просто слушают, складывают информацию на полочки, предпочитая разобраться в ней в спокойной обстановке.

– Значит, вся Африка под ними?

– Альянс предполагает, что так.

– И весь этот год…

– Мы пытались остановить вторжение.

– А нас, получается, просто использовали в темную?

– Что ты имеешь в виду?

Я слегка сбился. Вроде про Легион разговора не было. Но шеф-капрал, заметив мое недоумение, пояснил:

– Задания. За прошлый год у нас было семь заданий, в которых мы обеспечивали только доставку на место некоего лица, а потом охраняли периметр. Получается, для таких, как ты?

– Возможно. Я не в курсе всех операций, которые проводил Альянс.

– Но почему это держали в тайне?!

Впервые за время нашего разговора Захар дал волю эмоциям. Видимо, вспомнил своих товарищей, которых потерял во время вторжения. И хотя ответа на его риторический вопрос не требовалось, я произнес:

– Чтобы избежать паники. Никому бы не помогло знание о надвигающемся Носителе. Да и не поверил бы никто. Волки-волки, понимаешь?

– Чего?

– Помнишь сказку про мальчика, который кричал «волки-волки»?

– А, ты про это. Ну да, понимаю. В последнее время столько раз предсказывали конец света и нашествие с Нибиру, что все привыкли. Но ведь правителей вы как-то убедили!

– Так же, как и тебя, земляк. Ты выслушал меня так внимательно и поверил только потому, что видел, в кого превратились твои друзья.

Мужчина только кивнул, соглашаясь.

Десятый день после Вторжения

На то, чтобы окончательно убедить Захара и его легионеров в том, что я не псих, понадобилось еще часа полтора. Спрашивал в основном он, рассчитывая затем передать полученные сведения бойцам, а я терпеливо отвечал на все вопросы. Даже на самые идиотские, вроде «а лазерами из глаз можешь?»

Затем, убедившись, что шеф-капрал мне, не без оговорок, но верит, я начал аккуратненько прощупывать его на предмет совместной деятельности. Нет, так-то мне попутчики, тем более люди, были не особенно нужны, можно даже сказать, балластом обзаводиться я не планировал. Но было одно «но». Легионеры – местные. Годами тут службу несут и, стало быть, могут помочь сориентироваться. Поскольку я дитя городов и к дикой местности не приспособлен в принципе.

Отправляясь в Африку, я не собирался вслепую путешествовать по пустыням, саваннам и джунглям. Имелся у меня план, может, не самый лучший, но имелся. Строился он на предположении, что старый знакомец Чистильщик оказался в Джибути не случайно. Скорее всего, он охранял некий объект и охранял именно от мне подобных. Специалист его профиля мог не только охотиться на дефектов, коими все новусы были в его глазах, но и вполне успешно оборонять от них секретные объекты. У него был Крик, скорость, регенерация, да и сам он как боец способен значительно усилить любую Структуру.

Не мог такой уникум случайно возникнуть там же, где высадилась наша рейдовая группа! Ведь другим ничего подобного не выпало – я проверял. Прочие отряды просто прогулялись по территории противника, столкнулись со Структурами, но в бой не полезли, а пришельцы дали им отступить. И только моя группа с ним встретилась.

Случайность, ага! Черта с два это случайность! Чистильщик находился где-то неподалеку от города, когда мы туда пришли. И находился явно не с заданием выйти навстречу новусам и предложить себя в качестве посла доброй воли. Нет, он был тут с другой миссией, но его переориентировали, когда появились мы.

Еще на базе, сразу после неудачного разговора с Ланским, я сел считать. Появился Чистильщик примерно через полчаса, после того как мы начали шататься по городу. Или через два с половиной часа с момента, как мы к нему приблизились. Предположим даже, что наш отряд обнаружили пришельцы сразу после высадки на берег, это пять часов. Его сразу же вызвали в город, а бегает товарищ очень быстро. Допустим, сто-сто двадцать километров в час, где-то так я оценил его скорость еще в Благовещенске. Но вряд ли всю дорогу несся изо всех сил – вымотанным не выглядел. Значит, берем шестьдесят камэ в час как среднюю, это около тысячи метров в минуту. Получается, что в момент нашей высадки он находился самое большее в трехстах километрах от города, плюс минус.

Да, он мог использовать технику. Но, если ему надо было преодолеть триста камэ, на машине он бы не поспел. Это же Африка, к тому же не самая благополучная ее часть. Тут если по местным проселкам больше шестидесяти дашь, то через час останешься без ходовки. Автобанов, на которых можно идти больше сотни, я пока не видел, да и откуда бы им тут взяться – страна лет тридцать как в «Игру престолов» по-африкански играет.

Мог вертолетом. Даже быстрее бы получилось, чем бегом. В том, что летающие машины у функций имеются, и они умеют ими пользоваться, я не сомневался. Только наша группа находилась на окраине города, когда Чистильщик появился. И никакого вертолета в небе никто из нас не видел.

Так что вывод был прост: на своих двоих он добирался. И радиус поиска в триста километров – предел. Да и то, думаю, территорию я очертил больше, чем нужно. Ну да больше не меньше.

Готовясь к «миссии», я, пользуясь допуском Михаила, внимательнейшим образом осмотрел всю предполагаемую зону поиска с помощью спутников. И не нашел ничего похожего на Шпиль или иную чужеродную постройку. Зато обнаружил кое-что другое, не менее любопытное. А именно, несколько участков, которые рассмотреть со спутников никак не получалось. Горные районы уже за границей Сомали, на территории Эфиопии, густые джунгли к западу от Джибути. Там можно было что-то спрятать.

Вот я и решил – отправлюсь туда. Составил маршрутный план, всего пять точек, делов на неделю. Места безлюдные, там даже местные нечасто встречаются. Обнаружу там функций – значит, догадка верна. Иначе чего им пастись там, где никого нет? Ну а дальше только и останется, что скрытно изучить объекты и с доказательствами явиться к Лидерам. После чего показать этим политиканам, что никакого мира, дружбы и жвачки между людьми и пришельцами не будет.

На бумаге все выходило довольно гладко. Но оказавшись в Африке, я понял, что здорово переоценил свои навыки ориентирования на местности. Стороны света я еще мог определить, но вот дальше… Куда идти, если во все стороны местность совершенно одинаковая? Короче говоря, помощь бы мне пригодилась. Вот только понять бы еще, какого рода? Просто совет местных бойцов или…

– Проводники? – уточнил Захар, когда я все это ему выложил. – А зачем нам это?

Я чуть по морде ему не заехал! Вот тебе и взаимовыручка людей перед лицом общей для всех угрозы! Зачем нам это, ха! Да затем, блин, чтобы самому не превратиться в пришельца! Не стать одним из составных частей Структуры, утратив собственную личность!

– Затем, что я могу вам помочь отсюда выбраться, – ответил я, старательно проговаривая слова, чтобы не выдать вспыхнувшей злости.

– Да мы как бы и сами в состоянии.

– А чего раньше не ушли?

– Хотели разобраться, что творится. Языка взять, допросить. Нужно же было командованию дать какую-то причину нашего долгого отсутствия и потери половины личного состава.

– Ну вот взяли, разобрались – дальше что?

– Возьмем на побережье баркас, тут довольно много этого добра. И рванем в Алжир.

– Он тоже под функциями.

– Ну, тогда на выход из залива. Ты говорил, там авианосная группа стоит.

– Ага. Стоит. Только без опознавательных кодов они вас пустят на дно раньше, чем вы их увидите.

– Так жестко все?

– Ага.

– А у тебя коды есть?

– Конечно.

– Дашь?

– А зачем мне это?

Захар растянул губы в холодной улыбке. Я ответил точно такой же. На самом деле, я не планировал прибегать к шантажу, да и не решил еще, брать людей в проводники или нет. Но его ответ!.. Я прямо взбесился – давно такой злости не чувствовал. Все-таки когда год своей жизни кладешь на борьбу за интересы человечества как вида, а тебя все это время еще и окружают люди, которые мыслят так же, здорово выходишь из себя, сталкиваясь с позицией «моя хата с краю».

– Значит, предлагаешь сделку?

– Я еще ничего не предложил, Захар.

– Иван, ты же понимаешь, что Легион, это, по сути, наемники? Из тех, кто считает иначе, всю розовую романтику выбивают еще в учебке. Интересы человечества, враг на пороге – это все здорово. Но не отвечает на вопрос, ради чего я должен подвергать жизни своих людей риску. Серьезному риску, почти самоубийственному. Если, конечно, все, что ты рассказал о функциях, правда.

– Правда.

– Тем более. Так вот, если ты предлагаешь сделку, выглядит она неравноправной. У тебя риска почти никакого, я сам видел, как у тебя дырки от пуль затягиваются, а вот для нас любая пальба может стать последней.

Я сделал глубокий вдох. К этому моменту уже почти успокоился и решил для себя, что попутчики мне не нужны. Пусть катятся к своему баркасу, даже коды им дам, что я, зверь какой? Только вот сказать этого не успел, поскольку мой собеседник продолжил говорить:

– Вот если бы ты к своему предложению добавил еще кое-что…

– Деньги? Прости, старик, я с собой наличку не ношу.

– Помощь. А мы тогда поможем тебе. Что скажешь?

– Скажу, что информации для принятия решения маловато. Выкладывай, что там у тебя за дело?

И земляк выложил. Правда, выслушав его, я всерьез засомневался в его национальности. Русский он, как же! Натуральный еврей, причем с отчетливым таким одесским уклоном.

Дельце оказалось предприятием, как говорят воспитанные люди, не вполне законным. А попросту выражаясь – грабежом. Хотя сейчас время такое, что вряд ли это кого-то способно смутить. Не такого, как я, по крайней мере.

Неподалеку от Джибути, в какой-то полусотне километров в глубь материка, находилось поместье местного политика. Или криминального авторитета – в Сомали между этими двумя понятиями особой разницы не было. Поднялся местный положенец на грабеже и торговле краденым, не гнушался похищать ради выкупа людей. Под ним, как утверждал Захар, ходил целый флот пиратов. И вот этого самого человека шеф-сержант предлагал ограбить.

– Штука в том, что этот урод часть нала хранит в золоте. А золото, как я понимаю, всегда будет драгоценным металлом. Вне зависимости от колебания валюты. И я так мыслю – раз мир меняется, так почему бы мне и моим людям не тряхнуть говнюка и не получить положенную за годы службы премию?

Насколько я понимал, идея эта в голову Захару заглянула не вчера. Поскольку он тут же расписал и план поместья, и охранный периметр, и силы со средствами, которыми располагал глава пиратской гильдии. Но сам браться за дело не спешил – сперва это было противозаконно, а потом стало не по силам. Думаю даже, что именно из-за желания грабануть сомалийского олигарха его отряд до сих пор не покинул материк.

– И главное, поместье это находится неподалеку от одной из твоих точек на карте. Так что, ты поможешь нам, мы поможем тебе. Можем и по всем точкам провести, особенно если поможешь добычу легализовать.

Признаться, первой мыслью было послать предприимчивого легионера в лес. Который на юге. Не хватало еще мне влезать в откровенный криминал. То есть само-то по себе ограбление меня уже давно не смущало, больше года живу за пределами человеческой юрисдикции. Не нравилось внимание, которое мы могли привлечь нападением на охраняемый объект. И немотивированный риск.

Но подумав немного, я решил все же согласиться. Проводники мне были нужны. Карта картой, маршрут маршрутом, а по джипиэсу я туда, куда надо, не пройду. Или пройду, но потеряю столько времени, что вся моя миссия лишится всяческого смысла. Так что стоит помочь бойцам, да. После предварительной разведки, естественно. А то, кто его знает, что там за охрана у этого богатея. Может, люди, а может, и не вполне уже.

– Ты не пожалеешь! – обрадовался шеф-капрал. – Мы тебя проведем так, что никто и не узнает, что ты там был! Тихо вошли, тихо вышли!

Он протянул руку, предлагая скрепить договор. Чувствуя, что ввязываюсь в авантюру, я тем не менее ответил на пожатие.

Через полчаса хода выяснилось, что у легионеров и машины имелись. Где-то в полукилометре от места нашего знакомства обнаружились два «Peugeot», легких армейских джипа, и массивный, украшенный пулеметной турелью на крыше, бронеавтомобиль «Panhard». Захар сдернул с транспорта маскировочную сеть и довольно подмигнул мне.

– Небось думал, что мы до цели пешком пойдем? Устраивайся, где удобнее. Только не за руль.

После того как я пообещал ему помощь, шеф-капрал сразу как-то оживился и повеселел. Не иначе, уже воображал, как снесет награбленное золотишко в банк понадежнее, положит на вклад подоходнее и будет вести беззаботную жизнь рантье. Я быстренько спустил его с небес на землю.

– Вы после Вторжения поместье проверяли?

– Обижаешь! Конечно, и не один раз. Охрана на месте, такое ощущение, что их этот твой катаклизм вообще не затронул. Почему, интересно?

Предположения на этот счет у меня были. Нехватка ресурсов для вселения и, соответственно, выбор в качестве носителей тех, кто занимал весомое положение. Разбогатевший на морском разбое пират вряд ли относился к данной категории.

Но вот почему все-таки носитель не покрыл всю Землю, как и планировал, вот что было интересно. И не только мне, штабные Аналитики ломали над этим вопросом голову 24/7. Лично я считал, что своей борьбой со Шпилями, мы отклонили Носитель от заданной траектории, и функции были вынуждены прыгать на Землю с большей, чем планировалось, дистанции. И это удалось не всем.

Но это я, человек с незаконченным высшим образованием, так считал. А вот люди более головастые, тот же Михаил, мыслили иначе. После того как Чистильщик на допросе выдал, что прилетели наши «зеленые человечки» на астероиде, самой популярной сделалась версия о самостоятельном дроблении Носителя на несколько более крупных сегментов. Этому даже нашли подтверждение. Астрономы изучили небесное тело, которое недавно миновало границы нашей Солнечной системы, и высказались, что является оно осколком куда более крупного куска камня.

По версии умников выходило, что система навигации, которую строили функции, не смогла удерживать «корабль» пришельцев на прежнем курсе. Тогда ими был произведено разделение Носителя на несколько частей. И каждый отправился по одному из векторов, которые Шпили выдавали до недавнего времени. И одному из этих сегментов повезло больше, чем другим.

Я считал, что ученые плодят сущности. Сложно все как-то у них выходило. С одной стороны, Аналитики могут быть правы в своих предположениях. С другой – я помнил из видений, что Носитель – это не более, чем корабль-колонист. В нем в спящем состоянии или каком-то стазисе находились неактивные функции. Кто тогда проводил разделение астероида на части? Автоматика? Но ведь пришельцы не техногенная цивилизация, как мы.

В общем, вопросов было множество, и не только у меня. Но я рассчитывал получить ответы на них не в сотрудничестве со Структурами или, как они сами называли свой аналог правительства, Иерархией, а самостоятельно. Я узнаю, что скрывают пришельцы. Но уже сейчас уверен, что ничего хорошего это людям не несет.

Заметив, что Захар все еще смотрит на меня с вопросительным выражением на лице, я сообразил, что завис в своих размышлениях. Быстренько промотал воспоминания к тому моменту, на котором ушел в себя, и ответил почти честно:

– Понятия не имею.

Забрался на заднее сидение «Peugeot» и махнул рукой, поехали, мол.

Жертву легионеров я решил называть просто Пиратом. Захар называл его имя, но в нем было столько согласных, да еще и через и приставку «ибн», что я попросту выкинул его из головы. Да и кто он мне, чтобы имя запоминать? К концу дня с высокой степенью вероятности он будет лежать на песке с простреленной головой, так что не все ли равно, как его звали.

Добирались до его поместья мы долго, хотя шеф-капрал и уверял, что это недалеко. Но – у меня уже присказка такая засела в голове – это же Африка! Тут все небыстро. И закон Мерфи срабатывает чаще, чем в других местах на планете. Скорее всего, так было и до прибытия функций.

Через тридцать километров кончилась дорога. В прямом смысле. Вот она вилась между холмов, которые, чем дальше от побережья, тем становились выше, и вот ее нет. Будто строителям внезапно наскучило это дело и они ушли в длительный загул.

Захар, видя мое недоумение, сказал, что Пират – параноик и добраться к нему на машине не получится, только по воздуху или пешком. А еще, добавил он, вокруг поместья есть минные полосы, но мне о них волноваться не стоит, легионеры уже проложили среди них проходы. Это окончательно убедило меня в том, что шеф-капрал планировал экспроприацию давно и хорошо к ней подготовился.

Некоторое время мы еще двигались по бездорожью, но скорость снизили серьезно, где-то до двадцати-тридцати километров в час. А потом и вовсе оставили транспорт, чтобы не выдать себя шумом моторов. Последние пять километров мы прошли пешком, причем я, памятуя о минных полях, был вынужден придерживаться той же скорости, что и легионеры.

Только в полной темноте мы вышли к поместью. Сапер провел меня в очищенный от мин проход, и я, приблизившись, насколько было возможно, чтобы не выдать себя, просканировал объект.

– Функций нет, – сообщил я через минуту, вернувшись к легионерам. – Действуем как договорились.

Десятый день после Вторжения

Первым к поместью пошел я – на разведку. В принципе, если его охраняют только люди, а функции отчего-то побрезговали этим местом, скрытая операция может превратиться и в штурм. Такой довольно своеобразный штурм, где один нападает на охраняемую вооруженными боевиками базу. Таковы уж реалии нового мира – численность и превосходство в вооружении уже не являются гарантией победы.

Я знал, что могу справиться с охраной самостоятельно. Знал, что три-четыре десятка боевиков не станут для меня проблемой. Тем более что они не будут стоять на стенах и стрелять, пока я бегу вперед. Захар тоже знал, но пока не особенно в это верил. Он имел скромный опыт столкновения с новусами. Но, по крайней мере, не возражал, против моего плана. Увидел в нем отличную возможность сберечь жизни своих бойцов, как командира я его очень даже понимаю.

Так что мы решили, что легионеры рассредоточатся на местности и будут ждать сигнала. А потом, если все пройдет нормально, войдут и возьмут добычу. Все просто. На бумаге.

На первый взгляд и реальность не должна была преподнести каких-то неожиданностей и «оврагов». База Пирата выглядела как средневековая крепость в восточном стиле, разве что пулеметные гнезда на стенах и вышках немного смазывали впечатление. А так один в один: глухие стены метра в четыре из песчаника, траншеи, призванные блокировать нападение техники со всех сторон, массивные ворота, которые не всяким грузовиком снесешь. Процесс взятия не казался мне чем-то сложным.

Если смотреть с небольшой возвышенности, на которую я забрался ради лучшего обзора, внутри охранного периметра имелось с десяток строений. Невысоких, самое крупное всего три этажа, сложенных из того же песчаника, они прекрасно демонстрировали, что цель моей атаки не загородный дом богатого злодея, а постоянная база преступника-параноика. Стены зданий толстые, окна больше напоминают бойницы, на каждой крыше оборудованы позиции для стрельбы, а на некоторых, самых высоких, еще и зенитные орудия стоят. Древние, оставшиеся, похоже, еще с тех времен, когда Советский Союз активно поставлял технику государству-союзнику, но вполне по виду рабочие.

Часовые тоже имелись, целых двенадцать штук. Четверо занимали вышки торчащих по углам прямоугольника стен, еще четыре пары курсировали от одной точки к другой и, как мне показалось, больше интересовались тем, что происходит внутри охраняемого периметра. Также я обнаружил камеры наблюдения, которые определил по характерному кожному зуду, способности странной и довольно редко мной используемой.

Быстро прикинув в уме, я сделал вывод, что с таким количеством действующей охраны боевиков должно быть даже больше сорока. Если дюжина несет службу сейчас, значит, должно быть по меньшей мере еще две смены. Это только обеспечение периметра, а ведь еще кто-то может тусоваться рядом с Пиратом. Да и какой-никакой резерв на случай непредвиденных обстоятельств. Выходит, что тут человек семьдесят минимум. Понятно, что в большинстве своем это плохо обученные бандюганы, в столкновении со спецназом не способные продержаться дольше пяти минут. Но их количество в моем случае могло перейти в качество.

Я был уверен, что не ошибся в расчетах. А также убежден, что профессиональный военный, каковым являлся Захар, не мог допустить столь грубую ошибку. Но он сказал тридцать, край сорок боевиков. А у нас тут минимум семьдесят. Что это может значить?

Через минуту я уже стоял рядом с ним и с очень нехорошим прищуром задавал этот вопрос.

– Да я понятия не имею! – шеф-капрал, кажется, немного струхнул. Решил, видать, что я с него сейчас спрашивать буду кровью. – Последний раз мы тут были два дня назад и манкей стояли только на вышках!

– А теперь тут этих обезьян вдвое больше, – бесстрастно заметил я. – Какие мысли?

– Может, в гости кто приехал?

– А такое бывало?

– Честно говоря, не припомню…

Некоторое время мы оба молчали, а затем Захар с отчетливо читаемым в голосе сожалением спросил:

– Значит, отменяем все?

Я из чистого злорадства взял такую многозначительную паузу, что выпускники МХАТа побледнели бы от зависти. А когда нервоз легионера достиг пика, небрежно ответил:

– Да почему же?

– То есть будем штурмовать?

– Не. Только людей положим. Я один пойду.

В моем решении не было ни позерства, ни пренебрежения, только голый расчет. Если мы ударим все вместе, я со своими сверхспособностями и легионеры с огнестрелом и выучкой, то победить-то победим, но вот какой ценой – вопрос. Мне, положим, пара новых дырок только настроение испортит, а среди бойцов будут потери. И зачем? Мы никуда не торопимся, как, например, со штурмом Шпилей, функции в затылок не дышат. Почему бы мне тогда не прогуляться по внутреннему периметру и не устроить афробоевикам тихую Варфоломеевскую ночь?

Будь я обычным человеком, план следовало бы назвать самоубийственным. С учетом моих особенностей – резней.

– Сидите тут и ждите. На пальбу, если возникнет, не реагируйте. Когда будет можно, я дам сигнал.

– Какой? – Видимо, нехорошее у меня было выражение лица, шеф-капрал даже спорить не стал.

– Ракету пущу, – ухмыльнулся я, показывая ему фальшфейер, взятый из снаряжения легионеров. И рванул к поместью Пирата.

Двигался я не по прямой, а короткими перебежками, от одной траншеи к другой – больше тут было спрятаться негде. Каждые три секунды обновлял данные сканера, но функций так и не увидел. Миновал камеры и замер, добравшись до стены.

В четырех метрах над моей головой как раз проходила пара патрульных. Они о чем-то негромко переговаривались, что убедило меня в том, что марш-бросок остался незамеченным. Определив их примерное местоположение, я взвился в прыжке и встал на ноги за спиной идущего чуть позади боевика. Вышло не идеально, до него осталось больше двух метров. Зато оба они оказались на небольшом участке стены, который не освещался прожекторами. Быстро преодолев разделяющее нас расстояние, я коротким ударом в основание черепа сломал заднему шею.

Впереди идущий сомалиец что-то сказал, не оборачиваясь. Про собаку, насколько я понял. Местный язык я не то чтобы изучил, но загрузил в голову достаточно знаний, чтобы понимать хотя бы с пятого на десятое. В теории. На практике же оказалось, что особенности произношения почти нивелировали мои нечеловеческие лингвистические способности. С равной степенью оставшийся в сознании боевик мог отругать своего напарника за какой-то проступок, назвав его собакой, и сообщать, что хотел бы поесть, причем именно собачатины.

Я успел аккуратно уложить мертвое тело, до того как смущенный молчанием товарища, боевик начал поворачиваться. Зажал ему рот ладонью, а второй сломал трахею. Пристроил второго мертвеца рядом с первым в тени и присел рядом. Прислушался.

Было по-прежнему тихо. Соседние патрули продолжали неспешно ходить, на вышках никто не кричал, а прожекторы не спешили разворачиваться в мою сторону. Из глубины поместья доносились какие-то звуки, которые я не вполне идентифицировал, но в остальном крохотный поселок посреди то ли буша, то ли пустыни спал. Бандиты видели какие-то свои бандитские сны, в которых наверняка фигурировали пленники с захваченных кораблей и золото, которое за них можно выручить.

Хорошо. Люблю тихие ночи.

В следующие десять минут я расправился с остальными часовыми. Устав гарнизонной караульной службы до них, может, и доводили, но боевики явно пустили его на туалетную бумагу. Поразительная беспечность! Если патрули еще ходили по стенам, делая вид, что что-то там охраняют, то сидящие на вышках боевики тупо спали! Привыкли к изоляции? Или просто от природы были раздолбаями? Хотя, казалось бы, в современном мире, даже без учета новусов и функций, удаленность уже давно не является гарантией безопасности.

Кстати, почему это поместье вообще существует? Захар о нем знал, значит, и командование Легиона тоже. В курсе были и разного рода миротворцы, всякие там «ограниченные контингенты» сверхдержав. Снести базу Пирата ничего не стоило, даже без высадки спецназа хватило бы одной ракеты с беспилотника. Не хотели? Имелись свои интересы? Или опасались задеть заложников, которые тут могли находиться?

Впрочем, мне-то сейчас какая разница? Я пока нейтрализовал только дюжину боевиков, то есть примерно шестую часть сил противника. Надо ускоряться, а то так до рассвета можно провозиться!

Мелькнула подленькая мысль разделить ответственность: открыть ворота и впустить внутрь легионеров. Бандиты вряд ли способны оказать хоть сколько-нибудь эффективное сопротивление, так что, возможно, бойцы Захара даже никого не потеряют. И, наверное, это было бы справедливо, в конце концов, кому нужно золото Пирата? Но, хорошенько подумав, я решил и дальше действовать один. Да, придется убить кучу людей (не уверен, правда, что афробоевики подходят под это определение), но зато все пройдет без лишнего шума и жестокости. Вина все равно на мне вне зависимости, лично я сверну боевику шею или его застрелит легионер, которого я впущу. А вот эффективность снизится.

Иногда мне казалось, что я уже значительно больше функция, нежели человек. Рассматривать убийство нескольких десятков человек не с точки зрения морали, а лишь эффективности…

«Сосредоточься, Лях! Нашел время для рефлексии!»

Держась в тени построек, я быстро отыскал здание, которое не могло быть не чем иным, как казармой. Где-то же должны отдыхать свободные от дежурства боевики. Так и оказалось. Запах множества немытых тел, алкоголя и чего-то еще неопределяемого ударил по носу раскрытой ладонью, едва я приоткрыл дверь. Ночное зрение сообщило о двух десятках двухъярусных кроватей, выстроившихся по обе стороны от не слишком широкого прохода. Никаких дневальных, естественно, не было и в помине, равно как и часового на входе – заходи, кто хочешь, бери, что хочешь!

Миг спустя я сообразил, что не слышу дыхания. Проверяя свою догадку, пробежался по казарме, прикладывая руку к шеям людей, и получил подтверждение: внутри были только мертвецы. Причем уже окоченевшие мертвецы, значит, отошли они часа два-три назад. И при этом я не нашел у них ран, огнестрельных или нанесенных холодным оружием. Боевиков отравили.

«Как интересно! Внутренние разборки?»

Не то чтобы я был расстроен, даже немного порадовался, что самому не пришлось делать грязную работу и резать людей во сне. Конфликт среди сомалийских пиратов был мне только на руку. Но следовало быть осторожнее. База не спит, а лишь притворяется спящей.

«Двенадцать на стенах. Двадцать девять тут, – мысленно прикинул я. – В сумме сорок один. Где могут быть остальные? В особняке?»

Я обнаружил их через минуту. У трехэтажного здания, как и ожидал. Только не все они были живыми. Чуть больше десятка лежало в виде трупов прямо у входа, еще столько же занимались переноской тел.

В чем суть разворачивающейся передо мной драмы, я пока понять не мог. На первый взгляд, мертвецы ничем не отличались от носильщиков: и те и другие негры, все одеты по форме «номер восемь». И на первых, и на вторых была кровь, только у одних своя, а у других чужая.

Пока я наблюдал за тем, как живые сортируют мертвых, на крыльце появился новый персонаж. Толстый негр, такому только в американских комедиях играть. Однако одет он был не в безразмерную одежду, а в полевую форму, хорошо подогнанную по… ну, скажем, по фигуре. На голове у этого субъекта красовался оранжевый берет, под брюхом на ремне висела пустая кобура, а в руках он держал пистолет и окровавленное мачете. Командир, без вариантов. Пират?

Он что-то хрипло прокаркал – я по интонации понял, что это приказ, но слов опять не разобрал. Большая часть носильщиков уже успела покончить с работой, но последняя пара остановилась рядом и бросила на землю свою ношу. Толстяк присел возле трупа и принялся аккуратно, чтобы не запачкать форму, рубить ему шею.

Носильщики смотрели на командира с неодобрением. Не по причине его варварского поведения, как я понял, а из-за отсутствия у вождя навыка. Потому что отделять голову от тела у него выходило не очень. Понадобилось восемь взмахов клинка, чтобы голова мертвеца откатилась в сторону.

Толстяк немного запыхался. Посидел, восстанавливая дыхание, потом схватил голову за волосы, поднял ее на уровень глаз и несколько раз плюнул на лицо. Засмеялся, сказал что-то вроде: «А говорил, ничего не скажешь!» – бросил трофей на землю и пнул его ногой. После чего развернулся и вошел в дом.

На улице осталась только последняя пара носильщиков. Они подхватили обезглавленный труп, доволокли до остальных и бросили. Потом один из них сходил за головой и с какой-то маньячной педантичностью положил рядом с телом. Второй что-то со смехом бросил ему, тот ответил пожатием плеч. После чего негры уселись на крыльцо перекурить, стащив автоматы. Выглядели они донельзя мирно. Как грузчики, которые только что раскидали фуру с мукой.

Я, кажется, понял, что тут произошло. Базу Пирата захватили конкуренты. Тоже, видимо, прознали про золотишко и решили прибрать его к рукам. Времена сейчас непростые, а в эпоху перемен лучше быть богатым, чем бедным, так что все логично.