Текст книги "Убийственная месть"

Убийственная месть
Виталий Скворец

© Виталий Скворец, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Это правдивая, печальная история произошла в небольшом провинциальном городишке бывшего Советского Союза. Осенью 1986 года. У того города, на той улице, у которых нет названия. Все имена изменены. Если кто-то узнал в описываемых событиях нечто своё или слышал что-либо похожее, то только потому, что подобное могло произойти в любом другом городе большой страны, которой и нет уж в помине…

Дождливое, ранее, осеннее утро. Похолодало. Крупный, частый дождь падает с неба. Он смывает грязь и мусор с городских улиц. По краю тротуара текут грязные реки. Кустарники и деревья зеленеют чистой от дождя листвой. Обновляется, очищается природа. В предрассветной темноте, перекрывая шум дождя, по безлюдно-пустынной улице небольшого провинциального городка, слышны чьи-то торопливые шаги. Это шаги парнишки, в военной камуфляжной форме. Невысокий, худощавый, крепкого телосложения. Без головного убора. Короткая армейская причёска, с короткой чёлкой, очень идёт к его худощавому лицу. Зовут его Семён Васильевич Савинков. Всего четыре часа назад, перед тем как самовольно покинуть воинскую часть, он нес срочную службу в Советской армии…

Рядовой Савинков, с первого дня службы был на хорошем счету у командования. До вчерашнего дня, честно отдавал долг Родине. Сегодня он дезертир бежавший из воинской части и прихвативший с собой своё штатное «холодное» оружие штык-нож…

Для чего?…

Да так, убить кое-кого надо. Прямо сейчас…

Пройдёт совсем немного времени, в части прозвучит команда «подъём» и тогда очень скоро обнаружится исчезновение дневального по автопарку рядового Савинкова Семёна Васильевича, честно отслужившего один год. Ровно половину положенного срока. Отличника в боевой, огневой и политической подготовке. И тогда наверняка первым делом прийдут к нему на квартиру. Будут ловить дезертира. Если поймают, можно отделаться тремя месяцами дисбата. Кража армейского имущества, тем более «холодного оружия», серьёзный проступок. О том, что за задуманное убийство, ему «светило» смертная казнь, Савинков не думал. Он вообще не думал о том, что будет «после». Необходимо-безвыходно совершить убийство именно сейчас, пока его дезертирство из части не обнаружили…

Времени для свершения задуманного у Семёна оставалось совсем немного.

…Он шёл под проливным дождём, мокрый, продрогший и злой. Шел быстро, не обходя лужи. Тяжёлые, намокшие солдатские ботинки с глухим звуком отпечатывали каждый его шаг, всё ближе подводя к родительской квартире в «хрущёвской» четырёхэтажке. Под форменной солдатской курткой был спрятан армейский штык-нож в ножнах.

…До сих пор он не представлял себе как свершит задуманное. Как убьёт человека! Семён шёл в рассветных сумерках зарождающегося дня не обращая внимания на холодные капли дождя стекающие ему за воротник. Головного убора у него не было. Где-то потерялась форменная воинская пилотка с красной звёздочкой-кокардой. Но может оно и к лучшему. Без неё менее заметно, что он военнообязанный. На голове короткая армейская стрижка с чёлкой…

Безлюдная улица гулко передавала его торопливые шаги. Семён торопился. Торопился убить человека.

Своего отца…

…Он вспомнил о событиях десятилетней давности. Ему девять лет. Пьяный, озверевший от алкоголя отец хватает его за волосы и тащит в коридор их двухкомнатной квартиры.

– В угол встань гадёныш! – Кричит он на сына и с силой толкает его.

Семён бьётся головой о стену и испуганный и оглушённый слышит, как в комнате плачет его младшая сестрёнка Лиза. Она еще совсем маленькая, но уже знает что такое страх и плачет тоненьким детским голоском.

– Заткни её! – Орёт всё более зверея, молодой ещё тогда отец, обращаясь к жене. Мать хватает доченьку на руки и прижимая её к груди, со слезами в голосе старается уговорить её не плакать.

– Не плачь миленькая, а то папа рассердится, успокойся маленькая моя. – Сама испуганная, со слезами в голосе пытается она успокоить доченьку…

Отец же стоит раскачиваясь от выпитого. Его налитые кровью и ненавистью глаза не мигая впериваются в замерших от ужаса жену и дочь. Видно, что он совсем невменяем. Это не их отец. Это дьявол в обличии родного человека…

– Как вы мне осточертели твари! – выдыхает он перегаром, до хруста сжимая кулаки, здоровые, сильные кулаки рабочего человека. Сварщика «от бога»…

…И через несколько минут уже забывается пьяным сном.

– Сенечка, сыночек – зовёт его мать – Подойди сюда, папка уже уснул.

– Нет не пойду! – Чувствуя, как по щекам текут горько-солёные слёзы говорит он, боясь выйти из угла.

– Сыночек, я-то, в чём виновата? Не надо так со мной родненький и без того тяжело. Хоть ты пожалей меня, Сенечка.

Она тихо плачет глотая слёзы, чтобы не разбудить мужа. Семён подбегает к матери с сестрёнкой, тихо шлепая по полу маленькими босыми ножками, обнимает их детскими ручками… Они плачут втроём…

Такое происходило не однократно. Когда-то давно – очень редко. Потом чаще. Бывало и хуже. Случалось, что отец, потерявший над собой от выпивки контроль, пускал в ход кулаки. Несколько раз, мама собирала вещи и забрав с собой детей, уезжала к своей матери в деревню. Он с наслаждением вспоминал эти дни, проведённые у бабушки. Дни без страха. Без ожидания того, какой придёт отец вечером…

А через некоторое время приезжал отец и стоя на коленях слезно просил прощения у жены, тёщи и детей. Семёну не хотелось возвращаться, но мама, глядя в трезвые, просящие, несчастные, словно у брошенной собаки глаза мужа, всё-таки в очередной раз сдавалась и прощала его. Они возвращались домой и некоторое время жили счастливой размеренной жизнью. Однако проходило время и ему опять приходилось прогуливать уроки физкультуры, чтобы одноклассники или, не дай Бог учителя, не заметили синяков на его теле. А мама, стыдясь лжи, всё-таки лгала на работе сослуживцам, объясняя свои синяки тем, что «ударилась».

Отец несколько раз даже лечился от алкоголизма. После, некоторое время был хорошим. Тогда, всей семьёй, не раз ходили в кинотеатр, на какую-нибудь «киношку». Посещали любимый Сеней и Лизой зоопарк. Бывали и в городском парке на каруселях. Папка покупал им «мороженку» и сладкой ваты. Дети с удовольствием пили газировку из автоматов. Катались на аттракционах и кушали в летней кафешке городского парка. Эти дни, были днями искреннего, безмятежного счастья. Папа был весёлым, с хорошим чувством юмора, человеком. И их молодая мама весело, заразительно смеялась, с любовью глядя на своего невысокого, но крепкого мужа. Василий Савинков, отец двоих прекрасных детей был прекрасным сварщиком и денежки в семье водились. Василий всегда находил возможность «левого» заработка. И работать он любил и умел…

Однако за безмятежным счастьем всё равно приходили другие времена. Василий опять напивался. Нажирался спиртным до беспамятства, зверел, оскорблял, унижал и избивал их. В запое пропивал то немногое, что удавалось скопить за время его трезвой жизни. Пропивал и совесть и те крупицы уважения которые ещё могли сохраниться у его близких. Пьяный, измываясь, множил ненависть к себе…

– Мамочка, ну почему ты терпишь всё это?! – Спрашивал он у неё.

– Сенечка, так человек он не плохой. – Пыталась оправдаться она. – Ведь когда не пьёт, то всё нормально. Только пьяным, им дьявол, как игрушкой вертит! Ничего сыночка, всё образумится, всё нормально будет…

Похоже, что она сама верила в это…

…В шестнадцать лет Семён в первые попытался дать отпор пьяному отцу. Однажды, не выдержав издевательства над мамой, он в горячке схватил молоток и кинулся с ним на отца. Но тот так избил его, что он неделю не ходил в школу. И тогда мать, терпевшая много лет, испугавшись за ребёнка вдруг пошла против всего, что ей внушалось с детства. Забылись деревенские наставления о том, что «муж всему голова», «бьёт значит любит», что «нельзя выносить сор из избы». Извечно-русский, женский страх, «остаться без мужика». Ей было уже всё равно что скажут о них соседи…

Семён помнил, как она вытянулась в свой маленький рост и скрестя руки на груди, подошла к мужу чётко и громко сказала:

– Ещё раз, слышишь ТЫ!.. Только попробуй тронуть ребёнка, ещё раз попробуй заявиться домой пьяным и ты не жилец!

Опешивший от такой тирады, в момент протрезвевший отец, не смея поднять глаз на супругу, никогда не видевший её такой, постоял несколько секунд, потом пошёл в прихожую, оделся и ушёл. Два часа после этого прошли в тягостном ожидании. Семён с сестрёнкой и матерью не знали во что выльется их бунт. Медленно, очень медленно шло время в тот день…

Однако отец пришёл абсолютно трезвым. Он сочувственно посмотрел на избитого им Семёна и сказал жене:

– Я договорился, на послезавтра, вшить себе ампулу. Система такая, выпью, хоть глоток – сдохну! – И он резко сверху вниз рубанул ребром ладони воздух, будто отсекая всю свою прошлую жизнь…

Быстро пролетели два счастливых предармейских года. Отец не пил. Совсем, ни капли…

В квартире сделали ремонт. Семён успешно закончил школу. Наступила пора службы в Советской Армии. С призывом повезло. Попал служить в часть связи в трех часах езды на электричке от дома. Прослужил он почти год. Особо не выделялся, просто честно и добросовестно, согласно воинскому уставу, исполнял свои обязанности. Не пропускал политзанятия, где армейские особисты объясняли личному составу части, кто их враг…

Так было до того страшного дня, когда в часть пришла телеграмма о смерти мамы…

Он поехал домой в этот не радостный, страшный отпуск. Похороны прошли скромно, как-то незаметно. Несколько соседей и немного сослуживцев с маминой работы. Со стороны отца почти никого не было. Так, пара каких-то корешей-собутульников…

Это потом он узнал, что отец снова стал выпивать, после его ухода в Армию. Этот факт тщательно скрывался от Семёна. Мама настояла. По этому, в письмах сестрёнки

...

конец ознакомительного фрагмента