Текст книги "Суббота и утро воскресенья"

Суббота и утро воскресенья
Виталий Скворец

© Виталий Скворец, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Анонс (не путать с анусом!)

Эта не поучительная, развесёло-грустная история, случилась в те стародавние советские времена, когда люди жили бедно, но дружно. Сосед знал соседа не только по лестничной площадке, но и живущих в соседних домах людей. Все люди, согласно марксистско-ленинской идеологии были братьями или, на худой конец, сёстрами. Тогда, хоть в это и трудно сейчас поверить, не было гипермаркетов, в которых по неопытности можно просто заблудиться. Полки магазинов и гастрономов ломились стандартным изобилием, лишённым какой-либо химии, натуральных продуктов. Советский рубль стоил дороже доллара и валюта абсолютно не интересовала простого обывателя. Вся разорённая Второй Мировой Войной Европа, уже давно жила сыто и счастливо. Советские люди же, довольствовались пропагандийской доктриной, в которой кроме нападок на западные державы и США была фраза «Только не было-б войны». На дорогах нашей страны ездили выдающиеся детища отечественного автопрома, купить которые мог каждый желающий работяга. Для этого было достаточно всего пять-шесть лет не кушать и не тратить деньги на одежду. Много ещё чего хорошего можно было рассказать о тех недавно-стародавних временах, но честно говоря, не хочется вызывать ностальгическую зависть среди современников. Я расскажу ВАМ, дорогой мой читатель, абсолютно никому не нужную историю, случившуюся в, славном своими трудовыми традициями, городе Недожорске. Всего один день субботы и утро воскресенья. Герои наши – простые люди работавшие на градообразующем предприятии, на благо горячо любимой советской Родины. Как принято говорить в наше время, все названия и имена героев изменены, по морально-этическим соображениям, которых катастрофически не хватает автору повествования. Но об этом ВЫ узнаете гораздо позже. Когда дочитаете повествование. Я имею в виду тех, кто действительно будет читать до конца. Тех героев, кто будет в состоянии всё написанное мной, бессовестно-честным автором – выдержать и посмеяться…

И так… Погнали наши городских!!!

Субботнее утро

Сегодня была особенная, ни с чем до сих пор не сравнимая, удача. Слесарю-ремонтнику пятого разряда Валерию Кузьмину фантастически повезло! Прекрасно сложенная мулатка, с копной черных, кудрявых волос, с большими, словно два арбуза, грудями, впилась в него своими полными, кроваво-красными губами. Она вцепилась в него словно вампир в свою очередную жертву. Её язычок вырисовывал на Валеркиных губах умопомрачительные, сложнейшие узоры. Два затвердевших соска упёрлись в его сильную волосатую грудь, припечатав к широкой двуспальной кровати, стоявшей по среди большой роскошной комнаты. Черная тропическая ночь неназойливо проникала через настежь открытые «Французские окна», прохладным, влажноватым ветерочком. Он доносил приятный, мерный шелест океанских волн…

– Всё, конец мне! – пронеслась в Валеркиной голове отчаянно-шальная радостная мысль.

Вся жизненная энергия его сконцентрировалась ниже пояса, буквально поднимая, словно домкратом, стройно-шоколадную красавицу мулатку. Ширинка, застёгнутая на «молнию» трещала по швам. Во рту его стало сухо и жарко, как в пустыне Сахаре, в самый разгар сухости и жаркости. Разбухший от безводья язык, словно рашпиль тёр нёбо Валеркиного рта. Мулатка оторвала от его губ свой влажный жаркий ротик и проворно скользнула вниз к ремешку его брюк.

– Ну вот, началось…! – вырвался у Валерки немой крик его исстрадавшейся души…

И тут действительно всё и началось. В дверь их комнаты, на время ставшей Эдемом, стали отчаянно звонить и стучать. Противно-паскудный голос из-за двери на пропитом русском языке требовал открыть дверь.

– Валерчик! ДРУГ! Открывай, это Я! – не унимался голос кайфолома…

Райские тропики с кареглазой мулаткой в мгновение ока исчезли. Валерий открыл глаза и… О, ЧУДО! Он оказался у себя в однокомнатной квартире. В своём родном, с детства любимом много осточертевшем, за его тридцатилетнюю жизнь, городке со светлым оптимистично-социалистическим названием Недожорск. Вместо шелеста океанских волн монотонно-мерно жужжали сытые, жирные, наглые мухи. Чёрная тропическая ночь, сменилась ранним пасмурно дождливым утром. Место широкого любовного ложа занимал старый диван с продавленными пружинами, которые давили в спину. На стене висела фотография сексуальной доярки из журнала «Работница». Она по крестьянски радушно улыбалась с вырванной из журнала страницы, которую Валерка аккуратно, приклеив на пластилин, повесил на выцветшие комнатные обои. От яркого нереально живого сна в реальности осталось только две вещи. Разбухший в сухом, горячем рту язык и тяжёлая, твёрдая нереализованность в его штанах, которая упорно старалась разорвать застёжку «молнию» на штанах. Валерка тяжело поднялся с дивана. В голове звонко стучали злые молоточки. Дверной звонок звонко отдавался в его черепушке жестоким, хмельным резонансом. Протопав босыми ногами к входной двери он широко распахнул её и увидел на пороге своего друга детства Сашку. Из подъезда ему навстречу пахнуло дождливой уличной свежестью вперемешку с вековой вонью кошачьей мочи.

– Привет, Валерчик! Ты как после вчерашнего? – спросил друг детства и по совместительству сосед Сашка.

Валерий честно попытался вспомнить вчерашнее, но молоточки стучавшие в его хмельной голове, упорно не давали ему сделать этого. Правда. Утро и день были в памяти, а вот вечер…

С утра он сходил в гастроном за хлебом и мукой. По дороге назад зашёл в пивную и чтобы не пропал «за зря» субботний выходной пообщался с такими же как он работягами. В результате высокоинтеллектуального общения выпил три кружки разбавленного водой пива и поругав, как водится, империалистов и посочувствовав неграм в Африке, с чувством причастности к борьбе за мир во всём мире, пошёл домой. Уже зайдя в подъезд с устойчиво-привычной вонью кошачьей мочи, которая годами впитывалась в полы, стены и потолок, он встретил живущего на этаж ниже его своего закадычного дружка Сашку.

– Привет, Сашок. – пахнув на друга пивным перегаром и пожимая тому руку, сказал он.

– Как дела, дружище? – вежливо поинтересовался сосед.

Тут надо сказать, что дела ни у Валерия, ни у Александра годами были практически не измены. Они оба работали на одном заводе. Вставали рано утром, умывались, брились, одевались и из года в год шли по потрескавшемуся асфальту на «родное» предприятие. Их работа встречала друзей круглосуточно чадящими заводскими трубами, грохотом станков и яркими, красочными плакатами с коммунистическими призывами и лозунгами. Александр шёл к себе в токарный цех, а Валерий шёл к себе в слесарные мастерские. Там они и «вкалывали» положенные восемь часов с часовым перерывом на обед. Потом возвращались назад в милую сердцу, паршивую, засанную кошками четырёхэтажную «хрущевку», по той же растрескавшейся асфальтовой дорожке, мимо умирающих, от чадящих заводских труб деревьев. Так проходило пять дней в неделю. Если, конечно не было субботника посвящённого кому-либо, или чему-либо. Но были два дня! Два дня отдыха гарантированных конституцией СССР! Были, конечно и другие праздники. Но эти…

У наших друзей, эти два дня были настоящей отдушиной. Именно в это время и происходили самые интересные события. По негласному распорядку, по уложившемуся, устоявшемуся за много лет ритуалу, в субботу они выпивали и отдыхали с женщинами, а в воскресенье опохмелялись. Бывало так, что женщин не было. Но напивались не зависимо от баб. Итак, уважаемые читатели вы, конечно, понимаете, что привычное «как дела?» было тоже обычной обиходной фразой, ибо дела эти изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год практически не менялись. Вот такая равномерная, не изменяющаяся, стабильная жизнь, что не дай Бог каждому…

– Дела нормально! – пахнув на друга пивным духом весело ответил Валерка.

Санёк чутко уловил запах идущий от Валерки и алкогольная ревность неприятно кольнула его в трезвую, с утра, душу. Он внимательно посмотрел на «авоську» в руках друга, но увидел там лишь буханку хлеба и кулёк с крупой. Ни намёка на выпивку.

– Ну чё на сегодня, братан? По распорядку? – спросил Сашка, ничем не выдавая своей обиды на пивную измену друга.

– Да рановато ещё – засомневался Валерка сходу понимая намёк друга. – Мне ещё жрачку надо сварить, дома убраться, бельишко постирать – аргументировал захмелевший от пива предатель – Валерий. Перечисляя перечень дел, он вдруг отчётливо-ясно понял до чего ему не хочется ничего этого делать.

– Да завтра ещё целый день, дружище! Всё успеется, – с железной логикой человека, жаждущего выпить как можно скорее, напирал Санёк. – Я, между прочим, в гастроном иду. Хочешь вмазать – давай два рябчика (рубля) и через пятнадцать минут у меня на хате! Напиваться не будем. Да и чё там пить-то. Раздавим полкило в два рыла, да рванём в кино. Может тёлок каких-нибудь подцепим.

Ох уж эта железная логика! Противостоять ей практически не возможно. Особенно если нет никакого желания. Особенно, если у молодого тридцатилетнего мужика уже две недели как ничего не было с женщиной. Последняя Валеркина подруга была решительно отвергнута после того, как нагло потребовала сапожки «на осень». И это не взирая на то, что он и так пол года поил её на свою зарплату! Тоже мне Мэрилин Монро нашлась! Короче говоря два рубля перекочевали из кармана брюк Валерки в широкую мозолистую Сашкину ладонь и тот умчался, быстроногой ланью, в гастроном…

Не прошло и получаса как наши герои уже сидели на маленькой, тесной кухоньке у Сашки в однокомнатной «хрущёвке», точно такой же как и у Валерки, только на этаж ниже. В ней предсказуемо-стандартно умещалось: газовая плита, мойка, небольшой холодильник, две табуретки, тумбочка и пара навесных ящичков для кухонной посуды. Некоторая часть этой посуды уже стояла на столе. Это два советских граненных стакана, глубокая тарелка с вываленной в неё консервой – «бычки в томатном соусе». Такая же тарелка с крупно порезанными кусками хлеба. Репчатый лук, порезанный колечками и сбрызнутый для пикантности уксусом, лежал на мелкой тарелочке. Присутствовали на этом празднике жизни и полезные для организма витамины, в виде укропа и петрушки, купленные у бабульки-огородницы, испокон века торгующей рядом с гастрономом. С претензией к изыску, присутствовали два плавленных сырка «дружба». Чтобы не тратиться на лимонад, Санёк взял две бутылки «Жигулёвского» пива. Одну бутылку гостеприимный хозяин засунул в холодильник, а другую открыли как есть, тёплую… Милые, терпеливые мои читатели! Я обращаюсь прежде всего к той вашей части, которая не может нормально питаться, не видя за трапезным столом чёрной икорки с дорогим шампанским. Тем кто из принципа любит запредельно дорогие вина и коньяки. Дорогие мои, не подумайте, пожалуйста, что автор пытается выдавить из вас сочувствие или нарушить вам ваш аппетит. Нет, нет и ещё раз нет. Кушайте на здоровье. Питайтесь много и часто. Просто хотелось в очередной раз напомнить, что описываемые события происходили в стародавние советские времена, когда основная часть людей жила достаточно скромно, если не сказать бедно. И так, с многократными извинениями позвольте вернуться к нашему правдивому повествованию.

– Валерчик, с тебя ещё рубь, – как бы между прочим, невзначай проронил Сашок, доставая при этом две стопки из навесного ящика.

Он хотел ополоснуть их в кухонной мойке, но открыв кран вместо звука льющейся воды, услышал змеиное шипение. Воды в кране почему-то не было. Может потому что наступила суббота и отдыхающим после рабочей недели людям она была особо необходима? Или это была заранее спланированная акция западных спецслужб? Или это произошло из-за трубы прорвавшейся на соседней улице? Этого, друзья мои, доподлинно не известно. Не было, короче водички в кране. Санёк не мало не смущаясь этим фактом, поставил на стол стопки как есть, не моя. Ничего, водкой продезинфицируются! Валерка, тем временем подсчитывал стоимость их скромного угощения:

– Водка – 3.62, два сырка по 14 копеек, хлеба копеек на десять, зелень – 5 копеек, банка бычков в томате 28 копеек, уксус – беcплатно, пара пива по 28 копеек. Итого 4рубля 87копеек. А ведь два рубля он уже давал!

И только Валерчик хотел было заострить внимание на ошибочности Санькиных расчетов, как тот достал маленькую, трёхсот-граммовую баночку Болгарской кабачковой икры. И грянули фанфары! Маленькая социалистическая Болгария скважинка нам сирым, как могло случиться так, что большой, могучий Советский Союз не был в состоянии обеспечить свой народ своей кабачковой икрой? Как случилось, что в стране покорившей космос, имеющей ядерное оружие, ПОМОГАЮЩЕЙ ВСЕМУ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОМУ ЛАГЕРЮ ОТ ВЬЕТНАМА ДО КУБЫ, не хватало кабачковой икры для своего, горячо любимой коммунистической партией, советского народа? Но ничего не ответила гордая дружественная Болгария… Однако именно эта маленькая трёхсот-граммовая банка перевесила чашу весов в Сашкину пользу. И хотевший было справедливо-мелочно возмутиться Валерка скрепя сердце, достал из кармана штанов полновесный металлический советский рубль и безропотно выложил его на кухонный стол уставленный яствами. Санёк нарочито равнодушно взял монету и спрятал её в карман. Наконец закончены все приготовления. Уже открыта кабачковая икра, разлита по стопкам водка, а по стаканам пиво и понеслась душа в Рай! После стандартных, набивших оскомину своей предсказуемостью тостов «За здоровье», «За то, чтоб у нас всё было, а нам за это ничего не было», «За мир во всём Мире», наконец прозвучал сакральный, я думаю один из старейших тостов в мире, который не только повлиял на дальнейшее развитие событий, но и вверг наших героев. Тост, который за неимением качественного алкоголя человеко-обезьяны поднимали орехи полные перебродившим кокосовым молоком прозвучал:

– ЗА ПРЕКРАСНЫХ ДАМ! – торжественно провозгласил Санёк.

Они чокнулись простерилизованными водкой стопками и привычным, почти профессиональным годами отточенным движением, отправили водку в рот. С этого момента Валерий уже не столь отчетливо вспоминает ход событий. Помнит, но хуже. А между тем время перевалило за полдень. Выпивка у друзей закончилась. Однако хитрый, коварный в своей непредсказуемости «зелёный змий», уже поселился внутри наших героев. О, сколько раз, этот поганый змеёныш, нарушал чёткие казалось бы планы! Сколько добрых дел не сделано из-за него! Что даёт ему силы, заставлять такое доброе и гордое существо, как человек, говорить и вытворять гадкие гадости? Вот такой вопрос мы адресуем, пьющим умеренно врачам наркологам, находящимся на переднем крае борьбы с ним проклятым…

В общем вместо того, чтобы облагородить своим присутствием кинотеатр и попытать счастья в амурных делах, вечно плещущий идеями Санёк, предложил зайти к нему, к амуру то есть, с другой стороны.

– Валерчик! – громогласно провозгласил Саня – на неделе, в обеденный перерыв, я познакомился с не хилой девчонкой. У нас на заводе пашет. Короче она «разведёнка». Вроде бы не против «покувыркаться». У неё есть подружка, вроде немного постарше. Тоже свободная. Так я думаю может не пойдём в киношку, а сгоняем к «моей», пусть она подружку цепляет, да и посидим в четверых. А там уж как карта ляжет. Если обломится что-нибудь, то ты со своей к себе нырнёшь, а мы с моей у меня зависнем.

– А если их дома не будет? – не уверенно возразил Валерка.

– А где им быть то!? – с подпитой напористостью рубанул Санёк.

– Денег-то много надо будет? А то у меня пятнашка всего осталась, а до получки ещё неделя – сдается Валерчик.

– Ты чё, братан, на халяву хочешь конец замочить? Так не бывает. Один фиг на бабло попадать. Или ты думал, что в кино тёлок снимем, там сразу оприходуем и в пятдесят копеек уложимся. Ща метнёмся в магазин, возьмём бутылки четыре портвейна, закусон, туда-сюда, вмажем, посидим, поговорим, глядишь что-нибудь и срастётся.

Сражённый этой очевидной простотой дальнейших действий, не в силах сопротивляться очарованию ещё ни разу невидимой им подруги, Валерка встал из-за стола, готовый к дальнейшим действиям.

– Послушай, Санёк, – вопрошал он окончательно сдавшись – А ты подружку своей «тёлки» видал?

– Ага, видел из далека – честно ответил тот.

– Ну и как она – с интересом спросил Валерий?

– Что «и как она» – включил дурака Санёк.

– Ну, нормальная? – с надеждой глядя в откровенно окосевшие глаза друга спросил Валерка.

– Не знаю, я с ней не разговаривал. Говорю же, из далека видел. Но щас точно сказать, нормальный человек или нет, даже современная медицина не всегда может, – блеснул юморным интеллектом Санёк.

– Да я не об этом, дружище. Как фигурка у неё, не тощая?

– Не шугайся, братан, фигуристая она, за это ручаюсь точно, хоть и было до неё далеко, но отвечаю, что явно не тощая! – гарантировал Сашка.

– А если на мордашку страшная? – Уже предвкушая грядущее наслаждение, спросил новоявленный Дон Жуан.

– Слушай, дружище – возмутился Саня – вообще-то о тебе забочусь. Не понравиться, так не веди её к себе, попрощаешься да и вся недолга. И помни, брат, что не бывает не красивых женщин, бывает что выпивки мало. А у нас с этим будет всё нормально.

Аргументировав, таким образом, свои выводы Санёк вышел из кухни в комнату, чтобы одеть свежую рубашку и заменить носки. Брюки его ещё хранили на себе следы глажки и по этому считались готовыми к рандеву. Валерчик тоже рванул к себе на этаж выше, также сменил рубашку и поменял носки. Он наскоро побрил физиономию, использовав воду из чайника, т. к. воду в кране до сих пор не дали. После залез к себе в заначку, которая находилась не скажу где и вытащил из лежащих там на «чёрный день» денег пятнадцать рублей.

– Червонца вполне хватит – подумал он, но лучше, на всякий случай возьму с запасом, ибо случай может быть всякий.

Перед уходом игриво подмигнул фотографии симпатичной ударнице-доярке, висевшей на стене, поправил покрывало на, видавшем виде, диване и, выйдя в коридор, посмотрел на своё отражение в зеркале. На него глянуло подпитое, свежевыбритое отражение крепкого тридцатилетнего мужчины. Чистая светло-серая рубашка с короткими рукавами заправлена под ремешок серых брюк, которые опускались на светло-коричневые сандалии. Под ними проглядывались чистые, не определённого цвета носки. Внешность была достаточно приятная. Не отталкивающая внешность слесаря пятого разряда, работяги с десятилетним стажем.

Субботний полдень

Через некоторое время они с Саньком стояли перед дверью Сашкиной подруги. После второго звонка дверь открылась и на пороге появилась миловидная женщина лет тридцати. Увидев Сашу она улыбнулась, от чего лицо её сделалось ещё более привлекательным.

– Санечка, привет! – достаточно миловидно проворковала она.

– Привет Клавочка, позволь представить тебе моего друга Валерия – елейно ответил ей Санечка.

– Добрый день Клавдия – солидно поздоровался Валерий, чувствуя приступ внезапного волнения.

– Так, друг, ты нас не надолго оставь, мы тут минутку пошушукаемся – командирски распорядился Санек.

Валерка покорно-понятливо кивнул головой и спустился со второго этажа по ступеням подъезда, который так же предсказуемо-стандартно вонял кошачьей мочёй. Он с воодушевлением вышел на улицу и закурил дешёвую ядовито-вонючую сигарету.

Сигаретный дым, выпущенный из его лёгких ни в какое сравнение не шёл с дымом выпускаемом из труб его родного завода. Тем не менее эта маленькая струйка всё-таки вносила свою посильную лепту в отравление окружающей среды. Не успел он докурить, как из подъезда вылетел довольный, улыбающийся Санёк.

– Ну всё, братан, дело на мази – радостно сообщил он. – Клавка пообещала сгонять за подругой. Зовут её Анюта, тоже дома сидит, дурью мается. Ну, а мы им развлекуху устроим! У меня, кстати, можно сказать уже всё срослось. Ну а за тебя, дружище, я слово замолвил. Объяснил Клавке, чтобы она Анютке инструктаж провела, чтобы та не выкорячивалась. Так что, валим в гастроном. Кстати, от портвейна они отказались, сказали, что водочки с нами попьют. Наши, заводские девчушки! Короче, обещались через часок ко мне подойти. – И оба коварных обольстителя резвым шагом отправились за покупками столь необходимыми для покорения неприступных женских сердец.

Через полтора часа после описываемых событий, наши герои уже не находили себе места, дожидаясь своих пассий. Уже были прибраны на кухне следы утреннего застолья. Большой обеденный стол, стоявший обычно у стены, был водружён на середину комнаты. Была почищена и сварена картошка. Маленькая морозилка маленького холодильника по-праздничному до отказа забита четырьмя бутылками «Русской водки» (по пузырю на рыло, как объяснил Санёк) и четырьмя бутылками пива. Не поскупились и на пару бутылок лимонада, обычно считающимися «напрасной» тратой денег. Стол ломился от яств. Помимо большой тарелки с варёной картошкой заправленной двумя банками говяжьей тушёнки, на столе лежала мелко порезанная селёдка, нарезка из помидор и огурцов, порезанный крупными ломтями хлеб и «колбасный» сыр, в котором не было ни грамма колбасы. Стояли четыре стограммовых стопки под водку и столько же гранённых стакана под пиво и лимонад. Начисто протёртые, за неимением воды, алюминиевые вилки лежали каждая возле мелкой тарелочки, по числу участников пира. Не хватало только виновниц торжества. О, где они, эти Богини? Где эти милые, нежные, симпатичные создания, заставляющие сладострастно трепетать сердца наших рыцарей и поднимающие настроение болтающееся в штанах наших героев?

– Да где же их леший носит! – Не выдерживает деятельный Санёк. – Уже час, как должны были припереться! – и чокаясь с другом «приговаривает» очередную стопочку водки, коротая позволяет им скоротать время ожидания подруг.

– «Проложили» мымры – мрачно предполагает Валерчик, закусывая помидоркой.

– Послушай, Саня – продолжает он – вот, подруги часто ходят парами, чтобы одна из них выглядела лучше по сравнению с другой.

– Да, есть такое дело – соглашается Санёк не понимая куда клонит его друг.

– Я просто хотел уточнить, вот Анютка, она симпатичней Клавочки или это твоя Клава ходит с Анютой, чтобы выглядеть лучше?

И тут, прервав беседу, весело прозвенел звонок, наполнив радостью сердца друзей своим звонким переливом.

– Выпьешь побольше и любая обезьяна покажется красавицей – пошутил Санёк и пошёл открывать входную дверь.

Сидящий в комнате Валерий, не видящий из комнаты происходящего в коридоре, сначала услышал звук открывающейся двери, а потом весёлый, заливистый женский смех. Ладошки его рук вспотели, сердце забилось чаще, попадая в ритм модной тогда мелодии «Чунга-чанга».