Текст книги "Краски жизни"

Краски жизни
Виталий Скворец

© Виталий Скворец, 2015

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

Страна

Вот и наступил 1988 год. В стране развитого социализма, ударными темпами завершали очередную двенадцатую пятилетку. Государство решало насущные проблемы – проблемы экономики и внешней политики. Небывалое разделение людей по партийному принципу. Чётко работает неимоверно «раздутый» бюрократический аппарат. Народные гуляния в честь «Великого Октября» и «Нового Года». Осваиваем Космос! Орошаем пустыни! Даём миллионы тонн угля и хлопка! Рубль сильнее доллара и ходит от Вьетнама до Кубы. Официально не признаются проблемы с наркоманией и проституцией. Нет проблемы сексуальных меньшинств. Нет организованной преступности. Есть Власть Советов…

Слава

Сегодня Славке особенно тяжело. Уже более двух суток не мог достать «дозу». Болело тело, болела душа. Вчера укололся припасённой ампулой «димедрола». Кайфа не было, но «ломка» вроде-бы прекратилась. Он забылся тяжёлым сном. Сегодня проснулся в болезненном состоянии. Временами ему хотелось сдохнуть. Не УМЕРЕТЬ, А СДОХНУТЬ. Он думал о «дозе», хотел только «дозу», мечтал лишь о «дозе». Мечтал о наркотике, как мечтали о хлебе в блокадном Ленинграде. Ему хотелось уколоться, как хочется воды умирающему от жажды в песках. А ведь всё могло бы решиться за какие-то тридцать рублей!..

– Тварь, падла, барыга несчастный, не даёт в долг. Принцип у него видишь ли такой. А мне что? Из-за его принципов подыхать?! Ведь сам посадил «на иглу» – и жгучая ненависть разливается по всему его телу на время отодвигая страдания. Славик сотый раз с надеждой окидывает взглядом опустевшие комнаты в квартире. Всё, что можно было продать – продано. Всё, что хотел, забрал барыга Сашок. Пол квартиры сам лично вынес, не меньше. Нечего продать…

Саша

Санёк-барыга тем временем, «заправившись» с утра душистым чаем и не менее душистым «косячком» анаши, благоденствовал под «тяжёлый рок». Он с удовольствием вспоминал, как расправился с этим хануриком – Славой. Как, размахнувшись двинул в челюсть кулаком и у того потекла тоненькая струйка крови по подбородку. Санёк усмехнулся, вспомнив ошарашенный вид Славика. Тогда он быстро схватил его за шиворот, развернул, открыл свободной рукой дверь и сильным пинком, под зад, вышвырнул его.

– И ЗАПОМНИ ТЫ-Ы – рявкнул барыга, если завтра долг не принесёшь, включу счётчик, загрузишься у меня по полной. – Так и надо таких на место ставить – думал Санёк. Он довольным взглядом окинул свою комнату. О таких говорят «дом – полная чаша». «Крыша» у него была ментовская, боятся было нечего и некого. Жизнь удалась!

Таня

Танюша рано поняла в своей жизни, какие механизмы управляют окружающим миром. Она была умна и предприимчива, симпатична и стройна, проститутка и наркоманка. Зарабатывала «бабки» легко и быстро. Тратила так-же. Очень любит разные «тусовки» и парней. Парней любит за деньги, тусовки – за то, что они есть. Считает, что вся жизнь – игра, а мы – актёры. Девиз по жизни – «Да пошли ВЫ все!» Папа с мамой – богема. Вольных взглядов. Считают, что Танечка имеет право не ночевать иногда дома. Не задают лишних вопросов. Вообще не задают почти никаких вопросов. И даже редко видятся с дочерью в связи с «плотным графиком гастролей». Истово верят, что Танюшка «хорошая девочка». Вот с таким персонажем придётся нам встретится, но… Всему своё время…

Николай Ребко

Закончив военное училище и получив звание лейтенанта, Николай остался служить при нём в качестве инструктора по стрельбе и рукопашному бою. Почти четыре года он обучал десантников правилам ведения боевых действий в условиях горной местности. Для него, бывшего детдомовца, армия стала родной. А вот друзей у Николая не было. Были товарищи по службе и почти со всеми у него были прекрасные отношения. А вот настоящего друга не было. По прошествии четырёх лет он получил звание старшего лейтенанта и начальство наконец удовлетворило его просьбу о переводе в Афганистан. Там Николай попал в ДШБ (десантно-штурмовой батальон), на должность командира отделения. Попал на передовую, где было много потерь и раненных.

Егор

Егор Строев с отличием закончил медицинское военное училище и получил звание лейтенанта. Захотев иметь необходимый практический опыт, он отказался от, предложенной отцом, дальнейшей учёбы и отправился служить. По распределению попал на Курильские острова. К его сожалению работы, а следовательно и практики хирурга, было не много. Инфекционных больных хватало, а по его хирургической деятельности почти ничего не было. Тягуче – долго прошли три года службы. Умер его отец далеко не последний человек в области военной медицины. Получив звание старшего лейтенанта, Егор подал рапорт с просьбой о переводе в группу советских войск в Афганистане. Военный врач, полковник-хирург, хорошо знавший его отца, предложил место в военном госпитале Кабула.

– Работы у нас хватает, поработаете, наберётесь опыта, – уговаривал он Егора.

Но полный боевого задора старший лейтенант Строев наотрез отказался от заманчивой перспективы.

– Спасибо Вам большое, – поблагодарил он седого врача-полковника – но я хочу в полевой госпиталь. Считаю, что там в состоянии принести больше пользы – сказал Егор, желавший «понюхать пороху».

– Ну, что ж – не стал настаивать полковник – я конечно приветствую ваше решение, но помните, что моё предложение для вас всегда в силе. Передумаете – милости прошу!..

Слава

Славик метался на грязных простынях и лихорадочно перебирал средства, для получения денег. Таковых не было. Привычка жить за счёт продажи или обмена вещей из квартиры, довела его до полного паразитизма. Он настолько привык к деньгам, которые приносила ему от реализации его вещей Татьяна, настолько утерял связь с окружающим миром, что ему даже занять не у кого. Только если бессердечный барыга – Санёк наконец сойдёт с ума, и даст ему в долг. Хотя ему он и так уже должен.

– А всё он виноват. Ведь он-то на иглу подсадил. Когда всё это началось? Вроде не так давно. Вот когда пристрастился к «ширеву», когда дошло что без этого нет больше жизни, тут точный срок не установишь. А как начиналось отлично помнит. Почему-то, что было давно помнится гораздо лучше, чем события ближайших дней.

Всю память сожрали бесчисленной, чередой проходящие через его вены, граммы ханки и ампулы с «дозой». Он вспомнил, как познакомился с Татьяной и через некоторое время был допущен в «избранный круг». Она привела его к милому, обаятельному, накаченному, уверенному в себе Саньку. У него в квартире они выпили шампанского. Потом гостеприимный хозяин с невинной улыбкой предложил не по-детски оторваться. Это с интузиазмом-восторжено было встречено Татьяной. Славик, чтобы не выглядеть в глазах нравившейся ему девушки «маменькиным сыночком», под влиянием уже выпитого, смело оголил руку и не вздрогнул, когда игла вошла в руку. В него вошла не укротимая энергия. Он понял смысл жизни! В голове роились гениальные мысли, сути которых он не мог уловить. Санёк рассмешил анекдотом и дал понять, что он очень-очень нравится Тане. Если бы тогда он знал к чему это приведёт, то загрыз бы Санька, да и Танюшу сразу. Прям там!..

А тогда… Наши влюблённые попрощались с хозяином квартиры и перешли к Славе. Это была лучшая ночь в Славкиной жизни. Они зажили как в сказке. У Тани денег почти никогда не было. Ну, ничего! Хватало денег, присылаемых родителями Славки. Они возводили какой-то объект в какой-то дружественной Советскому Союзу стране. Приехали на «Новый год», с кучей подарков. Узнали, что у их чада-студента все хорошо и даже не познакомившись с Танюшей у, которой в это самое время, не было возможности появиться, улетели в отпуск, а от туда сразу на работу. Обещали сдать объект досрочно – через два года и тогда уже, обеспеченные на всю жизнь, посвятят ребёнку-Славику весь остаток жизни. Они оставили денег и пожурив дитятко за слабые показатели в институте, где оставалось учиться чуть больше года и за мягко говоря, неэкономный образ жизни, укатили в свои заграничные заграницы, зарабатывать валюту. Славка кололся уже третий месяц. Но родители, забывшие сына, ничего не заметили. А загулы, то в Сашкиной хате, то у него, периодически повторялись. Тогда хитрый барыга с охотой давал в долг и не торопил с отдачей, милостиво дожидаясь со Славиком очередного родительского перевода денег. Танюша быстро объяснила ему, что они не из рабочих или крестьян, а элита принадлежащая определённому кругу. Студенту-Славику очень понравилось, что его тоже причисляют к этому кругу. Хотя какой он, этот круг и кто его очертил, он пока ещё не знал. Только гораздо позже, когда уже сидел «на игле», понял, что Танюха вербует ему подобных дурачков. Нет, таких как он, ещё найти надо.

Таня

Жить хорошо – это кредо! Получится лучше – ещё лучше! Но при этом не напрягаться. Жизнь коротка и прожить её надо так, чтобы и за «кордоном побывать» и на иномарках покататься. Бери от жизни всё и особо не сомневайся. Всё хорошо, что тебе хорошо. Что не нравится – плохо. Вот и вся жизненная установка Тани. Ни пионерская, ни комсомольская организации не смогли ей внушить идеи светлого образа строителя коммунизма. Чихать она хотела на обострение международной обстановки. Не интересуют голодающие в Африке. Плевать на экологию и Чернобыль. Интересуют «закордонные» тряпки и журналы с рекламой фешенебельной жизни. Ещё очень интересует наркота. До каждодневности – часто. По этому она с удовольствием вербует «лошков» в наркопаучьи сети Санька. Понравится клиент – переспит, не понравится – тоже. Главное не напрягаться, а расслабиться и получить удовольствие.

Саша

Санёк прочно держит Танюшу на не видимой привязи. Он «сидит» на «кайфе». Барыжничает и употребляет. Но, «в меру». Заставляет её приводить новых клиентов. Всякая шантропа от станка или сохи, ему не нужна. Нужны мажорные придурки и богатенькие «мамсики». Те, у кого есть, чем поживиться. Схема вербовки проста, как мир и отработана до совершенства. Менты, получающие свою доляну не только не трогают, но и сами «затаривают его наркотой». Иногда закрывают по его наводке одного – другого наркомана. Санёк любит рассматривать контрабандные журналы, с лакированных страниц которых льётся безмятежно-свободная, богатая жизнь. Она манит его сытой свободой и достатком. Манит, фешенебельными яхтами и кадиллаками. Роскошными, ухоженными женщинами. Манит…

Слава

Славик страдал от «ломки». Его колотило так, что он слышал стук собственных зубов. Если достать всего тридцать рублей! Хватило бы на расчёт за предыдущую «дозу», взятую в долг и на новую инъекцию. Все бросили его. Постепенно исчезла Таня. Она появлялась всё реже и реже, пропорционально убыванию дорогостоящих вещей и аппаратуры из квартиры родителей Славы. Его «предки» вкалывали за «кордоном», стараясь не упустить шанс заработать и обеспечить себя и своё чадо на всю оставшуюся жизнь. Рискуя подцепить тропические болезни, уже второй год работали в жарком, влажном климате, мало приспособленном для жизни европейца. За это время они смогли, не плохо обставить квартиру и скопить приличную сумму денег в банке. Всё для него, для сынулички. Регулярные переводы, призванные обеспечить безбедное проживание и успешную учёбу Славика, приходили без задержки каждый месяц. До поры до времени их с лихвой хватало. В том времени, в той жизни, его окружали институтские товарищи. Вспоминались шумные искромётно-весёлые вечеринки и «капустники», на которых они веселились не от выпитого в небольших количествах вина, а от молодости. Хотелось сделать что-то важное, принести пользу всем людям, всей планете! Оставить яркий след в истории человечества. Все это было. Всё это было у него всего-то несколько месяцев назад. Куда девались надежды и стремления? Когда он успел докатиться до предела? И всё из-за «ширева». Это оно сожрало его мозг, похоронило мечты, подавило волю. Может закончить всё одним махом? Просто сбежать от паскудно-противной, обезличенной жизни! Но тщетно. Славик боялся боли. Любой, даже не значительной и терпимой. Боялся своей боли. Он не мог уйти из жизни. Смелости не хватало…

Страна

Пятнадцатого мая 1988 года, исполняя Женевские договорённости, Политбюро Советского Союза, приняло решение о начале вывода ограниченного контингента Советских войск из Афганистана. Тысячи военнослужащих, в основе своей молодых ребят, получили возможность живыми и здоровыми вернуться домой. Их судьбы были поломаны в угоду имперских амбиций самого большого государства в мире, ставшие разменной монетой в крупной геополитической игре того времени. Вместе с войсками начали уходить приверженцы коммунистической партии Афганистана, возглавляемой Бабраком Кармалем, верным последователем идей марксизма-ленинизма, мусульманином. Десятки тысяч афганцев пересекали «железный занавес», надеясь на защиту своих жизней и лучшую долю. Они несли с собой другую культуру и зачатки ортодоксального исламизма. Тоннами переправляли гашиш и опиум-сырец. В стране, где наркомания получила громадный толчок в развитии после огульной борьбы с алкоголизмом, намечался её новый рост. От нескончаемой «гонки вооружений» лихорадило хрупкий мир. До развала СССР оставалось ещё три года.

Таня

Что касается Танюши, то она была далека от понимания бушующих вокруг неё страстей. До «фонаря» была гонка вооружений. Не интересовало экономическое положение Гондураса. Нет, она конечно знала что идет война. «Наши» воюют с этими… Ну, как их там? А, с афганцами. Но это тоже всё фигня. Некоторое время назад она познакомилась с человеком у которого оказалась очень интересная перспектива. И именно по этому последние пару недель, Танюша была занята очень интересным делом. Это не очередной «лошок» -мажор из обеспеченной семейки, а наоборот – устоявшийся мужчина. Офицер-военврач, только что выведенный из ограниченного контингента Советских войск в дружественном Афганистане. Ну, настоящий мужик! Не то что окружающие её «додики». Даже познакомился с ней не как плюгавая размазня, а развесёло-лихо, с шутками и задором. Сразу вошёл в её жизнь и расшевелил в обострённо-эгоистичной душе Тани чувство похожее на любовь. Но только похожее. Она быстро поняла, что он не против «уколоться». Но в отличие от неё, колящей себе всё, что давало «кайф», предпочитал «классику» – медицинские препараты. Став офицеру необходимо-близкой, она не только всецело заполнила собой его молодую жизнь, но и узнала некоторые тайны, из которых надеялась извлечь существенные выгоды. И хотя ей не хотелось посвящать в свои планы никого, ей всё же пришлось это сделать. Одна она не справится. Нужен Саня. Да и Егору она не хотела ничего плохого. Классный он всё-таки парень! Молодой капитан в отставке. И у него есть то, что нужно ей.

Егор Строев

Егор с брезгливым неудовольствием вспоминал эту преждевременно закончившуюся для него войну. Было что-то хорошее, но не помнилось. А вот боль, гной и крики раненных солдат и офицеров постоянно напоминали о себе в кошмарно-реальных снах. Напряжение военных дней и безсонных ночей, казалось могут свести с ума. Но он нашёл для себя выход. Нашёл свою отдушину…

Однажды он вышел на перекур в госпитальную курилку, где в это время находился после перевязки легко раненный, сержант-десантник, чувствуя себя особенно не важнецки после выпитого на кануне с сослуживцами спирта. Тут ещё хирургическая операция с тяжёлым ранением в живот..Раненый скончался прямо в операционной. Совсем молодой парнишка из десантно-штурмового батальона. Не выдержал. Отмучился. Сержант был «темнее тучи». Не из-за ранения. Ему было тоскливо – плохо от гибели своего друга. Сколько раз они делились сухпайком и последним глотком воды! И вот он живой, а погибшего друга повезут домой грузом «200», к убитым горем родителям и младшему братишке. Сержант не торопливо курил забитый в папиросу гашиш, запах которого разносился далеко за пределы курилки в стоящем от зноя воздухе. Он зло, с остервенением-глубоко затягивался, желая протолкнуть внутрь себя невосполнимую утрату. Егору, как старшему по званию, полагалось сделать хотя-бы замечание. Но он опустошённо-молча сел возле сержанта и закурил.

– Будешь? – спросил тот, протягивая «косяк».

Егор до этого никогда не «баловался» наркотиками. Равнодушно-сторонне чурался сослуживцев снимающих стресс таким образом. А тут почему-то безропотно взял папиросу и затянулся. Закашлялся. Затянулся ещё. И ещё. Он не заметил, как ушёл сержант, оставив его одного. Просидел несколько часов в курилке с потухшей сигаретой в руке. Приходили и уходили люди, кто-то о чём-то спрашивал. Он не отвечал. Сослуживцы не лезли к нему и не дожидаясь ответов уходили. Остановилась жестокая война. Остановилось время. Он на некоторое время заснул. Заснул сидя, прямо в курилке. Проснулся бодрым и отдохнувшим. Именно в тот день он впервые по-настоящему пожалел, что отказался, по протекции, от службы в стационарном госпитале Кабула. Ему хотелось хлебнуть трудной романтики военной службы. С радостной гордостью мечталось о той пользе, которую он принесёт…

И вот ТЕБЕ романтика пропитанная кровавыми бинтами, болью и скорбью, муками и страданием. НА! Жри её столовыми ложками, пей с ведра пока не захлебнёшься, ешь с солдатской кашей на пополам с песком, пей из армейской фляжки тёплую воду с лимонной кислотой, насыпанной для дезинфекции. Так, постепенно пристрастился к анаше, которую уже курил как сигареты. Иногда «баловался» морфинчиком. Но по «серьёзному» присел только после ранения.

Саша

Санёк торопился на свидание, назначенное ему Татьяной. Он ничего толком не понял из короткого телефонного разговора с ней. Понял основное – дело не шуточное. «Кусков» на сто. И хотя за девять месяцев со Славика сдоили тоже не плохо да и другие дурашлёпы были, он всё равно, услышав о намечающейся «делюге» бросил все дела и прыгнув в новую «шестёрочку» помчал на «стрелку». Тут стоит сказать, что дело не в том, что Санёк был жаден. Дело в том, что он был патологически жаден, до самозабвения. Его любовь к денежным знакам не поддавалась никаким описаниям. Поэтому ничего описывать не будем.

Через полчаса после полученного от Тани звонка, он уже подходил к назначенному месту встречи. В летнем кафе, за выставленным на улицу столиком, лениво поглощая мороженное маленькой пластмассовой ложечкой, ждала Таня…

Саша + Таня…

Выразительно накрашенные глазки Танечки лениво-безстрастно осматривали посетителей летнего кафе. Маленькие красно-помадовые губки открывались только в двух случаях; когда надо было закинуть порцию мороженного или сказать «нет» очередному желающему подсесть за её столик. Она с недовольством осматривала контингент, присутствующий в кафетерии. Низкие цены на мороженное, напитки и шампанское, предопределяло состав отдыхающих. Но вот фигурка её оживилась. Она увидела Сашу, приближающегося к ней через тенистый скверик. Он не опаздывал. Он вообще никогда не опаздывал…

– Привет, красавица, не соскучилась? – весело поприветствовал Саша, присаживаясь за её столик. Он с удовольствием заметил, что некоторые парни с завистью смотрят в их сторону. – Это что ещё за «тайны мадридского двора» на задворках жизни?

Танюша откинулась на спинку стула и жеманно-неспеша поправила прическу. Она знала какой эффект оказывает на окружающих и чувствовала себя сродни королеве. Ну на худой конец – принцессе.

– Приветик Санёчек, скучать не дают, желающих составить компанию много – лукаво сказала она и посмотрела на него чистым, ясным, кайфовым взглядом.

– Ну ещё-бы, такой девчонке! – поддержал он, чутко улавливая улетное настроение Тани. – Но ты ведь не похвастаться пригласила? Дело есть?

– Есть, конечно, дорогуша – и она, отправив в рот очередную порцию мороженного, как бы не взначай добавила – дело штук на сто.

– А что мелочиться, – пошутил Санёк – давай, схожу в буфет и принесу целый лимон, только скажу, чтобы порезали на тарелочке. – Говоря это он уже понимал, что дело, похоже очень крутое. Сразу забилось барабанной дробью сердечко, но ни один мускул на лице не выдал захлестнувшее его волнение. Таня молчала, как актёр в театре, вынужденный выдержать паузу для усиления выражения.

– Что, действительно «делюга» на стольник? А чё сама не отработаешь? Что поделиться не втерпёж? – спросил он, даже не представляя себе сто тысяч наличных советских рублей. – Это что же за такие бабки надо сделать? Горбачёва грохнуть?

– Я тебя, Санечка потому и позвала, чтобы никто никого не «грохал». Подумай сам, если бы я могла сама такое дело поднять, на фига ты мне был нужен?

– Танюха, дело-то хоть верное?

– Не сомневайся, вернее не бывает. Моё условие только одно – равная с тобой доля и чтоб без проволочек. Сразу предупреждаю без меня ничего не будет. Как только отработаем – она пристально посмотрела в глаза Саньку и сказала тихо и чётко выговаривая каждое слово – сразу хочу пятьдесят штук в руки.

Санёк тоже смотрел ей прямо в глаза и она со злорадным удовольствием увидела, как расширились от удивления его глаза и уверенно-снисходительное выражение лица сменилось растерянностью.

– С этого момента, душа моя, давай-ка по подробней, – сказал Саша, чувствуя, несмотря на жаркий день холодок под сердцем.