Текст книги "КвазаРазмерность. Книга 6"

Виталий Вавикин
КвазаРазмерность
Книга шестая

Глава первая

Отчеты об ошибках и нарушении защитных протоколов появились раньше, чем удалось проанализировать собранную информацию после пробного запуска созданного не без помощи ученых Энрофы первого в истории генератора, способного передавать энергию Подпространства в материальный мир.

– Что это значит, черт возьми? – нервничал Демир, рискнувший ради незаконного проекта не только репутацией, но и состоянием.

Бывший клирик по имени Легре смерил встревоженного арендодателя долгим взглядом, но ответа не дал. За многие годы жизни в двухуровневом мире КвазаРазмерности старый клирик понял одно – если работаешь с системным кодом схем жизнеустройства, то приготовься к сюрпризам, потому что Архитектор мира не терпит вмешательства в работу созданных им систем, особенно тех, что не вписаны в плитку многоуровневости бытия.

Впервые Легре столкнулся с этой истиной, когда был молод и амбициозен, работая на Институт всемирной иерархии. Тайно курируя проект извлечения энергии из Подпространства в местах тонких граней временных мембран, он создал группу единомышленников, расселившихся на базах класса «Виадос», курируемых квазацентристами, которые надеялись найти центр мира и продвинуться в понимании принципов действия дома жизни. Забегая вперед, можно сказать, что успехи квазацентристов будут мизерны, зато благодаря их исследованиям появятся теории, позволяющие надеяться, что наконец-то удастся решить проблему энергетического кризиса, открыв новые ресурсы для борьбы с Великим ледником, сковавшим уцелевшие после апокалипсиса жилые комплексы.

Сторонники Легре провели ряд экспериментов, пытаясь перенаправить энергию из Подпространства в материальный мир, но успеха удалось добиться только на базе «Виадос-12», где временные мембраны, разделявшие двухуровневую реальность, имели настолько тонкую грань, что практически сливались, в разы упрощая процесс перенаправления энергия.

В то время Легре был честолюбивым молодым клириком и заботился исключительно о благе Института всемирной иерархии, позиции которой могли пошатнуться, если бы сторонние разработчики первыми открыли альтернативный способ получения необходимой для борьбы с Великим ледником энергии. Впрочем, ныне существующие генераторы, способные преобразовывать энергию холода, морально устарели, и вопрос их замены или модернизации давно поднимался сторонними разработчиками, пытавшимися лишить Иерархию монополии на снабжение Размерности необходимой для существования энергией. Доводы приводились разные, но главным был тот факт, что Великий ледник пробирался в жилые комплексы, заставляя уцелевшее человечество отступать к густонаселенным центрам, сдавая позиции.

Что касается экспериментов, проводимых Легре, то молодой клирик не сомневался, что Иерархия поддержит его в случае успеха, но судьба распорядилась иначе, и сторонники Легре погибли, пытаясь провести первый сеанс передачи энергии из Подпространства в материальный мир. Ядра их личностей распались, оставив след на системных слоях, что позволило узнать об экспериментах паре сторонних инженеров Размерности по имени Анк и Фарон, прибывшим на базу «Виадос-12» в надежде заработать. Объединившись с акеми по имени Аст-Пла, они начали собственное исследование, изучая оставшийся след от выгоревших ядер личности клириков. Опыты должны были зайти в тупик, но судьба снова решила посмеяться над Легре.

Точки сборки Фарона и Аст-Пла, необходимые для стабильного существования в Подпространстве, распались, а ядра личностей были поглощены созданным клириками коридором для перенаправления энергии сквозь тонкие грани временных мембран. Случившееся вынудило уцелевшую Анк обратиться к семейству Аст-Пла за помощью. В результате группа акеми смогла спасти пострадавших ученых, совершив в процессе ряд судьбоносных открытий, послуживших толчком к тому, чтобы Иерархия прекратила спонсирование исследований квазацентристов и закрыла все созданные базы класса «Виадос», превратив последнюю в поселение содомитов, куда ссылались самые опасные криминальные личности КвазаРазмерности.

Легре, желая избежать наказания, стал отступником. Покинув Всемирную иерархию, он долгое время скрывался от хранителей в неиндексированных территориях Квазара, заводя знакомства с рыскающими там отбросами, на которых общество поставило крест. Людям, получившим статус содомита, модифицировали точку сборки таким образом, чтобы они не могли вернуться в цивилизованные части Квазара. В случае нарушения территориальных границ Подпространства запускались интегрированные в точку сборки протоколы, разрушая необходимые для существования связи, превращая содомита в призрака. Сохранялись лишь ядра личности, но и те медленно угасали, потому что после распада ТС нарушалась связь с оставленным в Размерности телом.

В те дни Легре познакомился с бывшим адептом террористической организации «Мункара и Накира», давно ставшей неофициальной властью второго уровня реальности. Адепта звали Мьюз, и он долго отказывался признаваться, за какую провинность последователи Малика вышвырнули его за борт своего мира.

Неиндексированные территории Квазара были рассадником убийц, маньяков и прочих криминальных личностей, не вписывающихся в современный мир. Их высылали из цивилизованной части Подпространства, лишая возможности вернуться. Легре не знал, присвоила ему Иерархия статус содомита или нет, но проверить не решился, считая свой проступок достаточно серьезным, чтобы оказаться вне закона.

Что касается Мьюза, то он, несмотря на то, что не считал себя содомитом, тоже не спешил покидать неиндексированные территории Квазара, полагая, что здесь находится в большей безопасности. Из разговоров Легре понял, что бывший адепт боится не только последователей «Мункара и Накира», но и хранителей Всемирной иерархии. Еще он не исключал возможности, что за ним начнут охоту независимые конторы Размерности, желая получить сохранившиеся в его голове сведения.

– Что за сведения? – спросил Легре, но получил ответ лишь годы спустя, когда в лаборатории акеми, куда их занесла судьба, группа ученых определила, что Мьюз был сосудом для предводителя адептов по имени Малик, принимая участие в процедуре Ан-Наби.

– Никогда не видел живых представителей Ан-Наби, – признался один из акеми.

Преследовавшая Легре и Мьюза группа содомитов пыталась взять лабораторию акеми штурмом, но алхимиков Квазара мало заботили бесплодные потуги горстки преступников и психопатов. Защитные системы лаборатории могли выдержать практически любую атаку. Неиндексированные территории Квазара изначально предполагали высокий уровень опасности, так что каждый, кто уходил в андеграунд, приняв решение выйти из системы двухуровневого мира, понимал, что нужно в первую очередь создать охранный комплекс, а затем думать о работе и исследованиях.

В неиндексированных территориях обычно, кроме лабораторий акеми, создавались тренировочные лагеря адептов «Мункара и Накира». Впрочем, последних Легре и его другу удавалось избегать, потому что Мьюз обладал каким-то протоколом, интегрированным в ядра личности, позволявшим разгадывать ловушку адептов на уровне системного кода Подпространства.

– Думаю, это не единственная способность вашего друга, – сказал акеми по имени Ор-Дже.

– Что это значит? – удивился Легре, привыкший со времен работы на Иерархию не доверять акеми.

– Ядра личности Мьюза изменены так сильно, что мы не можем проследить связь его сознания с оставленным в материальном мире телом.

– Хотите сказать, что Иерархия присвоила ему статус содомита?

– Боюсь, здесь немного другой уровень программирования.

– Кто тогда? Адепты?

– Вы знаете представителей «Мункара и Накира», которые работают с изменением базовых ядер личности?

Вопрос был риторическим, поэтому Легре вместо ответа попросил акеми озвучить свои предположения.

– Ученые Энрофы, – не задумываясь сказал Ор-Дже.

– Откуда такая уверенность? Почему, допустим, это не могут быть акеми? – подозрительно нахмурился Легре.

– Ученые Энрофы ушли намного дальше в сфере взлома точки сборки и подмены ядер личности.

– Я слышал, что акеми близки к тому, чтобы научиться перепрограммировать ТС, подменяя внешний образ перенесенного в Подпространство сознания.

– Думаю, если бы ученые Энрофы ставили перед собой задачу взлома ТС, то давно решили бы эту проблему, – тяжело вздохнул Ор-Дже.

– Кто не хочет войти в историю, взломав код протоколов точки сборки?! – скривился бывший клирик.

– Ты мыслишь шаблонами и догмами, служитель Иерархии. Энрофа – это не группа ученых, а отдельный мир, выпадающий из рамок КвазаРазмерности. Их лаборатории созданы на системных слоях Подпространства и исключают взаимодействие с законами трехмерного времени. Подходы программирования Энрофы затрагивают схемы жизнеустройства, все время находясь на передовой линии развития науки. Вы, как бывший клирик, очевидно, считаете, что главное достижение ученых Энрофы – это создание гасителя резонансов, благодаря которому стало возможно создавать в трехмерном времени Подпространства миры, подобные Квазару, но это далеко не единственная разработка ученых Энрофы. – Ор-Дже выдержал паузу, изучая новый отчет касательно базовых ядер личности бывшего адепта. – Думаю, можно с уверенностью сказать, что ваш друг не только принимал участие в процедуре Ан-Наби, но и успешно завершил ее.

– Что это значит? – спросил Легре, окончательно сбитый с толку.

– Полагаю, мой коллега хочет сказать, что ваш друг – это в каком-то роде завершенная реинкарнация давно почившего Малика, прославленного лидера «Мункара и Накира», – вмешался в разговор второй акеми по имени Фей-До. – Процедура Ан-Наби, конечно, прошла не совсем так, как планировалось, иначе бы Мьюза не было сейчас здесь, но…

– Что «но»? – поторопил Легре акеми.

– Мы не смогли разобраться в деталях, но, судя по базовым протоколам, к которым удалось получить доступ, ученые, модифицировавшие ядра личности Мьюза, использовали экспериментальные технологии, что позволило поглотить копированные ядра личности предводителя адептов…

– То есть вы хотите сказать, что кто-то украл у «Мункара и Накира» личность их лидера? – не выдержал Легре.

Акеми переглянулись и осторожно кивнули. Бывший клирик выругался на диалекте коренного жителя Размерности, поставив ученых в тупик непонятным потоком бранных слов.

– Думаем, сейчас личность Малика находится под полным контролем основных ядер личности Мьюза и переживать по этому поводу не стоит, – сказал Ор-Дже.

– Также мы не обнаружили протоколов слежения и прочих систем, способных вывести адептов на вора, – добавил Фей-До. – Признаться честно, мы проверили это еще до того, как предоставили вам убежище от содомитов. – Он замялся на мгновение, затем решил продолжить: – Если бы не особенность модифицированных ядер личности Мьюза, то мы вообще бы не обратили на вас внимания, предоставив самим разбираться с преследователями.

Легре промолчал, не понимая, какого ответа от него ждут акеми. Повисла тяжелая пауза, прервать которую бывший клирик решил, задав вопрос о том, кто мог модифицировать ядра личности Мьюза.

– Ученые Энрофы, – ответили в один голос Ор-Дже и Фей-До. – Только им под силу подобное, – акеми переглянулись, пытаясь решить, кто продолжит говорить.

– Пока рано делать выводы, но если вы дадите нам возможность провести ряд экспериментов с личностью Мьюза… – начал было Ор-Дже, но Легре прервал его, нетерпеливо взмахнув рукой.

– Почему вы спрашиваете меня об этом? – спросил бывший клирик. – Жизнь Мьюза не принадлежит мне.

– Но мы думали… – Акеми снова переглянулись.

– То, что я служил Всемирной иерархии, ничего не меняет, – заявил Легре.

– Дело не в этом, – сказал Фей-До. – Просто в точке сборки Мьюза заложен протокол контроля, корни которого, мы уверены, уходят к ядрам личности.

– И что это значит?

– Кто-то управляет им, – произнесли ученые Квазара в один голос.

– И вы решили, что это я? – Легре притворно рассмеялся. – Это не так. В неиндексированных землях сложно выжить в одиночку. Поэтому мы объединились. Ничего другого… – бывший клирик нахмурился. – Думаете, этот протокол контроля может принадлежать адептам?

– Нет. Будь оно так, то мы бы не стали рисковать, пуская вас в свою лабораторию.

– Но почему тогда представители «Мункара и Накира» не заметили этого?

– Протокол мог активироваться после завершения процедуры Ан-Наби, – сказал Фей-До. – Если рассматривать Мьюза как шпиона Энрофы, то это многое объясняет. Вот только никогда прежде не слышал, чтобы ученые Энрофы решались переходить дорогу адептам «Мункара и Накира», тем более на таком уровне.

– А что если просто никогда не удавалось поймать шпионов Энрофы? – оживился Ор-Дже. – Всем известно, какая сложная система защиты их мира. Ходят слухи, что Иерархия наняла группу акеми, чтобы проникнуть в лаборатории Энрофы, выкрав основные информационные протоколы местных ученых с целью внедрить их добровольцам из клириков, которые смогут создать собственный отдел разработчиков Энрофы… И все знают, что ни один акеми не смог взломать защитный код мира, а каждая попытка проникнуть в их ряды заканчивается провалом, так как ученые Энрофы работают в альтернативных мирах с использованием модернизированной точки сборки, что дает возможность хранить накопленные знания в отдельных ядрах, уничтожая их после того, как шпион покидает затерявшийся в системных слоях Подпространства исследовательский центр Энрофы… – Акеми не собирался молчать, но, заметив вошедшего Мьюза, прикусил язык.

Бывший адепт преодолел созданную из энергии стену, нарушая все законы существования Квазара.

– Я не позволю вам проводить надо мной опыты, – сказал он, обращаясь к акеми.

Установленные в ядра личности защитные протоколы сканировали окружающую среду помимо воли Мьюза, меняя его восприятия в соответствии с обстоятельствами. Он чувствовал, как мировоззрения переворачиваются с ног на голову. Уничтожить противников, вернуться в мир Энрофы, доставив местным ученым украденную личность Малика. Вот только кого считать противником? Мьюз так много времени провел рядом с бывшим клириком, не раз спасая друг другу жизнь, что часть прежнего сознания отказывалась видеть в нем врага.

– Беги, – приказал он Легре, преобразуя стены лаборатории акеми.

Что касается самих акеми, то к ним жалости не было. Мьюз не знал, как у него это получается, но энергия, из которой был построен мир Квазара, стала пластичной, подчиняющейся силе мысли. Внедренные в ядра личности протоколы действовали на субуровне системного кода Подпространства, превращая мир энергии в иллюзию. Отступившие от лаборатории содомиты увидели, как неприступные стены становятся прозрачными, и недоверчиво замерли. Затем в сознания безумцев полились информационные протоколы, направленные Мьюзом, чтобы акеми лишились защиты.

– Нет, ты не посмеешь! – не поверил в происходящее Фей-До, наблюдая, как содомиты, пострадавшие чуть ранее от защитных систем акеми, осторожно приближались к лаборатории.

– Мы никому не расскажем, – попытался торговаться с Мьюзом Ор-Дже.

Агент Энрофы даже не взглянул в сторону алхимика Квазара.

– Мы ведь спасли вас! – разозлился Фей-До.

– Энрофе не нужны свидетели, – произнес Мьюз нараспев, словно читал мантру, затем повернулся к Легре и приказал бежать, формируя для него коридор из энергетических стен, защищающих от содомитов. – Беги! – взревел Мьюз, увидев сомнения на лице бывшего клирика.

Невидимая сила ударила Легре в спину, заставляя двигаться. Акеми попытались спастись, следуя за бывшим клириком, но энергетические стены перестроились, преграждая им путь. Легре услышал крики Ор-Дже и Фей-До, когда на них набросились содомиты, но обернуться не осмелился. Он скрылся в неиндексированных территориях Квазара, решив, что настало время вернуться на территорию бывшей базы «Виадос-12».

Что касается Мьюза, то он еще долго скитался по неиндексированным территориям Квазара, не решаясь вернуться в исследовательские центры Энрофы. С одной стороны, защитные протоколы активировали информационные ядра, подтверждавшие догадку акеми о его причастности к миру Энрофы, но с другой, многие вопросы оказались недоступными для понимания. Самым главным из них был факт кражи у адептов личности Малика. Зачем ученым Энрофы переходить дорогу своим союзникам? Ведь «Мункара и Накира» всегда поддерживала молодой мир, пользуясь услугами центров Энрофы, отвечающих за клонирование. К тому же повсюду действовали открытые Энрофой незаконные терминалы переходов, позволявшие перемещаться в двухуровневом мире, избегая контроля Всемирной иерархии.

«Что если информационные ядра моего сознания восстановились неполностью?» – размышлял Мьюз, потому что каждый день обнаруживал, что вспомнил что-то новое.

Он не выбирал дороги – считал, что передвигается по Квазару не имея цели, но однажды оказался у оставленного под защитой протоколов куба переносов, способного доставить его в цивилизованные части Квазара. Понимание процесса управления кубом, используя точки энергетической сцепки для передвижения, появилось сразу, как только Мьюз приблизился к транспорту Подпространства. Защитные системы прочитали ключи ядер сознания и открыли доступ на площадку куба. Адресов новых точек энергетической сцепки для остановки после прыжка не было, но агент Энрофы не сомневался, что ответ найдется в процессе.

Из установленного в центре шестигранника вырвались тонкие нити-лучи, зацепившись за ТЭС, стягивая пространство Квазара, чтобы набрать необходимую для прыжка энергию. Затем протоколы блокировки обнулились, швырнув куб в направлении цивилизованных территорий. Восприятия мира нарушились, принося хаос. Сложно было даже думать. Точка сборки, необходимая для существования в Квазаре, сбоила так сильно, что Мьюз в какой-то момент счел это за процедуру распада, решив, что за время скитаний его объявили содомитом, запретив возвращение. Неясно было только, как ему смогли внести необходимые для саморазрушения протоколы в ТС, но это уже был другой вопрос, над которым в свете последних событий можно было не задумываться – вокруг происходили более странные вещи. Взять хотя бы навыки управления кубом или способность переписывать системный код Квазара, отвечающий за строения в мире Подпространства.

Покинув неиндексированные территории, Мьюз бросил куб на окраинах жилого комплекса Galeus longirostris, отраженного на энергетических слоях Подпространства, и добрался при помощи внутренней транспортной сети пульсар до маяка, расположенного вблизи терминала переходов. Новые способности придавали уверенности, но угрозу в лице адептов «Мункара и Накира» никто не отменял. Вопрос лишь в том, смогут или нет они вычислить предателя, вернувшегося в цивилизованные территории Квазара, учитывая, что его ядра личности модернизированы так сильно, что превратили его практически в бога, способного менять сотканный из энергии мир, не говоря уже о поглощенной личности Малика. Впрочем, последнее было скорее не личностью, а точной копией доступных для сканирования ядер сознания давно почившего лидера адептов. Именно эти знания записывали поверх личности специально подготовленных добровольцев во время процедуры Ан-Наби.

Сейчас, вспоминая дни своего добровольного отречения от жизни ради условной реинкарнации лидера «Мункара и Накира», Мьюз не сомневался, что поступил верно, предав адептов, но почему и зачем это сделал – не знал. Ответы были, казалось, перед самым носом, нужно было лишь сосредоточиться, и они всплывут в памяти, но каждый раз, как только агент Энрофы пытался сделать это, удавалось заметить лишь тень, призрака. Все остальное скрывалось за дымовой завесой искусственных ядер воспоминаний, созданных для того, чтобы адепты не смогли ничего заподозрить, принимая агента Энрофы в члены Ан-Наби.

Мьюз знал, что не был единственным, кого заслали в организацию «Мункара и Накира» с целью похитить копию личности Малика, – понимание этого приходило на подсознательном уровне. Вообще большинство мироощущений были какими-то инстинктивными, мешая сосредоточиться и мыслить рационально, требуя беспрекословного подчинения, словно от этого зависит жизнь. Хотя, наверное, так оно и было. Замешкайся Мьюз в цивилизованной части Квазара, и адепты сели бы ему на хвост – тогда забудь о возвращении в мир Энрофы. Придется снова скрываться и выжидать, пока все не уляжется, как это было после похищения копии личности Малика. Если, конечно, адепты не доберутся до него прежде и не лишат жизни за предательство.

Мьюз добрался до терминала переходов, постоянно ожидая нападения. Он не знал, но чувствовал, что гонка с ищейками из «Мункара и Накира» идет на часы, возможно на минуты, начиная с момента, как он вернулся в цивилизованную часть Квазара. Адепты не прощают предательства, тем более на таком уровне. Неофициально, но мир считает их единственной властью второго уровня реальности. Так что нужно срочно сваливать из недружелюбного Квазара в Размерность, где у руля стоят клирики Института всемирной иерархии, которым помогают блюсти закон верные хранители. Впрочем, верность хранителей была тоже весьма относительной величиной, учитывая ежегодные курсы коррекции сознания, проводимые над ними в стенах Иерархии.

Когда Мьюз вошел в искрящееся энергетическими всплесками здание терминала переходов, то женщина, работавшая там, спросила у него ключ перехода, необходимый для существования в Квазаре. Мьюз не знал, сохранился ли у него оригинальный ключ, который он получил, когда покинул Размерность, или его подменили адепты, приняв его в ряды добровольцев, готовых стать сосудом для сохраненного сознания Малика. Была еще вероятность того, что ученые Энрофы продумали и это, заложив в ядра личности протокол подмены ключа, после того, как Мьюз сбежал, завершив процедуру Ан-Наби полным поглощением личности Малика вместо слияния и последующего собственного обезличивания. Впрочем, отвечать на заданный женщиной вопрос было не нужно, потому что стоило ему войти, как системы уже начали сканировать его точку сборки, сверяя доступный ключ.

– Да, с ключом все в порядке, – сказала женщина, проверила доступный личный счет посетителя и его кредитоспособность, затем предложила подготовиться к процедуре перехода, напомнив, что сейчас будет лучше лечь на специально отведенную для этих целей площадку, потому что, вернувшись в Размерность, он обнаружит себя в физической оболочке, находящейся в капсуле терминала переходов первого уровня реальности. – Судя по результатам тестирования ключа, вы находитесь в Квазаре очень давно, поэтому возвращение в материальный мир может оказаться тяжелым. По крайней мере, придется заново привыкать к восприятиям реальности, – заботливо проинформировала женщина, активирую процедуру перехода.

Мьюз лег на указанную площадку и закрыл глаза. Чувства спутались. Мимолетный дискомфорт уступил место абсолютной пустоте, в которой застряло сознание, находясь в промежуточной стадии между реальностями двухуровневого мира. Затем Мьюз ощутил холод – абсолютный, нестерпимый. Это длилось несколько мгновений, когда разрывались последние связи с точкой сборки, необходимой для существования в Подпространстве. Потом реальность материального мира навалилась грузностью и непластичностью на физическую оболочку, в которую вернулось сознание.

Мьюз открыл глаза и жадно втянул в легкие воздух. Молодая девушка, работавшая в терминале переходов, задала ряд стандартных вопросов, проверяя связи ядер воспоминаний личности, после чего сообщила, что Мьюз может идти.

«Куда идти?» – растерянно подумал он, хотя вслух ничего не произнес.

Поднявшись, он неуклюже направился к выходу. Нейронный медицинский помощник исправно следил за телом, пока он находился в Квазаре, но после легкости точки сборки мира Подпространства земное притяжение Размерности казалось злейшим врагом. И пусть тело находилось в замечательной физической форме, а нейронные сети, опутавшие окруженные Великим ледником жилые комплексы, исправно поставляли необходимую для жизни энергию, перераспределяемую внутри тела посредством интегрированного жидкого чипа, отвыкнуть от эфемерности Квазара оказалась крайне сложно. Плюс ко всему напряжение усиливали обострившиеся инстинкты. Мьюз понимал, что за ним могут следить и бегство из Квазара не поставило точку в теме преследования. Адепты, скорее всего, узнали о том, что он появился в цивилизованной части Квазара, и теперь нет гарантии, что не пошлют силовиков за ним в Размерность. Конечно, здесь правят клирики, но…

«А что если адепты вообще не заметили моего бегства из Квазара? – попытался успокоить себя Мьюз. – Ведь если ученые Энрофы смогли модифицировать ядра моей личности, то разве им сложно было обойти протоколы слежения представителей «Мункара и Накира»! Да и в Размерности адепты всегда чужаки. За ними охотятся хранители, а местные люди опасаются, считая их, поддавшись пропаганде Института всемирной иерархии, террористами».

Мьюз замер, пытаясь определиться, что ему делать дальше. Где-то подсознательно он понимал, что Размерность – это промежуточная станция на пути к миру Энрофы, но как найти нужный терминал, способный доставить не в Квазар, а на субслои системного кода Подпространства? «Может быть, меня должен встретить какой-нибудь связной или нужно снова просто довериться инстинктам, как это было в случае управления кубом переносов?» – гадал Мьюз, бездумно продвигаясь по шумным улицам жилого комплекса Galeus longirostris.

Он не заметил, как добрался до станции общественного транспорта. Пропустил пару подошедших к перрону капсул, затем слился с толпой, зайдя в ту, что шла к окраинам комплекса. Обледеневший пневмотоннель казался знакомым. Даже нейронная реклама современных игровых проектов выглядела узнаваемой, если не говорить о тех проектах, что были созданы после того, как сознание Мьюза подготовили для предстоящей миссии. Так, например, бесконечные нейронные потоки, вгрызавшиеся в сознание, касательно новой игровой площадки под названием «Мекка» были чужими и непонятными. А вот «Голод» и «Фивы» выглядели знакомыми. Специально отведенных для них информационных ядер памяти, кажется, не было, но общая информация имелась.

«Может быть, когда-то я тоже принимал участие в этих проектах?» – подумал Мьюз, наблюдая, как капсула общественного транспорта отходит от очередной станции. Он ждал внутреннего сигнала, знака, подсказавшего бы, на какой станции нужно выходить… Но знаков не было вплоть до конечной остановки.

«И что дальше?» – озадачился Мьюз, покинув капсулу общественного транспорта. Нейронные сети, подключившись к интегрированному жидкому чипу, информировали о возможных маршрутах и пунктах назначения с парой пересадок, куда можно добраться с той станции, где находился Мьюз. «Ладно, попробуем построить маршрут с учетом пересадок», – решил он, надеясь, что окончательно не запутается, сбившись с нужного направления.

Странно, но сделав шесть пересадок, основываясь на инстинктах и внутреннем голосе, Мьюз оказался там же, где и начинал, – на конечной станции промерзших окраин окруженного льдами жилого комплекса. Начинался вечер обычного будничного дня. Открылся ряд салонов, не работавших днем. Появились дополнительные рекламные потоки, напрягавшие нейронные сети. Один из них предлагал услуги терминала переходов, сертификаты которого выглядели крайне сомнительно. Мьюз не знал почему, но внимание заострилось именно на этом терминале. «Попробуем довериться инстинктам», – решил он, направляясь к сомнительному терминалу, получив вместе с нейронной рекламой информацию о маршруте.

На пороге его встретила угрюмая безволосая девушка. Она была высокой и очень худой, разговаривала с преобладанием выражений, свойственных коренным жителям Квазара. Проверив личный счет посетителя, девушка спросила, не нуждается ли он в постоянной медицинской помощи, так как нейронный медицинский помощник, согласно распоряжению Иерархии, не работает с телами, у которых извлечено сознание в обход официальной индексации жителей. О том, что терминал является незаконным, девушка не сказала, но Мьюз понял это и так.

– Не понравилось в Размерности? – спросила девушка, когда он забрался в капсулу, готовясь к переходу на второй уровень реальности.

– С чего вы взяли?

– Ну как же… Доступный мне информационный отчет о вашем пребывании в Размерности свидетельствует, что вы недавно покинули Квазар, пробыв там довольно долго… Правда, по вашему внешнему виду не скажешь, что вы коренной житель Подпространства, но…

Девушка замолчала, увидев, что Мьюз закрыл глаза, потеряв к разговору интерес.

«Если инстинкты подведут меня, то скоро вернусь», – хмуро подумал он.

Извлечение сознания прошло быстро, не вызывая дискомфорта, но затем, когда Мьюз решил, что сейчас очнется в Квазаре, восприятия обострились, заставив почувствовать вселенский холод, словно что-то пошло не так. Компенсатор резонансов считал рисунок ядер личности и перенастроил систему. Системы управления поместили извлеченное сознание в модернизированную точку сборку, созданную для существования на субслоях системного кода Подпространства, и направили в один из многочисленных исследовательских центров мира Энрофы.

– Добро пожаловать домой, – сказал Мьюзу наставник по имени Клуд.

Модифицированная точка сборки содержала необходимые для понимания информационные ядра, принадлежащие Мьюзу до того, как он покинул этот мир. Это были те самые недостающие элементы мозаики, которые тщетно пытался отыскать в своих воспоминаниях Мьюз после того, как акеми, желая превратить его в подопытную крысу, активировали протоколы защиты.

Вопросов не осталось. Нет, ученые Энрофы не собирались вступать в открытую конфронтацию с адептами «Мункара и Накира», похитив копию воспоминаний их почившего лидера, но личность Малика, украденная Мьюзом, была нужна клирикам, с которыми пришлось заключить неофициальный договор, в обмен на то, что Институт всемирной иерархии закроет глаза на исследования способностей нейропатов и разработку новых способов переходов в двухуровневой реальности без необходимости оставлять физическую оболочку в старых терминалах.

Но задание для Мьюза не закончилось на этом. Поглощенная копия ядер воспоминаний Малика стала частью его собственной личности. Пусть ученым Энрофы удалось модифицировать сознание своего шпиона таким образом, что, пройдя процедуру Ан-Наби, он смог подавить постороннюю личность, но как извлечь поглощенные ядра, пока оставалось загадкой. Поэтому Мьюз стал частью сделки, носителем необходимой клирикам информации о тайнах адептов.