Текст книги "Обратная сторона. Том 1"

– Пока нет, – заверил его Лордс. – Но если никто не закроет эту чертову фабрику, то, скорее всего, будут трупы.

– Вот как? – Хэлстон подошел к заблокировавшему дорогу дереву.

Старый дуб казался неподъемным. «Не пригоняли же они сюда кран, чтобы уложить эту громадину?» Он обернулся и посмотрел на палатки. Сколько же нужно людей, чтобы поднять это дерево? Неужели действительно весь город объединился, чтобы закрыть фабрику? Хэлстон вспомнил Данинджера и попытался представить, как он будет действовать в подобных условиях.

– Эй, агент! – позвал его Маккоун. Он шел по газону, а следом за ним плелся сонный мужчина. – Вы еще хотите поговорить с бывшим работником этой чертовой фабрики?

Глава четвертая

Данинджер проснулся в 6.40. За окном началось осеннее ленивое утро. Он почистил зубы и умылся. Вода из крана была холодная и кристально чистая. Данинджер вспомнил родники у своего дома. Родники из детства. И девочку. Невысокую. С прямыми волосами и курносым носом. Кажется, у нее были самые серые глаза из всех, которые он когда-либо видел. Даже с каким-то серебристым оттенком, когда она смотрела на него. Девочку звали Кристин, и это была его первая в жизни любовь.

Вообще Данинджер влюблялся с пол-оборота. Но тогда он думал, что это впервые и навсегда. Робкий и нерешительный, но не от страха, а от нежелания обидеть Кристин. Он очень хотел, но боялся ее поцеловать, услышав где-то разговоры о женской чести. Но поцелуй все-таки состоялся. На вторую неделю гуляний за ручку и разговоров обо всем, что успел узнать в этом мире их детский разум. Вернее, не поцелуй, а скорее робкое прикосновение губ, как в старых любовных фильмах, когда актеры отчаянно пытаются изобразить страсть, но не перешагнуть за рамки строгой цензуры. И еще один. И еще…

Данинджер чувствует запах Кристин. Молоко и что-то цветочное. Им по тринадцать лет, и для них это новая жизнь, новые горизонты. Чувства вспыхивают, будоражат сознание круглые сутки, и Данинджер почти готов поклясться, что будет любить эту девочку всю свою жизнь. Почти готова поклясться и она. Они продолжают встречаться остаток лета, а осенью, когда начинается школа, забывают навсегда об этом увлечении. В памяти остается лишь первый поцелуй да запах – молоко и цветы…

Данинджер оделся и вышел из номера. На часах было ровно семь. Когда они жили с Даяной, то она просыпалась словно будильник – всегда вовремя, да еще и раньше Данинджера, упрекая его за чрезмерную сонливость. В те далекие моменты он искренне радовался, что стал адвокатом, а не агентом. Так, по крайней мере, он мог избегать бесконечных упреков жены в своей несостоятельности. Упреков без ненависти и желчи. Упреков, произнесенных с такой заботой и пониманием, что от этого невольно начинаешь презирать себя. Она любит тебя, переживает за тебя, а ты не ценишь этого, не пытаешься принять, сделать выводы и исправиться. Но потом Данинджер приходил в свой офис, и жизнь неспешно входила в прежний ритм. Он нужен в этом мире таким, какой он есть, а не таким, каким его видит Даяна. Если она хочет, то с ней он будет пытаться стать ее идеалом, но здесь, в своем офисе, со своими клиентами, он будет таким, какой есть. Вот если бы его приняли в ФБР, то тогда пришлось бы меняться, а так жизнь идет своим чередом, чаще заставляя улыбаться, чем грустить.

– Даяна! – позвал Данинджер и только потом постучал в белую дверь с номером девять. Никто не ответил. – Даяна! – позвал он еще раз, прислушался. – Хэлстон?

Молчание, лишь играет радио, вещая местную музыкальную станцию.

Данинджер помялся с минуту и, осторожно повернув ручку, приоткрыл дверь, заглянув в номер. Двуспальная кровать была заправлена. Строгий костюм Даяны лежал поверх голубого одеяла.

– Даяна? – Данинджер вошел в номер и прикрыл за собой дверь.

Последний раз, когда бывшая жена теряла ощущение времени, был девять лет назад, когда она вынашивала их ребенка. Но сейчас ни о какой беременности не было и речи – так думал Данинджер, поэтому волнение брало верх над тактичностью. Что-то случилось. Что-то определенно случилось, иначе где Хэлстон? Поборов волнение, Данинджер огляделся. Все вокруг выглядело искусственным и необжитым, словно номер только что прибрали, уничтожив все следы пребывания постояльцев. Остался только костюм Даяны да походная сумка. Данинджер подошел к прикроватной тумбе и выключил радио. Вместо ожидаемой тишины он услышал шум включенного душа.

– Даяна? – он постучал в закрытую дверь. Не получил ответа и постучал снова. Ничего. Вернулось волнение.

«Может быть, подождать? – подумал Данинджер, обернулся, посмотрел на костюм бывшей жены. – Если они там вместе с Хэлстоном, то где тогда, черт возьми, его костюм?»

Он решительно повернул ручку и заглянул в душ. Облако пара вырвалось в образовавшуюся брешь. За матовым стеклом перегородки Данинджер увидел нечеткие контуры женского тела. Да, это было похоже на Даяну: включить настолько горячую воду, что после ее кожа становится такой красной, словно получила ожог. Позволить себе отвлечься ото всего, посвятив пару минут неторопливому намыливанию тела. И еще песня. Та, которую Даяна напевала сейчас. Данинджер уже не слышал этой песни в ее исполнении. Плейлисты хит-парадов постоянно меняются, и предпочтения Даяны меняются вместе с ними. В эти моменты она всегда представлялась Данинджеру не агентом в строгом костюме, серьезным, сосредоточенным, собранным, а просто женщиной, к которой хочется прикасаться, забывая обо всем, не разговаривать, не думать, а просто наслаждаться близостью противоположной плоти.

– Джефри? – спросила Даяна, протирая от мыла глаза. – Джефри, это ты? – она прислушалась, но, не получив ответа, решила, что воображение сыграло с ней злую шутку.

Данинджер осторожно прикрыл за собой дверь и вышел из номера. На противоположной стороне стоянки открылось кафе. «Может быть, Хэлстон там?» – подумал Данинджер, но в кафе не было никого, кроме сонной официантки. Данинджер заказал кофе и омлет, открыл папку с бумагами и решил еще раз прочитать имеющиеся в распоряжении сведения о фабрике «А-синтез». После долгой ночи в памяти остались обрывки от прочитанного в дороге, но стоит лишь начать – и все становится ясным и понятным. Данинджер оторвался от бумаг и спросил официантку, можно ли курить в кафе. Она поморщилась от его несообразительности и недовольно указала рукой на чистую пепельницу. Данинджер кивнул, решив не спорить о том, что пепельница на столе похожа на что угодно, но только не на пепельницу. Достав пачку «Данхила», он положил ее на стол и выпил полчашки кофе, прежде чем закурить. Посмотрел на официантку, ожидая, что она дольет ему кофе, но увидев, что она не собирается этого делать, решил не спорить о местных правилах и нравах.

Выйдя из душа, Даяна растерла раскрасневшееся тело полотенцем и надела махровый халат. В номере никого не было, но Даяна прикрывала наготу не для того, чтобы спрятать ее от посторонних глаз. Просто ей так было удобней, просто ей это нравилось, хотя в первый годы совместной жизни Данинджер настойчиво пытался отучить ее от этой привычки.

Пару раз после того, как он силой сорвал с нее халат, они поссорились. В последний раз она обиделась так сильно, что не разговаривала с ним почти месяц. Обиделась не на него. Обиделась на себя, потому что не смогла настоять на своем, уступив его напору. Времени повторно принять душ не было, и Даяна весь день чувствовала себя разбитой и грязной. Почему она должна делать то, чего не хочет? Какое право на нее имеет Данинджер, чтобы заставлять менять привычки?

После, познакомившись с Хэлстоном, она ожидала подобного и от него, но он так ни разу и не посягнул на ее привычки.

Открыв походный рюкзак, Даяна переоделась и вышла из номера. Постучала в соседний номер, решив, что Хэлстон проснулся раньше нее и теперь находится у Данинджера. Не получила ответа и постучала еще раз. Осеннее утро распускалось, оживало, заливало землю теплыми солнечными лучами.

– Уэл? – позвала Даяна.

Без ответа.

«Наверное, пошли в кафе», – решила она.

Услышав, как хлопнула дверь, Данинджер поднял голову, отрываясь от изучения бумаг.

– Джефри не видел? – спросила Даяна, садясь за его стол.

– Я думал, ты знаешь, где он, – сказал Данинджер, предлагая Даяне сигарету из открытой пачки.

– Нет, – она для убедительности качнула головой.

– Нет – не будешь курить или нет – не знаешь, где Джефри? – он снова увидел, как кивнула Даяна, подняла руку и показала два пальца. – Значит, не знаешь и курить не будешь?

– Только кофе.

– За кофе здесь, кажется, нужно ходить самим, – Данинджер покосился на официантку.

– Тебе принести? – Даяна поднялась на ноги и взяла его чашку.

Наблюдавшей за ней официантке подобный жест пришелся по душе. Обычно те, кто приезжает из большого города, считают, что весь мир должен вращаться вокруг них, но не здесь, не сейчас. Мужчина, может быть, и считал так, но женщина была полной противоположностью.

– Кажется, повар только что приготовил несколько пирожков…. – вкрадчиво предложила официантка.

– Пирожков? – Даяна посмотрела на дымящуюся чашку кофе и тяжело вздохнула. – Хорошо. Пусть будут пирожки. – Она вернулась за стол, не обратив внимания на облако табачного дыма, которое окутало ее по вине Данинджера.

– А ты ей понравилась, – расплылся он в улыбке. – Как у тебя это получается? Может, раскроешь секрет?

– Стараюсь быть более честной.

– Честной? – Данинджер поморщился, решив, что из этой женщины точно никогда не выйдет адвоката. – Если бы я был честным…. – он замолчал, посмотрел на официантку, взвешивая, какие мысли приходят ему в голову, и решил не продолжать.

– Ты не заходил ко мне утром? – спросила Даяна.

– Нет, – соврал Данинджер.

– Странно, мне показалось, что кто-то заходил, – она запила съеденный пирожок кофе.

– Показалось? – Данинджер вспомнил ее под душем. – Ты что, не видела, кто ходит по комнате?!

– Я мылась.

– Вот как? – он изобразил на лице похотливый интерес, но Даяна словно и не заметила этого.

«Господи! – подумал Данинджер. – Если бы все присяжные были похожи на эту женщину, то его удачная карьера адвоката закончилась бы раньше, чем он успел выиграть хотя бы одно дело!»

Поставив на стол чашку кофе, Даяна съела еще один пирожок, вытерла руки бледно-розовой салфеткой и, достав из кармана сотовый телефон, позвонила Хэлстону. Он ответил не сразу, заставив свою будущую жену больше минуты слушать гудки. Данинджер ждал, притворяясь, что читает отчеты о деятельности фабрики «А-синтез».

– Ну, что там? – спросил он, когда Даяна выключила телефон. – Блудный сын нашелся?

– Он с пикетчиками, – Даяна допила свой кофе. – Говорит, что за ночь узнал много интересного.

– За ночь? – Данинджер оторвался от бездумного чтения и посмотрел на бывшую жену. – Так он ушел ночью?

– Получается, да.

– И ты не заметила?

– Я спала.

– Вот как? – он улыбнулся. – Если бы ты спала так же крепко, когда мы жили вместе…

– Если бы я спала так же крепко, то мы развелись бы с тобой намного раньше, – отрезала Даяна. Данинджер кивнул.

«Как же сильно меняют нас люди, с которыми мы живем», – подумал он. Если ему когда и предстоит жениться снова, то он обязательно учтет этот факт. Женщина должна будет хоть немного соответствовать его нравам и взглядам на жизнь, иначе они будут обречены на вечную холодную войну за право оставаться собой. И победителей в ней не будет. Только проигравшие.

– Машину, я так понимаю, Хэлстон тоже забрал? – спросил он, решив сменить тему.

– А ты пошел бы ночью пешком?

– Нет, – Данинджер недовольно хмыкнул. – Хотя я и днем не хочу никуда идти пешком, – он посмотрел на Даяну и, встретившись взглядом, добродушно улыбнулся.

– Джефри приедет, – заверила она. – Выпей еще чашку кофе и выкури сигарету.

– Кофе? – Данинджер посмотрел на свою полупустую чашку.

– Тебе принести?

– Если можно, – он смотрел, как Даяна идет к стойке.

«Какими же странными и непонятными бывают порой женщины, – подумал Данинджер. – То они насилуют твой мозг, выпрашивая признать их самостоятельность и независимость, а то просто так берут и приносят тебе кофе! Словно в них постоянно уживаются две совершенно разные личности. И невозможно понять, в какой момент какая из этих личностей преобладает в них».

– Вы работаете в ФБР? – спросила официантка.

– В ФБР? – Даяна наградила ее вопросительным взглядом.

– Мне муж об этом утром сказал, – пояснила официантка, смущенная острым взглядом своей собеседницы. – Один из ваших приехал вчера к фабрике. Чарли сказал, что он неплохой малый, и если остальные, кто приехал в город, такие же, как и он, то дела наладятся, – она заискивающе улыбнулась. – Вы ведь поможете нам? Эта фабрика… Вы должны ее закрыть.

– Закрыть? – Даяна обернулась и посмотрела на Данинджера. Он закурил еще одну сигарету и ждал обещанную чашку кофе.

– Вы знаете, что они сделали с нашими птицами? – спросила официантка, словно прочитав мысли Даяны. – Их больше нет. Ни одной. Даже в лесу! – ее голубые глаза широко раскрылись. – Не верите? – затрясла она головой, хотя Даяна не сказала ни одного слова, не выдала на своем лице ни одной эмоции. – Выйдите в лес. Раньше там было много птиц, а сейчас тишина. Все умерло. Понимаете? И страшно спать. Кто будет следующим? – официантка замолчала, ожидая, что скажет Даяна.

Перед глазами агента всплыли листы отчета, которые передали ей за час до отъезда из Вашингтона. Такое иногда случалось – люди винили во всех бедах то, что не могли понять. Так проще. Нечто новое подходит под обвинение лучше, чем старый и примелькавшийся образ. Поместите в комнату компанию из пяти человек. Четверо из них знакомы, пятый – добродушный, миролюбивый малый, которого они видят первый раз в жизни. Затем один из четверки, по заранее оговоренному плану, сообщает, что у него пропал бумажник. Кого обвинят оставшиеся трое друзей? Верно, пятого незнакомца. Так и здесь. По крайней мере, Даяна надеялась, что так. Их послали урегулировать конфликт, а не разгонять беснующиеся толпы и закрывать прибыльные фабрики. Если бы только им удалось найти неучтенный фактор, снимающий обвинения с «А-синтез», то дело можно было бы считать закрытым.

– Почему вы думаете, что во всем виновата фабрика? – спросила Даяна, стараясь выглядеть объективной.

– Потому что там работал один из наших горожан, – официантка скосила глаза, вспоминая имя и рассказ, который она услышала из уст своего мужа. – Он видел, как все птицы… – она подумала и решила обобщить, чтобы история выглядела более глобальной. – Все птицы, что были в округе. Они слетались к фабрике. Мы сами видели, какая туча, накрывала это проклятое место. А потом… – официантка сглотнула, дойдя до того места в истории, которое пугало ее особенно сильно. – Потом эти птицы стали убивать друг друга. Стивен видел, как они набрасываются на сородичей, разрывая их крохотные тела…

– Стивен? – Даяна вопросительно изогнула левую бровь. – Это имя вашего знакомого, который работал в «А-синтез»?

– Стивен Крамп, – официантка подождала, пока Даяна не занесет это имя в записную книжку. – Можете спросить его об этом сами. История не изменится. Он расскажет то же, что говорю и я. Птицы убивали друг друга до тех пор, пока не истребили себя. Представляете, что творилось на территории этой проклятой фабрики? Стивен говорил, что на уборку ушло несколько дней.

– Вот как? – Даяна обернулась, желая убедиться, что Данинджер слушает. Он слушал. Курил, притворяясь, что смотрит в окно, но сам был весь направлен в сторону официантки, словно кошка, которую выдают уши, развернутые в сторону того, за чем она наблюдает. – И после вы не видели больше ни одной птицы? – спросила Даяна, решив, что если услышит «да», то история – липа.

– Я – нет, но Стивен говорил, что видел после еще пару, которая поступила друг с другом так же, как и те, что были до них.

– Вы хотите сказать, что они тоже убили друг друга?

– Именно.

– Очень странно, – Даяна поборола желание позвонить Хэлстону и рассказать о том, что удалось узнать. – Вы не подскажете, где я смогу найти Стивена Крампа?

– Подскажу, – официантка посмотрела на нее каким-то отстраненным, разочарованным взглядом. – Да только толку от этого не будет. Ваш напарник – тот, что провел ночь возле фабрики, – он уже встречался с Крампом.

– Вот как, – Даяна вглядывалась в глаза официантки, чувствуя, что разговор еще не закончен. Нужно лишь правильно повести себя, и сведений будет больше. – Если есть что-то еще… – начала она, прощупывая почву. – Что-то, способное помочь нам сделать правильные выводы…

– Луиза Маккоун, – сказала официантка. – Девушка, которая дружила с одной из сотрудниц «А-синтез», – она снова скосила глаза, пытаясь вспомнить имя Сьюзен Чесс, но так и не смогла. – Извините. Совсем вылетело из головы, но если вы встретитесь с Луизой, то она обо всем вам расскажет.

– О чем она должна нам рассказать? – Даяна поборола желание обернуться и еще раз убедиться, слушает ли их Данинджер, чтобы после не пришлось пересказывать ему весь этот разговор.

За годы совместной жизни она поняла одно – за этим мужчиной нужно постоянно присматривать, словно за ребенком, который балуется со спичками. Стоит лишь отвернуться, и он уже запаливает твой дом. Не то чтобы для нее это было обременительно, но отсутствие доверия утомляло и вызывало иногда непреодолимое раздражение из-за того, что она не могла не думать об этом, не могла не замечать, игнорировать. Даже сейчас. Даяна раздраженно передернула плечами, отчитывая себя за вернувшиеся привычки.

– Сьюзен Чесс! – неожиданно громко сказала официантка.

– Что? – Даяна наградила ее удивленным взглядом и невольно подумала, что подобное проявление эмоций просто не могло не привлечь внимание Данинджера.

– Имя сотрудницы «А-синтез», – пояснила официантка. – Я вспомнила, – она замолчала, опустив глаза к записной книжке в руках Даяны.

– И что с ней не так? – Даяна послушно нацарапала имя.

– Она заразила Луизу! – гневно сказала официантка. – Передала ей этот странный вирус.

– Вирус? – Даяна подумала, что если в ближайшие дни им не удастся урегулировать конфликт, то дело закончится самосудом. Особенно если все жители города настроены как официантка. А в этом Даяна уже не сомневалась.

– Врач сказал, что это грипп, но разве грипп сейчас не поддается лечению? – официантка замолчала, ожидая ответа.

Даяна смотрела на нее, стараясь не выдавать свои чувства и эмоции. «Да что толку говорить?!» – гневно подумала официантка.

– Надеюсь, вы сможете разобраться в том, что здесь происходит, – закончила она с чувством выполненного долга.

– Да. Я тоже надеюсь, – сказала Даяна, взяла две чашки кофе и вернулась за стол к Данинджеру.

– А я думал, что придется пить холодный, – он посмотрел на нее, давая понять, что слышал весь разговор, и взял чашку.

Кофе было теплым, и Данинджер решил, что успеет выкурить еще одну сигарету, пока они ждут Хэлстона. Расчет оказался верным. Небесно-голубой «Шевроле» выехал на стоянку и, остановившись, надрывно загудел клаксоном. Выйдя из машины, Хэлстон расправил плечи и подумал, что было бы неплохо выпить чашку горячего кофе и прогнать остатки сна. Ночь, проведенная в палатке, оказалась не настолько плохой, как он думал сначала. Свежий воздух и долгая дорога сделали свое дело, и он спал крепко, а утром почувствовал себя отдохнувшим и полным сил.

– Долгая ночь? – спросил его Данинджер, награждая безобидной улыбкой.

– У свежего воздуха есть свои преимущества, – Хэлстон коротко глянул на Даяну, пытаясь понять, сердится она или нет. Она не сердилась. Она вообще вела себя так, словно и не было проведенной в одиночестве ночи.

– Узнал что-нибудь новое? – спросила она.

– В основном слухи, – Хэлстон для верности пожал плечами.

Даяна кивнула, заглянула в свою записную книжку.

– Тебе о чем-нибудь говорит имя Луиза Маккоун?

– Луиза Маккоун? – Хэлстон задумался.

Ночь прогнала не только усталость, но и воспоминания. Обычно у него была хорошая память, но сегодня щелкнуть пальцами, чтобы получить результат, было мало. Нужно было напрягать извилины, заставлять свое серое вещество работать. Луиза Маккоун. Луиза Маккоун. Имя было знакомым. Оно крутилось на языке, но отказывалось собираться в картинку. Луиза Маккоун. Луиза Маккоун. Луиза…

– Я знаю ее брата, – сказал, просветлев, Хэлстон. – Дэйвид Маккоун. Он вчера приезжал в отель, – Хэлстон замолчал, вглядываясь в глаза Даяны. – Его сестра заболела, и….

– Официантка из кафе обвиняет в этом фабрику, – закончила за него Даяна. На этот раз кивнул Хэлстон.

– На мой взгляд, жители этого города обвиняют во всем эту злополучную фабрику, – вмешался в разговор Данинджер. – Даже если их кошка не сможет окатиться, то виновником назовут «А-синтез», – он замолчал, смущенный уничижительными взглядами агентов. – Рад бы поверить, что это не так, да не могу, – сказал Данинджер, спешно пытаясь оправдаться.

«Вот поэтому он и не прошел отбор», – решил Хэлстон, лишний раз убеждаясь, что каким бы хорошим ни был адвокат, в ФБР ему делать нечего.

Сев в машину, он включил передачу и выехал со стоянки. Дорога до фабрики заняла не больше десяти минут, и за все это время они не проронили ни слова. Объехав по обочине поваленный дуб и оставив машину на обнесенной сеткой стоянке, они прямиком направились к воротам «А-синтез». Пикетчики провожали их странными, неоднозначными взглядами. Одни из них думали, что эта троица ничем не сможет им помочь и все равно придется штурмовать фабрику, другие искренне надеялись, что скоро фабрика закроется и жизнь вернется в привычный ритм. Охранник открыл железную дверь в воротах и впустил агентов, тщательно изучив их удостоверения.

– Вы уж извините, что такой контроль, но сами видите, что творится в городе, – промямлил он и позвонил по внутреннему телефону, оповещая начальство о визите.

Джейсон Герни, управляющий фабрикой, встретил своих гостей лично. За день до этого ему позвонили учредители «А-синтез» и сообщили, что ФБР направляет в Форестривер своих агентов. Он ждал их вечером, но после полуночи решил, что визит, скорее всего, состоится утром. Высокий, гладко выбритый, с коротко подстриженными волосами. У него было крепкое рукопожатие и прямой, открытый взгляд.

– Даяна Кросс. Джефри Хэлстон, – он отрядил два коротких кивка и сосредоточился на адвокате. – Наслышан о ваших успехах, – не соврал Герни, кивая в знак приветствия Уэлу Данинджеру.

Даяна бросила короткий взгляд на бывшего мужа. Зарделся ли он? Польстился ли на похвалу? Кажется, нет. По крайней мере, виду не подал. Хотя бывало, подобные похвалы его подкупали, мешали объективно мыслить. Данинджер не признавался, но Даяна видела его насквозь. Гордыня не самое хорошее качество, но она почему-то никогда не считала это его недостатком. Странно, но добрый и отзывчивый человек уживался внутри Данинджера вместе с гордецом, и ни один из них не мешал другому. Главным было научиться различать, какая из этих личностей сейчас перед тобой.

– Вы уже завтракали? – вкрадчиво спросил их Герни. – Не знаю, как в городе, сами видите, что творится за стенами, а у нас есть неплохое кафе и…

– Мы бы предпочли сразу перейти к делу, – оборвала его Даяна, вспомнила о Хэлстоне, но решила, что если бы он был голоден, то позавтракал бы в кафе, откуда забрал их с Данинджером.

Герни помрачнел и беспомощно развел руки.

– Ну, если так… – он тяжело вздохнул и жестом попросил их следовать за ним.

Фабрика была новой, в некоторых коридорах пахло краской. За одним из больших начинавшихся от пола окон Хэлстон увидел двор и попытался представить, как на этом небольшом поле развязалась птичья война. Попытался представить, как крохотные создания истребляют друг друга, и не смог.

– Могу я спросить? – шепотом обратился к нему Данинджер. – Ты вчера провел ночь в лагере пикетчиков… – он проследил за его взглядом за окно, в пустынный двор. – И на какой стороне ты теперь?

– На стороне закона, – не задумываясь, ответил Хэлстон.

– Понятно, – Данинджер улыбнулся и про себя отметил, что друзьями они, пожалуй, никогда не будут.

«Между этими двумя явно что-то происходит», – подумал Герни. Он вызвал лифт и поднялся на третий этаж. Выше зданий на фабрике не было, да и во всем городе, наверное. Открыв дверь в свой кабинет, Герни любезно пропустил Даяну, вошел сам и убедился, что замыкающий процессию Данинджер закроет за собой дверь. Отчеты о работе фабрики «А-синтез» лежали на столе, еще со вчерашнего дня дожидаясь, когда их изучат.

– Располагайтесь как вам будет угодно, – добродушно предложил Герни.

Хэлстон подвинул стул и сел с краю стола. Данинджер сел в кресло управляющего. Подкатил его к столу и настроил регулировки под себя.

– Не возражаете? – безобидно спросил он Герни.

Управляющий поджал губы, но заставил себя качнуть головой. «Вот в этом Данинджер хорош! – подумала Даяна. – Если кто-то и может расставить точки над «и», то в этом он, пожалуй, вне конкуренции».

– Здесь есть отчеты о птицах? – спросила она Герни.

– О птицах? – он удивленно поднял брови. – Я думал, вас интересуют налоги и законное обоснование нашей деятельности.

– Этим займутся Данинджер и Хэлстон, – Даяна посмотрела на мужчин. Они сидели за столом, представляя собой отличный вариант для сравнения – бывший и будущий муж. – Так как вы поступили с погибшими птицами, мистер Герни?

– С погибшими? – он нервно соображал, как быть: рассказать обо всем или пытаться врать, снимая с себя ответственность за случившееся.

– Мы знаем, что они умерли на территории фабрики, – помогла ему Даяна сделать выбор. – Один из ваших бывших сотрудников рассказал нам обо всем, что видел, и пообещал дать показания под присягой, если на то будет необходимость.

– Вот оно что, – дружелюбие Герни неожиданно сползло с его лица.

– До того, как сжечь их, – продолжила Даяна, – вы не взяли несколько птиц на исследование? Или же вами двигало желание побыстрее скрыть следы?

– Ну, зачем вы так, – Герни снова включил свое актерское мастерство.

Новая модель поведения была принята. Он будет помогать им. Помогать во всем. Рассказывать. В конце концов, если им не удалось найти в птицах ничего, что могло бы оказаться возбудителем подобного поведения, то кто сказал, что это найдут гости из ФБР.

– Конечно, мы провели все необходимые исследования. Наш врач и биолог доктор Тони Макговерн сделал все что нужно, но так ничего и не нашел. Если хотите, то я могу отвести вас к нему, когда вы закончите здесь.

– Отведите сейчас, – Даяна наградила Хэлстона долгим взглядом, спрашивая без слов, проследит ли он без нее за работой Данинджера. Хэлстон кивнул.

«Интересно, – подумал он, когда Даяна ушла, – если бы я стал не агентом, а адвокатом, она так же бы на меня смотрела или же все дело в личном восприятия?»

– Видели, что сделали эти варвары за воротами? – спросил Даяну Герни, когда они шли по длинному коридору в лабораторию Макговерна.

– Варвары? – Даяна вспомнила пикетчиков. Откуда столько ненависти? Люди просто переживают за свой город. – Нет. А что они сделали?

– Перекрыли дорогу! – Герни произнес это так, словно они ворвались в его дом. – Процесс производства продолжается, заказчики ждут обещанных поставок, а мы сидим здесь и не можем ничего сделать, – он замолчал, ожидая, поддержит ли его Даяна, проявит ли понимание. Ничего подобного на ее лице не было.

Тони Макговерн оторвался от микроскопа и вопросительно посмотрел на Герни, пытаясь понять, кого на этот раз он привел на его территорию.

– Это Даяна Кросс. Агент ФБР, – сухо и как-то устало сказал Генри. – Она хочет ознакомиться с твоими результатами анализов крови погибших птиц, – он замолчал, увидев, что Даяна смотрит на него, ожидая, когда ей дадут возможность вставить свое слово.

– Извините, что прерываю, – она дружелюбно улыбнулась. – Но здесь я смогу справиться сама, а вас, мистер Герни, я бы попросила отыскать Сьюзен Чесс и отправить ее для разговора с Хэлстоном.

– Сьюзен Чесс? – Герни глуповато хлопнул глазами. «Господи! От нее-то им что нужно?» – подумал он.

– Нам нужно задать ей пару вопросов, – дала ответ Даяна на его безмолвный вопрос.

– Как вам будет угодно, – Герни пожал плечами и вышел из лаборатории.

Ощущение чего-то недоброго усилилось. Почему же ему никто не сказал, что агенты будут проверять птиц? Зачем им нужна Сьюзен Чесс? Разве они приехали не проверять налоги и разрешения на застройку, отчеты экспертов о вредных выбросах в атмосферу и взаимодействие руководства с профсоюзами?!

– Черт! – не сдержался Герни.

Он остановился возле своего кабинета и, решив не беспокоить агентов, воспользовался внутренним телефоном секретаря. В производственном отделе ему сказали, что смена Сьюзен Чесс закончилась и найти ее, скорее всего, можно в жилой секции фабрики. Герни положил трубку и решил, что сходит за Сьюзен сам. Заодно на обратном пути он расспросит ее о том, что в ее персоне могло заинтересовать ФБР.

Услышав стук в дверь, Сьюзен выключила телевизор и пошла открывать. Смена закончилась лишь четверть часа назад, и она все не смогла заставить себя переодеться и принять душ.

– Мистер Герни, – удивилась Сьюзен, увидев на своем пороге управляющего фабрикой. Он кашлянул и окинул ее внимательным взглядом, отметив, что она одета, словно ожидала этого визита.

– Вас хотят видеть агенты ФБР, мисс Чесс, – сказал Герни, пытаясь проследить ее реакцию. Реакции не было. По крайней мере, той, которую он ждал.

– ФБР? – недоверчиво переспросила Чесс.

– Вы не знаете, почему?

– Нет, – она выдержала его пристальный взгляд. – Ну не из-за развода с мужем же! – нервно попыталась она пошутить. Шутка осталась незамеченной.

– Они ждут вас в моем кабинете, – Герни дождался, пока Сьюзен выйдет и закроет за собой дверь. – Вы уверены, что не хотите мне ничего рассказать?

– Рассказать? О чем?

– Ну не знаю, – Герни нервно пожал плечами. – Кажется, вы недавно перенесли грипп, – пришедшая в голову идея пришлась ему по вкусу, и он начал внимательно приглядываться к сотруднице. – Иногда люди обвиняют в своих болезнях места работ и…

– Я никого не обвиняла! – обиженно отрезала Сьюзен.

Она прошла мимо высокого окна во двор. Вспомнила птиц. Вспомнила, как они убивали друг друга.

– Об этом они тоже спрашивали, – вкрадчиво сказал Герни. – Я имею в виду птиц. Один из агентов сейчас разговаривает об этом с Тони Макговерном.

– Зачем им тогда я?

– Думаю, кто-то рассказал им о вирусе.

– Но я никому… – Сьюзен осеклась, вспомнив Луизу Маккоун. – Не понимаю, почему они вообще этим интересуются!

– Если бы я знал, – тяжело вздохнул Герни. – Если бы я знал.