Текст книги "КвазаРазмерность. Книга 4"

Глава вторая

Новые протоколы, прописанные в точку сборки, нарушали восприятия, напоминая о необходимости поговорить со стражниками, предлагая им стать телохранителями Миджа. Также в точку сборки была заложена тревога, вызванная тем, что конкурент Миджа, Влазис, внес молодого стражника в свой список персональных врагов.

– Пришел бы сам да сразился со мной, – ворчал Джаво, когда новые протоколы заставляли бояться собственной тени.

«Интересно, какого уровня нужно достичь, чтобы иметь возможность вычеркнуть протоколы паники или хотя бы откупиться от них?» – гадал Джаво, бездумно обходя знакомых стражников, которые не были имитациями, чтобы выполнить полученное задание. «А кто сказал, что Мидж велел мне опросить обязательно людей?» – оживился Джаво и начал цепляться к имитациям стражников, которые порой проявляли настолько живой интерес, что мальчик начинал сомневаться – а не реальные ли перед ним игроки, но затем вспоминал, с какими кислыми минами рассматривали его предложения настоящие игроки, и понимал, что перед ним очередные имитации. На шестом обращении к имитации интегрированный в точку сборки протокол взаимодействия с адаптивными алгоритмами проинформировал игрока о наложенном штрафе за жульничество, и, так как личный счет молодого стражника был пуст, система изменила штраф на три дополнительных дня обязательного дежурства на смотровых вышках.

– Так нечестно! – разозлился Джаво, уверенный, что отец уже перечислил на опустевший счет необходимое для развития в игре количество единиц Влияния, просто адаптивные алгоритмы приняли решение усложнить жизнь пытавшемуся жульничать игроку.

Новое сообщение нарушило на мгновение связь сознания с игровым миром, отправив молодого стражника в королевские подземелья для несения караула.

– Совсем озверели?! – затопал ногами Джаво, но протоколы передвижения уже несли его образ по каменным лестницам вниз, к камерам пыток, где обострялись все чувства.

Под ногами бегали грызуны, по стенам струились ручейки воды. Пахло испражнениями, гниющей пищей, сырой соломой, на которой спали пленники, иногда горящей плотью из камер пыток, иногда благоухающими духами, когда навестить заключенных приходили имитации женщин. Последние были созданы настолько чистыми и невинными, что совершенно не вписывались в обстановку гниения и распада, что начинали сбоить восприятия, подмывая реальных игроков нарушить правила и помочь женщинам, освободив их пленных родственников, прикрыв ценой своей жизни дороги к бегству.

Джаво ненавидел тюремные уровни. Не выведай он вначале игры о старике Латуше в одной из темниц, то ноги бы его здесь не было, а так…

– Это все из-за тебя! – сказал он, подходя к темнице, где находился седовласый старец. – Ты посоветовал мне отправиться на площадь, где я потерял все свои сбережения.

– Разве ты не приобрел ничего взамен? – спросил из глубины темницы старик Латуш.

– Приобрел, но… – Джаво помялся и рассказал о новых врагах, а также штрафных дежурствах на смотровых башнях.

– Ничего не происходит в Новых Фивах просто так.

– И система все еще не перечислила мне на личный счет единицы Влияния, хотя я уверен, что отец сделал перевод, потому что он ежедневно просматривает мой игровой лог.

– Адаптивные алгоритмы не плетут интриг, мальчишка! – вспылил неожиданно старик Латуш, размахивая тощими руками. – Прежде чем обвинять систему, проверь, все ли нормально с собственными протоколами.

– А чего проверять-то? – опешил Джаво. – Влияние на счете либо есть, либо нет.

– Либо кто-то продолжает списывать все, что поступает на твой счет. На рынках много подобных хитрецов: немного подправят базовые ядра точки сборки здесь, немного перепишут протоколы там – и все, как ни пополняй лицевой счет, Влияния там все равно не будет. Процедура, конечно, непростая, но ты ведь у нас богатый игрок.

– Так ты знал, что произойдет со мной на торговой площади? – опешил Джаво, не ожидая подобного предательства от безобидного старика, который был не то вышедшей из-под контроля поумневшей имитацией, не то прокачанным до предела поглупевшим магом-игроком. – Ты предал меня!

– Не предал, а направил, скрыв детали. Скажи я тебе, что произойдет на невольничьем рынке, ты бы согласился пойти?

– Так нападение имитаций тоже твоих рук дело? – Джаво готов был взорваться, если старик Латуш даст положительный ответ, но тот лишь покачал седовласой головой.

– Имитации – это на девяносто процентов твоя заслуга, на восемь – адаптивных алгоритмов, стремящихся разнообразить игровой процесс, и только на два – моя. Конечно, я сильно округляю, но…

– К черту твои проценты! – закричал Джаво, проверив сделанные отцом переводы. За последние четыре часа родители перевели сыну на личный счет небольшое состояние и не собирались останавливаться. – Отец, наверное, места себе не находит, думает, что я в беде! – молодой стражник вцепился в прутья решетки камеры старика. – Говори, как все исправить!

– Боюсь, избавиться от подобной напасти сложнее, чем от наложенного на игрока проклятья или заколдованного украшения, высасывающего из носящего его жизненные силы, – все это элементы игры, у которых есть набор определенных правил и ограничений. Так, например, чтобы избавиться от проклятья, нужно обратиться к другому магу, а чтобы определить, какое украшение лишает тебя сил, достаточно просто вспомнить, после какого приобретения у тебя начали списываться силы. Вот только с заколдованными украшениями обычно бывает трудность в том, что они очень ценные и помогают в развитии способностей, поэтому некоторые игроки предпочитают мириться, приспосабливаясь и получая выгоду, – старик Латуш говорил, как обыкновенная имитация, подчиняющаяся игровым легендам, заставляя Джаво сокрушенно вздыхать.

Конечно, базисы игровых легенд были заложены в протоколы ТС каждого игрока, заставляя придерживаться игрового сюжета, но никто не заставлял относиться к происходящему как к единственно возможной реальности. Разработчики просто стремились создать необходимую атмосферу, подчеркивая в то же время сотнями других деталей, что это просто игра.

– Что касается твоей напасти с личным счетом, то здесь все намного серьезней. Это уже не игровая ситуация, – сказал неожиданно старик Латуш, как обыкновенный игрок со стажем, способный игнорировать многие протоколы интегрированной в точку сборки легенды. – Кто-то смог обойти систему и защитные алгоритмы. За все время существования игровой площадки «Фивы» я знал лишь троих, способных на подобное.

– Плевать я хотел на тех, кто способен на подобное. Скажи лучше, как мне теперь избавиться от этого? – попытался разозлиться Джаво, но то ли воспитание не позволяло грубить старикам, то ли подобное поведение с Латушем было заложено в протоколы игровой точки сборки, а может… – Ты ведь не причастен к тому, что кто-то ворует единицы Влияния с моего личного счета? – осторожно спросил Джаво, увидел, как седовласый старец покачал головой, и облегченно выдохнул. – А как избавиться от этой напасти, ты знаешь?

Латуш кивнул, и Джаво снова облегченно выдохнул.

– Бедой твоей в Новых Фивах кузнецы занимаются, – заскрипел старик.

– Кузнецы? – недоверчиво прищурился молодой стражник.

– А ты думаешь, разработчики создали клан мошенников, не имеющих ничего общего с игровыми процессами, и официально предоставляют ключи доступа всем желающим украсть деньги с личного счета игроков?

– Нет, конечно, просто… Я видел кузнецов во дворце… Кажется, они ничего не умеют, кроме как махать молотом.

– Испугался? – добродушно улыбнулся старик Латуш. – Дети всегда боятся того, что не могут понять.

– Откуда ты знаешь, что я ребенок? – насторожился Джаво, снова начав задумываться о сговоре с целью ограбить его отца.

– Твоя точка сборки буквально искрится молодостью, – сказал старик.

– Никогда не слышал ничего подобного.

– А о связи сознания с телом слышал?

– Когда мы пользуемся терминалом перехода, позволяющим нам покидать материальный мир, попадая в Подпространство, то связь извлеченного сознания продолжает сохраняться, питаясь от оставленного в Размерности тела необходимой для существования энергией.

– И что происходит, когда человек стареет?

– Энергии от биологической оболочки поступает все меньше и меньше. В результате сознание угасает. И неважно, находится оно в материальном мире или в мире энергии, – угасание неизбежно, и никто еще не придумал, как разорвать эту связь, позволив сознанию существовать после смерти изношенного тела.

– И ты, конечно, знаешь, что чем моложе биологическая оболочка человека, тем больше энергии она способна выработать и передать сознанию?

– А кто не знает?!

– Но ты не веришь, что я могу определить по связи с оставленным в Размерности телом твой возраст?

– Я не верю, что ты можешь видеть эту связь.

– Вот как? – помрачнел старик Латуш.

– Связь человека и сознания – это загадка современной науки. Отец говорит, что это самая удивительная тайна мира, где не осталось чудес. Это теория, в решении которой не удалось приблизиться к феномену, понять базисные процессы, а ты говоришь, что способен видеть эту связь. Ни один человек не способен на подобное.

– А кто сказал, что я человек? – спросил старик Латуш.

– Так ты имитация? – растерялся Джаво, задумался на мгновение и затряс головой. – Тогда ты тем более не можешь видеть связь сознания и биологической оболочки человека.

– Почему ты решил, что я имитация?

– Но если ты не человек…

Джаво замолчал, вспоминая встречу с другими нейропатами и безумную поездку по пневмотоннелям общественного транспорта, после того как он сбежал от хранителей, став причиной гибели двух человек. Нейропаты по имени Рахаб и Турелла показали ему разработки нового терминала переходов двухуровневой реальности КвазаРазмерности, которым смогут пользоваться как обычные люди, непосредственно для более простых переходов, нежели сейчас, так и нейропаты, но на более глубоком уровне, проникая в системный код схем жизнеустройства, становясь чем-то новым.

– Ты как Юмико? – спросил Джаво, вглядываясь в голубые глаза седовласого старца.

– Юмико?

– Таким было имя девочки, жившей тысячи лет назад. Ее отец был врачом в тюрьме класса «Тиктоника» и, когда она умирала, попытался извлечь сознание дочери, переселив в тело не поддающейся коррекции женщине, сознание которой все равно подлежало перезаписи. Это было во времена до того, как открыли Подпространство, без которого невозможно извлечение сознания, поэтому люди могли делать только копии личностей, дублируя ядра воспоминаний. Во время подобной процедуры воспоминания одного человека замещали ядра личности другого. У заключенных копировали их собственные воспоминания, корректировали и возвращали в тело. В результате этой процедуры настоящее сознание оказывалось запертым в собственном теле, лишаясь контроля над моторными функциями. Нечто подобное произошло и с женщиной, в тело которой доктор перенес копию сознания своей дочери. Сознание оригинала было вытеснено копией воспоминаний, превратившись в слабый фон, дополнительный комплект ядер личности, способный общаться с новой личностью в своем теле посредством сложных протоколов, которые стали понятны Юмико только после того, как она встретилась с тек-инженером по имени Ючи, установившим ей ряд дополнительных нейронных модулей, пользующихся в то время особенным спросом: модули сбора и последующей обработки информации, доступ к которой имело как копированное сознание Юмико, так и вытесненное сознание бывшей хозяйки тела. Протоколы взаимодействия были сложными и до сих пор мало изучены по причине отсутствия практических исследований, но если верить истории, то Юмико могла предсказывать будущее, собирая информацию и анализируя всевозможные варианты, сводя миллионы случайностей к ограниченному числу возможностей развития. Тек-инженер не остановился на достигнутом и создал целую сеть подобных Юмико предсказателей, которые должны были предотвратить Третью мировую войну, но в результате пришли к выводу, что человечеству необходимо пережить эту трагедию, чтобы избежать войн в будущем, когда технологии и оружие станут более губительными для планеты. Позднее, когда уже началась война, тек-инженер провел ряд экспериментов, пытаясь обратить процесс замещения, разделив копированные сознания, чтобы освободить подлинных хозяев тел. Эксперимент удался лишь наполовину – Ючи смог извлечь из тел сознания оригиналов и копий, но вместо того, чтобы разделить их, перенеся лишние ядра в биоэлектронный мозг синергика, система произвела слияние, превратив извлеченные сознания оригиналов и копий в единый сплав. Открытие Подпространства приписывается беглому ученому Севера тех лет, но есть мнение, что эксперименты с Подпространством, без которого невозможно извлечение сознаний, первым провел тек-инженер Ючи. Некоторые хронографы пытались изучить сохранившиеся в мире энергии слепки картины прошлого того периода, но о тек-инженере Ючи уцелели лишь косвенные упоминания, поэтому отыскать его след официально так и не удалось. Он канул в небытие, оставив после себя наследие в виде затерявшегося в примитивных нейронных сетях периода Третьей мировой войны сплава извлеченных из биологических тел сознаний, совмещенных с искусственными ядрами копий, созданных в коррекционных тюрьмах. Искусственные ядра могли извлекать необходимую для существования энергию непосредственно из нейронных сетей, поэтому новая форма сознания не угасла. Нейронные сети стали для нее домом. Позднее, осознав себя, творение Ючи решило дать себе имя Юмико – так звали первую из тех, кто принял участие в экспериментах тек-инженера Ючи. Сохранился и ее образ. На протяжении тысяч лет Юмико была одна, борясь с алгоритмами защиты нейронных сетей, считавших ее иногда вирусом, иногда помехой или сбоем, которые нужно удалить. И чем сложнее становились нейронные сети, тем труднее было избегать удаления. И все это в абсолютном одиночестве, пока не появились нейронные сети седьмого поколения и нейропаты, способные не только существовать на уровне программного кода схем жизнеустройства, но и воспринимать разбросанные в сети ядра сознания Юмико, понимая ее на субуровне восприятия.

– И ты думаешь, что тоже понимаешь меня на субуровне восприятия? – спросил старик Латуш.

– Как-то так, – пожал плечами Джаво.

– Потому что ты нейропат?

– Да.

– Почему тогда меня видят другие игроки, не нейропаты?

– Не знаю, – молодой стражник нахмурился.

– И разве Подпространство – не лекарство от последствий нейропатии в виде выжигания чувств?

– Все так, но… – Джаво подался вперед, заглянув старику в голубые глаза. – Но если ты не набор извлеченных ядер сознания, тогда кто?

– Я – старик Латуш, – широко улыбнулся старец. – Для тебя – старик Латуш.

– Значит, другие видят тебя иначе?

– Только если я считаю, что это нужно.

– А с имитациями это тоже работает?

– Зачем мне вступать в контакт с имитациями? – опешил Латуш.

– А зачем вступать в контакт с игроками? – прищурился Джаво.

– Игроки непредсказуемы. Они могут либо возненавидеть тебя, либо возблагодарить, а имитации… – старик Латуш безнадежно махнул рукой. – С имитациями скучно.

– Зачем тогда играешь?

– Кто играет? Я играю? – выпучил старик голубые глаза. – Вот ты – играешь, а я… – он энергично затряс головой. – Для меня все едино – игра, реальность…

Джаво вздрогнул, получив информацию о новом пополнении личного счета и новом списании.

– Они снова это сделали! – прервал он старика.

– Они? – не понял Латуш.

– Игроки, которые подменили на рынке протоколы моей точки сборки. Они снова списали перечисленные отцом единицы Влияния с моего личного счета.

– Ах, игроки… – старик Латуш разочарованно вздохнул. – Так ты готов отправиться к кузнецу, чтобы избавиться от этого?

– Конечно, готов!

– Тогда отправляйся к Кренейским воротам. Возле уходящей под стену реки Дирка найдешь кузницу местного умельца по имени Зотикос. Расскажешь ему все как есть. Он игрок со стажем и давно перестал обирать новичков. Скорее наоборот – ненавидит, когда кто-то так поступает.

– Сомневаюсь, что человек, который разбирается в поддельных протоколах точки сборки, настолько благороден, как ты говоришь. Зачем ему осваивать подобные знания, если он не применяет их?

– Разве ты вчера помог хозяину таверны по имени Мидж с умыслом?

– Нет, но там были другие обстоятельства.

– То есть ты не готовился к схватке, не развивал свои навыки и умения игрового образа?

– Развивал, но… Науки о протоколах точки сборки и боевые тренировки – это разные вещи. Сражаться интересно, а заниматься программированием… – Джаво скривился, заставив старика Латуша снисходительно улыбнуться.

– Когда ты дорастешь до лет кузнеца Зотикоса…

– Так он старик?

– Нет, но и не ребенок, которому не место на игровой площадке.

– Принято, – улыбнулся Джаво, в очередной раз отмечая, что каким бы странным не казался временами старик Латуш, но он явно не имитация – они не ведут разговоров, выходящих за рамки игровой площадки.

Попрощавшись со странным знакомым, Джаво дождался окончания дежурства и переключивлся в режим ожидания, активировав пропуск посторонних сюжетных линий. Предстоящий визит к кузнецу Зотикосу стал приоритетным. «Завтра будет свободный день, и я отправлюсь к Кренейским воротам, чтобы избавиться от фальшивых протоколов точки сборки», – думал Джаво, возвращаясь в свое жилище, чтобы закончить первую фазу двухуровневого игрового дня.

Он ожидал, что в комнате личных достижений появится новая, полученная от старика Латуша задача встретиться с кузнецом, но в КЛД красовались лишь старые задания да продолжал неспешно расти счетчик устроенного Влазисом тотализатора, где люди спорили, сколько дней потребуется наемникам, чтобы уничтожить врага гильдии владельцев таверн. О том, что молодой стражник сможет оказать сопротивление, речи не шло.

– А Мидж мог бы и вступиться за меня. Все-таки я его спас, а Влазис – его конкурент, – проворчал Джаво, активируя переход к началу следующего игрового дня.

Системы сбросили временные протоколы, оставив сознание игрока в трехмерном времени Подпространства. Переход длился не дольше пары секунд, затем активировались протоколы ожидания, превращавшие оставшиеся часы линейного времени до нового запуска игры в пару мгновений. В первые дни, когда Джаво только оказался в игре, переходы были ощутимы и вызывали дискомфорт, поэтому он старался проводить в КЛД как можно больше времени. Потом восприятия адаптировались и переход начал казаться нормой, как тяжелое пробуждение по утрам в Размерности.

Куда сложнее оказалось найти друзей на игровой площадке. Прежде, представляя себя в шкуре одного из персонажей, Джаво никогда не задумывался о том, что рядом с ним не будет друзей из Размерности – они ведь все делают вместе. Нужно лишь немного подрасти, и тогда… Но обстоятельства изменились, и родители отправили Джаво в Подпространство раньше, чем он планировал. К тому же вместо игровых площадок Аида, где ведутся бои и реками льется кровь, он попал в королевскую стражу.

– Да ни один друг не станет приобретать ключ игрока в Новых Фивах, чтобы присоединиться, – ворчал Джаво, считая место, где вынужден играть, преимущественно площадкой для стариков и девчонок.

Латуш стал первым другом молодого стражника, затем был хозяин таверны по имени Мидж, но все это было не то – ничего общего с настоящими друзьями, оставшимися в Размерности. Если бы не склонность к нейропатии, то Джаво, скорее всего, давно бы заныл и покинул игровой проект. Но возвращаться было нельзя, поэтому оставалось надеяться, что за первыми друзьями последуют другие – моложе, веселее, беззаботнее.

Отправляясь на встречу с кузнецом по имени Зотикос, Джаво понимал, что в этот день найти нового друга ему определенно не удастся, особенно учитывая, что рассказал о кузнеце старик Латуш.

– Никаких поисков друга, – бубнил Джаво, покидая дворец.

Задачи встретиться с кузнецом не было, следовательно, и карта, необходимая для выполнения задания, не была добавлена в игровые протоколы. Приходилось искать Кренейские ворота, спрашивая случайных игроков и привлекая к себе ненужное внимание.

– Что делает королевская стража в этом районе? – слышал Джаво удивленные вопросы, тщетно пытаясь определить, говорят это реальные игроки или имитации.

«И чего мне ждать от таких вопросов?» – вертелось в голове молодого стражника. Район не был опасным – вряд ли на игровой площадке «Фивы» в закрытом городе вообще существуют районы, где чужаку лучше не появляться, но… Блуждая по узким улочкам, Джаво жалел, что нет возможности подраться с ворами. Был ли он уверен в своих силах? Нет. Но вылететь из игры казалось не самым худшим, что может случиться. Что если отец уже нашел стороннюю программу для нейропатов, о которой рассказывали Рахаб и Турелла? Что если работы над альтернативным терминалом переходов продвинулись дальше и теперь можно там задержаться? Джаво понимал, что долго не выдержит в новой среде обитания, где сознание растворяется в системном коде схем жизнеустройства, но разве нельзя ко всему привыкнуть?

Он услышал очередной шепот за спиной, резко обернулся и, обнажив клинок, шагнул на группу мужчин, которые тут же бросились наутек.

– Куда же вы! – разозлился Джаво, пытаясь догнать хоть одного из них.

Мужчина был имитацией, и адаптивные алгоритмы явно не собирались позволять молодому стражнику догнать беглеца. Игровые системы, казалось, дразнят Джаво, заводят не то в ловушку, не то…

– Вот это номер! – растерялся Джаво, увидев кузницу на берегу уходившей под городскую стену реки.

Звук журчащей воды ощущался, казалось, на уровне осязания, проникая вибрациями в протоколы точки сборки. И еще гулкие удары молота о наковальню в кузнице – нечастые, но постоянные и размеренные, словно созданные специально для того, чтобы, сливаясь с журчанием воды, создавать замысловатый мотив. Над входом в кузницу была размещена гравюра бога Гефеста, покровителя кузнечного дела, – информация была заложена в игровую точку сборки всех игроков, наравне со сведениями о каждом божестве игрового мира.

Джаво неловко помялся возле кузни, затем понял, что встречать его не выйдут, и решился войти. Тяжелая кованая дверь открылась не сразу, как будто специально испытывала решимость гостя войти. Молодой стражник почувствовал, как лицо обдало жаром. Звук ударов молота о стоявшую в центре кузни наковальню усилился. Сам кузнец был черным от копоти. Крупные капли пота катились по лицу и мускулистым, покрытым ожогами рукам. Грудь и ноги скрывал кожаный фартук. В дальнем углу находился дышащий жаром горн и меха, приводимые в движение невидимой силой. Вдоль других стен были свалены дивные кованые изделия.

– Ну и что привело тебя ко мне, путник? – пафосно спросил не поворачиваясь кузнец Зотикос, продолжая работу. – Ищешь несокрушимое оружие или украшения для возлюбленной? А может, кубок, который ты поднесешь своему господину? Или колесницу на золотых колесах, способных катиться как живые?

– У меня не совсем игровая ситуация, – смутился Джаво, не в силах отвести взгляд от оружия.

«Интересно, на сколько уровней возрастут мои навыки, если я приобрету один из таких мечей?» – думал молодой стражник, не замечая, что кузнец прекратил работу и смотрит на него, ожидая продолжения.

– Так что за ситуация? – поторопил Зотикос молодого стражника.

Джаво вздрогнул, извинился и спешно рассказал о том, что с ним произошло на рынке.

– А как ты узнал, что причина в измененных протоколах точки сборки? – спросил кузнец.

– Старик Латуш помог.

– Старик Латуш? – Зотикос недоверчиво нахмурился. – Так это он послал тебя ко мне?

– Он сказал, что ты хороший человек и поможешь мне с моей бедой.

– Гм! А он сказал тебе о плате, которую я беру за подобные услуги?

– Нет, только что ты хороший человек… – Джаво забыл, что совсем не похож на ребенка, и машинально пытался давить на жалость.

– Перестань! – отмахнулся от него кузнец. – Ведешь себя как ребенок!

– А ты думаешь, что я… – молодой стражник заставил себя прикусить язык. – Так ты не умеешь читать ТС и определять возраст игроков?

– Чего? – опешил кузнец. – Это что, какой-то квест или я устарел и перестал понимать игровой сленг?

– Это… – Джаво решил, что если кузнец знаком с Латушем, но не знает о его способностях, то и рассказывать о них сейчас не стоит. – Я слышал, что разработчики сделали возможным доступ к личной информации игрока, включая настоящее имя, возраст, принадлежность к одному из двух уровней реальности…

– Сплетни! – отмахнулся Зотикос.

– Да. Я тоже так подумал, просто… – Джаво никогда не был хорошим лжецом. – Ты ведь умеешь так много, поэтому… Если кому-то и под силу нечто подобное, то…

– Хватит лести – не люблю этого! – начал терять терпение кузнец, беря в руки увесистый молот. – Ты ведь слышал о силе кузнецов, не так ли?

Джаво осторожно кивнул. Заложенная в точку сборки информация была доступной в полной мере, хотя молодой стражник наслушался жутких историй о кузнецах и без дополнительных протоколов. Новые Фивы были закрытым городом, где практически отсутствовали внутренние сражения и вооруженные конфликты, так что любой подобный поступок долго обсуждался среди местных игроков, которым вторили имитации, пытаясь изображать из себя людей.

– А правда, что кузнецы победили великанов, когда те выбрались из подземелий? – не удержался от вопроса Джаво. – Я слышал, что монстры могли разбить армию самого Тидея, состоящую из опасных иддалов.

– Ну, не так масштабно, – снисходительно улыбнулся Зотикос. – К тому же Тидей служит при дворце Сфинкс, а это совсем другая игровая площадка, не связанная с нашим закрытым городом.

– Но ведь есть квесты, выполнив которые можно отыскать тайные двери, ведущие во дворец Сфинкс. Что если великаны смогли бы решить подобную задачу? Как думаешь, Тидей смог бы противостоять им?

– Судя по тому, как горят у тебя глаза, Тидей – твой кумир, – подметил кузнец. – Но тогда я не пойму, почему ты приобрел ключ игрока внутреннего города? Я знаю, что стоимость ключей Аида не дороже ключей игроков Новых Фив, если, конечно, не выбирать легендарных героев и тратить все средства на прокачку персонажа. Когда я был моложе, то, например, играл сначала за простых людей, которые, согласно легенде, появляются на берегу Мертвого озера, после того как покинут мир живых. Твой кумир Тидей, кстати, по легенде тоже был когда-то человеком.

– Тидей не мой кумир! – гордо вздернул нос Джаво. – Если бы я мог, то выступал бы на стороне воинов Ареса.

– О! Поклонник анархии и хаоса? А ты знаешь, что воины Ареса рождаются в землях, принадлежащих жрицам любви? Они берут свое начало от пролитой во время ритуалов крови и…

– Я знаю, как рождаются воины Ареса, – прервал кузнеца Джаво, не желая выдавать, что у него самый высокий коэффициент возрастных ограничений, который не позволит даже услышать легенду детей Ареса, не то что приобрести ключ игрока этих персонажей.

– В свое время поэтому я и отказался от ключа воина Ареса, когда, устав погибать, появляясь в игре человеком, решил, что пора что-то менять.

– И за кого ты играл?

– За представителей Далеких земель.

– Ты был телебом?!

– Зря удивляешься. Это сейчас Далекие земли – раскрученная игровая площадка, а в годы моей молодости телебы не пользовались особым спросом. Единственным отличием от других площадок было отсутствие имитаций, способных влиять на игровой процесс. Кромны, которых телебы используют вместо лошадей, и прочая живность не в счет, – добродушно улыбнулся кузнец. – Тогда там было мало игроков и я мог спокойно совершенствовать навыки кузнеца Далеких земель.

– Тоже хотел сразиться с великанами?! – оживился Джаво.

– Просто хотел заработать.

– Кто покупает ключ игрока, желая заработать?

– А кто устанавливает игроку поддельные протоколы игровой точки сборки, списывая с личного счета все доступные единицы Влияния?

– Так ты был мошенником?

– Так низко я не падал, хотя иногда были мысли… В самом начале. Быстрые деньги и все такое. Сам понимаешь, велик соблазн разработать один алгоритм, внедрить его в какой-нибудь игровой предмет, а затем очистить личные счета десятка игроков, прежде чем адаптивные игровые алгоритмы устранят брешь. Правда в мои годы подобного взлома, о котором рассказал ты, не было. Самым распространенным был перехват официальных платежей за новое оружие или способности.

– А бывают неофициальные?

– Конечно. У каждого кузнеца своя система. Я обычно брал несколько подельников, которые занимались прокачкой своих персонажей, выбирая самые востребованные ключи игроков. Подобный подход был и к развитию способностей, совершенствованию оружия. Дальше оставалось лишь связать протоколы точки сборки моего подельника и обратившегося в кузню новичка, не желающего развиваться медленно, как другие игроки. Дальше от моих подельников требовалось лишь чаще находиться в игре, связывая новичков с системой, активируя их фиктивные способности. Подобным образом я поступал и с оружием, правда в этом случае приходилось делать копии прокачанных мечей, щитов, амуниции. В Далеких землях игроков было немного, но спросом моя работа пользовалась. Иногда на одном прокачанном подельнике висело до полусотни новичков. Платили хорошо, никто не жаловался. Беда в том, что появление прокачанных нечестным путем новичков породило целую волну игроков, которые желали положить подобной халяве конец. Сначала игроки со стажем объединялись для борьбы с прокачанными новичками, затем решили, что проще уничтожать не дюжины поддельных воинов, пользующихся копиями чужих способностей, а добраться до оригиналов. Так началась охота на подельников мастеров кузнечного дела.

– Поэтому ты перебрался в закрытый город? – спросил Джаво, слушая историю с широко раскрытыми глазами. Точка сборки идеально передавала игровому образу заинтересованность сознания, извлеченного из оставшегося в Размерности тела. – Боюсь даже представить, каким уровнем разрушений обладает твой молот! – молодой стражник едва сдерживался, чтобы не захлопать в ладоши. – Как думаешь, что будет, если ударить им в городские стены? А твой горн? Как сильно ты можешь его накалить? Ух! А если объединить кузнецов со всех площадок и выставить против армии Тидея или Ареса? Боюсь представить, что будет!

– Думаю, ничего не будет, – устало ответил Зотикос. – Наши сверхспособности работают ограниченно. Они активируются, получая команду адаптивных алгоритмов, как это было в случае с великанами. Игра ведь создана для развлечений, вот система и лезет из кожи вон, чтобы создать видимость движухи. Плюс не забывай о совете разработчиков. Они следят за трансляциями и решают, когда выпускать великанов из подземелий, а когда повышать урожаи крестьянам.