Текст книги "Другое племя"

15

Шериф Бутч Сандерс получил вызов от дежурного в тринадцать двадцать. Противный женский голос рассказал о семье Харрисонов, сообщивших в участок о растерзанной женщине и ребенке на краю кукурузного поля. Шериф тихо выругался, развернул патрульную машину и направил ее в указанном направлении.

– Чертовы наркоманы! – бормотал шериф, промокая платком вспотевший лоб.

Он ехал, понимая, что это, скорее всего, очередной ложный вызов. Дети под экстази, бизнесмены под кокаином, даже домохозяйки – и те, наглотавшись валиума, рассказывают такие истории, что голова идет кругом от осознания, куда катится рациональный мир.

– Чертовы наркоманы! – снова пробормотал шериф. Увидел ребенка. Увидел женщину. Увидел кружащих над ними мух. Снова выругался, свернул к обочине и остановился, подняв столб пыли. – Эй, парень! – позвал шериф, не надеясь, что ребенок жив.

Теплый ветер колыхнул кукурузное поле. Поднял волны, словно на море. Мухи взлетели, покружили и снова вернулись на изуродованное женское тело. Шериф подошел ближе и, наклонившись, тронул мальчишку за плечо. Арман вздрогнул. Открыл глаза и закричал. Шериф испуганно отпрянул назад.

– Не бойся! – попытался он успокоить мальчишку. Протянул к нему руку, но вместо того, чтобы расплакаться, тот вцепился зубами ему в ладонь. Шериф вскрикнул. Арман зарычал, попытался вспомнить, как это делает зверь, но не смог. Вместо ненависти и жажды пришел страх. Арман разжал зубы и побежал. – Подожди! – кричал за его спиной шериф. – Я не причиню тебе вреда! Не бойся!

– Нет! – зарычал Арман. Зверь проснулся и придал сил. Ноги понесли тело, словно шквальный ветер, подхвативший сухой лист. Или же причиной этому был не зверь, а просто страх?

– Куда он делся, черт возьми? – проворчал шериф. Услышал шорох где-то впереди и, раздвинув зеленые стебли, увидел мальчишку. Грязный и напуганный, он лежал, свернувшись эмбрионом, и тихо плакал. Шериф поднял его на руки и прижал к себе. Вынес к дороге и, поставив мальчишку на ноги, надел на его обнаженное тело свою рубашку.

Прячась в зарослях кукурузы, Дин, не моргая, наблюдал за ними. Недостаток сна превращал реальность в сюрреалистические картины. Лайка убежала, но Дин знал, что она больше не пригодится ему. Он нашел его. Нашел зверя. Но зверь не был монстром. Он был ребенком. Дин до боли в пальцах сжал приклад ремингтона. Он не мог. Не мог стрелять в ребенка. Не мог! Не мог! Не мог! Но и отпустить монстра он тоже не мог. Нужно подумать. Нужно задержать их, выиграть немного времени. Дин пробрался к патрульной машине и вырвал высоковольтные провода. Что теперь? Перед глазами мелькнули лица Эшли и Вики. Послышался их звонкий смех.

Шериф попробовал завести машину, заглянул под капот и, взяв мальчишку за руку, повел в город.

Дин прицелился. Руки предательски задрожали.

– Стойте! – крикнул он, выбегая на дорогу. – Стойте, шериф! Вы даже не представляете, кто этот мальчишка!

16

Арман брел по ночным улицам незнакомого города. Он не знал, кто он такой. Не знал, что он такое. Он был одинок в этом мире. Не человек и не зверь. Последний выстрел Дина пробил ему грудь, но рана уже затянулась. Почему все эти люди хотели убить его? Ведь он ничего не делал им! Подвыпивший старик с мусорной тележкой, в которой были сложены его пожитки, остановился и близоруко уставился на ребенка в разодранной, залитой кровью рубашке.

– Господи! – пробормотал он, переходя улицу. – Какие звери сотворили с тобой такое?

– Звери? – Арман вспомнил, как проснувшийся в нем зверь разорвал шерифа и Дина.

– Ну-ка… – Старик отыскал в тележке старую куртку и накинул ему на плечи. – Вот. Так будет гораздо лучше. – Он наградил Армана оценивающим взглядом. – Где твои родители, сынок?

– Родители? – Мальчишка затравленно огляделся по сторонам. Одинокий фонарь моргнул пару раз и погас. Толстая крыса перебежала дорогу. – Они умерли.

– Умерли? – Старик затряс седой головой. – О господи! – Он протянул к мальчишке руку, но тот боязливо попятился. – Ты голоден? – спросил старик.

– Голоден? – Арман сглотнул наполнившую рот слюну. Зверь в глубине его сущности щелкнул зубами.

– Вот, – старик протянул ему недоеденный бутерброд. Арман схватил его, отбежал назад и, забившись в угол, съел. – Значит, совсем один? – задумчиво протянул старик. – Ну, можешь пойти со мной. Если, конечно, не побрезгуешь. – Арман молча подошел к тележке и крепко вцепился в нее руками. – Я отведу тебя в тепло и подыщу одежду, – пообещал старик, пытаясь сдвинуть тележку с места, но детские руки оказались сильнее. – Не бойся, – старик замолчал, вглядываясь в желтые глаза. – Я не причиню тебе зла, – язык его начал заплетаться. Хмель застилал глаза, позволяя не видеть перемен, происходящих с ребенком.

– Нет, – прошептал Арман, но слова эти предназначались не старику. Он говорил зверю внутри себя. – Хватит! – вспомнил он голос своей матери. – Хватит убийств! – По бледным щекам покатились слезы.

– Ну что ты! Что ты! – Старик по-отечески добро обнял его. Прижал к себе. Запах пота ударил Арману в нос. Он зажмурился.

– Ты говорил, что можешь отвести меня туда, где тепло? – спросил Арман. Зверь стих. Уснул под тихую колыбельную, которую мальчик напевал ему в своей голове.

Под мостом было сухо и горело несколько костров. Вода в реке журчала, навевая дремоту. Редкие машины проезжали где-то вверху. Арман сидел, протянув к огню руки, и смотрел на других бездомных. Приведший его сюда старик спустился к реке и, набрав в пустые пластиковые бутылки воды, сказал, что ему нужно умыться. Арман послушно снял куртку, снова оставшись нагишом. Глянул украдкой на бездомных, но им, похоже, не было до него никакого дела. Старик одобрительно кивнул. Отыскал в своей тележке одежду. Арман переоделся, стараясь не обращать внимания на запах гнили.

– Если тебе некуда идти, – сказал старик, когда они, прижавшись друг к другу, пытались уснуть, – то можешь остаться со мной.

– С тобой? – Арман почувствовал, как просыпается зверь, и снова начал напевать колыбельную. По мосту проехала еще одна машина. Между плит в реку посыпался песок. – Я останусь, – сказал Арман, стараясь не отвлекаться от колыбельной. – Останусь так долго, как только смогу.

17

Бренан услышал в телефонной трубке голос жены, и застывшая в венах кровь оттаяла и снова начала циркулировать.

– Как ты? – спросил он, сжимая трубку, словно это была рука Джесс.

– Все в порядке, – сказала она, смущенная тревожным голосом мужа.

– А дочь?

– Что-то случилось?

– Нет. Просто соскучился.

Бренан проводил взглядом молодую медсестру, которая зашивала ему рану. Она обернулась и подарила ему благодарную улыбку. «Нет. Они не должны ничего знать», – решил Бренан. Он поговорил еще пару минут с женой, затем пошел в палату Допса. Помощник шерифа был бледен и неразговорчив. За прошедшие после аварии дни он ни разу так и не заговорил о случившемся.

– Эдвард, – тихо позвал Бренан. Допс повернул голову. – Мы не можем притворяться, что ничего не случилось, – выпалил Бренан то, о чем меньше всего хотел говорить.

– И что это изменит? – Допс разлепил губы, поморщившись от боли. – Дин мертв. Тесс мертва. Шериф мертв. Остались только мы. Остались только те, кто сидел и ничего не делал.

– Но зверь все еще жив! – Бренан снова тревожно подумал о своей семье.

– Зверь? – Губы Допса изогнулись в презрительной улыбке. – Не было никакого зверя. Лишь то, что мы хотели видеть.

– Ты просто боишься, – сказал Бренан после минутной паузы.

– Боюсь, – согласился Допс. – Все мы боимся. Там, в лесу, когда я истекал кровью и думал, что умру, я испугался так сильно, как не пугался еще никогда в жизни. – Он посмотрел на Бренана, ожидая поддержки и понимания, но так ничего и не услышал. – Куда ты? – крикнул Допс, видя, что он уходит.

– Отвезу «БМВ» в ремонт и поеду домой. Не хочу беспокоить жену по пустякам. – Бренан вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Снял номер в отеле и три последующих дня посвятил тому, что бездумно переключал сотни каналов кабельного телевидения.

«Может быть, зверь погиб вместе с Дином? – думал он. – Или просто ушел? Может быть, Допс прав и нужно забыть обо всем, что случилось?» Бренан внимательно осмотрел свое «БМВ». Новая дверь блестела в лучах теплого солнца, помогая поверить в то, что случившееся скоро станет восприниматься как ночной кошмар, дурное воспоминание. Бренан снова позвонил домой, убедился, что там все в порядке, и решил остаться еще на один день.

Похороны Дина и Тесс прошли как-то тихо и безучастно. Бренан не ждал, что появится Допс. Ничего не ждал. Просто стоял и смотрел, как гробы опускают в землю. После пошел в бар и выпил слишком много, чтобы ехать в этот день домой. Разговорившись с официанткой, он попытался расспросить ее о Даке Хорнише. История любви и последующего разрыва с Тесс выглядела какой-то скучной мелодрамой.

– И никто, конечно, не знает, куда он уехал? – спросил Бренан. Официантка, извиняясь, развела руками.

Бренан вышел на улицу и закурил. Ночное небо было чистым и звездным. Пошатываясь, Бренан забрался в «БМВ» и, включив навигатор, отыскал город, недалеко от которого умер Дин. Мотор заревел и с легкостью сорвал машину с места.

– Какого черта я здесь делаю? – спросил себя Бренан, стоя на краю кукурузного поля.

До утра оставался добрый час, и темнота все еще будоражила воображение. Бренан выкурил пару сигарет, словно бросая вызов своим страхам, сел в «БМВ» и покружил по небольшому городку. Ничего. Никого. Зверь умер. Ушел. Сбежал. Все кончилось.

Бренан рассмеялся и, развернув машину, поехал домой.

18

Старика звали Джейкоб, и Арман привязался к нему. Днем они бродили по городу, исследуя контейнеры для мусора, а ночью спали под мостом, оберегая свои пожитки от других бездомных.

– Когда я был в твоем возрасте, – говорил старик, – то мечтал пробраться в товарный вагон и уехать в большой город…

Арман слушал его и не переставая пел колыбельную, которая усыпляла зверя. Усыпляла до тех пор, пока однажды старик в изрядном подпитии не решил устроить своему приемышу взбучку.

– За что? – прокричал Арман.

– Мой отец проделывал со мной это каждую неделю! – Старик вывернул ему руку и влепил затрещину.

– Не надо! – заскулил Арман, прерывая колыбельную. – Я не хочу.

Зверь просыпался. Арман чувствовал, как меняется его тело, как уходит страх. Острые зубы щелкнули, смыкаясь на руке старика. Джейкоб закричал, уставившись на кровоточащий обрубок. Затем увидел зверя. Еще один истошный крик прорезал тишину. Оборвался. Перешел на хрип. Стих. Зверь запрокинул голову и завыл. Бездомные разбежались. Остался лишь старик. Его бесцветные глаза смотрели на своего убийцу. Зверь снова завыл, клацнул зубами и побежал прочь.

Арман очнулся в товарном поезде. Колеса стучали, выбивая монотонный мотив. Лошади фыркали, разглядывая незнакомца черными глазами. Мухи жужжали, кружась над навозом. Арман поднялся и выглянул в щель между досками. Поезд проезжал по мосту, и широкая река казалась кристально чистой, а небо над ней – необъятным в своей свободе. Арман отыскал какие-то тряпки и прикрыл свою наготу. В конце дня поезд остановился, но никто так и не зашел в вагон. Арман выбрался на перрон, но город оказался таким неприглядным, что ему не захотелось оставаться в нем. Лошади снова недовольно зафыркали. Арман отыскал несколько недоеденных ими яблок и попытался утолить голод. Забившись в угол, он снова начал напевать колыбельную, но зверь умел ждать. Когда Арман уснул, он вернул себе утраченную власть над этим хрупким телом. Лошади заржали, почувствовав опасность. Голодные желтые глаза вглядывались в их артерии, выбирая жертву. Арман проснулся сытым, голым и залитым с ног до головы чужой кровью. Мертвая лошадь лежала у его ног. Арман долго смотрел на нее, вспоминая свою мать, затем забился в угол и тихо заплакал.

19

Поезд остановился в Вашингтоне. Торговец лошадьми Гарри Грунье открыл вагон, увидел убитую лошадь и выругался.

– Какого… – Его глаза отыскали забившегося в угол Армана. – Это… Это… – Он смотрел то на труп лошади, то на мальчишку. – Это ты сделал? – Арман не ответил, лишь сильнее вжался в угол. – Но зачем? – Гарри невольно подсчитывал убытки. – Что она тебе сделала?! – Он достал телефон и набрал номер своего страховщика. Арман попытался выскочить из вагона. – Ну уж нет! – безобидно остановил его Гарри. – Без тебя мне никто ничего не заплатит.

– Пусти! – зашипел на него Арман.

– Но ведь это же ты убил мою лошадь! – Гарри крепко держал его за руку. Арман зажмурился, не преставая напевать колыбельную.

– Я не хотел! – Арман вспомнил свою мать, вспомнил старика под мостом. – Не хотел никого убивать, – он шумно сглотнул. – И я не хочу убивать вас, но если вы не отпустите меня, если не позволите уйти…

В вагон вошли трое мужчин в джинсовых комбинезонах. Грузчики. Они подогнали грузовик и соединили досками край вагона и кузов.

– Ну что? Забираем? – спросил один из них Гарри. Арман зажмурился и попытался заставить себя не бояться. – Что за мальчишка? – услышал он далекий голос. Гарри что-то сказал про лошадь. Нет. Арман не слушал его. Не хотел слушать. Не мог. Все, на что сейчас хватало сил, – колыбельная, которая сдерживала рвущегося на свободу зверя. Тихая и спокойная. – Он что, ненормальный? – спросил грузчик у Гарри, прислушиваясь к песне, которую напевал Арман.

– Откуда я знаю? Он убил мою лошадь, – растерянно сказал Гарри. Он вывел Армана из вагона. – Голоден?

– Что?

– Здесь есть кафе. Можем посидеть там, пока не приедут страховщики. – Гарри крепко держал его за руку, но Арман не чувствовал опасности. Колыбельная стихла. Зверь засыпал: разочарованный, усталый от поражения. – Купить тебе мороженое? – предложил Гарри, увидел, как мальчишка кивнул, и улыбнулся. – А еще можно пирог и большой стакан колы. Ждать все равно придется долго.

20

Приют, куда отвезли Армана, не понравился ему. Комнаты, лица, запахи – все это напоминало ему о детстве, когда приемные родители еще не забрали его в свой дом. Решетки на окнах. Закрытые двери. Мальчишки рассказывали, что во снах выбираются из этой тюрьмы. Бегут сквозь деревья навстречу ветру. Бегут от своих страхов. Арман тоже хотел бы сбежать от своих страхов. Но сны никогда не приходили к нему. Лишь темнота, в которой не было спасения. Темнота, в которой жил зверь. Да, теперь Арман знал, что это так, но не мог ничего исправить.

– Привет, – сказал ему мальчишка с ежиком рыжих волос. – Я Джек.

– Джек? – Арман подозрительно вглядывался в живые детские глаза.

– А ты? У тебя есть имя?

– Арман.

– Арман? – Джек о чем-то подумал и довольно хмыкнул. – Тоже сбежал от родителей? – Он безрадостно улыбнулся. – Говорят, нас всех скоро вернут домой.

– У меня нет дома, – буркнул Арман.

– Нет дома?

– Я вырос в доме, похожем на этот.

– Правда? Ну дела! – Джек сел на кровать Армана. – Что, и родителей своих никогда не видел?

– Настоящих?

– Ну конечно.

– Один день.

– Один день?

– Угу, – Арман кивнул. – Я сбежал и нашел их.

– И что? Они не захотели вернуть тебя?

– Я не знаю, – Арман помрачнел. – Мой отец мертв, а мать… – Он пытливо заглянул Джеку в глаза. – Ты умеешь хранить тайны?

– Смотря какие.

– И как я смогу понять?

– Ну, не знаю… – Они замолчали. Джек запыхтел, поджав губы. – Ну ладно! – сдался он и прижал руку к левой стороне груди. – Обещаю, что никому ничего не скажу.

– Правда?

– Клянусь! – Джек выдержал внимательный взгляд нового друга. – Клянусь жизнью моей матери.

– Поклянись своей.

– Чем плоха мать?

– Потому что я сам убил свою.

– Ты что?!

– Но я не хотел.

– Не хотел ее убивать?!

– И всех остальных.

– Остальных?!

– Боишься?

– Еще бы! – Джек подвинулся ближе к нему. – Поклянись, что не врешь мне.

– Клянусь.

– Своей жизнью?

– И жизнью зверя.

– Что еще за зверь?

– Это другая тайна.

– Да ладно! Говори, раз уж начал!

– Он во мне.

– Кто?

– Зверь. Зверь, который убил мою мать и всех остальных.

– Врешь!

– Хотел бы я врать.

– Тогда покажи!

– Нет.

– Значит, врешь!

– Если я разрешу ему появиться, то он убьет тебя.

– А мы привяжем его.

– Он сильный.

– Тогда сделай так, чтобы появилась его часть.

– Не получится.

– А ты пробовал?

– Нет. Но зверь мне не нравится. Он хоть и сильный, но убил мою маму.

– Она любила тебя?

– Не знаю.

– А моя не любит. Даже не замечает. Ей плевать.

– А отец?

– Такой же. Думаешь, почему я сбежал в другой город?

– Почему?

– Надеялся, что хоть так смогу обратить на себя их внимание, но они просто наняли человека, чтобы он вернул меня. – Джек поджал губы, сдерживая заблестевшую в глазах обиду. – Я никому не нужен. – Он отвернулся, чтобы Арман не видел его слез. – Совсем никому. – Джек шмыгнул носом. – Хочешь быть моим другом?

– Другом?

– Ну да. Я ведь знаю твою тайну. А моим родителям будет только лучше, если у меня появится друг.

– Ты скоро уедешь.

– Мы можем уехать вместе. Тебе же все равно некуда идти.

– Некуда, – согласился Арман.

– И родителей у тебя больше нет.

– Только приемные.

– Ты их любишь?

– Не очень.

– Ну, вот видишь! – просиял Джек. – Сейчас же позвоню отцу и расскажу о тебе.

21

Новый дом не понравился зверю, но Арман влюбился в него с первого взгляда. Высокие колонны, картины на стенах, просторные залы, мраморные лестницы – все это нравилось Арману, но главное – зверь не любил этот холодной простор и достаток.

– Ненавидишь его? – спросил Джек.

– Он убил мою мать. – Арман нахмурился. – И много кого еще. Даже лошадь.

– Лошадь?! – Джек заворожено вытаращил глаза.

– Он был голоден, – смущенно сказал Арман. – Или зол. Я не знаю.

– Не знаешь или не помнишь? – Они шли по цветущему саду к дому старого садовника. – Может быть, с годами ты научишься его контролировать?

– Я уже контролирую.

– Колыбельной?

– Угу.

– А если бы ты мог получать его силу, но не становиться им?

– То есть быть зверем, оставаясь собой?

– Именно! – Джек вытащил из кармана спелое яблоко и впился в него белыми зубами. – Представляешь, сколько всего мы могли бы сделать?

– Например?

– Можно для начала побить одного старшеклассника. – Джек мечтательно прикрыл глаза. – Есть одна девчонка…

– Девчонка?

– Керри. Я тебя с ней познакомлю.

– Хочешь, чтобы зверь побил и ее?

– Нет! – Джек засмеялся. – Но если бы произвести на нее впечатление… – Он увидел старого садовника и помахал ему рукой.

– А! Сорванец вернулся! – расплылся в радостной улыбке Джо. Он провел мальчишек в свой дом и угостил чаем из плодов шиповника.

– Следил за моей комнатой? – строго спросил Джек. Садовник кивнул и потрепал его за ухо. – Спасибо. – Джек обнял его. – По-моему, ты единственный, кому небезразлична здесь моя судьба. – Он посмотрел на Армана. – Но теперь я хочу, чтобы ты заботился и о моем новом друге.

– Как скажешь, маленький Джек.

– Нет. Это не приказ. Это просьба. – Он хитро прищурился. – Ты ведь сам говорил, что дружбу и любовь невозможно купить ни за какие деньги. Так что я хочу, чтобы ты попытался полюбить Армана и стать его другом.

– Я постараюсь.

– Спасибо, Джо. – Джек поднялся из-за стола и позвал Армана. – Пойдем. Я покажу тебе свою комнату. – Они поднялись по деревянной лестнице на второй этаж. – Иногда мне хочется, чтобы Джо был моим настоящим дедом, – сказал Джек, прыгая на кровать. За открытым окном пели птицы. На стенах висели плакаты рок-звезд. – Какая музыка тебе нравится? – спросил Джек.

– Я не знаю, – честно признался Арман.

– У меня здесь есть все! Но если чего-то и нет, то всегда можно заказать. Благо, родителям плевать на то, сколько денег я потрачу на диски. Да и на все остальное! Знаешь, какая здесь аудиосистема? Просто улет! Джо сказал, что ему не хватило бы всех денег, что он заработал за свою жизнь, чтобы купить такую! – он помрачнел. – Правда, громко я ее все равно никогда не слушаю. Сам понимаешь, жалко старика с ума сводить… Слушай, а тебе нравится «Play Station»?

– Что?

– Приставка. Подключаешь ее к телевизору и стреляешь в мутантов на космическом корабле или гоняешь на «Феррари» по Парижу или Лондону. Правда, говорят, что на компьютере игрушки лучше, но мне так больше нравится. А тебе? – Он посмотрел на Армана, увидел, как тот пожал плечами и тяжело вздохнул. – Ты и о компьютерах ничего не знаешь, верно? Ну ничего! Я тебе все покажу и объясню. Мы ведь теперь как братья, да? Только кровь у нас разная.

– Кровь?

– Ну да! Ты что, даже не знаешь, откуда берутся дети? Ну ты даешь! – Джек самодовольно ухмыльнулся. – Ладно. Расскажу тебе и об этом. Обещаю.