Текст книги "Мертвая Академия"

Вот тут я поняла, что он делал в лесу – он прогуливал! Возблагодарим господа за таких раздолбаев, нерегулярно ходящих на занятия! Если бы не он, поднятая для зачета голодная, некормленная нежить сожрала бы меня в два счета, не оставив ни куска.

Я наклонилась над тарелкой и несмело заговорила:

– Хотела тебе сказать… – В этот момент я чувствовала себя немного стеснительно. Конечно, было странно то, что парень в виде волка давал волю своему носу. Хотя у собак это принято и в порядке вещей, а волк почти та же собака, не так ли? Поэтому я просто обязана его поблагодарить.

Внезапно глаза опознали то, что они видели. Я замерла на месте.

С тарелки, стоящей у меня на подносе, таращился синий глаз. Он тихонько покачивался, плавая в подливке, и поворачивался вокруг своей оси. Черный застывший зрачок вытаращился на меня. Я сглотнула и позеленела.

Уж не знаю, как изменилось мое лицо, но волк перестал жевать, удивленно уставился на меня с куском еды за щекой.

Тарелка немедленно была отодвинута на противоположный край стола. Я посмотрела на то, что ел мой новый знакомый, и кушать перехотелось. На его подносе лежала гора сырого мяса, а в руке была зажата полуобглоданная кость.

Перевертыш по-собачьи наклонил голову набок, изучая мой мечущийся взгляд. И щедро придвинул свой поднос поближе ко мне.

– Угощайся! – Грудной гортанный голос вибрировал у него в груди. Да и сам оборотень был не из маленьких. Широкие плечи, толстая бычья шея, массивные мускулистые руки.

– Не голодна, – еле сдерживая рвотный позыв, выдохнула я.

– Ну как хочешь! – Вервольф пожал плечами и острыми зубами оторвал смачный кусок кровавого мяса. – Меня, кстати, Тан зовут, – жуя, проговорил он. Желваки ритмично ходили в такт движению челюстей.

Мне ничего не оставалось делать, как протянуть руку и представиться моему спасителю, тем более я ему теперь по гроб жизни обязана.

– Вита.

Кустистые брови поползли вверх, говоря: мол, и все?

– Ты новенькая?

– Да, я недавно здесь. И сама не знаю, как очутилась в этой академии.

Я наклонилась вперед. Вервольф перестал жевать, рука с обглоданной костью опустилась. Наши головы заговорщицки придвинулись друг к другу.

– Я хочу убежать из этого мира! В свой, человеческий, мне здесь не нравится! – прошептала я. Брови волка вопросительно поднялись вверх.

– Зачем? – удивился оборотень. – Там же люди будут в тебя вилами тыкать, камнями бросать и всякое такое.

– Произошла ошибка, и я здесь оказалась случайно. Я не мертвая, – объяснила я. – Мне здесь не место!

Вервольф опустил глаза.

– Сюда не попадают по ошибке, такого быть не может. Когда ты умираешь, у тебя два выбора: пустота и небытие или это. Жизнь после смерти в одном из состояний. И поверь, быть восставшим мыслящим и думающим мертвецом гораздо лучше, чем просто поднятым некромантом бессмысленным и бездушным зомби, у которого нет ничего, кроме желания жрать. По крайней мере, твоя душа остается с тобой, кто бы что ни говорил про это.

– Но я жива! – Видно, это было сказано таким убедительным тоном, что оборотень пристально вгляделся в меня, подозрительно втянул носом воздух, как будто я сделала что-то неприличное. Его остроконечные уши задвигались, как у рыси, брови медленно поползли вверх.

– Я думал, ты… – волк вскочил, задевая стол.

– Тс-с-с! На нас все смотрят! Сядь! – попыталась я его угомонить до того, как внимание всего зала будет приковано к нам. Он огляделся, сел и придвинулся ко мне.

– Думал, ты просто вкусно пахнешь. Но ты действительно живая, я слышу твое сердце! Это невозможно.

Я поежилась: вкусно? Надеюсь, это комплемент такой, а не гастрономическое пристрастие.

– Я хочу сбежать, поможешь? Сам понимаешь мне здесь не место, надо убираться, а то, неровен час, меня съедят.

Перевертыш нахмурил брови, подумал. Встал, под моим удивленным взглядом обошел стол и демонстративно сел рядом со мной. Теперь уже мои брови изумленно поползли на лоб, когда толстая, как удав, рука перевертыша по-хозяйски легла на спинку моего стула.

– Ничего не бойся! Ты со мной! – отчеканил лохматый. – Сегодня собирай вещи и переезжай ко мне в комнату. Я позабочусь о том, чтобы никто тебя не смел ни пальцем, ни взглядом коснуться!

Мне захотелось ударить себя ладонью по лбу и закатить глаза к потолку.

– Я хочу в СВОЙ мир уйти, а не в другую комнату!

– Это невозможно! – воскликнул оборотень.

Я закрыла глаза – это то, чего я боялась, он не хочет мне помочь. Если бы у меня были уши, как у собаки, сейчас бы они печально повисли.

Я положила в рот ложку красного желе – похоже на наш холодец. С усилием заставила себя проглотить кусок, стараясь не думать, что это было за мясо – не сырое, и ладно. Кусок еле-еле прошел внутрь.

– Пространство академии зациклено, куда бы ты и пошла, вернешься обратно.

Пришлось поднять гипотетические собачьи уши и навострить их. Кажется, клочок информации об этом мире я получу.

Взгляд волка упал на мои запястья. Глаза недобро сверкнули, вервольф подавил свои чувства и продолжил:

– Магическая связь с фамильяром на простейшем уровне подчинения через ошейник очень опасна, лучше использовать некромантские заклятья. Прирученный ошейником мертвец может выйти из-под контроля и наброситься на хозяина. Не знаю, как тебе это удалось сделать: нежить может подчиниться только тем, кто уже стоит одной ногой в могиле, но будь осторожна. Связь нестабильна, и вы можете с фамильяром поменяться местами.

– Да, – подтвердила я, – к сожалению, мой фамильяр – местный адепт. И сначала все было наоборот, он надел на меня ошейник, приняв за мертвеца.

– Кто? – коротко бросил волк. Глаза его запылали, и зрачки вытянулись. Мне показалась, или его лицо немного изменилась, попыталось вытянуться, зубы укрупнились, а уши стали более волосатыми?

Я заковыряла пальцем в столе.

– Ну, это вампир по прозвищу Демон.

– Если он попытается еще раз… Зови меня.

«Попытается, – подумала я, – снова и не раз, я уже на собственной шкуре испытала. Теперь мне с моим вампиром все оставшееся время рогами бодаться. Утомительно».

Глаза волка погасли, а рука опять очутилась на спинке моего стула. Настроение вервольфа изменилось, вероятно, мысль о вампире в подчинении у обычной человечки позабавила его.

Тем временем оборотень залез рукой в тарелку того, что я приняла за мелкую картошку, и отправил пригоршню глаз в рот. Мое подавленное состояние не укрылось от парня.

– Теоретически можно вырваться на пару часов, – прожевывая, стал размышлять он.

Я вскинулась. Неужели?

– Но не более, у тебя контакт и незримая связь, – продолжил он. – Ты адептка этой академии, и тебя просто отфутболит назад, когда узы, связывающие тебя с твоим фамильяром, натянутся до предела. Взять вампира в человеческий мир – все равно что пустить козла в огород.

«М-да, видно, вампиры и оборотни не в ладах с друг другом», – про себя отметила я. Но мне все было безразлично, хотелось в свой мир хоть на час, хоть на минуту, поэтому выпалила:

– Согласна! Проведи меня в мой мир!

Волк принюхался.

– Сначала поешь. Пахнешь так, как будто сейчас в обморок упадешь.

* * *

Я стояла на Воробьевых горах. Мой мир. Москва. Дом.

Грязный воздух, шум машин и гул миллионов живущих здесь людей. Город не утихал даже поздним вечером. Я стояла на зеленой траве, ветер трепал мои волосы, небо хмурилось. Вдали виднелась канатная дорога, вокруг было пустынно.

Я достала сотовый и открыла крышку, сигнал был. Набрала номер.

– Мама? Это я. – Минута замешательства, видно, сработало материнское предчувствие.

– С тобой все в порядке?

Мне хотелось закричать: Ох! Мама! Все ужасно! Но я улыбнулась и сказала:

– Все замечательно! Тут такое дело, мне несказанно повезло! Сама не знаю, как такое случилось! – Уголок растянутых в неестественной оптимистичной улыбке губ пополз вниз, но я быстренько его подняла усилием воли. Все должно быть натурально, не наигранно – и голос, и эмоции.

– Я выиграла в конкурсе, и мне предложили учиться в другой стране. В Англии, бесплатно, представляешь?

Мама не представляла и поэтому задумчиво молчала, но я не дала ей опомниться и хоть что-нибудь сказать.

– Я уже согласилась, думаю, что глупо упускать такой шанс.

– За границей? Да еще бесплатно? – По голосу я слышала, что мама мне до конца не поверила, но это выразилось всего лишь в мимолетном сомнении.

– Да! – быстро подтвердила я. – Проживание и еда, конечно же, за мой счет, – затараторила я, как в детстве, чтобы мама не успела отказать мне в том, что я у нее просила. – Мне же так давно этого хотелось, я уже много лет работаю и смогла скопить неплохую сумму. Поэтому за финансы не беспокойся, мне это по карману. Что ты думаешь об этом?

Мама была как всегда осторожна в своих высказываниях: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось. Если ему вздумалось ехать на другой конец света учиться – для родной кровинушки все, что угодно! Тем более дочка давно выросла, но это не значило, что мама перестала об ней беспокоиться, какой бы взрослой коровушкой она не вымахала.

– Конечно поезжай! Шансы упускать не стоит, – немного подумав и смирившись с неугомонной дочерью, обрадовалась за меня мама. – Если бесплатно и ты сама этого хочешь… – Это уже было сомнение и тревога за родную и единственную дочь.

– Конечно хочу! Так давно об этом мечтала! Ты представь только! Англия! – оптимистично заявила я. – Просто я подумала, что Англия – это остров и практически на другом конце света. Так далеко, возможно, я не смогу звонить тебе так часто, как хотелось бы. Придется экономить и прочее, а я так скучаю по тебе! И уезжать приходится уже прямо сейчас… Я уже в аэропорту… – Моя фраза повисла в воздухе и, скорее всего, вызвала у моей многострадальной мамы шок.

Ее дочь слишком шустра себе во вред. Мама даже не знала, что мне сказать. Ребенок ее уже давно вырос и не нуждался в заботе и опеке. И я, и она понимали это.

Но так приятно было знать, что где-то есть кто-то, кто тебя любит.

– О! – Я изобразила удивление и замешательство. – Объявляют наш рейс, мне уже пора! Пока, мама!

– Удачи, доченька! Пиши и звони почаще! – только и успела сказать она.

– Обязательно! – прошептала я в трубку и сложила сотовый.

Врать маме было тяжело, тем более как мне показалось, она не поверила не единому моему слову.

Одинокая слеза скатилась и застряла в уголке искаженных губ. Я уже не могла сдерживаться, задрала голову к небу и заревела в голос, завыла как собака от безысходности. Надо головой громыхнуло. Столб воды ливанул с неба. Крупные капли слез обиды смешивались с каплями дождя. Я села на корточки, закрыв лицо руками, сжавшись в комок. Мои плечи вздрагивали от рыданий, я никак не могла остановиться и взять себя в руки.

Не знаю, как это выглядело со стороны, но ко мне подошел прохожий:

– Девушка, вам плохо?

Я вскочила, отвернувшись, утерла глаза и повернулась к незнакомцу. Наверно, заплаканное улыбающееся злобной улыбкой лицо и горящие абсолютной решимостью глаза выглядели страшно, потому что мужчина отшатнулся. Я улыбнулась еще шире и со злобой ответила:

– Нет, мне хорошо.

* * *

Времени было ничтожно мало. Организовывать все пришлось в кратчайшие сроки и на бегу. Я метнулась до ближайшего банкомата, сняла все деньги, которые у меня были. Потом добежала до магазина обуви. Странно, вечер, а они еще работают. Наверно, пасмурно из-за дождя вот мне и кажется, что уже поздно. Разжилась парой прекрасных кроссовок на липучках. Дальше по списку продуктовый, магазин косметики, одежда и все вещи первой необходимости.

В свой мир я попала через портал. Тан завел меня в одну из классных комнат, предварительно определив по запаху, нет ли кого поблизости. Волчий нюх – великолепная штука.

На полу пустого помещения была вычерчена громадная пентаграмма. С собой вервольф принес странные склянки, черные свечи и подозрительные пучки чего-то, больше всего смахивающего на лапки мышей.

Проделав загадочный ритуал, он разбил в середине круга одну из склянок.

Всполох призрачного огня взвился к потолку, свернулся в кольцо и завертелся водоворотом.

Я примерно знала, что меня ждет в родном мире, и уже была готова к этому.

«Волка ноги кормят!» – пошутила я про себя, но не посмела сказать это оборотню вслух. Парень был высок и грозен, а я ему в лучшем случае доставала до плеча. Такую гору мускулов лучше не злить.

– У тебя не больше часа-двух, все зависит от крепости вашей связи. Поспеши.

Я, не думая, прыгнула в горящий портал.

С этого момента все сомнения относительно того, существуют ли магия, вампиры, оборотни, умертвия, отпали полностью.

Да существуют.

Я могу сколько угодно отрицать и плакаться в жилетку, это не изменит того факта, что я влипла и влипла по-крупному… Остается только одно: решить все свои проблемы. Не ныть, не плакаться, как бы погано ни было. Стискивать зубы, идти к победе.

После звонка маме, стоя на Воробьевых горах, я подняла кулаки к небу и поклялась:

– Вампир не увидит моих слез. Как бы плохо ни было, я никогда не сдамся!

Гром и молния сверкнули, подтверждая и принимая мою клятву.

* * *

С огромным рюкзаком за спиной я бежала по улицам почти родного города, впереди высилась вывеска «Здоровая Москва». Отлично, аптека! Надо торопиться, мой украденный у судьбы час в родном мире заканчивается, еще считанные минуты, и портал отфутболит меня обратно.

Неизвестно, смогу ли я попасть в свой мир еще раз.

Я влетела в аптеку, схватила металлическую корзинку и стала сгребать пачки с полок. Бог ведает, что понадобится в странном мире, я не особо доверяла их средневековой магической медицине.

Бом! Звук гонга прошил меня электрическим разрядом.

Время!

Бом! Бом! Второй, третий удар. Я повернулась, мои глаза встретились с глазами фармацевта. Под ногами открылся портал, и я рухнула вниз, как Алиса в кроличью нору.

Я оказалась в холле на первом этаже главного корпуса. Как и предсказывал Танатос, выбросить меня должно где-то рядом с моим вампиром.

Огляделась. Так и есть, вон он поднимается в мужскую общагу. Подождав несколько минут, я двинулась следом. Не хотелось встретиться с моим плененным фамильяром на темной лестнице, так недолго и пыльным мешком из-за угла получить или два клыка в шею.

На лестнице было темно, я пробиралась, ощупывая ногой каждую ступеньку. Лямки перегруженного рюкзака больно врезались в плечи. Уже предвкушая долгий и приятный разбор покупок, я услышала странный звук.

У-у-у-у-у-у-у! – по нарастающей, как самолет, набирающий скорость, взвыла сирена. Сердце упало в район пяток.

Что это? Что делать? Куда бежать?

Мой взгляд упал на бойницу. Небо, еще светлое от последних лучей заходящего солнца, стремительно темнело. Яркий малиновый свет гас, уступая место абсолютной тьме.

За спиной наверху лестницы послышались топот, крики адептов и лязг железа.

Я забилась в нишу в стене, боясь пошевелиться. Мир накрыла тишина.

Двинуться я посмела не сразу, только спустя долгие минуты напряженного ожидания. Нерешительно подползла к окну и выглянула наружу. Вокруг была тьма. Где-то вдалеке (за башнями не было видно) шел бой. Вероятно, нападению подверглись главные ворота замка-академии. Слышались далекие приглушенные крики, сверкали яркие всполохи огня и света. Я была одна, спальная башня мужского корпуса обезлюдела.

Вытянув шею, я пыталась хоть что-то рассмотреть и досмотрелась. Спину прошиб ледяной пот. По крыше соседней башни ползла черная тень.

Это был явно человек в мантии, но двигался он очень странно, рывками перебирал руками по крыше и висел вниз головой. Незнакомец поднял голову, и наши глаза встретились.

Я упала с подоконника, сбрасывая со спины рюкзак, попыталась удрать вверх по лестнице. Рука с когтями вспорола баул, зацепилась и дернула на себя, утаскивая меня за тяжелой ношей. Лямки синхронно треснули, и через разрыв в ткани на ступеньки посыпались мои покупки. Потеряв равновесие, я полетела следом.

В оконном проеме стоял черный человек и наматывал на локоть длинную цепь с кинжалом на конце. То, что я приняла за когтистую руку, оказалось оружием. Оно больше всего походило на кинжал-коготь, к концу рукояти которого крепилась цепь из плоских заостренных с концов звеньев. Они были расположены таким образом, что при малейшем прикосновении резали острой кромкой. Цепь уходила в темные складки мантии незнакомца. Лица его я не видела, глубокий капюшон скрывал черты, только два красных глаза горели в темноте.

Ночной кошмар медленно поднял руку и откинул ткань с головы.

Человек был лыс, его красные нечеловеческие глаза пристально, не моргая, смотрели на меня. Казалось, это глядит не живое существо, а змея, мертвая и холодная, созданная из безжизненного камня. Так смотрят статуи, слишком реалистично выполненные.

Черный маг улыбнулся, медленно, напоказ, позволяя рассмотреть острые сточенные зубы, и закрыл пылающие глаза. Сосредоточился, лысый череп запылал призрачным огнем. Вокруг глаз поползли спирали, образуя причудливые чернильные капилляры на коже.

Глаза открылись.

На меня уставились черные бездонные провалы.

Перехватив кинжал поудобнее, мой самый страшный сон скользнул ко мне, держа руку с оружием наготове.

«Начнем с сердца», – хриплый, нездешний голос из-за грани, минуя уши, врезался в мозг.

Я окаменела, дыхание замерло. Пыталась вздохнуть, но воздух не шел в стиснутую страхом грудь.

Сама не понимая, что делаю, я открыла рот и завизжала:

– ДЕМОН! – Слово относилось к ужасному человеку, но тут же я вспомнила, кто носит подобное прозвище. Легкие набрали побольше воздуха.

– ПОМОГИ! – Наручи на запястьях завибрировали, передавая приказ фамильяру.

Кинжал уже летел мне в сердце. Я зажмурила глаза.

Между мной и холодной сталью метнулась тень. Тяжесть прижала меня к ступеням лестницы.

– Не смей… – прохрипели мне на ухо.

Резкий вдох. Стилет вонзился в спину вампира.

– Гр-р-р-р… – зарычал Демон. Резко развернувшись, он встретил рукой второй удар сумасшедшего мага. Еще один замах, незнакомец не собирался останавливаться.

Острый край ножа врезался в плоть, на пол упали крупные капли крови. До меня донесся злобный скрежет сточенных зубов. Вампир держался, хоть и стоял в неудобной позе, парируя удар собственной рукой. Черному человеку пришлось отступить.

Просвистела цепь, обвилась вокруг шеи Демона, маг дернул путы, отрывая фамильяра от меня. Я осталась без защиты.

Демон попытался несколько раз взмахнуть рукой, но у него не получалось. Жалкие обрывки света срывались с ладони, падая на пол, они превращались в капли крови.

Я не понимала, что он делает.

– Оружие! – хрипел фамильяр-вампир, но я не понимала его.

– Что сделать? – Все что угодно, если бы я только смогла понять, что он хочет.

Сокрушительный удар, и Демон отлетел на несколько метров, упал на ступени у моих ног. Цепь все так же скользила вокруг его шеи. Черный маг перехватил оружие поудобнее. Намотал звенья цепи на кулак и медленно, с наслаждением наблюдая за своим действием, потянул. Острые края лезвий впились в шею вампира и стали разрезать кожу на узкие полоски. На ступени хлынули потоки крови.

– Я уже мертв. Мне не больно, – приоткрыв один глаз, прохрипел Демон.

Вампир держался. Незнакомец улыбнулся, облизал раздвоенным языком губы.

– Это только начало, – пообещал он.

И это, действительно, было только началом. Я в ужасе смотрела на происходящее, не в силах что-то сделать.

Маг дернул на себя цепь, потянув безоружного вампира на себя. Демон скользил по полу, оставляя кровавый след. От потери крови фамильяр слабел. А маг рывок за рывком натягивал цепь, как рыбак тянет сеть с уловом.

Рука с черными когтями подняла живого мертвеца с пола, темные провалы встретились с зелеными глазами. Руки вампира корябали запястье.

«Неужели есть кто-то сильнее восставшего?» – ужаснулась я.

Резкое движение, свист ветра, звук разрываемой плоти.

Ночной кошмар стоял, держа в руке трофей. Красное, капающее крупными каплями сердце ритмично билось в скрюченных пальцах.

Я громко закричала, возмущенная жестокостью. Ужас охватил все мое естество.

Пинок ноги отбросил изуродованное тело. Я метнулась мимо. Рука мага попыталась схватить, но только выдрала клок волос.

Я подбежала к валяющемуся у подножия лестницы Демону, бросилась перед ним на колени. Его развороченная грудь представляла собой страшное зрелище: вскрытые ребра, обломки мелких костей, и все это залито потоками крови. Самое страшное было в том, что вампир все еще жил, шевелился и пытался привстать.

Крупные слезы жалости пополам со слезами бессилия полились из моих глаз.

Пальцы, дрожа, дотрагивались до краев раны, не зная, как собрать, как излечить, как вернуть назад. Мои колени стояли в луже растекающейся крови.

В голове пронеслась мысль: «Если б я могла, если б я только знала хоть одно заклинание!»

Самым кошмарным было то, что глаза вампира были открыты, губы шевелились, в уголке скапливалась капля крови. Красная струйка поползла по подбородку.

Губы зашевелились настойчивее, а глаза смотрели куда-то за мою спину. Я нагнулась, чтобы расслышать последние слова.

Ничего не услышала, вместо этого предательские клыки впились мне в шею. Руки, лежащие до этого недвижимо, схватили мои плечи стальными оковами, притянули к себе. Сильно, жадно. Моя грудь уперлась в плечо фамильяра, и я снова почувствовала это головокружительное желание.

Вампир пил жадно, а я изнемогала под наплывом сладостных видений. Они туманили мозг, заставляли изгибать спину и прижиматься сильнее. Это длилось всего секунду, его губы оторвались от сладостного поцелуя, горячее дыхание обожгло ухо:

– Прикажи!

Тень смерти нависла над нами, заслоняя все.

Не помня себя, я завизжала:

– ЗАЩИТИ!

Ловким движением меня оттерли за спину. Рука со всполохом алого встала на защиту. Кинжал, нацеленный мне в спину, со звоном наткнулся на сгусток света в руке Демона. С ладони, сжатой в кулак, заструились кровавые ленты, собираясь в меч. Медленно переплетаясь, струи крови формировали острое лезвие.

Темный маг, осторожничая, отрыгнул на безопасное расстояние, острые зубы испуганно скалились на кровавый клинок.

– Боишься? Именно поэтому мертвые, такие, как мы, сражаются с подобными мразями. Нас не убить вашими гнусными штучками.

Сталь мстительно запела и сверкнула. Когтистая рука, держащая сердце, упала на пол.

Гнусное порождение тьмы даже не завопило, темный все так же дико скалился на вампира. Рука продолжала двигаться и шевелиться отдельно от тела, на срезе предплечья курилась тьма.

Выпад! Темный маг снова отступил, теперь, когда у него появился вооруженный противник, а не беззащитная игрушка, он был не так самоуверен.

Навстречу мечу взлетела петля из цепи. Острые звенья отбили клинок.

Вампир не отступал, нанося град ударов. Еще один выпад.

Вспышка! Два клинка схлестнулись: кинжал и кровавый меч. Лезвия с металлическим скрежетом поползли одно вдоль другого. Внезапно с мечом вампира произошли странные изменения, красное лезвие засветилось и запело чистым мелодичным звоном. Оно ползло вдоль кинжала, вибрируя, как камертон. В стойкий чистейший звук внезапно ворвалась фальшивая нота. Демон как будто ждал этого: отбросив от себя противника резким движением, фамильяр нанес последний удар. Меч врезался именно туда, где было уязвимое бракованное место. Кинжал рассыпался осколками, преграда между Демоном и темным пала, но клинок не остановился.

Проходя сквозь тело врага, кровавая сталь резала плоть, как масло.

Облако пылающей тьмы вокруг головы убийцы погасло, рассеченный одним ударом торс развалился на две части.

Но я всего этого не видела. Мой взгляд был прикован только к одной вещи. Медленно на четвереньках я ползла к ней. Перед глазами мерзкая рука сжимала трепещущий комок. Я не могла позволить этой твари, кем бы он ни был, человеком или чем-то другим, осквернить своими грязными руками, приносящими зло, то, что имеет истинную ценность.

«Чем врезать по пальцам, чтобы они разжались?» Я стянула кроссовку с ноги.

Пара взмахов руки, и пульсирующий комок у меня в руках, судорожно прижала добычу к груди. Руки сразу же окрасились в цвет смерти.

«Это все из-за меня. Я во всем виновата. Теперь знаю, как помочь. Если он мертвец и может ходить с вырванным сердцем, то все можно исправить!»

Вампир повернулся, глаза его горели необузданным светом и жаждой. Радужка вновь была кроваво-красной. На секунду мне показалось, что он бросится на меня, как тогда, прижмет к полу, и мне конец. Демон моргнул и отвел от меня взгляд. Повернулся спиной и подошел к трупу.

Из разрубленного тела поднимались спирали дымного мрака, останки темного мага стали рассыпаться в прах. Но голова все еще была цела.

На моих глазах она зашевелилась, вспучилась, кожа на щеках по обеим сторонам лица лопнула, и из головы вылезли волосатые паучьи лапки. Резко вскинув меч, вампир-фамильяр вогнал клинок в паучий череп.

После этого повернулся и шагнул ко мне. Лицо его уже было бесстрастным: ни тени эмоций, виденных мной недавно. Полное безразличие.

Я несмело протянула кровавые ладони с сохраненной мной драгоценностью. Сердце вампира вспыхнуло, утекло кровавым потоком сквозь пальцы и заскользило по полу к хозяину, встретившись, слилось с ногой.

Дыра в груди вампира там, где раньше было сердце, засветилась, края раны стали стремительно стягиваться. Не успела я и глазом моргнуть, как передо мной было обычное тело, бледное, не живое, но целое, без единой царапины. Вспыхнувший свет исчез, вместе с ним, превратившись в капли крови, дождем опал на пол кровавый клинок.

– Кто. Это. Был? – по раздельности спросила я. Связно говорить не получалось. Губы дрожали, коленки подгибались и не хотели стоять ровно, вихлялись, норовили уронить хозяйку.

– Проклятый, они питаются душами, – прохрипел вампир. – Тебе повело. У мертвых нет ничего ценнее души. Если ее отнять, мы всего лишь умрем второй раз. Но для вас, живых, потерять душу и остаться жить – страшнее смерти.

От разговора меня отвлекло что-то тяжелое и холодное, оно сжимало мою шею. Сил не было, еле-еле двигаясь, заторможенно, как черепаха, я подняла руку и ощупала холодный металл. Ошейник оказался вновь на мне.

В ушах громко ударило сердце, я пошатнулась. По шее на руку заструилось горячее.

«Кажется, у меня приступ малокровия. Я сейчас упаду в обморок», – подумала я, все вокруг потемнело.

Секундное небытие, и я вновь вынырнула на поверхность. Меня держали на руках, потолок покачивался и двигался, меня куда-то несли.

Шершавый язык слизал капли крови с моей шеи. И я услышала хриплое:

– ТЕПЕРЬ ТЫ МОЯ.

* * *

Я почувствовала на себе весь кошмар произошедшего, когда меня в полубессознательном состоянии отнесли в башню. Бросили там покусанную и издерганную, приказав не выходить.

Ужас состоял в том, что я действительно не могла выйти из башни. Ошейник туго сжимал шею каждый раз, когда я подходила к двери, ведущей на лестницу. Я не могла не подчиняться чужой воле, приказ был отдан четко. Теперь мы поменялись местами.

«Вита, почувствуй себя на месте вампира!»

Мне стало страшно почти так же, как тогда, когда на меня напал проклятый.

Сирена утихла, и вместе с ней в груди развязался тугой узел, но тут же завязался другой.

«Где вампир? Все ли с ним в порядке? Он был ранен. Когда придет?»

Чтобы не изводиться мыслями, я занялась делом. Жить в таком свинарнике было невозможно, и первое, что я сделала – разобрала сваленные на пол покупки.

Аптечный улов был так себе. Мучили угрызения совести оттого, что я не успела заплатить, и теперь стопроцентно мой вояж был запечатлен на всех видеокамерах и передан туда, куда надо.

Вампир тихо, незаметно для меня просочился в башню через окно и угнездился на своей балке еще бледнее, чем был раньше, но живой и почти здоровый. Настолько живой и здоровый, насколько эти состояния можно приписать давно умершему.

С того момента, как я его обнаружила, прикорнувшего на перекладине, дела спорились лучше, а вещи перестали выпадать из рук.

Демон делал вид, что умирает, он демонстративно стонал, как привидение, его белая рука безжизненно свисала с балки и покачивалась. Сначала я ему поверила и запаниковала, собралась уже бежать в больничное крыло, но потом поняла, что наш актер из погорелого театра явно переигрывает и, скорее всего, набивается на жалость или еще чего похуже. Может быть, он хочет, чтобы я подошла поближе. Я сделаю это, а он цап-царап! Адепты этой академии питаются консервированной кровью и сырым мясом, но, видно, ему понравился свежачок.

Мне было не жалко крови, все равно уже много раз кусана и не умерла пока. Вампир спасал меня от страшной смерти уже во второй раз, и я ему обязана по тот самый гроб жизни, в котором меня не похоронили.

Я боялась другого. Той болезненно-чувственной неги, что просыпалась во мне, не давала думать, рушила все мои планы и лишала воли, заставляя смотреть только на Демона и желать только его. Разве можно испытывать такие чувства к тому, кто встал с пола после того, как ему вырвали сердце?

Лорд Директор заверил меня, что вампиры не соблазняют. Тогда проблема получалась еще острее.

Я или сошла с ума – незнакомому мертвецу на шею вешаться, или, о боже, втюрилась. И если последнее, то остановить это безумие надо немедленно, пока не стало слишком поздно и я не потеряла последние остатки самоуважения и здравого рассудка.

Влюбиться в ходячий труп, наделенный неусыпной жаждой, мерзким характером, который так постыдно влиял на мое либидо, было опасно и глупо, это страшнее, чем ошейник и магическое подчинение.

В мозгу стрельнула мысль, а что, если это все-таки Демон на меня так действует, а директор ошибся? Что, если специально использует свой вампирский зов, соблазняет и завлекает в качестве мести и прекрасно осведомлен о своем влиянии на меня? Мои уши покраснели от такой мысли. С этого момента я твердо решила держаться с ним сугубо корректно и по-деловому. Если получится. Но страх не отпускал.

Я слонялась по башне и с ужасом ожидала наказания, но его не последовало. То ли мой вампир был слаб после ранения, то ли сжалился и не стал мстить, хотя в последнее я не верила. А скорее всего, все самое страшное было впереди, и я с замиранием сердца ждала расплаты за содеянное.

Я зря волновалась насчет денег, вечером, как платежеспособная часть нашего вынужденного дуэта, Демон получил счет за мои покупки.

Так как ошейник теперь был на мне, летучая мышь-почтальон ввалилась в окно, полетала кругами, ища адресата, и, швырнув конверт на колени вампиру, вылетела вон.

В это время я старательно отдраивала шваброй пол в башне. Гоняла метлой пауков из угла в угол, вычерпывала совком мышей и выбрасывала за окно. Но это не помогало, серые твари, цепляясь маленькими коготками, забирались по стене обратно. Комната была бездонной пропастью и изобиловала комками грязи, тараканами, мокрицами и прочей живностью, наотрез отказывающейся выселяться.