Текст книги "Отбор сокровища у нагга"

– Я знаю всех шестерых дочерей халифа. Ты точно не одна из них. Я бы узнал свою сестру.

Последнее заявление наёмника огорошило меня не меньше, чем мои фальшивые признания.

«Боже мой, – подумала я. – Как глубоко запустила свои щупальца коррупция. Халифат Агар`шайи имеет отношение к самой многочисленной банде наёмников. Более того один из членов правящей династии состоит в ней!»

– Я внебрачная дочь… – угрюмо буркнула я, в надежде, что кровосмесительная связь испугает похитителя женщин.

Не тут-то было, моё заявление ничуть не поколебало решимости наглеца, более того ещё больше раззадорило.

Я молчала исподлобья по-боевому глядела на преступника.

Палец наёмника нагло поддел газовую ткань, закрывающую моё лицо и потянула вниз.

– Это не имеет значения, – легко отмахнулся от моих слов наёмник. По-моему, у этих хашисынов ни стыда ни совести. – Я с большим удовольствием попробую сестрёнку на вкус. Мне очень интересно: везде ли ты такая же сладкая? – Развратник предвкушающе облизал губы раздвоенным языком.

«Вот черт! – Мелькнула мысль. – Угораздило меня оказаться наедине с мужчиной, более того в его крепких объятьях, хоть и хвостовых, змеиных, что ещё пошлее. Срам-то какой! Это не по законам халифата! Не этому нас учили наставницы на уроках этикета!»

Даже сквозь ткань, закрывающую лицо, я видела, как разбойник противно выпячивал губы трубочкой для поцелуя.

Я не могла позволить ему сделать это! Во-первых, – это неприлично, целоваться с мужчиной до замужества. Во-вторых… Черт, да мне попросту противно лобызать этого пустынного шакала, каким-то подозрительным образом затесавшегося в сынки самого халифа. Побочный отпрыск, не иначе! Одно дело целовать в колючую щеку отца, обнимать сестёр и подруг, но лизаться вот с этим пыльным шелудивым псом… Нет уж, увольте. К тому же мало ли до чего могут довести поцелуйчики под сенью листвы. Все начинается с невинных лобызашек, а потом так устаёшь от них, что очень хочется полежать на травке отдохнуть. Вот уж дудки, терять девственность мне никак не хотелось.

Каждый нагг-бей мечтает, чтобы его невеста была чиста и прозрачна (наивна) как небо пустыни. Красива как цветок, глупа словно пенёк, и при этом в постели знала всякие хитрости. Ну, вот как такое возможно, скажите на милость?

Стоп. Я задумалась. А ведь потерять невинность – сто процентная гарантия, что более не один женишок к тебе не посватается, даже за мешок денег и караван ублюдов. Но не с первым же попавшемся сыном дикой собаки это делать?! К тому же тогда мне не выйти замуж за старшего сыночка халифа и не изменить законов этой страны. Я про себя цыкнула зубом. Придётся и дальше прикидываться нежным и невинным оазисным цветочком, если я хочу попасть на отбор невест, более того пройти его.

Самая сложная задача, особенно если по натуре ты пустынная колючка.

В тот момент, когда шершавые, натёртые рукоятью ятагана ладони сомкнулись на моей талии, я приготовилась надеть на похитителя женщин магические кандалы. Главное отвлечь хашисына, чтобы он не заметил, как я достаю оковы. Как нас учили завораживать и отвлекать мужчин? Вот сейчас и проверим, хорошая ли из меня ученица или я полная бездарь, как утверждают наставницы.

Я стыдливо посмотрела в сторону, а после резко на разбойника, не забыв при этом призывно помахать ресницами.

Губы похитителя женщин уже были в нескольких сантиметрах от моих, но нагг замешкался. Сработало!

Клинк. Клинк.

Это застегнулись наручи на запястье бандита.

Хашисын замер. Я подняла глаза.

Наши глаза встретились.

– Пустынная гадюка… – только и успел прокомментировать мои действия наёмник. В следующий миг нас обоих ослепила вспышка.

Змеиные кольца конвульсивно сжались, стиснув меня в смертельных объятиях.

Эффект получился катастрофичной. Вспышка пламени и рёв ветра, заглушаемый воплем сгорающего наёмника.

«Боже мой, что я наделала? Убила сына халифа!» – Единственная мысль, которую я успела подумать. В следующую секунду здоровые лапищи схватили меня за талию и рванули в высь.

* * *

Ветер пыльной бури трепал волосы, острые песчинки царапали нежную кожу лица, забивались за пазуху просторной туники, щекотали голое, не привычное к грубому воздействию тело. Острые, жестокие когти пустынного дэва сжимали оголившийся живот. В грязно-серых клубящихся тучах грохотали раскаты грома, сверкали молнии. Крылья мучителя с таким же громоподобным хлопком разрывали воздух на части, унося меня все дальше и дальше от родного дома.

Сквозь пелену мечущегося песка я увидела два горящих во тьме глаза похитителя. Они пронзали яростной, отчаянной ненавистью, впиваясь в самую душу, как будто в произошедшем была виновата я.

Резкий порыв ветра, толчок и я лечу вниз. К смерти.

Когтистая лапа ловит меня в нескольких метрах от земли. Последний удар крыльев и спину холодит песок пустыни.

Сильные руки во тьме обнимают, а обнажённое разгорячённое тело вжимает меня в мягкую землю.

Перед лицом мелькает красная рожа джинна, искажённая яростью, острые змеиные клыки в оскаленном рту. Глаза тоже изменили свой цвет с чёрных бесстыжих на неистово жёлтые, с вертикальными зрачками как у змей.

Лапищи с острыми когтями схватали моё тело, норовя задрать одежду, грубо порвать её или сорвать.

Я отбивалась как могла, царапалась и кусалась, визжала в остроконечное ухо джинна, как бешеная кошка. Схватив горсть песка, даже швырнула ему в глаза, но бывший хашисын увернулся. В отчаянии я вцепилась зубами в ладонь демона. Не помогло, джинн зарычал ещё громче.

– ИЗЫДИ! – завопила я что есть мочи в ответ, и давление внезапно прекратилось.

Вновь поднялся небывалый ветер подхватил меня вместе с песком и понёс прочь.

* * *

Вынырнула из бархана, можно сказать восстала как зомби-мамелюк, сплюнула песчинки, отряхнулась, словно собака, подняв вокруг облако пыли.

Я стояла посреди пустыни в одной тапочке с загнутым носом, вторую голую ступню припекал раскалённый песок. Часть украшений унесло ураганным ветром, причёску испортило окончательно, одежду испачкало и порвало. К счастью, я сама практически не пострадала, всего лишь пара царапин и синяков, самые сильные на запястьях от лапищ хашисына.

Я огляделась.

Барханы, барханы, барханы. Песок, песок, песок. Бескрайнее пространство, цвета шкуры беспородного ублюда. Ни единого клочка зелени или сверкающей ленты воды. Даже скал, в тени, которых можно укрыться от полуденного солнца не наблюдается. И над всем эти висит убийственно яркий диск светила.

А у меня нет ни воды, ни еды, нет даже тряпки, чтобы укрыться от безжалостно испепеляющих лучей. На мне короткий лиф с вышивкой и расписные шелковые шальвары. Тонкая, полупрозрачная ткань, которую можно протащить через кольцо – не в счёт, от неё практически нет никакой тени.

Привыкнув к слепящему солнцу, я разглядела вдали свои разбросанные ураганом вещи и поковыляла к ним.

Сухие лепёшки, присыпанные пылью. Это ничего, они практически вечные, стряхнул с них песок и можно есть дальше, главное зубы не поломать. Чуть левее валялся бурдюк с водой. Эта находка уже радовала. Смена одежды: шальвары, лиф и халат. Все грязное, в пустынной пыли. В песке лежало огниво и медная лампа. Тоже не плохо, пригодятся ночью. Оружие, подаренное мне отцом, чтобы я в случае чего смогла защитить свою честь. То есть попросту убить себя до того, как… ну, вы понимаете.

Помню тот день, когда, обливаясь слезами, отец вручал мне этот маленький женский кинжал. Я тогда ещё поклялась, что скорее перережу горло насильнику, чем позволю кому-нибудь до меня дотронуться и навечно опозорить седины моего батюшки.

Если у отца украли его тщательно оберегаемую драгоценность, – это несмываемый позор на всю жизнь. Нет другого пути для нагга, проворонившего свою драгоценность, кроме как уйти в пески без воды, еды и быстро умереть там.

А вот если осквернитель или похититель попадётся участь его будет намного горше. Обычно тех, кто позарился на сокровище нагг-султана, закапывают в пустыне под обжигающим солнцем. С одним лишь отличием: раз в несколько дней пленника насильно поят и кормят, чтобы он не умер так скоро и помучался подольше. Говорят, когда знаменитый похититель женщин Хаши попался в гареме, такое было!

Болезный полгода мучился только за то, что позарился на младшую наложницу, которой от силы было лет двенадцать. Халиф её даже в глаза не видел. Вот такая оказия вышла с предводителем самой большой преступной группировки империи. Главаря нет уже и в помине, а дело его процветает. И я даже знаю откуда растут ноги. Если побочный сын халифа хашисын, лазает по оазисам и целует чужих дочерей. Не трудно догадаться кто стоит во главе хашисынов. Только зачем это нужно халифату необходимо ещё выяснить.

Из барханов были выужены склянки с притираниями и прочие мелкие вещи, без которых не сможет обойтись ни одна женщина. Я поползала по песку ещё немного, но увы, вторую тапку я так и не нашла.

Собрав все разбросанное обратно в запасные шальвары, я туго скатала их и уже привычно подвесила на пояс, завязав штанины на талии. Многие женщины, даже из состоятельных, носили вещи подобным образом, используя вместо сумки платок или ткань.

Я огляделась, вокруг никого. Только на горизонте высокий отбрасывающий узкую тень шпиль. К нему-то я и направилась.

Четырёхугольный гранитный столб обозначал края старого пути «из светлых в тёмные». По этой дороге в незапамятные времена ходили торговые караваны везли из Светлой империи в Тёмную ткани, специи, золото и магические вещи.

Я села под столбом и стала ждать. Рано или поздно здесь пройдёт караван. Воды у меня на неделю, а сухие лепёшки и вовсе вечные. Посмотришь на них и сразу найдётся куча других вещей, которые ты предпочтёшь съесть лишь бы не ломать зубы. Змей, скорпионов, да мало ли ещё чего вкусного и хрустящего водится в пустыни.

Тело чесалось от пыли и пота, в макушку даже сквозь ткань халата немилосердно жарило солнце. Его лучи слепили глаза, так, что они слезились и сквозь слезы невозможно было понять: что это там виднеется на горизонте. Пыльная буря или…?

Караван!

* * *

Длинная вереница нагруженных ублюдов. Каждая связка вьючных животных принадлежала пустынному негоцианту. Торговцы далёкие от войны и сражений собирались в большие группы, чтобы пересечь особо опасные участки пустыни.

Купцы направлялись в столицу. За пару колец я выменяла у них все что мне было надо. Более подходящее для пустыни платье и обувь, запас воды и еды. А также место на одном ублюде. Проезд на пыльном животном, кишащем блохами и другими насекомыми, обошлось мне ещё в одно кольцо с крупным камнем. Никто не хотел брать ответственность за женщину без сопровождения, но особо красивые и дорогие камни умеют открывать любые двери и проникать в самые узкие щели. Вы поразитесь способности драгоценных камней. И вот парадокс: чем больше рубин, изумруд или сапфир, тем в более маленькую щель он может пролезть, и открыть самую непреступную и наглухо замурованную дверь.

Больше всего мне понравился один торговец. Поразительно молодой, но уже опытный и, похоже, глубоко уважаемый остальными, более взрослыми купцами. Если бы это было иначе, его не выбрали бы главарём огромного каравана.

Черноволосый в кипенно-белом халате, огромной чалме с пером, и с дерзкой чертовщиной в карих глазах. Купца звали Пан-бей, а фамилию он не назвал.

Именно он и пожалел меня, взяв в свою вереницу ублюдов. Его животные были нагружены сверх меры, вокруг тюков витал поразительный запах специй и благовоний. Корица, мускат, кофе, мирр и ладан. Другие корабли пустыни были увешаны рядами холщовых колбасок. Я прекрасно знала, что так негоцианты перевозят самые дорогие виды тканей: шёлк, бархат, тончайший газ и органзу. В специальном ящике перевозилась диковинка из чайной страны: механические часы. Вещица, показывающая время без воды, песка, солнечного света или магии, только за счёт механизма из шестерёнок и пружинок.

Купец Пан-бей сказал – это подарок для его старшего и много уважаемого брата. Вот повезло родственнику. Раз в час, днём и ночью механизм мелодично отбивал склянки, а мы продолжали плыть сквозь пустыню на блохастых кораблях.

Не было числа чудесам, что вёз из дальних земель Пан-бей. Богаче каравана я ещё не видела.

* * *

Караван остановился на ночлег в оазисе. Ублюды были стреножены накормлены и напоены. Увы, все спали рядом с блохастыми мешками и только у трёх-четырёх богатых коммерсантов были свои палатки. Самая белая и большая из них, конечно же принадлежала Пан-бею.

Мне предстояло ночевать на отшибе. Кое как я устроилась под боком ублюда и долго не могла заснуть, в голову лезли всякие мысли.

Первая: вот я и вырвалась на волю из академии невест! Ура-ура, пол жизни об этом мечтала, только не предполагала, что свобода будет такой не удобной, жёсткой и пованивать потным ублюдом.

Вторая: лишь бы меня не хватились так скоро, добраться бы до столицы, а там я затеряюсь среди людей. Если батюшка обнаружит меня, посадит под домашний арест на всю оставшуюся жизнь, хотя, скорее всего, только до свадьбы. А там я уже буду проблемой мужа, а он моей.

Третья: как же хочется пи-пи.

Подхватив огниво, лампу и совочек, я на полусогнутых скользнула за соседний бархан.

Прежде чем копать ямку в песке, хотелось воочию убедиться, что вокруг нет змей и скорпионов. Не знаю кто из нас больше напугается змея или моя пятая точка, но очень не хотелось быть укушенной за мягкое место любой пустынной тварью.

Огниво никак не хотело поджигать трут, торчащий из носика лампы. Масло что ли в нем засохло?!

Я потёрла кончик лампы, пытаясь отчистить её от налипшего масла.

В мгновение вспыхнул яркий свет, а меня швырнуло на землю. Из вибрирующей лампы валил густой красный дым, он поднимался вверх, формируя фигуру. Когда трансформация завершилась надо мной возвышался огромный до небес красный демон.

Ходить в песочек резко перехотелось.

* * *

Ещё до того, как я успела поднять свою челюсть с земли, демон бросился на меня с небес. Я не успела даже крикнуть.

– У-У-У-у-бью-ю-ю-ю… – голос джинна из громоподобного уменьшился до вполне нормального земного, ровно как и его хозяин.

Надо мной нависал вполне симпатичный парень, если не считать красного цвета лица, остроконечных ушей с золотой серьгой в мочке, когтей и клыков.

«Получилось! Получилось! Получилось! Я ПОЙМАЛА ДЖИННА!» Если бы я не была поражена, то, выдала бы более умную мысль. Но сейчас, когда все во мне ликовало, я только и смогла возмущенно прокомментировать:

– А где фраза «слушаюсь и повинуюсь»?

– Ах ты дрянь малолетняя! – Взревел джинн вновь надуваясь до гигантских размеров. – С чего ты взяла, что я буду тебе всецело подчиняться?!

Я выставила ладонь вперёд останавливая пленённого нагга-магга.

– Можешь не объяснять, – прервала его я. – Знаю! Всего три желания! Просить дополнительные нельзя. – Кулак зависший надо мной с силой опустился и… застрял в двадцати сантиметрах. Крича на непонятном языке и виртуозно ругаясь, бывший наёмник-маг, а ныне джинн крушил скалы вокруг меня, вполне успешно выравнивая пейзаж и бросаясь песочком во все стороны. Ну, нормальный такой разозлённый мужчинка, это вы ещё моего папочку не видели, когда он Фатиме в шахматы продул. Здесь главное перетерпеть шум и вовремя увернутся от летящих предметов.

Пока черноволосый наёмник развлекался с камушками я шевелила мозгами и составила вполне себе приемлемый план.

– Джинн?! – позвала я.

– Гррр#@%&!!! – отозвался он.

– Ну и отлично! – не стушевалась я, маг-нагг просто не слышал, как мой папочка ругается, когда некто из его султаната лажает, а ему, батюшке, приходится разгребать за нерадивым подчиненным. – Итак! Приступим к первому желанию! – я набрала в грудь воздуха. – Хочу иметь такого мужа, который будет меня безумно любить, носить на руках и выполнять все мои желания!

Пылающий джинн скрипнул зубами, зарычал то ли от боли, оковы сжигали его запястья, то ли от ярости.

Превозмогая себя, он рывками склонился в деревянном поклоне.

– Слушаюсь и повинуюсь! – джинн вспыхнул и потух. Вероятно, это означало что моё желание выполнено.

Значит ли это, что где-то в пространстве-времени у меня появился тот, кто будет любить меня и ценить превыше всего? Посмотрим, главное, что я обезопасила себя на всякий случай от похищения, и внепланового замужества, что столь часто бывает у нас на востоке. Если меня и украдёт кто-то, то это будет самый лучший мужчина на свете!

Правда сестры обычно говорят, что такая непослушная наггиня, как я нужна женихам словно пятое колесо повозке. И если батюшке когда-нибудь и удастся сбагрить меня с рук, то назад он меня возьмёт только за большие деньги, не иначе. По той простой причине что пока Фирюза мужняя жена, – она не отцова проблема.

Теперь же: нет жениха, нет проблем!

Я радостно обернулась к джинну, и моя улыбка погасла.

Во взгляде мага пылала такая запредельная ярость, что я тут же решила: как только загадаю своё последнее желание вышвырну лампу куда подальше в пустыню, ну или задарю самому злейшему врагу. Пусть джинн над ним измывается.

– Отличненько! – Я коварно сложила пальчики домиком. – А теперь я хочу загадать следующее желание.

– Гр-р-р… – отозвался плененный маг. Ну и скудный же у него словарный запас, меньше чем у пещерного человека.

– Вот что, друг мой шелковый, выбора-то у тебя нет. Сделать ты мне ничего не можешь. Поэтому выполняй желания как следует. Имей ввиду, я всегда случайно могу уронить лампу в пустыне, а поднять забуду! Не с руки мне спускаться с ублюда, чтобы потерянное барахло поднимать и лежать тебе тогда в песках тысячу лет!

– И откуда берутся такие шантажистки и оторвы? – Поразился бывший разбойник, а ныне джинн. Куда делись все нежные и прекрасные цветы пустыни?

– Загнулись от ваших грубых мужских культяпок. Остались только колючки, типа меня. Ну так как? Поможешь охмурить старшего сынка халифа? Или мне продать твою лампу? – я подбросила вышеописанный предмет на ладони и ловко поймала его. – Все же пару медяков за этот хлам дадут…

Угроза сработала. Я, прямо таки, слышала зубовный скрежет и скрип сгибаемой против воли в поклоне спины. И внезапно сжалилась над несчастным.

– Хорошо, исполнишь два моих желания, а третьим я тебя освобожу! По рукам?

– Одно твоё, а последним свобода! – напомнил мне маг о потраченном. – По рукам, вот только…

«Вечно это только!»

– … есть пара ограничений.

– Чего ещё? – возмутилась я. – Разве ты не всесильный джинн и тебе не дана космическая мощь взамен на магические оковы?

– Мощь, конечно, появилась, – почёсывая призрачную щеку протянул хашисын. – Только вот я чувствую, что не могу влюбить, тем более убить. Что-то мне подсказывает ты сама кого хочешь укокошишь, если тебе это надо будет. Оживить мёртвого тоже, не того… Хотя раньше мог. Теперь не могу и все тут! Так же нельзя загадывать увеличения желаний. Обмен не возможен и претензии не принимаются! Не знаю откуда я это знаю, но…Знаю! Чёрт! В коем– то веке позарился на цветок пустыни, а оказалось, что напоролся на кактус! – перескочил на своё насущное хашисын.

– Ну вот теперь плачь, колись, но продолжай есть кактус, джинн. Мы надолго с тобой вместе, до самой моей свадьбы.

– Боюсь я до этого не доживу.

– А ты, постарайся. Быстрее окольцуем старшего сыночка халифа, быстрее освободим тебя.

– Стоп, стоп! Что ты сказала ты имела ввиду САМОГО старшего?

– Его самого.

– Тогда наше дело ублюжья лепёшка! Все сыновья халифа маги и некроманты. Я – Лаш Арш`хан, последний сын халифа. – Представился джинн.

– Очень приятно. – Мы поручкались.

– Шахзаде Пан Арш`хан – занимается торговлей, он мой старший брат. Впрочем, как и все остальные. Шахзаде Таш Арш`хан – глава ночной стражи. Шахзаде Арнш Арш`хан – глава дневной стражи. Шахзаде Вайран Арш`хан – второй военачальник. Шахзаде Гайран Арш`хан – первый военачальник

Я пересчитала пальцы что-то не сходилось.

– Я слышала, что у халифа семеро сыновей.

Джинн ухмыльнулся, гаденько так, вредьненько.

– Ага именно семь. Один внебрачный самый старший. Великий Визирь и первый советник халифа. Вся власть халифата сосредоточена в его руках.

– Проблема-то охмурить мужчину в возрасте! – махнула я рукой. – Да они как щиколотку голую увидят так дрожать начинают от любовной горячки! Я соблазню этого визиря за семь дней!

– Ага только этот «мужчина в возрасте» презирает женщин больше всего на свете и заядлый холостяк! – огорошил меня Лаш.

– Тогда все усложняется, – задумчиво пробормотала я, обескураженная таким поворотом дела, – мне понадобится больше недели.

«Великий визирь…» – подумала я про себя. – «Так вот кто мой главный соперник и цель!»

– А чего это ты так лыбишься? – я повернулась к джинну. Красномордый пустынный засранец скалился во все тридцать два зуба.

– Первый советник противник всего того, что именуется «браком», по его словам, хорошую вещь так не назовут. Все что связанно с женщинами он не переносит на дух, брат никогда ни на ком не женится, как бы не старался наш батюшка. Власть и влияние для него все. Этот отбор невест, затеянный нашим отцом – гиблое дело. Ни одна невеста не сможет его пройти. Соблазнить и увлечь моего брата, невозможно, ведь у него просто нет сердца.

– Искренне жаль твоего брата, но с этого момента он обречён.

– Почему?

– Потому что это и есть наша цель!

– Что-о?

– Как бы он не сопротивлялся, я выйду за него замуж или придётся его убить, но у нас есть ты, джинн, и твоя запредельная космическая сила. Так что решительные меры не понадобятся.

– Ты забыла я не могу влюбить-убить-воскресить.

– А это и не требуется, – я причмокнула губами изображая комичный поцелуй, понукая ублюда. – Влюблением займусь я, а ты обеспечишь достойный антураж!

– Как это?

– Вот глупый! Не могу же я претендовать на руку и почку старшего сына халифа имея за душой всего лишь одну смену шальвар?! В столицу я должна прибыть как самая богатая и знаменитая султанша.

– Поэтому готовься к моему второму желанию! Морально.

– Все это бесполезно на такие дешёвые штучки как золото и титул мой брат не поведётся, уж я его знаю!

– Джинн…

– Да?

– Опять ты за старое? Что за пораженческие мысли?

– К тому же, где это золото дешёвое?

– Эх… ты не понимаешь, мой брат: гроза женщин. С шестнадцати лет на него вешались самые лучшие красавицы.

– А я с одиннадцати в одиночку отбивалась от толп женихов и гроздьями отваживала их от своего крыльца. Я думаю, мы с твоим братом найдём общий язык.

– Да откуда ты знаешь, что сможешь с ним поладить? Может ему вообще мальчики нравятся!

– Ну вот видишь? – не сдавалась я. – У меня с ним куча общих интересов, мне тоже больше по вкусы мужчины.

– Он коварен как пустынный иприт.

– Я тоже не палкой делана.

– Он страшен как смертный грех!

– И я далеко не первая красавица!

– Он мертвецов поднимает! – продолжал пугать меня младший братик великого визиря. – У него целая армия зомби-мамелюков!

Я постаралась не испугаться, так слегка побледнела, мне это даже к лицу.

– У мужчины должно быть любимое хобби.

– Он женщин не любит!

– Я тоже совершенно не в восторге от них. Все они жестокие и коварные хищницы, только прикидываются белыми и пушистыми. Я тому наглядное доказательство! Ещё возражения есть?

Пару минут бывший маг-нагг очумело молчал, потом выдал:

– Моему брату конец! Я с тобой! Чем смогу помогу и даже сверх трёх желаний от себя лично добавлю, есть у меня небольшой лимит на толику магии.

Я хищно улыбнулась, дала шпор ублюду, дело было практически в шляпе.

– И всё-таки страшно, мой брат сущий дьявол.

Ну надо же, как главный советник запугал родственничка. Надо присмотреться к этому мужчине повнимательней.

– Разберёмся. Как говорит моя нянюшка Фатима: «Нет такого мужчины, которого не сможет съесть с пловом умная женщина!» – Эх, вот бы кого мне в помощники, а не этого джинна-пораженца. Вспомнила я мудрую няньку, ныне компаньонку. – Нам главное на отбор попасть, а там мы уже отберёмся как следует. Так что слушай моё второе желание, джинн.

Вышеупомянутый навострил свои и без того заострённые уши.

– Я хочу стать султанной! Богатой, красивой, знатной, такой невестой, чтобы любой принц бежал за моим ублюдом! Падал, вставал и снова бежал!

– Ты уверена? – С сомнением проговорил бывший хашисын.

– Да! – от чистого сердца сказала я.

– Слушаюсь и повинуюсь! – проговорил джинн. Налетел ветер подхватил меня, ублюда, и караван. Началось волшебство!

* * *

Главные ворота дворца приоткрылись и в проёме появился герольд с непомерно гнусавым голосом.

– Прошу любить и жаловать! – возгласил он. – Принцесса южного султаната Жадеита эль Ша`Марн… – Мощный рывок ладони главного визиря и створка, ударив глашатая по лицу, заставила его заткнутся. Дверь захлопнулась прямо перед важно вышагивающей принцессой.

– Ну уж нет, отец! Свадьбы никакой не будет! – не контролируя перевоплощение, как змея прошипел первый советник. Искажённое от гнева лицо покрылось чёрной чешуёй, сквозь оскаленные клыки проглядывал раздвоенный язык. – Если я когда-нибудь и выберу себе невесту, то по собственному вкусу и без указки родственников!

– Ну и выбирай! Кто тебе запрещает? Вон их сколько много! – Толстенький халиф с пурпурным пером на чалме указал пальцем на дверь, за которой слышался приглушённый скулёж принцессы южного султаната. – А жениться ты должен и непременно до тридцати! Если хочешь удержать власть в своих руках!

– Тогда я не завидую той, которая позарится на мою свободу! Я ей такую жизнь устрою, что она света белого невзвидит.

– О мой неразумный сын! – на манер блеющего козла заголосил халиф, закатывая глаза к небу. – Позор моих седин. Язва моей печёнки! Нет ничего лучше семейного счастья! Это известно каждому мудрецу.

– Ага, когда какая-то баба говорит тебе что делать, где снимать чалму и куда ставить свои бабуши?!

– Причём здесь домашние тапки сын? Прекрасный цветок пустыни, хозяйничающий в твоём доме…

– Главенствующий как полководец, – перебил неразумный сын, – и строящий рядами мужа и своих домочадцев как солдат!

– …делает твою жизнь чарующей и прекрасной…

– Делает жизнь ужасной! Проблемной и геморройной! – огрызнулся старший сын правителя.

– …и, что греха таить, комфортной. – Разозлился толстенький халиф. – О! Г-р! И за что меня боги наказали таким непослушным отпрыском?! Между прочим мои шлёпанцы всегда охлаждены, чтобы после праведных дневных трудов мои ноги отдыхали в благодатной прохладе! Чалма моя всегда на положенном ей месте, а халаты выглажены! А в твоих покоях словно перевернулась погребальная процессия! Везде земля, трупы и магические кристаллы!

– Вот и отлично! Все на своих местах! Там, где я их и оставил! – рявкнул главный визирь.

– Трудолюбивая женская рука навела бы там по…

– Мне меньше всего надо, чтобы какая-то женщина лезла со своими правилами в мои эксперименты, перекладывала вещи и стирала пыль с моих проектов!

– Можешь говорить, что хочешь. До тридцати ты должен обзавестись женой! Иначе не быть тебе, безродному, правителем! Только брак с султанной откроет тебе путь к престолу халифата! Не обзаведёшься парой и наследниками трон уйдёт к твоему младшему брату! И это моё последнее слово! – взвизгнул правитель.

– Ну и пусть подавится троном, власть все равно в руках первого советника! – огрызнулся визирь.

– Только ты уже советником не будешь я тебе это гарантирую!

– Ну, хорошо, я такие требования к качеству невесты предоставлю, что не одна из них не справится, ни одна из этих хищниц не пройдёт отбор! Я им не достанусь! Нет кандидатки – нет жены! Не будь я главный визирь! – и развернувшись вокруг своей оси некромант удалился.

– Пройдёт, найдётся, будет такая, которая тебя сделает! – посмеиваясь сказал халиф, – Столько лет живёшь, сын, а не знаешь: чего хочет женщина – того хотят боги!

* * *

Когда из-под Пана Арш`хана вылетел ублюд и взлетел вверх раздуваясь и перевоплощаясь, купец не очень удивился. Пустынные дэвы шалят, Шайтан их побери, караван въехал в лежбище духов. Видит Бог, дэвы любят зарываться в песок и дремать там тысячелетиями, миражи в пустыне это всего лишь отзвуки их снов. Но, чтобы пустынным духам снились ублюды, превращающиеся в элефантов… Это ж какие извращённые сны надо видеть!

Но когда сундуки с золотом и добром начали размножаться и преумножаться методом почкования, глаза бывалого торговца и шестого сына халифа полезли на лоб.

Я любовалась своим хвостатым навьюченным приданным, когда на меня внезапно напали со спины.

– Ага! – пухлая лапища схватила за плечо. В испуге я крутанулась вокруг своей оси и как меч выставила вперед лампу с торчащим из нее джинном. Опытного караванщика, отразившего не одну атаку разбойников-фрименов, это не смутило. Он выхватил кривой ятаган и продолжил наступать. – Кто это у нас здесь шалит с моим добром?

– С моим добром! – пискнула я. Стараясь, чтобы между мной и острой кривой железякой, как щит стояли лампа и джинн. – Отродясь чужого не брала!

– Вот как! – поразился моей честности торговец. – И чьи же это, по-твоему, караваны?

– Мои!

– А не мои-ли?

– Нет не ваши! Ваши вон те, а это мои, копии.

– Что-о-о? Какие копии?

– Сделанные джинном.

– Знаешь что, девочка, не дури мне голову! Я своих ублюдов даже с закрытыми глазами узнаю. Они у меня все дрессированные! Эй, самородок ко мне! – два ублюда спотыкаясь и разбрызгивая песок во все стороны ломанулись к хозяину. – Деньга, к ноге! – уже не так уверенно приказал Пан Арш`хан. Около негоцианта стояли четыре одинаковых корабля пустыни.

– Вот и дудки, это мои ублюды! – спохватилась я, понимая, что надо спасать свое приданное, а то не видать мне свадьбы с сыночком халифа как своих ушей, да и на сам отбор соваться голой пустая затея. Хотя… Если абсолютно голой. Брр. Глупость. Без ублюдов никак, а то сочтут за нищенку. Если и голой, то надо же на ком-то ехать!

– Ну-ка к хозяйке живо! – закричала я улепетывающим зверям.

Два ублюда развернулись и побежали в обратную сторону.

– Ну вот этот ублюд точно мой. – завопил ошарашенный коммерсант и зычным голосом заорал на всю пустыню разворачивая корабли пустыни.

Я тоже не унималась, вертая свое убегавшее добро взад, зря что ли на них целое желание из трех единственных потратила!

– У-у-у-блюды-блюды-блюды, ко мне! – часть сухопутного флота, убегавшего от меня, развернулась и стала бороздить просторы пустыни в обратном направлении.

– Дудки этот мой, серый с пятном на корме! Золото, барыш, навар, проценты, выгода, доход! А ну, ПРИБЫЛЬ, ко мне!

– Ко мне мое верное ПРИДАННОЕ! – Одновременно с торговцем скомандовала я.

Короче мы гоняли блохастых скакунов туда – сюда по пустыне, деля их между собой. Пока окончательно не разобрались, где свои и чужие. Хриплые и взмыленные мы бродили между впавшими в ступор от крика скакунами.