Текст книги "Брачный контракт"

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Думаю, на этом мы можем закончить, – произнес Сэм через час. – Ты оказалась на высоте и подобрала хороших кандидатов. Впрочем, как всегда.

– Спасибо, – ответила Патрисия, складывая папки. – Что касается…

Сэм оторвал взгляд от бумаг.

– Если ты передумала, я не буду в обиде.

– Нет, я не передумала, но мне надо задать тебе столько вопросов, что не знаю, с чего начать. Я многое знаю о твоей профессиональной жизни, знаю, как ты одеваешься…

– …и что сплю голым.

– И что спишь голым. Но на вечеринке Рекс может задать мне какой-нибудь вопрос, на который я не смогу ответить. Может, давай потренируемся? Не в рабочее время, конечно.

Вряд ли он расценит эти слова как приглашение на свидание, но Патрисия похвалила себя за находчивость.

– Давай поужинаем вместе, – незамедлительно последовало предложение Сэма.

– Встретимся в комнате отдыха часов в шесть.

В этом не было ничего особенного – они нередко вместе перекусывали в комнате отдыха, когда допоздна задерживались на работе. Иногда Патрисия заказывала еду из китайского ресторана, иногда обходились пиццей. Если «дежурным» был Сэм, приходилось довольствоваться чипсами, леденцами и попкорном из автомата. После этого оба мучились от жажды, а Патрисия – еще и от чувства вины по поводу употребленных в таком количестве соли, сахара, масла и ненужных калорий.

Сэм отрицательно покачал головой.

– Ресторан «У Делии», – назвал Сэм самый модный и шикарный ресторан в Фениксе. – Если ты – моя невеста, то обязательно должна побывать там. Мелисса предпочитала его всем остальным. Да, чуть не забыл. Это валяется в моем кармане уже два дня. Периодически я смотрю на него и пытаюсь понять, что я делаю не так в жизни.

С этими словами Сэм достал из кармана кольцо с чистейшей воды бриллиантом грушевидной формы. Да что там форма! Он и размером был с грушу. Знакомое колечко – Патрисия сама помогала Сэму выбирать его, поскольку первое кольцо Мелисса отвергла с негодованием. Чтобы она, Мелисса Стенхоуп, надела на палец кольцо с бриллиантом менее четырех каратов! Патрисия еще тогда удивилась, почему Сэм тотчас же, при этих словах, не послал ко всем чертям эту зазнайку.

Но… не послал. Вместо этого он попросил Патрисию сходить вместе с ним в обеденное время в ювелирный магазин и выбрать другое кольцо для его невесты.

Она посмотрела на кольцо, которое протягивал ей босс. В свете ярких солнечных лучей бриллиант переливался всеми цветами радуги.

– Бриллиант слишком велик для меня.

– Я знаю, – ответил Сэм. – Мне всегда казалось, что это кольцо больше кричит о богатстве, чем шепчет о любви. Но может, ты все-таки наденешь его?

– Если только не боишься, что я случайно ослеплю тебя его сиянием.

Патрисия взяла кольцо и надела на безымянный палец левой руки. Кольцо оказалось тяжелым и грубым. Внезапно ей стало грустно – все должно было быть совсем не так.

Фиктивная помолвка для обмана других людей – это ужасно. Ведь, по сути, помолвка, свадьба – вещи неприкосновенные, светлые и возвышенные. Наверняка кто-то из них будет наказан за эту мистификацию, и Патрисия не сомневалась, на кого падет Божья кара.

– Да, это кольцо явно не твое. – Сэм неправильно истолковал внезапную перемену в ее настроении. – Хочешь, я куплю тебе другое?

Патрисия отрицательно покачала головой.

– Это всего лишь на несколько недель, – сказала она, – и я верну тебе его в целости и сохранности, когда мы объявим о разрыве.

Сэм улыбнулся своей неподражаемой улыбкой – чуть-чуть больше на левую сторону. Его серые глаза озорно блеснули. Эта улыбка и этот взгляд всегда заставляли ее бедное сердечко делать сальто-мортале.

– Спасибо, – не без сарказма произнес он, втирая щеку. – Только не швыряй, как Мелисса на прощание.

– Обещаю.

Патрисия собрала папки и направилась к двери, когда Сэм окликнул ее.

– Я не мастер выражать чувства словами, – произнес он, – но… спасибо тебе. Ты настоящий друг. – Он хотел сказать что-то еще, но внезапно закашлялся. – Встречаемся в восемь «У Делии».

Патрисия кивнула и выскочила в коридор. Зайдя к себе в кабинет, она первым делом бросилась в туалетную комнату.

Друг!

И ничего больше. Шесть месяцев, изо дня в день они работают бок о бок, и ни разу – ни разу! – Сэм не посмотрел на нее как на женщину.

Друг!

А если сегодня вечером, когда они будут сидеть в полумраке, Сэм пристально посмотрит на нее и поймет, каким дураком он был все эти шесть месяцев…

– Надо прекратить это безумие, – пробормотала Патрисия, снимая жакет. Блузка у нее была мокрой. Она расстегнула три верхние пуговицы и облегченно вздохнула.

Как только все это закончится, она примет первое же приглашение на свидание. За эти месяцы коллеги-мужчины не раз пытались привлечь ее внимание, но она зациклилась на Сэме. Пора прекратить мечтать о нем ночами, обнимая подушку, грезить каждую свободную минуту. Она станет встречаться с мужчинами, которых мать периодически «присылает» из Франции. Она забудет о Сэме…

Во всяком случае, попробует. Когда они расторгнут фиктивную помолвку и она вернет эту бриллиантовую грушу.

– Извините, я опоздала, – пробормотала Патрисия, закрыв за собой дверь комнаты отдыха.

Несколько женщин за круглым пластмассовым столом обернулись. Патрисия села и улыбнулась подругам.

– Было много бумажной работы.

– Что-нибудь связанное с Третьим? – спросила София, нервно теребя локон белокурых волос.

София мечтала выйти замуж за мифического сына Рекса II – Рекса III, который должен был возглавить компанию уже со следующей недели и персональным помощником которого уже назначена София.

– Нет. А как насчет Майка? – спросила Патрисия, доставая свой ланч. Она положила перед Оливией шоколадное пирожное, которое испекла накануне. Забеременевшая подружка стала страшной сладкоежкой. – Майк из Отдела доставки корреспонденции чертовски хорош собой, правда, девочки?

– Не мой случай. Насколько я понимаю, этот парень пока не намерен ничего менять в своей жизни. А я решила, наконец, устроить свою. Я хочу детей, дом, мужа, который бы разделял мои интересы и в то же время к чему-то стремился, был симпатичным и…

– Как Третий, – поддразнила Рэйчел, миниатюрная брюнетка из бухгалтерии.

Женщины рассмеялись, а София, нацелив палец на Рэйчел, серьезно произнесла:

– Запомните мои слова: через шесть месяцев на моем пальце будет кольцо Рекса Третьего.

– Такое же внушительное, как у Патрисии? – Оливия схватила ее за руку и подняла вверх, демонстрируя кольцо. – Карата четыре?

– Четыре с половиной, – машинально поправила Патрисия, стараясь высвободить руку и спрятать ее под стол. Но все уже уставились на бриллиантовую грушу.

– Вот это да! – воскликнула София.

– Цирконий? – спросила Молли, машинистка из рекламного отдела. – Я слышала, что в центральном универмаге была распродажа украшений из полудрагоценных камней и бижутерии.

– Это бриллиант, – тихо ответила Патрисия.

Раздалось дружное «ах!».

– Никогда не думала, что такие огромные бриллианты делают и для обычных людей, – заявила Рэйчел. – Я имею в виду, не для членов королевских семей и звезд шоу-бизнеса.

Пока подруги охали и ахали над кольцом, Патрисия изо всех сил старалась скрыть дрожь. Она впервые лгала своим подругам и ужасно мучилась из-за этого. Она и опоздала-то из-за того, что двадцать минут репетировала перед зеркалом свое «выступление».

И вот премьера! Внимание зала приковано к главной героине…

– Я должна кое-что сказать вам…

Пять женщин враз замолчали и уставились на Патрисию. Та облизала пересохшие губы, сделала глубокий вдох и произнесла:

– Я обручилась.

Повисшая тишина была почти осязаема. А если подруги догадаются, что она обманывает? И отвернутся от нее, когда правда всплывет наружу? Может, это их последний совместный ланч?

Оливия оглушительно взвизгнула. От неожиданности Патрисия вздрогнула, решив, что у нее начались роды. Но, то был вопль радости и восторга. Оливия обняла подругу и прижала к себе, насколько позволял ей большой живот. Вслед за Оливией заговорили и зашевелились остальные девушки, поздравляя Патрисию.

– Это чудесно, – восторженно произнесла Рэйчел.

– Кто же этот счастливчик? – задала София вопрос, которого Патрисия ждала и боялась.

– Действительно, кто он? – Оливия разжала объятия и пристально посмотрела на подругу. – Ты ни с кем не встречалась, поскольку все твои мысли занимал Сэм. Всем известно, что он записной плейбой, хотя теперь, когда он помолвлен… Постой-постой, он же расторг помолвку с Мелиссой, да?

Патрисия молча кивнула, боясь, что голос подведет ее.

– И он сделал это, потому что понял, что любит тебя, а не ее? – замирая от восторга, спросила Рэйчел. – Просто, как в любовном романе.

Пять девушек смотрели на нее, нетерпеливо ерзая на стульях. Они ждали захватывающей истории о роковой любви.

– Да, именно так все и случилось. – Никто не пошевелился и не произнес ни слова. Патрисия вздохнула и продолжила: – Помните, я сказала, что попытаюсь? Ну и попыталась…

– И что ты сделала? – спросила София почему-то шепотом. – Что?

– Соблазнила его, да? – пришла на помощь Оливия. – Патрисия, да? Как тебе это удалось, ведь у тебя никогда не было мужчины?

– Удалось, – призналась Патрисия, теребя воротник блузки. Оливия права, она понятия не имеет, как соблазняют мужчину. – Именно так – я его соблазнила.

– Ты соблазнила Сэма Уэнрайта? – недоверчиво переспросила Рэйчел. – А как это произошло? У него в кабинете? Во время рабочего дня? А ты не боялась, что кто-нибудь войдет?

– Но мы не делали этого…

– А что же вы делали?

– Просто целовались, – попыталась выкрутиться Патрисия.

– Конечно, – поддержала подругу Оливия.

– И после поцелуев у тебя на пальце появился огромный бриллиант? Это как же надо было целоваться! – с дружелюбной иронией пошутила Синди. Синди и ее босс – один из вице-президентов компании, возглавляющий Отдел новых разработок, – уже назначили день свадьбы. – Ладно, хватит. Неважно, что ты сделала, чтобы заполучить это кольцо. Главное, что ты счастлива. – В глазах у Синди Патрисия увидела одобрение и искреннюю радость.

– Молодец, подружка, – поддержала Рэйчел. – И что он сказал, когда ты призналась ему в своих чувствах?

– Рэйчел, они не разговаривали, они це-ло-ва-лись, – вмешалась Оливия.

Если бы ее подруги знали правду! Она никогда не целовалась с Сэмом Уэнрайтом и никогда не говорила ему о своих чувствах.

– Я сказала ему, что он всегда мне нравился, – продолжала Патрисия.

– Ты решила действовать поступательно, – прокомментировала София, но на нее тут же зашикали.

– А Сэм сказал, что всегда чувствовал то же самое по отношению ко мне. – Патрисия напрягла всю фантазию, чтобы ложь выглядела более-менее правдоподобно. – А потом… он… ну… поцеловал меня.

– И попросил выйти за него замуж?! – снова не удержалась София. Она сочувственно вздохнула. – Это невероятно. И так романтично. Как бы я хотела, чтобы и у меня с Рексом Третьим было так же.

– Ты прекратишь к месту и не к месту упоминать Рекса Третьего? – возмутилась Синди. – Мы сейчас говорим о Патрисии.

– Прости, Патрисия, – тут же извинилась София, – я вовсе не собиралась переводить разговор на себя.

Они даже представить себе не могли, как хотелось Патрисии перевести разговор на что-нибудь другое. Хоть на того же Рекса III. Хоть на кого угодно.

– И все-таки я не понимаю, – сказала Оливия, разворачивая шоколадное пирожное. – Мы все знаем, что он разорвал помолвку с Мелиссой только на прошлой неделе, а сегодня ты появляешься в офисе с кольцом и говоришь…

– Перестань, Оливия, – вмешалась Рэйчел. – Ты прямо как адвокат, ведущий в суде перекрестный допрос свидетеля.

– Я и есть адвокат.

– Отлично! Но мы-то говорим о любви, – урезонила ее Рэйчел. – Думаю, надо подумать о девичнике.

– Нет, девочки, не стоит, – взмолилась Патрисия, но подруги уже обсуждали предстоящую вечеринку.

– А почему? – спросила Оливия, засовывая в рот последний кусочек пирожного. – Есть что-то, чего ты нам не сказала?

– Нет, что вы, – испугалась Патрисия. – Девичник – это чудесно, мне просто не хотелось создавать проблем. – Она постаралась придать голосу энтузиазм.

– Давайте соберемся у меня дома, – предложила Синди.

– Лучше у меня, – возразила Рэйчел. Патрисия завернула в бумагу нетронутый сандвич. Она чувствовала себя мухой, попавшей в паутину лжи, сотканную ею самой и Сэмом. Внезапно она почувствовала на себе пристальный взгляд Оливии. Сейчас та обвинит ее, Патрисию, в бессовестной лжи.

– Если ты не будешь есть свой сандвич, можно я его съем? Могу поклясться, ты готовишь самый вкусный куриный салат во всем штате Аризона.

– Конечно, ешь. – Патрисия еле сдержалась, чтобы не расхохотаться. – Я слишком возбуждена, чтобы есть.

– Я тоже была сама не своя перед свадьбой, – понимающе произнесла Оливия. – Я так рада за тебя. Ведь это именно то, о чем ты всегда мечтала.

Патрисия обвела взглядом стол. Пять женщин, ставшие ее подругами, искренне радовались за нее, хотели помочь, планировали девичник.

Сможет ли она когда-нибудь объяснить им, что лгала во имя счастья Сэма?

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Лавируя на своем стареньком голубом пикапе по извилистым улочкам по направлению к ресторану «У Делии», Патрисия почувствовала себя почти авантюристкой. Слава Богу, что мать в Париже и ничего не узнает. Патрисия не выдержала бы ее вмешательства. Она давно поняла, что не создана для блеска и публичности, которые для матери были главным условием существования.

Ее удивила большая толпа у входа. Сэм любит шик и роскошь, подумала Патрисия, а также женщин в блестящих облегающих платьях и с высокой прической.

Она окинула взглядом свой слегка помятый серый костюм, туфли, так понравившиеся ей в магазине и походившие сейчас на ортопедическую обувь, и вылезла из своего пикапа, уверенная, что служащий объяснит ей, что она, должно быть, ошиблась адресом. Сэма перед входом не было.

– Мисс, мне нужны ключи от вашей машины, – окликнул ее служащий.

– Ой, извините. – Патрисия несколько минут снимала с общего брелока ключи. – Вот, пожалуйста.

– Впервые здесь? – доброжелательно спросил молодой человек в униформе.

– Да… Я встречаюсь здесь со своим… женихом.

Странно, но на лице у служащего не отразилось ни тени удивления или недоверия.

– Вам не нужно стоять в очереди. Подойдите к метрдотелю и назовите свое имя, – посоветовал ей служащий, садясь за руль.

Поправив на плече ремешок сумки, Патрисия стала пробираться к входу мимо роскошно одетых, искусно причесанных и надушенных людей в очереди.

За дверью маленький человек с лицом английского бульдога, в черном костюме с блестящими лацканами коротко ей кивнул.

– Не соизволит ли синьора отдать мне свою сумку? – спросил он с сильным итальянским акцентом.

– Нет, спасибо, – ответила Патрисия, разглядывая через его плечо просторный зал, декорированный в бирюзово-красно-золотистых тонах. – Я здесь встречаюсь со своим женихом, Сэмом Уэнрайтом.

Метрдотель остался невозмутим, но по неуловимому движению бровей Патрисия поняла, что он ей не поверил.

– Для мистера Уэнрайта постоянно зарезервирован столик на двоих, но мистер Уэнрайт еще не прибыл, – бесстрастно произнес метрдотель. – Не могли бы вы пока присесть… О, мистер Уэнрайт! Добро пожаловать.

– Дино, рад вас видеть, – раздался за ее спиной голос Сэма. Патрисия оглянулась. Он успел переодеться в вечерний костюм и белую шелковую рубашку. Волосы были еще влажными после душа, а свежий аромат цитрусе ной воды приятно щекотал ноздри. – Мой обычный столик?

Дино кивнул.

– Да, конечно. Но вот эта молодая леди утверждает, что она ваша… – Он пощелкал пальцами, делая вид, что не может подобрать соответствующее английское слово.

– …невеста, – помог Сэм и поцеловал Патрисию в щеку. Жест был явно рассчитан на Дино.

Глаза у метрдотеля округлились, а губы сложились в трубочку.

– Но как же… – начал он, но тут же поправился: – Браво. Примите мои поздравления.

Он проворно подхватил два меню в кожаных переплетах и карту вин и подвел Сэма и Патрисию к столику у окна, из которого открывалась великолепная панорама ночного Феникса.

– Приятного вечера, – пожелал Дино. Патрисии не понравилась интонация, с какой он это произнес.

– Видимо, он привык видеть на этом месте Мелиссу, – предположила она.

– Мы с Мелиссой бывали здесь каждую неделю, – подтвердил Сэм, делая глоток воды. – Ее дед был тем самым Стенхоупом, который открыл залежи серебра и олова в каньоне Чулла. После того как все залежи были выбраны, отец Мелиссы организовал компанию по торговле недвижимостью, что принесло Стенхоупам даже больше денег, чем цветные металлы. Поэтому Мелисса с детства привыкла ко всему самому лучшему, что можно купить за деньги. В том числе и к этому ресторану.

– Но она никогда не приходила сюда в сером деловом костюме, с портфелем в руках.

– Нет, потому что она никогда не работала и ей ни к чему деловой костюм, и тем более портфель. Ее единственная забота – регулярно летать в Нью-Йорк и Европу для встреч со знаменитыми модельерами, посещать салон красоты и… Ты чувствуешь себя не в своей тарелке, да?

– Еще бы, – ощетинилась Патрисия. – Посмотри на женщин за другими столиками.

Сэм окинул рассеянным взглядом переполненный зал, затем посмотрел на Патрисию. Под его пристальным взглядом она немедленно спрятала под стол руки с обкусанными ногтями.

– Все как всегда.

– А я?

– И ты как всегда.

– Как всегда, скучно, серо, уныло…

– Нет, ты просто более… надежная, что ли. Ты отличаешься от здешних завсегдатаев.

Надежная. Неромантичное определение.

– Это был комплимент, Патрисия. Среди ярко накрашенных женщин в переливающихся платьях ты выгодно отличаешься естественностью.

Сэм протянул руку через стол и заправил ей за ухо прядь выбившихся волос.

– Естественность, – как эхо, повторила Патрисия. Не этих слов она ждала, не о таком признании мечтала. Ей захотелось стать нарядной красавицей, затмить присутствующих женщин, чтобы взгляды всех мужчин были обращены на нее, чтобы Сэм оценил ее и она по праву выиграла главный приз – стала миссис Сэм Уэнраит. По-настоящему!

– Если ты хочешь новое платье или новую прическу, только скажи, – сказал Сэм. – Давай завтра уйдем с работы чуть пораньше и вместе отправимся по магазинам. Идет?

– Я не хочу, чтобы ты покупал мне вещи.

– Я знаю. Господи, Патрисия, тебе бы поучиться у Мелиссы.

– Чему?

– Надутым губкам. Ласковому мурлыканью. Вскидыванию подбородка. Весь твой вид должен сказать мне, что твоя жизнь пуста без нового платья от Версаче и ты была бы мне о-о-очень благодарна, если бы я его тебе купил.

– А я не хочу, чтобы ты покупал мне платье, тем более от Версаче. Пожалуй, я сама куплю себе одно – для банкета. И схожу к парикмахеру.

– Ты решила не пользоваться уловками Мелиссы?

– Нет. Тебе это в ней не нравилось?

– Да нет. Я принимал это как данность. Мелисса не плохая, она просто такая. Ты же совсем другая, и я постараюсь максимально облегчить тебе эту помолвку, вернее, жертву, на которую ты пошла ради дружбы. Разреши мне пойти с тобой в магазин и заплатить за платье. Учти, оно должно быть вечерним.

– Да?

– Вечеринка предполагает быть очень великосветской, по всем правилам. А. ты тяготеешь к… – Сэм оборвал себя на полуслове.

– …серым костюмам, – закончила фразу Патрисия.

Сэм виновато промолчал – она угадала.

– Все нормально, Сэм. Я смотрю на себя по утрам в зеркало, поэтому все про себя знаю. Почему бы нам действительно не пойти за платьем вместе?

Сэм схватил ее за руку и пожал. В ответ Патрисия смогла лишь слабо улыбнуться. У нее есть неделя, чтобы заставить Сэма увидеть в ней женщину, и она должна максимально использовать этот срок.

– Теперь давай обсудим ряд не менее важных вопросов, – деловым тоном произнес Сэм.

– Например?

– Что мы будем заказывать, – с улыбкой ответил он и положил перед Патрисией раскрытое меню. – Меню – на испанском, а поскольку я владею лишь уличным сленгом, то не смогу помочь тебе. Чтобы наверняка, я всегда заказываю стейк.

К столику подошел официант с бутылкой шампанского и сказал, что ее прислал метрдотель в честь их помолвки.

– Мне тоже самое, – попросила Патрисия, когда Сэм делал заказ.

Сэм поднял бокал и легонько чокнулся с ее бокалом.

– Спасибо, – произнес он. – За друзей.

Она сделала глоток и поставила бокал на стол. Сам того не замечая, Сэм каждым своим словом причинял ей боль, спуская с небес на землю.

– Расскажи мне о себе, – попросила она.

– Сначала дама, – отшутился Сэм.

– По старшинству.

– Ха! Ты за словом в карман не лезешь.

– Кроме того, эта помолвка нужна тебе, а не мне.

– Ты выиграла, сдаюсь. Итак, мне тридцать шесть.

– Это я знаю.

– Я вырос в трущобах Феникса.

– Это я тоже знаю.

– Моя мать умерла, когда мне было одиннадцать.

– Мне жаль. Ты мне рассказывал эту печальную историю.

– Мой отец… Я не знаю, где он теперь. Патрисия отвела взгляд – это была болезненная тема для Сэма.

– Я поступил в Университет Аризоны, играл в баскетбол в составе университетской сборной, но не стремился стать профи, сделав ставку на образование.

– Сэм, это я тоже знаю.

– Мне больше нечего рассказывать. Ты просто знаешь всю мою подноготную. Давай займемся тобой. Двадцать девять?

– Это легко узнать из моего личного дела.

– Твои родители были дипломатами. Отец умер в Бутане, а мать – атташе в американском посольстве в Париже.

– Это тоже есть в личном деле.

– Ты училась в закрытой школе сначала в Лондоне, потом в Швеции.

– Швейцарии.

– Точно. Помню, что начиналось на III. Затем ты поступила в Чикагский университет.

– Гм…

– После окончания ты восемь лет проработала в университете, затем перешла в «Баррингтон Корпорэйшн».

Они одновременно потянулись каждый к своему бокалу и сделали по глотку шампанского.

– Все так и не так, – резюмировала Патрисия. – Оказывается, мы знаем друг о друге лишь биографические факты. Но ведь мы друзья, а это предполагает совсем другой уровень знания.

– Другой уровень предполагался бы, если бы мы были любовниками.

– Это совсем другое. – Патрисия нервно осушила бокал.

Официант принес ароматное ризотто, и Патрисия поняла, что очень голодна. Любовники? Опасная тема.

– Давай поговорим о любовниках и любовницах. Хочешь, я начну?

– Если ты начнешь, мне придется молчать до конца вечера.

Изобразив на лице негодование, Сэм бросил в Патрисию салфетку.

– Не такой уж я плейбой, как ты думаешь. Слухи о моих похождениях сильно преувеличены. Даже не представляю, почему у меня такая репутация.

– Потому что ты очень привлекателен, – ляпнула Патрисия, не подумав. Почему бы не признаться заодно, что она от него без ума и засыпает с его именем на губах, обняв подушку?

– Неужели? – Самое странное, что недоумение Сэма было абсолютно искренним.

– Все так считают, – честно призналась Патрисия. – Предполагается, что у красивого мужчины всегда должна быть… подружка. И не одна.

Сэм пристально посмотрел на нее, так пристально, что Патрисия смешалась: сейчас он спросит, считает ли лично она его привлекательным. И насколько. Ей захотелось немедленно провалиться сквозь землю.

– А лично ты считаешь меня привлекательным?

Так она и знала!

– С тобой все в порядке, – попыталась она увильнуть, равнодушно пожав плечами.

– Ты считаешь меня плейбоем?

– Не без того.

– Тогда придется каяться в грехах.

– И много их?

– Немало, если уж говорить по правде. Конечно, мы с приятелями здорово покуролесили в колледже. Девушек мы называли «стоянка на одну ночь». Теперь мне стыдно, но ты должна знать. Вернее, должна была бы знать, если бы мы собирались жениться по-настоящему. Затем два года я поддерживал достаточно близкие отношения с одной актрисой, потом была модель… Из длительных увлечений это, пожалуй, и вес. А два года назад на благотворительном балу я познакомился с Мелиссой. Ты не голодна?

Патрисия посмотрела на нетронутое ризотто.

– Я внимала твоему рассказу.

– Теперь моя очередь внимать твоему.

О чем говорить? Ей абсолютно нечего рассказывать. Сказать правду? Что в двадцать девять лет она все еще невинная девушка? Что в двадцать лет выходные ей больше нравилось проводить в библиотеке, чем в барах или на вечеринках? К двадцати пяти у нее накопился опыт нескольких неудачных романов, ни один из которых не привел ее в постель. Ни к одному из мужчин Патрисия не испытывала ни любви, ни влечения, что в ее представлении было обязательным условием секса.

Но после двадцати пяти, когда один из несостоявшихся любовников в сердцах обозвал ее фригидной ханжой, Патрисия впервые забеспокоилась и задумалась о своей женской несостоятельности.

Не может же она рассказать Сэму это! Хотя Патрисия была уверена: скажи она правду, Сэм отнесся бы к ее проблеме с пониманием.

– Отослать назад твое ризотто? – раздался шутливый вопрос.

– Нет-нет. Я просто думала, что же тебе рассказать. Начну с Бельмондо. Мне было восемнадцать, я училась в Лозанне, в Швейцарии, а он был лыжным инструктором.

– Уж не Жан-Поль ли?

Его действительно звали Бельмондо. Он действительно был лыжным инструктором. И Патрисии действительно было восемнадцать. Но Бельмондо было сорок восемь, он был счастливо женат, и у него было трое очаровательных детишек. Он вряд ли помнит Патрисию Пил и то, как она выглядит, поскольку каждый семестр мимо него проходили сотни школьников. И у них, конечно же, ничего не было.

– Затем, уже в университете, был Стив. Мы учились в одной группе, – продолжала сочинять Патрисия. – Мы поддерживали наши отношения вплоть до моего переезда в Феникс.

Стив был гомосексуалистом и ее лучшим другом. Он вместе со своим приятелем неоднократно пытался сосватать Патрисии достойных молодых людей, но у них ничего не вышло.

– Итак, Бельмондо и Стив. Не так уж много, – сказал Сэм. – Думаю, смогу их запомнить.

Патрисия расслабилась и принялась за остывший рис. Все вышло вполне правдоподобно. Она набирается опыта. Если так пойдет и дальше, ей, пожалуй, удастся благополучно пережить эту вечеринку у Рекса. А вдруг получится заставить Сэма взглянуть на нее другими глазами?

У нее есть неделя, только одна неделя! Патрисия осмелела – с лица сошел лихорадочный румянец, у еды появился восхитительный вкус, шампанское было превосходным, а напротив сидел мужчина ее мечты.

Она улыбнулась, когда Сэм снова наполнил ее бокал.

И тут он задал следующий вопрос: – А когда ты впервые поняла, что такое любовь?