Текст книги "Бездны и Высоты. Поэтический нарратив о жизни и любви. Тери. Грустная повесть о собаке"

Мы изменяем

(текст песни совместно

с композитором С. Парамоновым)

 
Ну в чем разгадку нам найти?
В пороке, похоти иль страсти?
Что сквозь года не в нашей власти
Любовь и верность пронести.
 
 
Привычка, может быть, разводит;
Где был костер – уже зола.
И покрывает небо мгла.
Любовь приходит и уходит.
 
 
Мы изменяем, изменяем,
То мимоходом, набегу,
То с увлечением играем
В одну азартную игру.
 
 
А губы мягкие твои,
Что в кровь меня исцеловали,
Так страстно, странно замирали
На чьей-то вздыбленной груди.
 
 
А тот, другой, совсем случайный,
И непонятно почему
Ты страстно отдаешь ему
Наш нежный поцелуй прощальный.
 
 
А те, для шёпота слова,
Я верить им не перестану
И в них ведь не было обману.
Но почему – ему слова?
 
 
А твои руки, руки, руки,
Как крылья белых лебедей,
И вокруг шеи не моей
Обвиты – вот венец разлуки.
 
 
Но вот и я к другой иду,
Чтоб заключить в свои объятья,
А надо мной укор распятья,
Когда тебя я предаю.
 
 
Я знаю, вновь к тебе вернусь,
А сердце больно так сожмется
И как змея в кольцо свернется.
В любви, как прежде, поклянусь.
 
 
И снова руки, руки, руки,
И те, для шёпота слова,
Но будешь ты в душе жива,
Змеей свернувшись, боль разлуки.
 
 
Любила ты, и я любил,
Но изменяем, изменяем,
Еще немного разменяем —
Да се ля ви – чего ж хотим?
 
 
Любить! Любви! Все канет в Лету!
Иного не дано пути!
И карнавальным конфетти
Сорим мы мелкую монету…
 
 
Мы изменяем, изменяем,
То мимоходом, набегу,
То с увлечением играем
В одну опасную игру.




 

Любовники (женское)

 
Жену с детьми отправил к маме.
Мне написал: Люблю и жду!
Я побегу, и как в тумане
Чужое счастье украду.
 
 
Для своего я у подруги,
Или в салоне красоты…
Любовь и грех в порочном круге,
И тают как мираж мечты.
 
 
Я всех счастливее на свете!
Но жжет в груди и в горле ком.
С цветком меня любовник встретит.
Вино, постель, а что потом…?
 

_7.12.2019

Любить – великое счастье

 
Любить – великое счастье.
            Но жизнь – скупой ростовщик,
За безумства, неистовство чувств
            просит воздать с лихвою.
Я знаю, что завтра пойду
            с пустой облетевшей душою.
Женщины, множество женщин
            разойдутся с кусками моего сердца.
 
 
Одна, поблекшая,
            унесет последнюю ярость моих судорог,
Другая, как выцветший бант, —
            мой дохленький поцелуй.
И вот, наконец, я пуст.
            Сердце гулко стучит,
Как колеса поезда,
            Куда-то летящего в ночи.
 
 
Промелькнуло и Лето,
            с ярмарочным балаганом,
И лихим галопом
            бесстрашных карусельных наездников.
 
 
Вот и Осень.
            Она тоже отлюбила, отмечтала,
Она грустно приходит
            с прощальным криком белых журавлей.




 

Я тебе прощаю все разлуки

 
Я тебе прощаю все разлуки
И при встрече даже не корю,
Просто поцелую нежно руки,
И их ласку с кем-то разделю.
 
 
Пусть все так. Нам никуда не деться.
Ищем встречи, любим не любя.
Верил я, что можно обогреться
У любого яркого огня.
 
 
От чего же на душе смятенье?
В доме одиночество стеной.
Жду звонка – волшебного мгновенья,
Только бы услышать голос твой!




 

Паранойя

 
Как в шальной моей голове
Поселилась без спроса женщина?
Каждой ночью приходит во сне,
А весь день просто наглая бестия.
 
 
Если долго молчит телефон,
Значит, с кем-то садиться в машину,
Чтобы мне рассказать потом,
Как ходила по магазинам.
 
 
Говорит, я у ней один,
Смотрит искренними глазами:
– Что такого, с мужем чужим
В лес поехала за грибами.
 
 
А в моей голове в бреду
Его страстно и нежно ласкает.
– Муж подруги! Несу ерунду.
Что за ревности – не понимает.
 
 
Вот вспорхнула легко как птичка,
Старый друг поманил опять.
– По работе ж, и что за привычка
К столбу каждому ревновать.
 
 
В голове лукава, беспутна,
А при встрече нежна и скромна.
Где была, обо всем поминутно
И подробно расскажет сама.
 
 
Видно, что-то с моей головой,
Эта женщина непорочна.
Ей претит быть разгульной шальной,
… но она изменяет мне.
                                       Точно!
 

_25.08.06

…И ног волнует белизна

 
В моей руке ладошка потная,
Слова лежаться невпопад.
Ты хохотушка беззаботная,
И я смеюсь, чему-то рад.
 
 
Еще не знаем, как все сложится —
Неискушенные в любви.
Живем надеждой – все исполниться
О чем мечтали до зари.
 
 
Волнует рук прикосновенье.
И губы с чистого листа.
Прижаться локтем – упоенье,
А поцелуй – уже мечта.
 
 
Еще неведомо коварство.
Еще так помыслы чисты.
И верим в мир, который царство
Любви, добра и красоты.
 
 
Дурачимся. Тебя на спину
Роняю в шуточной борьбе.
И вдруг я ощущаю силу
В твоей податливости мне.
 
 
Распахнут ситцевый халатик,
И грудь слегка грудь обнажена,
Прическу не спасает бантик,
И ног волнует белизна.
 
 
Я сердца чувствую биенье,
И тела сладкое тепло.
Так близки губы, что мгновенье…
Ах, сколько лет уже прошло.
 
 
Ликую – гордый победитель,
Вдруг понимаю – побежден.
Поздней – любовник, искуситель —
Растерян, робок и смущен.
 
 
И замираем в ожиданье
Мы от неловкости моей.
Мы дерзко прикоснулись к тайне,
Но страшно, страшно – что за ней?
 
 
Я трепет этого мгновенья
Несу сквозь жизнь. И сколько раз
Меня дразнило сожаленье
За неиспользованный шанс.
 
 
С годами стал грубей, циничней,
Но глаз ее бездонных синь —
Родник, в котором романтично
Я черпал чистоту всю жизнь.
 

_28.09.06

Ноктюрн

 
Плачет осень. Горькие дожди.
Серый город мокнет как бездомный.
Торопливо в ночь бегут шаги,
Лишь на миг тревожа омут сонный.
 
 
Я хрупкую лелею тишину,
В ней каждый звук, как будто в обрамленье.
Он чист и ясен, видно, потому,
Что отражает сущности движенья.
 
 
Я слушаю, мне дорог каждый звук,
Весь мир напрягся болью ожиданья:
Визг тормозов? Парадной двери стук?
И лифта обреченное молчанье.
 
 
И телефон услужливо готов
Взорваться долгожданной звонкой трелью.
…Но ночь бежит за стрелкою часов,
И ясно мне, что мы расстались с нею.
 
 
Ты не придешь. И цокот каблучков
Не отзовется в сердце ровной дробью.
И я свободен от твоих оков:
От губ, от рук… Но что мне делать с болью?




 

Недоступна она…

 
«Недоступна она, недоступна», —
В трубке вежливый голос твердит.
Ты уехала в летнее утро,
Ну а я словно брошен, забыт.
 
 
Вдруг я стал никому не нужен,
И капризно молчит телефон.
Был во вторник чудесный ужин.
Я не знал, что прощальный он.
 
 
А сегодня ты недоступна.
Как в бреду я в щемящей тоске.
И волна, как бы только попутно
Гладит имя твое на песке.
 
 
Я не думал, что это награда,
Счастье – просто быть при тебе.
Я привык, что всегда ты рядом,
В бестолковой моей судьбе.
 
 
А сегодня ты недоступна
Почему-то опять для меня.
Ревновать, понимаю, глупо,
Ложь спасёт нас – она своя.
 
 
Тешусь мыслью: в июньский вечер
Ты вернешься и вновь позвонишь:
«Я доступная вся, – прошепчешь,
– Я соскучилась, мой малыш».
 
 
А сегодня ты недоступна.
В трубке вежливый голос хрипит:
«Недоступна она, недоступна!
Если любит – сама позвонит!»




 

Сыпят снегом тополя

 
Сыпят снегом, сыпят снегом тополя,
   Белый пух кружится над землею,
   Будто снова я в начале января,
   Белою зимою.
 
 
Сыпят снегом, сыпят снегом тополя.
   Падал снег, и ты почти промокла.
   Было, кажется, второе января,
   Новогодняя стояла в доме елка.
 
 
Сыпят снегом, сыпят снегом тополя.
   Мы сидели, свет не зажигая,
   Вроде та же девочка моя,
   В то же время женщина чужая.
 
 
Сыпят снегом, сыпят снегом тополя.
   Печь топилась и слегка дымила.
   Рисовал огонь на стенах вензеля,
   Слушал я, как ты ждала, любила.
 
 
Сыпят снегом, сыпят снегом тополя.
   Путано и робко говорила,
   Что единственный на свете только я,
   А того ты даже не любила.
 
 
Сыпят снегом, сыпят снегом тополя.
   – Может быть, начать нам, милый, снова.
   Ты сидела блузку теребя
   Обреченно, и на всё готова.
 
 
Сыпят снегом, сыпят снегом тополя.
   Нежно под рукой соски твердели,
   Страстью наливалась плоть твоя,
   Губы разомкнуться не хотели.
 
 
Сыпят снегом, сыпят снегом тополя.
   Мы лежали, о своем молчали.
   Прошлое вернуть уже нельзя,
   Это мы, конечно, понимали.
 
 
Сыпят снегом, сыпят снегом тополя.
   Я иду под летним снегопадом,
   Как зимою белые поля,
   Только нет тебя со мною рядом.
 
 
Сыпят снегом, сыпят снегом тополя.
   Сыпят снегом, сыпят снегом тополя.
   Сыпят снегом…
   Сыпят снегом…




 

С утра не ладятся дела

 
С утра не ладятся дела
И не выходит ни хрена.
Неделю всю как автомат,
Я сам себе уже не рад.
 
 
И каждый день жена зудит:
Что я то весел, то сердит,
Что стал все чаще выпивать
И вечерами пропадать.
 
 
В субботу снова пойду я в баню!
С друзьями встречусь, душой оттаю.
Попью пивка – развею грусть
И будто заново рожусь.
 
 
А там Володька и Санек,
Серега, Юра, и Валек.
Хоть мужики не от сохи,
Зато по жизни мужики.
 
 
Никто не давит и не прет.
Здесь так за жизнь свободный трёп.
Здесь можно быть самим собой —
Не зря де-факто ты нагой.
 
 
В субботу снова пойду я в баню!
С друзьями встречусь, душой оттаю.
Попью пивка – развею грусть
И будто заново рожусь.
 
 
А нагота не так проста,
Не жизнь, что с чистого листа.
Под ней не спрятаться, не скрыть,
Что значит не казаться – быть!
 
 
Березы веник – дух лесной
Меня обнимет, как родной.
В горячем облаке, в пару
Я понимаю, что живу.
 
 
В субботу снова пойду я в баню!
С друзьями встречусь, душой оттаю.
Попью пивка – развею грусть
И будто заново рожусь.




 

День промок до нитки

 
День промок до нитки.
Дождь идет с утра.
А мои ботинки
Выбросить пора.
 
 
Серая унылость
Пасмурного дня.
Льет, чтоб все забылось
То, что было зря.
 
 
На душе усталость,
Траурный покой.
Что же нам осталось
От любви былой,
 
 
От пьянящей страсти
И безумства рук…?
– Карта черной масти,
Да порочный круг…
 

_{2007-25.10.17}

Ты Магдалина, гетера, Мадонна

 
Ты Магдалина, гетера, Мадонна
Кто ты сегодня, завтра, вчера.
Падаю в бездну, пропасть бездонна,
Вся ты загадка и бездна темна.
 
 
Я неофит, я в тебя посвящаюсь,
Правишь мистерией, милая, ты.
Тайна сладка, я в тебе растворяюсь,
Близко лицо и размыты черты.
 
 
…………………………………….
 
 
… Буд-то смыкаются устрицы створки,
Пряча жемчужину.
                           Кадры кино
Вспять побежали: стринги, колготки,
Красный бюстгальтер и платье красно.
 
 
Красная мягко ложиться помада,
Тушь. Встрепенулся веер ресниц.
Жду твоего беспощадного взгляда —
Крика в ночи мне неведомых птиц.
 
 
Молнии, клипсы, крючки и заколки —
Все на местах. Взбита пена волос.
Шарфик, манто невесомое норки.
Вот в твоем взгляде ответ …и вопрос.
 
 
Хлопнула дверь. Коридор оживился
Эхом твоих торопливых шагов.
Лифт поскрипел и лениво открылся —
Старый привратник – извольте готов.
 
 
Кто-то в нем душу свою изливая,
Грязно ругался на грязной стене,
Чьи-то проблемы, нас презирая,
Портили воздух. Ты жалась ко мне.
 
 
Спрятала носик в парфюме дубленки,
Я в твоем ушке целую серьгу.
Все хорошо, позади недомолвки,
А я постигнуть тебя не могу.
 
 
Чиркнул мотор, загудела резина,
Длинные ногти ловят волну,
Спало манто, оголило красиво
Тайну колена. Я руку тяну…




 

Я тобой уже выпит до дна

 
Я тобой уже выпит до дна
.Мою руку ты гладишь устало.
Страсть, как вспышка, сверкнула, прошла —
Для любви, видно, этого мало.
 
 
С каждым днем голубые глаза
Все грустней, и глядят отрешенно.
Ты не знаешь, как правду сказать.
Правда, тоже – жестоко и больно.
 
 
Плачет воском свеча на столе —
Это наша любовь догорает.
А Луна, словно Вечность, в окне
На нас смотрит и все понимает.
 
 
Разговор обо всем, ни о чем,
И все тягостней наше молчанье.
Мы с начала уже не начнем,
Не уместны слова, обещанья.
 
 
Есть в запасе ещё поцелуй
На прощанье, возможно, на веки.
Я молю не спеши, не задуй
Пламя зыбкое, вскинь свои веки.
 
 
Подари мне еще один взгляд,
Подари мне сомненье, надежду.
Обмани – обмануться я рад, —
Что все будет у нас, как прежде.
 
 
…Мы вдвоем, но я снова один.
Поцелую мой угас без ответа.
Ты уже далеко и с другим.
Вот и осень. Закончилось лето.
 
 
Плачет воском свеча на столе —
Это наша любовь догорает,
А Луна, словно Вечность, в окне
Грустно смотрит и все понимает.




 

Сегодня женщина пьяна

 
Цветет черемуха к морозу,
Дурманит, голову кружит.
Сердечко женское тоскует,
И что-то душу бередит.
 
 
А ты любви так ждать устала.
Муж только слава – все одна.
Тебе тепла и ласки мало.
Сегодня женщина пьяна.
 
 
И пусть не твердая походка,
Ведь у подруги юбилей.
Эх, жизнь – свекровь – лихая тетка,
Еще подруженька налей.
 
 
Мужчина видный, но не смелый,
Ты пригласишь его сама;
Сегодня каждый танец белый,
Сегодня женщина пьяна.
 
 
И пусть кого-то зависть гложет,
Что ты счастлива, молода;
Увидеть слез твоих не сможет
Никто, на радость – никогда.
 
 
Домой пойдешь ты, как шальная,
Хоть ночь безлунна и темна.
Ты вся красивая такая,
Сегодня женщина пьяна.




 

Свидание

 
Ночь. За окном реклама.
Играют цветные огни.
Со мной обнаженная дама.
И мы в квартире одни.
 
 
В калейдоскопе рекламном
Нас крестит окна переплет,
Благословляя тайно,
Кто в грешной любви живет.
 
 
Циркуль ног разведенный
Чертит сакральную вязь.
Красный, синий, зеленый.
В ритме цветном – экстаз.
 
 
Выдох с пронзительным криком
В гулкой ночной тишине,
Будто сорвалась скрипка
На самой последней струне.
 
 
В истоме шепчу: Дорогая.
Бессильно скользит рука.
Но вспышка – и рядом другая,
Неведомая река.
 
 
В красном – она из бронзы
С кошачьим прищуром глаз.
Выгиб продуманной позы —
И просто немеет Парнас.
 
 
Вот мраморная Венера,
Матовый вспыхнул свет.
Подлинник из Эдема —
Второй такой в мире нет.
 
 
В желтом – вся озаренье,
Как всполох ночного костра.
Сладостное виденье —
Пылающая нагота.
 
 
Реклама мерцать устала,
Вся комната в голубом.
Чего же нам не хватало
В сладком раю земном?
 
 
Хлопает дверь балкона.
Шторе ветер задрал подол.
Навязчивый запах бекона.
Шампанское. Липкий пол.
 
 
Халатик её надену.
Ванна. Журчит вода.
Струи вонзятся в пену
И в тело, как провода.
 
 
К близкой грозе зарница,
Целую, пора уходить.
Пусть ей счастье присниться,
Какое могло бы быть.
 
 
Что друг для друга значим,
Мы не сейчас поймем.
Мне скажет: «Пока, удачи —
И – созвонимся днем…»




 

Придорожное кафе

 
Я помню: трус придумал тормоза.
Но в рай сегодня я не тороплюсь.
Гляжу в твои бездонные глаза.
Не веря в счастье, на тебя молюсь.
 
 
Сегодня мы не едем в ресторан,
Сегодня нам шампанского не пить.
И песню про сиреневый туман
С тоскою вечной водкой не залить.
 
 
Заедем в придорожное кафе,
Где жилы рвет весь день блатной шансон.
Пугая мух, я протяну тебе
Меню суровое, как наш УК закон.
 
 
В кармане у меня притих косарь,
А ты меню читаешь как Коран.
И на душе опять такая хмарь,
И в сини глаз мне чудится обман.
 
 
Налью боржоми в разовый стакан.
Я за рулем и лучше мне не пить.
Моя судьба как будто пополам —
Сегодня мне ее с тобой делить.
 
 
По небу кучевые облака
Нам предвещают скорою грозу,
А на тебе так кофточка легка,
Что солнышко просвечивает всю.
 
 
И солнце в твоих рыжих волосах
Запуталось и пламенем горит.
Для нас застыло время на часах.
И этот мир, как будто для двоих.
 
 
Мы не поедем в пышный ресторан,
И наше расставанье впереди.
Я обещал Багамы, океан,
Но если что… меня ты все же жди.
 
 
А нежный холодок твоих колен
Ладонь остудит жаркую мою.
И воли мне дороже сладкий плен,
Тебе я просто жизнь свою дарю.
 
 
Вот позади уютное кафе,
А облака легли на горизонт.
И мчимся мы к несбыточной мечте,
Не зная, что сулит нам поворот!
 

₂₀₀₆

Молитва

 
Прости меня, прости меня, прости,
Что я не тот, о ком всегда мечтала,
Что я случайно на твоем пути
Встал, как мираж, когда ты вдруг устала.
 
 
Прости, что был, пространство занимал,
Но в твоём мире не было мне места,
Что жил тобою, грезил и дышал,
А мне ты не жена и не невеста.
 
 
Прости мне то, что кипень простыни
Я пачкал в кровь истерзанным коленом,
Когда в мгновенья превращались дни
И были мы одни во всей Вселенной.
 
 
Прости за ночь унылую без сна,
В которой губ любви не находила —
В безумстве страсти ты была одна,
За утро, что безрадостно постыло.
 
 
Прости за то, что ночи напролет
Ты обо мне не плакала в подушку.
Что в сонме твоих будничных забот
Я превращался в мягкую игрушку.
 
 
Прости мои наивные мечты,
Что грусть в глазах казалась мне любовью,
И что измены не простил – прости.
Я навсегда обвенчан с этой болью.
 
 
Прости меня за твой печальный взгляд.
Прости за нерастраченную нежность.
За все, в чем был и не был виноват,
За расставанье, словно неизбежность.
 
 
Вину свою мне тяжело нести.
Прости мгновенья счастия с тобою.
Я ухожу, и ты меня прости,
Что я не смог, не стал твоей судьбою.
 
 
Надену свои черные очки,
И слез моих ты даже не увидишь.
И уходя, опять скажу: «Прости»,
И ты меня презреньем не унизишь.
 
 
Прости меня, прости меня, прости.
Я повторяю вновь, как заклинанье.
Мне нелюбовь, как тяжкий крест нести
В расплату или даже в наказанье.
 

₂₀₀₆

Бабье лето

 
Отзвенело беспечное лето.
Между сосен пожары берез.
В серый морок небо одето.
С листьев капли осенних слез.
 
 
Одиночество. Женщины старятся.
Мужа нет, а чужой на прокат.
Они нравятся, в них влюбляются,
Но жениться уже не спешат.
 
 
Тридцать с хвостиком, чуть за сорок,
Кровь играет как в двадцать лет.
Бабий век уж не так и долог,
Но любви долгожданной нет.
 
 
А мужья – кто гулял, кто спивался,
Кто с войны не вернулся домой.
Призрак счастья в свободе купался,
Но все чаще тоскливо одной.
 
 
Перед зеркалом скинет платье,
Кожа – бархат, упруга грудь.
Где единственный, в чьи объятья
Словно в омут, чтоб не вздохнуть?
 
 
Мужики – все известные птицы:
Яркий гребень, павлиний хвост.
Обещает Мальдивы, Ниццу,
На уме же одно, и врет.
 
 
И опять, все опять по кругу:
Этот пьяница, тот женат.
Кто-то тянет в постель подругу,
Другой хам и на вид глуповат.
 
 
А косметика все дороже,
И крем-пудры все толще слой,
И с подругами судьбы схожи:
Эзотерика, фитнес, Бой.
 
 
Пересудит девичник веселый
Ухажёров, новый роман.
И нальют подруги по полной
Мукузани в хрустальный стакан.
 
 
За любовь! Ещё песня не спета!
И не завтра еще снегири.
Скоро осень, но будет лето!
Бабье лето поздней любви.




 

Когда ты уйдешь совсем

 
Когда ты уйдешь совсем
И я останусь один,
Вернешься ко мне во сне
И скажешь: «Здравствуй, Вадим».
 
 
И спросишь: «Ну как дела?
Меня еще не забыл?
А я ведь тебя ждала.
Ты даже не позвонил».
 
 
Поверю твоим словам,
А ты, наверно, моим,
Поверю твоим глазам,
В которых еще любим.
 
 
И вся невозможность дня
Войдет в этот сон из грез,
Где будешь ты вновь моя
И все, как навзрыд, всерьез.
 
 
Поставим в вазу цветы,
Охнув, застонет кровать.
И мы за собой мосты
Будем в ночи сжигать.
 
 
Дождь застучит в окно
Тревожно и невпопад.
Ты примешь мое тепло,
Как солнце весенний сад.
 
 
Переплетенье рук.
Сплетенье усталых тел.
И разорвем мы круг —
Нашей судьбы удел.
 
 
Грешные, на амвон
Взойдем безо лжи и измен.
… Но это будет лишь сон,
Когда ты уйдешь совсем.




 

Незнакомка

 
Ах! Какие у Вас гениталии!
Вы случайно не из Италии?
 
 
И такая игривая попа.
Скорей Куба, но не Европа.
 
 
Необъятные бедра какие,
Как просторы бескрайней России.
 
 
Грудь от Рубенса из Возрождения —
Не могу сдержать восхищения.
 
 
И точеная ножка какая!
Вы случайно не из Китая?
 
 
А какой изумительный профиль!
Кем приходится Вам Мефистофель?
 
 
А живот, впрямь из красного дерева.
Ну, уж точно, Вы не с Севера.
 
 
И опять же совсем не мулатка.
Для меня Вы просто загадка.
 
 
Может быть Вы Таис Афинская?
В то же время родная, близкая.
 
 
Нет, скорее Вы Нифертити.
Только задом так не вертите.
 
 
А сейчас обнаженная Маха
Без стыда и давно без страха.
 
 
А какая осиная талия!
И совсем ни причем Италия?
 
 
А откуда Вы? Из Рязани!
Так бы сразу прямо сказали.
 
 
Я же чувствую что-то родное —
Наше небо в глазах – голубое.
 
 
Златовласа, стройна, как березка,
И красива по-русски, неброско.
 
 
И откуда же в нашей чуди,
Вот такие прекрасные люди.
 
 
А зовут как вас? Просто Маша.
Вы сама непорочность наша.
 
 
Я же думал, что просто Ева.
Хоть уже далеко не дева.
 
 
Да к чему пустяки такие
На просторах Великой России.
 
 
Ваши прелести без сомнения
В любом вызовут восхищение.
 
 
И характер у Вас покладистый,
И так близки земные радости,
 
 
И, наверное, не от скуки
Вы на мне расстегнули брюки.




 

Издержки логики

 
Мне сказал Колян: «Лариска
Приглашает в гости нас».
На тот адрес, где прописка,
Добирались битый час.
 
 
Через мусор, по кюветам,
Новострой едва нашли.
Взяли водку, сигареты —
Все, что надо для души.
 
 
Вроде ждут, но как-то странно —
Два жлоба диванчик мнут.
Объясняем популярно
Нам, мол, вместе тесно тут.
 
 
Говорим и выясняем,
Где и кто, и что почем,
А Колян понты гоняет
Финским маленьким ножом.
 
 
Мужики свалили вскоре.
Мы расстались как друзья.
Истина, она ведь в споре,
По-другому и нельзя.
 
 
Что-то мы не рассчитали:
Три медички мы вдвоем,
Когда пить совсем устали,
Понимаем – впятером.
 
 
Предо мной встает дилемма —
Все девчонки после рюмки,
Как модели, это тема,
И воркуют, как голубки.
 
 
Ну, Колян определился —
Он с Лариской, мне сложней —
Если б мог то раздвоился:
Эта с бюстом, та стройней.
 
 
И на сердце так тревожно,
Ошибусь, а что потом?
На всю ночь остаться можно
Буридановым ослом.
 
 
Между двух кроватей тело.
И в какую гавань плыть?
Помню, что качнуло влево —
Значит, так тому и быть.
 
 
Надо ж было ошибиться!
У ней женские дела.
То ли логика глумится,
То ли Ленка развела.
 

_22.03.07

Ты моешь пол…

 
Весь день рулил, прилягу на диване.
Мелькание программ навеет дремоту.
И ты, меня не трогая в нирване,
Усугубить решаешь чистоту.
 
 
Небрежно подоткнув подол, берешься смело
Мыть окна и стерильные полы.
А в интерьере колдовское тело,
Паренье бедер и извив спины.
 
 
Гипноз движений, с каждым – новый ракурс.
Колени дразнят голой белизной.
Вот пальчик уколол недобрый кактус,
И страдаю, милая, с тобой.
 
 
Ты моешь пол, глубокой складкой платье
Запало меж упругих ягодиц.
И спелый плод срываю я в объятья.
Восторг в лице, что повернулось ниц.
 
 
Вопьются пальцы в рукоятки кресла.
И первобытной страсти естество
Мир оголит и не оставит места
Благоразумию, рассудку – ничего.
 
 
И вздрогнув, встрепенутся ягодицы.
Волной прибоя тело поплывет.
И тряпка, словно раненая птица,
Из рук твоих под ноги упадет.
 
 
И нежный, сладкий, пряный запах пота
Ударит в ноздри брагой спелых трав,
И грудь беспечно выскользнет из платья,
От лифчика ревнивого устав.
 
 
В безумстве страсти тайны открываем,
У ней всегда неповторимый лик.
Сакральный смысл жизни постигаем
В один короткий безрассудный миг.
 
 
Обмякнув, падаем, бессильно замираем,
Дыхание с трудом переводя,
В который раз уже дотла сгораем,
…но все вернется на круги своя.
 
 
Бесстыдно широко раздвинув ноги,
Жгутом собрав меж них сырой подол,
Лукаво улыбнешься. И, о Боги!
Откроешь то, что на миру позор.