Текст книги "Конфедерат. Ветер с Юга"

– Не забыл ещё последнее своё посещение Нью-Йорка, Стэнли? Подготовка, потом само посещение банка, отход с добычей.

– Помню я, мистер Станич.

– Это хорошо, что с памятью у тебя нормально. Значит, два раза одно и то же объяснять не придётся. Вот в чём я предлагаю тебе поучаствовать и даже в какой-то мере поруководить. Не из-за денег, просто ради риска и острых ощущений, которых в Новом Орлеане ты не получаешь, но по которым соскучился. Начнём с того, что ты должен будешь вернуться в Нью-Йорк.

– Но ведь меня там могут искать!

– Могут искать О’Галлахана, ирландца-наёмника, близкого к преступному миру. Но никак не добропорядочного и богатого подданного Британии с безупречными документами и туго набитым кошельком. Да и приедет он, то есть ты, с Кубы. По делам, связанным с закупками интересующих его товаров.

– Я не понимаю в этих закупках ничего.

– А тебе и не надо ничего покупать. Цель совсем другая. Слушай внимательно, Стэнли.

И тут у бедного – точнее с некоторых пор совсем-совсем не бедного – ирландца глаза на лоб полезли от искреннего и глубочайшего удивления. Ведь я предложил ему ни много ни мало, а осуществить то же самое, что мы уже провернули в Нью-Йорке, но в куда более впечатляющих масштабах. То есть ограбить не один банк, а сразу несколько. Не один за другим, а в один день. Не одному, само собой разумеется, а использовав для этого подходящих людей. Часть из них должна будет отправиться отсюда через Кубу или Канаду. Другую, более многочисленную, предстоит нанять на месте, используя услуги уже работающих на меня вербовщиков. У них, по последним сведениям, скопилось немало желающих рискнуть жизнями за хорошие деньги. Вот из их числа и нужно будет выбрать наиболее подходящих.

Классическое, по сути своей, разделение – уже проверенные и обученные люди во главе групп и «местный материал» на подхвате. Тут ведь не XX век, а наше ограбление банка так и осталось единственным, которое было не столько даже дерзким, сколько крайне подготовленным и совершённым с применением всех возможностей этого времени. Последователей, как ни странно, так и не нашлось. Увы и ах, местный криминальный элемент явно не был готов к планированию своих действий и прочим разумным свершениям, предпочитая ломиться навстречу паровозу с револьверами наперевес.

Зачем мне было нужно вновь потянуть банки за их золотое вымя? О нет, тут дело уже не только и не столько в деньгах, появились совершенно иные мотивы. Какое самое больное место у финансовых воротил? Правильно, кошелёк! Как только в него ткнёшь, сразу раздадутся громкие вопли. Банки же, что логично, им и принадлежат, являясь основой их власти и способности влиять на происходящее как внутри США, так и вовне. Правда, вовне пока слабо так получается, но всё же.

Вот отсюда и появилась задумка вывести из состояния душевного равновесия истинных властителей США, которые стоят за спиной Линкольна и прочих как бы правителей «самой демократической в мире страны». Пусть даже нанесенный им финансовый урон не будет критичным, но все равно болезненным быть не перестанет. Да и доверие партнёров к ограбленным банкам может немного, но пошатнуться, что также пойдёт в плюс.

Ну и про чисто материальную выгоду забывать также не стоило. При удаче даже за вычетом полагающейся исполнителям части в мой карман прольётся золотой дождь. Сами по себе деньги мне не нужны, но ведь их вполне можно потратить как на ещё более значимое развитие производства, причём заняться не только оружием, но и иными направлениями. Какими? Есть определённые идеи, но не хочется строить совсем уж конкретные планы, прежде чем в руках окажутся средства для их воплощения в жизнь.

Однако банки были лишь одной из двух частей того, что нужно было сделать в США. Поэтому О’Галлахан получил новую порцию указаний.

– Банки банками, но не ими едиными заниматься надо. Есть в США один интересный человек, которого зовут Джеррит Смит. Слышал про такого?

– Вроде сенатор или там кто-то вроде…

– Газеты чаще читать надо, – хмыкнул я. – Это троекратный кандидат в президенты и просто очень вредный лично для меня человек. Он – проблема. А что делают с проблемами?

Ирландец промолчал, зато высказался Джонни, заявивший:

– Проблему убирают. Нет человека, нет и проблем, которые он создаёт. Ты же ганфайтер, а они бывшими не бывают.

– И банки, и этот Джеррит… Я тебе не сказочная фея, Джонни!

– Так не ты же лично будешь ему голову простреливать, – жизнерадостно заржал мой друг. – Найдёшь тех, кто сделает это. У тебя должны оставаться знакомства среди нам подобных. Людей, которые за большие деньги могут и готовы убить хоть судью, хоть святошу, хоть банкира.

– Джон говорит верно, но забыл кое о чём упомянуть. Как я понимаю, ганфайтеры в большинстве своём люди вне политики, готовые работать на тех, кто больше платит и не обманывает. Так?

– Ну в общем. Наверное.

– Они должны работать на меня, – припечатал я. – Если точнее, то на того, кто является от имени нанимателя, передаёт оговоренные заранее слова и платит. Разумеется, они не должны знать, на кого именно работают, это совсем лишнее. По крайней мере, поначалу. Потом видно будет. Ты понимаешь меня, Стэнли?

О’Галлахан хоть и кивнул в знак согласия, но видно было, что суть он него по большей части ускользает. Ну да не критично. Встретиться со своими старыми знакомыми он сможет, равно как и передать тем очень выгодное предложение. Сначала им, а те другим. Цепочка, однако. О’Галлахан в неё лишь начальный импульс должен задать, только и всего.

Зачем мне всё это? Сеть на вражеской территории, состоящая не из абы кого, а из людей, умеющих как убивать, так и подмечать нужные детали. Ганфайтеры. Они никогда не были идиотами, несмотря на то что многие о них именно так думали. Эти охотники за головами выслеживали свою добычу, которая порой очень умело скрывалась. Расспросы, подкуп нужных людей, умение слушать и отбирать нужное из потока информации. Не-ет, эта публика была мне необходима. А раз так, то я её получу.

Один О’Галлахан – это, как ни крути, мало. Но что тут можно поделать? Не было у меня больше знакомых ганфайтеров. Разве что Джонни, но он нужен мне здесь, а не там. Да и его связи во многом перекликаются с теми, которые есть у Стэнли. Поэтому железной рукой усмиряем желание получить побольше всего и побыстрее. И начинаем подробно инструктировать Стэнли О’Галлахана. Увы, но большую часть этих инструкций постороннему человеку не доверишь, круг посвящённых должен быть минимален.

* * *

Интересы ведущих европейских держав – штука очень своеобразная и переменчивая. Но если уж двое или более из числа основных игроков концентрируются на чём-то одном… Можете быть уверены, у объекта их внимания появляются серьёзные проблемы. Это я сейчас о Мексике, президент которой, большой друг США Бенито Хуарес, ухитрился наступить на мозоли аж трём значимым европейским странам. И ведь думал, что из-за удалённости от собственно Европы это сойдёт ему с рук. Не получилось. Англия, Франция, не говоря уже об Испании, даже не думали прощать откровенно наглое нежелание платить по счетам. Решение об интервенции в Мексику было давно принято, кандидатура будущего монарха согласована. Лишь Англия с Францией всё ещё грызлись о численности экспедиционных корпусов и финансировании оных. Бритты, как и всегда, желали послать минимальное количество солдат, переложив основные тяготы войны на союзников. И Наполеон III постепенно прогибался под их требования.

Благодатнейшая почва для нового игрока в лице Конфедерации, который к тому же садится за «карточный стол» с очень интересными и выгодными предложениями. Неудивительно, что эмиссарам госсекретаря Тумбса удалось-таки выторговать вполне приемлемые для Конфедерации условия. Более того, КША в самое ближайшее время должны были получить признание на международной арене де-юре. Де-факто же троица заинтересованных во вторжении в Мексику держав нас уже признала.

Осталось лишь са-амую малость подождать. Суть соглашения была в том, что не позднее месяца со дня вторжения в Мексику войска Конфедерации должны были предпринять активные действия, цель которых – та самая сухопутная блокада Мексики со стороны севера. Пресечение – пусть и не полное, ибо морской путь перекрыть было Конфедерации не по силам в любом случае при нынешних раскладах – связей Хуареса с поддерживающим его правительством Авраама Линкольна, щедрым как на советы, так и на более весомые и полезные знаки внимания. Какие? Оружие, деньги, советники. Опять же отмечу, понятно было, что кое-что пойдёт морским путём, но тут уж не проблемы Конфедерации. Хотя даже тут были определённые намёки на предмет того, что у КША плохо с флотом. А вот было бы хорошо, тогда можно и поговорить.

И разговоры начались. Как ни крути, а нескольких устаревших кораблей – не просто паровых, но и на винтовом ходу, а не с гребными колёсами – в Европе хватало. Правда, купить их можно было лишь с «благословения» военных ведомств той или иной страны, ну так и переговоры велись не частными лицами, а на высоком уровне. Так что в относительно скорой перспективе стоило ожидать продажи Конфедерации немалого количества военных кораблей. Скупиться тут никоим образом не стоило. Хорошо, очень хорошо, что военно-морской министр Стивен Мэллори осознавал сей факт. Осознавая же, сразу стал давить на министра финансов и лично на президента, требуя денег, денег и ещё раз их же на закупку кораблей.

Получил ли он их? Часть, зато большую, а не меньшую. Теперь даже до Дэвиса дошло, что без нормального, то есть многочисленного и качественного флота Конфедерации не выжить. Однако за всё нужно платить. В том числе и за успехи на дипломатическом поприще.

Калифорния! Это слово сейчас стало для президента и его кабинета неслабой такой головной болью. Туда необходимо было отправлять войска, согласно договорённостям, но вот сколько отправлять? Кого отправлять? Имелись желающие туда отправиться. Присутствовали те, кто не хотел рисковать в этом дальнем и малопредсказуемом рейде. И несколько влиятельных персон пытались защитить свои интересы, проталкивая или же, напротив, прикрывая своих ставленников.

Почуяв возможность в очередной раз проявить себя, напомнить о мощи своей армии, рвался в солнечные калифорнийские края Борегар. В идеале сам, но как минимум проталкивал одного из своих протеже. Но это не сильно устраивало президента Дэвиса. Он не хотел как ослаблять находящуюся в Виргинии Потомакскую армию, так и давать свободу действий самому, пожалуй, непредсказуемому из своих генералов. Дэвиса куда больше устроил бы кто-то из генералов «второго ряда». К тому же он искренне считал, что Калифорния – это второстепенный театр военных действий и вообще рейд проводится только во исполнение заключённого договора. Приверженность желанию выиграть войну, действуя от обороны, всё так же владела его президентским разумом.

Мои же собственные интересы были в том, чтобы принять самое непосредственное участие в запланированном наступлении на Калифорнию. Это программа-минимум. Как максимум – хотелось, чтобы отправленные туда части были из числа тех, на которые действительно можно положиться. Ну и чтобы численность их была реальной для выполнения задачи, а не для «демонстрации намерений». С Дэвиса ведь станется!

И сталось! Несмотря на то что удалось заручиться поддержкой в этом вопросе госсекретаря Тумбса, поддержавшего «включение в состав специального корпуса отрядов, причисленных к Потомакской армии, но являющихся на деле добровольческими и «на особом положении» в плане подчинения командованию. Тут, само собой, имелись в виду первым делом моя «Дикая стая» и хэмптоновский «Легион». За это, конечно, ему отдельное спасибо, но дальнейшее меня откровенно обескуражило. Президент, как будто так оно и надо, изволил выделить от щедрот часть Потомакской армии, но вот ЧТО это была за часть…

Бригада Нейтана Эванса, того самого, с которым у меня хоть и установились вполне приличные отношения, но вот численность этой самой бригады навевала на грустные мысли. Два полка пехоты и три роты кавалерии – вот те силы, которые ему подчинялись. Они, да мы с Хэмптоном – это всё, что долбаный Дэвис соизволил выделить на предмет рейда на Калифорнию. Плюс нам милостиво позволили пройти через Индейскую Территорию и добрать добровольцев там. Только там, а не в той же Джорджии или там Техасе, что было бы куда более логично и эффективно.

Борегар, само собой разумеется, пытался что-то сделать, усилить столь скромный контингент, но увы и ах. Ему вежливо, но жестко порекомендовали не встревать и не подвергать сомнению приказ главного военачальника Конфедерации и президента по совместительству. Единственное, что ему удалось – добиться пополнения полков и рот бригады Эванса до полного штатного состава. Такого, который другим частям пока и не снился. Полный состав полка – десять рот по сотне человек в каждой. И лично я был ему за то благодарен, поскольку понимал, что даже это было в его положении не самым простым делом. А вот отношения с Дэвисом у Борегара напрочь испортились. Булл-Ран лишь надломил их, но подготовка рейда в Калифорнию окончательно разрушила то, что ещё можно было восстановить. По сути, президент изволил откровенно наплевать на настоятельные советы одного из лучших военачальников страны. Так считал не только Борегар и его приближённые, к такому же мнению начали склоняться и другие офицеры. И это был сигнал… первый для Дэвиса, но нехороший. Вот только он в упор не желал его воспринимать, опираясь на более консервативную часть офицерства, относящуюся к Борегару и к его замыслам как к излишне авантюрным и не совсем подобающим.

Причины? Ведь Джефферсон Дэвис был и оставался патриотом Конфедерации, искренне желая ей самого лучшего. Однако не всё было так просто, как хотелось или же могло показаться. Возможно, только возможно, что президент чувствовал в Борегаре угрозу собственной власти и пытался таким образом его приструнить. Возможно – и это было более вероятным – считал, будто выделенных сил хватит для выполнения поставленной задачи. Не исключено – и я склонялся к этой версии, – что Дэвис хотел реализовать вариант беспокоящего рейда, но никак не полноценного вторжения в «золотой штат». Полноценное вторжение на территорию, где по сути власть и большая часть народной поддержки были у сторонников Линкольна, окончательно обрушило бы президентские планы о мирном договоре между США и Конфедерацией. Да-да, именно так, ведь Дэвис всё ещё носился с этой своей идеей войны от обороны и скорейшим заключением мира на условиях нынешних границ. Печальное заблуждение вроде бы неглупого человека.

Ну а я… Что тут можно сказать, я делал то, что необходимо было делать. Тот же факт, что параллельно готовился к осуществлению собственных планов, так куда ж без этого! Всем мало-мальски интересующимся военными делами было очевидно, что де-факто именно полковник Станич будет руководить рейдом в Калифорнию, а вовсе не Эванс, недавно получивший звание бригадного генерала. Нейтан, он не был лидером по своей природе. Зато с ролью исполнителя приказов, умеющего проявлять инициативу в нужный момент, справлялся неплохо. Булл-Ран это чётко показал. Хэмптон, тот был человеком амбициозным, но, скрипя зубами, признавал, что просто не справится с полноценным личным командованием чем-то большим, чем его «Легион». К тому же и при командовании им он большей частью опирался на советы своих ротных капитанов. Ну не всем же быть Ли, Борегарами и Джексонами, право слово.

Признаться, я тоже не был великим полководцем. Совсем не был. Зато у меня имелась «шпаргалка» в виде знаний о тактических ходах из будущего, а они многого стоили в это время, на сломе старой эпохи и при робких ростках новой, ориентирующейся на многозарядные винтовки, нарезную артиллерию и рассыпной строй пехоты. Так что козыри имелись, и я вовсе не собирался стесняться их использовать. Использовать по полной, чтобы чертям в аду тошно стало и у ангелов на небесах крылья опалились.

Означало ли моё участие в рейде то, что остальные нити выпускались из рук? Вовсе нет, просто временно они передавались тем, кому можно было доверять или же быть уверенным в том, что они не предадут.

Присмотр за оружейным производством и за делами коммерческими ложился на Рамона, доверенно-перепроверенного управляющего делами семейства Станич, и на Фила Мак-Грегора, как личность публичную, пользующуюся определенной известностью. Да и влияние его семьи в Джорджии ещё никто не отменял.

Борьба с «подземкой», а также иными аболиционистами и просто шпионами северян – это Джонни. Должная степень жестокости, отсутствие моральных терзаний у бывшего ганфайтера и околокриминального наемника очень способствовали его эффективности. Полное же доверие позволило мне дать ему ещё одно важное поручение – присмотреть за сёстрами, особенно за Мари, у которой шило в одном месте ну никак не давало той покоя.

Что же до не друзей, но союзников, а именно генерала Борегара и губернатора Пикенса, то тут играли роль общие наши интересы. Первый, уже приведя в высокий уровень боеготовности Потомакскую армию, только и ждал возможности использовать её так, как следовало из сложившихся в этой войне раскладов. То есть в активных наступательных операциях. Пока ему не давали этого делать, но Борегар, давя в себе естественные душевные порывы, учился ждать, ждать подходящего момента. А заодно намеревался перетягивать на свою сторону ту часть офицерства, которая чем дальше, тем больше была недовольна пассивным поведением командования.

Пикенс… ну, этот умудрённый годами дипломатических интриг лис в мутной воде козней и заговоров чувствует себя великолепно. Хоть и возвращается в свой родной штат, но и оттуда вполне способен через доверенных людей отслеживать ситуацию и предпринимать нужные действия в случае нужды. Да и связь с Борегаром никто не отменял, как ни крути.

В общем, ничего непоправимого произойти не должно. А моё участие и по сути руководство рейдом может принести много пользы. Как материальной, так и не слишком, но от этого не менее важной. С чего вдруг? Да просто успех в Калифорнии будет показательным пинком по яйцам и одновременно плевком в лицо как Линкольну, так и тем, кто стоит за его спиной. И на ЭТО унижение они просто не смогут не среагировать. А ведь обострение ситуации с их стороны – то самое, что требуется в сложившейся ситуации. Измотать ослабленного после разгрома при Булл-Ране противника, а затем перейти в наступление. То, что доктор прописал! И пусть только Джефферсон Дэвис попробует ставить палки в колёса наступательному порыву. Армия такого точно не поймёт. И нужно для этого ярко и наглядно показать, кто в Калифорнии хозяин.

Глава 6

КША, штат Виргиния, Ричмонд, декабрь 1861 года

Что ж, всё было готово, бригада Потомакской армии под командованием Нейтана Эванса была готова отправиться в Калифорнию, только будет отдан приказ. Он же, по самым достоверным сведениям, должен был последовать через пару-тройку дней, не позже.

Признаться честно, можно было отдать его и раньше, но президент, по своему обыкновению, упёрся рогом. Причина была, как на мой взгляд, презабавная. Он, видите ли, не хотел отдавать сей приказ раньше, чем испано-англо-французская коалиция не высадит первые отряды войск на побережье Мексики. Считал, будто сосредоточение бригады Эванса хотя бы в Техасе будет, так сказать, не совсем правильным. Странная логика, ну да копаться в своеобразных путях мышления президента на сей раз не было никакого смысла. Изменить всё равно не получится. Жалко было лишь пары-тройки недель, хотя назвать их прошедшими впустую не получилось бы. Дела, они всегда были рядом, а я был вынужден окунуться в них по самую шею.

Но сейчас пришло время сконцентрироваться на главном, то есть на Калифорнии. И, как оказалось, ещё кое-кто из влиятельных персон это хорошо понимал. Я про генерала Борегара, который этим вечером изволил посетить мой дом в Ричмонде без излишней помпы, предупредив о визите всего лишь за день до оного. Равно как и о том, что хочет поговорить если и не тет-а-тет, то без сколько-нибудь большего числа глаз и ушей. Возражать я даже не собирался, ведь это меня устраивало на все сто. Так что из «посторонних» должен был быть лишь Джонни, которому было необходимо знать очень многое, чтобы заменить меня на время отсутствия, да Мари наверняка будет втихую греть уши, её любопытство просто неискоренимо. И всё. Степлтон сейчас дневал и ночевал в расположении «Дикой стаи», выискивая возможные недочёты в полку и сразу же избавляясь от оных. Доверие к нему было полное, так что беспокоиться я даже не думал.

Вот он, Пьер Борегар, сидит себе в кресле, потягивая вино с родины его предков, перекидываясь со мной и Джонни малозначащими словами. Светская прелюдия перед действительно важной частью беседы, чего уж там. А просто так он бы не явился, да ещё в сопровождении всего лишь двух лейтенантов, которых сейчас развлекает Елена и, как я надеюсь, Мари. Надеюсь, но вовсе не уверен. Куда большая вероятность того, что она сейчас как раз за дверью кабинета, жадно ловит доносящиеся отсюда приглушённые звуки наших голосов. И ведь знает, неугомонное создание, что потом ей всё расскажут, но наверняка не удержится услышать всё своими ушами, коли уж нет возможности увидеть глазами. А что поделать, сейчас её присутствие будет… неуместно.

– Жаль, что губернатор Пикенс уже в Южной Каролине, – несколько напоказ опечалился Джонни. – Его присутствие в Ричмонде давало большие возможности.

– Он губернатор и обязан большую часть времени находиться в своем штате, – разумно парировал Борегар. – И случись что-то важное, требующее его присутствия, он появится в столице. Это и в его интересах.

– А что вы, генерал, знаете о его доверенных людях в Ричмонде? Можно ли сказать, что…

Джонни мало-помалу вытягивал нужную ему для лучшего понимания ситуации информацию. Я же пока предпочитал слушать, а не говорить. Пусть эти двое меж собой пообщаются. Полезно во всех отношениях. Ведь в ближайшее время им это предстоит делать часто, особенно по делам шпионским. Да и результаты порученной О’Галлахану миссии тоже должны проявиться. Ну как скоро… Не совсем, но в период моего тут отсутствия точно.

Да, период однозначно будет, это факт. Испанские войска на Кубе сегодня-завтра должны, погрузившись на корабли, в сопровождении эскорта военных судов отправиться в Веракрус, где и высадятся. Более пяти тысяч пехоты и кавалерии, причём регулярные войска, да под руководством аж целого маршала Хуана Прима, личности, надо сказать, неоднозначной. Хотя бы по той причине, что в привычной мне истории он, спустя некоторое время после высадки в Мексике испанских войск, счёл всю операцию авантюрой и добился вывода испанцев из войны. Но вместе с тем полководцем он был знающим, этого у него было не отнять. Так что будем посмотреть, что случится на сей раз. И не просто «посмотреть», а, в случае чего, ещё и предпринять определенные воздействия, благо рычаги уже имеются. Пусть и не такие качественные, как мне хотелось бы.

– …главное всё равно – Калифорния. Нерешительность президента не должна помешать Конфедерации лишить США поступлений золота с калифорнийских рудников. Это золото гораздо полезнее нам. Вы согласны, Виктор?

Ну да, с определённого момента Борегар перешёл при общении со мной на новый уровень. Не фамильярный, конечно, но более доверительный, что ли. По факту я был не подчинённым, а вполне себе союзником. Наравне с Пикенсом. А то, что я командовал своего рода полком в Потомакской армии – это уже нюансы, которые знающие люди умели правильно воспринимать.

– Золото и особенно рудники Конфедерации очень нужны, – охотно согласился я. – Хлопок, он не вечно будет «белым золотом». Мир не стоит на месте, всё в нем так или иначе меняется. А вот золото остается ценностью на протяжении многих и многих веков, однако!

– Что именно вы хотите сказать этим словом?

– Многое, Пьер, – слегка улыбнулся я. – Золото находится в земле и добывается теми людьми, которые могут быть как полезны, так и вредны. И в обоих случаях они опасны, потому как их много и они готовы убивать не задумываясь. С ними нужно договариваться, предложив условия лучше, чем они имеют сейчас. Сейчас там… хаос.

– Думаю, у вас получится справиться с этой буйной публикой. Уж если вы «Дикую стаю» держите в руках, то что вам какие-то золотоискатели.

– Я очень постараюсь, чтобы так оно и вышло.

На деле я планировал опереться на то, чтобы дать этой полудикой и очень опасной братии, с одной стороны, максимально выгодные условия золотодобычи, а с другой – поставить их в определённые рамки, напрочь исключив проявления беспредела, от которого сами же они и огребали. Чем спокойнее будет ситуация на местах добычи золота, тем больше этого самого золота будут извлекать из земли и приносить скупщикам. А ВСЕ без исключения скупщики должны быть не просто подконтрольны власти, но и являться её частью. Иначе нельзя, иначе грош цена всему остальному. Да и Клондайк с его плюсами и минусами в памяти довольно прочно осел. Так что есть на что опереться, с чем поработать. И чем соблазнить калифорнийскую братию, накрепко повязанную с золотом.

– Плохая новость, – немного помявшись, всё же вымолвил Борегар. – Янки узнали не только то, что скрыть было почти невозможно, но и другое.

– А если чуть подробнее?

– Им стало известно, что Конфедерация заинтересована в Калифорнии. И причина интереса.

– Какая из? – Видя лёгкое непонимание в глазах Борегара, уточняю: – Они считают целью просто набег или же понимают, что из Калифорнии уходить никто не планирует?

– Не знаю, Виктор. Но проболтался, случайно или намеренно, кто-то близкий к Дэвису или нынешнему военному министру. Всё указывает на это.

– Плохо. Но ожидаемо. Я никогда не питал иллюзий, что у северян нет своих глаз и ушей в самом сердце Конфедерации.

– Истинно так, – поддакнул Джонни. – Особенно с новым военным министром, который явно не подходит для этого поста.

И вот что тут сказать Борегару? Только согласиться. Ведь первое, что сделал Бенджамин на должности военного министра – это вусмерть разругался с Борегаром, который требовал увеличения финансирования ради перевооружения армии и скорейшего приведения военного ведомства в состояние, пригодное для нормального функционирования. А то ведь стыдно сказать, Конфедерация просто тонула в проблемах нехватки даже не вооружения, но и амуниции, да и с доставкой в части продовольствия имелись перебои. Хорошо ещё, что пока это не было критичным. И слава богам, что не было блокады, имелась возможность закупать товары в других странах, пусть и немилосердно переплачивая. Вот только… Требовалось наращивать запасы, а с этим нынешний военный министр не шибко соглашался, упирая на необходимость «разумного использования имеющихся средств».

– Бенджамин долго в своем кресле не усидит. Армия его не принимает, – процедил генерал. – Президент вынужден будет отправить в отставку своего любимца. Но сейчас не о нем. В Калифорнию отправили бригаду Ричардсона.

– Того самого, Драчливого Дика?

– Его! Он был одним из немногих, кто сумел отвести свои части от Булл-Рана, не допустив паники. Его бригаду восполнили до нужного числа, подкрепили артиллерией и разрешили использовать ополчение в числе, которое он сочтёт нужным.

– Численность?

– Четыре полка пехоты, кавалерийский и артиллерийский. Так донесли наши сторонники. Могут быть изменения.

– Ну, это понятно. Что ж, приемлемо. Было бы хуже, отправь они туда Шермана или кого-то вроде. А Ричардсон, его действия довольно предсказуемы, это хорошо.

– Ополчение…

– Надо действовать быстро, тогда оно окажется уязвимым. Да и другие мысли есть, – усмехнулся я. – Плюс ко всему есть у нас опыт сражений против превосходящего числом врага.

Борегар понимающе кивнул. И сразу же перешёл к волнующему его вопросу:

– Успех в Калифорнии приведёт янки к необходимости ответить. Но что будет их целью и что предпримет Дэвис, предсказать невозможно. А моя армия скована президентскими приказами как кандалами.

– Понимаю. Но к чему вы это сказали?

– Я вынужден буду искать поддержки у офицерства, недовольного пассивностью командующего.

– Вы уже это делаете.

– И успешно, – вставил свои «пять копеек» Джонни. – Наши люди умеют слушать и слышать.

– И я не слышу неодобрения в вашем голосе, Виктор. Это хорошо. – Похоже, Борегару было достаточно лишь такого подтверждения, чтобы успокоиться. – Скоро состоится суд над членами «подземки». Это будет очень громкое дело! Жаль, что вы не сможете присутствовать.

– Останется Джонни, то есть майор Смит. Он обладает достаточными знаниями, чтобы выявить тех, кто будет громко поддерживать господ аболиционистов. Особенно тех, кто будет делать это тихо, но куда более действенно. И без вас ему не обойтись, сами знаете.

Знает. И видно, что доволен. Со мной Борегару всё же сложновато, несмотря на то что он, в сравнении с многими другими, человек крайне широких взглядов, умеющий хвататься за новое без особой оглядки на устаревающие обычаи. Джонни же, как ни крути, продукт своего времени, пусть и специфического вида, пусть и «испорченный» малость от длительного общения с моей персоной, к этому времени никак не относящейся.

– Когда я последний раз разговаривал с мистером Пикенсом, он напомнил мне об одной важной для вас, Виктор, проблеме. И она связана с Калифорнией, – пристально посмотрел на меня Борегар. Видя, что я внимательно его слушаю, продолжил: – Президент либо не верит, что у вас получится что-то большее, чем простой рейд, либо просто не хочет сложностей, связанных с получением контроля за этим штатом, где у Конфедерации слишком мало сторонников.

– Это не секрет, Пьер. Я успел слишком уж хорошо изучить Джефферсона нашего Дэвиса.

Тяжкий вздох. Никак генерал не привыкнет к моему ехидству, источаемому в больших дозах яду и отсутствию пиетета перед сильными мира сего. И это учитывая тот факт, что и сам он последним не шибко страдает. Но он именно «не шибко», а я вообще не страдаю, вот в чём существенное различие.

– Я сказал это для того, чтобы ты знал – президент и его кабинет никого не готовят на место временного губернатора Калифорнии. А это означает…

– Понимаю. Я найду, кого именно посадить на место ВОЕННОГО губернатора штата. Демократия, она во многих случаях неуместна. Нам ли, аристократам боги ведают в каком колене, этого не знать.

Пробный шар в сторону приверженности потомка французских аристократов демократической заразе. Суда по лёгкой усмешке, неплохо прошло. И это меня откровенно радует.