Текст книги "Безликий. Возрождение"

Его выдал острый запах, но никак не неуклюжее поведение – этот тип сидел за дверью тихо, как мышь под метлой. Странный такой аромат, чем-то напоминавший о ликере «Амаретто» или о цветущем миндале… Я аккуратно положил фонарь на ближайший каменный гроб так, чтобы падающий луч освещал дверной проем. В такой ситуации полезно обе руки иметь свободными.

– Тень, – мысленно позвал я. – Пошарь по закромам своей памяти, кто из здешних обитателей благоухает цветущим миндалем?

– Есть тут один такой, – несколько сконфуженно ответил тот. – Но каким ветром его сюда занесло? По всем раскладам, он должен был стеречь туннель со стороны монастыря. Может быть, решил проявить инициативу, хотя не берусь утверждать. Кстати, очень опасная тварь. Уверен, что ты помнишь, какая опасность пахнет миндалем.

Все страньше и страньше, как говорила Алиса, решившая на собственном опыте проверить, как глубока кроличья нора. Опасность, имеющая острый миндальный запах, это цианид. Ничтожное количество вещества, попавшее внутрь – безусловно смертельно.

Скорее всего, существо, окопавшееся в засаде, имеет ядовитые клыки или когти, и подпускать его на близкую дистанцию форменное самоубийство. Любыми способами нужно выманить его, заставить проявиться в прицеле пистолета, да так, чтобы даже будучи основательно продырявленным, он не дотянулся до меня в предсмертном броске. Брошенным в проем булыжником тут явно не отделаешься, подобная дешевка прошла бы с безмозглым зверем, но никак не с обитающими тут субъектами. Злобные, опасные, но термин «слабоумные» к ним никак не относится.

Придется запускать обманку – энергетического двойника, в полумраке вполне способного ввести в заблуждение. Не люблю я эту технику, возможно, исключительно из-за того, что плоховато ею владею, но не люблю. К тому же энергию она жрет, как алкаш ханку, башка после кружиться будет, и ноги как две чугуняки. А что тут сделаешь, хочешь не хочешь, другого выхода лично я найти не могу. Только я начал концентрировать необходимое количество энергии и формировать из нее свое подобие, как раздалось вежливое покашливание Тени:

– Извини за вмешательство, но ты тут, кажется, приманку пустить вперед себя собрался? – не дав мне ответить, он продолжил: – Не отвлекайся, ход правильный, вот только энергии у тебя на это благое дело не так чтоб сильно много. Потом с часок будешь как выжатый лимон.

– Есть другие варианты? – огрызнулся я, пытаясь не напортачить в процессе создания конструкта.

– А то нет… Сейчас я постараюсь передать тебе некоторое количество энергии. Не очень много, но в своем нынешнем состоянии это тот максимум, что можно передать другому. При таком варианте ты, по крайней мере, не будешь валиться с ног от усталости.

Откуда-то извне в меня хлынул поток энергии, вмиг заполнивший оболочку создаваемой приманки, а заодно подействовавший как великолепный стимулятор. Ничего себе немного! Столь бодрым и полным сил я себя давненько не чувствовал. Теперь можно и запускать «двойника», вынуждая засевшего в засаде проявить свое присутствие и подставить тушку под ствол пистолета.

Приманка беззвучно направилась в сторону двери. Увы и ах, но создавать подобные конструкции со звуковыми эффектами у меня не получалось, вся надежда на то, что тварь спишет этот факт на умение бесшумно передвигаться. Ага, так оно и вышло! Лишь только конструкт оказался в двух шагах от двери, как навстречу ему плавно скользнула угловатая изломанная фигура, которая могла оказаться лишь порождением безумных грез обдолбавшегося нарика. Больше всего существо походило на помесь человека и дикобраза. От человека ему достались общие контуры фигуры, а от дикобраза – иглы, покрывающие все тело, от которых и исходил одуряющий миндальный аромат. Пальцы рук заканчивались длинными серповидными когтями-кинжалами, вне всякого сомнения также отравленными.

Попав в его нежные и ласковые объятия, приманка просто распалась, заставив колючего террориста впасть в замешательство, пусть всего лишь на секунду. Вполне достаточно, чтобы всадить несколько пуль в его покрытую иглами голову, после чего уйти в перекате под надежное прикрытие каменной гробницы. Переводя дыхание, я прислонился спиной к прохладному камню, с удовольствием слыша агонизирующий рев твари под аккомпанемент треска и шуршания его игл.

Лишь только звуковое сопровождение приказало долго жить, я со всей возможной осторожностью высунулся из-за надежного укрытия. Подобие мутировавшего дикобраза бездыханной грудой валялось неподалеку от двери, в дохлом виде потерявшее весь свой угрожающий облик. А вот иглы, торчащие в передней стенке той гробницы, где я отсиживался от праведного гнева подстреленной твари, меня неприятно поразили. Выходило, что дикобраз-переросток оказался еще и стрелком, а учитывая его повышенную ядовитость… Надеюсь, что других таких тварей мне не встретится.

Пинать столь колючего покойничка в качестве моральной компенсации за доставленные неудобства было неразумно, поэтому пришлось обойтись без прощальных знаков внимания. Подобрав фонарь, я вошел в ведущий к монастырю (хотелось бы верить, что именно туда) подземный ход.

Глава 5. Грани нереальности

Медленно продвигаясь в сторону монастыря по столь предусмотрительно проделанному туннелю, я продолжал размышлять о тех существах, с которыми я уже успел встретиться, и о тех, с кем еще не успел, но вполне могу пересечься в ближайшем будущем. Надо признаться, что мысли эти были не самой радужной окраски.

– Тень, где ты там, персональная паранойя? Ответь мне вот на какой животрепещущий вопрос… Обитающие здесь, в этой не совсем реальной местности, существа настроены столь агрессивно ко всем подряд?

– Хороший вопрос, заслуживающий развернутого ответа, – в голосе Тени звучало одобрение. – Понимаешь, все эти создания являются своеобразными посмертными слепками тех, кто уже умер, не в силах противостоять измененной реальности Замка. Как ты понимаешь, все они являются монахами, членами Ордена Лазурного Света, что окопался здесь уже много лет тому назад. Ты ведь разговаривал с некоторыми из них, не так ли?

– Было дело. Неприятные субъекты, в особенности те шесть типов, что окопались в каком-то зале под магической защитой. Но при чем тут это?

Я действительно не понимал, какая связь может быть между населяющими монастырь живыми людьми, их посмертными отображениями и злобным настроем существ той реальности, где я нахожусь в данный момент. Впрочем, Тень как раз и собирался разрешить эту загадку.

– При всем при том при самом, – видно, это была больная мозоль Тени, поскольку он шипел, словно гадюка, которой наступили на хвост. – Шесть монахов, с которыми ты пообщался, осуществляют руководство всей местной богадельней. Они неплохие маги и смогли понять часть принципов той системы чар, что должна была их уничтожить. Поставленная ими защита прямое тому подтверждение. Мало того, они теперь научились удерживать осколки личностей некоторых из уничтоженных, пользуясь ими как инструментами здесь, в этой грани реальности.

– А может быть, грани ирреальности?

– Можно выразиться и так, суть не в том. Будь уверен, если бы на них наткнулся кто-либо из членов Ордена, они бы не проявляли ни малейшей агрессии, будучи во всем покорны воле своих хозяев, коими являются те шестеро. Соответственно, твое здесь пребывание для той шестерки – все равно что ведро скипидара под хвост. Самое для них страшное – если чужой для их Ордена сможет понять весь смысл происходящего…

Тут Тень резко осекся, словно сказал нечто не предназначенное для меня. Что ж, учтем. Но он и так сказал много интересных фактов, вполне достаточно на первое время. Ничего, я еще из него вытрясу все нужные сведения, а пока… Пока что я добрался до плиты, за которой, по всем раскладам, должен находиться тайный вход в монастырь. Аккуратно, со всем пиететом отодвигаю плиту, к моему крайнему неудовольствию при этом нехитром действии издающую визг и скрежет. Неужели сложно держать потайной вход в пристойном виде, маслом петли смазать, к примеру? Совсем обнаглели, даже о собственной безопасности думать позабыли. Вот и поделом, что на них свалились все мыслимые и немыслимые неприятности как достойное наказание за лень и беспечность.

Ясно было, что незаметно и неслышно пробраться не удалось. Пришлось что есть силы толкнуть плиту и метнуться в открывшийся передо мной коридор в надежде, что в округе обитает не слишком много нежелательных элементов. Пронесло! Коридор был пуст, как мозги членов правительства во время принятия важного решения.

– Тень! Куда меня занесло, в какую часть здания и как добраться до гостевых комнат?

– Ох уж эта любовь, – хмыкнул в ответ мой персональный экскурсовод и советчик. – Гляжу на тебя и удивляюсь, неужели ты, по моим прикидкам хам и циник, можешь испытывать столь возвышенное чувство?

– Какие чувства, балбес призрачный, – я едва сдерживал смех. – Люди, подобные мне, непригодны для восприятия подобных чувств. Просто по моему личному кодексу чести никак нельзя бросать своих в беде, вот и все.

– Ну, это мне понятно, кодекс чести – единственное, на чем все мы держимся, в отличие от того же Ордена. Вот у них честью даже не пахло, лишь догматы и фанатичное исполнение приказов у низшего звена, да и начальники их недалеко ушли. Да пошли они все… в небесную канцелярию. Мы сейчас находимся в полуподвальном помещении. Коридор одним концом направлен на монастырскую кухню, другой же путь выведет тебя прямиком во входной зал. Туда тебе соваться, наверно, не стоит. Привратники никуда оттуда не исчезли. Так что иди-ка ты… в кухню. Там грузовой лифт есть, на нем можно на второй этаж подняться.

Иногда невредно послушаться и пойти туда, куда тебя послали. Вот я и пошел в указанном направлении, одновременно тщательно отслеживая окружающую обстановку. Мало приятного, если на тебя из-за угла вылетит с ревом очередная тварь или с потолка свалится на загривок что-нибудь острозубое.

Именно таким манером я и добрался до кухни, но так как моя подозрительность ко всем и вся лишь усилилась за последнее время, то предпочел, прежде чем войти, хорошенько прислушаться к доносящимся звукам. Столь полезная прежде биолокация здесь была попросту бесполезна, скорее всего из-за не совсем биологического строения здешних полуреальных созданий.

* * *

Сквозь неплотно прикрытую дверь до меня донеслись звон посуды и чье-то неразборчивое пение, не отличавшееся приятностью. Мля, проходной двор тут у них или как? Тоже мне, чаепитие у Безумного Шляпника и Мартовского Зайца. Осторожно приоткрыв дверь, я узрел картину, достойную увековечивания: громадный краснорожий повар в некогда белом, но сейчас выпачканном в крови халате деловито заталкивал в котел с кипящей водой компонент для будущего блюда. Компонент явно не хотел послужить украшением стола и всячески протестовал против подобного обращения, отбрыкиваясь всеми восемью щупальцами.

Судя по обрывкам одеяния человека-осьминога, раньше он входил в число членов Ордена, поэтому я лишь мысленно пожелал повару успеха в кулинарных изысках и приятных вкусовых ощущений. Конфликтовать с ним причин не было, так что я тихонько проследовал мимо сей колоритной парочки в подсобное помещение, где и должен был находиться грузовой лифт. Заодно и парочку тесаков для разделки мяса прихватил – мало ли кого придется шинковать по дороге. На пистолет надежд не возлагаю, там всего-то восемь патронов осталось, на самый крайний случай.

Лифт, натужно гудя мотором и вибрируя, все же поднял меня на второй этаж. Спрыгнув на пол, я нос к носу столкнулся с уже знакомым типом, которого раньше звали Марком. Если бы у меня до сей поры оставались некие сомнения относительно нахождения в несколько иной реальности, то они испарились бы подобно капле воды на раскаленном стволе пулемета. Ор-ригинальное жизненное впечатление – встретиться с человеком, которого сам же и прикончил меньше суток тому назад. Второй раз даже неловко вновь отправлять его в райские кущи, хотя никаких моральных препон и не имеется.

Объект моего повышенного интереса тем временем спокойно брел по коридору, бубня себе под нос тоскливо-злобные причитания:

– Покинули, бросили… Недостойные братья. Найду, накажу… А потом съем…

При этих словах уже однажды убиенный мной монах оскалил такие клыки, которым позавидовал бы любой киношный вампир. Весело будет, если они действительно попадутся ему на зубы, особенно кто-нибудь из шестерки.

Стоп! А это идея, пусть и насквозь идиотская, но именно поэтому может и сработать. Я прищелкнул пальцами, привлекая внимание погруженного в себя Марка. Раздавшийся в голове вопль Тени, нелестно рассуждающего о моих умственных способностях, я нагло проигнорировал.

– Марк, ищешь тех, кто тебя бросил? Хочешь, я подскажу тебе, где их найти?

Метнувшийся было в мою сторону Марк озадаченно замер, раздираемый противоречивыми стремлениями. Остатки здравого смысла и желание отомстить требовали выслушать столь важные для него сведения, в то время как звериная жажда убивать заставляла забыть о доводах разума.

– Сожру… – в голосе прозвучали неуверенные нотки. – Знаю, видел. Где?

– Я видел, как тебя пытались убить. Те самые, кого ты ищешь. Сначала они пробовали уничтожить тебя, а потом бросили, посчитав мертвым. Ты помнишь Симона?

Кажется, мне удалось на время отвлечь его от звериной части сознания. Теперь нужно было заболтать его и направить в качестве неприятного сюрприза с доставкой на дом.

– Симон? Не ты он есть… Он мертв, – подозрительно прищурился Марк. – Двойник Симона… напасть на меня, кто-то был рядом. Стрелял…

Э, так дело не пойдет, надо быстро сбить его с мысли. Вспомнит еще, что стрелял в его благомордие именно я, причем хорошо стрелял, результативно.

– Тень, а скажи мне, как имя настоятеля? Быстро, время не терпит! – пресек я его попытку пуститься в длительную дискуссию.

– Лука.

Получив столь ценную сейчас информацию, я незамедлительно воспользовался ею, заявив безумно-мертвому монаху:

– Вот именно, друг мой Марк, в тебя стреляли. Имя Лука тебе говорит что-нибудь? Какие эмоции возникают у тебя при упоминании этого имени? Никогда не поверю, что хорошие.

Расчет был груб, циничен, но действенен. Вряд ли даже в условиях здешней жизни к начальству, пусть и духовному, испытывают исключительно теплые чувства. Наказания за провинности, нравоучительные проповеди и тому подобное – все исходит от него родимого! И если в здравом состоянии человек еще может в большей части случаев понять необходимость этого, да и то в случае объективного руководства, то стоящее передо мной существо с напрочь разрушенным разумом и инфантильно-злобной эмоциональной сферой… Оно точно не способно было здраво рассуждать и критически оценивать.

– Лука? Настоятель?! Он! Смерть! Где?! – с каждым последующим словом голос звучал все громче и перешел в почти нечленораздельный рев.

– Пройдешь вон по тому коридору и повернешь направо. Там увидишь дверь в зал, он там. И осторожнее, там стоит мощная защита…

Предостерегающее напутствие пропало даром. Услышав о местоположении новообретенного врага, зубастик чесанул туда так, что аж пятки засверкали. Успешной ему охоты! Вряд ли ему под силу будет уничтожить даже самого слабого из их компании, но несколько неприятных минут он им доставит. Мелочь, а приятно!

– Ну, ты и кадр! – раздался восхищенно-порицающий голос Тени. – Элегантная работа, но я бы на твоем месте и в твоем возрасте просто пристрелил его без всяческих изысков.

– Тень, я же тебе не юнец, который стреляет во все, что движется. Иногда полезнее бывает не банально уничтожить врага, а заставить его приносить пользу тебе, пусть даже без его ведома. Напротив, в этом есть свой, особый шик. Мое же личное кладбище и так довольно велико, лишний крестик на рукояти пистолета не особенно нужен. Кстати, о пистолете… Ты бы посоветовал, где тут боеприпасами разжиться можно, а то кончаются, понимаешь.

– Ладно, Эш, слушай очередную лекцию об устройстве здешних мест и не говори потом, что злобный Тень тебе об этом не поведал. Здесь ведь нет ничего полностью материального. Есть лишь энергия, волею случая или чьим-то повелением превращающаяся в ту или иную форму. Впрочем, могу тебя разочаровать или обрадовать, это уж зависит только от тебя… В привычный большинству людей мир тоже можно привнести элементы здешних законов и принципов. Магия иллюзий и воздействия на реальность – может, слышал о такой?

Не буду врать, приходилось слышать, но только краем уха и ничего конкретного. Говорили, что владеющий хотя бы азами такой магии может частично погружаться в несколько смещенное состояние, вырывая оттуда образы и понятия, воздействующие на нашу реальность, а в особенности на психику людей. Вроде бы несколько веков назад существовала и школа боевых воздействий, основанная именно на таких принципах. Кто знает, может, так и было, если хотя бы десятая часть легенд соответствовала действительности.

– Судя по твоим раздумьям, что-то слышал, пусть даже самые глупые сплетни. Я же не только слышал, но и неплохо владею этим искусством. Здесь же условия для подобных магических упражнений близки к идеальным, достаточно минимальной способности к оккультным наукам. Узел ирреальности, специально созданный и копивший силу в течение нескольких лет, сам должен понимать. Возьми в руку тот тесак, что ты экспроприировал на кухне.

Я с выражением полнейшего недоумения вытащил из-за пояса сей ничем не примечательный предмет. Создалось впечатление, что контуры его слегка размываются прямо на глазах, теряя прежний вид. Грубая деревянная рукоятка приобретала рельефность, при этом трансформируясь в изящный серебряный эфес. Лезвие вытягивалось и изгибалось, словно живя своей собственной жизнью. Но это были лишь внешние проявления, малозначимые по сути при всей их красоте. Главное скрывалось в энергетической составляющей процесса.

Демонстрируемая Тенью магическая техника выкачивала необходимую для трансформации силу прямиком из окружающего мира, но делала это столь экстравагантным методом, что оставалось лишь замереть в восхищении от столь виртуозного владения искусством. Это мастер, равного которому я не видел!

* * *

В руке у меня вместо банального разделочного тесака красовался и сверкал меч-шпага, выполненный в манере итальянских оружейников века эдак пятнадцатого, достойный послужить украшением любого музея холодного оружия. Неплохое оружие для понимающего человека, многофункциональное. Изящная плетеная гарда, несмотря на кажущуюся декоративность, отлично защищает руку. Узкое лезвие пригодно для нанесения как рубящих, так и колющих ударов, а небольшой вес позволяет делать это быстро. Так и тянет испробовать новообретенную игрушку на одном из местных обитателей, но это еще успеется.

Главное же достижение было не в этом. Шпага, как ни крути, лишь приятное дополнение к главному призу. О чем это я? Да как раз насчет заложенного в мою голову «курса молодого бойца» в оккультной интерпретации. О таком роскошном подарке сложно было даже мечтать.

Теперь я худо-бедно представлял себе технику этого процесса и мог надеяться на ее самостоятельное использование. Или не совсем самостоятельное… Тень, похоже, окопался в моем сознании всерьез и надолго, пока что не собираясь сваливать в неизвестном направлении. В этом были как положительные, так и отрицательные стороны. Несколько раздражало постоянное присутствие где-то на периферии постороннего разума, готового постоянно влезть с советами или просто болтовней в самый неподходящий момент. В то же время вреда от него не было, а вот польза присутствовала.

Научить он мог многому, если только в его мыслях возникало такое желание. Знать бы еще историю этого странного создания, а особенно то, каким образом он здесь появился и что ему, собственно, надо.

Пока суд да дело, я уже дошел до гостевых комнат. Заходить в свою дверь не было ни малейшего желания, да и необходимость напрочь отсутствовала. Целью была комната Люсьен, моей подружки, надо было во что бы то ни стало вытащить ее из этого круговорота безумных реальностей. Что поделать, мы в ответе за тех, кого считаем своими. Бросая их на произвол судьбы, теряешь часть себя, кусочек своего достоинства, и тогда у тебя один путь – прямиком на помойку духовного убожества.

Знал я нескольких таких, спокойно шедших на компромиссы с собственными принципами, поверьте, ничего хорошего из этого не вышло. «Принципы надо вовремя доставать из кармана, но при необходимости убирать обратно», – скалил зубы один из этих убогих. Так он и поступал, жонглируя своими принципами как теннисными мячиками. Постепенно он перестал верить в свои прежние идеалы, но не приобрел новых, озабоченный лишь тем, как бы ему покомфортнее устроиться в этой жизни. Когда я вижу его на улице, мне хочется перейти на другую сторону, до того он мне омерзителен. Единственная польза от подобного типуса – он служит великолепным наглядным пособием, что может произойти с теми из нас, кто идет по воняющей выгребной ямой дороге уступок и компромиссов.