Текст книги "Конфедерат. Ветер с юга. Рождение нации"

– Перенести столицу из Монтгомери в Ричмонд?! – не смог сдержать я эмоций, хотя новость была вполне ожидаемой. – Но это же… авантюра. Федералы и без этого не могут не попробовать устроить наступление на Ричмонд, важнейший промышленный центр Конфедерации. Понимают, что лишив нас металлургических производств, посадят армию на голодный паек. А тут ещё столица! Достопочтенный президент Дэвис что, не соблаговолил на карту посмотреть? Линкольн в своем Вашингтоне себя не очень уютно чувствует, потому и послал спешным образом войска на ту сторону Потомака. Хочет создать хоть какое-то «предполье». А мы сами себе проблему создаем, буквально из ничего!

– Майор прав, – искривил губы в подобии усмешки Смит. – Этим мы частично лишаем себя гибкости, будучи вынуждены перенести в Виргинию больше сил для защиты Ричмонда и окрестностей, чем это необходимо. Противник захочет любыми путями захватить столицу, которая довольно близко. Опасно.

– Решение не армии, а политиков, – вздохнул Борегар. – Меня слушать не захотели, других сомневающихся тоже. Всё уже решено, через месяц, может даже раньше, в Ричмонд переберутся все, от президента и его министров до… Ну вы и сами понимаете.

– Это плохо, но благодарю, что сказали об этом, генерал. Но что насчет собираемой вами армии, где она пройдет своё «боевое крещение»?

– Приказано готовить армию, наращивать её силу и опыт, но не проводить наступательных действий. Президент Дэвис и военный министр ожидают, что федеральные войска сами вторгнутся на земли Виргинии.

– Уже!

– Что «уже»? – слегка опешил Борегар.

– Я недавно из Александрии. Тоже, что ни говори, часть Виргинии.

Генерал усмехнулся, вновь дернув себя за кончик уса.

– Это для них не так важно. Они ждут наступления на Ричмонд. Имеются два удобных направления, одно из которых противник и использует.

– Та-ак… Одна через Сентервил, Манассас и Фредригсберг. Пойдут по ней, выйдут прямиком к Ричмонду. Удобно. Но такое решение прямо напрашивается. И второй путь, обходной – через долину реки Шенандоа и в обход горной цепи… Блю-Ридж, если не ошибаюсь. Я бы выбрал второй путь, но если против нас поставят любителя простых решений, то он двинет напрямик.

– И почему вы в Вест-Пойнт не поступали?

Вопрос, я чувствовал, был риторическим, ответа не требующим. Генерал таким образом выражал свое одобрение. Ведь я высказал свое видение ситуации даже не глядя на карту, просто воспользовавшись находящимися в памяти сведениями.

– Так уж исторически сложилось… Но отказ от наступательных операций ставит нас в уязвимое положение. Это ещё допустимо на первом, начальном этапе войны. Но потом потребуются и рейды-наскоки на вражескую территорию, и удары, направленные на разрушение промышленных центров. Да и другое тоже нельзя забывать…

– Готовьте свой батальон, майор Станич. У меня с ним связаны определенные планы. Они пойдут на пользу и вам, и мне, и Конфедерации.

– Я вас понял. И еще один вопрос…

– Слушаю вас?

– Что там с индейскими территориями? Они наконец приняли решение о том, кого будут поддерживать? Индейцы могут стать камешком, который, упав на нашу чашу весов, убедит и до сих пор колеблющиеся штаты. И сами племена могут быть весьма полезны для армии. Особенно для тех самых рейдов…

Борегар призадумался… Надеюсь, насчет того, как именно лучше ответить, а не в плане «стоит ли отвечать вообще». Нет, к счастью, все же первый вариант.

– С индейцами работают наши агенты. Настроения у большинства племен хорошие, они куда больше симпатизируют нам. Против лишь многие семинолы с их странной привычкой пытаться привечать у себя негров. Но индейские вожди ждут.

– Чего именно, генерал? Первой победы или поражения?

– Да, майор. Как только мы докажем им свою силу, они перейдут на нашу сторону. А вот солдаты США уже покинули территории индейцев, разумно опасаясь за свои жизни. Там уже создаются отряды, готовые сражаться на нашей стороне в ожидании последующих благ для своих племен. Особенно в этом замечены чероки.

– Попробую отправить туда доверенных людей. Нанять некоторое число тех же чероки. Они очень полезны, если знать, как их использовать.

– А вы знаете?

– Догадываюсь.

– Пробуйте, майор. Как я и говорил, моя поддержка у вас есть.

Снова прозвучавшие слова о поддержке – это не просто так. Бригадный генерал человек умный и прозорливый, вот и успел понять, что от моих идеей покамест ничего, помимо пользы, не было. Новое оружие, ход по закупке начального ядра флота КША, Чарльстон, теперь вот Александрия. Да и про вскрытие шпионской сети аболиционистов и планы по её уничтожению тоже забывать не стоило. Я ему полезен. И он мне тоже. А взаимовыгодное сотрудничество – это крепкая основа для дальнейшего.

– А те штаты, которые могут всё же склониться на сторону Конфедерации, – тут Борегар тяжко вздохнул. – Владеющие рабами в Мэрилэнде и Делавэре готовы смириться с их утратой. Близость к Вашингтону, тесные связи с политиками, банкирами и промышленниками. Увы, они уже янки. Не мы.

– Миссури и Кентукки?

– Как и индейские территории. Они ждут. Агенты докладывают, что они уже склоняются к нам, жесткий ответ федералам при Чарльстоне им понравился. Понравится и случившееся в Александрии. Но нужно что-то более…

– Масштабное?

– Пожалуй. Победа в крупном сражении. Тогда они станут частью Конфедерации.

– Тогда всё зависит от вас, генерал.

– Не только. Потомакская армия преградит путь к Ричмонду у Манассаса. Железнодорожный узел удобен для концентрации войск. А близ Шенандоа формируется другая армия.

– Чья?

– Бригадного генерала Томаса Джексона. Это достойный человек. Патриот Конфедерации и умелый организатор.

Джексон Каменная Стена… Ну как же, как же! Одна из наиболее ярких фигур в этой войне. Малость сдвинутый на религии, но вместе с тем полководец, каких мало, да и к тому же умеющий вести людей за собой, разжигать в их душах и сердцах огонь готовности идти до конца. Не зря говорили, что смерть Каменной Стены стала для войск Конфедерации самой большой потерей за все время боевых действий. И с этим, пусть и с некоторыми оговорками, можно согласиться. Такой охреневающей харизмы не было ни у кого другого. Борегар, Ли, другие – все они никак не дотягивали до уровня Джексона.

– Наслышан. Если он формирует армию, то это очень хорошо. А главнокомандующего так и не назначили?

– Всё по-прежнему, – поджал губы Борегар, явно недовольный подобным явлением. – Президент считает, что сам способен отдавать приказы.

Это было печально. С другой стороны, в этом направлении пусть всё идет как идет. Сейчас это не столь критично. Да и вообще, необходимую в настоящий момент информацию я узнал. Равно как и успел озаботиться поддержкой насчет ближайших своих планов. А их у меня хватало. «Подземка», наращивание численности «Дикой стаи» не в ущерб качеству, контроль за оружейной фабрикой, пусть и на расстоянии. Ну и подготовка к ожидаемому обеими сторонами крупному сражению. Чую я, что история – явление, стремящееся вернуться в привычное ей русло. Тому свидетельство – слова Пьера Борегара о том, что федералы всё так же щелкают зубами на Ричмонд, который вот-вот станет столицей Конфедерации. Раз так, то к новой битве стоит подойти, будучи максимально подготовленными. Так что – вперед и… можно даже без песни. Один бес у меня голоса нет, да и на ухе целое стадо медведей потопталось.

Глава 15

КША, штат Виргиния, Ричмонд,

июнь 1861 года

Суматошный был месяц. Постоянные метания из одного города в другой. Множество дел, почти все из которых были важными и требовали скорейшего их разрешения. И ощущение жесткого цейтнота, когда понимаешь, что на всё из имеющегося времени не хватит, как ни старайся.

Главной проблемой, что можно было предсказать, оказалась «подземка». Долбаные аболиционисты не одно десятилетие выстраивали свою паучью сеть по всем южным штатам, причем при откровенном разгильдяйстве местных. Впору было хвататься за голову после почти каждого допроса. Пять лет, семь, десять! Это сроки активной работы того или иного объекта, попавшего к нам на процедуру «экстренного потрошения».

О нет, я не был совсем вне темы, знал о «подземке» как из прежней жизни, так и тут кое-что слышал. Ведомо было о «станциях», через которые шёл трафик беглецов. О «кондукторах», руководящих этим трафиком. О «пилигримах», которые собственно организовывали побеги и порой сопровождали беглецов. Равно как и тянули новые «рельсы» маршрутов.

А вот чего я не знал, так это то, на кого была основная опора. Не на севере, там-то всё понятно, а именно здесь, на юге. И почему я не был столь уж сильно удивлен, узнав о сильной завязанности с подземкой местных «религиозных сект», особенно квакеров и баптистов. Первые были, так сказать, провозвестниками «всеобщего равенства», «пацифизма» и «мира во всем мире». Очень удобный инструмент для сильных мира сего, желающих аккуратно разрушить сложившуюся «пирамиду». Понятно, что их проповеди находили моментальный отклик среди негров. А где есть психологические привязки, там и всё остальное нарисуется в самом скором времени. Такие вот внешне безобидные, а на деле обладающие крайне ядовитыми «зубами» святоши.

Вторые были несколько иного толку… Баптисты – по сути наследники радикальных пуритан со всеми их крайне специфическими взглядами на окружающий мир. Тут использовался несколько более жесткий подход, но рабы также очень активно «окучивались». Религия – серьезная сила, что ни говори.

Жаль, очень жаль, что именно этих брать за жабры было практически невозможно. Меня бы совсем не поняли. Поэтому за пасторами реально было лишь следить, но без активных действий. Но остальные…

Их хватали. Было ясно, что времени мало, что как только пойдут первые панические телеграммы – пиши пропало, «станции» уйдут в глубокое подполье, но сохранят большую часть своего вредоносного потенциала. Так и оказалось. Шесть дней. Ровно столько нам удалось порезвиться на полную катушку. Начали с Ричмонда и продолжили по мере получения нужных сведений.

Действовали жёстко, скорее даже жестоко. Появиться в адресе, если объект можно было изъять оттуда без особого шума. Прихватить прямо с улицы, но опять же. если обстоятельства благоприятствуют. Быстрый допрос, зачастую с применением физического воздействия, после чего бросок к новой цели-«станции». Помогло то, что генерал Борегар снабдил не только соответствующими бумагами, но еще и выбил для нас паровоз с несколькими вагонами. Один из вагонов, кстати, предназначался исключительно для арестованных. На скорую руку переделали из товарного, благо с окнами там был полный порядок… их практически не было.

Железные дороги, что ни говори, в этом времени наиболее быстрое и удобное средство перемещения. Вот ими мы и пользовались, рассекая по территории Конфедерации. Правда, следовало заметить, что за шесть дней, до момента, когда эффект внезапности прошел, нам удалось прихватить не столь большое число агентов «подземки». Да и не всегда охота на них оказывалась легкой и бескровной. Господа аболиционисты считали вполне естественным делом отстреливаться, если чуяли неладное. У них ведь был немалый опыт и выработанное годами чутьё, в то время как у моих ирландских головорезов все было по большей части на голом энтузиазме. Я же мог дать лишь советы, но никак не разорваться на «много маленьких медвежат», пытаясь оказаться всюду и везде. Нет уж, это был бы верный путь к истощению и нервному срыву. Мне и так хватало работы по сведению полученной информации в единое целое и выбору следующей цели.

Результат был… радующим и печальным одновременно. Более сотни задержанных агентов «подземки», еще около трех десятков было пристрелено при попытках сопротивления или же для вразумления особо несговорчивых.

Вот разве что некоторых персон никак нельзя было трогать. Слишком влиятельны, слишком много связей. Тронешь таких раньше времени – шум до небес поднимется. Приходилось подобного рода субъектов просто «приглашать побеседовать» с целью прояснить, что они знают о своих знакомых, «внезапно» оказавшихся активными участниками «подземки». Противно до ёжиков, но никуда не денешься, я привык здраво оценивать свои возможности.

Зато удавалось кое-чего добиться самим фактом разговора и поднятыми в нём темами, особенно если правильно были подобраны интонации… Дескать, взять за глотку прямо сейчас тебя не сможем, а вот при первой же серьёзной ошибке с твоей стороны – непременно устроим «райскую жизнь». Прямых угроз, конечно же, не звучало, исключительно «тонкие намеки на толстые обстоятельства». Вот и получалось, что сразу на телеграф не побегут, рассылая телеграммы с воплями-предупреждениями своим коллегам по «подземке». Постараются использовать курьеров из числа негров или просто обычных людей, ничего не понимающих в ситуации, но это дело уже не такое быстрое.

Печально… Хотя удивляться нечему. Эта клятая «подземка», не говоря уже об аболиционистах в целом, действует на южных территориях очень, очень давно. Первые «станции» появились вроде как в конце двадцатых годов и с тех пор росли вглубь и вширь. Одним лишним наскоком тут ничего не сделаешь, нужна длительная и кропотливая работа. Я же сейчас так, верхушки сшибаю и временно снижаю эффективность работы этой шпионской сети. Небольшая пауза, но и она сейчас крайне важна.

Но в любом случае экспонатов для грядущего открытого суда было в избытке. И с доказательствами все обстояло неплохо. Я даже не говорю про собственноручно написанные и подписанные признания, равно как и готовность некоторых «подземников» утопить других, лишь бы самим избавиться от танца на виселице. Имелись письма с определенными намеками, маршруты, по которым переправляли беглых рабов, подозрительные денежные суммы опять же. То есть к показаниям и признаниям добавлялись косвенные, но улики, которые в случае подозрения в шпионаже являлись вполне достаточными даже здесь, в Америке середины XIX века.

Реакция общественности? Меня откровенно выручала репутация победители при Чарльстоне и Александрии. Да, последнее сражение пресса Конфедерации представила не просто как победу, но еще и как важный психологический фактор. Дескать, отдельная рота Потомакской армии «Дикая стая» отошла лишь потому, что полностью выполнила поставленную перед ней задачу. Ну да не о том речь. Кого другого могли бы обвинить в излишней жестокости, пусть даже по отношению к аболиционистам-шпионам. А вот меня…. сложнее. Мешать с грязью командира покамест единственного подразделения, которое уже дважды столкнулось с янки и оба раза более чем удачно – стрелять себе же в ногу. Да и помнил я, что те же северяне хоть и имели определенные претензии к тем же генералам Гранту и Шерману с их «тактикой выжженной земли» и крайне жесткому отношению к гражданским с юга, но… Вот именно, что «но»!

Непосредственное начальство в лице бригадного генерала Борегара также было вполне себе довольно. Если его подчинённый в очередной раз громко напоминает о себе, на сей раз борьбой с врагом не внешним, но внутренним, то и самому генералу от того польза немалая. Борегар ведь был не просто предан идеалам Конфедерации, но ещё и стремился вверх, где смог бы приносить большую пользу, при этом получая немалую самостоятельность в своих действиях. А разоблачение шпионской сети северян этому серьёзно способствовало.

Но не «подземкой» единой! Помимо аболиционистов, имелись и другие дела, не менее важные. Хотя бы та самая необходимость нарастить численность уже не роты, но отдельного батальона. А для этого предстояло не только вызвать к себе по большей части уже обучившихся близ Бейнбриджа бойцов, но и начать набор новых.

К слову, из интендантов удалось выбить не просто обмундирование и амуницию, но и неплохих лошадей для новых бойцов. Учитывая же их стоимость… Ведь финансы у меня отнюдь не бесконечные, а оружейное производство пока еще не готово выдавать большие партии «спенсеров». Да и договора с военным министерством покамест нет, хотя определенные шаги вот-вот будут сделаны.

Жаль, что выбраться в относительно «родные края» сейчас было просто нереально. Приходилось ограничиваться телеграммами и отправкой доверенных лиц, чтобы хоть через них не просто отдавать распоряжения, но ещё и присматривать за творящимся на родовых землях Станичей. Там ведь скоро от классической плантации ничего не останется, всё сменится на чисто промышленную часть. Сама оружейная фабрика, сопутствующее патронное производство, да к тому же всё это по планам должно будет неслабо так расшириться. Ну и «тренировочные полигоны» для бойцов, вкупе с помещениями для их пребывания, это тоже территорию занимает. Так что…

Поскольку сам я отправиться в Бейнбридж не имел возможности, туда покатил Фил. Хотя бы потому именно он, что Мак-Грегор был наименее военным из нас четверых. Степлтон занимался натаскиванием уже обстрелянных бойцов на реагирование в различных ситуациях, пользуясь не только теоретическим опытом из рекомендованных в Вест-Пойнте книг, но и сам немного понимая суть войны. Джонни… Этот не боящийся крови, смерти и малопристойных дел циник нужен был здесь, как «офицер для особых поручений». Фил же…

Каждого лучше применять там, где он более других эффективен. Вот и юный Мак-Грегор там, в Джорджии, в своих родных краях, окажется полезен более прочих. Ведь ему легче других будет сагитировать молодежь из хороших семей из окрестностей Бейнбриджа и вообще из Джорджии. По какому поводу агитация? Да по такому, что если есть желание послужить Конфедерации, то делать это лучше не в абы каком подразделении, а в том, которое уже успело не просто повоевать, а сделать это успешно для себя и с печальными результатами для противника. В отдельном батальоне «Дикая стая», разумеется.

Я понимал, что часть местных уже куда-то записалась и отбыла на подготовку в лагеря наподобие того, где я мимоходом побывал. Но это была именно что первая волна. Если хоть немного повезет, я тоже успею собрать неплохой урожай качественного человеческого материала.

И не только этим путем. Другой вариант, он тоже имел место быть, хотя становился куда более заковыристым. Война войной, а используя некоторые связи, можно было связываться и с находящимися на территории противника. В частности, с агентами-вербовщиками в Нью-Йорке. Равно как и передать письма, написанные немалой частью моих бойцов. К кому? К своим знакомым, которые находились в том городе и при этом были, по мнению моих ирландцев, пригодными для войны. Хорошо этак пригодными.

Зачем эти письма? Как документальное подтверждение того, что их знакомцы живы, вполне себе здоровы и куда как более обеспечены, чем те, кто остался работать за гроши в жутких условиях. Ведь экономить на бойцах я точно не собирался, считая это верным путем к провалу всего и вся.

Правда, вербовщик заранее предупреждался о некоторых сложностях. Ведь теперь напрямую границу не пересечь, война, однако. Только обходным путем. Сначала пароходом на Кубу, принадлежащую Испании, а уже оттуда в порты КША. Только так и никак иначе. Путь через Мексику… Не с нынешними тамошними проблемами, не с отношением многих власть имущих к Конфедерации.

И слава богам, что морская блокада… временно откладывалась. До флота США уже донеслась весть о том, что Конфедерация оказалась не столь беззащитной на море, как надеялись Линкольн со товарищи. Купленный десяток военных кораблей бывшей Ост-Индской компании уже должен был выйти в океан. А раз так, то скоро можно было ожидать их здесь, в одном из портов Конфедерации. Мало того, генерал Борегар и губернатор Пикенс сумели не просто поговорить, но и поговорить результативно с новоназначенным министром военно-морских сил КША, Стивеном Мэллори. О чем? О флоте, конечно. О том, как купленные десять кораблей должны стать ядром, вокруг которого в срочном порядке нужно собирать действительно мощные силы.

Стивен Мэллори… Моряком он не был, но косвенное отношение к флоту всё же имел, одно время возглавляя в конгрессе комитет по военно-морским делам. Неудивительно, что он осознавал, в отличие от президента Дэвиса, серьёзность ситуации. Потому и планировал загрузить все верфи по полной. Только в известной мне истории Конфедерация сначала на скорую руку пыталась модернизировать торговые суда, что было… не самой лучшей затеей. Здесь же, имея уже реальные боевые корабли, можно было сразу сосредоточиться на постройке серьёзного, боеспособного флота. Более того, постройке нового класса кораблей, а именно броненосцев.

Для броненосцев нужно что? Правильно, броня. Много брони. А центром металлургии КША был тот самый Ричмонд. И я сильно сомневаюсь, что сведения о том, что военно-морской министр Мэллори сделал ставку на постройку бронированных кораблей с полностью стальным корпусом не достигнут Вашингтона в самом скором времени. Следовательно, атака на Ричмонд становится не просто неизбежной, а неизбежной в ближайшей перспективе. «Дикая стая» же непременно будет участвовать в надвигающейся заварушке, в этом даже сомневаться не стоит.

Вот только всегда стоит иметь определенного рода козыри, которые можно выложить на стол в самый неожиданный для противника момент. К счастью, подобные козыри у меня имелись. Три козыря, как раз по числу готовых механических пулемётов, доведенных до ума. Был и четвертый, но он необходим был там, на полигоне близ фабрики.

Прототипы? Да, согласен. Медленное производство? Тоже верно, но я и так это предвидел. Со временем эти проблемы уйдут в прошлое, ну а пока обойдемся тем, что можем получить. К тому же даже три пулемёта, которые должны были доставить, при грамотном применении способны серьезно удивить северян. Да и прибудут они не просто так, а уже с обученными расчётами, умеющими и устранять мелкие неполадки, и добиваться от этих механических чудовищ приемлемого темпа стрельбы. И еще один ма-аленький нюанс… Я хорошо помнил, что беда этих самых пулеметов была ещё и в их слабой подвижности. Хоть при консультациях со Спенсером мы и постарались снизить вес «станка», но переносить пулемёт системы Спенсера – Станича всё равно могли лишь двое бойцов. Да желателен был еще и третий, чтобы боеприпасы тащил.

Однако история давно расставила все по своим местам. Если пулемёт тяжёл, но его надо перемещать на большие расстояния вкупе с боеприпасами, то способ для этого быстро найдут. И нашли. Рессорные двуколки, то есть двухколесные конные повозки. Как только пулеметы стали играть важную роль, так сразу двуколки и приспособили для их быстрого перебрасывания с одного участка на другой. А при необходимости можно было вести огонь прямо «с колёс». Не столь удобно, но вполне себе реально. Вот и я хотел попробовать, как оно получится. А то очень уж мне не хотелось, чтобы пулемёты были этакими статичными или почти статичными точками в обороне. Имея же возможность перебрасывать их почти в любое место… Да это ж будет просто праздник какой-то!

* * *

Сюрпризы бывают разные – приятные и не слишком, хотя на первый взгляд их иногда сложно различить. Это я понял на железнодорожном вокзале Ричмонда, куда лично прибыл встретить поезд, на котором должны были прибыть пулемёты, боеприпасы и некоторое число бойцов. Ведь нельзя же ценный груз, да без охраны пересылать. А у особо ценного груза и охрана немаленькая.

И вот ярким солнечным днем. пребывая в хорошем настроении, что же я вижу? Нет, пулемёты и прочее – это всё наличествовало. Но сюрприз заключался в двух персонах, которых я никоим образом не ожидал здесь увидеть. Очень знакомые персоны, ну просто очень… Одну зовут Елена. Другую соответственно Мария. Сестрички пожаловали! Причем я даже не сомневаюсь, кто из них был инициатором. Конечно же Мария, младшенькое чудовище! Изображает из себя святую невинность, а глазки-то блестят так, как будто играющие в них огоньки вот-вот вырвутся наружу. Сжигая всё и вся в пределах досягаемости. А ещё Джонни давится от тщательно сдерживаемого смеха. Понимаю, подобная картина редко когда вырисовывается. Это я про своё выражение лица, которое было… явно необычным.

Ну и что тут поделаешь? Отправлять обратно никак нельзя, разобидятся. Да и выглядеть это будет… для меня не совсем комильфо. Придется делать вид, что всё нормально, что сие появление плановое, естественное. В конце концов, Ричмонд – новоявленная столица, со дня на день сюда прибудут президент, правительство и прочие персоны.

Бегло проверяю, всё ли в порядке с грузом, после чего отдаю приказ грузить оный в повозки, да и самим там же располагаться. Сделав же это – двигаться вслед за нами, к тому месту. где располагается наш недобатальон. А вот насчёт сестер, тут одна большая проблема. Тяжко вздохнув, прошу Джонни:

– Будь другом, найди где-нибудь приличествующий этим юным леди экипаж. И пожелай мне терпения, а то хочется сделать кое с кем то, что только с детьми делают.

– Понимаю тебя, Вик, – скалится Джонни. – Но дети уже выросли, расцвели, и ЭТО с ними уже сделать не получится. Держись, я скоро!

И смылся. Экипаж подобающий искать. Ну а я… Хоть и хочется кое-кому уши накрутить, но я действительно рад их обеих видеть. Подхожу, но прежде чем успеваю даже пару слов сказать, с радостным писком Елена бросается мне на шею. Мда… Почти как тогда, когда я её первый раз увидел. По сути именно она была первым живым человеком здесь, в этом времени. Ностальгия прямо!

– И я очень рад тебя видеть, сестрёнка, – тихо говорю ей, ощущая аромат незнакомых духов. – Вас обеих. Мари, иди сюда!

– Когда она от тебя отцепится, – улыбнулась младшая. – Повисла ведь, даже про стеснительность позабыла.

– Ой!

– Вспомнила…

Мда. Вот и словно дома. Нет, даже намёков на некоторое недовольство их неожиданным появлением делать не буду. Плюсы-то значительно перевешивают все минусы. Можно будет периодически выбираться в город не только по делам и чисто мужским развлечениям, но и за-ради приятного времяпрепровождения с теми, кто в этом мире и времени по-любому ближе многих и многих.

Меж тем Елена все же перестала тискать меня в объятьях, а Мария… Эта засыпала вопросами, которые по большей части касались моих военных успехов. Я отвечал, стараясь опускать некоторые особо жёсткие и жестокие нюансы, но это въедливое создание желало знать всё и во всех подробностях. Про бой у пристани Александрии, про «подземку», про тех её членов, которых мы отлавливали, и как именно удалось заставить их говорить. И в такие отговорки, что «аболиционисты разговорчивые попались, особенно когда их соответствующими словами пристыдишь», ни капельки не верила. Чего стоят одни её слова:

– Наверняка, братец, ты их как тех беглых негров убеждал. Только не знаю, кнутом или сразу своим любимым пистолетом.

Понимающая девушка, спору нет. Про таких говорят, что они «родились не в своё время». Мария, она слишком… активная, самостоятельная, энергичная. И право слово, ей очень повезло, что её никто не ограничивает. Я-то именно эти качества ценю и уважаю, а вот подавляющее большинство местных считают иначе по своему несколько патриархальному мировосприятию.

А вот Мария этому стандарту не соответствует. Елена – та да, легко. Мария же… даже со скрипом не укладывается. Тем и очаровательна в особой, уникальной манере.

В общем, к тому времени как вернулся Джонни вместе с найденным им вполне приличным экипажем, от моего изначально паршивенького настроения и следа не осталось. Понимающе улыбнувшись, мой друг помог забраться в экипаж Елене. Мария же… Эта всегда старалась быть самостоятельной. Поблагодарила, но… обошлась даже без символической помощи. Правда, особо этим никого из нас двоих не удивила. Джонни ведь тоже того, давно её знает.

Ну а следом и меня туда же, внутрь то есть, затащили. За-ради общества и вообще поговорить. Я предложил было сначала устроить их в гостинице прежде всего остального. Но куда там! Обе сначала возжелали сопровождать меня к тому месту. где располагалась «Дикая стая», а уж потом устраиваться в городе. Только так и никак иначе. Ну что ж, особых причин возражать вроде как и не было. Вот только багаж обеих юных леди таскать туда-сюда не было ни малейшего резона. Так что парочка бойцов получила чёткий приказ – доставить его в ту гостиницу, в коей проживал и я сам, а заодно выкупить два хороших… Нет, два очень хороших номера. Причем, случись что, не стесняться ссылаться на моё имя, при этом упомянув, что номера нужны для сестер майора Станича. Это уже была довольно серьёзная рекомендация.

Пока мы ехали до того места за городом, где, несколько отдельно от других частей, размещалась «Дикая стая», сестрички успели вывалить на меня много, очень много новостей и откровенных сплетен оттуда, из Бейнбриджа и окрестностей. Но если Елена рассказывала почти все о «светской жизни», то Мари… О, она сконцентрировалась на том, в каком свете представали успехи «Дикой стаи». Оказалось, что во вполне себе героическом, что не могло не радовать. А появление Фила Мак-Грегора и вовсе послужило толчком для новой волны слухов, эмоций и желания самим поучаствовать.

Что это означало для меня лично? Да хотя бы уверенность в том, что приток добровольцев из Джорджии, а особенно из мест близ Бейнбриджа будет неслабый. Это когда рота только-только создавалась, я для них был всего лишь много о себе мнящим юнцом. Сейчас же… ситуация резко изменилась. И будь я проклят, если не воспользуюсь этим. Жаль правда, что большая часть добровольцев будет откровенно «зелёная», которых придется учить почти с нуля. Но тут уж ничего не поделать, умелых и обстрелянных вояк взять особо и негде. Разве что посланным на индейские территории эмиссарам удастся завербовать некоторое количество тамошних головорезов.

Нда. Если удастся, то некоторая часть офицеров Потомакской армии будет натуральным образом шокирована. Нет, видеть индейцев как союзников они точно не откажутся. Но именно что отдельными подразделениями. А вот чтобы рискнуть включить их в состав собственных отрядов… это уже куда более серьёзный шаг. Впрочем, мне легче. Хотя бы потому. что есть четкое понимание ситуации. Какое? У индейцев, конечно, свои тараканы в голове, но парни это вполне вменяемые. Могут быть врагами, могут и союзниками. Но вот гнили в их душах особой не обнаруживается. Проверено временем. В отличие от этих, которые хлопок на плантациях собирают.

Единственный важный нюанс – при удачно сложившихся обстоятельствах не стоит форсировать события. То есть нужно будет аккуратно притирать одну часть батальона к другой, причем это относится и к набираемым Филом добровольцам. Для них «Дикая стая» тоже будет… необычным подразделением, отличающимся от тех, о которых они слышали.