Текст книги "Девушка-Луна. Афористический роман-трилогия"

Глава 4
Кто навеял сон золотой

 
✼ Однажды сон я видел ослепительный,
Неподражаемый и удивительный.
Там, где струятся небеса,
Как в сказке, ЛИДИЯ росла.
 
 
И в высочайшей глубине небесной
Лилась мелодия, и песня,
Печальная и нежная,
Была, как ЛИЛИЯ, кристально-белоснежная.
 
 
Она звала меня необозримо выше,
Вплотную подступала, то становилась тише.
Звала туда, где щемит душу глубина,
Золото-синяя поёт голубизна.
 
 
Небесная мелодия как будто бы плыла,
Прозрачной, неощутимою была.
Но вдруг со сном и прекратились чудеса,
И я не знаю, существовала ли она
 

В этот день Оксана прикоснулась к тайне Арна, но, не получив ответа, в недоумении ушла в свою палатку. А он, измотанный насыщенным днём, уснул, положив голову на большую книгу. Во сне Арна увидел себя спящим у палатки. Затем будто проснулся от ликующих возгласов толпы «Аллах ху Акбар» и громкого лая собаки. Поп в чёрной рясе помахал перед ним кадилом, перекрестил и, широко расставляя ноги, зашагал вслед за толпой, напевая «Господи, помилуй…». Люди из разношёрстной толпы несли знамёна, воздевали руки к небу. Всеобщая радость и ликование захватили Арна. Выглянув из-за палатки, он увидел ни с чем не сравнимую картину.

В небесах показалась длинная ладья, которая мягко опускалась в реку.

На носу лодки сидел Будда. Напротив него – Моисей, наученный всей мудрости Египетской. В центре – Иисус, а на корме – Мухаммед. Над ними, слегка покачиваясь, возвышался невероятных размеров тысячелепестковый Лотос, укрывающий небожителей от палящих лучей солнца. На белоснежных лепестках перекатывались небесные капли, похожие на изумруды. А весь Лотос сиял алым светом зари. Золотые рыбы с медными плавниками с любопытством и удивлением осматривали небесную лодку и опять ныряли в серебряную реку. Будда в белоснежной одежде, положив руки на колени, слегка прикрыв глаза, сидел с невозмутимым видом. Мудрый Моисей, поглаживая чёрную бороду, сверкающим взглядом внимательно осматривал окрестности. Иисус кротко и с любовью смотрел на Мухаммеда. Мухаммед смотрел на проплывающие облака, тысячелепестковый Лотос и сверкающие изумруды.

Ветер вдруг усилился, лодку слегка качнуло и течением стало прибивать к берегу. Толпа ещё сильней возликовала, стала подбрасывать над собой кепки, чалмы. Несколько белоснежных лепестков ветром сорвало и унесло в толпу. Их ловили, высоко подпрыгивая, целовали, падали на колени, воздевали руки к небу. Спаситель, увидев, что ладью прибивает к берегу, взял верёвку и с тем же кротким взглядом, шагая по воде, потянул её на середину реки. Волна пошла от берега и качнула её. Будда сидел так же невозмутимо и спокойно. Моисей улыбался, а Мухаммед даже не смотрел в сторону берега.

Изумруды упали на ладони Будды и колени Моисея. От их сверкающего света глаза Моисея засияли, а Будда даже не пошевельнулся. Иисус взмахнул свободной рукой, и посыпалась «манна небесная». Её ловили люди и золотые рыбы, ещё сильнее размахивая медными плавниками, ныряя в серебряную воду. А иерихонская труба возвещала о наступивших до скончания веков счастливых временах. Валаамова ослица, долго молчавшая, не только заговорила, но и запела. Сбросив тяжёлые тюки и Валаама, весело размахивая длинными ушами и хвостом, подпрыгивая, убежала в круг танцующих.

На высокой горе стояли Патриарх и Папа Римский, внимательно наблюдая за небесной ладьёй. Одной рукой Папа обнимал серьёзного Патриарха, а другой вытирал шёлковым платком невольно нахлынувшие слёзы. Мудрый Моисей в знак вечной дружбы соединил свои загорелые руки в замок, поднял их над головой и помахал отцам церкви. Народ ликовал и был счастлив. Но больше всех был счастлив Арна.

Проснувшись возле палатки, понял, что это был сон и мокрый он был не от слёз, а от дождя. Арна любовался звёздами. И тут он услышал голос: «Сильное воображение порождает событие. Идеализация мира есть обратная сторона недовольства. Только удовлетворённость – истинное богатство».

Впервые за многие годы он был по-настоящему счастлив, и не хотелось слушать Учителя, а напрасно. Три сверкающие жемчужины упали в эту ночь мимо сердца Арна. «Счастлив тот, кто построил свою жизнь, исходя из особенностей своего характера», – голос Учителя продолжал звучать, но всё тише и тише, пока не исчез совсем.

Глава 5
Невидимый фронт

✼ Всё твоё к тебе вернётся

✼ Наша судьба зависит от способностей понимать суть вещей, из которых она состоит

Арна помнил совет Учителя: «Никакие ощущения не отбрасывай, а иначе утратишь часть мира». Его не покидало чувство, что у профессора тоже была своя тайна, т. к. он говорил: «Мир – это враг, прикидывающийся другом». Но что Григорий Павлович хотел этим сказать?

После того как он уходил в палатку, Арна чувствовал, что кто-то врывается в его мысли, и ему приходилось создавать вокруг себя надёжную защиту, т. е. окружать себя непроницаемым энергетическим полем. Внешне всё было благопристойно, а на самом деле между ними уже существовал невидимый фронт. Профессор нападал, Арна защищался. Кто же победит в этой схватке на тонком плане: квантовая физика, сверхчувствительные приборы, суперсовременная техника или природа и знания, которые Арна получил от Великого Учителя? Учитель почти всё уже знал. Когда ночью Арна любовался звёздами, то вновь услышал его голос: «Если надо, пройдёшь и по лучу. Не противься злу, жаждущему собственной погибели. Благородный, зная своё преимущество, избегает соперничества, он ладит со всеми, но ни с кем не вступает в сговор». Он не подозревал, какие силы и возможности уже сейчас таятся в нём.

Арна понимал, что не сможет сделать из профессора своего друга, между ними стояла ослепительно красивая девушка. Продолжая смотреть на звёзды, он услышал знакомый голос: «Бойся кого-нибудь сделать пленником красоты твоей души».

Арна проснулся рано утром от визга тормозов, шума многотонной машины. Вышел из палатки и увидел, как профессор с шофёром вылезают из кабины КамАЗа. Арна не знал, что вчера ночью, когда на тонком плане он ушёл в «глухую защиту», профессор «кусал локти» и ничего не мог понять. Через наушники своих приборов он без особого труда прослушивал чужие мысли. Но как только дело доходило до Арна, электроны, как горох от стенки, со звоном отскакивали от невидимой преграды. Тогда он решил, что ему подсунули неисправные приборы.

Находясь среди народа, профессор выдавал себя за рубаху-парня:

– Мы от царя-косаря, от царицы-чечевицы, – то и дело балагурил он, а на самом деле он был одним из выдающихся учёных современности.

Он подошёл и вежливо поздоровался с Арна, сказав, что привезли строительные материалы. Профессор был очень доволен, потирал руки. В действительности по его звонку привезли новейшие приборы, и он знал, на ком испытает их в первую очередь. А в голове Арна звучал голос Учителя: «Вельможи вежливы, но черствы, народ груб, но добр, а о характерах умных и скрытных судят по их целям». Голос Учителя перебил голос шофёра:

– Да какие они профессора, не больше нашего брата знают. Опять помял крыло.

На невидимом фронте предстояла передышка в три дня. Профессору надо было настроить приборы, а Арна – набрать больше солнечной энергии.

Он взял рюкзак с книгами и пошёл к высокой горе вдоль реки, в которой совсем недавно в его золотом сне плавали небожители. Забравшись на самую вершину, Арна удобно устроился на камне, открыл большую книгу и прочитал: «Вы говорите, время проходит. Безумцы. Это вы проходите мимо».

Поднявшийся ветер листал страницы, не давая читать. Тогда Арна отложил книгу в сторону, сел в позу лотоса и стал собирать в центр ладони солнечную энергию. Направил взгляд в одну точку высокого дерева на противоположной стороне реки, выбросил все мысли и услышал голос Учителя: «Это одна из самых загадочных древних книг. В виде символов и аллегорий она написана для того, чтобы только посвящённые смогли расшифровать её. Даже учёные иудеи, читавшие эту книгу, мало что поняли. А те, кто понял, помалкивают».

С горы краешком глаза он видел, как из лагеря выехал большой грузовик, который вскоре остановился. Из него вышли профессор и шофёр. Профессор взял бинокль, посмотрел, затем они снова сели в кабину и продолжили путь.

После этого стало происходить что-то необъяснимое. Высокое дерево на противоположной стороне, которое Арна выбрал в качестве наблюдения, постепенно стало опускаться ниже. Решив, что это обман зрения, галлюцинация, он закрыл глаза, чтобы не прекращался набор энергии. Открыв их, обнаружил, что дерево внизу, а он в позе лотоса летел над рекой. Далеко на горизонте Арна увидел заснеженную гору и направил всё внимание к ней. Поток ветра усилился, стал более пронизывающим и холодным. Огромная тёмная птица шарахнулась от него и, кувыркаясь, стала падать в реку. Лес постепенно смещался. Сильный поток воздуха поднял Арна к облакам. Поднявшись выше, он почувствовал, что ветер стал более пронизывающим. Он увидел в небе летящий самолёт, но потерял из вида гору. Направив внимание в сторону реки, вынырнул из облаков и увидел её под собой. Гора, засыпанная снегом, быстро приближалась. Оказавшись на ней, несмотря на пронизывающий холод, он старался успокоиться. «Эмоции – это лошади, несущие нас на край пропасти».

С горы Арна увидел хижину Учителя и вспомнил историю, рассказанную учениками о том, как грабители проникли в неё, где их ожидало разочарование: длинный стол, лавочка и несколько непонятных книг на полке. В эту минуту они услышали ровный, спокойный голос, что лучше б им покинуть жилище. Но те продолжали обыск, думая, что их каким-то образом разыгрывают. За окном послышался нарастающий шум. Двое из них с опаской подошли к окну. Вдруг деревянные ставни резко распахнулись, и в хижину ворвался ураганный ветер. Незваных гостей разбросало по полу, а кого-то прижало к стене. Из хижины они буквально выползали. С тех пор никто не трогал Великого Учителя.

С высоты Арна видел широкую реку, бесконечный лес, облака. Далеко на горизонте показался КамАЗ размером с букашку. Мелькнула озорная мысль: «Дай-ка я подшучу над профессором», – и он улыбнулся. Когда машина выехала из лагеря, за рулём сидел Григорий Павлович. Шофёр выглянул из кабины, увидев Арна, сказал:

– Вот он, сидит в позе лягушки.

Они вышли из кабины, профессор посмотрел в свой бинокль и мысленно погрозил Арна кулаком: «Я тебе покажу». Дорога была долгой и утомительной. Мотор монотонно гудел, и шофёр уже похрапывал, откинув голову на спинку сиденья.

Вдруг профессор впереди над лесом увидел чёрную точку. Увеличиваясь, она быстро полетела навстречу КамАЗу. Он впился глазами в неопознанный летающий объект. Приготовившись к встрече с инопланетянами, стиснул зубы и сильнее вцепился в руль. Ещё мгновенье, – и столкновение было бы неизбежным. С криком отчаянья профессор вывернул руль. КамАЗ съехал с обочины и ударился в дерево. Подбежал полицейский, проверил документы и с уважением сказал:

– A-а, господин профессор…

– Да какой он профессор! – с досадой сказал шофёр и пнул ногой в шину.

Глава 6
Вездесущий Будда

✼ Жизнь – та же дорога, но только со встречным невидимым движением. Несмотря на это, надо вовремя затормозить

Сев за руль, шофёр всю дорогу «утюжил» водителя-неудачника непечатными фразами. Тот сидел молча, прикладывая мокрый платок ко лбу, осматривая разбитые очки. Шофёр без конца учил профессора, где педаль, а где руль, и чем они отличаются друг от друга.

Когда они въехали в город, шофёр выглянул из кабины и сообщил профессору, что видит человека, который сидит на крыше здания в позе лягушки. Профессор усмехнулся, продолжая смачивать лоб платком. Город хоть и небольшой, но в нём было несколько небоскрёбов. Здания в основном выкрашены в белый и жёлтый цвета. Навстречу неслись дорогие лимузины. Жаркий полдень был в самом разгаре, поэтому на улице было немноголюдно. Проехав примерно с километр, шофёр выглянул из кабины и сказал, что опять видит статую человека, сидящего на крыше здания в позе лягушки. Профессор не удивился, а только усмехнулся и сказал раздражённо:

– Не в позе лягушки, а в позе лотоса.

– А почему их так много? – спросил шофёр.

– Ну и темнота же ты. Это страна, исповедующая буддизм, у них на каждом углу сидящий Будда.

Но шофёр не унимался:

– А почему, куда бы мы ни поехали, он всегда смотрит в нашу сторону?

Этот вопрос поставил профессора в тупик. Он сделал паузу, затем ответил:

– Или это случайность, или ты перегрелся на солнце.

В кабине становилось невыносимо жарко и душно. Василий Иванович остановил машину. Они не спеша вышли, подошли к киоску с цветами. Шофёр, помня наказ жены, сказал продавщице, что ему нужен аленький цветочек. Но та в ответ замахала руками и на ломаном русском языке дала понять, что ничего не понимает. Василий Иванович вынул из куртки листок, где жена нарисовала, как он выглядит. Продавщица посмотрела на каракули и опять замахала руками.

– Тебе, наверное, нужен лотос, – сказал подошедший Григорий Павлович. Но продавщица отказалась продавать по одному цветку. Он потом пожалел, что не купил букет, сознавая, что именно в мелочах раскрывается таким, какой он есть на самом деле. И они ни с чем вернулись в машину. Прохожих стало ещё меньше, вдалеке слышались полицейские свистки и вой сирены. Арна на небоскрёбе как никто слышал их. Но всё равно старался быть безучастным Буддой, зная, что сигнал об опасности может запускать механизм болезни. Григорий Павлович сел за руль, включил зажигание и, слегка прищуриваясь, вглядывался в дорогу. А шофёр стал изучать каракули жены. Потом он взял бинокль, выглянул из кабины и удивлённо заметил:

– Надо же! Как живой! И как похож на нашего Арна.

– Да они тут все на одно лицо, – раздражённо сказал профессор, трогая шишку.

– А что такое Будда? – видимо, желая продолжить образование, не унимался шофёр.

– Не что такое, а кто такой, – ответил Григорий Павлович, подумав: «Ну и дуб же ты, Василий Иванович», – и продолжил: – Будда для них как Бог, – тон его голоса, как на лекции, стал важным и серьёзным. – Богами в древности называли великих людей, он для них святой.

Шофёр продолжал смотреть из кабины и, скучая, заметил:

– Если он святой, почему тогда за ним полицейские бегают? Да он ещё и летает, – присвистнул шофёр.

«Чего он несёт?» – подумал профессор. Не выдержав, тоже выглянул из кабины. И в это время они врезались в выскочившую из-за угла патрульную машину.

В полицейском участке на экране плазменного телевизора во всю стену профессор увидел на крыше небоскрёба сидящего в позе лотоса Арна и остолбенел. Арна в это время старался не упустить из вида помятый КамАЗ. Он знал, что город уже оповещён о летающем загадочном человеке и жители в смятении попрятались по домам.

Боковым зрением Арна видел, что к нему крадутся полицейские. Он бежал по крышам, перелетая на соседние здания.

Поздно вечером Григорий Павлович и Василий Иванович возвращались в лагерь. Один озирался по сторонам, ожидая увидеть на каждом дереве вездесущего Будду, а другой то и дело крестился.

Оксана, увидев профессора, не узнала его. Всегда довольный и весёлый, теперь он был в смятении и не мог вымолвить ни слова. Залез в палатку и судорожно стал искать лекарства. Оксана спросила:

– Что с тобой?

– Я болен.

– А Арна сказал…

– Что Арна сказал? – спросил он и насторожился.

– Что нет лекарства от всех болезней, а есть болезни от всех лекарств. Может, позвать его?

– Нет! Не надо мне никакого Арна! – закричал профессор.

– Он передал тебе записку.

Григорий Павлович взял фонарик и прочитал: «Болезнь – это сигнал к исправлению неправильного образа жизни». «Неужели он и это предвидел?» – подумал профессор.

Арна предоставил Оксане свободу выбора. Он уже плыл в своей лодке к противоположному берегу и слушал слова Великого Учителя: «Любовь, как сладкий сок. Его можно удержать только в открытой ладони. Если хочешь, чтоб тебя любили, – убегай».

Глава 7
Условия полёта

Арна спросил Великого Учителя:

«Чем сон отличается от действительности?»

Учитель остановил свой взгляд на белой горе и не спеша ответил:

«Так же, как вода отличается от снега. Везде всё одинаково, только по-разному.

✼ Нет ничего ни лучше, ни хуже, есть только другое»

Арна уже не первый день приходил на ту же самую гору. Почти в одно и то же время садился на тот же самый камень. Но все его попытки повторить удачный полёт оказывались тщетными. Он понял, что энергию для полёта в тот день посылал ему Учитель. И в этот момент осознал, как он рисковал. Она могла прерваться в любую минуту. Падение с такой высоты даже в воду оказалось бы плачевным. Но Арна не из тех, кто примиряется с неудачей. Он себя спрашивал: «Ты использовал все возможности или нет?» Затем он опять садился на камень, долго и терпеливо набирая энергию.

Стемнело. По реке уже плыли звёзды. Арна сел на камень. Успокоившись и освободив голову от мыслей, он услышал слова Великого Учителя: «Когда вы готовитесь брать очередную планку, вашей целью должна быть планка, которая выше неё. Только тот, кто предпринимает безрассудные попытки, может достичь невозможного».

Смолкли крики птиц, посвежело. Положив голову на рюкзак и закрыв глаза, он не заметил, как действительность стала сновидением, в котором он решился на последнюю попытку.

Уверенность ему придавала энергия, прибывающая с каждой минутой. Тут он вспомнил, что в кармане его куртки лежит будильник, в случае неудачи он может разбиться. Вынул и предусмотрительно поставил его на край скалы. Арна взял палку, на которой носил рюкзак, разбежался, пользуясь ею как шестом, со всей силой оттолкнулся, но левой ногой случайно задел будильник. Шест исчез в ночи, будильник закрутился вокруг своей оси и полетел впереди него. Арна тем временем летел в прострации, вытянув руку вперёд, стараясь достать его. Потом будильник, показывая время, стал таким большим, что загородил звёзды. Надо было запомнить, где стоят стрелки, т. к. это означало время перемен в судьбе. Внизу постепенно выплывал город. С высоты птичьего полёта он казался фантастическим городом будущего. Помня свои планы, вглядываясь в знакомые очертания, он разглядел на небоскрёбе большие неоновые буквы «БАНК» и «БИБЛИОТЕКА». Наконец, достав будильник, сунул его на лету в карман, влетел в раскрытое окно и по инерции побежал по кафельному полу. Впереди он увидел водную гладь, уходившую в бесконечную даль, как море. Услышал крик охраны и выстрел. От неожиданности Арна нырнул в лазурную воду, стараясь плыть как можно глубже. На дне он увидел необычную с золотым тиснением книгу размером с небольшую баржу. Вот оно – волшебное сокровище затонувших кораблей. Даже солёная вода и всесильное время ей нипочём. Надо подплыть поближе.

Арна с трудом открыл тяжёлую обложку. Когда муть рассеялась, на титульном листе он увидел красивые морские раковины и сверкающие жемчужины. Не спеша проплыла величественная медуза, закрыв собой половину страницы. Арна так увлёкся чтением, что не замечал происходящего вокруг него. Книгу оплетали крупные зелёные водоросли. Когда он переворачивал страницу, раздавался чистый, мелодичный, хрустальный звон. В это время сзади незаметно подплыла рыба с длинными усами и выпуклыми глазами и через плечо подглядывала в книгу. Арна время от времени выныривал на поверхность, чтобы набрать воздуха. Ему казалось, что он дошёл до того самого места, где аршинными буквами были написаны условия полёта. Но любопытная рыба выпускала прозрачные пузыри, щекотала усами и не давала сосредоточиться. Чтобы отпугнуть её, он вынул из кармана будильник и завёл его. Она дёрнулась и тут же исчезла.

Проснувшись от резкого звонка, он заметил, что голова и руки лежали на рюкзаке, а в кармане его куртки неистово гремел будильник. Но Истина уже звучала в спокойном голосе Учителя: «Разбейте цепи, сковывающие ваши мысли, и вы разобьёте цепи, сковывающие ваше тело». Когда он спускался с рюкзаком с горы, в голове его шумел космический ветер. Перед глазами мелькали загадочные медузы и рыбы, из памяти не исчезала величественная книга. А тем временем голос продолжал звучать: «Всё неизвестное представляется величественным».

Глава 8
Учение факира

✼ Искусство настоявшим становится тогда, когда теряет всякий смысл

✼ Мы почти всегда становимся невинной жертвой собственных достоинств

Арна плыл к Учителю на байдарке и чувствовал, что сегодня не совсем обычный, а особенный день. По берегу ходили толпы людей, доносился шум, крик детей. Для владений Учителя это было непривычно, т. к. здесь всегда царила тишина. Он поднялся по тропинке, пройдя к хижине мимо толпы. У Учителя сегодня приёмный день. К нему стекались люди за лечением или просто за советом. Подношений и подарков он не брал, тут же всё раздавал нуждающимся. Учитель был занят, у него сидело человек шесть, и Арна прошёл в свободное помещение, где познакомился с Джамурти и его сыном.

Джамурти был прославленным факиром, известным на весь Кашмир удивительными аттракционами. На нём был шёлковый, расшитый золотом халат, мягкие цветные сапожки и белая чалма на голове со звёздочкой посередине. Если Арна был любимым, то Джамурти был одним из первых учеников. Сейчас он открывал секреты своего мастерства сыну: «Созидать, но не обладать. Добиться, но не гордиться. Но это касается тех, кто находится в вечном поступательном движении к своей цели». Слушая его, Арна вспомнил выражение об Учителях. «Учитель тот, кто зовёт выше. Обыкновенный учитель объясняет, а гениальный ещё и вдохновляет».

– Надо подниматься над повседневностью, – говорил факир, обращаясь к сыну. – Как ничтожен был бы человек, если б он не мог становиться выше себя.

У сына промелькнула тень сомнения, неуверенности в своих силах, и отец заметил это.

– У нас больше силы, чем воли. И, чтобы оправдать себя, мы находим много нового невозможного для нас. Но то, что легко даётся, невысоко ценится. Если учёный или маг использует свой дар в корыстных интересах, то эта сила становится разрушающей и в конце концов разрушает себя. Когда факир, взмахнув палочкой, на глазах у тысяч зрителей сделал что-то невероятное, он должен это сделать в совершенстве и только один раз, т. к. повторение для чуда равносильно смерти.

Сказав о чуде, он нагнулся и поднял с пола сухую косточку плода манго. Арна догадался, что факир что-то задумал. Из кожаной сумки он достал пакет, а из него сосуд чёрного цвета.

– Это старинная, драгоценная чаша времён рассвета Римской империи, – бережно держа в руках, он аккуратно поставил её на стол. Когда факир вышел за горстью земли, они с изумлением стали рассматривать её со всех сторон. Арна помнил предупреждения Великого Учителя, что нельзя брать в руки незнакомые предметы, особенно если они старинные. Принесённую землю факир высыпал в чашу, воткнул в неё косточку и полил немного водой. Накрыв ладонями, стал что-то бубнить. Смуглое его лицо посветлело, густые чёрные брови приподнялись, из пальцев, как показалось Арна, исходили лучи. Когда он убрал ладони, то все увидели, что из земли проклёвывается жизнь – маленький росточек. Глаза факира засветились.

– Наедине с собой человек почти всегда спит, так же и растение. Надо дать ему понять, чего от него хотят.

Тут он улыбнулся и продолжил:

– Многие тянут за листок, думая, что от этого он быстрее вырастет. Для таких людей жизнь похожа на луковицу: каждый день срывают новый листок и все ждут чего-то. А когда срывают последний, то видят, что там, где была луковица, – пустое место. Глаза нельзя насильно открыть, спящий пусть спит.

С материнской любовью факир окружил ладонями маленький росточек, затем накрыл его лёгким колпаком и с ещё большим вдохновением заговорил:

– У птиц, насекомых, животных, растений – у всего живого, есть своя резонансная частота, определённый уровень вибраций, и человеческим голосом можно её воспроизвести, т. е. говорить на языке растения; люди разучились разбираться в тонком плане, потому что увлеклись толстой кишкой, – улыбнувшись, продолжил: – Когда человек станет более совершенным, он сможет жить в гармонии с такой же совершенной природой.

Тут всё внимание он опять отдал росточку. Прикрыл ладонями губы, заговорил каким-то странным, совершенно незнакомым, картавым языком, который стал похож на шум ветра, перелив воды, шёпот травы. Осторожно открыл колпак, а под ним уже было небольшое растение с маленькими ягодками. Он сорвал и раздал их всем.

Арна попробовал, плод был ещё зелёным, но есть уже можно. Затем факир так же заботливо пересадил растение вместе с землёй в свободный горшок и поставил на подоконник, приговаривая:

– Расти и радуйся жизни.

Он тщательно промыл чёрный сосуд, вытер сухим платком и положил обратно в пакет.

Приёмный день закончился, во владения Учителя вернулась тишина. Все сели за длинный стол и принялись за нехитрый ужин. Арна, глядя в окно, тихо беседовал с Учителем, а факир давал наставления сыну:

– В обществе надо уметь молчать о том, что касается только тебя, в ответах должно быть как можно меньше примеси личного. Если боишься, то не говори, если сказал, то не бойся. Скрывай своё счастье. Избегай зависти и жалости.

Арна заметил, как с катера по трапу на берег сходит группа полицейских. Только хотел произнести «кажется, это за мной», как факир опередил его:

– Наверное, кого-то из всесильных интересует моя драгоценная чаша.

Учитель молча вышел из хижины, встал лицом к реке, нарисовал в воздухе восьмёрку и провёл по земле черту. Ноги полицейских внезапно потяжелели. Потоптавшись на месте, они, недоуменно переглядываясь, вернулись на катер.

– Этим знаком можно остановить не только группу людей, но и целую армию. Они просто забудут, что хотели сделать, – произнёс Джамурти.

Покинув владения Учителя, полицейские набрели на палаточный городок. Там профессор им сообщил, что именно здесь часто бывает летающий Будда, за поимку которого обещано большое вознаграждение. Профессор был в хорошем настроении и очень доволен: награда сама плыла в руки. Он был уверен, что летающая статуя непременно попадёт в расставленные им ловушки. Арна же считал его заблудшей силой. Иногда он улавливал в нём нотки искренности, поэтому попросил факира посодействовать, решив, что профессору нужна помощь, и факир с сыном отправились в путь. Арна не предполагал, что, поступая благородно и открыто, он может проиграть. Так как в честной игре выигрывает жулик.

Так получилось, что до встречи у Великого Учителя факир давно не виделся с сыном, и неизвестно, как надолго они расстанутся опять. По дороге он продолжал давать ему напутствия:

– Разумный гонится не за тем, что приятно, а за тем, что избавляет от неприятностей. Всё испытывай, хорошее оставляй. Прозрение – это не презрение к миру, а любовь и сострадание к нему. Развивай память, помнить – это значит предвидеть. И не забывай, что умный находит выход из трудной ситуации, а мудрый в неё не попадает. Если ты выбрал профессию факира, то помни, что чудеса нужны тому, кому не хватает веры, а тот, кто счастьем может одарить, сам бывает редко счастлив.