Текст книги "Одной не страшно. Начать новую жизнь после развода"

Глава 2.
Чем обернулся отпуск для профилактики выгорания

По совету психолога мы еще до похода запланировали совместный отпуск как терапию выгорания: собирались отправиться всей семьей на семь дней к морю. По условиям, мы не должны были работать.

Изначально психолог уговаривал нас поехать в отпуск на целый месяц (что мне казалось безумием!). От этого предложения у меня чуть не случился нервный срыв, и мы сошлись на неделе. Я на тот момент с трудом представляла, как это возможно, неделю не работать. А что я тогда буду делать? Но мне было так плохо морально, что я была готова попробовать все. Даже такой «радикальный» метод. Я предполагала, что в случае чуда нам удастся наладить контакт друг с другом.

Однако все произошло наоборот.

Изначально у нас разошлись мнения, куда мы хотим поехать. Я хотела гулять по улочкам Батуми и жить в комфортном номере с ковровым покрытием и видом на весь город, но Артем настаивал на маленьком поселке Квариати, ближе к природе и пляжу с чистой водой. Я сдалась и согласилась, хотя это и не было моим желанием. Подумала, что на самом деле мне вообще все равно. Ничего это не изменит! Так пусть будет, как хочет он. Сил спорить не было.

Мы выбрали на букинге просторный номер площадью 30 м² в небольшом частном отеле. В день отъезда долго собирались, ругались с сыном по каким-то мелочам (он, как всегда, хотел всему перечить и противостоять). Когда мы наконец, уже порядком раздраженные, складывали вещи в машину, Артем сказал:

– Лучше бы я поехал один. Тогда бы точно отдохнул.

Я промолчала, но расстроилась. Не такие слова я хотела слышать перед «романтическим» отдыхом.

В дороге мы долго не разговаривали. Потом все же отвлеклись и начали обсуждать что-то по работе. На эту тему нам всегда было о чем поговорить. А после обсуждения работы мы начинали болтать и на другие темы. Меня удивляло, как такое может быть, что за все эти годы мы так и не успели наговориться! После стольких лет совместной жизни 24/7 мы все еще могли что-то оживленно обсуждать и не спать из-за этого до трех ночи. Но почему-то и этого оказалось недостаточно, чтобы сохранить близость и чувства. Дорога длилась довольно долго, и наконец мы, уставшие, приехали в отель. Как хотелось скорее прийти в свой номер и отдохнуть!

Тот день я помню по часам, будто эпизод из сериала «Ожидание / Реальность». Все оказалось совсем не так, как я ожидала. Погода не радовала. Было холодно, сыро и дождливо. Мне сразу же не понравилась гостиница. В ней все еще шел частичный ремонт, а хозяин пил чачу на первом этаже в ресторане, который еще не открылся. Внизу немного пахло сыростью. Но больше всего меня разочаровал наш номер.

Вместо просторной тридцатиметровой комнаты я зашла в тесную каморку максимум метров десять. Вместо ковра, о котором я так мечтала, на полу лежала плитка. Может быть, в жаркий солнечный день я бы и не обратила на это внимания. Но в дождливую холодную погоду мне было неуютно ходить по ледяной плитке. Я мерзла еще больше, даже глядя на нее.

Места было настолько мало, что даже кровать для сына стояла прямо впритык к нашей. Какая уж тут романтика! От ощущения физической тесноты у меня почти начался приступ клаустрофобии, даже начало подташнивать. Я ощущала панику от того, что в этой комнате мне не хватало даже не физического, а личного пространства. Все было написано у меня на лице.

– Но это не 30 метров, как было написано на «Букинге»! Мне… Мне не нравится этот номер!

Я очень расстроилась и не могла скрыть разочарования.

– Мне тоже не нравится! – заявил Игорь.

Артем, еле сдерживая раздражение, ответил сквозь зубы:

– Я же говорил, что нужно было ехать отдельно. Я хотел позитивного отдыха! Не знаю, мне все нравится. Главное, что близко море, есть балкон. Я не собираюсь сидеть в номере, я буду проводить время на пляже. Если хочешь, возьми карту и сними себе другой номер, как ты хотела, в Батуми. Я точно ничего менять не буду и останусь здесь.

Я ожидала не такого ответа. Каждое слово для меня значило только одно: между нами ничего больше нет. Он ничего не хочет сделать ради меня. Я обиделась и замолчала.

Не в номере дело. Просто ни у меня, ни у него больше нет друг к другу никаких чувств, кроме раздражения. Если бы я была тут с любимым человеком, разве меня смутила бы площадь номера? Разве я чувствовала бы себя в тесноте рядом с ним? Разве мы не посмеялись бы над этим и не нашли бы совместного решения?

Я физически ощущала тревогу. Теперь мне уже точно не хотелось находиться именно С НИМ в таком маленьком пространстве. Я чувствовала отторжение и дискомфорт.

Вместе с тем мне было сложно поверить в то, что я чувствовала. Ведь он, мой муж, еще недавно был моим самым близким человеком. Когда, в какой именно момент он успел стать настолько чужим, что одно его присутствие в пространстве 10 квадратных метров заставляет меня испытывать внутреннюю дрожь?

Как мы дошли до такого и когда пропустили точку невозврата?

В тот момент я снова подумала о финансовом плане на 25 лет вперед. Я ведь закончила его. Через два дня нам как раз нужно было выйти в прямой эфир с преподавателем курса и рассказать, как мы рады тому, что теперь у нас есть совместный план.

Меня переполняла ярость. Пошел он нафиг вместе со своим дурацким номером и финансовым планом! Я бросила свою сумку на пол и стала судорожно искать другие варианты жилья, чтобы уехать прямо сегодня. Но сосредоточиться было сложно. Почему он разозлился, вместо того чтобы просто поменять номер? Что мне теперь делать? Оставить ребенка с ним и уехать или забрать сына с собой?

Вдруг мои размышления прервало сообщение от одной из участниц похода. Она тоже неожиданно приехала в Батуми и предложила нам всем вместе встретиться. Я решила, что это знак отложить мой переезд на следующий день и все обдумать. Может быть, присутствие постороннего человека нас как-то примирит. Я передала Артему ее предложение, и он согласился. Но… обед со знакомой тоже не принес ничего хорошего.

Мы усиленно делали вид, что у нас все в порядке. Будто и не было никакого скандального номера и моего решения срочно съезжать. Мы мирно беседовали, но я постоянно видела на себе равнодушный взгляд мужа. Словно я сосна! Даже девушка из похода смотрела на меня с гораздо большим интересом. Меня это жутко бесило.

Когда она ушла, мы снова перестали разговаривать и улыбаться. Я уже не могла переносить это напряжение и решила покататься на велосипеде. Это было очень странное катание: начался дождь, и меня словно прорвало вместе с облаками. Я плакала и не могла остановить слезы.

Я крутила педали быстрее и быстрее, но время будто отматывалось обратно, и перед глазами я видела все. И конфликт с мамой, и смерть дедушки, и разваливающийся брак, который больше не приносит счастья.

Я не хочу быть как семьи, где муж и жена просто «терпят» друг друга. Где в каждом слове звучит раздражение. Где каждый день начинается с упреков и оба хотят только того, чтобы их не трогали. Не хочу жить вместе просто потому, что так удобно и мы работаем вместе. Не хочу, чтобы на меня смотрели как на сосну.

Через час я вернулась с катания и мы вместе пошли в то самое кафе, о котором вы уже прочитали в начале книги. Именно там Артем и сказал мне первым, что хочет расстаться.

Я точно знала, что возврата не будет. Я могла бы испугаться неопределенного будущего в стране, где у меня никого и ничего не было. Но я боялась не страны, ведь я чувствовала себя в Грузии комфортно, как у бабушки на даче. Я боялась себя. Мне было страшно остаться наедине с собой и болью, которая так долго пряталась внутри меня…

Черт дернул поехать в этот дурацкий отпуск! Может, без него ничего бы и не случилось?..

Подсознательно я прекрасно понимала, что дело вовсе не в отпуске и не в номере, а в отношениях между нами. Осознавала, что этот разговор все равно случился бы, если не сейчас, так позже. Злополучный номер просто стал триггером, который вскрыл давно существующую проблему.

Тем не менее, Игорь запомнил причину развода родителей как «маме не понравился номер в Квариати».

Через два года он подошел и серьезно сказал мне:

– Знаешь, а номер и правда был дерьмо! Я бы тоже развелся на твоем месте!

Глава 3. Отрицание. Первые дни после решения расстаться

Душевную боль часто сравнивают с операциями. Ощущение такое, будто тебе вырезали важный орган, и теперь нужно приспособиться к тому, чтобы жить без него. Как известно, первые дни после операции – самые сложные. Даже врачам бывает непонятно, выживешь ты или нет. Состояние тяжелое.

Я помню, как мы вернулись в свой роковой номер. Мне уже не хотелось никуда переезжать: какой в этом смысл, если мы все равно скоро разъедемся. Но одновременно с апатией ощущалось и облегчение. Даже такое болезненное решение было переносить легче, чем недосказанность, висящую в воздухе, будто туча, которая вот-вот разразится грозой.

В первые дни мне казалось, будто я ничего не чувствую, словно мне ввели анестезию. Я удивлялась такому состоянию. Физически я ощущала сильный стресс: меня подташнивало, я практически не могла есть и спать. Мне было страшно, но я не чувствовала боли от расставания. Как будто она заморозилась в тот момент, когда мы разговаривали в кафе.

Помню, как на следующую ночь я проснулась еще до рассвета. Заснуть никак не получалось, и в 5:30 утра я спустилась к морю. На пляже никого не было. Даже море выглядело так спокойно, будто еще спит.

Какое странное ощущение. Впервые за несколько лет я была наедине с собой.

Без мыслей о работе.

Без задач и дедлайнов.

Без осознания себя как части семьи и без планов на будущее.

Я чувствовала волнение и страх от этой встречи. Казалось, что в дверь стучится инопланетянка, а я не знаю, на каком языке с ней разговаривать. Не знаю, чего она хочет. Мне даже приближаться к ней страшно. Но в то же время меня тянет открыть эту дверь и пригласить ее войти.

Я лежала на камнях и смотрела на предрассветное море. Сердце стучало сильнее, становилось тяжело дышать.

Что-то сказало мне: «Пора».

Пора увидеть ее вместе с грустью, болью и разочарованием. Выпустить все то, чего я боялась, отрицала и избегала так много лет.

Я закрыла глаза и представила, как медленно подхожу к двери. Дергаю за ручку – и дверь выбивает темный бурлящий поток.

Из глаз текут слезы, и я их впервые за долгое время не останавливаю. Я боюсь, что меня затопит, но не сопротивляюсь. Пускай. Пусть меня несет в этом темном потоке – и будь что будет.

Мне страшно, иногда волны накрывают меня с головой. Но я всплываю, дышу и с удивлением понимаю, что не тону.

– Дила мшвидобиса, гого!22
  Доброе утро, девочка (груз.).


[Закрыть] – вдруг говорит женский голос за спиной.

Я открываю глаза и вижу сонное лицо уборщицы пляжа.

– Дила мшвидобиса. Доброе утро.

Я медленно встаю и иду вдоль побережья с осознанием, что завтра приду сюда снова и посмотрю, что внутри той Влады, которую я так долго держала за закрытой на три замка дверью.

После прогулки я вернулась в номер. Артем уже не спал, и мы решили попробовать поговорить уже без эмоций. Обсудили, что разойдемся мирно и даже дадим друг другу шанс на воссоединение в будущем. Допустили даже то, что разъезд может стать гостевым браком. Вдруг мы сможем навещать друг друга и даже ходить на свидания? Вдруг чувства вернутся? Внутренне я понимала, что так не будет, но с этой мыслью было легче пережить решение хотя бы первые несколько дней – в частичном отрицании происходящего.

Конечно, совсем мирно и спокойно разойтись у нас не получилось. За отрицанием пробивались подавленные чувства раздражения и гнева. Хотя мы и договорились закончить отдых «нормально» и не обсуждать причины нашего «провала», у нас в первые дни ничего не получалось. Каждый разговор заканчивался претензиями друг к другу, которые мы раньше не озвучивали.

– Да ты просто упахивалась каждый день с утра до ночи и не могла остановиться. Ты даже есть не хотела! Мне надоело смотреть, как ты сидишь в кровати в пижаме со своим компьютером!

– А ты всегда был в плохом настроении! Уже с утра – будто на похоронах! Мне не хотелось вставать и видеть это! Еще и эти песни грустные! Почему только я должна была улыбаться и радоваться в этой семье?

– Знаешь что?! Я приносил тебе свежие ягоды, когда ты работала, а ты воспринимала все это как должное и даже не замечала!

– А мне не нужны были ягоды, я вообще хотела другого, чтобы ты меня обнял нормально!

– Откуда мне было знать, чего ты хотела? Ты была холодная и отстраненная, и я решил, что раз так, то не буду к тебе подходить и проявлять внимание целый месяц. А тебе было все равно!

Ничего себе… Последнее высказывание меня поразило. А я и не заметила… Получается, что он специально решил мне мстить за холодность, вместо того чтобы поговорить? Разве в этом есть хотя бы немного доверия, которое должно быть между близкими людьми? Мне было тяжело, я была вся в тревогах, а он еще и мстил мне! Я и подумать не могла, что он будет намеренно делать такое – и просто решила, что наши отношения изжили себя. Ужасная подлость!

На тот момент я не подумала, что муж делал все это неосознанно, что ему тоже было больно, и он реагировал на сложившуюся ситуацию как умел. Но расставание нужно было как-то быстро и просто обосновать, чтобы легче его прожить. «Он подло поступил со мной» прекрасно подходило для этого. И мы находили друг в друге все больше недостатков. Скоро мне вообще казалось фантастикой, как мы умудрились прожить вместе столько времени?!

Мое переживание разрыва с мужем усугубилось еще и «предательством» нашего общего психолога, которого, как вы помните, я же и порекомендовала Артему. Так совпало, что его сессия на тему выгорания была как раз запланирована на время нашего отпуска, а моя консультация должна была состояться позже.

Представьте себе мою реакцию, когда Артем заявил, что на ближайшей сессии он будет обсуждать никакое не выгорание, а наш развод! Я подумала, как он жалуется на меня и рассказывает, как я ужасно с ним поступала. Работать после такого с тем же психологом для меня было совершенно неприемлемо. И, как потом оказалось, это недопустимо и по профессиональной этике.

После потери психолога мне стало еще хуже. Казалось, что я переживаю двойное предательство. Мало того что муж «бросает меня», так еще и психолога уводит с собой. Как теперь вообще доверять этим специалистам?! Я была в ярости, когда Артем начал свою очередную психологическую сессию, темой которой был развод со мной, и ушла гулять по набережной.

Особенно сложно было держаться перед ребенком. В десятиметровом номере постоянно делать вид, что все нормально, было крайне сложно. Не знаю, почему у меня все же не хватило сил переехать в другую гостиницу! В одном из разговоров сын услышал, что мы собираемся разъезжаться, и ему это не понравилось:

– Нет, я так жить не буду! Никуда вы не поедете, что это вы еще придумали!

Но он всегда противился изменениям и всему новому. Поэтому я надеялась, что в конечном итоге он примет другие правила, как это случалось раньше – при поездках и переездах в другие страны и квартиры.

Вы не забыли, что мы должны были провести совместный эфир с преподавателем курса по финансовой грамотности? Это было самое нелепое воспоминание тех дней. Как люди ответственные, мы не могли вот так взять и отменить эфир. Мы его все же согласились провести! Даже с учетом «неактуальности плана».

Помню, что за 15 минут до эфира мы так сильно поругались, что я даже расплакалась. Но вытерла слезы и села рядом с Артемом на балконе. Мы максимально близко поставили пластиковые кресла, чтобы поместиться в одном экране телефона и отвечать на вопросы с улыбками. Раньше мы всегда записывали видеоуроки и вебинары вместе, но сейчас это казалось таким неуместным. Нам было тесно и некомфортно приближаться друг к другу.

С натянутыми улыбками мы 25 минут рассказывали, как хорошо научились оценивать свои активы и пассивы, как нашли способы сэкономить без ухудшения качества жизни и как запланировали купить новую машину, квартиру и сделать инвестиции. Это был самый абсурдный эфир в моей жизни. Несмотря на ценные знания и грамотный план, который бы точно пригодился другой паре, в нашем случае это выглядело так смешно и грустно.

Я понимала, что на самом деле не хочу покупать никакую совместную квартиру и машину. Я сейчас вообще не хочу думать о квартире. Я хочу… просто купить виниловый проигрыватель и слушать пластинки!

Ого… Слушать пластинки?

Кажется, это первое желание, которое меня действительно зажигает. Я не чувствовала этого несколько лет…

Всю неделю после эфира я каждый день вставала рано утром и ходила к морю лежать на камнях и привыкать к тому, что я не знаю, что будет дальше. Конечно, кроме того, что я куплю виниловый проигрыватель и буду слушать пластинки! Это уже было решено.

Я разрешала себе плакать и не прерывать слезы. Они текли и текли. Но постепенно я начинала понимать, что, кажется, не тону в этой реке, а плыву по течению.

В этом потоке я осознала, что за последние годы мне стал чужим не только мой муж, но и я сама. Казалось, что если я останусь одна, то внутренняя темнота меня просто поглотит. Но каждый раз я прекращала плакать, поднималась и шла дальше.

Вроде не умираю. Ну и ладно. У меня есть неделя отпуска от работы. И я могу себе позволить чувствовать то, что чувствую. Могу себе ДАЖЕ позволить ничего не делать и вместо полезных подкастов наконец послушать музыку.

Почему я так много лет не слушала музыку в наушниках? Ведь раньше я ее так любила и всегда ходила с айподом. Мое стремление убегать от чувств и использовать абсолютно все время с максимальной пользой совсем убили во мне романтизм и связь со своими эмоциями.

В терапевтических целях я установила себе «Эппл Мьюзик». Начала с удовольствием составлять первый плейлист и ходить со своими новыми песнями на пляж. Они помогали мне плакать и успокаиваться. За эти несколько дней я очень сильно похудела, с меня падала вся моя одежда. Но я ощущала в этом легкость, будто избавлялась от всего ненужного.

Отпуск прошел. По дороге домой, в Тбилиси, мы обсуждали, как хорошо все придумали с решением разъехаться. Как здорово нам будет жить отдельно, ведь у нас появится свободное время благодаря раздельному воспитанию! Мы сможем даже спокойно в одиночестве погулять по городу, не уговаривая Игоря пройти еще хоть 20 минут.

Я дала себе три недели на то, чтобы найти квартиру. Именно через такое время должна была приехать сестра Артема с ее парнем. Я не могла представить, чтобы мы после всего произошедшего жили все вместе в одной квартире. Мне очень хотелось уединиться в своем пространстве и пережить это одной.

Глава 4. Как рассказать о разводе и принять реакции других

Когда мы вернулись, напряжения стало еще больше. Надо было рассказать о нашем решении родственникам и сообщить подписчикам в блоге. Это было тяжело, но скрывать происходящее мы не могли и не хотели – мы всегда были честными с людьми и показывали свою жизнь такой, какая она и была. Артем взял это на себя, потому что инициатором решения был он. И я была ему за это благодарна.

За что я люблю социальные сети, так это за то, что в них сохраняются мысли и события. Ты можешь вернуться к старым постам даже через несколько лет и перечитать их. Я никогда после расставания не перечитывала посты того времени. Это было слишком больно. Вернулась к ним впервые сейчас, спустя три года, чтобы включить их в эту книгу, и удивилась: насколько же чувства Артема тогда совпадали с моими. Как будто мы и правда были одним целым до этого решения. Даже сравнения он использует такие же.

Сначала не все люди поверили в то, что мы расходимся. Друзья и знакомые уточняли, не ради хайпа ли мы все это придумали, потому что «как-то подозрительно спокойно и осознанно мы об этом пишем».

Мы получили много сообщений со словами поддержки и благодарности за то, что говорим об этом открыто.

Я тоже написала «публичное признание» для блога.

Я была удивлена и тронута поддержкой людей. Было ужасно тяжело делиться такими событиями, но когда я читала комментарии, то понимала, что об этом нужно говорить. Как минимум чтобы разбить иллюзию о том, что у всех все хорошо, а у тебя почему-то нет. Семьи распадаются, отношения заканчиваются – даже такие, как у нас, которые для многих были образцом.

Удивительно, но некоторые знакомые тоже решились разойтись, когда прочитали нашу историю. А другие, наоборот, поняли, что любят друг друга и хотят быть вместе. Наша история мотивировала их поговорить и приложить усилия к тому, чтобы начать спасать отношения, пока еще не стало совсем поздно, как у нас.

Слова поддержки от знакомых и незнакомых людей действовали на меня как заживляющий бальзам – капля за каплей. Я до сих пор благодарна каждому, кто переживал за нас, делился мыслями и принимал наше решение, даже если оно и вызывало печаль. Мнения, высказанные в такой деликатной форме, бережно и уважительно, были частью восстановительной терапии. Думаю, что именно такие слова хочется слышать от друзей и близких, когда рассказываешь о расставании. Я специально выделила слова, которые в тот период были особенно важны.

Как близкие реагируют на развод:

почему не всегда стоит рассчитывать на поддержку

Конечно, были и другие мнения. Не все люди были такими деликатными и мягкими. Некоторым хотелось занять чью-то сторону и найти виноватого. Другие просто хотели возмущаться тем, что мы не стали «бороться».

Обвинения в адрес Артема и комментарии в стиле «я всегда знала, что вы не пара: Влада заслуживает лучшего» или «симпатичная девушка в Грузии долго одна не останется, а он еще локти кусать будет, ха-ха» мне на тот момент тоже не помогали. При всем чувстве обиды и боли мне не хотелось обесценивать почти 10 лет отношений между нами. Но это показало мне, что мы все подсознательно хотим выбрать виноватого и встать на чью-то сторону. Ведь так легче!

А мне не хотелось поливать грязью отца своего ребенка и человека, с которым у меня было столько хорошего. Ведь это было все равно что поливать грязью себя, нашу жизнь и свой выбор. Больше всего хотелось просто спокойного принятия ситуации.

«Уважаю твое решение. Ты справишься. Если тебе нужна поддержка, я рядом».

Иногда близкие люди, от которых поддержки ждешь больше всех, помочь не могут. Члены семьи и родственники обычно тоже сильно переживают разрыв и из-за этого не способны оказывать моральную поддержку. В нашем случае понимание проявили все, кроме моего отца.

Мои отношения с отцом не были близкими. Я предполагала, что не получу от него нподдержки, но даже наоборот – его реакция будет болезненной для меня. Поэтому он узнал о нашем расставании из блога и пришел в ярость. Он позвонил мне и говорил только о том, как его это расстроило. Обвинял меня, что из-за нас он так сильно переживает. Как я и ожидала, обвинения сначала посыпались в мой адрес («я же говорил, что он тебе не пара, а ты не слушала!»), а потом – в адрес Артема («как он смел так обойтись с дочерью!»).

В те дни мне и так было тяжело. Читать сообщения от отца о том, что мы не думаем ни о нем, ни о ребенке, мне хотелось меньше всего. Было обидно, что вместо того чтобы подумать обо мне, он выливает на меня свои эмоции и даже не думает, что мне сейчас, возможно, тяжелее, чем ему. Ведь это моя жизнь полностью меняется.

«Мне стыдно, что ты еще и рассказываешь об этом публично в блоге! Это позор на мои седины! Другие люди делятся тем, как у них все хорошо, а ты – как неудачница», – писал он мне.

«Наверное, лучше было бы врать и притворяться, как у меня все хорошо, чтобы поддержать иллюзию идеальной дочери и успешного во всем человека», – негодовала я.

Особенно меня возмущали обвинения, что я все делаю неправильно. Но ведь мой отец и сам развелся дважды: с первой женой и моей мамой. Это как будто не учитывалось. Почему меня обвиняет человек, который сам не смог сохранить ни одну семью? И сейчас, проживая такие тяжелые моменты своей жизни, я должна переживать еще и о том, как реагирует на это отец.

Через несколько дней мне пришлось запретить ему обсуждать эту тему. Тогда он резко перешел на мою сторону и нашел врага в лице Артема. Язвительные сообщения, обличающие предателя-зятя, тоже никак не помогали мне морально.

К сожалению, с мамой мы в тот период не общались и не могли обсудить происходящее, но она следила за мной в соцсетях. Через несколько месяцев после моего переезда в отдельную квартиру мы обо всем поговорили. Я попросила маму поделиться ее ощущениями и мыслями о моем разводе для книги. К тому же она сыграла в этом важную роль: по моей генеральной доверенности представляла меня на заседании суда о бракоразводном процессе. Но об этом я расскажу позже.

Далеко не все родители способны оказать такую поддержку. Это обидно, но смысла винить их в этом нет. Если они не могут поддержать, то лучшее, что можно сделать, – найти других значимых взрослых, которые дадут родительскую поддержку вместо родных. Это могут быть старшие друзья, психолог и любой другой человек возраста родителя.

Мне было очень важно найти опору в таких людях. Так, в сложный период меня поддержала Елена, мама девушки Василисы, с которой я занималась тренировками онлайн. Она успокоила меня и поделилась личной историей о том, как они с супругом переживали кризисы. Мне было важно, что Елена не осуждала никого из нашей пары и говорила о нашем решении с уважением. Она общалась со мной на равных, как взрослая женщина с другой взрослой женщиной, но делилась мудростью. В качестве поддержки она прислала мне ссылки на свою программу упражнений с йога-колесом для релакса и баланса. Спокойные тренировки под ее успокаивающий голос не раз помогли мне восстановить состояние.

Я общалась и с маминой школьной подругой Галей – на расстоянии. Она переехала в США с семьей, когда я была еще маленькой девочкой, но нам удалось сохранить с ней связь, несмотря на часовые пояса и разницу в возрасте (ее дочка – моя ровесница). Несмотря на тяжелую неизлечимую болезнь, Галя всегда умела вселить в меня оптимизм, успокоить и уверить, что я со всем справлюсь. Она присылала мне полезные психологические видео и успокаивала просто принятием и верой в меня. Это было именно то, что я хотела получить от родителя.

Я обсуждала эту тему и с Ольгой – мудрой женщиной, которая когда-то проходила у меня обучение по копирайтингу. Так мы с ней и познакомились. Ольга рассказывала мне о своем разводе с первым мужем, сложностях тех отношений и о более счастливом новом браке. Мне было очень важно послушать историю о том, как она не сломалась и наладила жизнь после развода, и какой это важный опыт ей принесло.

Наконец, я нашла нового психолога – мою ровесницу, тоже Ольгу. Ее словно предложила мне жизнь. Расстроенная прошлым опытом работы с психологом, который «ушел» к Артему, я не хотела искать другого специалиста. И не искала. Но как раз в то время я проводила курс по копирайтингу, и с блогом Ольги стажировалась моя ученица. Ее задачей было написать тексты о работе и консультациях психолога.

Я читала и проверяла все, что моя ученица писала об этом психологе, сама изучала ее блог, чтобы помочь с текстами, и поняла, что это тот человек, который мне нужен. Я написала Ольге сообщение с запросом на консультацию, и вскоре мы впервые встретились онлайн.

Мои предположения подтвердились: с Ольгой мне было намного проще общаться, чем с предыдущим психологом. Она в тот период тоже проходила бракоразводный процесс, и ее дочке было столько же лет, сколько и моему сыну. С первой же сессии я ощутила взаимопонимание и подумала, что все сложилось так, как нужно. Хорошо, что предыдущий психолог ушел. И хорошо, что я после этого не потеряла доверие к психологам и решилась дать себе еще один шанс на терапию. С того момента я проходила регулярную терапию с Ольгой больше двух лет, пока не почувствовала, что полностью восстановилась. А сама Ольга за это время успела развестись и снова выйти замуж по любви. Я до сих пор наблюдаю за ней и радуюсь тому, что она показала пример того, чему научила меня.

Так, вместо того чтобы страдать от недостатка понимания и поддержки от близких родственников, я получила ее от других взрослых. В книге «Думай как монах» Джей Шетти написал об этом так: «Важная часть взросления – в любом возрасте – это принятие того факта, что наша семья никогда не будет способна дать нам все, что нам нужно. Это нормально – принять, что ты можешь, а что не можешь получить от родителей. И это нормально (на самом деле – необходимо) – защитить себя от тех членов семьи, которые плохо на вас влияют.

Мы должны придерживаться одинаковых стандартов как по отношению к семье, так и ко всем остальным людям. Если отношения напряженные, мы можем любить родственников на расстоянии, а семью собрать из более широкого круга.

Это не значит, что нужно пренебрегать семьей. Но прощение и благодарность легче ощутить, когда мы принимаем, что у нас есть друзья и семья, а также друзья, которые стали семьей».33
  Дж. Шетти. Думай как монах. Прокачай свою жизнь. – М.: Издательство АСТ, 2021.


[Закрыть]

Как делить друзей и близких при разводе —

и нужно ли это делать

Один из болезненных вопросов, который возникает при расставании, – вычеркнут ли из жизни одного из партнеров родственники и друзья? Как они отреагируют на расставание? Это касается, в первую очередь, общих друзей, с которыми пары проводили время вместе. Иногда бывает так, что у одного из партнеров нет собственных друзей или родственников. Получается, что после расставания он теряет не только любимого человека, но и весь социальный круг. Это очень тяжело.

Так, один мой друг, бельгиец, рассказал мне свою историю, как мучительно ему далось расставание с первой в жизни девушкой. Он не знал своего отца, не общался с матерью после ее предательства, и эта девушка стала для него самым близким человеком во взрослой жизни: они начали встречаться с 18 лет. Молодые люди жили вместе, девушка познакомила его со своей семьей, и каждые выходные они проводили время вместе с ее родителями. Так прошло четыре года. За это время парень привязался не только к ней, но и к ее семье. Он считал ее отца своим, которого у него никогда не было, и был этому счастлив.

Но в один из дней девушка неожиданно захотела расстаться и попросила его съехать с квартиры, которую они снимали, буквально выставив все его вещи за дверь. Их общие друзья перестали общаться с ним. А спустя время ее отец написал ему, что хочет встретиться. Друг подумал, что отец девушки соскучился и хочет видеть его как близкого человека, чтобы просто поговорить. Но оказалось, что мужчина только хотел попросить его отдать какие-то вещи. Он был очень холоден при встрече и не хотел ничего знать о жизни бывшего парня его дочери. Это сильно травмировало юношу: он потерял все. И близкого человека, и место для жизни, и семью. После этого он впал в тяжелую депрессию и наркотическую зависимость.