Текст книги "Легенда о Зодиаке"

– Совсем молодая была!

– Ее нашли работники…

– Но раньше до нее добрались чайки!

– Да нет, это она расшиблась о камни.

– Она утонула, а потом тело расклевали чайки, из-за них столько крови!

Такие зрелища Света не любила, она уже чувствовала нарастающий приступ тошноты. Она не могла сказать, почему продолжает идти туда.

Народу на пляже было много, но полиция успела выставить ограждение. Так что никто не пытался выбраться на камни, однако холм над берегом позволял всем желающим разглядеть то, что произошло у воды. Этим и воспользовалась Света – на свою беду.

Там действительно было тело. Одинокое, окровавленное, изуродованное до неузнаваемости. Распластанное на острых рыже-коричневых камнях, как гигантская морская звезда. Окруженное мутной от крови водой. Знакомое тело! Свете потом казалось, что она не должна была узнать, только не с такими травмами, а она все равно узнала. Многое осталось неизменным – волосы, одежда, несколько браслетов на руках.

Она закричала. Потом Света отшатнулась в сторону, и ее вырвало. Люди, конечно же, шарахнулись от нее, но ей было все равно. Она ожидала, что вот-вот потеряет сознание, даже хотела этого! Перед глазами у нее по-прежнему стоял кровавый труп, похожий на сломанную игрушку. Она хотела отключиться от этого и не думать, что совсем недавно труп был живым человеком, с которым она делила отельный номер.

Но отключиться так и не получилось. Мир просто стал мутным и глухим, словно ватой забитым. Ее спрашивали, она автоматически отвечала, даже не думая о словах, которые произносит. Ее вывезли из отеля в полицию, потом отправили домой – в Россию. Она спала и просыпалась, встречалась с нем-то, даже плакала, но все это было как будто не по-настоящему. Ей потребовалось три месяца, чтобы прийти в себя и смириться со всем, что на нее обрушилось.

Кто-то убил ее лучшую подругу. Напал на Лолу, затащил на берег, избил ее об эти камни и зарезал ножом, украденным в ресторане отеля. Кто это сделал, когда, как – установить было уже невозможно. Никто не видел, с кем Лола покидала клуб, зато все успели усвоить, что разборчивостью она не отличалась.

Как ее только не называли! Полицейские вроде как признавали ее жертвой, но то самое хрестоматийное «Сама виновата» без труда читалось на их лицах. Свете отчаянно хотелось доказать им, что они не правы, что были обстоятельства, которые подвели Лолу к смерти, что умерла она вовсе не из-за того, что решила переспать не с тем мужчиной.

Но доказать так ничего и не получилось. Версия полиции и журналистов была унизительно простой: русская туристка раздвинула ноги не перед тем парнем. Экспертиза показала, что перед смертью у Лолы был добровольный секс, причем где-то на побережье. Потом она, вероятнее всего, сама пришла на дикую часть берега, туда, где ночью никто бы не услышал ее крики… И ее не стало.

Отменить все это и отмотать назад было нельзя. Свете оставалось лишь смириться и каким-то образом жить дальше. А это было совсем не просто! Ей долго снились кошмары, она рыдала во время каждого нового допроса. И только ей показалось, что та чудовищная глава ее жизни наконец закрыта, как явились эти двое и снова заставили ее пройти через ад.

Теперь они сидели за столом напротив нее и внимательно за ней наблюдали. Женщина ее откровенно нервировала – строгая, в сером деловом костюме, совсем без косметики, а главное, взгляд такой пронизывающий, темный. Как будто она хотела в чем-то обвинить Свету! Например, в том, в чем Света и так уже полгода винила себя: что не уберегла, не защитила.

Мужчина был поприятней. А может, ей просто показалось? Он ничего особенного не делал и не пытался поддержать Свету. Но от него исходила такая аура спокойствия, что смотреть на него было куда проще.

Они использовали страшные слова, от которых Свету трясло. Лолу они называли «Лолита Мельничук». И это вроде как было правильно – но слишком холодно! «Ей было двадцать три года, верно?» – как будто не могли проверить по документам и не бередить Свете душу!

Но больше всего их интересовали мужчины в жизни Лолы. Им, похоже, хотелось, чтобы это был один человек с известными паспортными данными. Их никак не устраивало, что вокруг красивой, яркой и раскрепощенной Лолы собирался целый рой никчемушников, обычно – иностранцев, и никого из них Света не знала.

– У турецкой полиции были какие-то подозреваемые, – наконец не выдержала она. – Почему бы вам с ними не связаться? Зачем мне напоминать об этом?

– Потому что вы – куда более надежный источник информации, чем турецкая полиция, – спокойно пояснила женщина. Света прослушала ее имя, а потребовать снова предъявить удостоверение не решалась. – У них были подозреваемые для галочки, которые теперь все оправданы и отпущены. Дело до сих пор открыто. Но у нас есть основания считать, что убийца Лолиты не был иностранцем. Скажите, у нее были отношения перед поездкой?

– Никого! Я это тоже говорила. Вот год прошел, как она со своим Лешиком рассталась, – и все, никого больше.

– А если не отношения, а нечто менее приятное? – вмешался мужчина. – Было такое, что кто-то преследовал ее? Она на кого-нибудь жаловалась?

Несмотря на то, что весь разговор ей хотелось расплакаться, теперь Света засмеялась.

– Лола? Жаловалась? О нет, такого не было – и не могло быть! Если ей что-то не нравилось, она шла и решала проблему. Если бы какой-то удод попытался за ней следить, она бы просто свернула ему шею! Лола не боялась никого и ничего.

Света запнулась, вспомнив, к чему это привело Лолу. Но она в любом случае сказала странной парочке все, что хотела: никто ее подругу не преследовал. Да если бы у Светы был хоть один толковый подозреваемый, она бы уже наняла всех детективов в мире, чтобы доказать его вину!

Но такого подозреваемого не было. Полиция Турции никого не нашла. Вроде бы, родители Лолы нанимали кого-то для расследования – и тоже безуспешно. Со временем им пришлось смириться с мыслью: человек, который это сделал, оказался в отеле случайно, а потом попросту исчез.

– Спасибо, – кивнула ей женщина. – Если вспомните что-то еще, вы всегда можете позвонить нам.

Она проводила гостей к выходу из квартиры. Свету не покидало чувство, что она снова подводит Лолу – в который раз не может сказать следователям ничего важного! Чтобы хоть как-то подавить это, она тихо добавила:

– Она была очень хорошим человеком… Лола. Всегда, за всю свою жизнь она ни с кем по-настоящему не поссорилась! Если ей кто-то не нравился, она с этим человеком просто не общалась. Может, она жила не идеально, но этим она никому не причиняла вреда. Так почему тогда она умерла?

Она надеялась, что уж теперь следователи ей ответят – но ответа не было ни у кого.

* * *

Ярослав знал, что расследование там непростое, и этого ему было достаточно. Он не стал вдаваться в подробности, потому что боялся слишком увлечься. А это было бы непростительно, ведь его нынешняя миссия куда важнее – хотя бы потому, что занимается ею он один.

Леон сейчас почти постоянно оставался с Анной, чтобы получить его внимание, пришлось немного соврать. Ну а что делать? Приходится вертеться! Ярослав попросту заявил ему, что его присутствие сегодня обязательно требуется в офисе.

У Леона не было оснований ожидать подвоха, и он прибыл точно в оговоренное время. Вот только Ярослав вести переговоры не собирался, он сразу же запер дверь. Даже при том, что войти сюда никто не должен был, стоило перестраховаться. Леон, уже почуявший неладное, смерил его подозрительным взглядом.

– Я могу узнать, что ты творишь? Или я на самом деле не хочу этого знать?

– Будешь ныть, что не хочешь, – без малейших угрызений совести отозвался Ярослав. – Но должен!

Он подошел к своему ноутбуку, развернул экран к Леону и открыл нужную фотографию. Со снимка на них смотрел мужчина лет сорока, подтянутый, с безупречной осанкой и гордо поднятой головой. Мужчина был ухоженным, хотя он благоразумно не дотягивал до самозаботы тех миллениалов, на которых держатся барбершопы и мужские салоны красоты. Деловой костюм, стильная стрижка, ухоженная борода – тот образ, в котором каждая деталь кричит «дорого».

Это было не просто игрой на публику, а стилем жизни. Ярослав видел этого человека не только на фото, но и на видео. Мужчина вел себя соответствующе: говорил всегда четко и грамотно. А главное, у него был властный взгляд, он не опускался до примитивного наблюдения свысока, но всегда давал собеседникам понять, что они ниже его.

– Что за чудо в водолазке? – полюбопытствовал Леон.

– Вячеслав Григоров.

– Не знаю такого.

– Он тебя тоже не знает. Зато знает кое-кого другого!

Ярослав щелкнул клавишей, и на новой фотографии появился Григоров, но уже не один. Снимок сделали на каком-то мероприятии, и там Григоров лучезарно улыбался фотографам с ковровой дорожки – в компании Юпитера. Оба держали в руках золотые ножницы, оба готовились перерезать символичную красную ленточку, да и вообще всеми силами показывали миру, что они друзья и братья.

Это было важно – прорыв! Вот только Леон ему не обрадовался.

– Ярик. Ты все-таки полез, куда не просили?

– Я нашел человека, который стрелял в Аню!

Не следовало ему упоминать выстрел, но он не сдержался. Ярославу хотелось непременно заставить Леона почувствовать важность момента, а не ворчать о том, чего делать не следовало. Вот только Леон не проникся, он еще больше помрачнел.

– Это не игра! Ты понятия не имеешь, кто в нее стрелял.

– Но я хотя бы работаю над тем, чтобы узнать! Григоров – один из тех четверых, которых подозревает Аня. Он следил за финансами Юпитера и был его другом!

– У этой ящерицы нет друзей.

– Не факт! У них было много совместных проектов, причем вполне легальных. Когда я узнал об этом, то стал копать дальше, собирать досье на Григорова. Этот тип известен тем, что действует жестко! Он сентиментальничать не станет, если ему что-то надо, он пойдет по головам.

Вячеслава Григорова не раз обвиняли в преступлениях, причем в самых разных – от воровства до убийства. Но обвинения всегда оставались голословными. В определенный момент те, кто хотел разоблачить его, либо втягивали свои слова обратно с энтузиазмом пылесоса, либо исчезали навсегда.

Так что перед законом Григоров был чист, перед людьми – не очень. Но ему это было даже на руку, его уважали. Ему ничего не стоило бы нанять киллера, стрелявшего в Анну.

– Он мог, – кивнул Леон. – Но только если бы у него была причина. А ее не было!

– Ты этого не знаешь! Может, они только на публику были такие подружки-фитоняшки, а на самом деле – конкуренты! Если они партнеры, Григоров вполне мог надеяться выкупить у Юпитера бизнес или что-нибудь в этом духе. Но для этого Юпитера нужно было сначала ослабить!

– А убить не проще?

– Нет, не проще! Во-первых, сам Юпитер, полагаю, делал все, чтобы не быть убитым. Во-вторых, тут еще вопрос репутации. Если бы Григоров просто убил своего партнера, кто бы согласился с ним работать после такого? Другое дело – если бы всем показалось, что Юпитер спятил и потерял хватку. Да и вот еще о чем подумай. Остальные трое, судя по всему, из этих, компьютерных гиков. Они круты в виртуальном мире, реальные нападения – не их конек. А Григоров – совсем другое дело!

Леон наконец-то начал сомневаться. Да и понятно, почему! Он пообещал Анне не лезть в это дело, но он же не мог забыть тот ужас, который пережил, когда в нее стреляли. Ему отчаянно хотелось мести, а Ярослав заменил в его сознании безликий и безымянный образ убийцы на конкретного человека.

Он сомневался долго, дольше, чем ожидал Ярослав, и все же неохотно спросил:

– Хорошо, и что ты предлагаешь?

– Допрос с пристрастием, разумеется!

– С ума сошел?

– Напротив, все детально продумал, – ухмыльнулся Ярослав. – Григоров живет за городом, да еще и в отдалении от соседей. Случайно? Очень вряд ли! Уверен, улик у него в доме хватит на пожизненный срок.

– Поэтому он не вызовет полицию? – догадался Леон.

– Вот именно!

– У него там и без полиции охраны хватает.

– Когда это нас останавливало? Можно мелкого привлечь для подстраховки.

– Не хватало еще Рената в это втягивать! Уже нам с тобой не следует.

– Очень даже следует, – настаивал Ярослав. – Ты только подумай: этот тип или сам стрелял в Аню, или знает, кто это сделал. И ты просто смиришься с этим, утрешься и будешь делать вид, что ничего не случилось?

– Она этого хочет.

– А чего хочешь ты? Вот это и сделаем! Да и вообще, если Аня об этом не узнает, ей же будет спокойнее.

Леон еще не согласился, вообще ничего не сказал, однако Ярослав в этом и не нуждался. Он уже чувствовал, что победил.

Глава 5
Дарлин Феррин

Август прошлого года… Да, это подходящая дата. Следующая известная им жертва была убита в январе, дальше – в марте. Если учитывать этот темп, вполне логично, что во временной промежуток между январем и августом уместились еще две жертвы, пока остававшиеся безымянными.

Но если отбросить фактор времени, общих черт у этих смертей не так уж много, серия опять не складывается. Анна не собиралась воспринимать это как непреодолимое препятствие. Она все равно не сомневалась, что первую жертву они определили верно.

Лолите Мельничук было двадцать три года, не замужем, не в отношениях, обеспеченная, жить привыкла в свое удовольствие. Это вполне подходило под то нелестное определение, которое в своем больном сознании связал с ней убийца.

В августе она поехала в Турцию с подругой и остановилась в отеле «для одиноких». Естественно, официально никто его так не позиционировал, но по факту, все понимали, что это просто курортный бордель. Толковой охраны там не было, и на территорию мог проникнуть кто угодно. Камеры тоже работали кое-как, причем даже не из-за экономии, а по просьбам туристов, которые активно использовали темные ночи для секса под открытым небом.

И вот результат. Там, куда убийца увел Лолиту Мельничук, никто их не видел, и ни одна камера не зафиксировала их вместе. Но важно и вот что: судя по всему, на берег она пошла с ним сама. Она знала, что там темно и безлюдно, что там опасно, и все равно не боялась. Отчасти это можно было списать на ее бесстрашие, о котором не раз упоминала ее подруга Светлана. Однако бесстрашие и безумие – это все-таки разные вещи. Лолита не пошла бы туда с откровенным уголовником.

– Подтверждается та теория, что уже была очевидна в случае с Диной Курцевой, – задумчиво указала Анна. – Он привлекательный, обаятельный и умеет убеждать женщин делать то, что ему нужно.

– Но если ее подруга права, он еще и иностранец, – заметил Леон. – Потому что эта Мельничук вроде как русскоязычных мужчин даже не рассматривала как вариант.

– Ты думаешь, так сложно изобразить иностранца перед сильно нетрезвой женщиной? Ему достаточно было сказать пару фраз на английском, назваться иностранным именем – и все, больше ей ничего не нужно. Она выбирала его не для того, чтобы беседы вести.

Из клуба Лолита и выбранный ею любовник направились к морю. При этом никто из посетителей клуба и сотрудников не мог дать описание мужчины. Впрочем, Анна полагала, что турецкая полиция не сильно напрягалась, допрашивая свидетелей. Они открыли уголовное дело, потому что должны были. Но в глубине души они вряд ли по-настоящему жалели Лолиту и горели желанием восстановить справедливость. К таким, как она, местные довольно часто относятся с презрением, хотя это напрямую зависит от этих религиозности.

Ехать в Турцию снова и пытаться повторить допрос бесполезно, момент уже упущен. Им оставалось только принять на веру, что убийцу действительно не видели. Помимо того, что он молодой и привлекательный, они по-прежнему ничего не знали о нем.

Он отвел Лолиту на берег. Вряд ли ее прельщала идея лезть в темноте на скользкие камни, скорее, они направлялись к благоустроенному пляжу – туда, где сотрудники с молчаливым пониманием оставляли неубранными пару лежаков. Но путь на пляж лежал как раз мимо каменистого берега, и вот там убийца заставил ее остановиться.

Многое указывало на то, что это было первое убийство, не только его косвенное признание в письме. Нападения на Дину Курцеву и Марианну Доброхотову прошли безупречно, он рассчитал все – и свои силы, и их реакцию. С Лолитой Мельничук все было иначе. Он бросился на нее с ножом, однако она оказала сопротивление, это установили судмедэксперты.

Он чудовищно рисковал. Их могли заметить, услышать, прийти ей на помощь – и все бы сорвалось. Но какое-то зловещее везение стерегло его, и на берегу так никто и не появился. Почему не услышали крики Лолиты? Тут все просто: там, где люди не спали, громкая музыка не утихала.

В какой-то момент Лолите удалось вырваться, но путь был открыт только в одну сторону – к морю. Она решила попытать счастья там, все лучше, чем верная смерть. Если бы они были на пляже, она могла забраться в воду и уплыть, в темноте ее никто бы не нашел, убийце пришлось бы отступить. Но она оказалась возле острых камней, поскользнулась, упала – и преступник ее догнал. Он избил ее, несколько раз ударил ножом, и от полученных травм она скончалась. Он же, убедившись, что девушка мертва, оставил ее распростертой на камнях, смыл кровь в море и ушел, исчез. Анна подозревала, что к утру его уже не было в отеле, и на глаза полиции он не попался.

Важно было еще и вот что: в ту пору он не писал никаких писем. Возможно, его творчество попросту осталось незамеченным, но в этом Анна сильно сомневалась. Избивая Лолиту на камнях, он с большой долей вероятности поранился сам. Он понимал, что преступление прошло дилетантски, он затаился, ожидая, не объявят ли его в розыск. Но в его дверь так и не постучали, и он продолжил охоту.

– Думаешь, тут важно, что все произошло именно в Турции? – поинтересовался Леон.

– Важно, но я пока не берусь сказать, почему. Возможно, он случайно увидел там Мельничук. Путешествие создает чувство оторванности от привычных реалий, снимает запреты. Раньше он только фантазировал о нападении на женщину, а тут вдруг все обстоятельства сложились.

– Вот и я о том подумал. Какой еще может быть вариант?

– Лолита Мельничук была достаточно важна для него, чтобы полететь за ней в Турцию, – пояснила Анна. – Он специально ее выслеживал, он уже знал, что убьет ее, вопрос был только в том, где и когда. Если учитывать, что двух известных нам жертв он точно какое-то время выслеживал, это становится более вероятным.

Ей нужно было искать у того, кого уже все газеты и сайты поголовно звали Анонимом, хоть какие-то очевидные черты поведения. Привычка выслеживать жертв вполне могла считаться такой чертой. Она хоть как-то уравновесила бы тот факт, что у него не было характерного метода убийства.

Последнюю жертву он вскрыл заживо. Предпоследнюю избил. Лолиту Мельничук, судя по всему, планировал зарезать, а избиение стало результатом ее побега. В принципе, это не такие уж различающиеся методы – они все контактные и кровавые. И все-таки что-то здесь не сходится. Хотя Зодиак тоже не придерживался одного метода убийства. Если Аноним действительно восхищается им, он мог это учесть.

Леон, как оказалось, тоже вспомнил Зодиака.

– Слушай, но ведь у того американского любителя писем не было значимой жертвы. Я так понимаю, и «официальная» первая жертва, и предполагаемая никем ему не приходились!

– Не скажи, тут все спорно. Бетти Лу Дженсен действительно была случайно выбранной жертвой. С Чери Джо Бэйтс все куда сложнее, в своем письме Зодиак намекал, что знал ее. Но даже если брать канонических жертв, всегда есть Дарлин Феррин – его вторая жертва, убита в июле шестьдесят девятого.

С этой жертвой до сих пор все было неясно. Никому так и не удалось доказать, знала ли она имя Зодиака. Но она стала единственной, кому такое знание приписывали хотя бы в теории.

Дарлин Феррин была не из тех, кто ведет образцово правильную жизнь. Молодая жена и мать – по одному этому описанию можно было предположить, что она была послушной и смиренной, как и многие домохозяйки тех лет. Однако к Дарлин это определенно не относилось. Большую часть времени рядом с ней были «друзья» – молодые привлекательные мужчины. О том, что Дарлин с ними просто общается, наперебой кричали она и ее муж. Но все остальные всё прекрасно понимали. Семейство Феррин проживало в маленьком городке, там слухи разносятся быстро, и очень скоро репутация Дарлин ее опережала. Впрочем, никто не собирался преследовать ее за это, если мужа вроде как все устраивало.

«Друзья» Дарлин заходили к ней на работу, приходили в гости, даже с ремонтом помогали. Но был среди них один нежеланный друг, тот, кого она предпочла бы не видеть. Сестры и подруга Дарлин в один голос утверждали, что высокий, плотно сбитый мужчина с армейской стрижкой угнетает Дарлин. Она никогда не просила ни у кого помощи, но многие считали, что она боится незнакомца. Когда ее расспрашивали о нем, она лишь отшучивалась, однако в этих шутках не было ничего веселого. Среди любовников Дарлин были и полицейские из местного участка, она с легкостью могла обратиться к ним, но никогда этого не делала, да и мужу она не жаловалась на странного наглого мужчину. По-настоящему она выдала свой страх лишь однажды – когда незнакомец заговорил с ее младшей сестрой…

И тем не менее, Дарлин не была робкой и забитой, она жила на полную катушку. Перед Днем независимости ее муж объявил, что будет на работе, но ее это нисколько не расстроило. В праздничную ночь Дарлин отправилась к дому Майка Мажо – одного из тех, кого горожане (не без оснований) приписывали плеяде ее любовников.

Майк был младше Дарлин – уже не подросток, но еще немного нескладный, стесняющийся своей худобы, а потому даже на свидание надевающий несколько слоев одежды. Он хотел произвести впечатление. Позже оказалось, что это спасло ему жизнь.

Они уединились в машине Дарлин, но тон романтического свидания сразу был нарушен: рядом с ними появился другой автомобиль. Похоже, это насторожило Дарлин, однако своему спутнику она ничего объяснять не стала. Она попыталась уехать, но вторая машина не отпускала их. В праздничную ночь город был совершенно пуст, поэтому не оставалось ни шанса, что машина оказалась рядом с ними случайно.

Молодые любовники нервничали, петляя по улицам. Но даже тогда никаких объяснений между ними не прозвучало, а по умолчанию оба считали, что это просто какой-то шутник устроил непонятно что. Наконец он затерялся где-то в городе, а Дарлин и Майк свернули на парковку парка «Блю-Рок-Спрингз». Днем там хватало посторонних глаз, а ночью было спокойно и тихо, сюда долетали разве что отголоски близкого праздника.

Уединение долго не продлилось. Спустя пару минут ярко вспыхнули фары подъехавшего к ним автомобиля. Если это была шутка, то совсем уж несмешная, напряжение нарастало.

Из автомобиля вышел мужчина, но разглядеть его было невозможно, он держал в руках яркий фонарик. Он не стал толкать речи или что-то объяснять, он подошел к ним и выстрелил. Незнакомец действовал жестко и методично, на спусковой крючок он нажимал без тени сомнений. Он знал, что пришел ради убийства, и ему ничего не стоило отнять две жизни.

Дарлин отключилась сразу, безвольно повалившись на рулевое колесо. А вот Майк остался в сознании, он попытался отползти на заднее сидение, только это ничего не могло изменить. Куда он делся бы из закрытой машины? Как мог противостоять преступнику с пистолетом?

И все же он был жив. Но он уже был слишком изранен, чтобы мыслить здраво, поэтому допустил страшную оплошность. Когда убийца отошел от машины, Майк застонал от боли. Это заставило незнакомца вернуться и выстрелить еще несколько раз, снова все с тем же ледяным спокойствием. Его не разозлило даже то, что жертва посмела не умереть сразу! Многих серийных убийц, обожающих контроль над чужой жизнью, это привело бы в бешенство, а бешенство – верный друг ошибок. Однако Зодиак оставался безупречен.

Когда обе жертвы затихли, он уехал. Он был уверен, что дело сделано. Но Майка и Дарлин нашли довольно быстро – выстрелы привлекли внимание. Свидетели вызвали полицию, когда жертвы еще были живы. Дарлин умерла позже, слишком уж серьезны были раны. Майк выжил, хотя в какой-то момент и его травмы казались несовместимыми с жизнью. Ему пришлось долго восстанавливаться, а чудовищные шрамы стали вечным напоминанием о том, что с ним случилось. И хотя Зодиак так и не вернулся за ним, он никогда не возвращался за выжившими, простой жизнь Майкла Мажо уже не была.

Для следствия важно не это, а то, что происходило ночью. Полицию вызвали быстро, но. Вот тут и произошел один из тех случаев (позже их было еще много), которые позволили Зодиаку остаться на свободе и превратиться в легенду. Массовая культура возвела его на пьедестал, превратив в гениального монстра, которого просто невозможно поймать. Вот только реальности это соответствовало лишь наполовину. Да, Зодиак был умен. Но он же был и удачлив – порой чужая глупость давала ему больше преимуществ, чем его собственный ум.

Той ночью полиция не сразу восприняла вызов всерьез. Патрульные решили, что звук выстрелов перепутали с шумом фейерверков, которые традиционно заполняют небо четвертого июля. Поэтому полицейские ехали неспешно – солдат спит, служба идет.

Если бы они поторопились, приехали чуть раньше, выбрали короткую дорогу, у них был бы шанс перехватить Зодиака в маленьком пустом городке. Но ничего из этого они не сделали.

В отличие от нападения на Дженсен и Фарадея, на этот раз Зодиак не собирался отмалчиваться и оставаться в тени. Он еще не решился на письма, не отработал свой фирменный код, но он уже хотел заявить свое право на это сомнительное достижение. Поэтому, когда несчастная Дарлин Феррин еще пыталась бороться за свою жизнь, он позвонил. Он взял на себя ответственность и за смерть возле «Блю-Рок-Спрингз», и за убийство молодой парочки на обочине. Он был близко – всего в паре кварталов от полицейского участка, но его так и не поймали.

После смерти Дарлин ее вещи осматривали, ее знакомых опрашивали, ее мужа, конечно же, подозревали. В таких преступлениях всегда подозревают мужа. Но ни он, ни кто-либо еще не мог указать на убийцу. Даже если Дарлин знала Зодиака, эту тайну она унесла с собой в могилу.

Вопрос в том, знала ли своего палача Лолита Мельничук. То, что подруга все отрицает, значит не так уж много. Лолита, как и Дарлин, могла никому не сообщать о том, что ее преследуют. Это укладывалось в описание, данное Светланой. Если у Лолиты была репутация девушки, которая сама решает свои проблемы, она с большой вероятностью не стала бы просить о помощи.

Но здесь важно и кое-что еще. Лолита была из очень обеспеченной семьи – старший ребенок, единственная дочь, любимая и избалованная. Известие о ее смерти стало страшным ударом для родителей. В таких ситуациях люди не так уж редко топят горе в желании мстить. Этим и занялась чета Мельничук: они нанимали детективов, чтобы проверить всех. Своих врагов, ее врагов, ее бывших парней и даже друзей. После смерти Лолиты не прошло и полугода, а уже была проведена грандиозная работа…

Которая ничего не дала. С помощью Чихуши Анне удалось получить копии отчетов частных детективов. Она видела, что эти люди не просто тянули деньги из несчастных родителей, они работали на совесть. В окружении Лолиты просто не было человека, способного на убийство!

Значит, он выбрал ее, не зная, это тоже возможно. Просто углядел в толпе красивую яркую девушку – и все. Она могла до последнего ничего не подозревать.

– Ее окружение нужно проверить еще раз, – решила Анна. – Но уже не знакомых, а просто тех, кто был с ней рядом. Все записи, фотографии. Нужно все поднимать. Он был незаметен, но из-за недостатка опыта мог и попасться. Особенно если до последнего не был уверен, решится он на убийство или нет.

– Ты сама это будешь делать?

– Нет, поговорю с Чихушей, чтобы он подрядил своих орлов. А что?

– Я просто тогда с тобой не поеду, Ярик просил по работе помочь, там завал с одним проектом.

Это было любопытно. Не завал с проектом, конечно, такое очень даже возможно, если учитывать, что Леон на несколько месяцев отошел от дел. Другой вопрос, что он сегодня весь день казался растерянным. Да и потом, со времен покушения он сам настаивал на том, чтобы всюду ее сопровождать, а тут вдруг отступить решил!

Она бросила на него подозрительный взгляд:

– Леон, мне нужно что-нибудь знать?

– Да перестань! Это просто работа. Можешь у Ярика спросить, он подтвердит.

Ярик подтвердил бы что угодно, даже если бы эти двое готовили покушение на президента, более безответственную личность еще поискать нужно! Анна уже испытывала некоторые сомнения по поводу этого их «проекта». Но, поразмыслив, она решила не давить. В конце концов, Леон – взрослый мужчина, он сам может решить, где быть и чем заниматься.

Да и что такого опасного они с Яриком могут затеять?

* * *

Леон уже десять раз пожалел, что позволил втянуть себя в эту авантюру. Но, при всех сожалениях, отступать он не собирался. Понятно, что в радужном воображении Ярика это все представляется одним большим приключением, а вовсе не преступлением. Однако в чем-то он прав: опасно пускать дело на самотек. Самостоятельно Леон не разобрался бы, что к чему, расследование отвлекало его. Но если первый шаг сделан кем-то другим, можно и поучаствовать.

Хотя это рискованно до чертиков, не поспоришь. Если узнает полиция, они оба могут сесть. Если узнает Анна, будет еще хуже. Однако теперь, когда они наблюдали за нужным домом из березовой рощи, говорить об отступлении уже не было смысла.

Жилище Вячеслава Григорова было идеальным образцом современной минималистичной архитектуры. Много прямых линий, много бетона и стекла, никаких украшений, вообще ничего лишнего. Два этажа и почти все на виду из-за окон во всю стену. Есть гараж на несколько машин и терраса над ним. Бассейн тоже есть, но пока он закрыт. Растений рядом мало и все невысокие, идеальное дополнение к дому.

Судя по тому, что им удалось узнать про Григорова, он любил такую жизнь – ультрасовременную, дорогую и напоказ. Он с удовольствием пускал журналистов в свой дом и кабинет, демонстрируя блестящую работу нанятых им дизайнеров. В его мире все было на виду – от одежды и машин до квартир и домов.

Для кого-то другого это было бы показателем слабости: неуверенные в себе люди прячутся за роскошью. Но случай Григорова был другим. Этот человек не нуждался в одобрении, для него демонстрировать миру свое превосходство было так же естественно, как дышать. Он работал консультантом, ему нужно было показывать, насколько он успешен. При этом обратная реакция вряд ли его интересовала. Он показал себя – и на этом все, его не волновало, что там о нем подумают.