Текст книги "Зимнее солнце"

– Почему ты здесь? – поинтересовался Матвей.

– Хотел у Форсова отпуск потребовать.

– Но в припадке беспамятства очнулся уже у моего холодильника?

– У босса сеанс, – мрачно пояснил Гарик.

Больше он ничего не добавлял, но Матвей и так понял. Должен был восхититься таким самопожертвованием, но вместо этого укоризненно покачал головой.

– Ты слишком сентиментален.

– Старею, видать. У всех это проявляется по-разному – ты, например, становишься небрежен.

– Неужели?

– Я до тебя добрался минут за десять, – указал Гарик. – И было, вот честно, легко. А если бы это был не я?

Матвей даже не потрудился ответить, вместо этого он махнул рукой куда-то влево. Повернувшись в нужную сторону, Гарик обнаружил еще один монитор, небольшой и черно-белый. Там застыло изображение расчищенного от снега крыльца, на котором совсем недавно стоял Гарик.

Гарик, впрочем, не был впечатлен.

– Ну и что с того? Ты не можешь пялиться на изображение своей двери весь день, а теперь ты тем более был отвлечен работой!

– Вот поэтому я предлагаю тебе для кражи не чипсы, а красную рыбу: от нее мозг работает лучше. Когда кто-то проникает во двор, срабатывают датчики движения. У меня достаточно времени, чтобы подготовиться ко всему.

– Знаешь, что я предпочту тут услышать? Что ты пригласил меня в гости. Чертовски мило.

– Ты ленишься, даже искажая реальность, – вздохнул Матвей.

– Да. А еще я ленюсь переться домой через весь город. У тебя гостевая комната свободна? Я б вздремнул.

– Ты прекрасно знаешь, что свободна. Но это не отменяет того факта, что ты ведешь паразитический образ жизни. Одна из черт психопата, между прочим.

– Но я никогда не говорил, что я – не он, – рассудил Гарик. – Если хочешь, могу оправдать свое присутствие и помочь тебе с делом. Это же тот случай, когда чувак свою подружку изнасиловал, убил и смылся?

– Да, это тот случай, хотя попробуй аккуратней выбирать слова для чужой смерти. А помощь мне не нужна. Он ее не убивал.

Гарик помнил, как Форсов и Матвей обсуждали ту историю, там все казалось очевидным. Молодой мужчина пригласил знакомую к себе в гости, а потом в его квартире нашли ее остывший труп с очевидными следами насилия – собственно, этот труп и разглядывал только что Матвей. Главный подозреваемый скрылся, и представители полиции попросили составить его психологический портрет, чтобы понять, с чего он вдруг слетел с катушек и где его теперь искать.

Вроде как простое поручение, однако Матвей опять умудрился все усложнить.

– Как это не убивал? – нахмурился Гарик. – Сама себя?

– Я изучил всю их доступную переписку за последние пять лет и все совместные фотографии. Он относился к ней как к младшей сестре, это четко прослеживается все годы их дружбы. Он был вменяем и психически стабилен. Он ее совершенно не хотел как женщину. Но вдруг он сорвался и изнасиловал ее с особой жестокостью? Не тот случай, ни одна из его характеристик на это не наводит, а я рассмотрел показания семнадцати человек.

– Но она мертва, а он исчез.

– Да. И все это одна большая постановка, – указал Матвей. – В которой целью был как раз нынешний подозреваемый, а мертвая девушка стала практически необходимой жертвой.

– С чего ты взял все это вообще?

– Для начала исключил ту версию, которую сейчас рассматривает полиция. Если не подходит эта версия, нужна другая. Всплыл факт, что он давно уже очень хорошо зарабатывал, но на счету у него собрано относительно мало – по сравнению с заработком. Следовательно, он копил наличные, потому что крупных покупок он не совершал. Но при обыске в его доме была обнаружена весьма скромная сумма денег и совсем мало по-настоящему ценных вещей. Когда я узнал об этом, я подумал о постановке.

Гарик уже понимал, к чему он клонит, но такие выводы здорово подрывали веру в человечество…

– Ты хочешь сказать, что молоденькую девчонку изнасиловали и убили просто для шоу?

– Ее изнасиловали подручными предметами. Тот, кто это сделал, не испытывал никакого сексуального влечения к ней. Он делал ровно то, что было необходимо.

– Он подставил того чувака… Ну, который друг. Сделал так, чтобы его исчезновение выглядело побегом, чтобы его и родственники не искали, опасаясь подставить перед полицией – или стыдясь, – догадался Гарик. – Охренительно подло, но ловко. Получается, главного подозреваемого уже нет в живых?

– Скорее всего, да.

– И что ты намерен делать?

– То, о чем меня и попросили, – невозмутимо отозвался Матвей. – Предоставить полиции психологический профиль убийцы. Просто настоящего убийцы, а не назначенного.

– У тебя реально профиль получился?

Гарик сначала задал вопрос, а потом сообразил, насколько наивно прозвучали его слова. Это же Матвей… Конечно, у него все сошлось! Кто б сомневался.

Матвей, к его чести, не стал тратить время на самолюбование, говорить он продолжил все так же спокойно.

– Да, там достаточно много деталей. Это мужчина, молодой, из близкого круга общения главного подозреваемого. На это указывает то, что он знал о деньгах, сумел заманить подозреваемого в место, где смог его убить и спрятать труп – раз труп еще не нашли. Плюс ко всему, он знал, какая именно девушка из списка контактов погибшего приедет в его квартиру в ответ на обычное текстовое сообщение с просьбой о помощи. Возможно, убийца был знаком и с ней, но не так хорошо, как с главной жертвой. Он был достаточно силен, чтобы быстро ее оглушить и устроить постановку с жестоким изнасилованием – я это фото не для удовольствия рассматривал, мне нужно было изучить ее травмы.

– Да уж надеюсь, что не ради удовольствия, – буркнул Гарик. – Ты и без этого достаточно жуткий… Но настоящий убийца, скорее всего, успел смыться.

– Не думаю. Если бы он планировал сразу бежать, он бы не решился на двойное убийство. Он вложил немало сил в это шоу, изначально у него все получилось: ограбленный им человек в розыске, его никто ни в чем не подозревает. Нет, он сейчас будет сидеть на месте. Моя задача – перенаправить усилия полиции на мужчин из близкого круга, в первую очередь тех, кто остро нуждался в деньгах.

– Даже если его найдут, доказать его вину будет непросто.

– Это не моя работа – доказывать вину, – напомнил Матвей. – Моя работа – сузить круг подозреваемых. Хотя определенную подсказку я дам, она может сработать. Полиции необходимо отследить последние операции по картам погибшего. Если какая-то из карт была похищена, то не как сувенир, с нее снимали деньги.

– И тогда банкомат записал на видео мордашку того, кто это сделал. Неплохо. Если реально убийца, будет джек-пот… Но все равно с двумя трупами.

– Это я изменить не могу. Зато я могу убрать человека, убивающего без сомнений, с улиц.

– И вот этим мы с тобой отличаемся: ты видишь пользу в нашей работе и спокойно отстраняешься от жертв, – отметил Гарик. – Поэтому тебе отпуск не нужен, а мне – очень даже.

– Так иди и получи его. Сеанс уже наверняка закончился.

– Ты прекрасно знаешь, что после сеанса я с боссом тоже не рвусь общаться, там та еще атмосфера… Короче, заночую у тебя, а отпуском займусь завтра утром.

– Не займешься, – равнодушно указал Матвей.

– Только вот не надо делать вид, что ты и мне в голову залезть можешь…

– Не нужно лезть, там все насквозь просматривается. Ты стенаешь об отпуске, пока чувствуешь усталость. Но утром ты отдохнешь, и тебе расхочется бесцельно лежать на пляже. Особенности биоритмов.

– Иди ты к черту… Здесь все равно нет ничего интересней, чем продавливание спиной песка, – напомнил Гарик.

– Сейчас, может, и нет. Но ты никогда не знаешь наверняка, что принесет завтрашний день.

* * *

Лес был великолепен.

До этого несколько дней с далекого серебряного неба срывались крупные пушистые хлопья снега. Они поглощали мир, глушили все звуки, стирали горизонт. Лес, и дорога, и деревни рядом с ней – все казалось ненастоящим и постепенно скрывалось под легким, похожим на облако белым одеялом.

Потом метель закончилась – и почти сразу ударили сильные морозы. Пух снежинок, не успевший ни растаять, ни опасть, так и застыл сияющими воздушными кружевами. Теперь тонкие иголочки, полные света, были повсюду. Они сияли на земле, покрывали стволы деревьев, где-то далеко рисовали узоры на заледеневших окнах.

В истинном торжестве зимы прекрасным стало все, даже то, что лишь недавно, в ноябре, вызывало уныние. Деревни из крошечных и едва заметных превращались в сказочные. Далекое здание автозаправки казалось замком Снежной Королевы. На обочинах внезапно взвившимися к небу, теперь уже голубому, горами возвышались сугробы, наметенные тяжелой и неторопливой снегоуборочной техникой, похожей на череду заблудившихся динозавров.

И все равно ничто сейчас не могло сравниться с лесом. Он, древний, видевший смену многих поколений тех, кто считал себя хозяевами этих земель, поднимался гордой стеной, добавлял цвета в черно-белый пейзаж – те неповторимые оттенки зеленого, которые достаются только хвое. Лес был прекрасен в любую погоду, но сегодня, в ясный день, он сиял, как огромная, даже из космоса, пожалуй, заметная драгоценность.

Местные к подобному привыкли. Ну лес и лес, он каждую зиму такой, так что ж теперь, штаны терять от восторга? Нет, без штанов холодно! Лес принимали как данность и смотрели в его сторону, только если было очень нужно.

Другое дело – жители большого города. Они здесь будто в другой мир попадали, в тот самый, из мультфильмов, с телеэкрана, из сказок, прочитанных на ночь. Кто-то из них заметил безупречно живописный лес случайно, показал ролик с видеорегистратора знакомым, им понравилось. В выходные к лесу прибыла шумная компания на трех машинах.

Они не рисковали заходить в чащу – понимали, должно быть, что чаща их поглотит. Лес оставался миролюбивым, лишь пока они не совались слишком далеко. Но даже на его границе проглядывали распахнутые пасти бурелома и заметенные снегом ямы, глубокие, как свежие могилы…

Нет, далеко в лес уходить не хотелось никому, да и нужды не было. Гостям хватало безопасной красоты, доступной всем, они расположились недалеко от дороги. По полю носились две крупные собаки, с диким восторгом взрывающие белую целину. У большого костра возились дети и женщины постарше. Молодые люди, вчерашние подростки, запускали квадрокоптер и настраивали видео.

Казалось: уже со стороны лес настолько прекрасен, что лучше не бывает, это – предел. Но вот в небо искусственной птицей поднималась камера, на экран летела картинка, и становилось ясно, что предел – он там. У самого неба. С высоты птичьего полета была видна магия леса, переливы белого и голубого на заметенных сосновых ветвях, редкая суета птиц и белок, испуганных неожиданно громким звуком. Управлял дроном один человек, однако советы готовы были предоставить все.

– Ниже бери, ниже!

– Осторожно, ветка!

– Ой, белочку напугал…

– А ну, тихо все! – велел уставший от потока добра обладатель пульта. – Сам разберусь – или заканчиваем шоу!

– Куда заканчиваем, если еще самое интересное не посмотрели?

И они смотрели, вместе с маленькой машиной двигались туда, куда не рискнули бы пройти сами. К хвойной зелени, деревьям, поднимавшимся выше иных домов, и заледеневшему трупу, прижавшемуся к стволу сосны.

Когда они увидели тело впервые, они не поверили. Дрон пролетел мимо того дерева слишком быстро, и они решили, что им почудилось. Снег так странно лег, или ветка необычной формы покрылась льдом, или солнце ударило в объектив… Потому что иначе и быть не может. Ну какой труп, откуда? На высоте метров десяти, если не больше, смешно же!

Но было не смешно.

– Верни камеру обратно!

– Да не было там ничего…

– Серьезно? Вы тут подпрыгнули так, что чуть под землю не провалились!

– Показалось…

– Всем показаться не может, там что-то было!

– Наверняка ничего серьезного…

– Поэтому и нужно посмотреть: чтобы не гадать. Возвращай туда этот чертов дрон!

Они все любили приключения, яркие необычные картинки и видео, которые можно выложить в интернет. Но даже их любопытство не было беспредельным, и они действительно надеялись, что, когда квадрокоптер подлетит к нужному дереву уже медленней, они увидят какое-нибудь воронье гнездо, над которым можно посмеяться и забыть.

Не сложилось. Камера с высоким разрешением, которой, в общем-то, было все равно, что снимать, показала им, что никому ничего не почудилось.

На большом экране появились сосновые ветви, заледеневший ствол дерева, а еще – обнаженная девушка, прижавшаяся к нему и давно мертвая.

Глава 2

Таиса прекрасно понимала, что сегодня встретит живую легенду – и что шанс изменить свою жизнь, скорее всего, будет всего один.

К сожалению, понимала это не только она, к корпусу университета стягивалась впечатляющая толпа. Студентов тут было как раз меньшинство: университет предоставлял только площадку, лекция была открытая, и в зал пускали не обладателей билета, подтверждающего незаконченное высшее образование, а тех, кто зарегистрировался онлайн заранее. Студенческая братия дисциплинированностью не отличалась, надеялась проскочить на удачу и регистрацией не озадачивалась.

Очень зря. Как раз на такой случай университет выделил в помощь организаторам пару тетушек с габаритами борцов сумо и хорошо поставленными голосами. Дамы строго делили толпу на тех, кто был в списке, и тех, кого без сомнений вышвыривали в коридор. Кто-то пытался настаивать, намекая, что везде дорога молодым. В ответ на это бдительные тетушки заявляли, что молодым дорога будет только в окно, если не уймутся. Запись выступления обещали прислать всем желающим, однако приунывшие студенты прекрасно понимали, что запись – уже не совсем то. Или даже совсем не то.

Так что первый этап отбора Таиса прошла без проблем, но расслабляться было рано. Зал оказался забит под завязку, слушатели сидели не только за столами, но и в проходах и даже на подоконниках. Одни явились просто послушать. Другие, как и Таиса, сжимали в руках папки с резюме – таких она замечала сразу, тоже ведь не вчера родилась.

Они хотели не просто послушать лекцию, нет, лекция стала бы для них скорее утешительным призом. Как, впрочем, и для Таисы. Она на многое пошла бы, чтобы стать ученицей Николая Сергеевича Форсова. Она видела, что в зале у нее не меньше пятнадцати конкурентов – и это только те, кто уже держал резюме наготове, словно планируя швырнуть бумаги в лектора при первой возможности. А Форсов не брал учеников вообще. Такой вот расклад.

Точнее, он везде и всюду утверждал, что никого учить не будет – неинтересно ему, да и старый уже. Однако тем, кто действительно следил за карьерой мастера, было прекрасно известно, что двух учеников он все-таки взял. Так почему бы не найти местечко для третьего?

Форсов был безупречно пунктуален, как всегда. Едва он появился, как гул, до этого висевший в зале, мгновенно захлебнулся, сменившись абсолютной тишиной. Это было странно, почти жутко: лектор не пытался привлечь к себе внимание, он вошел в зал точно так же, как входили до него слушатели. Но слишком велико было напряжение, и невысокого полноватого мужчину узнали мгновенно. Притихли, чтобы их не вышвырнули – в коридоре ведь до сих пор толпились желающие занять их место.

Лектор не был впечатлен внезапно наступившей тишиной, он, должно быть, к такому привык. Форсов неспешно прошел к кафедре, он улыбался, он казался безобидным и добродушным. Соседский дедушка, который сейчас расскажет, как ловить рыбу на мотыля. Седой, заметно лысеющий, в очках, как будто растерянный… Таиса знала, что это не случайно. Он хотел казаться таким, ему уже не нужно было доказывать свой профессионализм, напротив, он сейчас внушал тем, кто притащил резюме, что старались они напрасно. Смотрите, он действительно старый, ну кого ему учить?..

Первые же слова Форсова доказали, что Таиса все угадала верно.

– Благодарю всех, кто почему-то решил потратить такой прекрасный день на болтовню пенсионера. Прежде, чем я начну говорить по делу, закроем один организационный момент. После каждой лекции ко мне обязательно кто-нибудь подходит, приносит список своих безусловно потрясающих заслуг и говорит о каком-то менторстве. Так вот, дорогие мои, это все страшная глупость. На кой я вам сдался? Получите нормальное образование и работайте! От парочки моих советов вам не будет никакого толку. А я уже старый больной человек, нет у меня сил лепить из вас что-то. Так что слушайте лекцию – и идите учиться к тем, из кого сыплется поменьше песка.

Нельзя сказать, что он откровенно обманывал их. В его словах была правда, просто поданная так, как Форсову выгодно. Обучение у него действительно не влекло за собой никаких дипломов или сертификатов. Однако и он, и собравшиеся понимали, что оно способно стать лучшей рекомендацией – не говоря уже о бесценном опыте, который можно получить только у него.

Николай Форсов стал профайлером до того, как в Советском Союзе узнали это слово. В прошлом он числился психологом-криминалистом. Он изучал природу тех, кто нарушал закон, говорил с ними – и ловил их. Он консультировал советскую милицию, создавая портреты, которые не раз становились переломным моментом в расследовании. Позже, уже в двадцать первом веке, он прошел стажировку в нескольких странах и даже год проработал приглашенным консультантом отдела поведенческого анализа ФБР. Нельзя сказать, что там так уж рвались иметь дело с русским. Просто Форсов был настолько хорош, что для него сделали исключение.

Таиса прекрасно понимала: этот человек уникален. Таким путем не ходил больше никто. Он объединил опыт разных стран, он заслужил уважение стольких людей… Теперь-то он уже не работал, только книги писал, но ведь опыт никуда не делся! Форсов с легкостью организовал бы собственную школу, если бы захотел.

Но он не хотел. Сам он говорил, что уже слишком стар и вреден для таких забав. В интернете ходили слухи, что бывший профайлер тяжело болен, однако этого никто не знал наверняка, свою личную жизнь Форсов оберегал безупречно, тут его поклонникам приходилось довольствоваться лишь мимолетными обрывками данных. Например, намеками на болезнь. Или сведениями о том, что у него двое учеников – без имен этих самых учеников.

Таиса не отказалась бы побеседовать с ними, выяснить, чем именно они заслужили внимание Форсова. Не ей одной такого хотелось – поэтому их имена и держались в тайне. Так что надеяться ей оставалось лишь на себя.

Понять бы еще, что тут можно сделать… Форсов только что непрозрачно намекнул, что все эти резюме ему интересны не больше, чем желтый с подачи собак снег. Таису это не слишком расстроило: ее достижения были не так уж велики, она видела, что другие соискатели притащили куда более внушительные стопки бумаг. Значит, этот путь закрыт… А какой тогда открыт?

Форсова, естественно, ее терзания не интересовали, он начал лекцию. И когда он говорил по делу, его голос звучал ровно и громко, он был совсем не похож на голос доживающего последние деньки старика.

– Итак, сегодня мы с вами поговорим о серийных убийцах. Чаще всего мне задают один и тот же вопрос: откуда берутся серийные убийцы? Что делает их именно такими? Что выделяет в особую породу людей, тех, кому доставляет удовольствие насилие? Они рождаются такими – или становятся? Так вот, дорогие мои, нет здесь никакого «или». Каждый случай уникален, и все же профайлеры снова и снова сталкиваются с тремя основными факторами, которые определяют серийного убийцу. Врожденная патология – лишь один из них. Но раньше не знали и об этом. Наши предшественники догадывались, что мозг преступника отличается от мозга обычного человека. Исследования на эту тему были проведены значительно позже, и даже их нельзя назвать исчерпывающими. Они лишь позволяют нам считать, что большинство серийный убийц рождаются с отклонениями. Что же представляют собой эти отклонения?

Таиса слушала его вполуха, все, о чем говорил Форсов, она уже знала – из его же книг. Со стороны наверняка казалось, что она вся обратилась в слух и не пропускает ни единого слова. На самом деле Таиса обдумывала варианты решения проблемы.

Она видела, что никто из ее конкурентов резюме не убрал. Конечно, каждый ведь считает себя особенным… Они все-таки подсунут свои бумажки Форсову, и он наверняка к этому готов. Первый раз, что ли? Был бы первый раз – он бы не уделял такому внимание перед началом лекции.

Он наверняка соберет все эти резюме и будет так вежлив, так улыбчив, что обнадежит соискателей. Он заставит их поверить, что шанс еще есть, и уйти без споров. Они будут ожидать того самого звонка… который никогда не прозвучит. Каждый соискатель уникален только в своих фантазиях. Для Форсова они все одинаковые.

Интересно, он читает эти резюме, выбрасывает или топит ими камин?..

– Второй фактор – это общество, в котором растет будущий убийца, – продолжил между тем Форсов. – Насколько оно развито? В какой части общества он живет – бедной или богатой? Какое отношение там к преступности? Насколько силен закон? Какое у людей образование, благосостояние, религиозность? Запомните: все имеет значение. Все определяет личность. Это верно для всех людей, но в серийных убийцах это глушит или усугубляет патологию. При этом будет ошибкой считать, что ребенок, рожденный в благополучном обществе, автоматически защищен от собственных демонов. Иногда именно безграничное богатство становится плодородной почвой для внутреннего зла, тогда как борьба за жизнь могла бы отвлечь от темных желаний.

Время неумолимо истекало. Лекция была рассчитана на два часа: полтора на выступление, полчаса на вопросы. Таиса не сомневалась, что Форсов задерживаться не станет, он мило всем улыбнется, десять раз извинится, однако покинет зал точно в срок.

Значит, у нее оставалось меньше часа, а никакого плана по-прежнему не было. Сердце начало биться быстрее, мышцы напряглись, голова чуть кружилась… Таиса вовремя заметила это, сделала глубокий вдох, задержала воздух в легких на несколько секунд и медленно выдохнула. Потом – еще раз, и еще. Паника ей сейчас точно не помогла бы, выброс адреналина позволяет бежать и сражаться, гениальные идеи он не питает.

Понятно, что ничего ужасного не произойдет, даже если Таиса не станет ученицей Форсова. Возможностей работать криминальным психологом хватает. И все же… Этот человек был ей интересен, еще когда она читала его книги. Теперь же, когда она встретилась с ним лично, желание учиться у него лишь возросло. Сложно было сказать, как этот средний во всем человечек внушал мгновенное уважение толпе… Но у него каким-то образом получалось. Дело было не в его заслугах, он их даже не перечислял. Куда важнее оказалось то, что он говорил, как, как смотрел в этот момент… Он контролировал зал с десятками очень разных людей. Таиса тоже так хотела.

Форсов о ее желаниях не догадывался, потому что они не имели для него никакого значения. Он вещал все так же неспешно и ровно:

– Ну а третий фактор – это личный опыт. Может оказаться, что человек с врожденной склонностью к психопатии окажется в любящей семье, он будет жить в полном благополучии, у него появится шанс исполнить свои желания законным способом. Это не значит, что он исцелится или даже станет счастлив. Но он будет находиться в среде, в которой у него не появится достаточных оснований реализовывать свои темные фантазии. Он будет единственным, кто узнает о них. Его окружение и личный опыт дадут ему причины сдержаться. Практика показывает, что большинство серийных убийц, ныне живущих и живших ранее, в детстве сталкивались с насилием или безразличием со стороны самых близких. И говоря о насилии, я, конечно же, имею в виду и психологическое насилие…

Таиса заставила себя забыть о своей цели, о том, что на кону, и даже о нарастающей тревоге. Она должна была думать только о Форсове. Профайлер она или нет? Ну, пока – нет, но она должна доказать, что способна им стать.

Она точно знала, что перед ней Николай Форсов, ему шестьдесят пять лет, он профессионал… Но ей это никак помочь не могло. Таисе важно было разобраться, что свяжет ее с Форсовым сейчас, что она может предложить такого, что не предложат остальные, с этими их дипломами и рекомендательными письмами…

А ничего. Ничего не было, минуты истекали, лекция кончилась, дошло до вопросов. В воздух взметнулись десятки рук – кому-то было интересно, кто-то хотел блеснуть знаниями. Таиса молчала, она не верила, что хитрый вопрос что-то изменит, Форсов слишком много слышал и знает. Нужно действие… только вот какое?

Не с бубном же перед ним плясать! Да и бубна нет…

И когда Таисе казалось, что она потратила свой единственный шанс впустую, решение наконец пришло. Было ощущение, что с ее мыслей спала темная пелена, все неожиданно стало четким и ясным. А когда выстроился план, страх окончательно отступил.

Таиса по-прежнему не знала, получится у нее что-то или нет. Но действие давало надежду.

Как она и ожидала, Форсов строго контролировал время. За пять минут до конца встречи он, удивительным образом объединяя вежливость и бесцеремонность, оборвал все вопросы и милостиво согласился подписать принесенные слушателями книги. У его стола, разумеется, тут же выстроилась очередь. Те, кто пришел с резюме, в нее не стали, они помнили, что Форсов считает автографы поразительно никчемным явлением. Потенциальные ученики терпеливо ждали своей звездной секунды в сторонке.

Таиса ждать не собиралась, она первой покинула кабинет, заработав парочку удивленных взглядов других слушателей. Они собирались любоваться кумиром до конца. Таиса планировала увидеть его снова.

Она неплохо знала здание – не училась здесь, но бывала на других открытых лекциях и конференциях. К главным дверям Таиса не пошла, направившись вместо этого на второй этаж. Через него можно было попасть на узкую и полутемную пожарную лестницу – открытую студентам, но не слишком интересную им, потому что там, на гладких ступеньках, было до смешного легко переломать ноги.

Таиса ничего ломать не собиралась, это сбило бы ее план, рассчитанный с точностью до секунды. Она двигалась быстро и осторожно, она добралась до пожарного выхода вовремя, она обязана была успеть…

Но ее план подразумевал нормальные условия, а когда они вообще бывают? Пожарная дверь оказалась заперта. Вопреки всем нормам. И не на задвижку, которую можно открыть изнутри, а на ключ, наверняка уютно устроившийся в кармане человека, которого, возможно, и на рабочем месте-то нет.

К такому Таиса не готовилась, в прошлые разы дверь была открыта – ею пользовались те, кто хотел покурить, не нарываясь на ненужное внимание администрации. Возможно, поэтому дверь и заперли, наплевав на нормы пожарной безопасности. Но кому теперь жаловаться? И как это исправит ситуацию?

Тревога снова выпустила когти. Взгляд на часы показал, что у Таисы осталось не больше трех минут. Слишком мало, конец, невозможно за такое время ничего успеть…

А успеть нужно. Поэтому, отложив отчаяние до более подходящего момента, Таиса снова двинулась наверх. Она еще по пути сюда заметила фургон, припаркованный под окнами – просто потому, что давно уже выработала привычку изучать свое окружение. Таиса не думала, что это знание пригодится ей так скоро… или вообще когда-нибудь.

Если бы у нее было время обдумать собственные действия, она бы никогда на такое не решилась. Но времени не было: она видела, как для Форсова открыли другую дверь, как он вышел – не через главное фойе, где его как раз ожидали, и не через пожарный выход, а через служебную дверь, которой почти не пользовались. Таиса это предвидела, ее догадки оказались верными! Если бы замок не был заперт, она уже смогла бы перехватить Форсова, она одна, никто больше до такого не додумался, она видела…

Но дверь была заперта. Дверь все испортила. Мириться с таким Таиса не собиралась: хоронить свое будущее под обшарпанной пожарной дверью, еще чего не хватало! Опережая отчаянный вопль инстинкта самосохранения, девушка открыла окно и прыгнула вниз.

Если бы она замедлилась хоть на секунду, ей бы помешали: или студенты, или преподаватели, или здравый смысл. Но она сделала все до того, как подумала о последствиях, и теперь от нее мало что зависело. Брезентовый верх грузовика смягчил удар, и это хорошо. А плохо то, что брезент оказался покрыт грязной кашицей из снега и льда, с которой Таиса стремительно соскользнула. Вместо того, чтобы спуститься с крыши грузовика ловко и на ногах, как хотелось бы, Таиса съехала вниз с грацией лавины и воплем ужаса.

Авантюра могла бы закончиться как минимум сломанной ногой, если бы внизу ее встречал асфальт или промерзшая земля. Таисе повезло лишь в том, что рядом с грузовиком поднимался один из рыхлых сугробов – этот снег как раз убрали с той дорожки, по которой шел теперь Форсов.

Так что ее встреча с кумиром сразу обернулась немой сценой. Таиса погрузилась в грязный снег, перемешанный с солью и песком, со стороны она напоминала скорее не изящную кошку, а пьяного воробья. Форсов замер в паре шагов от нее, пытаясь понять, чудится ему или с грузовика действительно только что рухнула девица лет тридцати. Организаторы лекции, стоящие за его спиной, наверняка сейчас продумывали сценарий медленной и мучительной казни.

Первым молчание нарушил Форсов:

– С вами все в порядке?

– Отлично все! – заверила его Таиса, кое-как поднимаясь на ноги. – Зимой поскользнулась, со всеми бывает!

– На крыше грузовика. Действительно, со всеми.

– Я спешила, это меня чуть оправдывает.

– Куда же вы спешили, дорогая моя?

– К вам, разумеется, – как ни в чем не бывало ответила Таиса. – Таисия Скворцова. Хотела бы стать вашей стажеркой. И да, я слышала, что вы учеников не берете, но решила обсудить это с вами лично.

– Вы что, следили за мной? Хотя нет, следом пошли многие, но никого не пустили. Я бы предположил, что вы использовали этот неординарный путь, когда увидели заграждение, однако вы бы не успели. Так как же вы попали сюда вовремя?

– Сработала на опережение. Я знала, что вы здесь будете.

Организаторы наконец опомнились. Один из них, крепкий мужчина лет сорока, подался вперед.

– Николай Сергеевич, извините, Бога ради! Ну кто же знал… Сейчас мы все решим!

Судя по взгляду, «все решить» он собирался бесхитростно: закопать Таису обратно в сугроб, да так, что больше не вылезла бы. И он бы наверняка преуспел, если бы Форсов жестом не остановил его.

– Нет, подождите. Если уж девушка готова зайти так далеко, пусть договорит. Как вы догадались, что я буду здесь, милое создание?

– Если вы вошли этим путем, значит, ваша машина припаркована с этой стороны универа, а не возле главного входа. Логично было предположить, что тут вы и выйдете, а не начнете водить хороводы с фанатами.