Текст книги "Петров и Васечкин в Африке. Приключения продолжаются"

Глава пятая,
в которой Маша лечит Васечкина, а Петров даёт ему щелбаны

На следующий день после уроков вся троица расположилась в небольшом скверике недалеко от школы, чтобы подробно обсудить последние события. Они обменялись новостями и пришли к заключению, что дело идёт как надо и родители подготовлены соответствующим образом.

– В общем, я им втёр про реферат по зоологии, и они тут же лапки кверху! – рисуясь, заявил Васечкин. – А куда им было деваться! Я же сказал, что дело верняк! Главное – правильно с предками перетереть. Вы меня слушайте, и всё у вас будет оки-токи!

Петров после этой хвастливой тирады чуть склонил голову влево и слегка выпятил нижнюю губу, в том смысле, что возразить тут нечего, и лично он, Петров, Васечкина всегда готов поддержать.

Но Маша на эти слова отреагировала совсем иначе. Нижнюю губу она, наоборот, прикусила, что в данном случае означало крайнюю степень озабоченности, нахмурилась и затем строго проговорила:

– Вот что, Васечкин… Ты эти свои оки-токи прекрати!

– В смысле? – удивился Васечкин.

– В прямом смысле. Надоело!

– Чего надоело-то? – опять не понял Васечкин.

– Маша хочет сказать, что некоторые твои выражения ей неприятны, – перевёл Петров.

– Это ни о чём! – покачал головой Васечкин.

– Как это ни о чём? – возмутилась Маша. – Почему это – ни о чём?

– Ну это так говорится просто, – вступился за друга Петров. – Ну, выражение такое…

– Хватит этих выражений! Не хочу я в них разбираться. Разговаривайте нормально! Ты меня слышишь, Васечкин?

– Я в теме, – пожал плечами Васечкин.

– В какой ещё теме? Ты что, издеваешься?

– Ну это тоже так говорят. Васечкин имеет в виду, что он тебя понимает, – снова перевёл Петров.

И даже после этого слегка приосанился. Почувствовал себя вроде как синхронным переводчиком на важных международных переговорах.

– А мне не нужно ничего иметь в виду! – воскликнула Маша. – Надо просто говорить обыкновенным языком. Тебе что, слов не хватает? – накинулась она на Васечкина. – Для чего ты свою речь замусорил? Ты хоть в одной хорошей книге читал, чтобы так люди разговаривали?

– Чего ты выступаешь? – растерялся Васечкин. – Не надо меня лечить!

– А ты что, заболел? – заботливо спросила Маша. – Бедненький!

– Ну, сейчас все так говорят, – снова попробовал вмешаться Петров. – Такое время теперь. Все подряд, знаешь, тусуются, втирают, перетирают, лайкают и перепостивают…

– Время здесь ни при чём! – отрезала Маша. – Либо вы любите свой язык, либо нет. А если вы его не любите, то я с вами никуда не поеду, так и знайте!

Наступила пауза.

Петров и Васечкин смущённо переглянулись.

После чего Васечкин снова слегка пожал плечами. Как бы дал понять, что он не знает, каким образом из этого тупикового положения выйти. Спасать ситуацию опять пришлось Петрову.

– Ну почему это мы не любим, – примирительно сказал он. – Очень даже любим. И стихи всякие знаем. С детства. Вот, например, – «Идёт бычок качается, вздыхает на ходу…»

– При чём тут твой бычок вздыхающий?! – прервала его Маша. – Всё очень просто. Или вы разговариваете нормальным языком, чтобы не надо было ни о чём догадываться всякий раз, или езжайте сами в свою Африку! А то меня дома уже засмеяли. Я папе обещала, что никаких коверканий речи больше не будет.

Опять наступила пауза.

– Мы тут что, на уроке у Феликса? – вяло попробовал возразить Васечкин. – Мы же так, между собой перетираем…

– Мы не перетираем, а разговариваем! – отчеканила Маша. – И ты для меня не пацан на районе и не зачётный чел, а мой друг и одноклассник Петя Васечкин!

Петров на этих словах не выдержал, прыснул. Васечкин сердито пхнул его в бок локтем.

– И я для тебя, между прочим, тоже не отпадная тёлка, а твоя подруга и одноклассница! – продолжала отчитывать его Маша. – Хотите общаться на этом заячьем языке, дело ваше. Но без меня.

– А почему на заячьем-то? – обидчиво спросил Васечкин. – Зайцы, что ли, так разговаривают?

Маша задумалась. Этот вопрос поставил её в тупик.

– Не знаю, как разговаривают зайцы, – в конце концов сказала она, – но я так не хочу. Это моё условие, понятно? Иначе меня папа с вами не отпустит. Ну что, договорились?

– Да, безусловно, – тут же ответил Петров.

– А ты, Васечкин?

– Ну я, по ходу, не возражаю, – пожал плечами Васечкин.

– По ходу? – окончательно рассердилась Маша. – По какому такому ходу? Что это значит – по ходу? По ходу чего? Нет такого выражения. Где ты его взял? Есть слово – похоже.

Васечкин от этого напора сник окончательно.

– Океюш… то есть согласен, – пробурчал он. – Чего ты завелась-то? Я всё понял. Будем разговаривать, как в лучших домах. Правда, Петров?

– Да, несомненно, – с готовностью подтвердил Петров.

– Вот именно, – обрадованно кивнул Васечкин.

К нему уже вернулась его обычная самоуверенность.

– Раз я сказал, так и будет. Не думай о плохом.

– Ну вот и хорошо, – улыбнулась Маша. – Больше не думаю.

Остывала она так же быстро, как и вспыхивала.

– Предлагаю за каждое заячье слово – щелбан! – сказал Петров.

– Отличное предложение! – поддержала его Маша. – Молодец, Петров!

Васечкин неодобрительно покосился на друга. Ему это предложение совсем не показалось отличным.

– Ну что, по рукам? – подытожила Маша окончание этой бурной дискуссии.

Все трое соединили правые руки.

– Раз, два, три! – скомандовал Петров.

Руки опустились. Петров с облегчением поглядел на своих друзей. Ему очень не нравилось, что они чуть было не поссорились из-за какой-то ерунды. Лично он вообще был готов взять обет молчания и никогда больше ни слова не произносить, лишь бы Маша была довольна.

– Ну, я тогда пойду? – спросила Маша.

Взглянула она при этом на Васечкина, поскольку именно его считала виновником всей этой малоприятной беседы.

– Иди, – пробормотал тот.

– Ну, пока!

– Пока! – хором ответили оба друга.

И Маша ушла.

– Тоже мне, Роксана выискалась! – сказал Васечкин, глядя ей вслед. – Подумаешь, любительница красивой речи!

Петров вздохнул. Решил, что лучше ничего не говорить, не нарываться. Но Васечкина это не остановило.

– А ты, Петров, тоже! – накинулся он на друга. – Чего ты вылез с этим своим дурацким предложением про щелбаны? Кто тебя просил?

– А чего такого? – развёл руками Петров. – Ты же сам согласился.

– Мало ли на что я согласился. Щелбан – это совсем другое дело.

– Чем это другое? – возразил Петров. – То же самое дело.

– Чего ты дурака включаешь? – возмутился Васечкин. – Ты чего, тормоз?

– Щелбан! – сказал Петров. – Даже два.

И тут же дал Васечкину два щелбана.

– Больно же! – завопил Васечкин. – Ты что?

– Что я могу сделать? – сочувственно развёл руками Петров. – Договор есть договор.

Глава шестая,
в которой наши герои прибывают в Африку, Маша приходит в восхищение, а Васечкин снова получает щелбан

В ожидании путешествия на Африканский континент время мчалось удивительно быстро. Петров и Васечкин даже не заметили, как пролетел апрель, а за ним одна за другой замелькали и майские недели. Под строгим контролем Маши, по общему согласию взявшей на себя руководство по подготовке, они читали и взахлёб обсуждали книги о флоре и фауне Кении, усиленно штудировали английский, делая явные успехи в этом нелёгком деле.

Интересно, что Эмма Марковна, перед которой Васечкин не преминул похвалиться будущей поездкой, и в самом деле поручила всем троим подготовить рефераты по зоологии. Каждый должен был выбрать себе какое-то животное в Африке и подробно описать его, используя свои наблюдения. А в начале нового учебного года, уже в седьмом классе, им предстояло сделать доклады на выбранную для реферата тему. Это, надо признаться, нисколько не обрадовало Петрова.

– Ну кто тебя за язык дёргал! – возмущался он. – Теперь сиди, пиши этот реферат вместо того, чтобы отдыхать спокойно! Обязательно надо каникулы испортить, да?

– Ладно, не злись, чего-нибудь придумаем, – оправдывался Васечкин. – Я тебе помогу!

– Хватит, напомогался! – раздражённо бурчал Петров. – Сыт по горло! Я уж на этот раз как-нибудь сам справлюсь, без тебя!

Но долго они ссориться не могли, так что вскоре опять оживлённо обсуждали предстоящее путешествие.

– Ты, главное, электрошокер не забудь, – напомнил Васечкин. – Я свой уже уложил.

– Это ещё зачем? – удивился Петров. – Мы же не в Эргонию на этот раз едем, а в Африку. С кем мы там сражаться собираемся?

– Мало ли что, – многозначительно ответил Васечкин. – Там вокруг джунгли. Дикие звери. Пригодится. Никогда не знаешь, что случится. Кто знал, что в Антарктиде мы натолкнёмся на этих огромных муравьёв? Я теперь без шокера никуда не езжу.

– Так ты никуда с тех пор и не ездил, – резонно возразил Петров.

– Короче, ты как хочешь, а я свой взял, – подвёл черту Васечкин. – Так спокойней. И вообще, надоело с тобой спорить по каждому поводу! Знаешь же, что я прав!

– Ну ладно, – пожал плечами Петров. – Шокер так шокер. Что, мне трудно взять, что ли? Чего ты раскипятился-то так? Подумаешь, чайник!

– О-о! – обрадовался Васечкин. – Я, значит, чайник? Получи!

И тут же влепил Петрову щелбан.

– За что? – заорал Петров. – Чайник – обыкновенное русское слово.

– Ладно, – подумав, согласился Васечкин. – Ты прав. Беру щелбан обратно.

– Это как? – не понял Петров. – Мне, что ли, его тебе теперь дать?

И он с готовностью сложил пальцы.

– Нет, нет, – отскочил Васечкин. – Это значит, в следующий раз я тебе его не дам, вот и всё. Ты сейчас вроде как вперёд получил. Авансом.

– А если следующего раза не будет? – спросил Петров, потирая лоб. – Я ведь слежу за своей речью.

– Будет, – заверил его Васечкин. – Не волнуйся. Я тоже за тобой слежу.

Так или иначе, наконец наступил знаменательный день, когда профессор Игорь Петрович Васечкин и трое наших новоиспечённых семиклассников оказались в самолёте, держащем курс на Найроби, кенийскую столицу. Лететь оказалось долго, включая пересадку в Дубае, получилось аж двенадцать с половиной часов. Так что они успели и поспать, и поболтать, и поесть два раза, и в морской бой поиграть, и даже кино посмотреть, благо выбор фильмов на борту оказался огромный.

Васечкин выбрал себе фильм про Джеймса Бонда, а Петров про Гарри Поттера.

– Они совсем как мы, – сказал он Васечкину. – Их тоже трое, и тоже одна девочка. И они тоже в неё…

Тут он прикусил язык и с опаской покосился на Машу, сидевшую с другой стороны от него. Но та, к счастью, ничего не слышала, увлечённо читала книгу. Книга, к слову сказать, была замечательная – «Книга джунглей» Редьярда Киплинга. Когда-то, ещё будучи в первом классе, Маша читала рассказ о Маугли из этой книги. А сейчас, готовясь к поездке, решила прочесть её целиком. Между прочим, в оригинале, на английском языке. Правда, периодически заглядывала в электронный словарь. Но всё равно – и полезно, и интересно. Маша, надо сказать, вообще последнее время предпочитала книги фильмам. Ей больше нравилось представлять персонажей в своём воображении, чем видеть их на экране.

А Игорь Петрович работал. Сидел с открытым ноутбуком и редактировал свою новую статью. Короче говоря, каждый нашёл себе занятие по душе.

Самолёт начал снижение, и все потянулись к иллюминаторам. Хотелось наконец увидеть долгожданную Африку. Но толком посмотреть на кенийскую столицу сверху удалось только сидевшей у окна Маше. Петрову и Васечкину строгая стюардесса велела сесть на место и не отходила, пока они не пристегнулись.

Маша жадно вглядывалась в приближавшийся снизу город.

– Смотри внимательно, – попросил её Петров. – Вдруг увидишь что-нибудь такое. Тогда сразу нам скажи.

– Какое? – не отрываясь от окошка, уточнила Маша.

– Ну там, например, если жирафы по улицам будут бежать… – подал голос со своего места Васечкин.

– Или если, к примеру, носороги будут на площади пастись… – поддержал его Петров.

– На какой площади? – удивилась Маша.

– На центральной, на какой же ещё, – сказал Васечкин. – Ясное дело.

– Да вы что! – Маша не выдержала и обернулась. – Какие носороги на площади? Это столица, большущий город. Мы же с вами читали, здесь три с половиной миллиона проживает. Вы что, забыли?

– Интересно, это с носорогами посчитали? – серьёзно спросил Васечкин.

– Конечно с носорогами! – тут же ответил ему Петров. – Без носорогов было бы намного меньше.

Только тут Маша наконец поняла, что её разыгрывают.

– Да ну вас! – сказала она. – Дураки!

И опять отвернулась к окошку.

Петров и Васечкин, давясь от смеха, начали наперебой упрашивать её не обижаться, но Маша была непреклонна и до самого приземления никакого внимания на обоих друзей не обращала.

Когда они вышли из самолёта, сразу почувствовали себя в другом климате. Температура воздуха оказалась примерно такая же, как в Москве, около 25 градусов, но влажность тут была неизмеримо выше.

В Найроби ещё только начиналось утро, но солнце уже взошло. Даже здесь, в аэропорту, было слышно, как щебечут и поют птицы.

Маша улыбнулась и громко сказала:

– Привет, Африка!

– Привет, Африка! – подхватили Петров и Васечкин.

– Привет, Кения! – поддержал их Игорь Петрович.

Они подошли к зданию аэропорта.

– Ой! – вдруг ахнула Маша и застыла, уставившись на растущее около входа дерево.

– Что с тобой? – встревожился Петров.

– Вон! – тихо ответила Маша и показала рукой на одну из веток.

Там расположилась пара небольших попугаев, переливавшихся яркими красками – красный клюв, чёрная голова, жёлтая грудь, белые круги около глаз.

– Чудеса начинаются! – улыбнулся старший Васечкин. – Насколько я понимаю, перед нами разновидность неразлучников. По-моему, это масковые неразлучники. В Кении их довольно много.

– Неразлучники? – удивился Петров. – Почему это?

– Так их назвали. Наверное потому, что они очень внимательны друг к другу, всегда всё делают в партнёрстве. Считается, что если одна из птиц погибает, то другая тоже умирает от тоски.

– Надо же! – сказала Маша. – Какие красивые и преданные птички. Я напишу о них в дневнике.

После чего вынула телефон и сфотографировала красивую парочку.

Неразлучники не проявили ни малейшего интереса к вновь прибывшим, занимались своим делом – чистили пёрышки друг другу.

Полюбовавшись на попугаев, путешественники отправились дальше. Вся компания довольно быстро прошла паспортный контроль, получила багаж и, наконец, вышла в город.

Не успели они сделать и пары шагов, как откуда-то сзади раздался радостный возглас:

– Хей! Хей!

Оглянувшись, они увидели, как с противоположной стороны улицы к ним стремительно приближается молодой темнокожий мужчина, с лица которого не сходила сияющая белозубая улыбка. Одет он был в белый костюм и белые теннисные туфли, на голове сидела лихо сдвинутая на бок белая кепка-бейсболка с надписью LA, а под пиджаком виднелась майка, разумеется, тоже белая.

– Нас встречает кениец? – удивился Васечкин.

– Нет, – рассмеялся Игорь Петрович. – Нас встречает американец. Это Роберт Мартин. По-русски почти не говорит, но кое-что понимает, имейте в виду.

– Нас это не смущает, – небрежно бросил Васечкин. – Мы, что ли, зря английский учили?! Скажи, Петров?

– Да, безусловно, – охотно подтвердил Петров.

Ещё через мгновение Роберт подбежал к ним и заключил старшего Васечкина в крепкие объятья.

– Дорогой мой учитель, – говорил он, похлопывая профессора по плечу, – как же я счастлив вас видеть! Как замечательно, что вы наконец сюда выбрались. Вы не представляете, какую радость вы мне доставили!

– А я всё понимаю, – шепнул Петров Васечкину.

– Ну и чего такого? Я тоже, – ответил тот.

– И я очень рад нашей встрече! – сказал Роберту профессор. – Разреши представить тебе моих юных спутников. Это мой сын, познакомьтесь!

– Приятно познакомиться, меня зовут Питер, – представился по-английски Васечкин.

– Привет, Питер! – крепко пожал ему руку Роберт. – Ты можешь звать меня Боб.

– О’кей. А ты можешь звать меня Васечкин.

– О, я знаю твою фамилию, – засмеялся Роберт. – Но лучше я буду звать тебя по имени. Если ты не против, конечно. Мы будем друзьями. Я очень люблю твоего отца.

– Я – Мэри! – изящно поклонилась Маша. – Мне тоже очень приятно с вами познакомиться!

– Привет, Мэри! Добро пожаловать в Кению! Я – Боб! Как ты прекрасно говоришь по-английски! Почти без акцента.

– А я – Бэзил, – протянул руку Петров. – Бэзил Петров. Можно, конечно, меня звать коротко – Бэз. Или по-русски – Василий, сокращённо Вася. Но лучше просто – Петров. Мне так привычней. Я знаю, что акцент у меня похуже, чем у Мэри, но, надеюсь, что понять меня можно. Я его друг, – кивнул он на Васечкина. – Мы все одноклассники! В Кении первый раз.

– Во чешешь! – восхищённо прошептал Васечкин. – Молоток!

– Привет, Петрофф! – снова просиял Роберт. – Я – Боб! А вы – Питер и Петрофф – друзья! Это прекрасно! Я тоже буду вашим другом! За мной, мои дорогие друзья! Приглашаю вас проследовать к моей машине. Разрешите, профессор? И вы, леди Мэри?

Он подхватил двумя руками чемоданы старшего Васечкина и Маши и бодро зашагал впереди. Вся компания последовала за ним.

– Путешествие началось! – сказал Петров.

– А ты когда успел по-английски так наблатыкаться? – спросил его Васечкин. – Я чего-то не припомню, чтобы ты по-русски такие монологи выдавал.

– Можем кое-что, – скромно ответил Петров. – Погоди-ка.

Он остановился, развернулся и влепил Васечкину смачный щелбан.

– За что? – завопил тот, почёсывая лоб.

– За наблатыкаться, – невозмутимо ответил Петров. – Сам знаешь, уговор дороже денег.

И оба поспешили за остальными.

Глава седьмая,
в которой Петров собирается носить учебники на голове, Маша мечтает дуть слонёнку в хобот, Васечкин боится чёрной мамбы и все вместе получают маленький массаж

– Это мой боевой конь! – объявил Роберт, когда они подошли к машине. – Он же – моя карета!

На парковке стоял чёрный джип, на мощных колёсах, с выдвинутым вперёд бампером и полудюжиной дополнительных фар, укреплённых над лобовым стеклом.

– Вот это да! – восхитился Васечкин, последнее время проявлявший всё больше интереса к автомобилям. – Джип!!! «Вранглер»!

– Да, настоящий джип «Вранглер», Ти Джей! – с гордостью подтвердил Боб. – Я его привёз из Штатов. По сути, это «виллис» времён Второй мировой войны. Дизайн практически не менялся. Идеальная машина для здешних дорог. Прошу!

Он открыл дверцы, и все начали рассаживаться.

– Классная тачка! – шепнул Васечкин Петрову.

И увидел, как большой и указательный пальцы у его друга складываются для щелбана.

– Я хотел сказать, отличный автомобиль! – тут же поправился он.

Петров усмехнулся и полез в машину.

– Прекрасная машина, – перешёл на английский Васечкин. – Дашь мне поводить? – спросил он у Роберта.

– Без проблем, – ответил тот. – А ты умеешь?

– Джипы я пока не водил, – ушёл от прямого вопроса Васечкин.

– В этом нет ничего сложного! – заверил его Роберт. – Такое же управление, как и в любой другой машине. Тебе понравится.

– Отлично! – с видом знатока кивнул Васечкин. – Обязательно надо будет попробовать. Уверен, что мне понравится.

– А это вам мой маленький подарок, – сказал Роберт и вручил каждому из путешественников кепку-бейсболку с изображением карты Кении.

– Тут очень жаркое солнце, – пояснил он. – С непокрытой головой под ним долго находиться нельзя. Тем более с непривычки.

Все тут же с удовольствием напялили на себя красочные бейсболки. Маша посмотрелась в боковое зеркало и, подумав секунду, перевернула бейсболку козырьком назад. После этого победным взглядом окинула Петрова и Васечкина.

Оба переглянулись и тайком вздохнули. Маша есть Маша, и она прекрасно знала, как именно следует надеть кепку, чтобы это шло ей больше всего. Конечно, в связи с путешествием и новыми яркими впечатлениями острый приступ влюблённости несколько ослаб, но оба понимали, что он мог в любую секунду возобновиться с той же силой.

Наконец багаж был размещён, путешественники расселись по местам (старший Васечкин впереди, рядом с Робертом, наша троица сзади), пристегнулись, и джип плавно тронулся с места. Роберт открыл все окна, чтобы пассажирам было удобно смотреть по сторонам.

Петров украдкой покосился на Машу. Встречный лёгкий ветерок развевал её торчащие из-под бейсболки волосы, отчего Маша показалась Петрову ещё красивей, чем обычно. Он подавил вздох и постарался сосредоточиться на проносящихся за окном пейзажах.

А там было на что посмотреть. То и дело на улицах, по которым они проезжали, встречались женщины, закутанные в яркие цветные ткани и легко несущие на головах то огромные корзины, заполненные фруктами, то коробки, поставленные одна на другую, то кувшины, то мешки. Не уступали им и мужчины. Особенно поразили наших путешественников человек, который нёс на голове мотоцикл, и молодая женщина, несущая на голове ванну. Причём и тот и другой делали это без какого-либо видимого напряжения.

– А почему они всё носят на головах? – не выдержал Васечкин.

– Потому что им так удобно, и они меньше устают, – ответил Роберт. – Они с детства к этому приучены и могут проходить таким образом большие расстояния.

– Дело в том, что основные силы при ходьбе затрачиваются на подъем тела, – пояснил Игорь Петрович. – А когда груз переносится на голове, он почти не колеблется, так как голова человека едва поднимается и опускается. Так уж мы устроены. К тому же нагрузка сосредоточена по линии позвоночника, а не болтается где-то за спиной, как у обычных туристов. А раз груз практически неподвижен, то получается, что и работы никакой не совершается. Поэтому они сравнительно легко переносят на головах тяжёлые ноши.

– Да, в некоторых племенах кенийки способны носить груз, равный семидесяти процентам веса их тела, – подтвердил Роберт.

– Надо будет поэкспериментировать, – по-русски сказал Васечкин. – Рюкзак будем теперь носить на голове, раз так удобней. Скажи, Петров?

– Да, безусловно! – откликнулся тот. – Обязательно попробуем. Не только рюкзак. Можно и учебники так носить.

– Лучше не пробуйте! – тут же отреагировала Маша. – Мы знаем, чем ваши эксперименты заканчиваются. И вообще, говорите по-английски, а то некрасиво.

– Это правильно, – поддержал её профессор. – Говорите по-английски, для вас же полезней.

– Получается, что переноска тяжестей на голове – самая экономичная для человеческого организма? – спросила у него Маша, переходя на английский.

– Конечно, Маша, – ответил он. – Именно так. Подтверждением этому могут служить законы физики – ведь перемещая груз с постоянной скоростью по горизонтальной поверхности, человек практически не совершает иной работы, кроме затрачиваемой на преодоление силы трения.

Петров с Васечкиным переглянулись.

– Я чего-то перестал понимать, о чём речь, – шепнул ему Петров. – Я, честно говоря, не настолько хорошо английский знаю.

– Может, ты просто физику не настолько хорошо знаешь? – язвительно заметила Маша, мимо которой ничего не проскальзывало.

Петров открыл было рот, чтобы возразить, но так и остался с отвисшей челюстью. Глаза у него сделались огромные от удивления. Будучи не в силах что-либо сказать, он просто вытянул руку и ткнул пальцем куда-то в сторону. Маша посмотрела туда же и тоже застыла, тихо ахнув.

– Стойте! – завопил Васечкин. – Глядите!

Джип остановился.

За проволочным забором, мимо которого они проезжали в это время, на фоне роскошных небоскрёбов по направлению к ним бежали четыре жирафа. Впрочем, слово «бежали» было не совсем точным для обозначения их удивительного движения. Жирафы передвигались невероятно плавно, они словно плыли в воздухе, быстро перемещаясь в пространстве без каких-либо видимых усилий. Достигнув забора, вся четвёрка остановилась и в свою очередь уставилась на путешественников. Так они и смотрели друг на друга некоторое время. Потом один из жирафов отвернулся и стал есть листья на ветках растущего около забора дерева. Остальные последовали его примеру.

– Какие они чудесные! – воскликнула Маша.

А Игорь Петрович неожиданно продекламировал:

 
– Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд
И руки особенно тонки, колени обняв.
Послушай: далёко, далёко, на озере Чад
Изысканный бродит жираф.
 
 
Ему грациозная стройность и нега дана,
И шкуру его украшает волшебный узор,
С которым равняться осмелится только луна,
Дробясь и качаясь на влаге широких озёр…
 
 
Вдали он подобен цветным парусам корабля,
И бег его плавен, как радостный птичий полёт.
Я знаю, что много чудесного видит земля,
Когда на закате он прячется в мраморный грот.
 

– Красиво! – оценил Петров. – Это вы сочинили?

– Ну что ты, – улыбнулся профессор. – Это ты мне льстишь, Вася.

Он повернулся к Роберту и, снова переходя на английский, пояснил:

– Это я прочитал отрывок из стихотворения «Жираф» знаменитого русского поэта Николая Гумилёва. Изумительные стихи!

– Я не всё понял, но мне понравилось, – вежливо отозвался Роберт. – Прекрасно!

– Видишь, Маша, – сказал Васечкин, – а ты не верила, что тут жирафы по улицам бегают.

– Ну, это не совсем улица, – рассмеялся Роберт. – Это национальный парк Найроби, первый национальный парк в стране, основанный сразу после Второй мировой войны. В Кении очень много национальных парков, мы как раз едем в один из них.

– Парк? – поразился Петров. – Прямо в городе?

– Это уже, по сути, окраина города. Кстати, лучшее место в Кении для того, чтобы понаблюдать за чёрными носорогами.

– А я что говорил про носорогов? – тут же повернулся Васечкин к Маше.

Но та сделала вид, что не слышала.

– А ещё здесь открыт приют для детёнышей слонов и носорогов, которые остались сиротами, – продолжал Роберт. – Ну что, поехали дальше? У нас долгий путь. Нам надо добраться до места до заката солнца, чтобы не ехать в темноте. Не переживайте, вы ещё насмотритесь на жирафов, обещаю.

И джип с нашими путешественниками снова пустился в дорогу.

– А почему они сироты? – спросила Маша.

– Потому что их родители нередко погибают от рук браконьеров, – объяснил Роберт. – Так что малышей привозят сюда со всей Кении. Их здесь выкармливают, а когда они вырастают – отпускают в саванну. Тут, между прочим, каждый день в час дня идёт представление с участием маленьких слонят, которые обожают купаться в грязи. А потом их подводят к зрителям, которые могут покормить их из бутылочки и потрепать по грязной мордочке.

– Ой, я хочу погладить слонёнка! – взмолилась Маша.

– Ты же слышала, он очень грязный, – сказал Васечкин. – А ты грязь не любишь.

Маша опять не отреагировала, пропустила его слова мимо ушей.

– Это правда, – подтвердил Роберт. – Они ужасно грязные после этих ванн. Но всё равно некоторые посетители с удовольствием их гладят и дуют им в хобот. Мы, к сожалению, не можем ждать до часа дня. Так что в другой раз, попробуем на обратном пути.

– Дуют в хобот? – удивился Петров. – Это зачем?

– Не могу объяснить, – признался Роберт. – Только знаю, что малыши это очень любят.

– Ой! – снова ахнула Маша. – Как бы я хотела подуть слонёнку в хобот!

Джип выехал из города и помчался по уходящему вдаль шоссе. То и дело Роберт обгонял небольшие яркие микроавтобусы, большинство из которых было окрашено сразу в несколько цветов. Каждый оказался до предела набит пассажирами.

– Это главный вид транспорта в Кении, – прокомментировал Роберт. – Называется матату. Откуда взялось это название, точно не известно, но легенда такая. Поначалу каждый пассажир платил за проезд три монеты по десять центов. А слово тату на языке суахили значит три. Отсюда и производное – матату. Матату удобен тем, что останавливается когда угодно и где угодно. Нужно только позвонить в колокольчик, который висит у входной двери.

– А почему они все разного цвета? – поинтересовался Петров. – У нас автобусы одинаково покрашены.

– Конкуренция, – улыбнулся Роберт. – У каждого матату не только своя расцветка, но и своё название. Многие из этих названий призывают людей развивать хорошие качества и выбирать достойные цели в жизни. Видите, мы сейчас обгоняем «Кроткого»? А вот «Миссионер».

Со всех сторон из матату доносилась самая разная и громкая музыка. Видимо, таким образом водители пытались скрасить поездку пассажирам, которые буквально сидели друг на друге.

Но каким бы разнообразием ни отличались матату, всё же куда интересней было смотреть по сторонам. Чем дальше путешественники удалялись от столицы, тем чаще встречались им замечательные представители местной фауны. Они проезжали мимо стройных изысканных жирафов, степенно бредущих огромных буйволов, мимо мирно пасущихся полосатых зебр.

Позади оставались и стада антилоп, разновидностей которых обнаружилось великое множество. Профессор даже объявил конкурс – кто правильно назовёт этих быстроногих животных. Ведь среди них встречались и высокие антилопы-гну, и саблерогие ориксы, длинные и острые рога которых по форме напоминали шпагу, и куду со спирально закрученными рогами, и канны, у которых один рог был обращен к другому. За окнами машины мелькали также изящные небольшие газели, крупные ридбэки, водяные козлы с белыми пятнами у хвоста и многие другие виды.

Выиграла в конкурсе Маша, которая единственная из всей троицы угадала, что антилопа с красивыми рогами, напоминавшими по форме лиру, называется импала. За что и получила приз от Роберта – брелок в виде карты Кении.

Победительница показала язык Петрову и Васечкину и, довольная, снова стала разглядывать удивительную африканскую фауну. Роберт периодически притормаживал, чтобы дать путешественникам возможность полюбоваться то бежавшим по краю дороги многочисленным семейством павианов, то величественными длинноногими страусами, с любопытством поворачивавшими грациозные головки на тонких шеях вслед машине, то удивительной, шумно хлопающей крыльями птицей-носорогом.

Маша без конца фотографировала, казалось бы, специально позировавших животных и птиц. Петров и Васечкин снимали меньше, но тоже старались не отставать.

А однажды, когда джип ехал уже совсем по пустынной дороге, они даже увидели резво ползущую вдоль обочины длинную чёрную змею.

– Это чёрная мамба, – объяснил Роберт. – Она очень ядовита. Чёрная мамба – самая быстрая змея в мире. В среднем она передвигается со скоростью двадцать километров в час.

– Ужас! – воскликнула Маша. – Какая гадость!

– От такой не убежишь, – опасливо заметил Петров.

– Не бойтесь, – рассмеялся Роберт. – Она не агрессивна. В большинстве случаев она отступает, когда на её пути появляется какой-то хищник. Нападает на мелких животных и птиц.

– Однако чёрная мамба действительно очень ядовита, – вмешался профессор. – Её укус может легко убить человека в течение получаса, если вовремя не ввести противоядие. Но тем не менее она очень красива. Не восхищаться ею нельзя.

– Восхищаться? – поразился Петров.

– Конечно. Змеи – удивительные существа. И вполне заслуживают восхищения. Как, впрочем, и любые другие творения, созданные природой. А по поводу змей я вам прочту небольшое стихотворение. Вот послушайте. Извини, Роберт, я прочту им по-русски. Я тебе потом переведу.