Текст книги "Больше, чем футбол. Правдивая история: взгляд изнутри на спорт №1"

Глава 10
На товарно-денежных отношениях

В пору «футбольного межсезонья», вызванного в России войнами (Первой мировой, а потом Гражданской) и революцией, переходом страны на новый социальный и экономический уклад, самое время поговорить о товарно-денежных отношениях в футбольном хозяйстве, другими словами – о профессионализации этого вида спорта. Если этого не сделать, трудно будет понять многое в тенденциях развития мирового футбола. К примеру, почему это страны Восточной Европы добивались успехов на Олимпиадах, но возвращались ни с чем с мировых первенств. Какая тут связь, спросите. Есть связь, есть.

Чтобы понять ее, вернемся в Англию в восьмидесятые годы XIX века.

Мне кажется, именно тогда умер в общем-то с лукавинкой и существовавший девиз: «Главное – не победа, а участие», провозглашенный еще древними греками и возрожденный «родителем» современных Олимпиад Пьером де Кубертеном. Ну в самом деле, если уж решил помериться силами, то разве не будешь выкладываться по полной программе?! А участвовать, кстати, можно и опосредованно. В том же футболе, к примеру, – содержать команду, быть ее хозяином. Если она лучше других, это не только тешит самолюбие, но и сказывается на престиже, к примеру, твоей фабрики и конечно же твоего имени. Как сделать ее сильнейшей? Вопрос в принципе риторический, ответ на него знают все: наращивать самый ликвидный материал футбольного клуба, а если говорить проще – приглашать в свою команду сильнейших игроков.

Приглашать – значит покупать. Нет, можно, конечно, и производить, то бишь открывать футбольные школы, обучать в них игре мальчишек, но талантливого футболиста не вырастишь на конвейере, из сотни учащихся будет хорошо, если хотя бы пяток оправдает надежды и затраты. Разве может себе позволить такие риски средний предприниматель?!

Итак, в команду надо приглашать тех, кто уже проявил себя на футбольном поле. Но тут возникает новая проблема. Хорошие игроки нарасхват, поскольку в означенные нами годы наблюдается футбольный бум, появляется много команд, спрос на спортсменов растет. Чем же можно заинтересовать, к примеру, выдающегося форварда, чтобы он предпочел ваш коллектив? Больше ему заплатить?

И появляется одна проблема, такая огромная, что поделила мировой футбол на два подвида – любительский и профессиональный.

Деление это шло довольно болезненно и скандально. Помните, мы говорили о бароне де Лавлее? Он мог тратить рабочее время на игру в свое удовольствие, получая за это всего лишь порции адреналина. Но вот бутсы надели токари, электрики, землекопы, плотники, инженеры… Что для них адреналин, если семья ждет зарплаты? Играя матчи, эти люди тратили трудочасы и не были бы заинтересованы ни в результатах, ни в самом футболе, если бы теряли в деньгах. Значит, их придется возмещать. В каких пропорциях? Тут вроде бы и гадать не надо: футболистам надо доплачивать столько, сколько они получали бы жалованья без отрыва от производства. На этом и зиждилась политика любительского футбола.

Однако при таком раскладе получается, что футболист навсегда привязан к своему клубу как к рабочему месту и, будь он талантлив и даже гениален на поле, у него нет шансов, да и особого желания попасть в более сильную команду, проявить свои способности в полной мере. Где найти выход? Платить им не как электрикам, механикам или рабочим, а как… футболистам? Основать новую профессию? Покупать игроков как товар в зависимости от его качества? Но не залихорадит ли от такого новшества все футбольное хозяйство? К тому же еще придется потеснить спортивные принципы экономическими интересами…

Однозначных ответов на такие вопросы не находилось, а жизнь так остро ставила их, что Футбольная ассоциация Великобритании в 1882 году пополнила правила игры новым пунктом:

«Всякий игрок клуба, получающий от клуба вознаграждение в какой бы то ни было форме или денежное возмещение, превышающее его личные расходы или средства, которые он потерял в связи с выходом на ту или иную игру, автоматически отстраняется от участия в соревнованиях на Кубок, в любых соревнованиях под эгидой ФА и в международных турнирах. Клуб, нанявший такого игрока, автоматически исключается из Ассоциации».

«Правила на то и существуют, чтобы их нарушать» – примерно так любят повторять сами англичане. В случае с этим пунктом все так и произошло. Те клубы, которые неукоснительно соблюдали его, уже через год выразили громкое недовольство: по их утверждениям, некоторые соперники привлекают в команды спортсменов, которым платят «не по правилам». До поры до времени ФА на подобные жалобы не обращала внимания, но в 1884 году клуб «Аптон Парк» подал официальную жалобу на «Престон Норт Энд». Обвиняемые не отказывались, что поощряют профессионализацию футбола, но, когда их отстранили от игр в розыгрыше Кубка страны, пообещали предоставить доказательства, что так, как они, поступают почти все клубы Ланкашира и Мидленда.

Новый пункт правил не срабатывал, профессиональный футбол все больше отвоевывал место под солнцем, любительские клубы грозились бойкотировать кубковые игры… Промедление в принятии каких-то решений по вызревшим проблемам стало бы для ассоциации смерти подобно, и в 1885 году профессиональный футбол в Англии был легализован.

Это не значит, что отныне игра стала на новые рельсы и покатилась накатанным путем сначала по Туманному Альбиону, а потом и по всему миру. Нет, и в Англии, и в других странах любительский футбол по-прежнему соседствовал с профессиональным, причем иногда на равных, ФИФА аж в середине двадцатых годов прошлого столетия только взялась за трактовку определений профессионального и любительского статуса, и было принято решение, что каждая ассоциация сама вправе устанавливать верхний предел так называемых «компенсационных выплат» игрокам-любителям. Что же касается зарплат профессионалов, то их тоже пытались ограничить какими-то рамками, в 1901 году даже установили максимальные оклады, которые могут быть им начислены.

Одним из первых «рассекреченных» великих профессионалов английского футбола стал Стив Блумер, хотя и он в официальных документах и анкетах указывал ту свою профессию, с которой начинал трудовую деятельность: кузнец. Играл он за «Дерби Каунти», весьма успешно выступал за сборную страны, в первых десяти матчах за нее ни разу не уходил с поля без забитого гола. В энциклопедии 1905 года Блумер был назван «самым прославленным спортсменом мира, известным всюду, где играют в футбол и где он развивается». А еще Стив стал первым английским футболистом, чью популярность стали использовать в рекламных целях. Его именем назывались футбольные бутсы, оно появилось на этикетках тонизирующих напитков и даже некоторых лекарств.

Так вот, в первые годы своей футбольной карьеры Блумер получал тридцать семь с половиной пенсов в неделю – это была средняя зарплата английского рабочего. В звездные свои часы, на пике популярности, кошелек его пополнялся за ту же неделю на пять фунтов и десять шиллингов – примерно столько получали инженеры на ведущих заводах. Денег этих так и не хватило, чтобы обзавестись собственным домом.

Приведем еще несколько фактов подобного плана.

Рекорд конца XIX века – четыреста фунтов стерлингов, выплаченных при переходе игрока «Блэкберна» Д. Саутворта в «Эвертон». В 1892 году в финале Кубка Англии «Астон Вилла» проиграла «Вест Бромвич Альбиону», после чего приобрела у победителей двух лучших игроков на общую сумму сто сорок фунтов. Так получилось, что через некоторое время эти соперники вновь выясняли отношения в финале, и на сей раз победила «Астон Вилла». Пресса тогда писала: такие огромные деньги потрачены, как оказывается, не зря!

Огромные деньги…

Четверть века назад Эрик Кантана, капитан «Манчестер Юнайтед», получал десять тысяч фунтов в неделю!

В развитие темы надо еще сказать, что вплоть до 1930 года сильнейшая футбольная команда планеты выявлялась на олимпиадах, но… по большому, так сказать, гамбургскому счету, о котором мы уже упоминали, сильнейшей она не была, поскольку согласно статусу в этих высоких соревнованиях могли принимать участие лишь спортсмены-любители. Чтобы как-то исправить положение, ФИФА стала проводить футбольные чемпионаты мира с такой же периодичностью, раз в четыре года, но в них уже играли действительно сильнейшие игроки стран-участниц. А МОК же по-прежнему, до 1988 года, оставался на платформе любительского футбола, хотя было ясно, что, к примеру, в командах образовавшегося после Второй мировой войны социалистического лагеря, в частности в СССР, и армейские, и динамовские, и профсоюзные футболисты – чистой воды профессионалы…

Впрочем, не будем нарушать хронологию повествования и вернемся в Россию, в двадцатые годы. Годы злые, голодные, в которые, казалось бы, не было места выбору между хлебом и зрелищами. Ну право же, какие могут быть зрелища, если футбольное поле знаменитого питерского клуба «Спорт» было отведено под огороды горожан – людям не хватало картошки да свеклы, чтобы не умереть с голодухи…

Глава 11
И все же – зрелища!

В один из осенних дней в поезде, ползущем из Петрограда в Москву, можно было увидеть группу молодых людей, везущих с собой в качестве багажа одеяла, подушки, простыни… Нет, это была не замена дорожного сервиса, – футболисты города на Неве ехали в Златоглавую помериться силами со сборной города и лучшим ее ведущим клубом – ЗКС (Замоскворецкий клуб спорта). Принимающая сторона могла обеспечить только крышу над головой и жесткие кровати, даже без постельных принадлежностей. Но и это было счастьем. Ведь первоначально планировалось проводить игры в Петрограде, а здесь спортсменам было бы и того хуже. Помните, как описывал состояние его осенью восемнадцатого поэт Владислав Ходасевич?

«Город был мертв и жуток. По улицам, мимо заколоченных магазинов, лениво проползали немногочисленные трамваи. В нетопленных домах пахло воблой. Электричества не было».

Еще не факт, что в Питере футболисты ели хотя бы ту же воблу. В Москве все-таки хоть без особых изысков, но столы им были накрыты.

Что же касается самих результатов этих двух игр, то большого значения им уделять не стоит. Во-первых, составы команд, особенно гостей, были далеко не оптимальными. По разным причинам в Москву не приехало сразу несколько футболистов, на вторую игру даже вратаря для питерцев пришлось искать среди зрителей-земляков (основной голкипер слег с температурой). Во-вторых, игры-то были не официальные, а товарищеские. В-третьих, северянам пришлось играть два дня подряд, и в этот второй день на поле вынуждены были выйти травмированные в ходе первой встречи: заменить их было просто некем. Для любителей статистики все же сообщу: у сильнейшего московского клуба гости выиграли – 3:1, а сборной города проиграли – 1:9. Еще раз напомню: встречу эту они проводили практически без вратаря.

Теперь, может быть, о самом главном: несмотря на суровое время, на войну, голод и разруху, зрителей, пожелавших посмотреть матчи такого уровня, было предостаточно. Любовь к футболу в России уже не ведала преград.

Благосклонно относилось к нему и молодое правительство республики. В рамках такого важного государственного начинания, как Всевобуч (всеобщее военное обучение), многих футболистов назначали инструкторами, воспитателями, агитаторами. Стадионы становились учебными площадями, занятия сочетались с играми… И даже в 1919 году, когда окопы рыли на окраинах Питера, сочли возможным не только провести очередные встречи между командами двух столиц, но и разыграть только что учрежденный Кубок «Тосмена».

О кубке этом стоит отдельно сказать несколько слов. Дело в том, что в прессе о нем даются противоречивые сведения. То пишут, что разыгрывать его начали еще до революции, то фантазируют, что придумал его некто по фамилии Тосмен…

Все не так.

В 1916 году тогда еще в Санкт-Петербурге, столице Российской империи, появился спортивный кружок ПТЧ (почтово-телеграфных чиновников). При нем существовала футбольная команда, после Февральской революции и взявшая название «Тосмен», что означало – Телеграфное общество спортсменов. Вот оно-то, само это общество, и учредило кубок, который должен был вручаться лучшей клубной команде двух столиц. Команда «Тосмен» вскоре (в 1923 году) поменяла название, стала «Нарсвязью», а кубок благополучно разыгрывали вплоть до 1929 года, и последним его обладателем стали московские «Пищевики», победившие, кстати, тогда уже ленинградцев в гостях.

А вот первым хозяином «Тосмена» являлась в 1919 году питерская команда «Коломяги», чемпион города двух последних первенств, нанесшая поражение московскому ЗКС– 3:1.

Мы писали о том, что футбольное поле «Спорта» превратилось в овощные огороды, но сама команда все же до поры до времени жила, выступала на первенство города. Как жили и «Унитас», «Меркур» в Питере, «Сокольники» в Москве, морозовцы в Орехово-Зуеве… тоже до поры до времени. Почему эта пора и это время в одночасье закончились для команд, первыми проложивших в России футбольные если не дороги, то тропы, об этом стоит рассказать особо.

Всевобуч, повторимся, в очень трудное время протянул руку помощи футболистам. Но и он же в лице своего руководителя К. Механошина взял на вооружение такой девиз: «Спорт должен перейти от самостоятельного существования под контроль коммунистической партии, комсомола, профсоюзов, Красной армии».

Константин Александрович Механошин был весьма значимой в верхах фигурой. Опытный большевик, член РВС Южного и Каспийско-Кавказского фронтов. Именно на его имя (а он находился тогда в Астрахани) Ленин в апреле 1919 года пришлет телеграмму о необходимости взятия Петровска, Гурьева и устья Урала для вывоза оттуда в Советскую Россию нефти. Чтобы выполнить это поручение вождя, Механошин идет даже на конфликт со Сталиным (позже ему это обойдется очень дорого)…

Словом, начальником Главного управления Всевобуча (начальником Всеобщего военного обучения), а чуть позже – председателем Высшего совета физкультуры и спорта республики оказался человек, с мнением которого считались все. И это была его идея, согласующаяся, естественно, с общей идеологией государства: поскольку футбол собирает массы, поскольку он популярен в народе, объединяет все социальные слои населения, то нельзя пускать на самотек работу клубов, надо держать ее на контроле и быть уверенным в лояльности спортсменов в отношении власти…

Вспомните: примерно по тем же мотивам не сразу дали добро на создание футбольной команды в Орехово-Зуеве, и А. Чарноку пришлось ехать на поклон к владимирскому губернатору. Тогда открыть, по сути, частный футбольный клуб разрешили. Сейчас политика стала иной. В апреле 1923 года газета «Известия» писала:

«В учреждениях, ведающих спортивной жизнью Москвы, было признано нежелательным существование спортивных организаций, непосредственно не связанных с советскими учреждениями или какими-либо пролетарскими организациями. Решено… все частные спортивные клубы ликвидировать, а их помещения и оборудование передать тем заводам, фабрикам, учреждениям, которые намерены вести или уже ведут работу по физической культуре».

Глава 12
Они были первыми?

Интересно, что днем раньше того, как в центральной печати появилась эта заметка, на Лубянке состоялось учредительное собрание московского пролетарского общества физического развития и спорта «Динамо» – первого в Советском Союзе ведомственного спортивного общества. Совет этого общества сразу же поставил задачу создать «инструкторскую» показательную команду, которая бы служила образцом и для остальных команд ведомства и входила в один ряд с сильнейшими московскими командами. От наследия частных клубов динамовцам, можно сказать, ничего не досталось. Ф. Чулков, взявшийся за формирование команды, был сотрудником ГПУ, а в юности играл за первую команду КФС, где стоял на воротах. В первую очередь друзей по тому, «старому» футболу и пригласил он: В. Житарева, М. Денисова, И. Троицкого…

Всевобуч дал славное продолжение биографии еще одной знаменитой команде – ЦСКА. Вообще-то считается, что официально (согласно существующему приказу министра обороны СССР, вышедшему в 1963 году) этот клуб и основан как раз в апреле 1923 года, но это не совсем верно.

В 1901 году в Москве появляется Общество любителей лыжного спорта (ОЛЛС), состоящее в основном из армейских спортсменов (офицеров и юнкеров). При нем стали работать различные секции – бокса, легкой атлетики, десятиборья, футбола. В чемпионате Москвы футболисты ОЛЛС выступали с 1911 по 1922 год, и в этом же году стали чемпионами города в весеннем розыгрыше и вторыми призерами в осеннем. В борьбе за Кубок «Тосмена» они встретились с питерским «Спортом» и в гостях одержали трудную победу – 1:0.

С момента организации Всевобуча игроки ОЛЛС, по сути входя в это ведомство (они с 1918 года числились бойцами Красной армии), получили звания инструкторов по допризывной подготовке молодежи, и в 1923 году «лыжное» общество было реорганизовано в Опытно-показательную спортивную площадку Всевобуча (ОППВ). Под этой же аббревиатурой армейская команда играла по 1927 год (потом пошла череда переименований: ЦДКА, «Красная Армия», ЦДСА и т. д.).

Из числа множества команд, появившихся на свет в 1923 году, назовем еще одну, ничем вроде бы не примечательную на слух: КОР. Особого наследства от частных клубов, не прошедших чистилище идеологического смотра, ей не досталось, несмотря на громкое имя (КОР – Клуб имени Октябрьской революции), команда высокими результатами похвастаться не могла. Но зато в 1936 году она стала московским «Локомотивом», так много славных страниц вписавшим в историю отечественного футбола.

О корнях «Зенита» спорят до сих пор: то ли вести его родословную от команды, возникшей на Обуховском заводе, то ли от команды, начавшей играть за металлозавод имени Сталина. Конечно, «древо» свое знать надо, и очень хорошо, что питерские болельщики и историки стараются разобраться во всех деталях, но сейчас речь о другом: эти коллективы появились примерно в одно время – в первой половине двадцатых годов, когда предприятиям сверху посоветовали заняться развитием физической культуры, а граждане снизу с удовольствием этот лозунг стали воплощать в жизнь. Во вновь образованные команды перешло не только имущество, а что самое главное – перешли игроки упраздненных клубов. Так, к примеру, за обуховцев чуть ли не в полном составе стали играть футболисты команды «Мурзинка», чья база располагалась рядом с заводом. Хотя, конечно, пример этот выбран не случайно. Дело в том, что именно за «Мурзинку» начинал играть Петр Григорьев. Потом он перешел в «Меркур», клуб, так сказать, со старой историей, и, когда эту историю рассматривала ликвидационная комиссия, «Меркур» стал «Спартаком» Центрального района Ленинграда. В это же самое время тоже «Спартаком», но Выборгского района стал «Унитас», за который выступал Михаил Бутусов.

А вот знаменитый московский «Спартак» появился позднее – в 1935 году. Он стал преемником таких команд, как МКС (Московский клуб спорта), «Красная Пресня», «Пищевики», «Дукат», «Промкооперация». Существует легенда, что название клубу дал Николай Старостин – имя предводителя восстания римских рабов пришло ему на ум якобы потому, что он любил перечитывать роман Джованьоли «Спартак». Может быть, может быть… Мы только скажем, что Николай Старостин за сборные РСФСР и СССР играл вместе с питерскими спартаковцами Григорьевым и Бутусовым и, придумывая название будущего профсоюзно-кооперативного добровольного спортивного общества и одновременно футбольного клуба, вряд ли в первую очередь думал о древних временах. Во всяком случае, точен тот факт, что имя Спартака было введено в советский спорт задолго до 1935 года. Так что не будем приписывать ему это авторство, тем более у Николая Петровича Старостина и без этого столько заслуг и достоинств, что стоит особо остановиться на них. И рассказать также о других наших футболистах, чьи имена стали легендами или, к сожалению, оказались незаслуженно забытыми.

Глава 13
В изоляции

Только прежде поговорим вот о чем.

Конец XIX – начало XX века названы Серебряным веком русской поэзии и вообще русского искусства. Почему? Кажется, Маяковский ответил на этот вопрос так: вместо правил пошли импровизации. Добрые классические правила на какое-то время отошли в сторону, попали в тень, а на их место пришло нечто новое, невиданное, неслыханное, экспериментальное по форме подачи, и напору этого нового стал проигрывать сам классицизм, относясь при этом к новшествам весьма ревниво и критически.

Британцы, создавая и совершенствуя правила футбольной игры для себя и всего мира, также ревниво и критически осматривали то, что происходило за их пределами. Они считали ниже своего достоинства вступать в ФИФА (а вступив все же, почти тут же выходили, и так повторялось несколько раз), разыгрывать международные кубки (типа Кубка Митропа, предшественника Кубка европейских чемпионов, или Кубка Геро), участвовать в Олимпийских играх и чемпионатах мира… А в это время уругвайские футболисты завоевывают высший олимпийский титул, причем два раза кряду, чешская команда («Спарта») становится обладателем международных кубков, итальянцы побеждают на чемпионате мира… Задетые за живое разговорами о том, что их команда – как воздушный шарик: лишь надувается, но ничего существенного собой не представляет, англичане в 1929 году едут в Мадрид, чтобы встретиться с далеко не самой сильной в Европе на тот момент сборной Испании и доказать всем, кто есть кто, но… проигрывают – 3:4. Шотландцы в 1930 году, вместе с англичанами дистанцируясь от международной футбольной жизни, тоже хотят оценить свое мастерство хотя бы на уровне австрийского клуба «Вундертим» и терпят сокрушительное поражение – 5:0…

Трудно сказать, как на международном фоне в то время выглядела бы советская команда. Если англичане самоизолировались от футбольного мира из-за непомерной переоценки своих сил и возможностей, от «нарциссизма», то наших игроков отстранили от мировых арен свои же власти по… политическим соображениям.

Вообще-то лозунг о том, что спорт в целом и футбол в частности должен отстаивать интересы рабочего движения, был провозглашен не в СССР. В Люцерне в 1920 году собрались руководители левых партий Франции, Чехословакии, Бельгии, Финляндии и основали Союз физкультуры и спорта. Держа курс на консолидацию рабочих спортивных организаций Европы, союз этот не отказывался и от контактов с «капиталистическими», то есть профессиональными, клубами. В нашей стране такая позиция социалистов вызывала критику, и в 1921 году в Москве лидеры коммунистического движения нескольких стран создали Красный спортивный интернационал – КСИ. Об идеологии и политической платформе этого объединения вести речь нет надобности, скажем лишь, что даже после создания КСИ советских футболистов приглашали принять участие в Олимпийских играх 1924 года в Париже, проводить интересные клубные встречи, однако мы отказались раз, другой, да еще в такой агрессивной форме, что больше приглашений и не последовало.

Вот потому российские футболисты долго варились в собственном соку, если не считать встреч с рабочими командами зарубежья, такими, которых и в своих-то странах не все знали. Играли с клубами Финляндии, Швеции, Норвегии, Германии, Эстонии… Но результаты этих игр, понятное дело, не показатель истинной силы или слабости команды, так что не будем на этом останавливаться.

Также нет особых причин рассказывать об играх сборных РСФСР и СССР с Турцией. Тут, правда, можно остановиться лишь на двух аспектах. Во-первых, почему в то время мы играли именно с Турцией. Наша страна в ФИФА не входила, потому известные европейские сборные имели бы неприятности, встречаясь на футбольных полях с «дикими». И Турция, член ФИФА, тоже опасалась таких санкций, потому, выставляя, по сути, сильнейший национальный состав, прикрывалась «чужими флагами», называя свою сборную то представительницей университетов, то командой Народных домов… Во-вторых, за сборную СССР первый гол забил Михаил Бутусов. Если помните (выше писалось об этом), в первой официальной игре за сборную России (Олимпиада в Стокгольме) гол тоже был на счету Бутусова – Василия, родного брата Михаила.