Текст книги "Мертвая земля"

Глава 5. …и слезы проливали…

– Ну, вот так мы и познакомились, Лавдос. Я даже скажу больше – так началась наша крепкая и великая дружба! – Алоф развел руками и широко улыбнулся, глядя на норжца.

– Дружба? – Сразу же парировал Йоахим. – Ты прибился ко мне уже на следующий день… какими чертями я тебя только не посылал… не называй это дружбой!

– О-о, хватит, ну на что ты обиделся, Йоахим?

Бледноликий вскинул опущенную голову и уставился на Алофа недобрым взглядом.

– Ты пропал на несколько лет! Я уже успел смириться с тем, что тебя убил более удачливый охотник на чудовищ, и тут ты объявляешься, как ни в чем не бывало!

– Какая все-таки забота! Но к твоему сведению я и до тебя мог успешно существовать в этом мире, хе-хе. Такая опека мне ни к чему.

Их разговор был похож не на серьёзную ссору или перепалку, а скорее на выяснение отношений. Однако, несмотря на это, последние слова Алофа сильно задели Йоахима.

– Я несу за тебя ответственность, идиот. – Наконец раздосадовано произнёс он спокойным и равнодушным голосом.

– Прошло то время глупостей и шалостей, Йоахим. – Поспешил успокоить своего друга Алоф. – Я сейчас намного осторожней, чем тебе может показаться.

Лавдос сидел всё это время молча. Он слушал рассказ завороженно и ни разу не перебил Алофа. Казалось, ещё немного и в его раскрытый рот залетит муха, но переругивания за столом заставили его очнуться. Он судорожно заморгал, помотал головой и, наконец, решил дать себе слово.

– Чтение мыслей, сон… так ты не человек что ли?

– А? – Алоф обратил к нему своё внимание. – Ну, обладаю таким грешком, тебя что-то не устраивает?

Глаза норжца обезумели, он рывком вскочил с табурета и вскинул вверх свои широченные лапищи. Йоахиму на секунду показалось, что он сейчас накинется на Алофа с кулаками, но позже бледноликий смог с облегчением выдохнуть и позволил себе снова расслабиться. Лавдос крепко обнял старика и испустил из себя истошный смех. Тот эхом пронесся по залу, словно раскат грома.

– Ха-ха-ха! Эй! – Лавдос могучим криком заставил трактирщика обернуться. – Неси нам еще вина! Много! Ха-ха-ха! Мы с тобой подружимся, Алоф! Я уверен!

Когда норжец, наконец, ослабил свои объятия, Алоф выдохнул и улыбнулся.

– Да, я тоже так думаю.

– Тебе кажется, он поможет в твоём деле? – Йоахим вклинился в диалог. – Это плохая затея…

Норжец удивленно посмотрел на него.

– Да ладно тебе, какая еще затея? Я всего лишь завожу новые знакомства. Читать мысли, пробираться в чужие сны. – Проговорил Лавдос чуть ли не шепотом. – Махать мечом и в половину не так хорошо, как это!

– А я, собственно, и не вижу ничего плохого в том, чтобы помочь Стервану с его делом, хе-хе. Я думаю, мы сработаемся.

Глаза Лавдоса внезапно загорелись ярким пламенем.

– Да-да, я того же мнения! У меня уже есть некоторые идеи…

– Если тебя поймают. – Йоахим указал пальцем на Алофа. – Меня уже не будет рядом. Ты сгоришь на костре, как изувер…

– Я как-то выживал сотни лет до тебя, выживу и после. Пора для нового приключения, хе-хе! Всегда хотел попробовать себя в торговле.

Йоахим стиснул зубы. Он сильно злился, и больше всего от того, что старый морфей был в чём-то прав. Быть нянькой для существа, которое старше его раза в три – верх глупости.

Разносчица поднесла к их столу два кувшина с вином и принялась разливать его по большим бокалам. Йоахим сначала хотел отказаться от крепкого горячительного напитка, но, немного поразмыслив, не стал останавливать девушку. Алкоголь уже давно стал его слабостью и проклятием. Все эти раздумья и проблемы сжирали его изнутри. Он долго искал избавления и нашёл его в крепких винах и брагах. И хотя чёрная кровь не давала ему свалиться в беспамятном сне, те минуты, когда все беспокойства отступали, и оставалась лишь легкая пошатанность разума, были для него бесценными. Йоахим отпил вино первым. На удивление оно оказалось не таким противным, каким частенько бывало в придорожных тавернах. Он с горечью вздохнул. Сейчас бледноликий обнадеживал себя лишь тем, что смог добраться до алкоголя раньше, чем до дурманных трав и грибов.

– Делайте, что хотите, мне всё равно. – Наконец выдавил из себя Йоахим.

Алоф всё ещё смаковал поданный им напиток и пил его так будто испытывал этот вкус всем телом.

– А ты опять продолжишь свой путь выживания. – Процедил он после очередного неглубокого глотка.

– Ах, доканчивай уже побыстрее свою очередную умную мысль.

– Хе-хе, тебя не проведешь, Йоахим. Но знаешь, что я скажу? То же самое, что и всегда! Тебе нужна цель, нужно то, ради чего стоит жить, а не выживать! Понимаешь меня? – Последний вопрос, кажется, был риторическим.

– И я так думаю! – Встрял в разговор Лавдос Стерван. – За время нашего короткого путешествия я смог разглядеть насколько ты выглядишь… обреченным! Кидаешься своей жизнью, как только можно! Она для тебя, словно камень в воде – не имеет смысла!

– Ага, цель… сын… – Йоахим усмехнулся. – Где-то я это уже все слышал…

Йоахиму, естественно, и до того снились сны, но всегда они были, если и не бредовыми, то, во всяком случае, дурными. Их он забывал уже к полудню, этот же впился в его память всеми своими когтями. Йоахима это сильно пугало.

Обоих его собеседников смутили такие слова.

– Что?! – Произнесли они в унисон.

– Да ничего, глумлю немного…

Но не успел Йоахим договорить, как на их стол рухнул обрюзгший пьяница с побитой мордой. Компания лишь в последний момент смогла ухватить свои кувшины, дабы те не разлили вино по сторонам. Без каких-либо церемоний Лавдос схватил за шкирку бесчувственного мужика и отбросил его в ту же сторону, с которой он и прилетел.

– Нам этот пропойца нахер не сдался! – Взревел он.

– Чего балаганишь, чужак! – Таким же громогласным криком ответили Лавдосу из зала.

– Мы в своем углу тихо сидим. – Обернулся Йоахим. – Чужих не трогаем и нас тоже просим не трогать…

Такой ответ явно никого не устроил. Из-за ближнего стола вылез храбрый вояка в крепкой кольчуге и с хорошим полуторным мечом наперевес. Он грозным шагом подошел к их столу и дернул за плечо Йоахима. Лавдос уже засучил рукава у своей рубахи и чуть ли не подскочил в мордобой с обидчиком, но бледноликий тут же его осадил взглядом и жестом. Он аккуратно встал из-за стола и медленно обернулся к мужику. Тот хоть и смотрел на него снизу вверх, но страха отнюдь не испытывал. Напротив, был довольно зол, да еще и трезв к тому же. Йоахим заговорил тихо, более чем учтиво.

– Я же сказал, нам проблемы не нужны.

Грозный мечник скривил недобрую мину и сплюнул на пол, прямо к Йоахиму в ноги.

– Ты и есть проблема… одноглазый…

Последнее слово заставило что-то перещелкнуться в голове Йоахима. Он сжал зубы и схватил своего обидчика за грудь. Без каких-либо криков и предупреждений он поднял его на целую пядь от земли. Неимоверная наглость и нахальство, наконец, испарились с лица обомлевшего вояки. Йоахим, словно какую-то тряпичную куклу, бросил его в сторону, тот с треском врезался в деревянный столб, чудом не пробив его своим телом. Не успел он опомниться от удара, как Йоахим тут же врезался в него и обрушил несколько тяжких ударов кулака о жирную бородатую морду. Он, верно, избил бы мечника до полусмерти, но со спины уже подскочил Лавдос и не без усилия оттащил его в сторону. Перед залитыми яростью и кровью глазами Йоахима образовалась грозная толпа обозленных посетителей таверны. Он схватился за кинжал у бедра. Реки крови могли пролиться в ту ночь… но звонкий и немного визгливый крик хозяина таверны все обрубил на концу.

– Прекрати-и-ить! Никакого насилия в моем заведении! А иначе пусть каждый немилости короля ждет! И господина бледноликого не трогать! Он здесь по важному поручению… ваши, сука, задницы, можно сказать, спасает! А ну-ка! Разбрелись все по углам… немедля!

И вся толпа, ворча и негодуя, разошлась по своим столам. Уселись на свои места и Йоахим с Лавдосом. Правда, теперь близко подсаживаться к ним никто и не думал. Их угол окружало несколько пустых столов.

– Спасибо, Алоф. – Устало проговорил Йоахим.

– Еле успел, хе-хе. Нелегко было залезать в голову к трактирщику через всю эту толпу…

– Что это было, Йоахим! – Неожиданно стукнул по столу норжец. – Ни с того, ни с сего! Взял и накинулся на этого оглоблю!

– Он… огрызнулся…

– Чего?!

– Не нравится нашему другу, когда его одноглазым называют. – Ответил за Йоахима Алоф. – Вот одноглазый человек – всегда пожалуйста, это ведь он и есть. А просто одноглазый… лишь одной он это дозволяет.

– И кому же?

– Какая разница. – Зло бросил Йоахим.

– Потерпи, Лавдос, разговорим мы еще его…

Скверное происшествие уже вскоре забылось. Напряжение в их компании, да и во всей таверне быстро ушло. Они шутили и смеялись, их беседа не была нагружена ненужным душевным гнетом, и вино помогало им сохранять её такой еще долго. Впервые за долгое время почувствовалась атмосфера праздника и веселья. Смех и пьянка крутились вокруг. “Последнее убежище от страха и злости” – подумал Йоахима. Он выпил уже две трети своей кружки и довольно быстро обогнал Алофа и Лавдоса, но долгожданное опьянение до сих пор игнорировало его. В сегодняшнем вечере это была единственная ложка дегтя среди большой бочки меда.

– Эх, друзья, я считаю, пришло время баек, ха-ха-ха! – Объявил уже порядком опьяневший Лавдос. – Ночь только начинается, а это время веселья, ха-ха-ха!

– И я люблю истории. – Поддержал его Алоф.

Йоахим лишь улыбнулся, в его мнении никто не нуждался.

– Ну, тогда я и начну, ха-ха! Давно я не выговаривался, у вас тут с этим сложновато. Какие-то вы все замкнутые, как те же мыши… – Лавдос, осознав свои слова, с опаской посмотрел на своих собеседников. – Без обид, конечно.

Алоф звонко расхохотался, услышав последнюю реплику норжца, и похлопал того по плечу. Йоахим же постарался сразу успокоить испугавшегося Лавдоса:

– Мы не дети этой земли, не стесняйся своих слов.

– Ох, да? Ну и хорошо! О чем это я… точно! Вот знаешь, у нас такого нет – каждый знает каждого, и нету норжца, который не помог бы другому норжцу! – Лавдос многозначительно закивал и отпил вина. – А вот еще одна оказия – у вас жену можно иметь… только одну!

Удивление, с которым говорил Лавдос, было искренним и неподдельным, словно порядочный пес поселился в стае гадких волков.

– Хе-хе, а что ты ожидал, дорогой друг? Здесь другая вера, другой менталитет, другие люди. – Алоф развёл руками.

– Ну, трахать одну бабу всю жизнь! – Норжец не унимался. – Как так вообще можно! Это же точно так же, как только одной кашей питаться! Верно, от этого у вас все такие противные, как трясина солёной воды.

– Вряд ли несколько женщин смогут ужиться в одном доме. – Вставил Йоахим.

– Ха! Ничего подобного! У моего отца четыре жены и ничего, живут!

– Ну, у твоего отца, наверное, богатые хоромы, а не домишка, который легко сносится дуновением ветра.

– Хм, ну да, и то верно. Будем!

Лавдос поднял кружку и предался винному напитку, Алоф и Йоахим последовали его примеру.

Ещё спустя пару несносных претензий Лавдоса к обычаям быта жителей порубленных королевств они допили остатки вина. Оно вдарило в голову. Казалось, ещё немного и норжец запоёт или начнёт дебоширить в пьяном кураже, но вместо этого он внезапно зарыдал, словно девчонка, потерявшая свою куклу.

– Ты чего, друг? – Прервал всхлипы Лавдоса Алоф.

– Агнетка… – Он проигнорировал слова морфея. – Прости меня!

Йоахим потрепал за плечо Лавдоса.

– Эй, ты в порядке? Что за Агнета?

– Любовь моя, Агнета. – Лавдос попытался утереть нос трясущейся рукой.

– Ох, мать твою, что ты несёшь! Объяснись по-человечески!

– Оставил я её, понимаешь? В Кенинге… не смог с собой увезти, когда мы теперь свидимся…

Лавдос говорил отрывками, и было трудно понять, о чём велась его речь. Несмотря на то, что норжец был крупнее их обоих, вино подействовало на него слишком сильно. Йоахим ещё раз потряс его за плечо.

– Она твоя невестка что ли?

Лавдос судорожно закивал. Алоф криво улыбнулся и попытался хоть как-то обнадёжить норжца.

– М-да, ты в курсе, что тебе вообще нельзя пить, хе-хе.

– Я не пьян! – Начал он. – Ну не так… и-ийк… ой, то есть не так сильно. Вам не понять, это возвышенное чувство! – Норжец вскинул вверх указательный палец.

– Да успокойся. Приедешь к ней, как только сможешь. Если у вас такая любовь, то она тебя непременно дождётся.

– Конечно, дождётся, а иначе она никак не может, не-а!

– Так и будет. – Йоахим улыбнулся.

Они замолчали. Йоахим опёрся на согнутые в локтях руки. Он ждал, когда норжец наконец-то заснёт, и его можно будет отволочь в какую-нибудь койку. Однако тот уже скоро вновь заговорил о том самом “возвышенном чувстве”.

– Йоахим, а что там про ту самую, которой все дозволено? – Его голос был полон тоски и разочарования. – Это, верно, любовь твоя, так?

– О-о, интересный вопрос. – Сказал Алоф и уставился на Йоахима.

– Может быть… – Бледноликий хотел сказать нет, но врать пьяному норжцу не имело смысла.

– Расскажи о ней…

– Нет.

– Ну же, Йоахим! – Деланно воскликнул Алоф. – Это может успокоить душу нашего друга. Если хочешь, я и сам могу поведать эту историю…

Бледноликого уже совсем не удивляло то, что морфей знал о нём больше, чем он сам.

– Аргх… нет, только не ты… лучше уж я сам.

– Другое дело. – Норжец улыбнулся и повернул голову. – Ещё вина! Это поможет развязать тебе язык…

Глава 6. Проклятая любовь

– Я ещё раз вам говорю. – Йоахим закатил глаза. – Не может быть такого, чтобы вампир пожрал стольких людей и зверей в одно время, он бы просто лопнул!

Лысый полноватый мужичок, стоящий перед ним в грязном земляном камзоле, напыжился, скрестил руки и окинул бледноликого презрительным взглядом.

– Мне неважно, может он – не может! Эта тварь убила уже шестерых наших землекопов, а про животину эта вон. – Он пальцем указал в сторону деревни, растянувшейся недалеко от шахты. – Если тебе про это интересно, можешь у местных поспрашивать. Иха ловчий мне рассказывал, что в реке туши высосанные находил. Ну, хотя знаешь, ты не слишком-то медли, от меня и так уже почти все разбежались! Такими темпами скоро руду некому добывать будет, сука! А значит и платить тебе никто не станет, усек?

Они стояли вдвоём у входа в шахту. Йоахим уже долго разъезжал по деревням в поисках работы, города при этом он решительно обходил стороной. В них ему кроме хороших заказов удавалось находить ещё и многочисленные проблемы. Но сейчас ему повезло – здесь его самого выцепили крестьяне и упросили избавиться от местного чудовища. И все было бы хорошо, но загвоздка состояла в том, что, когда речь зашла о каких-нибудь сведениях и вознаграждении, его отправили к здешним шахтерам, и тут ему пришлось разговаривать с главным бригадиром всей этой шайки землекопов. Их беседа длилась уже больше часа, но Йоахим так и не смог узнать чего-либо путного, это сильно усложняло задачу.

– Аргх… хорошо, я немедленно займусь чудовищем, но…

Бригадир нахмурил брови.

– Чего?

– Любая работа стоит денег, и моя – не исключение. Сколько вы готовы заплатить за монстра?

– Ох, млять, да будут тебе деньги! Это всё?

– Я спросил сколько. – Не унимался Йоахим.

Щеки бригадира вздулись и покраснели. Казалось, будто он сейчас набросится на Йоахима с кулаками, но вместо этого он выдохнул и процедил сквозь зубы:

– Больше сорока серебряных не дам.

Йоахим сощурился и, покрутив пару мыслей в голове, утвердительно кивнул в ответ.

– Хм, ну в целом, этого вполне хватит. Договорились. – Йоахим протянул руку.

Обиженный бригадир пренебрежительно фыркнул.

– Я тебе руку жать не стану, урод.

Йоахим слегка улыбнулся.

– А это и необязательно…

* * *

У одинокого дерева немного поодаль от шахты, Йоахима ожидал Алоф. Старый морфей вновь прибился к нему пару месяцев назад. Йоахим и не был против такой компании – Алоф всё это время здорово помогал ему в поисках новой работы, да и заскучать с неумолкающим стариком было трудно.

– Ну что там? – Окликнул бледноликого Алоф.

Йоахим махнул рукой.

– Ничего толкового. Скорее всего, упырь. Надо еще раз попробовать поспрашивать крестьян.

Алоф отпрянул от ствола дерева и, размявшись, прохрустел своими затекшими суставами.

– Ну, так давай этим и займёмся, чего медлить?

Бледноликий помотал головой.

– Нет, ты найдешь нам место для ночлега. Может, кто-то из здешних согласится нас впустить на пару ночей.

– А почему я этим должен заниматься? – Фыркнул морфей. – Мне-то сон и не нужен, если уж на то пошло.

– Мне нужен, и я тебя прошу. – Йоахим погладил своего молодого вороного жеребца, подвязанного к стволу дерева. – Можешь взять его, если так тебе будет сподручнее, я всё равно хотел прогуляться.

Алоф, совсем недолго поразмыслив, принял щедрое предложение Йоахима.

– Ты так великодушен… э-эх… – Он запрыгнул на коня. – Постараюсь найти что-нибудь до вечера.

– Спасибо. – Сказал Йоахим, когда его приятель уже устремился вперед.

* * *

Йоахим и не ожидал, что в деревне ему будет легче. Предубеждения порождают страхи и ненависть, и хоть крестьяне и просили его о помощи этим утром, уже днем многие из них, словно позабыв об этом, недобро смотрели на него и обходили стороной. К сожалению, из всей этой суеверной округи Йоахиму предстояло найти и как-то допросить жертву или хотя бы очевидца похождений чудовища.

Он шел медленно, всматриваясь в каждого человека, и следил за их реакцией на него. Дети пялились с любопытством, но разбегались, стоило ему подойти поближе, люди постарше отводили глаза, а старики и вовсе плевались ему в ноги. Но, несмотря на это, Йоахим совсем не отчаивался и продолжал свой медленный поход по широко раскинувшейся деревне.

Обойдя уже добрую половину домов и измучив своими расспросами такую же добрую половину крестьян, Йоахим, наконец, повстречал женщину, которую, как ему показалось, он и искал все это время. Большая и широкая, в красном сарафане, она усердно орудовала своей тяпкой в огороде и совсем не обращала на Йоахима никакого внимания. Он пронзительно посмотрел в её глаза, они были наполнены болезненной злостью и яростью. Избивая землю своим инструментом, она явно представляла кого-то другого. Йоахим подошел ближе, остановился у забора и уперся о колышки своими руками.

– Как дела? – Окликнул он труженицу.

Та резко выпрямилась и, утерев капли пота со лба, хмуро покосилась на Йоахима.

– Чего? Заняться шо ли нечем, выродок?

– Так грубо, но… я не обижаюсь. – Йоахим прикусил губу и немного призадумался. – Просто так обзываешься или знаешь кто я такой? А может, ты еще и знаешь для чего я здесь?

Женщина перехватила тяпку так, чтобы та оказалась орудуемой частью у её головы.

– Знаю, дерьмо ты одноглазое! Детей своих я тебе не отдам! Даже не помышляй об этом!

– Что еще за глупости? На кой черт мне они? Я ищу информацию о монстре, что нескольких человек уже пожрал в вашей деревне.

Такого женщина явно не ожидала. Успокоившись и, верно, немного постыдившись своих помыслов, она глубоко вздохнула и, отвернувшись от Йоахима, вновь начала работать с землей.

– Неважно мне, уходи. – Сказала она напоследок.

– А может, лучше расскажешь, что тобой стряслось?

Ответа не последовало, но глядя на неё, Йоахим видел этот гнев боли и утраты, он выбрал правильного человека. Оставалось только разрушить ту преграду, что не позволяла ей все выговорить.

– Я даже не пытаюсь выпросить у тебя работу, поверь. – Сказал Йоахим, пытаясь наладить контакт с женщиной.

– Ага, знаем мы таких, в гузно без масла залезете… Ступай, давай, пока молодчиков наших не позвала!

Йоахим вздохнул.

– Меня уже наняли, глупая. – Он вновь немного задумался. – Молодчиков позвать? А муж где твой? Чего же он со мной не разберется?

Женщина снова обернулась. Лицо ее все покраснело, то ли от злости, то ли еще от чего, она едва себя сдерживала от слез и криков. Простояв в таком состоянии еще несколько секунд, она выдохнула и кивнула в сторону дома:

– Пошли.

К удивлению Йоахима она провела его не в хату, а за нее, к концу своего огороженного забором участка. Здесь росла небольшая березка, а около нее расположились продолговатый бугор земли и вкопанная рядом узорчатая деревянная стела. На ней было высечено имя “Кузьма Дмитрив”.

– Вот мой муж, уж половину сезона так лежит.

Йоахим резко помрачнел. Последний луч надежды на какие-либо сведения угасал прямо на глазах. Но, даже несмотря на это, бледноликий не собирался так легко сдаваться.

– Я знаю, вам тяжело, но…

– У меня осталось трое детей. – Оборвала его женщина. – Я больше не хочу копать новые могилы, тварь должна сдохнуть.

Бледноликий кивнул.

– Верно, должна, но мне будет тяжело с ней расправиться, если я буду действовать вслепую. Может, вы что-то видели или слышали. Любая крошка, крупица информации важна и сможет помочь.

Она махнула рукой.

– Да бестия преисподняя при мне его разорвала, я всё видела. Спрашивай что угодно.

– Я понимаю, у вас траур и…

– Кончился траур, некогда мне горевать… и разглагольствовать с тобой мне тоже некогда! Так что быстрее давай, узнавай шо тебе там надо и проваливай!

– Хорошо. – Йоахим не сводил глаз с могилы. – Что именно вы видели, и где это произошло?

Женщина развернулась и вытянула руку, указав пальцем в сторону реки, развернувшейся на расстоянии от деревни примерно равном паре или тройке верст, прямо перед лиственным лесом.

– Вон, на берегу. Мы… кхм… воду мы там набирали. Вечер это был, солнце уже зашло тогда вроде, зарево только осталось. Налетел на нас урод, такой огромный. – Женщина смерила Йоахима взглядом. – Даже больше тебя был…

– Да? А поточнее можете сказать, как он выглядел.

Она фыркнула и скрестила руки.

– Так, ты слушай! Всё, что помню, скажу. Не надо перебивать. Это нелегко вообще-то… вспоминать, как потеряла кого-то. Посмотрела бы я на тебя, ирод…

“Интересно как? – Подумал Йоахим. – Что я могу потерять? Разве что свою жизнь…”

– Простите, просто я тороплюсь. – Сказал он, проигнорировав свои думы. – Вы должны понимать, что это моя работа и каждая секунда на счету.

Женщина нахмурилась и всем своим видом показала гремучее недовольство, но мгновение спустя все же продолжила рассказ.

– Ещё довольно светло было, и я видела его… точнее это. Тварь была бледной и двигалась, знаешь, вот вроде бы на четвереньках, как скотина, но ног у него не было, два крыла только… чего смотришь так?

Йоахим попытался прикрыть улыбку.

– Никогда не видели летучих мышей?

– Где же мне их видеть… разве это так важно?

– Нет, но я понял, что вы имеете в виду. У чудовища был пятачок? – Йоахим большим пальцем потянул кончик носа. – Вот такой.

– Смеёшься, ирод? – Молчание Йоахима давало ей отрицательный ответ. – Этого я не помню, не видела.

– Жаль. Сможете ещё что-нибудь рассказать? – Он кивнул в сторону могилы. – Об этом, понимаете?

– Убили как, да? – Женщина промолчала немного и утерла глаза с носом. – Быстро убили. Тварь прыжками добралась до него, боднула и прямо разорвала. Так он порванный там и лежит, всё нутро она выжрала у него…

– А вы как спаслись?

– С криками наутёк бросилась. До деревни добежала в беспамятстве, а мужа уж на следующий день нашли.

– Понятно. Больше я вашу память терзать не стану, этого достаточно. Только еще один вопрос, я слышал о каких-то животных обескровленных.

Женщина помотала головой.

– Ничего больше не знаю. Травницу лучше спроси нашу, она тут о каждой тропке ведает. Если и были такие, то она бы их первой заметила.

– Хорошо, спасибо вам. – Йоахим собирался уже уходить, как внезапно решил остановиться на секунду. – Ваш муж будет отомщен, обещаю.

– Месть детей не прокормит… иди уже, окаянный.

* * *

Узнав всё необходимое, Йоахим, наконец, поспешил удалиться с глаз рассерженной крестьянки. Валандаться по деревни и выпытывать у сельчан нужную ему информацию более не имело смысла – вряд ли кто-нибудь смог бы рассказать ему больше, чем сама жертва чудовища. И именно поэтому сейчас Йоахим решил попытаться отыскать Алофа и разузнать о его успехах в поисках койки и жилья на ближайшие несколько дней.

Хотя закат был еще нескоро, а солнце высилось в своем зените, ему для собственного же успокоения было необходимо знать, где он сможет провести эту ночь. Йоахим, конечно, мог бы устроиться и на земле – развести костер, кинуть тюфяк наземь и предаться скудному походному сну, но ночной холод, жужжание комаров под ухом и боль в спине наутро были для него неприятными соседями. “Перед любым делом важно крепко выспаться, дорогие мои, иначе беды не миновать!” – частенько вспоминал Йоахим мудрость, сказанную его наставником в ордене.

Поиски Йоахима, продлившиеся уже больше часа, так и не увенчались успехом, и это его порядком разгневало. Он сетовал на рассеянность морфея и на свою опрометчивость. Теперь Алоф с его конём могли быть где угодно. Под конец отчаявшись, Йоахим встал посередине дороги и уже собрался закричать имя своего попутчика на всю деревню, невзирая на косые взгляды и стыд, как его вдруг что-то остановило. Кто-то подергивал бледноликого за длинный рукав кожаной куртки, он оглянулся, но ничего не увидел. Ему пришлось опустить голову, чтобы заметить маленькую девочку у своих ног.

– Что тебе нужно? – Спросил Йоахим голосом полным недоумения. Обычный ребенок, увидев бледноликого, сразу бы пустился в страхе наутёк, но эта девочка смотрела на него с искренним любопытством. Такое бесстрашие немного настораживало.

Малышка не ответила. Она лишь помахала рукой, указывая дорогу, и потянула Йоахима за рукав.

– Ты хочешь меня куда-то отвести? – Спросил он.

Вместо ответа девочка молча двинулась с места, и Йоахим, подняв брови от удивления, последовал за ней – маленьким ребёнком, не услышав никаких объяснений и слов. Девочка шла быстро, перебирая маленькими ножками по земле и таща за собой Йоахима. Сначала они, не останавливаясь, прошлись по всей деревне, а потом вышли в поле на вытоптанную дорожку, с каждым шагом она сужалась, а трава вокруг всё сильнее высилась. Йоахим заметил на рыхлой земле следы копыт. ”Алоф” – подумал он.

Обогнув небольшой холм, они вышли к хижине, заботливо спрятанной от посторонних глаз. Йоахим видел грядки, с растущими лечебными травами, небольшой сарайчик и стойло, у которого были привязаны, включая и его вороного коня, три лошади.

– Ну что же, зайдем. – Сказал Йоахим, когда уже оказался перед самой дверью дома.

Девочка поскакала за ним вприпрыжку прямо в хижину.

Йоахим не стал стучаться. Он двинул рукой вперед, и дверь со скрипом отворилась. На него сразу же повалил запах целебных трав, они были подвешены по всей стене комнаты. В углу он видел импровизированный алхимический стол, а у окна, уже за обычным обеденным столом сидели Алоф и какая-то молодая девушка.

– О чем болтаете? – Бесцеремонно обратился к ним Йоахим.

– О, а вот и мой друг! – Улыбнулся Алоф. – Йоахим, это Клара, она согласилась тебя приютить. О-ох, ну сделай хотя бы разок лицо попроще!

Недовольный Йоахим скрестил руки. Точно также, словно подражая, за ним встала маленькая девочка.

– Мария, подожди меня на улице. – Сказала Клара девочке, и та, кивнув, послушно выбежала из дома. – А ты. – Обратилась она к Йоахиму. – Можешь устроиться в кладовке. Кровати там нет, но я уверена, мешки с сеном тебе тоже подойдут. Не хмурься, одноглазый, лучшего тебе здесь все равно не предложат.

Йоахим вздохнул.

– Сколько за ночь возьмешь?

– Нисколько. Поможешь мне по хозяйству. – Улыбнулась она. – И мы в расчете.

Алоф закашлялся.

– Клара может помочь тебе с твоим делом…

– Знаю, мне уже сказали о всезнающей травнице. Тебя и имели в виду, я полагаю?

– Видимо – Ответила она Йоахиму и подняла уже наполовину пустую бутылку браги. – Выпьешь?

– О-о-о, нет. – Ответил Алоф за Йоахима. – Ему нельзя, а мне уже пора идти. – Он встал из-за стола. – До свидания, Клара. Вы довольно приятный собеседник!

– До свидания, Алоф, обязательно заходите еще!

Старик вежливо кивнул, улыбнулся и поспешил к двери, Йоахим без всяких церемоний устремился следом за ним. Они остановились у крыльца. Девочка смотрела на них любопытными глазами.

– Как это все понимать? – Йоахим говорил тихо, сквозь зубы. – Да как ты вообще ее здесь нашел?!

Алоф пожал плечами.

– В деревне мне сказали, что она может помочь, и она помогла. Тебя опять что-то не устраивает?

– Нет, просто… аргх… забудь, то есть спасибо. Куда ты теперь, почему не хочешь остаться?

– Опостылело в одном месте сидеть. – Алоф махнул рукой. – Погуляю, поразвлекаю местных, найду чем заняться, в общем. Да и ты, думаю, меня не потеряешь.

– Хорошо, будь осторожен.

– Боишься, что меня задерет чудовище?

– Боюсь, как бы тебя не подняли на вилы. Я ведь могу не успеть…

– Не беспокойся. – Алоф посмотрел на стойло. – А его ты мне снова не одолжишь?

– Нет. – Твердо и утвердительно бросил Йоахим.

– Жаль, ну тогда я пойду на своих двоих хе-хе. До скорого!

– Удачи.

Алоф вышел с участка и быстро скрылся из виду за высокими колосьями полевой травы. Йоахим, проводив его взглядом, обернулся. На него с недоумевающим любопытством смотрела девочка Маша.

– Ну что? – Заговорил с ней Йоахим.

– Это твой папка? Или дядька?

Йоахим усмехнулся.

– Нет, это мой друг.

– Дру-у-уг? – Пискляво потянула Маша. – Ну, он же старый…

– Да… открою тебе секрет, я тоже давно не молод. Посмотри. – Из хаты, наконец, вышла Клара. – Кажется, тебя зовут.

Девочка радостно подбежала к травнице. Клара присела на корточки и протянула вперед небольшой мешочек.

– Я все собрала. Твоей матери нужно будет это растолочь, добавить пару капель воды, чтоб кашица получилась, и втереть в свое колено. Так, и обернуть чистой влажной ветошью… чистой! Слышишь? Ничего не забудешь?

Девочка молча кивнула.

– Ну все. – Клара схватила Машу за плечи. – И не вздумай гулять по ночам, поняла?

– Поняла. – Робко проговорила она.

– Ах, ну ничего. – Она кивнула в сторону Йоахима. – Скоро дядя бледноликий всё тут исправит. Беги домой, дорогая, мама ждет.

Маша улыбнулась и на всех порах понеслась обратно в деревню.

Клара встала и обернулась к Йоахиму. Теперь он мог видеть её в свете полуденного солнца. Она была красива, но по-своему. Ее красота была болезненной: тонкие руки и бледная кожа, сквозь которую выступали синие вены и кости, худое лицо с четко выраженными скулами, светлые соломенные волосы и глаза… темно-зеленые глаза цвета хвои, растущей в северных королевствах. Во всей этой странной совокупности заключалась ее красота, и Клара, казалось, об этом знала. Она стояла в платье, сшитом из грубой коричневой ткани и подвязанном тесемкой у пояса, ее взгляд был устремлен куда-то вдаль. Йоахим не понимал, что она там видела. Может быть свое будущее… или же прошлое…

– Эх, дети. Мы ведь тоже когда-то ими были. – Сказала она, переведя взгляд на Йоахима.

Бледноликий промолчал, он этой тоски не разделял. Наверное, потому что если он и был ребенком, то очень недолго. Время в приюте, несмотря на все работы и уроки, которые им там давали, было действительно беззаботным. Но его забрали, когда ему было семь, может восемь лет. В ордене уже не было детей, и он уже не был ребенком – он был никем. Бесчисленные тренировки в скупе магическими процедурами, которые над ними проводили, выжигали все чувства и эмоции, но сейчас Йоахиму было уже все равно. То время давно прошло, остались лишь шрамы, а они, как говорится, украшают мужчин.