Текст книги "Модель количественной оценки уровня счастья"

1.2. Современные психологические интерпретации категории счастья

И действительно, тема счастья все чаще и чаще стала обсуждаться в психологическом сообществе. Данная тема стала встречаться в исследованиях представителей практически всех направлений современной психологии. Но в первую очередь исследованием счастья как основного предмета своего рассмотрения занимается относительно новое направление в психологической науке – позитивная психология [133, c.1—22].

Позитивная психология изучает феномены и аспекты психической реальности личности, влияющие на позитивное существование и развитие человека, а также ресурсы и способности преодолевать жизненные трудности. При этом изучение состояния благополучия личности постепенно все больше и больше проникает в круг интересов современной психологической науки [121, c.17—22].

Одной из важнейших категорий позитивной психологии, как впрочем и в целом современной психологии личности является категория субъективного благополучия. Данное понятие определяется как «базовый субъективный конструкт, отражающий восприятие и оценку своего функционирования с точки зрения вершины потенциальных возможностей человека» [11, c. 60—64].

Если категория счастья в предметном указателе основных справочных изданий по психологическим публикациям впервые появилась лишь в 1973 году, то уже в 1974 году – в нем появляется категория «субъективного благополучия», которая используется в качестве синонима слова счастье и его более формального определения. Особенно активно понятие «субъективное благополучие» (subjective well-being) в качестве заменителя понятия «счастье» используется именно в позитивной психологии.

Категория субъективного благополучия в позитивной психологии трактуется не как «переживание абсолютного счастья или удовлетворенности всего и всем. Говоря языком психологии состояний, это состояние динамического равновесия, которое достигается разнонаправленными по валентности переживаниями удовлетворенности в различных сферах жизнедеятельности» [115].

Наследуя традиции античной философии понятие «субъективное благополучие» объединяет два подхода к описанию счастья – аффективное (ситуативное, эмоциональное, субъективное) восприятие счастья личностью и когнитивное (рациональное, более объективное, базирующееся на наборе формальных критериев) восприятие счастья. Аффективная оценка уровня субъективного благополучия выражается в количестве позитивных и негативных эмоциональных состояний, переживаемых личностью, а когнитивная или нарративная (счастье как некоторая история о жизни), связана с оценкой степени приближения жизни субъекта к некоторому идеалу.

Уровень субъективного благополучия в этом контексте может быть выражен некоторой формулой. Субъективное благополучие = количество позитивных жизненных ситуаций, переживаемых субъектом – количество негативных переживаний + общий когнитивный уровень удовлетворённость жизнью. При этом уровень когнитивной оценки удовлетворённости жизни определяется степенью разрыва между существующим положением и «идеальной» ситуацией, в представлении данного субъекта.

Безусловно две эти грани субъективного благополучия тесно взаимосвязаны – чем больше человек испытывает позитивных эмоциональных переживаний, тем, очевидно, он ближе к некому «идеалу» своей жизни. И наоборот, чем благоприятнее складываются обстоятельства его личной и социальной жизни, тем более позитивный эмоциональный фон будет сопровождать его повседневную жизнь. Однако эта взаимосвязь не столь однозначна, и между этими двумя аспектами субъективного благополучия существует тонкая диалектика. Так, например, социально вполне благополучная личность может переживать глубокие негативные эмоциональные состояния и даже впадать в длительные суб-депрессивные (и даже депрессивные) состояния. И наоборот, социально весьма неустроенная личность может периодически испытывать вполне позитивные эмоциональные состояния.

При этом очевидно, что сама «идеальная» ситуация не однородна для различных индивидуумов. Представление о том, какова та «идеальная» жизненная ситуация зависит от социального положения, уровня достатка, воспитания, раннего детского опыта, семейных традиций и множества других критериев. На наш взгляд, в частности, одним из существенных факторов, которые влияют как на видение этого «идеала», так и собственно на уровень субъективного благополучия, является уровень развития личности – уровень образования, степень его непрерывности и направления в которых происходит образования личности, а также развитие всех видов интеллекта.

Одним из факторов детального раскрытия смысла понятия «субъективное благополучие» является соотнесение его с понятием «психологическое благополучие». Термин «психологическое благополучие» в научную практику ввел Н. Бредбёрн [163], определив его как «субъективное ощущение счастья и общей удовлетворенностью жизнью».

Некоторые исследователи (Рифф К., Динер Э., Семенов С. Ю., Созонтов А. Е. и др.) считают термин «психологическое благополучие» более общим понятием в сравнении с «субъективным благополучием», в то время как другие исследователи (Шамионов Р. М., Соколова М. В., Бахарева Н. К. и др.) считают более общим понятие «субъективное благополучие». Некоторые же считают эти термины синонимами (Бочарова Е. Е., Панина Е. Н., Брэдбурн Н. и др.) [119].

По нашему мнению, наиболее адекватной является точка зрения, которая рассматривает «психологическое благополучие» лишь как набор отдельных психологических факторов, которые наряду с другими факторами (биологическими, экономическими, социальными и пр. [96, c. 11]) формируют состояние субъективного благополучия человека.

Помимо психологического благополучия на уровень субъективного благополучия влияют различные аспекты, которые относятся к оценке качества жизни, и учитывают степень удовлетворенности различными аспектами жизнедеятельности человека, такие как степень удовлетворения материальных потребностей, духовного и социального благополучия, интеллектуального, культурного и физического развития, обеспечения безопасности жизнедеятельности и пр.

Но помимо вышеперечисленных, вполне объективных и универсальных факторов, на уровень субъективного благополучная влияют и различные специфические для конкретной личности факторы. Например, количество детей будет влиять на уровень субъективного благополучия личности, ориентированной на создание большой многопоколенной семьи, и не будет играть существенной роли в жизни носителя идеологии «чайлдфри» (childfree). Или возможность выполнять религиозные ритуалы определенного направления будет важным для приверженцев различных религии и т. д. [19].

При этом важно, что уровень субъективного благополучия больше определяется не потребностями и возможностями их реализации как таковыми, а в большей мере субъективными переживаниями личности, в процессе конкретных событий жизни и обстоятельствах удовлетворения этих потребностей [163, c. 719—727].

В общем, субъективное благополучие, в нашем понимании, является комплексным показателем, наиболее близко описывающим феномен счастья в обоих его аспектах – гедонистическом (аффективным) и эвдемонистическом (ценностным), включающем как психологическое благополучие, так и оценки уровня качества жизни, и специфические сугубо индивидуальные потребности конкретного индивидуума и способность их удовлетворения

Как мы выяснили в результате анализа интерпретации термина «субъективное благополучие» сегодня имеется богатое разнообразие как трактовок этого термина, так и факторов, которые необходимо учитывать при оценке его уровня. В контексте нашей работы важным аспектом изучения субъективного благополучия является возможность его количественной оценки. Кратко рассмотрим подходы к способам количественной оценки субъективного благополучия.

Одними из первых формализацию оценки уровня субъективного благополучия дали Ф. Эндрюс и С. Уайтни в своей работе 1976 года [125]. По их мнению, уровень социального благополучия прямо пропорционально связан с количеством положительных и обратно пропорционально с уровнем отрицательных эмоций. Но также уровень субъективного благополучия связан с удовлетворенностью жизнью, которая опирается не на эмоциональную оценку, но на когнитивное суждение. Это заключение – зависимость уровня субъективного благополучная от двух факторов – эмоционального и когнитивного – разделяют практически все последующие исследователи. При этом существуют различные подходы и интерпретации этих аспектов.

Так, например, Л. В. Куликов предлагает следующие формулировки для этих двух факторов – субъективная оценка разных аспектов жизни (когнитивный) и доминирующая эмоциональная окраска отношения к этим аспектам (эмоциональный) [48, c.33—45].

Гештальт-интерпретацию этих факторов дают Джидарьян И. А. и Антонова Е. В. Они рассматривают их в концепции ядра и фона. При этом мысли, суждения и оценочные процессы людей о собственной жизни (когнитивная составляющая) считается ядром, а эмоциональный фактор – фоном [25, c.76—94].

По мнению Бахаревой М. К., субъективное благополучие структурно включает в себя все три компонента психического явления – когнитивный, эмоциональный и поведенческий [7].

К. Рифф (С. Ryff), выделяет уже 6 составляющих, определяющих субъективное благополучие: 1) позитивные отношения с другими; 2) самопринятие; 3) контроль окружающего; 4) автономия; 5) жизненные цели; 6) личностный рост. Каждую из них можно описать с помощью шкалы отношений. При этом модель К. Рифф задает уже не только способ фиксации феномена благополучия, но формирует условия его переживания [163, c.719—727].

Еще одну точку зрения на проблему формулирует Шамионов Р. М. Он характеризует субъективное благополучие факторами, включающими: личностное благополучие, физическое и психологическое здоровье, личностное и социально самоопределение, материальное пополнение, профессиональное самоопределение и рост [115].

Таким образом можно отметить, что субъективное благополучие является в большей степени стабильной характеристикой, нежели сиюминутным состоянием. Так например, Э. Динер предлагает рассматривать счастье и как некую черту личности, и как конкретное состояние. Он отмечает наличие определенной личностной предрасположенности испытывать некоторый уровень положительных эмоций, которую можно рассматривать независимо от того, какие эмоции испытывает человек в настоящий момент. При этом, согласно его утверждениям: «субъективное благополучие может определяться только с точки зрения внутреннего опыта респондента, поскольку человек всегда склонен оценивать уровень собственного счастья исходя из собственной системы координат» [137, c. 419—436].

Если рассматривать устойчивые факторы уровня субъективного благополучия (не связанные с сиюминутными эмоциональными состояниями), то исследователи выделяют два аспекта: внутренний, определяющийся индивидуальными особенностями личности, ее самосознанием, желанием совершенствоваться, и внешний, связанный со сложившимися жизненными обстоятельствами и условиями жизни личности, и, в частности, возможностями их изменения и повышения уровня благополучия. Большинство ученых (Динер Э., Эммонс Р [124]., Аргайл М [5]., Соколова М. В [92], Бодров В.А [12], Джидарьян И. А., и др.) обращают внимание на наличие этих двух факторов, определяющих устойчивые факторы уровня субъективного благополучия личности.

Как мы видим имеются достаточно различные подходы к определению факторов, влияющих и формирующих субъективное благополучие, этот список можно было бы продолжать очень долго. Однако можно признать, что на сегодня сложился консенсус – в формирование реального уровня субъективного благополучия вносят свой вклад три фактора – объективные условия в которых живет человек, его личные особенности и черты характера, которые позволяют тем или иным образом интерпретировать и переживать эти условия и эмоциональный фон, который сопровождает эти переживания.

Первую собственно количественную оценку уровня факторов субъективного благополучия (счастья) сформулировала группа исследователей во главе с Мартином Селигманом. Эта оценка получила известность как формула счастья:

Счастье = Н (50%) + О (10%) + П (40%)

Где: Н – наследственность. Генетически предопределённый уровень соотношения оптимизма-пессимизма и другой набор личностных характеристик, которые влияют на способности человека воздействовать на обстоятельства жизни и воспринимать их. Этот уровень дается человеку от рождения и остаётся относительно стабильным на протяжении всей его жизни. Вклад этого фактора в уровень субъективного благополучия составляет 50%.

О – это разнообразные объективные жизненные обстоятельства, в которых существует человек (место жизни, уровень дохода, образование, работа и компетенция, семья и дети, вера, друзья и привязанности, хобби и пр.). На это фактор человек способен воздействовать в определённых пределах. Вклад этого фактора в уровень субъективного благополучия составляет всего 10%.

П – осознанные персональные волевые усилия, направленные на формирование объективных обстоятельств жизни и их субъективное восприятие. Человек способен не только воздействовать на изменение объективных условий жизни, но и на свое эмоциональное состояние и способы интерпретации этой объективной реальности. Этот фактор подвержен волевым изменениям в очень широком диапазоне и его вклад в уровень субъективного благополучия составляет 40% [90, c. 69].

В данной работе мы безусловно будем опираться на описанные выше интерпретации факторов субъективного благополучия, которые включают в себя как объективные обстоятельства и окружения жизни личности, его устойчивые личностные характеристики, определяющие его устойчивые эмоциональные реакции и восприятие этих обстоятельств, так и собственно эмоциональный фон, сопровождающий его жизнедеятельность.

Два подхода к анализу понятия счастья – гедонистический (счастье, как проживание приятных ощущений, пиковое сиюминутное состояние блаженства) и эвдемонический (счастье, как набор благотворных личностных характеристик и позитивной личностной истории), как мы уже обсуждали, зародилось еще на заре европейкой гуманитарной мысли в трудах древнегреческих философов [32, c. 1171—1174] и получило свое оформление в трудах Аристотеля [4], посвящённых вопросам этики.

В современной научной психологии уже в конце 20 века к идее двух способов оценки уровня счастья возвращается Даниэл Канеман. В своей работе, посвященной исследованию феномена Счастья он фиксирует, что при оценке уровня счастья оно интерпретируется двумя совершенно различными способами. В указанном исследовании [151, c. 63—70] он предлагает рассматривать его через анализ двух состояний или модусов сознания – состояниях «испытывающего я» и «рассуждающего я». В первом состоянии мы концентрируем внимание на сиюминутных ощущениях, во втором – на воспоминаниях, воображаемых событиях или на абстрактных рассуждениях. В первом случае наше сознание пребывает в настоящем времени и текущем местоположении – мы концентрируемся на телесных ощущениях, эмоциях и текущих переживаниях, слушаем окружающие звуки, наблюдаем окружающее нас. Во втором сознание пребывает не «здесь и сейчас», а в прошлом, будущем или в своих грезах и фантазиях, в других реальных или воображаемых местах, или вообще вне времени и пространства. Мы можем вспоминать события из далекого детства, мечтать о будущих событиях, представлять себе какого-то человека или решать математическую задачу. Во всех перечисленных случаях наше сознание выходит из состояния «здесь и сейчас», из модуса «испытывающего я» и переходит в модус «рассуждающего я». Переключения сознания из одного модуса в другой может происходить практически мгновенно и задерживаться в том и другом модусе оно может совсем не долго. Но в один момент времени оно лишь в одном из перечисленных состояний.

Дениэль Канеман вводит понятие переживаемого благополучия (experienced well-being), как аспекта счастья, который можно оценить по переживаемой в настоящий момент времени эмоции – счастья «испытывающего я», и осознаваемого благополучия (remembering of well-being), более связанной с представлением конкретной личности о том, что такое счастье – счастья «рассуждающего я» [146, c 285—304].

Первый способ (получивший название, experienced well-being) – связан с оценкой сиюминутного состояния, как физиологических ощущений (удобно – неудобно, тепло – холодно, болит – не болит), так и испытываемых эмоций (позитивные – негативные). Именно о подобной интерпретации понятия счастье говорится в теории «объективного счастья» Каннемана [151, с. 254], работах Дэвиса [136, c 11—120], Самнера [165].

Второй способ (remembering of well-being) базируется на оценке различных фактов жизни – уровня благосостояния, семейного положения, удовлетворенности от работы, наличия круга друзей, социального статуса, наличия практических навыков и умений и множества других параметров, наличие которых приносит человеку общее удовлетворение или наоборот страдания. Данный способ рассмотрения счастья включает, как вполне объективируемые параметры, так и исключительно субъективные, связанные с личными интерпретациями тех или иных событий жизненной истории, а также индивидуальными характеристиками личности. Если первый способ интерпретации счастья является комплексом сиюминутных переживаний, то второй – это скорее история (нарратив), характеризующая жизнь во всей ее совокупности, хранящаяся в индивидуальном сознании субъекта.

Если «переживаемое благополучие» связанно с непосредственными переживаниями в моменте, в состоянии «здесь и сейчас» и скорее связано с эмоциональной сферой, то «осознаваемое благополучие» больше связано с рациональным аспектом личности. Хотя, безусловно, обе оценки счастья имеют под собой как объективные, так и субъективные характеристики.

Важным вкладом Д. Канемана в развитие двухфакторной модели счастья является четкое атрибутирование и определение нейрофизиологических аспектов формирования двух феноменальных проявлений счастья. В дальнейшем были проведены разнообразные исследования (как самим Д. Канеманом, так и его последователями [161, c. 1398– 1406]) динамики изменения двух факторов счастья под влиянием различных обстоятельств и субъективного восприятия вклада двух факторов счастья в общее ощущения счастья и динамики их взаимодействия [153, c. 285—304].

По мнению автора, наиболее детальные и комплексные модели счастья сегодня описываются с помощью так называемых вертикальных моделях развития [127]. Идея вертикального развития имеет длительную историю, но наиболее активно она начала развиваться только, начиная со второй половины 20 в.

Общая идея вертикального развития довольно активно представлена в традиционных духовных системах. Так, например, идея об иерархической организации структуры личности (физического тела – annamaya kosha, энергетического тела – pranamaya kosha, психического – manamaya kosha, интеллектуального – vignanamaya kosha и тела блаженства – ananвфamaya kosha) встречается еще в древнеиндийских текстах, в частности в тайттирия упанишадах [99].

Идея иерархического устройства мира в целом и каждой отдельной его части, и, в частности, человеческой личности, так же является основой каббалистических доктрин еврейского мистицизма. Иерархическая структура развития или последовательного раскрытия так называемых сефирот, представленных в виде дерева описывают постепенное движение человека в сторону совершенства [69, c. 404—441].

Идея иерархии организации личности активно разрабатывалась и в христианская антропологии, где человек представлен как иерархически организованная сущность, включающая три уровня – телесный, душевный и духовный. «Традиционно в богословии целостность личности связывается с ее иерархическим устроением. Это та ситуация, когда личностные уровни дух-душа-тело иерархично соподчинены, при этом духовность занимает ведущее место» [118, c.59].

Определенный вклад в популяризацию идей вертикального развития внесли эзотерические движения начала 20 века – теософия и антропософия, которые развивали идеи об иерархичности строения человеческой личности в виде 7 иерархически организованных тел, начиная от физического до божественного [8], все более тонко организованных и последовательно «раскрываемых» по мере духовного роста и развития личности. Эзотерические учения начала 20 в. активно изучали связь развития человека на различных уровнях с так называемыми чакрами [123, c. 224—226] – энергетическими центрами, развивая (раскрывая) которые в определенной последовательности человек может активизировать свое духовное развитие и актуализацию соответствующих уровней своей телесной организации. Однако все эти исследования не носили строго научного характера и опирались в основном на толкования традиционных, преимущественно индуистских и буддийских текстов и практик.

Современная научная версия концепции вертикального развития впервые, в конце 30х годов 20 века, была сформулирована ныне почти забытым немецким философом Жаном Гебстером (Jean Gebser). Он выдвинул идею, что в своем развитии, как человечество в целом, так и отдельный человек проходит через определенные этапы, которые характеризуются радикальным изменением структуры сознания [142]. От примитивных архаических форм недифференцированного сознания младенца до совершенного полимодального интегрального сознания (этот термин впервые использовал именно Ж. Гебстер). Важно отметить, что в рамках данной модели человек в своем развитии проходит те же этапы, что и общество в целом, эта идея наследует от идеи о соответствии онтогенеза и филогенеза [95,c. 68—73] в формировании физической структуры и психики индивидуальной личности. Гебстер творчески развивает эту идею и проводит аналогию между этапами формирования и психологического развития взрослого человека и изменением общественной психологии и структуры общества в процессе его развития. Эти идеи в дальнейшем будут активно использоваться во всех моделях вертикального развития.

Несмотря на малую известность этого ученого, он предвосхитил бурное распространение разнообразных вертикальных систем развития во второй половине 20 века – от всем известной модели иерархии потребностей Маслоу [61], до комплексной интегральной карты AQAL (All Quadrant All Level) Кена Уилбера [107]. Разнообразие моделей вертикального развития, построенных на общих принципах, позволяет изучать процесс развития человека в самых разных аспектах.

Одним из ученых, который внес наибольший вклад в окончательное оформление концепции вертикального развития, является выдающийся американский психолог Клер Уильям Грейвз. Он назвал свою концепцию «Теорией эмерджентных циклических уровней существования». [143, c. 131—154] В качестве основной характеристики развития К. У. Грейвз выбрал ценностные ориентиры личности. Эта теория, развитая и популяризированная последователями К. У. Грейвза – Крисом Кованом и Доном Беком [46], больше известна сейчас под названием «Спиральная динамика». Модель Грейвза не только описывает поступательную смену уровней развития личности, которые характеризуются качественным изменением ценностных ориентиров людей по мере роста сложности их мышления, но и формулирует закономерности смены этапов этого развития.

Прежде всего К. У. Грейвз вводит качественные различные понятия – состояние и уровень. Состояние – это проявление тех или иных характеристик поведения. В то время как уровень – это способность воспроизводить эти состояния по собственной воле. При этом, переход личности на определённый уровень развития, характеризуется способностью воспроизводить определенные состояния по собственному желанию, то есть формированием навыков, позволяющих воспроизводить данные состояния. Например, молодой начинающий менеджер может провести удачные переговоры с заказчиком, но это не значит, что любые переговоры будут приводить к успеху. Для этого он должен овладеть навыком ведения переговоров в совершенстве и перейти на соответствующий уровень. Другой пример можно привести на основании модели пирамиды Маслоу. Можно добиться успеха и признания в конкретной жизненной ситуации, например, победив в спортивном состязании. Но это не означает, что человек достиг уровня «признания достижений и уважения» в иерархии потребностей модели Маслоу. Для этого достижение значимых жизненных успехов и их признания окружающими должны стать для него главной потребностью и устремлением и приобрести регулярный и устойчивый характер.

Вот еще несколько постулатов, на которых базируется модель вертикального развития К. У. Грейвза:

– «Человек – это открытая развивающаяся система, его возможности к развитию и адаптации к различным обстоятельствам безграничны;

– В процессе развития человек (так же как общество в целом) последовательно проходят через уровни развития, каждый из которых качественно отличается от других;

– Состояния на одном уровне развития становятся навыками на следующем уровне. То, что на более низком уровне является разовым достижением, требующим от человека специальных усилий, на следующем уровне развития становятся привычным легко воспроизводимым навыком;

– Каждый последующий уровень не отвергает, а включает в себя предыдущий. Стереотипы поведения на более низком уровне, могут свободно воспроизводиться на следующем уровне. То есть, по мере развития, человек становится более свободным в выборе наиболее подходящих стратегий поведения и применения тех или иных навыков сообразно ситуации;

– Человек (или общество в целом), адекватно и позитивно воспринимает только те способы мотивации, методы управления и образования, правила поведения и этические принципы, которые соответствуют их уровню развития;

– На каждом уровне можно пребывать долго и бесконечно долго. Качественное развитие и переход с одного уровня развития на другой не гарантировано, оно требует определенных усилий в освоении новых навыков, необходимых для перехода на следующий уровень»

При этом развитие происходит не плавно и постепенно. По мере своего развития человек преодолевает последовательность так называемых кризисов развития. Кризис развития – это состояние, при котором дальнейшее развитие в рамках сложившихся стереотипов поведения и набора сформированных навыков невозможно.

Для преодоления кризиса развития и перехода на следующий уровень, необходимо переходить на качественно иные стратегии поведения, требующие новых ранее неосвоенных навыков, возможно проявлявшихся в виде состояний. Таким образом, на любом уровне человек может воспроизводить состояния не только характерные для его текущего уровня развития, но и состояния смежных уровней. Однако частота их проявления будет тем ниже, чем дальше уровень, для которого это состояние является типичным, от актуального уровня развития человека. А состояния типичные для его актуального уровня развития будут проявляться чаще всего.

То есть на любом, даже на самом низком уровне мы имеем определенный опыт пребывания на более высоких уровнях развития. Это опыт состояний, характерных для более высоких уровней, которые воспроизводятся в нас случайно под воздействием обстоятельств.

После появления концепции Грейвза было сформулировано несколько десятков различных вертикальных моделей развития, которые брали в качестве основания различные параметры личности – уровень развития когнитивных способностей (О. Харви [144], Р. Киган [155]), развитие морали (Лоренц Колберг [156]), развития степени эго-сознания (Джейн Левинджер [145], Сюзанна Кук-Гройтер [47]), уровень развития веры (Джейм Уильям Фаулер [140]) и пр.

Важнейшая идея, которая заложена в базовую концепцию вертикального развития заключается в том, что по мере становления и развития личности, человек проходит через последовательность качественных изменений (кризисов развития), которые фундаментально изменяют основные качественные характеристики личности, ее основные устремления и мотивы, а также стереотипы поведения, что приводит к тому, что само понятие счастья раскрывается в совершенно различных ракурсах. То есть само понимание и осознание счастья одним и тем же человеком на различных этапах развития будет восприниматься совершенно различным образом.