Текст книги "Маршал Шапошников"

В ночь на 7 февраля командующий белогвардейскими войсками Новороссии генерал Шиллинг со своим штабом покинул город, перейдя на пароход «Анатолий Молчанов».

«7 февраля 1920 года Одесса снова стала советской. Взятие Одессы Красной армией было сильным ударом для Антанты. Советская республика получила ещё один выход к морю, отрезав империалистам путь, по которому они снабжали белогвардейцев»[133]133
  Шмерплинг В.Г. Котовский.


[Закрыть].

За сдачу Одессы генерала Шиллинга приговорили к расстрелу, но приговор был отменён.

Через несколько дней под Тирасполем были настигнуты остатки белогвардейских войск, вышедших из Одессы. В плен сдались три генерала, двести офицеров и около четырех тысяч солдат.

* * *

На крымском направлении 23 января были заняты Геническ и Перекоп, но в результате завязавшихся упорных боёв группе Слащёва удалось удержать в своих руках перешейки Крымского полуострова.

Конная армия Будённого уже 13 февраля двинулась на станцию Тихорецкую. Это направление прикрывали остатки Кубанской армии численностью не более трёх тысяч штыков и сабель. Для усиления этого направления и борьбы с конницей Будённого командование Вооруженными силами Юга России перебросило всю донскую конницу под командой генерала Павлова. Отбросив дивизию Гая, Павлов атаковал главные силы Будённого под Шаблиевской, но был отбит и начал отход, в котором половина его корпуса замёрзла во время бурана в безлюдной степи.

Шапошников подробно рассказал об этом эпизоде Гражданской войны, потому что сам принимал непосредственное участие в разработке операции по уничтожению кавалерийской группы Павлова. «Третьего февраля корпус Павлова разбил дивизию Г.Д. Гая (Бжишкяна) и направился на Ростов. К тому времени он потерял примерно половину своего состава (от 10–12 тысяч осталось 5,5), преимущественно обмороженными или замерзшими. Все-таки 7 февраля они взяли Ростов. Тем не менее их рейд завершился полной катастрофой. Выйдя на соединение со своими главными силами, они вновь четыре дня шли по безлюдным степям, порой не имея даже топлива для костров. Конница Будённого ударила по ним с тыла. Обессиленные кони белых могли продвигаться только шагом, а люди, деморализованные и уставшие, не могли оказать сколько-нибудь серьезного сопротивления. А тут ещё подоспел конный корпус Дубенко».

2 марта красные заняли Батайск, затем вступали в Ейск. Одновременно конница Будённого заняла станцию Тихорецкую.

17 марта после короткого боя красные войска овладели Екатеринодаром, и главные силы белых отошли за Кубань. Но уже 22 марта Конармия вступила в Майкоп. В городе их встречала так называемая «зеленая» армия во главе с Шевцовым. Эта армия, насчитывавшая около пяти тысяч штыков, состояла из кавказских и причерноморских отрядов красных партизан.

Белые уже не оказывали серьёзного сопротивления и сдавались в плен группами и целыми частями. В районе Туапсе сложила оружие дивизия генерала Морозова. У станицы Кореневской изъявила желание сражаться на стороне красных казачья бригада под командованием подъесаула Шапкина. Во время Великой Отечественной войны генерал-лейтенант Тимофей Тимофеевич Шапкин командовал 4‐м кавалерийским корпусом, который преградил путь Манштейну, стремившемуся освободить окружённого в Сталинграде Паулюса.

В ночь с 26 на 27 марта красные войска заняли Новороссийск и пленили двадцать тысяч солдат. Позже многие бывшие деникинцы оказались в красноармейском строю, поскольку «… обучения их не требовалось и оставалось только подготовить их политически… из громадного числа пленных, взятых под Новороссийском, желавшие добровольно служить в Красной армии были тут же поставлены в наши ряды». Об этом писал командир 127‐го полка прапорщик Герберт Юльевич Гаазе[134]134
  Герберт Юльевич Гаазе (1896–1922) воевал в составе Императорской армии в Первой мировой войне. Во время Гражданской был дважды награждён орденом Красного Знамени. Погиб под Бухарой в бою с басмачами.


[Закрыть]. Он же привёл очень любопытные цифры: «15‐я стрелковая дивизия получила в то время до 10 000 человек пополнения из пленных… таким образом, даже в старых полках дивизии на 150–200 красноармейцев приходилось 700–800 человек белых.

Оставшиеся части Вооруженных сил Юга России после катастрофической эвакуации из Новороссийска устремились в Крым, где их главное командование надеялось укрыться за хорошо укрепленными перешейками, находившимися в руках группы Слащёва. Англия отказалась от дальнейшей поддержки белогвардейских армий. Генерал Деникин сдал командование ранее отстранённому генералу П.Н. Врангелю, а сам уехал в Лондон.

Новый «Правитель и Главнокомандующий Вооружёнными силами на Юге России», прибыл в Севастополь на английском корабле «Император Индии». Он был готов сотрудничать «хоть с чёртом, но против большевиков». Чертовскими соратниками стали для него Франция и Польша. Новой армии, образовавшейся из остатков Добровольческой, было возвращено прежнее дореволюционное наименование – Русская армия.

Союзники помогли «чёрному барону» реорганизовать и заново оснастить армию, численность которой вскоре превысила сто тысяч человек. Они щедро снабжали Врангеля самолетами, танками, артиллерией, боеприпасами. Отпускались крупные средства на содержание армии. Английское правительство передало Врангелю четырнадцать миллионов фунтов стерлингов из кредитов, предназначенных ранее для Деникина. Опытные разведчики англосаксов помогали Врангелю развернуть шпионско-диверсионную сеть. При штабе Врангеля были прикомандированы военные и дипломатические миссии Англии, Франции, Америки, Японии. В портах Крыма находились корабли интервентов, в том числе американские миноносцы. В Крым насильно отправлялись русские военнопленные, оставшиеся после мировой войны в Германии и Австро-Венгрии. Помощь Врангелю возрастала по мере того, как он активизировал действия своих войск.

Против Врангеля была создана ударная группа из частей Тринадцатой армии (командующий подпоручик литовец И.П. Уборевич, начальник штаба капитан М.И. Алафузо) и Второй конной армии (командующий урядник калмык Ока Иванович Городовиков)[135]135
  Впоследствии генерал-полковник и заместитель главнокомандующего кавалерией.


[Закрыть]. Начальником штаба был назначен полковник Сергей Дмитриевич Харламов, впоследствии генерал-майор.

Первоначальные успехи Врангеля в северной Таврии явились следствием сосредоточения главного внимания красного командования на Польском фронте, куда походным маршем была переведена Первая конная армия. Кроме того, Врангель нашёл неожиданную поддержку в лице Франции, обеспокоенной победами Красной армии над польской. Франция решила поддержать Врангеля для отвлечения части советских сил с Польского фронта. Взамен за материальную помощь в борьбе с большевиками правительство Врангеля отдавало французскому капиталу в распоряжение весь юг России со всеми его промышленными предприятиями и железными дорогами. Французское правительство опубликовало следующее заявление: «Принимая во внимание военные успехи и усиление правительства генерала Врангеля, а также его заверение относительно… верности прежним обязательствам России, французское правительство решило признать правительство генерала Врангеля фактическим правительством Южной России».

В Крым прибыла французская военно-дипломатическая миссия. Для её «охраны» в Чёрное море вошли французские военные корабли, в том числе флотилия миноносцев.

Барон Врангель старался координировать свои действия с польским командованием. Но враждебно встреченный населением Таврии, и не получив поддержки на Дону, Врангель решил продвигаться на Кубань.

Однако наступление врангелевских войск на Кубань провалилось. Надежды на массовое восстание кубанских казаков также не оправдались. Население, избегая мобилизации, пряталось в камышах и топило в озёрах свои повозки. Красное кольцо всё теснее сжимало белый десант. Был захвачен штаб, но генерал С.Г. Улагай сумел спастись. Началось спешное отступление. И вскоре почти весь десант был уничтожен.

Как видим, важнейшую роль в Гражданской войне играет позиция народных масс. Это, кстати, отмечал и А.И. Деникин, оправдывая нежелание служить в Добровольческой армии тем, что «печать классового отбора легла на армию прочно, и давала повод недоброжелателям возбуждать против неё в народной массе недоверие и опасения и противопоставлять её цели народным интересам».

Об этом же, но с другой стороны писал Шапошников в начале 1920 года в донесении военной разведки: «В Крыму население враждебно к Добрармии. В горах – партизаны».

Приведём также выписку из письма, которое получил Деникин (а «копию с копии» Шапошников от своей агентуры): «Ваше превосходительство! Позвольте мне, простой русской женщине, матери сыновей добровольцев сказать Вам несколько слов. После взятия нашими войсками городов Елисаветполя и Екатеринослава там произошли еврейские погромы… изнасиловали десятки невинных еврейских девушек и даже девочек в присутствии родителей – солдаты и офицеры». Резолюция Деникина была такова: «Генералу Май-Маевскому. Пора кончать. Полевой суд и смертная казнь этой сволочи без колебания».

Немалую лепту в разгром белой армии внесли анархисты. Сейчас нередко вспоминают их клич: «Бей белых, пока не покраснеют! Бей красных, пока не побелеют!» В советской историографии им отводилась роль полупьяной бандитской вольницы. Такая официальная версия укоренилась ещё со времен Троцкого.

А вот Шапошников в своём докладе начальнику Полевого штаба весной 1921 года назвал армию Махно повстанческой. Он был хорошо осведомлен и о характере махновского движения, и об отношении к нему Троцкого. Казалось бы идеолог мировой революции должен был всячески поддерживать народное восстание, а получилось наоборот.

Борис Михайлович знал о том, как Троцкий спровоцировал выступление против большевиков чехословацкого корпуса в Поволжье. Нечто подобное произошло и с махновцами. И на этот раз непродуманные действия Троцкого тоже создали реальную опасность для страны Советов.

Ко времени приезда на Украину Троцкого отряды Махно были союзниками большевиков и назывались Первой Украинской повстанческой дивизией. Однако вскоре положение резко изменилось. Уже 20 июня 1919 года на запрос наркома иностранных дел Г.В. Чичерина о причинах быстрого отступления красных войск на Украине, сотрудник комиссариата Д. Гопнер сообщил: «Одна из причин отступления Красной армии под натиском Деникина – авантюра вокруг Махно и несвоевременное объявление открытой войны партизанщине». И далее он перечислил заслуги Махно в ликвидации австро-немецкой оккупации на Украине, в борьбе с гетманщиной и о стойкости махновцев в боях с деникинцами.

Начальник штаба Махно В.Ф. Белаш вспоминал: «Действия Троцкого, особенно его предательское распоряжение № 96/с от 3 июня и особенно третий пункт этого распоряжения, где под страхом строжайшей ответственности запрещалось снабжать нас боевыми припасами и любым военным имуществом, – разрушали Красный фронт (мы ведь были дивизией Красной армии и сражались в одной линии фронта с ней и подчинялись одному командованию), разоружали нас в пользу Деникина».

Бывший командир 2‐й Украинской Красной армии А.Е. Скачко писал в мемуарах: «Приказ Троцкого об объявлении Махно вне закона настолько играл на руку белым, что они отпечатали его во множестве экземпляров и разбрасывали среди войск Махно».

Троцкий своими мерами привёл к переходу «сознательной революции» (формулировка Махно) в революционную смуту. Сдав Украину Деникину, он продлил Гражданскую войну.

Троцкий рассорил анархо-коммунистов с коммунистами-государственниками. Но при этом сохранил руководящее положение своих сторонников в руководстве компартии Украины. В этом смысле Троцкий вполне заслуженно носит почётное звание «демон революции».

В донесении Шапошникова сохранились сведения о состоянии махновцев после принятых наркомом Троцким мер: «Повстанческая армия как целое перестала существовать. Штаб уничтожен, в бою погибли главные помощники Махно (в том числе начальник его Азовской группы Удовиченко), сам Махно тяжело ранен и вышел из строя. От «махновской армии» остались пока мелкие, выделившиеся из нее 14–15 марта банды Щуся и Кожи, к ликвидации которых принимаются решительные меры. Банда Щуся, соединившаяся с бандой Забудько (всего 250 сабель), перешла 20.3 в Павлодарский район (40 верст севернее Павлодара). Банда Кожи (150 человек) находится в Юзовском районе».

На Польском фронте

Единственной серьёзной неудачей Красной армии стала война с Польшей. Иногда эту войну называют третьим антисоветским походом Антанты. Главной силой нового похода стала армия Польши, при взаимодействии с армией генерала Врангеля и общем руководстве Франции.

Всё началось с того, что в ответ на польскую интервенцию в Белоруссию и на Украину Красная армия предприняла наступление на Варшаву.

Наступление началось 4 июля 1920 года. «Ломая сопротивление противника, – пишет А.М. Василевский, – Западный фронт устремился вперёд. Пятнадцатая армия за несколько дней преодолела оставленное ранее пространство. Кавалеристы конного корпуса Гая захватили с налета форты Гродненской крепости. Белополяки зацепились за полосу обороны, возведенную здесь немцами в годы мировой войны».

В самый разгар боёв Василевский получил приказ «немедленно отправиться на должность командира 427‐го стрелкового полка в свою прежнюю 48‐ю дивизию. С большим, признаться, сожалением прощался я с дружным и опытным коллективом 96 полка, в котором принял военно-политическое крещение как красный командир в борьбе уже не с бандитами, а с регулярными войсками противника»[136]136
  Василевский А.М. Дело всей жизни. М.: Политиздат, 1978.


[Закрыть].

* * *

В это же время развивалось наступление на Киев. Командующий Западным фронтом А.И. Егоров вместо лобовых атак, которые приносили успех в схватках с деникинской кавалерией и пехотой на равнинах юга России, применил искусное маневрирование. После неудачного фронтального наступления на Киев Двенадцатая армия под командованием капитана С.А. Меженинова провела серьёзную подготовительную работу. Затем был предпринят широкий обходной манёвр, в результате которого были захвачены Житомир и Бердичев. Польский фронт был разрезан на глубину в сто двадцать километров. Возникли благоприятные условия для удара в тыл киевской группе. Коренное изменение обстановки, вынуждало поляков оставить Киев и отходить.

На запад совершила свой знаменитый марш Первая конная армия. Иван Владимирович Тюленев, который полтора года воевал в составе конной армии Будённого, сначала начальником разведотдела штаба, а затем командиром кавалерийской бригады, описал тысячекилометровый переход будёновцев, в результате которого: «Красная кавалерия своевременно достигла пункта сосредоточения, намеченного высшим командованием, и этим самым резко изменила соотношение в силах сторон».

Вступив в бои, пишет комкор Иван Тюленев, «она прорвала польскую оборону в районе местечка Сквиры и вынудила армию Пилсудского не только оставить Киев, но и откатиться до Львова и Варшавы».

И всё же польская армия представляла тогда серьёзную силу. Большинство генералов, офицеров и солдат служили раньше в русской, австрийской или германской армиях и имели богатый боевой опыт Первой мировой войны. Она была построена на принципах французской военной школы. К тому же жандармерия получила приказ расстреливать на месте всякого бегущего с фронта. Польское правительство провело дополнительную мобилизацию. Появление Красной армии под Варшавой не на шутку встревожило европейцев, опасавшихся «красных варваров». Для вооружения свежих формирований в Польшу прибыли транспорты с оружием и боеприпасами.

Подталкивая Польшу к продолжению войны, Антанта в то же время готовила к наступлению армию Врангеля. Французские и английские корабли спешно перебрасывали в Крым танки, броневики, оружие и снаряжение.

В первых числах июня Врангель сосредоточил против Тринадцатой армии четыре корпуса. В живой силе он превосходил здесь советские войска более чем в два раза. Его техническое преимущество было несоизмеримо. Начавшееся наступление войск Врангеля, хотя и не имело серьёзного успеха, но отвлекло на себя значительные силы Красной армии. Ей пришлось воевать на два фронта.

В результате произошло так называемое «чудо на Висле». На подступах к польской столице войска под командованием М.Н. Тухачевского были разбиты. Расчёт на стремительный прорыв революционной Красной армии не был подкреплён продуманными военными действиями и привёл к полному разгрому. Истощённые пятисоткилометровым переходом, понёсшие в непрерывных сражениях большие потери, советские войска были встречены превосходящими силами польской армии, опиравшейся на техническую мощь Антанты.

Вспомогательный удар Первой конной армии на Брест, предпринятый по приказу Верховного главнокомандующего, уже не мог помочь советским войскам под Варшавой.

Третья и Пятнадцатая армии, преследуемые поляками, отступали.

Отрезанная от соседей и обессиленная Четвертая армия при отступлении смогла уйти только в сторону Восточной Пруссии. После перехода немецкой границы она была интернирована. Несколько десятков тысяч красноармейцев попало в плен.

И всё же Красной армии, получившей подкрепление из тыловых районов и тридцать тысяч из числа интернированных в Восточной Пруссии, удалось закрепиться на линии рек Неман – Щара – Свислочь. В качестве второго рубежа обороны были использованы оставшиеся с Первой мировой войны укрепления.

Истощенная войной Польша была вынуждена пойти на заключение мира. По предварительным условиям, подписанным в октябре 1920 года в Риге, граница между Польшей и РСФСР проходила в ста километрах западнее той, которую Советское правительство предлагало весной, до начала военных действий. То есть территориально поляки даже проиграли. Таким образом, неудачной можно считать не всю войну с Польшей, а только наступление на Варшаву, проведённое Тухачевским.

18 марта 1921 года там же в Риге между Польшей и советской Россией (которая представляла также Белоруссию) и Украиной был подписан новый мирный договор. Западная Украина и западная Белоруссия вошли в состав Польши. Восточные части Украины и Белоруссии, в которых установилась советская власть, получили самостоятельность. Виленский край был разделён между Польшей и Литвой. Сам Вильно (Вильнюс) уже после договора был захвачен поляками. РСФСР признала независимость бывшей провинции Российской империи. Но это не была та Великая Польша «от моря до моря», о которой мечтали польские паны. Впрочем, эта мечта по-прежнему будоражит умы польских националистов.

Почему случилось такое серьёзное поражение Красной армии при победах почти во всех важнейших сражениях Гражданской войны?

Польская кампания подробно разобрана в книге Б.М. Шапошникова «На Висле. К истории кампании 1920 года».

Но для начала несколько подробнее о М.Н. Тухачевском, которого усиленно пытаются представить как самого выдающегося командира Красной армии.

Весной 1918 года подпоручик Тухачевский вступил в Российскую коммунистическую партию большевиков РКП(б) и быстро стал продвигаться по служебной лестнице при поддержке наркомвоена Троцкого. В 1920 году он был назначен командующим Западным фронтом для наступления на Польшу в надежде разжечь пожар мировой революции в центре Европы. Красная армия, стремительно наступая, вплотную подошла к Варшаве. Большевики очень рассчитывали на пролетарскую солидарность, но просчитались. «Мы ждали от польских рабочих и крестьян восстаний и революции, а получили шовинизм и тупую ненависть к «русским», – сокрушался Ворошилов. – Мировая революция в Польше не разгорелась». Белополяки нанесли Красной армии поражение и заставили отступить.

Позже М.Н. Тухачевский изложил своё видение польского похода Красной армии на лекциях в Военной академии РККА. В 1923 году была издана его книга «Поход на Вислу», в которой он намеревался поставить свою «точку» в развернувшейся по этой теме дискуссии.

На следующий год было опубликовано обстоятельное исследование Б.М. Шапошникова «На Висле. К истории кампании 1920 года».

В первой главе Шапошников с некоторой иронией отозвался на поучительный тон Тухачевского: «Автор не ограничился одним только историческим повествованием, а попутно поучал слушателей и нас тем приёмам стратегии, кои выявлял этот недавний боевой опыт».

Отвечая на слова Тухачевского о достоинствах операции, Шапошников пишет: «Не собираясь оспаривать эти выгоды, мы должны отметить, что майское наступление показало:

1) недостаточность сил, с которыми оно было предпринято;

2) несогласованность сил в действиях 15‐й и 16‐й армий, разделенных в основных направлениях удара значительным промежутком;

3) малые силы 16‐й армии не только не могли сковать основную группировку поляков, но сами были взяты в клещи при переправе через Березину;

4) отсутствие в руках командования фронтового резерва и позднее прибытие подводимых дивизий;

5) неумелое использование резервов в 15‐й армии;

6) недочеты в организации управления и отсутствие технических войск в надлежащем числе».

Используя образные примеры немецкого теоретика Клаузевица, Шапошников сожалеет, что наступление на Варшаву вместо «полёта мощно пущенной стрелы, уподобилось мыльному пузырю, растягивающемуся, пока не лопнет».

В заключительной главе книги Шапошников пишет: «При нашем наступлении в польскую войну слишком быстрым продвижением почти до Варшавы, несомненно, была сделана ошибка… и эта ошибка вызвана тем, что перевес наших сил был переоценён нами».

Борис Михайлович чётко, по-суворовски делает основной вывод: «Главное – не разработать блестящую операцию, а учесть все обстоятельства при её проведении».

Этот теоретический спор о Варшавской операции был серьёзным столкновением двух сил в Красной армии – партийной военной элиты и безпартийных военспецов, опирающихся на практический военный опыт.

Кстати, выводы Шапошникова подтверждает и генерал Г.С. Иссерсон[137]137
  Георгий Самойлович Иссерсон (1898–1976) – советский военачальник и военный теоретик. Один из разработчиков теории глубокой операции ВС СССР. В 1941 году был приговорён к высшей мере наказания, но Верховный суд заменил казнь 10 годами заключения. В 1955 году досрочно освобождён и восстановлен в звании полковника.


[Закрыть], который сочувственно относился к Михаилу Николаевичу: «Тухачевский по своей молодости и недостаточной ещё опытности в ведении крупных стратегических операций в тяжёлые дни поражений его армий на Висле не смог оказаться на должной высоте. В то время как на Висле разыгрывалась тяжелая драма и когда обессиленные войска Западного фронта без патронов и снарядов, без снабжения и управления сверху дрались за своё существование, прижатые к восточнопрусской границе, Тухачевский со своим штабом находился глубоко в тылу. Всё его управление ходом операции держалось на телеграфных проводах, и когда проводная связь была прервана, командующий остался без войск, так как не мог больше передать им ни одного приказа. А войска фронта остались без командующего и без управления. Весь финал операции разыгрался поэтому без его участия».