Текст книги "Отцовское счастье: быть в согласии с ближними"

Владимир Анисимов
Отцовское счастье: быть в согласии с ближними

Рецензенты:

Корзин А.Б., Заслуженный учитель России, кандидат психологических наук, Председатель Тверской городской Думы 2012–2017 гг.

Сиротюк А.Л., доктор психологических наук, профессор

Материал, изложенный в данной книге, многократно проверен. Но, поскольку вероятность технических ошибок все равно существует, издательство не может гарантировать абсолютную точность и правильность приводимых сведений. В связи с этим издательство не несет ответственности за возможные ошибки, связанные с использованием книги.

© Анисимов В.П., 2019

© Оформление, издание, КТК «Галактика», 2020

От автора

Почему отец любит сына сильнее, чем сын отца?

Потому что сын – его создание.

Все бывают благосклонны к тому, что они сами создали.

Аристотель

Без хороших отцов нет хорошего воспитания, несмотря на все школы, институты и пансионаты.

Н.М. Карамзин

Сразу после Бога идет отец.

Вольфганг Моцарт

Академическая педагогика рассматривается учеными как наука и искусство.

Как наука она подробно раскрывается в учебниках по педагогике, особенно тщательно в разделе «дидактика». А вот как искусство воспитания или творчество самосозидания педагогика представлена лишь в сочинениях педагогов-классиков: Л.Н. Толстого, К.Д. Ушинского, А.С. Макаренко, В.А. Сухомлинского, Ш.А. Амонашвили, Е.А. Ямбурга, М.П. Щетинина…

Об искусстве воспитания сегодня говорится много, но обнаружить алгоритм воспитания как сотворчества, вскрыть закономерности такого творчества как исследовательского опыта взрослого в создании условий для самопознания ребенком своего Предназначения, обнаружения своей одаренности и призвания, пока удается слабо. Значительным ресурсом в решении этой задачи являются арт-терапевтические и арт-педагогические технологии создания безопасной, экологичной среды развития одаренности каждого ребенка.

На страницах этой книги предложена попытка прописать такой алгоритм с позиций арт-педагогических усилий главного ответственного лица за воспитание – отца.

И вот здесь уже предвижу массу вопросов: почему только отца? А разве мать не творит такие условия? Ответ представлю сразу. Евангельское утверждение «да убоится жена мужа своего» понимается мной как вечное устремление женщины-мате-ри следовать вслед способности мужа-отца любить и ничего не требовать взамен (не ждать взаимности!), но находить в себе силы и способности творить себя (по Образу и Подобию Творца). Отец как ведущий субъект в-ОСЬ-питания по природе своей стремится к созданию такого внутреннего мира «Образа-Я» и окружающей среды, которые могут и должны становиться образцом для подражания его детям. Это, собственно, и является предметом заботы его жены и матери его детей. Единственный страх отца – страх перед Богом – понимается нами как страх неумения любить! Ибо, известно, что Бог есть Любовь, которая по природе человеческой изначально есть в каждом из нас. Следовательно, отцу следует научиться лишь проявлять свою любовь, то есть научиться ЛЮБИТЬ так, чтобы быть образцом для подражания своей жене и детям.

Проверьте себя, продиагностируйте. Чего Вам хочется больше: любить или быть любимым(ой)? Обычный ответ: хочется и того и другого… Но взаимность в земном проявлении любви бывает… весьма редко, ибо для этого надо научиться в каждом своем деянии проявлять любовь. Во взаимности мужчины и женщины приходит Дар: зачатие и рождение Ребенка. У поистине Учителя его ученики научаются проявлению любви в каждом его действии в заботе о гармонии телесного и душевного здоровья как инструментов духовного здоровья. Быть в духе в своих земных проявлениях – это состояние, свойственное для отца!

И вот этой способности любить без ожидания взаимности и может обладать, прежде всего, мужчина (если у него сохраняется мужественность!), которая фокусируется и начинает проявляться в отцовских инициативах с момента сформированной способности любить самого себя, как внутреннего индикатора способности любить ближнего: от зачатия и рождения своего ребенка с любимой, избранной им женщиной как продолжения себя в этом мире и далее непрерывно в процессе всей своей жизни до истиной соборности мужчин, в отношениях которых нет места войне и длительной рассогласованности.

Распространенная практика мужчин ждать взаимности от реальной возлюбленной женщины является продуктом дурного воспитания этого мужчины его матерью, которая не научила его любить самого себя, из чего вытекает неспособность любить ближних своих. Полученная в детстве сверхзабота и гиперопека от сердобольных мам и бабушек, обремененных своим чадом неразумными потаканиями, а также и пропаганда западных СМИ о равноправии женщин и мужчин вкупе со слабо развитой рефлексивной способностью мужчин (о чем совершенно не заботится современная школа), иначе говоря, – слабоумия, – приводит все чаще в современном мире к фемининному или гипермаскулинному (читай «мужланскому», – стереотипно привычному) поведению мужчины. Творцов среди мужчин все меньше (ибо творчество требует оригинально чуткого мышления), что и послужило причиной написания этой книги.

Неспособность творить становится причиной неумения любить, что стало привычной практикой в наше время, когда способность заработать денег на содержание семьи считается уже чуть ли не высшим достижением отцовства, а любовь сводится к банальному сексу. «Ха-ха» – таково адекватное реагирование разумного человека на это житейское представление об отцовстве.

Умение (или способность) любить запускает именно мужчина как отец, где женщина-мать стремится сохранить (поэтому «Берегиня»!) и преумножить эту способность в рождении детей и поддержки своего мужчины в его благих начинаниях, инициативах и деяниях. И только поэтому «да убоится мужа…»! И никаких дословно житейских и упрощенных трактовок такое вероучительное утверждение наших предков не содержит в себе.

Следовательно, как же надо мужчине научиться ЛЮБИТЬ, чтобы женщина вечно стремилась к этому достойному образцу проявления любви? Как же надо проявлять отцу свою любовь – готовность жертвовать и ничего не требовать взамен, чтобы его жена и мать его детей не сомневалась в своем согласии с ним?

Такое умение приобретается в процессе социализации с избранными (далеко не со всеми окружающими!) людьми, личностно значимыми для ребенка, которые и создают образовательную среду взращивания родословных духовно-интеллектуальных способностей человеческого в человеке.

В настоящее время отцовское поведение часто оказывается разрушительным по своей направленности, так как далеко не всегда является образцом для подражания сыну и не совпадает с его природосообразными потребностями, мотивами, а все чаще ориентировано на социальные «нормы», которые из собственно человеческих стремительно превращаются в стереотипно конформистские и все чаще оказывается неадекватным (деструктивным) выражением используемых им способов достижения своей цели. Такой стереотипный поведенческий опыт отца характеризует его как педагогически запущенную личность и, конечно, требует внутриличностного преобразования, перестройки в рефлексии своих желаний и действий. Корректировать самому сформировавшиеся с детства дурные привычки и поведение, как известно, гораздо сложнее, чем в согласованном взаимодействии с ближним, ибо требует зрелости (а не только взрослости) и владения не только операциональным (поведенческим) прошлым опытом личности своих родителей, но и способами достижения целей в преобразовании себя, как позитивного изменения поведения вслед за «интимной сферой» психики – эмоционально-мотивационной структуры, функционирующей как источник появления сильных и обогащения «слабых» свойств и внутриличностных процессов восприятия и рефлексии – чувство^-знания, мотивов и воли их удовлетворения, памяти и воображения, мышления и способов общения, взаимодействия индивида… Все это требует внутриличностного творчества как оригинальной, непривычной для себя деятельности, преобразующей сознание в процесс непрерывного осмысления способов реализации своих ценностей и воли в реализации своих духовно-интеллектуальных притязаний в Любви, Вере и своей Одаренности. Такая работа требует глубокого владения арт-педагогическим инструментарием чувствознания, как понимания своего психогенетического (унаследованного, врожденного), так и приобретенного, индивидуально-социального опыта человека-мужчины, – достойного сына, мужа и, в итоге, отца. Такой «перекресток» генетически унаследованных эмоционально-моторных связей (типа темперамента и особенностей нервной системы) с индивидуально приобретенными социальными нормами и обусловливает необходимость постоянного урегулирования этих внутриличностных потоков энергии. Такое непрерывное упорядочивание своего уклада жизни, очевидно, требует креативных способностей как индивидуального творчества самосозидания по образу и подобию Творца.

Отсюда следует, что мужчине, готовящемуся к отцовству необходимо овладеть не только традиционными (в современных условиях стремительно устаревающими) способами воспитания, но и творческими, оригинальными способами согласованного взаимодействия с ближними, что обеспечивает взаимо-СО-действие отца с матерью своих детей. Обратите внимание, – чем они отличаются: взаимодействие и взаимосодействие?.. Взаимодействие допускает и сопротивление как проявление не просто противоречия, но и разности восприятия одной и той же ситуации или события как условие поиска сопричастости, соединения, преодоления дискретности и достижения взаимосодействия, базирующегося на эмоциональной отзывчивости (как принятия ближнего и его позиции) и только потом нахождения согласованных способов совместной деятельности. Освоение этого отличия и является существенной задачей в арт-педагогической практике.

Таким образом, арт-педагогика отцовства предполагает непрерывное сотворчество отца с матерью своих детей в согласовании ценностей и условий воспитания, суть которого сводится к поискам новых, оригинальных способов сохранения родословных ценностей в стремительно изменяющейся среде современной жизни. Такое воспитание в гуманной педагогике называется «в-ОСЬ-питанием» (Ш.А. Амонашвили), где вершина «оси» содержит духовные ценности рода (во имя чего человек и живет!), которые обеспечиваются инструментарием душевных и физических (материальных) ценностных ориентиров и способов их реализации.

На страницах данной книги раскрываются основы арт-педагогики отцовства как сотворения им своих представлений о том, что сделает его счастливым. А там, где счастлив отец, счастлива и его семья, – мать его детей и все его дети. Как минимум, они живут в доминирующей радости позитивно-оптимистического устремления отца и конструктивном сотворении им себя и мира вокруг.

Эта книга-практикум. Поэтому каждая мысль здесь не требует веры автору, но подразумевает перепроверку через свой индивидуальный опыт чувствознания.

Не верьте мне, проверьте на себе!

Арт-педагогическое отцовство

Стремись не к тому, чтобы добиться успеха, а к тому – чтобы твоя жизнь имела смысл.

Альберт Эйнштейн

Арт-педагогика занимается изучением механизма и способов творческого самопознания, самоуправления и самореализации индивида, что и олицетворяет отцовство.

Отцовство как высшая степень проявления человека в своей одаренности отражает прежде всего мужественность как умение (способность) мужчины (муж в чине!) удерживать вертикаль родовых ценностей в согласованном взаимодействии с ближними. Такая способность подразумевает чуткое понимание каждого члена семьи (матери и детей) и учет потребностей каждого при видении и согласовании единых духовных семейных смыслов.

К сожалению, сегодня мы все реже встречаем семьи, способные этим заниматься, ибо такая деятельность энергетически затратна и требует выносливой преданности в долгих процедурах возрождения и сохранения ценностных начал рода…, но дающая неожиданный эффект геометрического обогащения.

Согласованность как главный инструмент и способность отца к гармоничному взаимодействию в семье подразумевает эмоциональную отзывчивость (чуткую рефлексию) и инициативную активность в достижении поставленных целей, где фокусируются интересы каждого члена семьи и рода. Эмоциональная отзывчивость как осознание своих чувств, вслед за ними потребностей, ценностей и целей, позволяет человеку осознать вслед за своими и потребности ближнего (ребенка, супруга, сотрудника…), что и обеспечивает быстрый поиск согласия, смирения и направленность на дальнейший поиск ценностно-смыслового сотрудничества.

СО-гласие – это единение многих голосов в гармоничный ансамбль, что подразумевает чуткое слушание и слышание не только слов и текста (как социальных символов и знаков), но и даже подтекста, – интонаций как индивидуального опыта человека (а не только реально произнесенных им слов) в выражении и удовлетворении истинных потребностей своих и потребностей (ожиданий детей и желаний матери) ближних.

Ближние – это личностно значимые люди. Для отца в этот круг в универсальном проявлении входят его избранная женщина (жена как мать его детей) дети и социально избранные люди:

1) те, у кого он сам продолжается учиться и обогащать свой индивидуально-личностный опыт (Учителя) и

2) те, кто нуждается в нем и обращаются к нему за помощью, которым он может быть полезен уже приобретенным своим опытом жизнеспособности.

Дети, среди которых ведущую роль играет первенец – старший ребенок в семье, по праву ожидают от отца с матерью образец способов любить, где старший ребенок всегда по праву получает первичную любовь от отца и матери в любой жизненной ситуации, ибо так он получает способность обретать ответственность и проецировать свою любовь на своих младших братьев и сестер.

Механизм соотнесения своих потребностей (желаний, увлечений), с потребностями и ожиданиями ближних (матери детей и каждого из детей) рационализируется отцом в творческих способах (реальных действиях и операциях) при реализации семейных ценностей. Мотивация отца при этом обусловлена системой родословных ценностей и механизмом их реализации посредством развития эмоциональной отзывчивости и эмоционально-волевой саморегуляции, проявляющейся в его инициативно-ответственной активности.

Наши многолетние исследования позволяют утверждать: если такого соотношения эмоциональной отзывчивости и инициативной активности не наблюдается в действиях отца, то начинают неизбежно возникать противоречия и конфликты в семье. Это накладывает на отца ответственность за непрерывное саморазвитие (особенно в современных условиях стремительных изменений социально-экономических условий жизни).

Какую функцию выполняет эмоциональная отзывчивость отца?

Заметим, что любой мужчина по природе своей очень трепетно относится к своим переживаниям на предмет его признания своей избранной женщиной и ее поддержки в его начинаниях. Непризнание женой-матерью устремлений и деяний отца, равно как его игнорирование или восприятие ситуаций позитивных инициатив отца как само собой разумеющееся действо (по принципу «ты и так это должен») становится одной из важнейших внутриличностных причин истощения отцовской энергии и супружеского рассогласования, а вслед за ними и разрушения отцовско-материнских отношений.

Эмоциональная отзывчивость обусловливает эмпатийные характеристики отца, его способность сопереживать и понимать состояние и потребности матери и своих детей, что, в свою очередь, позволяет не вторгаться в личностные границы потребностей другого, провоцируя реакции сопротивления (как психологической защиты), конфликты и взаимную агрессию. Эмоциональная чуткость к переживаниям своих детей и их матери позволяет отцу предчувствовать потребности своих ближних и упреждать конфликты, заблаговременно продумывая конструктивные решения. В этом случае он становится готовым к решению возникающих жизненных противоречий.

Противоположное же (альтернативное) свойство – эмо-циональ-ная тупость проявляется как импульсивная, то есть неосознанная реакция на любые эмоционально насыщенные акции детей и их матери, что становится разрушительной энергией негативного реагирования.

Таким образом, эмоциональная отзывчивость (как скрытое женское начало мужчины) становится чутким психологическим инструментом защиты границ своей семьи. Именно из эмоциональной отзывчивости взращивается ответственная активность, позволяющая,

• во-первых, осознавать причинность действий (или бездействий) себя и ближних как энергетически пускового механизма осознания перспектив (целей и задач) и последствий (результатов) и,

• во-вторых, аккумулировать лидерские свои функции, то есть инициативную активность по организации и гуманной реализации моделируемых проектов жизни.

Глобальный кризис современности, выражающийся в технократически ориентированной цивилизации и фактически игнорированием индивидуальности, связан не столько с экономическими реформами, сколько с реформами и преобразованием глубинных причин – оснований человеческой деятельности, позволяющими (или не позволяющими) ему ориентироваться на духовные ценности. Может быть, поэтому одна из передовых стран – Япония – уже объявила о реализации государственной программы «гуманной экономики»? И проблема состоит здесь не столько в том, чтобы обозначить или построить общечеловеческую иерархию ценностей, а в том, чтобы понять внутриличностный механизм индивидуального формирования таких ценностных ориентаций и способов их живого согласования.

Итак, детерминантой ценностно-ориентированного мышления индивида-отца является его способность быть эмоционально отзывчивым, и, опираясь на упорядоченное воображение (читай ценностно-ориентированное), строить созидательно творческие модели своей жизнеспособности, реализация которых возможна самостоятельно или в сотрудничестве, но не за счет других. Такая индивидуальная этика гарантирует нравственность проявления чувств отца. Следовательно, нравственность любых форм общественно значимой деятельности становится важнейшей актуальной задачей любых социальных проектов, а отцовских – в первую очередь.

Если педагогику понимать как детовождение, то первым и основным (первопричинным!) педагогом ребенка является отец.

А что такое отцовство с точки зрения науки? Традиционная педагогика до сих не даёт внятного определения и не раскрывает путей его становления и реализации. Очевидно это предмет серьезных исследований в будущем. Здесь же представлена попытка раскрыть суть отцовства как психолого-педагогического феномена, как почина социальной адаптации родившегося человека. Ибо отцовство есть забота о создании условий взращивания самостоятельности его сына и/или дочери. И главной задачей отца становится усвоение детьми родовых ценностных ориентаций.

Отцовство – способность мужчины быть ответственным за стратегически созидательную траекторию развития своего Рода как во внутриличностном, так и в межличностном согласовании.

Отцовство по природе своей соборно, ибо только в диалоге взаимосодействия (диалога) мужчины и женщины по поводу развития (продолжения) своего рода становятся возможным создать условие и среду воспитания ребенка.

В современной же семейной практике мы наблюдаем следующие виды отцовско-материнского взаимодействия:

1) конкурентное, когда отец и мать упрямо отстаивают свои принципы воспитания без учета позиции партнера; сопротивление друг другу – у таких родителей оно усвоено из их детства, когда они сами наблюдали позицию сопротивления отца и матери в воспитании своих детей, а дети, страдая от такого рассогласования, переживали постоянные стрессы и…усваивали образцы рассогласованного поведения своего будущего родительства;

2) дискретное, характеризующееся частичными разумными формами согласия (условно «по праздникам»), когда периоды негативного рассогласованного взаимодействия сменяются короткими периодами радостно-конструктивной взаимности отца и матери;

3) согласованное взаимодействие проявляется как постоянный, непрерывный труд отца и матери в построении нравственных отношений между собой и детьми во имя реализации родословных ценностей, где вера в эти ценности как условие своего счастья позволяет каждому выполнять деятельность по своей инициативе в проявлении своего пути к одаренности.

Стремление отца и матери не к демонстрации своего главенствования (что приводит лишь к их соперничеству, конкуренции и, в итоге, – разводу, распаду семьи), а к соуправлению своим будущим, – процессом созревания духовно-интеллектуальной самостоятельности своих детей, – и есть главная цель отцовско-материнского согласия.

Причины конкурентного взаимодействия отца и матери сокрыты в их раннем детстве, когда они активно усваивали стиль взаимодействия своих матери и отца как единственно предъявляемый образец для подражания в своем будущем супружестве и родительстве. Так как других образцов поведения у ребенка раннего и дошкольного возраста нет, то быть независимым от такого раннего социального влияния фактически невозможно, так как первичные примеры жизнедеятельности значимых для ребенка лиц, – отца и матери, усваиваются на основе импритинга как основные формы поведения и в своей взрослой жизни. В качестве примера достаточно понаблюдать за свободной игрой в «дочки-матери» детей среднего и дошкольного возраста, чтобы убедиться в том, как ярко и выразительно дети подражают своим родителям, тренируясь в усвоении «норм» своей скорой социально-супружеской и родительской жизни.

Таким образом, отцовско-материнские установки поведения формируются в раннем и дошкольном детстве в своей родной семье и становятся основой поведения при выполнении своей родительской роли по принципу «как воспитывали меня». Действия по аналогии своего детства и выбор методов воспитания своих детей при этом становится главным аргументом суждений будущей мамы и папы о том, что «меня так же воспитывали и вот, получился вроде как и нормальный(-ая)…». Ну а те отцы, которые приносят зарплату домой (т. е. заботятся материально) и пытаются хотя бы как-то проводить время со своим ребенком, считаются чуть ли не идеальными папами. Именно такую духовно безответственную позицию родителя-отца, которой потакают многие (за редким исключением) мамы и социальные структуры и хотелось бы здесь развенчать.

Конечно, успешное воспитание ребенка может происходить только в согласованно гармоничном взаимодействии материнского и отцовского начал, ибо истинное родительство выражается в соуправлении отцом и матерью процессом воспитания созидательной самостоятельности своего ребенка. Однако, глубоко убежден, что именно отец несет ответственность за все процессы взаимоотношений в семье уже потому, что инициатива отношений с любимой, избранной им женщиной и последствиями продолжения этой истории отношений принадлежит именно ему, – отцу! А женщина, если она чувствует себя за мужем (именно так: ЗА мужем!!), всегда поддержит своего избранника. А если и нет, то ей мужчина (если он МУЖ в Чине!) может простить любые неустойчивые чувства по причине того, что она рождена женщиной, девочкой… и может по природе своей проявить слабость. Способность мужа-отца покрывать своей любовью любые эмоциональные всплески избранной женщины позволяет, как показывает практика, сохранить внутрисемейные отношения, где главным признаком будет восприятие ребенком эталона поведения отца и его способность аргументировать, объяснять и быть в состоянии эмоциональной саморегуляции в любые семейные «непогоды»…

Не штамп в паспорте и кольцо на пальце защищают семью от рассогласования и распада, а именно чувство защищенности, безопасности матери и детей в семье, где чутким (а в итоге духовно сильным!) и выносливым (и физически сильным!) может быть отец. В итоге жена «да убоится» своей неспособности так любить, как умеет любить отец! Супружеское и отцовско-материнское согласование всегда проистекает из способности ЛЮБИТЬ и ничего не ожидать в ответ! Взаимности ждать по нашим временам (когда в предыдущие поколения растрачены родовая духовная энергетика) не стоит, ибо наши предки с 1917 года воевали с внешними врагами, а нам выпало воинство внутриличностное. Именно в этом и заключается мужественность человека, – выстоять при внутреннем «нападении» внутренних врагов – негативизмов: страхов и обид, агрессивности и уныния, зависти и ревности, капризности и упрямства. Быть мужественным в этих условиях – удел, прежде всего, отцов. И мужество как преодоление всегда было характерно для наших предков в экстремальных, – военно-фронтовых – ситуациях. Сегодня такая духовно-интеллектуальная война идет в душах наших отцов и матерей, в каждой традиционной семье, где мать и отец выдерживают колоссальные психоэнергетические нагрузки, не меньшие, а скорее бóльшие, чем это испытывали наши предки во время всех предыдущих войн. Сегодня фронт проходит по сердцам (душам) отцов и матерей. А посему согласованное родительство как отцовско-материнская взаимность в заботе о своем настоящей и будущем и есть важнейшая задача для отца, выполняя которую он достигает своего истинного счастья.

Замечу, что такое родительство оказывается полезным не только для ребенка – реального продукта любви супругов, но и «внутреннего ребенка» жены-матери и мужа-отца, переосмысление потребностей которых и способов их реализации оказывается условием взращивания духовно-нравственных ценностей и ориентаций уже взрослого человека.

Созидательная самостоятельность по плечу не многим личностям в наше время: большинство самостоятельны в удовлетворении лишь своих примитивно-бытовых, материальных потребностей, а душевно-духовные притязания и ценности нынче «не в моде» у родителей, которые все чаще соблазняются мишурой технократически ориентированной медиа-политики, безумных реклам и сверкающих витрин. Социально-психологический абсурд выражается нынче и в востребованности лишь тех профессий, которые приносят срочную материальную выгоду, пусть даже и условиях полной кабалы у работодателя.

Другая часть родителей по давней советской привычке все еще живет главным образом для того, чтобы «прилично выглядеть» перед людьми (как плохой актер в театре лишь стремится казаться, но не быть), забыв о своей человечности (духовных ценностях) и своей семье и лениво перекладывающего ответственность за воспитание своих детей на государство. Вспоминаю, в связи с этим, возмутивший меня случай еще в советский период моей педагогической деятельности: помогая в одной из школ-интернатов в организации праздника, я столкнулся с практикой многих многодетных семей, которые рожали детей для того, чтобы получить многокомнатную квартиру от государства, преспокойно затем отдавая в школу-интернат своих детей, где о них государство заботилось и по части одежды, и питания, и полноценного проживания, и образования. Родителей фактически освобождали от их отцовско-материнских функций. Им было достаточно лишь приезжать к детям по выходным, и то можно было не забирать их домой, чем и пользовались тогда многие многодетные родители. Сегодня я понимаю, что такая политика государства, по сути, развращала и разрушала вековые традиции отца о необходимости заботиться о своем потомстве как чести и достоинства рода! Полноценное государственное обеспечение детей формирует у родителей безответственное отношение к своим будущим семьям и детям. Гораздо более эффективным является путь эффективной помощи отцу в поиске своего предназначения и достижения признания у избранных им окружающих людей своих продуктов деятельности. А для отцов и матерей с уже развращенным сознанием вполне возможно применять судебную практику принудительного освоения родителями своих функций в программах психолого-правовой реабилитации, успешно применяемых сегодня, например, в современном Казахстане к родителям трудных детей, попадающих в «группу риска». Лишь немногие отцы и матери сегодня пытаются найти тот путь, который проявляется как способность быть (а не казаться или выглядеть) самостоятельным носителем родовой (семейной) культуры.

Семейные традиции любой национальной культуры многие века востребуют одно и то же качество отца – умение удовлетворять любые свои потребности (и материальные, и душевные, и духовные) не за счет других! Вместе с окружающими – да (ибо согласованно!), допустимо, но не за счет вторжения в границы жизнедеятельности другого субъекта. Так, кстати, всегда было у наших предков во времена язычества. Русичи никогда ни с кем не воевали, но вели самостоятельный образ жизни, занимаясь земледелием, скотоводчеством, ремеслами… и культурой рода, а далее и народа как способом освоения и символического осознания своих духовных ценностей и проявления человечности в человеке. Воспитанию этого главного качества человеческого общежития на планете Земля и следует посвящать любые педагогические усилия, в том числе и родительские. Выбирать содержание образования как процесса образоваЯния сегодня крайне актуально предоставить самому ребенку, создав для него максимально благоприятную среду по выбору своей предметной деятельности, которую он будет выполнять по собственной инициативе, что и является признаком одаренности (Д.Б. Богоявленская).

Многие же книги, предназначенные для родителей мне, профессиональному педагогу-психологу, оказались не только малополезными и неинтересными, но и мало понятными, мало имеющими отношение к воспитанию ребенка. Большая часть таких книг содержит лишь медицинские рекомендации – рецепты сохранения здоровья тела (будто человек – это всего лишь физический организм) или строгие (если не сказать, жесткие) указания и требования (по глупым принципам Б. Спока) того, как надо жить (будто все дети – «винтики», коими можно руководить как управлять компьютерами).

По этому поводу у современного классика Ш.А. Амонашвили есть мудрое заключение: «Я не понимаю, когда о человеке говорят, что он должен расти. Расти должны растения! Я не понимаю, когда о человеке говорят, что он должен жить. Жить должны животные! Человек должен человечить!» И далее наш выдающийся классик утверждает, что «дети – это народ, живущий в истине!», что позволяет задуматься и не соглашаться с нынешними утверждениями горе-академиков от образования – кто у кого и чему должен учиться? Только ли дети у взрослых?..

Человеческое в человеке – это его духовно-интеллектуальная сущность, проявляемая в одаренности, которую он может обнаружить лишь при условии обеспечения с раннего детства безопасной образовательной среды(!). Сегодня она чрезмерно токсична и неэффективна. Вера в ребенка, который способен любить своих родителей даже после неоднократных наказаний и разочарований в своих отце и матери может и должна проявиться в отце как вероучительная сущность ценностей родовой культуры. Именно из родовой культуры складывается и народная культура! И если нет родовой культуры, то вряд ли можно успешно сформировать культуру народа в школах по медиа-технологиям. Такие бредовые фантазии проявляются у многих нынче не только родителей, но ученых мужей в отсутствии своей духовно-интеллектуальной сущности. Доверять детей таким горе-педагогам опасно и вредно! Без Любви к детям, которая безусловна и не ожидает взаимности в земном проявлении, невозможно построить истинно педагогическую систему образования. Именно по этим признакам необходимо определять и отцовство. Никакие другие признаки не могут быть более существенны и актуальны.